Додумывая эту житейски состоятельную мысль, я расслышал отчаянный девичий крик. Что еще не слава богу?
– О! – выставил палец Кириллыч. – Это сколько же десятков километров должно быть у той станции, а?
– Это хомо считать всех нас… как тэто… расой, – выговорил он. – Однако в разных Великих Проходах жить-быть разные цверги.
Солнце уже поднялось достаточно высоко, чтобы греть.
– Здравствуй, хомо, – последовал ответ. – Значит, ты хочешь, чтобы к тебе вернулась память?
Я и ехал-то затем, чтобы обзавестись жильем да хозяйством.