Однажды я прятался в бетонной трубе под шоссе, и ее «круглость» была вполне ощутима. Но вогнутые стены «патрубка» отстояли друг от друга метров на двадцать, и дорога посередине была ровной, присыпанной тяжелой синей пылью – следы шин и ботинок четко отпечатывались на ней.
Но теперь все переменилось, сразу и вдруг. Спасибо Иску за «минимизацию шока», но сразу привести чувства в равновесие не получалось. Мне то хотелось орать, свистеть, мутузить кого-нибудь, то я впадал в блаженную нирвану, когда ни говорить, ни двигаться не хотелось совершенно, а то вдруг находила тревога, неясная и докучливая, покрывая как тень.
Вон, на том же портале можно было включить режим, при котором сам проход перекрывался этакой стеклянной стенкой – прозрачную, ее можно было пощупать, а вот пробить – никак. Только это было не стекло, и вообще не материя, а модифицированное пространство.
– Пару блинчиков со сметаной, – сделал я заказ, – один беляш и чай.
В этот самый момент раздался вопль, и нелепая раскоряченная фигура возникла на верху баррикады. Это был Косарь.
Там стояла страшная духота, стены были затканы будто паутиной, но толстым слоем, бугрившимся валиками и сочившимся теплой, вонючей влагой. Наверное, именно из-за влажности моховища светились ярко, так что было хорошо видно.