Все цитаты из книги «Безумная звезда (пер. И. Кравцова под ред. А. Жикаренцева)»
– Ты доставил нам уйму хлопот, юный Ринсвинд, – продолжал голос. – Падаешь за Край света, совершенно не думая о других. Нам, знаешь ли, пришлось серьезно исказить реальность.
– Хорошо, – сказал он. – Тогда падай. Мне лично плевать.
Астролог поморщился. Они стояли в обсерватории Незримого Университета, и крошечная рубиновая точечка на горизонте взирала на него отнюдь не так свирепо, как новый хозяин.
Солнце поднялось выше, однако и сейчас ему не удалось затмить свет звезды.
Двацветок вздохнул. Придется прибегнуть к крайним мерам.
– Ты похож на волшебника, – объявил он голосом, который намекал, что эта похожесть весьма неблагоразумна и, по всей вероятности, фатальна.
Снаружи не было слышно ни звука. Бетан оглянулась вокруг и обнаружила причину.
– Мы тебя вчера предупредили, малявка. Нам плевать, как ты отсюда вытряхнешься, ногами вниз или вверх. Так что щас мы с тобой как следует…
– И это тоже. Но в основном их вывешивают за дверь и определяют по ним, когда пойдет дождь.
Ринсвинд помедлил. Прежде чем ответить на неожиданный вопрос туриста, нужно было как следует подумать, и это обязательно окупалось.
Гальдер расхохотался. Нож покинул руку Траймона с такой скоростью, что (благодаря несколько медлительной природе света Плоского мира) стал чуть-чуть короче и немного массивнее за то время, пока летел…
– А, ты здесь? Надеюсь, тебе стыдно за себя.
Его прервал еле слышный скрежет и щелчок.
– Да. В смысле нет. Предположим, ты должен определить, когда взойдет некая определенная звезда…
За церемонией незаметно наблюдал один человек. Разумеется, это абсолютно против правил, но Траймон знал о правилах все и всегда считал, что они существуют только для того, чтобы их придумывать, а не …
– Я пошлю вверх вспышку, – сказал предводитель.
– О нет, – торопливо ответил Двацветок. – Эта книжка про то, где их искать. Я до сих пор помню картинки. – На его лице появилось мечтательное выражение, и Ринсвинд мысленно застонал. – Там даже была …
Плита под ними… ну, была самой что ни на есть плитовой. Ринсвинд провел по ней руками и почувствовал оставленные долотом царапины. Приложив к холодному мокрому камню ухо, он вроде бы расслышал глухие…
Таким образом, перспектива утонуть была ему, что слону дробинка. Двацветок искренне верил, что в хорошо организованном обществе не допустят, чтобы человек ни с того ни с сего утонул.
– Гораздо больше, – медленно ответил астролог.
– Сильное магическое поле, – пробормотал он. – По меньшей мере в сотню миличар.
– Только ничего радикального. Некоторое время посидит без бананов, и хватит с него.
Он поднялся на подрагивающем камне и потрусил вперед, в гущу облаков, вглядываясь во влажную темноту.
Последние струйки магии, несколько замедлившие скорость, исчезали в потолке.
– Подземельные Измерения должны выплеснуться в нашу вселенную, я права? – перебила его Бетан.
Передний факел остановился, и в полой башне прозвучал голос, наполнивший ее неразборчивым эхом.
– Звезды – это маленькие огоньки в небе, – объявил Двацветок. – Одна как-то упала неподалеку от того места, где я живу, – большая белая штуковина величиной с дом. Она светилась несколько недель, преж…
– Я, конечно, кой-чего нахватался, – продавец высморкался. – Иногда я приземляюсь в мирах, где люди разбираются в таких штуках, – он обратил на Двацветка свои печальные глазки. – У тебя доброе лицо, …
«В конце концов, – размышлял он, – на рынке они уже связаны и подвешены над прилавком, но в природных условиях лук наверняка другой. Наверное, крестьяне, или кто там занимается отловом, используют на…
– Демоны… – фыркнул Верт. – Демоны – детская забава по сравнению с тем, что сейчас пытается прорваться сюда.
– Что будем делать с этим человеком? – спросила девушка.
До толпы начало доходить, что на самом деле ничего не происходит и что Ринсвинд сейчас даже оскорбление бросить не может, не то что магический огонь. Звезднолобые двинулись вперед, с опаской наблюдая…
Он чувствовал, что Заклинание затаилось в глубине его сознания. Он ощущал его страх.
– Он мог бы оказаться очень высоким гоблином, – не уступал Двацветок.
– И тут перед нами вырисовывается программа действий.
Волшебник что-то неразборчиво пробулькал и медленно, дюйм за дюймом, пополз назад.
Гальдер Ветровоск, Верховно-Великий Заклинатель Серебряной Звезды, Имперский Лорд Священного Посоха, Индивидуальнейший Восьмого Уровня и 304-й Аркканцлер Незримого Университета, даже в алой ночной ру…
– Знаешь, нам нужно вернуться, – сказал наконец Двацветок.
Волшебники курят, это общеизвестно. Скорее всего, именно этим объяснялся хор замогильного кашля и скрежещущих хрипов, раздавшийся за спиной у Гальдера. Трезво оценив ситуацию, главный волшебник стал …
– СЛУШАЙ, КОНЧАЙ, А? – нахмурился Смерть. – Я ЗНАЮ ТОЛЬКО ТО, ЧТО ВСЕ ЗАКЛИНАНИЯ ДОЛЖНЫ БЫТЬ ПРОИЗНЕСЕНЫ В СЛЕДУЮЩИЙ СВЯЧЕЛЬНИК, ИНАЧЕ ДИСК БУДЕТ УНИЧТОЖЕН.
«Мне нужно было что-то сделать, – напомнил себе Ринсвинд. – Но что именно?»
Волшебники протолкались сквозь никак не реагирующие тела и повернулись, чтобы тоже взглянуть вверх.
Продавец, увидев входящую Бетан, внезапно заторопился.
– ВОТ ЭТО МЕНЯ ВСЕГДА РАЗДРАЖАЕТ, – пожаловался он. – С ТАКИМ ЖЕ УСПЕХОМ Я МОГ БЫ УСТАНОВИТЬ ВРАЩАЮЩУЮСЯ ДВЕРЬ.
«Мы могли произнестись?» – подумал Ринсвинд.
Он перебирал лежащие на подносе золотые кольца.
– А-а, – откликнулся астролог, пускаясь бегом в попытке не отстать от волшебника, который шагал по Двум Толстым Кузенам.
Толпа стояла, повернувшись к грубо сколоченному помосту, возведенному в центре широкой улицы. Спереди он был задрапирован большим флагом.
Ринсвинд не видел своего пленителя, но, судя по ощущениям, его тело было сделано из вешалок для пальто. А еще от него сильно пахло мятой.
Ринсвинд прыгал следом за ним, держась как можно ближе к стене.
С вершины башни ударил вниз голубой свет. Послышался раскат грома.
Турист сидел и изумленно смотрел, как семь огненных шаров, вынырнувших из темноты, влетели в отброшенный Ринсвиндом Октаво, который внезапно стал таким же, как прежде, только гораздо интереснее.
– О да. У меня их нешколько комплектов. Ижвини… – До Бетан донесся чмокающий звук, и Двацветок уже нормальным голосом продолжил: – Это очень удобно.
Сундук протиснулся мимо Ринсвинда и опустился наземь перед своим хозяином. Двацветок открыл его и, покопавшись в содержимом, вытащил небольшой томик в кожаном переплете. Этот томик он передал Войне, …
Ринсвинд изо всех сил впился зубами в щупальце, которое пыталось лишить его лица. Когда щупальце в агонии отдернулось, он выбросил вперед руку и почувствовал, что она пробила что-то горячее и студени…
– С тобой все в порядке? – поинтересовался Двацветок.
Ринсвинд посмотрел на него дикими, невидящими глазами.
На его плечо опустилась чья-то рука. Он обернулся. Два затуманенных серых глаза, украшающих круглую лысую голову, насажанную на большое мускулистое тело, пристально вглядывались в его левое ухо. На л…
Разумеется, это не совсем точное определение – он не был ни круглым, ни блестящим, но даже злейшие враги этого города согласились бы, что если уж сравнивать с чем-нибудь Анк-Морпорк, то только с куск…
– Иногда приходитшя ришковать. Не обижайшя, но я думаю, што мы вше-таки поженимшя, – он снова посмотрел на Бетан и вздохнул. – Будем надеятьшя, што она окажетшя доштаточно крепкой.
– Три, – сказал он сгустку агонии на полу.
– Прижнаю, он не иш трушов. Делай то, што я тебе шкажу, и, может, ему удаштшя выбратьшя. Иначе его кишки окажутшя намотанными вон на тот камень.
– Я считаю, что сейчас нам следует обдумать, как поступить с Ринсвиндом, – объявил Траймон.
– И решили, что вы должны узнать об этом первыми, – сказала Бетан покраснев.
– О-о, – Двацветок продолжал рыться в Сундуке.
Его глаза сфокусировались на присутствующих. Губы беззвучно зашевелились.
Ринсвинду не удалось поймать взгляд Двацветка.
– Куда домой? – изумленно спросил Ринсвинд.
– Заходите, – пригласил лепрекон. – Только поосторожнее с дверным ковриком.
Коэн постучал его по плечу. Звезднолобый раздраженно обернулся.
А еще он чувствовал себя очень усталым и совершенно разбитым.
Перед нами чернота пространства, мириады звезд, сверкающих, словно алмазная пыль или, как сказали бы некоторые, словно громадные шары водорода, взрывающиеся где-то очень-очень далеко. Впрочем, некото…
– Да, но неужели ты не чувствуешь оккультную потенциальность? – возразил Двацветок.
– Мне показалось, что я констатирую очевидный факт.
Над Диском безмолвно висела громадная звезда. В окружающем ее небе медленно и бесшумно вращались новые луны.
– Ага, – сказал он. – В том-то все и дело.
Затем все услышали протяжный, мелодичный звук, похожий на гудение натянутой струны, и Октаво словно взорвался затейливой бесшумной башней света, которая мгновенно расплылась во все стороны, поблекла …
Скорее всего, нет, решил он. Тот Октаво, в котором они находились, отличался от обыкновенной книги, прикованной к кафедре глубоко в подвалах Незримого Университета, книги, которая была всего лишь тре…
Она открыла Важность Мытья Рук, Восьмерку Октограмм, Небесный Купол, Озеро Ночи, Четверку Слонов, Туз Черепах и – а как же без этого? – Смерть…
– Мы вроде как заглянули к тебе, пролетая мимо, – сказал он.
Ринсвинд подтянулся и сел. Похоже, они приземлились на запорошенной снегом плите, но каким-то очень уж необычным показался ему этот камень. Во-первых, камни не двигаются…
У старика была большая белая лошадь, которую он оставил привязанной к сухому дереву в заснеженном овраге, расположенном в некотором отдалении от кругов. Животное было гладким и лоснящимся, а производ…
Рычаги щелкнули, зубцы зацепились за зубцы. Послышался долгий, протяжный скрип, после которого Ринсвинд упал на колени.
Ринсвинд был городским волшебником. Он, конечно, слышал о том, что между видами деревьев существуют некие отличия, по которым ближайшие друзья и родственники могут их опознать. Однако доподлинно о жи…
Причина такого названия, к сожалению, слишком банальна. Когда первые исследователи из теплых земель у Круглого моря попали в холодные глубинные земли, они заполняли белые пятна на своих картах следую…
– Кто-то из них протек, – сообщил Кварц, опускаясь на колени. – Смотри, здесь красная водянистая субстанция, которую вы носите во внутренностях.
Над ними пронесся теплый порыв густого и маслянистого воздуха. Высокий, неприятный щебет отразился от стен. С носов, ногтей и бород полетели крошечные искры октаринового пламени.
– Если хотите, у меня растут желуди, – услужливо предложило дерево.
– У него снова свело спину! – прошептал Двацветок. – Что нам делать?
Гальдер нашарил рядом с подушкой кожаный кисет с табаком и трубку размером с печь для сжигания отходов, с мастерством заядлого курильщика растер в ладонях шарик табака и набил им чашечку. Полыхнуло п…
Он опустился на колени в опавшие листья и заглянул под одну из шляпок.
– Да, налоги – это… – продавец остановился и наморщил лоб. – Не могу точно припомнить, так давно это было. Налоги, налоги…
– Никогда не вызывай его у человека, который удерживает в воздухе тысячетонную каменную плиту.
Бетан с изумлением посмотрела на туриста.
Наступила внезапная тишина. Единственный звук доносился из-за двери. Это был неприятный скрежет металла, расходящегося под неимоверным давлением.
К его изумлению, губы Двацветка задрожали. Турист не только смотрел на мир сквозь розовые очки – он воспринимал его розовым мозгом и слышал розовыми ушами.
Домик был маленьким, полуразвалившимся и нарядным, как игрушка. Должно быть, решил Ринсвинд, здесь поработал какой-то безумный резчик по дереву, и сотворил он нечто поистине ужасающее, прежде чем его…
Как ни странно, от окружающей костер группы действительно отделились три человека и направились в сторону пленников. Впрочем, судя по их лицам, развязывать они никого не собирались. Скорее наоборот, …
– Вот бы Сундук сюда, – с сожалением продолжил турист. – Как кстати пришелся бы мой иконограф. Все обещает быть очень оригинальным и живописным.
Его, правда, слегка беспокоило, куда подевался Сундук, однако он утешал себя сознанием того, что Сундук сделан из древесины груши разумной, достаточно сообразителен и способен сам позаботиться о себе…
– Ринсвинд в супах мастер, – с энтузиазмом объявил Двацветок. – О травах и корешках он знает все.
– Подтягивайтесь, – сказал он. – Немножко осталось.
– Я ни ражу не получал от их гонораров отчишлений, – он уныло посмотрел на снег. – Это шага вшей моей жижни. Вошемьдешят лет я отдал этой профешшии, и што нажил жа это время? Ревматижм, геморрой, неш…
– Э-э, раньше чего, господин? – удивился волшебник.
– Горячая вода, хорошие штоматологи и мягкая туалетная бумага.
Ладно, замяли. В основном следует отметить, что хотя Херрена – Хладнокровная Холера выглядела бы просто сногсшибательно после хорошей ванны, маникюра по полной программе и набега на полки с кожгалант…
– Жаткнишь и шкажи мне, што жадумал этот твой идиот-приятель!
Что он еще заметил, так это характерно маслянистый воздух. Из-под ногтей волшебника посыпались крошечные зеленые и пурпурные искры.
– Почему? – удивился Двацветок. – Что случится?
– Думаю, это самая прекрасная вещь, которую я видел в своей жизни, – отозвался он.
– Чего это Заклинания разбушевались? – спросил один из младших волшебников.
Вокруг лысой вершины горы Улсканраход («Кто Этот Идиот, Который Не Знает, Что Такое Гора?») собрались облака. Сундук уютно стоял под промокшим насквозь деревом, которое безуспешно пыталось завязать с…
– По-моему, – заметил Двацветок, ощущая, что сползает все дальше в дыру, – кто-то крикнул нам, чтобы мы держались.
– Да ну? – удивился Свирс, обалдело оглядывая домик.
– А бывает куда хуже, – ласково заметил Траймон. – Я могу заставить твою плоть гореть на костях или наполнить твое тело муравьями. У меня – сила…
– Во-первых, я не хочу из него уходить, – твердо сказал Ринсвинд. – Ладно, давай выбираться от… о нет. Только не это.
– Слушай, под кустом растут какие-то большие грибы. Их есть можно?
Где-то неподалеку раздался еле слышный характерный скрип открывающейся конфетной двери. В то же самое время с другой стороны домика донесся легчайший звон, словно от камня, который очень деликатно ра…
Неожиданно в тумане что-то шевельнулось, и послышался глухой стук тяжелого куска дерева, ударяющегося о голову. На лице Херрены отразилось замешательство. Героиня ничком рухнула на землю.
– Не глупи, – отозвался Ринсвинд. – Снежные руны…
– Полагаю, ты не соизволишь рассказать мне, что ты сделал с Октаво? – пристально посмотрел он на Сундук, закончив прихорашиваться.
– Знаю, знаю. Мой отец всегда говорил: «Не суйся со своим товаром в огород волшебника». А потом чародей закричал, мол, я никогда больше не закроюсь, выкрикнул кучу слов, которые я не разобрал, и лавк…
Ринсвинд увидел в траве несколько громадных силуэтов.
Смерть Плоского мира, ярый приверженец традиций, гордился своими личными заслугами и большую часть времени пребывал в унынии по поводу того, что его деяния не были оценены по достоинству. Он утвержда…
– Ладно, – сказал он, – но за руль сяду я.
– Мы идем, – твердо заявил он. – А если встретимся с дедулей, я постараюсь все ему объяснить.
– Мы в доках, – объявил он. – Вы только вдохните этот морской воздух!
– Нас, э-э, закрыли здесь, – неохотно сообщил собеседник.
Двацветок покачал головой. Его рот раскрылся.
Возьмите плед. Осыпьте его конфетти. Осветите разноцветной лампой.
Рассвет следующего дня был ясным, безоблачным и холодным. Небо превратилось в голубой купол, прикрепленный к белой простыне мира, и производимое им общее впечатление своей свежестью и чистотой напоми…
– Под страшными, – услужливо ответил Двацветок, пытаясь не обращать внимания на то, что его тело медленно, но неумолимо сползает по каменным плитам. – Качаясь под страшными напастями. Ты не любишь вы…
– Сейчас паромщика вызовем, – сказала Херрена. – Если переправимся здесь, то срежем кусок дороги, где река делает большую излучину. Может быть, доберемся до города уже сегодня вечером.
Он захлопнул дверь. Секундой позже послышался слабый скрип стула, который подвигался к мольберту.
– Это Двацветок! – шепнул Ринсвинд. – Я узнаю этот голос где угодно!
– Я могу вообразить пару-тройку очень неприятных вещей, – заметил Ринсвинд.
– Э-э, нет. Не в том смысле. На самом деле совсем нет. Фактически даже меньше того. Я просто зашел сюда в поисках моего друга, – обречено сказал он. – Ты его случаем не видела? Маленький, толстенький…
До их слуха донеслись отдаленное пение и топот множества ног.
– Не штой прошто так, ты, тупая корова. Помоги мне поднятьшя, – немного погодя пробурчал он из лежачего положения.
– Правильно! Мы вооружены до зубов! Что? – переспросил Двацветок.
– Вы можете прыгнуть за Край, – предложил Ринсвинд. – Во вселенной множество мест, где лишние камни не помешали бы.
– Ну что ж, все улажено, – сказал турист. – Он довезет меня до Коричневых островов, а там я спокойно пересяду на другой корабль.
– Она вроде как живет здесь, – пробормотал Ринсвинд. – Вроде как девушка.
Октаво очутился на свободе. На его переплете играл слабый октариновый свет.
– Тебе незачем это знать, – ответил Коэн. – Пожалуйста, помоги мне подняться.
Октаво приземлился прямо в центре орущей толпы. И что-то хлопнуло. Это был решительный хлопок, хлопок, исходящий от крышки, которая в ближайшее время не собирается открываться вновь.
Ученик посмотрел на него ровным взглядом.
– Ах да, я забыл, – задумчиво протянул Ганчия. – Это же магический ящик! У него еще ножки должны быть. Эй, Вимс, есть с твоей стороны какие-нибудь ноги? Нет?
Ринсвинд попытался настроиться в резонанс, или как там это называется, металлу замка. Если ему удастся посеять раздор между атомами, так чтобы они разлетелись в разные стороны…
– О да, – любезно ответил Траймон. – И без всяких подсказок со стороны. Единогласно. Очень демократично.
Библиотекарь скорбно взглянул на угощение и с тяжелым шлепком соскочил на пол. Траймон почувствовал, как ему в руку просунулась мягкая ладонь, и библиотекарь с грустным видом заковылял между книжными…
Один из звезднолобых бросился на него. Сундук угрожающе поднял крышку.
По ее кивку двое бандитов вытащили мечи и выскользнули из пещеры в темноту.
Его высказывание слегка озадачило друида, который, к удивлению Ринсвинда, оказался не так уж и стар. Теоретически волшебник допускал, что в мире должны существовать молодые друиды, просто он никогда …
– Ринсвинд считает, что этого не случится.
Они выбежали в переднюю, где большие часы по-прежнему срезали секунды с жизней всего мира.
– Нет, – ответил другой голос, такой же древний и сухой, как и первый, но слегка отличный от него.
– Только я думаю, нам следует подождать до утра, – добавил Двацветок.
В том, как это было произнесено, присутствовало нечто такое, отчего Ринсвинд решил, что ему не хочется встречаться с дедулей.
Что само по себе довольно глупо, поскольку женщина, решившая зарабатывать на жизнь с помощью клинка, не станет расхаживать в виде, напоминающем обложку одного из прогрессивных каталогов белья для узк…
– Вот и договорились, – сказала Херрена. – Вас нужно доставить живыми или мертвыми, на самом деле меня не волнует, какими именно, однако кое-кто из парней, быть может, захочет немного потолковать с в…
– Ну ожерелья и прочую дребедень. Жолотые цепи. Жолота ждешь полно. Вот вам и друиды, – прошамкал старик. – Ничего, кроме украшений, украшений и украшений. А кто эта девушка?
– Ладно, почти волшебная, – уступил продавец, пятясь назад, и наконец, поскольку Бетан не сводила от него свирепого взгляда, сдался. – Ну хорошо, хорошо. Она волшебная. И я ничего не могу с этим поде…
– Мы подозревали! – завопил кто-то из звезднолобых. – Магия не действует! Это все иллюзии!
– Вот именно. Правда, на налогах экономишь.
– А можно мне воды, пожалуйста? – перебил его Ринсвинд.
За его спиной послышался слабый-преслабый звук, фактически не столько звук, сколько изменение текстуры воздуха.
– Давай, умирай. Воспользуйся легким выходом.
– Он похож на огромную кучу камней, – объявил Двацветок.
Они поужинали конским мясом, конским сыром, конской кровяной колбасой, консоме и разбавленным пивом, о происхождении которого Ринсвинд старался не задумываться. Коэн (который ел конский суп) поведал …
– Кто услышит? От парней из Братства Очковтирателей мы ускользнули на болотах, а эти придурки из Почтенного Совета Провидцев все равно пошли не в ту сторону.
– Да, ну, в общем, это бесчерешковая, или семидольная, береза, – объяснил Ринсвинд. – Ее орешки очень похожи на желуди. Могут обмануть кого угодно.
Что еще более печально, никто так и не понял, почему все замки внезапно оказались отпертыми.
– Ты же говорил, что мы ускользнули от них на болоте!
Но это была родина. Ринсвинд вгляделся в пустую улицу и почувствовал себя почти счастливым.
Он выставил руку и увидел, как между его пальцами в деловитой тишине струятся бледные призраки скальных пластов.
– Да не беспокойся ты так, – сказал он. – Если ты будешь постоянно думать, что каменные плиты не летают, она может услышать тебя и поддаться твоему убеждению. И ты окажешься прав, понятно? Сразу видн…
– А те штуки наверху выглядят совсем как желуди, – заявил Двацветок.
Внутри огненного шара начал вырисовываться какой-то образ. Гальдер прикрыл глаза рукой и вгляделся в возникающие очертания. Ошибки быть не могло. Перед ним предстала вселенная.
«Этот человек собирается меня убить, – думал он. – Все, конец. Я даже обмануть его не смог. Не гожусь для магии, да и врать разучился. Я просто…»
– Даже больше, чем голова Великого А'Туина?
Ринсвинд вздохнул и повернулся к Двацветку.
– Ладно, послушай, – сказал Двацветок. – Ступеньки ведь идут кругом, по спирали. Если я вроде как раскачаю тебя, а потом ты отпустишь руку…
Пройдя несколько ярдов, он остановился и прислушался. Сзади не доносилось ни единого звука. Оглянувшись, он увидел, что Сундук с каким-то пришибленным видом стоит там, где его бросили. Ринсвинд немно…
В тысяче миль под ними пик Кори Челести пронизывал небо, отбрасывая на бурлящие облака сверкающую, как нож, тень, так что богам тоже следовало бы обратить внимание на происходящее. Однако боги обычно…
На переднем – ведущем – крае плиты у небольшого костерка сидел в позе «лотоса» невысокий друид. Его голову прикрывал завязанный под подбородком квадратный кусок клеенки. Декоративным серпом друид пом…
– Да, он выглядит озадаченным, – согласился гном.
Ринсвинд замолчал. Ему в ребра уткнулось острие ножа.
– Но я… – начал было Ринсвинд, однако решил, что продолжать не стоит.
Он лежал на спине и глядел в небо. Рядом валялся застывший тролль. Тролль ничуточки не изменился, если не считать того, что теперь он окаменел. Зрение опять начало играть с Ринсвиндом шутки. Прошлой …
– Мне кажется, он чем-то обеспокоен, – заметил Коэн.
– Я БЫЛ В ГОСТЯХ, – с легким упреком добавил он.
Сундук снова ничего не ответил, но на этот раз громче.
– Это был ужасный проступок, – сказал Двацветок.
– Погоди, погоди, – Гальдер поскреб подбородок. – Мы говорим о Заклинании, которое засело в башке у Ринсвинда? Такого тощего, скорее даже костлявого волшебника? Так ведь это Заклинание…
– Похоже, тут случилась драчка, – объявила Берилл.
– Мы расплющили всех волков в округе много лет назад, – заверил его тролль. – Вернее, не мы, а дедуля.
– Есть какие-нибудь соображения, почему Октаво так обеспокоился? – позабыв об осторожности, спросил он, но, вовремя спохватившись, торопливо забубнил: – Именем Эррифа и Кчарлы я отрекаю тебя и…
– Правда? – мрачно поинтересовался Ринсвинд.
– Забыл? Вы думаете, что забыл? – заорал Ринсвинд. – Забыть это трудновато, знаете ли! Я сижу внутри какой-то чертовой книги и разговариваю с кучей голосов, которых я не вижу, так почему бы мне вдруг…
– А я думал, ты будешь голосовать обеими руками!
– Вообще-то мы знаем друг друга довольно… – принялся объяснять Двацветок, но быстро замолчал.
– Да. Но эта новая звезда… ну, в общем… она большая.
– Да. Может быть, в один прекрасный день я найду этого чародея, и то, что он хотел, будет у меня в продаже. Но до той поры мне придется кочевать с места на место…
– Но твоя плита прервала наше падение, – заключил Ринсвинд. Его спина заныла. – Кстати, спасибо, – добавил он.
Пинок угодил противнику прямо в коленную чашку. Архидруид громко завопил, выронил оружие, и в то же самое мгновение послышался негромкий, омерзительно чавкающий звук. Жрец упал навзничь. Стоящий у не…
– Какая жалость. Мой бизнес шел здесь неплохо. Слишком волшебная, говорят! Что плохого в волшебстве, хотелось бы мне знать?
– Я их пробовал, – сообщил Ринсвинд. – Чуть зубы не переломал и…
– У меня можешь не спрашивать, – заявил он. – Я этой чертовой штуковине не хозяин.
– Прекрасно. Я тоже, – отозвался Ринсвинд.
– «Малышовая Книга Цветочных Фей», – пробормотал он.
Крошечный зародыш вселенной пришел в движение, медленно наклонился…
– Слушаюсь! – откликнулся Вимс и с обнаженным мечом повернулся к Двацветку.
– Вот это да, – восхитился Двацветок, однако тут же спросил: – А вон тот что за куст?
– Коэн? – переспросила она. – Коэн-Варвар?
– Ага, – осторожно согласился предводитель.
– Да нет, не так. После того как у тебя выпадет зуб, тебе нужно спрятать его под подушку, тогда ночью прилетит фея, заберет твой зуб и оставит взамен один райну.
Что-то мягко толкнуло его под коленки. Что-то угловатое.
Сундук выпустил ножки и двинулся за ним по тропинке.
– Всего-навсего Сундук, – сказал волшебник.
Траймон особенно подчеркнул, что Сундук лучше не трогать. Любопытство, может, и убило кошку, но любопытства Херрены хватило бы на то, чтобы зверски уничтожить целый прайд львов.
– Я слышал, ты способен прозревать прошлое и будущее, – несколько обиженно ответил Гальдер, потому что торжественная речь связывания и подчинения очень нравилась ему. Все говорили, что она у него осо…
– Пшел вон, ты! – резко обернувшись, прошипел Ринсвинд.
– И все? – удивился Ринсвинд. – Маленький домик, оклеенный ракушками?
Он обнаружил, что его охватывает та внезапная и отчаянная тоска по насыщенным испарениями, закопченным улочкам Анк-Морпорка, которая сильнее всего проявляется весной, когда смолистый блеск мутных вод…
– А я говорил со зверями лесными и птицами поднебесными.
Волшебник осторожно поставил чашку на прилавок.
– Да. И, очень может быть, я еще ухмыльнулся.
– Она права, – поддержал ее побелевший Вимс. – Можете мне поверить.
– А кто тебе сказал, что я ничего не знаю? – раздраженно бросил он.
Рука Вимса опустилась Ринсвинду на плечо, и кулак величиной со средних размеров булыжник врезался ему в голову.
– Ага, – ответил Ринсвинд, поднимая один из ножей и задумчиво пробуя его лезвие. – А что они берут? Не лютни случаем? Тогда это секта лютеров.
– Это древний секрет, передаваемый от волшебника к волшебнику, и мы не можем открыть его непосвященным, – заявил Верт.
– Там! – ответил Ринсвинд, указывая на одну улочку.
Тот упал. Воспользовавшись разницей скоростей, Гальдер, все еще облаченный в ночную рубашку, хлопающую о костлявые лодыжки, поднялся вверх. Он взмывал все выше и выше, прорезая бледный свет словно, с…
– Что ж, значит, не судьба, – подытожила Бетан. – Пойдемте на свежий воздух. Ну, туда, где воздух немного посвежее.
Двацветок выпрямился в полный рост, что прошло почти незамеченным.
– Ну понимаешь, – продолжал тот, – тебе известно, как поступают с водорослями?
– Послушай, – сказал Ринсвинд. – Все кончено, ты что, не видишь? Мы не можем запихнуть Заклинания обратно в книгу, не можем вернуть то, что было произнесено, не можем…
– По-моему, на самом деле он не принадлежит никому, кроме себя самого, – заметил Двацветок.
Он действительно бормотал. Когда серые вихри ухватились за балахон Ринсвинда и вцепились в его волосы, волшебнику показалось, что он слышит голоса, слабые и далекие, произносящие фразы типа: «Ты увер…
Он буравил древний пергамент свирепым взглядом, пока его глаза не сошлись к переносице.
Вимс с величайшей осторожностью крался сквозь заросшие кустарником, затянутые туманом деревья. Бледный сырой воздух приглушал все звуки, но Вимс был твердо уверен, что за последние десять минут слуша…
Плато, окружающие Водоворотные равнины, вздымались на пути надвигающегося прилива словно огромный серый корабль.
– Нет-нет, – неопределенно отозвался Коэн. – Не ижвиняйшя. Ты был прав, што укажал мне на это.
– Знаешь, против такого оборота событий я как-то не возражаю.
– Значит, дождя не будет? – спросила Бетан.
– Разве что не увлекательно? – переспросил он.
Он взял из скобы на стене факел и начал спускаться по ступенькам.
– Где тебя черти носили? Семь недель до свячельника, а он у нас снова полетел.
– Послушай, у него рост шесть дюймов, и живет он внутри гриба, – рявкнул Ринсвинд. – Кто ж он, как не треклятый лепрекон?
– Все лошади исчезли, – объявил Двацветок.
Этот город, решил Ринсвинд, производит какое-то гнетущее впечатление. И еще в нем было что-то странное.
– Не будь идиотом, нет у него никаких глаз, – рявкнул Коэн.
Сзади послышался чей-то топот. Ринсвинд, сипя от напряжения, прибавил скорости: судя по всему, сзади скакал Сундук, а в данный момент волшебнику не хотелось встречаться с этим ящиком, который мог неп…
Начался какой-то особенно мокрый и холодный дождь. Ринсвинд с Двацветком сидели под деревом и смотрели на падающие капли.
«Возможно, – выкрикнул он. – Однако я-то верю, а ты лучше вспомни, в чьей голове находишься, ясно? Здесь я могу верить во все, во что захочу!»
Однако у всех теорий, какими бы различными они ни были, имеются два общих момента: а) они объясняют наблюдаемые факты; б) они целиком и полностью ошибочны.
На самом деле в гавани не оказалось ни одного корабля, место назначения которого находилось бы где-нибудь поблизости от Агатовой империи. Однако это было чисто теоретическое препятствие, потому что Д…
– Шлеп, – сказал Ринсвинд и почувствовал, как Вимс, вздрогнув, выпрямился в седле.
Двацветок улегся на живот и протянул руку. Рука волшебника вцепилась в его запястье с такой силой, что турист сразу понял: если он не вытащит Ринсвинда наверх, то на всем Диске не найдется способа ра…
Ринсвинд резко умолк, и его лицо исказилось гримасой боли. Он поднес руки к ушам и застонал.
Оно проследило за тем, как волшебник, продираясь сквозь кусты, бредет прочь, и устроилось наслаждаться ощущением солнца на своих листьях, бормотанием и бульканьем воды в корнях, отливами и приливами …
Смерть не ответил. Он смотрел на Спольда, как собака на кость, только в данном случае все было более или менее наоборот.
– Я тебя помню, – сообщил Траймон. – Если мне не изменяет память, студент из тебя был никудышный. Ты никогда не доверял магии, ты не уставал повторять, что должен существовать какой-то лучший способ …
– Однако наш гость, чье имя – легенда, должен поведать нам истину: каковы же величайшие ценности в человеческой жизни?
– Другие ордена прочесывают все земли отсюда и до Пупа, – продолжил он, загибая по очереди пальцы, – поскольку вряд ли человек может влететь в облако и не вылететь оттуда…
В горне полыхало яркое октариновое пламя. Гальдер Ветровоск – обнаженный по пояс, с лицом, скрытым под маской из закопченного стекла, – вгляделся прищуренными глазами в сияние и с хирургической точно…
– Вообще-то я приемная дочь, – призналась она. – Он говорит, что нашел меня, когда я была маленькой девочкой. Все это очень печально… – ее лицо вдруг прояснилось. – Но пойдем, познакомишься с ним – с…
Ее изготовитель пользовался настолько славной репутацией, что даже отряд конных кочевников-варваров уважительно пригласил его к своему костру из конского навоза. Кочевники Пупземелья на зиму обычно п…
– Он очень предан мне, – добавил Двацветок.
По сути, это был довольно приятный кабинет, может, чуточку мрачноватый – оформленный в пасмурный день художником по интерьерам, у которого болела голова и которым завладело непреодолимое желание укра…
Голос был тяжелым и гулким, словно сталкивались две большие свинцовые болванки.
– Ладно. Поехали. «Штобы Усмерить Это, То, Што Стаит На Страже…»
– Чудо, – возбужденно бормотал Ринсвинд, опьяненный своим могуществом. – Я сотворил чудо…
– Я предпочла бы бутылочку хорошего масла для загара, – фыркнула Бетан.
Траймон бережно листал книгу. С языками у него было туговато, он считал их крайне неэффективными и, будь его воля, заменил бы какой-нибудь удобопонятной системой чисел, но эта книга, похоже, была име…
Последняя страница была пуста. Ринсвинд вздохнул и заглянул в глубь своего сознания. Заклинание в ответ посмотрело на него.
Ринсвинд вздохнул. Он-то думал, что хуже и быть не может…
– Тогда, может, придумаешь другой выход из положения?
– …Ничтожество, неудачник, всего-навсего… что?
Он выхватил у Двацветка книгу, злобным рывком открыл ее и пошарил в глубине своего сознания, где пряталось Заклинание.
Но Двацветкова лекция о зубоврачебных приспособлениях осталась непрочитанной, поскольку кто-то ударил его по голове.
За их спинами на улицу высыпала целая компания звезднолобых.
– Трудно потерять, – поддержал его Ринсвинд.
Из останков одной полой сферы в багровый свет выбралась маленькая небесная черепашка. Она была чуть крупнее астероида, и ее панцирь блестел от жидкого желтка.
– Если ты хочешь, чтобы я ничего не говорил, то как ты узнаешь, что я понял твой приказ? – прошипел он.
– А что, это поможет? – с сомнением спросил Ринсвинд.
Ринсвинд посмотрел на него. Подобные замечания всегда выбивали его из колеи.
Коэн посмотрел на семерых старших волшебников.
Ему хотелось сказать все это, но он не мог. Двацветок, хоть ему и не терпелось познать бесконечность, на деле никогда не выходил за пределы собственных представлений. Сказать ему правду – все равно ч…
Вимс попятился и умоляюще взглянул на Двацветка.
– Так, – сказала Херрена, – не знаю, кто ты и что здесь делаешь, но пойми, в этом нет ничего личного.
У Херрены спутники не вызывали особого восторга, но никого, кроме них, в Анк-Морпорке не нашлось. Многие горожане покидали свои дома и устремлялись в горы – из страха перед новой звездой.
– ЛАДНО, ЛАДНО, Я ВСЕ ПОНЯЛ, – поморщился Смерть. – ЧТО КОНКРЕТНО ВЫ ХОТИТЕ УЗНАТЬ? СЕГОДНЯ УТРОМ ПРОИЗОШЛО ДОВОЛЬНО МНОГО СОБЫТИЙ – ЛЮДИ РОЖДАЛИСЬ, ЛЮДИ УМИРАЛИ, ДЕРЕВЬЯ РОСЛИ, КРУГИ РИСОВАЛИ НА ПОВ…
– Значит, это Заклинание, – констатировал Ринсвинд. – Оно пытается захватить надо мной контроль. Оно знает, что должно случиться, и хочет вернуться в Анк-Морпорк. Я тоже хочу в Анк-Морпорк, – вызываю…
– Здесь имеется все остальное, – заметила Бетан.
Завернув вместе с мрачно трюхающим Недобором в разрисованную багровыми звездами таверну, он с легким вскриком боли вскочил на стол, пронесся по нему – тогда как Недобор, следуя за героем шаг в шаг, п…
– Уршало, дилептор, к'хула, исполните мое повеление!
– Жуткий бардак внизу творится, – словоохотливо сообщил он. – Кто это был?
– Тот, что с краю, – это моя тетка. Не знаю, о чем она думает, но она не шевелится уже двести лет.
– О-о, в том-то все и дело. Понимаешь ли, господин… я не могу. На меня наложено проклятие, вот так-то. Это ужасно.
В тот момент когда его накрыл солнечный свет, гримуар захлопнулся и начал падать обратно на башню. И многие из наблюдателей вдруг осознали, что на них летит самая магическая штуковина на Диске.
В течение последних нескольких часов он был очень занят. Да, он был глух и не слишком сообразителен, но престарелые волшебники обладают хорошо развитыми инстинктами выживания и знают, что когда высок…
А еще он показался Ринсвинду очень легким. Не просто легким, невесомым. С тем же успехом волшебник мог поднимать тень.
Из оставленного позади домика вылетел пронзительный вопль разочарования и ярости. Ринсвинд врезался в дерево, отскочил и помчался дальше.
Октаво извивался, но Траймон крепко держал его. А потом он побежал, стараясь выбросить из головы ужасные предчувствия, вызванные тем, что книга у него под мышкой начала менять форму, превращаясь во ч…
Он поднял голову и посмотрел Траймону в глаза.
Рука сама собой поднялась, и он ощутил, как его рот открывается и закрывается, как язык движется в такт голосу, который ему не принадлежал, голосу, который казался старым, сухим и произносил слова, в…
Он обдумал последний вопрос со всех сторон.
Они обернулись. Изабель стояла в дверях, еле заметно улыбаясь и сжимая одной рукой древко косы – косы, острота лезвия которой вошла в поговорку. Ринсвинд попытался не смотреть на голубую нить своей ж…
Дверь, вызывающе прочная, осталась на месте.
– Я пробовал смотреть в хрустальный шар, – объявил другой волшебник. – Ничего.
Ринсвинд как можно любезнее прислонил Двацветка к дереву и в свете луны – скорее в слабом красноватом свечении грозной новой звезды – впервые по-настоящему разглядел своего спасителя.
Они обернулись. Бетан стояла, скрестив руки на груди, и смотрела на них свирепым взглядом.
– Удерживать их наверху легко, – сообщил друид. Он поднял вверх большой палец и, прищурившись, нацелился на далекую гору. – Труднее всего приземляться.
Ринсвинд взглянул на небо. Там висело множество лун, огромных, изрытых кратерами дисков, которые в добрый десяток раз превосходили размерами крошечный спутник Плоского мира. Волшебник разглядывал их …
Волшебники, разинув рты, уставились на Траймона.
– Почему все сразу на меня смотрят? Я понятия не имею, что это такое. Может быть, комета или что-то вроде.
На деле же волшебники выразили единогласное одобрение.
Маленький турист внезапно очень заинтересовался тыльной стороной своих ладоней.
Ринсвинд осторожно приоткрыл дверцу. Комната была пуста. Он на цыпочках подошел к окну и, взглянув вниз, увидел обращенные к нему лица трех братьев Ордена Полуночи.
Гальдер сделал перед зеркалом несколько пассов, отчего оно сначала затуманилось, а потом, прояснившись, показало вид Скундского леса с высоты птичьего полета. Натянув тетиву, волшебник внимательно вг…
Десять минут спустя – когда встревоженный и почти раскаявшийся Двацветок выкопал его из большого сугроба у основания каменных столбов, – выражение лица Ринсвинда нисколько не изменилось. Двацветок вг…
– Не уверен, – медленно ответил Ринсвинд.
– И вообще, я хочу домой! Хочу вернуться туда, где… – в глазах Ринсвинда блеснула влага, – туда, где чувствуешь под ногами булыжную мостовую, где иногда можно глотнуть неплохого пива, а вечером раздо…
Он снова воздел руки. Траймон наблюдал за ним, рассеянно облизывая губы. Старый болван сосредоточился, с головой уйдя в заклинание и почти позабыв о своем коллеге.
Великий А'Туин это знает, но Великий А'Туин помнит, что однажды, много тысяч лет назад, это уже происходило.
– Это ты сказало? – наконец спросил Ринсвинд.
– Тогда, может, ты разъяснишь нам, что произошло сегодня утром? – спросил Гальдер и, взяв себя в руки, громко заблеял: – Я требую этого именем Азмирота, именем Т'чикела, именем…
– Закрыто, – констатировала она через некоторое время. – Где ключ, коротышка?
– Да, так я и подумал, – горько отозвался Ринсвинд и отправился в путь, гадая про себя, каким образом лучше подманить луковицы.
– Послушайте! Извините! Могу я высказаться?
Ринсвинд выпустил давно сдерживаемое дыхание в одном долгом выдохе, и оно заторопилось прочь, спеша где-нибудь спрятаться.
В истерзанном сердце Ринсвинда на миг вспыхнул вызов.
– Это у тебя единственная книга по пирамиде Цорта?медленно спросил он.
Великий А'Туин – это единственное существо во вселенной, которое абсолютно точно знает, куда оно направляется.
Ринсвинд пнул ближайшее из них. Оно метко уронило на него желудь. Ринсвинд ойкнул.
Это были они. Головные ряды вывернули из-за угла в сотне ярдов от путешественников – впереди войска гордо реяло потрепанное белое знамя с восьмиконечной звездой.
Траймон обратил на него взгляд серых, как сталь, глаз.
– Чудовища? Покажите мне чудовищ! – воскликнул Верт.
Ринсвинд оглянулся по сторонам, но, если судить по разнообразию и занимательности окружающего его ландшафта, они с Двацветком могли с тем же успехом сидеть внутри шарика для пинг-понга.
– Я откуда знаю? Чтобы хлеб рос, чтобы луна поднималась или еще зачем-то. А может, им просто нравится убивать людей. Вот тебе твоя религия.
– Ну, нам кажется, ты должен спрашивать себя, почему мы не хотим, чтобы нас произнесли, – сказал первый голос, чувствуя, что теряет инициативу.
– Убеждение, – ответил друид, выжимая подол балахона.
Двацветок выступил на солнечный свет, который был слегка ярковат по его нынешним запросам, и бесцельно побрел вдоль улицы. Все казалось свежим и новым, даже запахи, но, похоже, мало кто из жителей ус…
Коэн обратил к нему взгляд своего слезящегося голубого глаза.
– Мне всегда внушали, что Слепой Ио видит все, что происходит вокруг, – негромко заметила Бетан. – Почему он не…
– Откуда мне знать? – огрызнулся Двацветок.
– Не беспокойся, – сказал Свирс. – Старую ведьму не видели здесь уже много лет. Говорят, ее окончательно доконала парочка каких-то юных сорванцов.
– Ты случайно не видел, как двое человек только что пронеслись сквозь хижину, сидя вверх ногами на помеле, вопя и крича друг на друга?
– А, вам уже удалось вспомнить, как начиналась вселенная? – ядовито осведомился волшебник. – Это было все-таки Прокашливание или Набирание Воздуха В Грудь, а может, Почесывание Головы или Попытка Всп…
– А-а, – медленно протянул Коэн. – Понимаю, куда ты клонишь. Трудно будет. Я не рашшматривал это ш такой точки жрения.
– Самое забавное, – заметил Двацветок, – я когда-то купил свой Сундук в такой же лавке. Но только в другой.
Двацветок услышал, как существо с хлюпающим звуком ударилось о ступеньки. Из темноты донесся далекий крик, который постепенно затухал, по мере того как Тварь, кувыркаясь, падала на дно башни.
Но Траймон не зря проводил долгие часы в университетском эквиваленте гимнастического зала, наращивая ментальные мускулы. Он знал, что чувствам доверять нельзя, потому что чувства могут обманывать. Ле…
Двацветку пришло в голову, что нужно сказать слова утешения, завести легкую тактичную беседу, чтобы не дать Бетан замкнуться в себе и хоть как-то подбодрить ее.
– Ну… как бы тебе шкажать? Будучи молодым и завоевывая шебе имя в этом мире, я предпочитал рыжеволоших и пылких женщин.
Волшебники добрались до двоих приятелей и остановились рядом, жутко кашляя и хватая ртами воздух.
– Еще бы. Когда они болят, ты их прошто выташкиваешь, и пушкай шебе болят, школько вждумаетшя, да? Это мигом научит паршивцев уму-ражуму, пошмотрим, как им понравитшя болеть в гордом одиночештве!
Коэн отдавал себе отчет в том, что люди пишут в книгах разные вещи. Это всегда казалось ему легкомысленной тратой бумаги.
– Мне что-то захотелось кого-нибудь убить, – все еще улыбаясь, отозвался Коэн.
– По-моему, это называлось «считалочки-выручалочки».
– О нет, – отозвался Белафон. Плита плавно обогнула какую-то гору. – Я консультант по компьютерному оборудованию.
Здесь стоял сильный запах старой кожи с кисловатым привкусом, присущим ветхой бумаге. Бумага шуршала.
– О. – Он еще немного подумал, а потом рискнул: – Ты случайно не знаешь дорогу из леса?
Висящий в воздухе коричневый контур принял сверкающе-алый цвет.
Сундук умудрился принять еще более угрожающий вид.
– Ты часто убегаешь, – сказал один из голосов. – Это прекрасно. Ты один из тех, кто выживает.
– Но я ведь не настоящий волшебник. Вы сами вышвырнули меня из Университета.
– И все равно, он не должен был налагать на тебя столь страшное проклятие, – добавил Двацветок.
– В общем, он настоял на том, чтобы написать расписку, – устало подытожила Бетан.
– Ну, обычно в конце концов все устраивается. Во всяком случае, я абсолютно уверен в том, что реинкарнация существует. В каком виде ты хотел бы вернуться в мир?
– Извини, – остановил ее Ринсвинд. – Мы ведь говорим о Смерти, я правильно понял? Высокий, худой, пустые глазницы, мастак по части обращения с косой?
– Мило? – переспросил он. – Торжество кремниевой глыбы, чудо современной каменотесной технологии – это мило?
– Если ты считаешь, что полное крушение моей жизни в течение последнего года было удовлетворительным, то, может, ты и прав. Я столько раз чуть не погиб, что сбился со счета…
– Да, Сундук бы вышиб ее в один момент, – согласился Двацветок.
– Но здесь вот-вот состоится древняя и традиционная церемония!
Запели птички. Над глыбой, которая некогда была кулаком дедули, жужжа, пролетел шмель и уселся на кустик тимьяна, росший из-под каменного ногтя.
– А его никто никуда не зовет, – сообщил Ринсвинд. – Он сам появляется. Не обращайте на него внимания.
– Нет, – задумчиво ответил Коэн. – Не шовшем. Прошто ушел.
Но турист куда-то подевался. Глаза волшебника обратились к основанию Башни Искусства, и он успел увидеть, как пухлая фигурка Двацветка, неумело сжимающего в руках меч, исчезает за дверью.
– Кого? Паромщика? – наконец спросил один из бандитов.
– А что случилось с креслом старины Гальдера, с тем самым, у которого подлокотники в виде львиных лап и цыплячьи ножки? – спросил Джиглад Верт.
– Прекрасно, прекрасно, – медленно произнес волшебник. – Что ж, пойду собирать луковицы.
Мерцающий свет факелов легко скользил по проложенным под Университетом сырым туннелям, по которым гуськом шествовали главы восьми орденов.
Недобор оглянулся. Тупик, в котором они очутились, был пуст, если не считать старого сундука, который кто-то забыл у одной из стен.
– Зодиак? – рискнул доведенный до отчаяния астролог.
Небо было заполнено лунами. Каждая была в три раза больше, чем собственная луна Диска, и все они находились в тени, если не считать розового полумесяца, горящего там, где на одну из лун падал свет кр…
– А что такое архаика? – спросил лепрекон, с опаской принюхиваясь и всем своим видом показывая, что он, Свирс, тут ни при чем.
Ринсвинд взглянул на хмурящееся небо. Дневной свет постепенно оставлял пейзаж, а у облаков был такой вид, словно они недавно узнали, что такое снег, и сейчас обдумывают, а не попробовать ли. Разумеет…
В двух дюймах от Ринсвиндова левого уха раздался жуткий вопль, какой мог бы испустить бабуин, лапу которого в гулком каньоне придавил булыжник. Мимо волшебника мелькнула маленькая, но жилистая фигурк…
– И куда же мы идем? – поинтересовался Двацветок.
Следует отметить, что когда оба приятеля в последний раз видели вышеупомянутый город, в нем бушевал довольно свирепый пожар – факт, имеющий некоторое отношение к попытке Двацветка внедрить идею страх…
– А он бы с нами не согласился. Он заявил бы, что это великолепный варварский шатер, увешанный шкурами величественных животных, убитых остроглазыми воинами, живущими на краю цивилизации, шатер, пахну…
– Ну-ка, убери это с лица, – приказала подъехавшая Херрена.
Почему-то Ринсвинд ожидал, что в саду на выступе скалы будет полным-полно засохших цветов, но на самом деле за садиком хорошо ухаживали. Судя по всему, местный садовник очень тонко чувствовал цвета –…
– Погоди-погоди, – вмешался Ринсвинд. – Коэн – это такой здоровенный мужик, шея как у быка, а на груди мускулы, словно мешок с футбольными мечами. То есть он величайший воин Диска, легенда при жизни.…
– С ними все будет отлично, – с жаром заверил Ринсвинд. – Важно другое: как ты будешь чувствовать себя в компании человека, который ни с того ни с сего бросается на Сундук с голыми руками?
Он смутно вспомнил, что, посмотрев с какой стороны ствола растет мох, можно определить свое местонахождение. У этих деревьев мох рос где ни попадя, а еще со всех сторон торчали похожие на бородавки н…
– Ну что ж, – приветливо сказал Гальдер, вешая передник на стену и устраиваясь в кресле с ручками в виде львиных лап и утиными ножками. – Ты послал мне эту мему, которая рядом…
Нож у горла превратился в горячую полоску боли, и Ринсвинд решил обойтись без логики.
– Прости, что ты сказала? – переспросил Верт.
– Кажется, я различил в твоем голосе саркастические нотки?
Подобно всем мастерским волшебников, это помещение выглядело так, словно какой-то таксидермист бросил свое имущество в литейной мастерской, после чего подрался с обезумевшим стеклодувом, по ходу дела…
– Да, но, в общем, это мой дом, разве ты не понимаешь?
– Может, тут имел место какой-то очень тонкий эффект, – с надеждой предположил он. – В конце концов, откуда нам знать, что должно произойти?
– И сотрите эти дурацкие звезды, – распорядился Коэн. – Можете передать всем, что Коэн-Варвар очень рассердится, если снова увидит такие рисунки, ясно?
Двацветок со свойственным ему энтузиазмом продолжал нести бессмыслицу. Сквозь бархат просачивались такие фразы, как «хорошая масть», «две без козырей», «большой шлем». Ринсвинд тупо посмотрел на Изаб…
Ганчия вытащил длинный тонкий нож и нагнулся к самому лицу Двацветка.
На корешке книги сверкали октариновые и пурпурные искры. От кафедры заструился вверх тонкий завиток дыма, а тяжелые металлические застежки, удерживающие гримуар в закрытом положении, аж выгнулись под…
– Вот именно, – подхватил чей-то голос рядом с его поясом.
– Зачем? – спросил Двацветок, излучая вежливый интерес.
– Мы положительно рады, что ты к нам зашел, – объявил первый тролль, который, как сразу заметил Ринсвинд, был здесь самым большим. – Мы немного беспокоимся насчет этой звезды. Что она означает?
– Лучше бы твои ноги шевелились быстрее, – мрачно заявила Бетан.
– Вше жабрали? Давайте двигать отшюда, покуда они не вернулишь.
– Я не боюсь, – отозвался Двацветок, чьи глаза восторженно сверкали.
Херрена перегнулась с седла к Ганчии, командиру отряда морпоркских наемников. Этот человек вызывал у нее некоторое беспокойство. У него были бычьи мускулы и бычья выносливость, но вся беда заключалас…
Он посмотрел себе на ноги. Взглянул на небо. Прочистил горло.
– Думаю, вот здесь. Где двухголовая ящерица делает… то, что она делает.
Херрена не стала колебаться. Не теряя присутствия духа, она подбежала к краю нижней губы дедули и спрыгнула вниз, перекатившись при ударе о землю. Ее люди последовали за ней, с руганью приземлившись …
– Она все растет, – вступил в разговор еще один тролль. – Посмотри-ка на нее. Больше, чем прошлой ночью.
Сундук последует за хозяином куда угодно.
Отсюда тень выглядит значительно больше пространства, потому что пространство на самом деле не большое, просто это такое место, где можно быть большим. Вот планеты – большие, но планетам и полагается…
– Ну, я не совсем уверен, что… – начал один.
– А почему бы тебе не завести новые зубы? – находчиво предложил Двацветок.
Воздух в центре октограммы замерцал, сгустился, и внезапно в нем появилась высокая темная фигура, облаченная в черные одеяния, с лицом, закрытым капюшоном, – что, возможно, было только к лучшему. В о…
– Значит, их тут полно? – заинтересовался Ринсвинд.
– Ты чем слушаешь, он же все объяснил. А что, если бы Голод – как это там – пошел с козыря?
– Посмотри на нее. Ты когда-нибудь видел такие камни?
Двацветок оглянулся вокруг. Сундук куда-то запропастился.
– Ты же говоришь о Коэне-Варваре! – возмутился искренне шокированный Двацветок. – Он самый великий воин и…
– Что ж, я расспрашивал самые кости страны! Да, да, глубинные камни и стоящие на них горы.
С первого взгляда надежд на выживание у него было лишь чуточку меньше, чем, скажем, у обмылка. Однако, к удивлению Ринсвинда, теории Двацветка действовали, и полная невосприимчивость маленького турис…
Траймон остановился и очень-очень осторожно обернулся, страшась того, что ему предстоит узреть.
– Как раз то, о чем я говорил прошлой ночью, – откликнулся Двацветок. – Очень жарко, подумал я.
– Вряд ли ты продашь его, – протянул Коэн.
– Сожалею, что вынужден был опоздать, господа, – солгал он, энергично потирая руки. – Столько дел, столько всего нужно организовать, ну, вы-то знаете, как это бывает.
– Да, да, давай дальше, – раздраженно поторопил его Траймон.
Он начал ощущать глухой низкий звук, не столько слышимый, сколько воспринимаемый всем телом и исходящий от соседнего камня, под поверхностью которого мелькали крошечные пятнышки света, похожие на вкр…
После того как вы вносили в свое сознание необходимые мысленные коррективы, пряничный домик начинал казаться довольно приятным местом. Остаточная магия не давала ему развалиться, а местные дикие звер…
– Какой там памятник… Старый хлам, – Траймон одарил его мимолетной улыбкой. – Настоящие волшебники не нуждаются в подобных штуках. Теперь же позвольте мне привлечь ваше внимание к вопросам, ради кото…
Гальдер, который для пущего эффекта сделал паузу в своей речи, бросил на него свирепый взгляд.
Херрена негромко приказала колонне остановиться и подозвала к себе одного из своих людей.
– Это повестка дня, Джиглад, – терпеливо ответил Траймон.
– Но в тот день я рано закрылся, – продолжал продавец.
Он скатал снежок, подбросил в воздух и поджег струей октаринового огня, ударившей с кончиков пальцев. Окрестности озарились ослепительным голубым светом.
Астролог посмотрел на записи и наморщил лоб. Пройдя через комнату, он выдвинул широкий ящик, заполненный схемами и таблицами. Перечитал записи. Взял со стола пару замысловатого вида компасов и продел…
– Мне ведь пришлось бежать под столом. У тебя самого улов не такой уж богатый.
Четверо звезднолобых взвесили свои шансы и попятились к двери.
– Я, право же, очарован, – заявил он. – Очень милый у вас тут домик. Интересный барочный эффект с этими костями и черепами.
– Вы двое можете занятьшя полежным делом, – добавил герой. – Шундук, чтобы выжволить наш оттуда, выбил у тролля жуб. Алмажный. Пошмотрите, может, найдете обломки. У меня нашчет них ешть идейка.
– Ничего я не говорил. Я просто сказал, что ты этого точно не умеешь!
– Прежде всего, выслушай меня внимательно, – терпеливо проговорил бестелесный голос Ринсвинда.
– Хотя бы подскажи, где сейчас этот Ринсвинд!
– Ладно, хватит метафор, – произнес один голос. – Послушай, для нас крайне важно, чтобы ты сохранил Заклинание у себя в голове и вернул его нам в нужное время. Чтобы в нужный момент мы могли произнес…
Дверь захлопнулась. Мгновение спустя топор ударился об нее и, отскочив, срезал полоску кожи с Коэновой сандалии.
Усаженная шипами рука отшвырнула его в сторону, и он покатился в скрипящую на зубах черную пыль.
– Гм, да, я сам туда и ступил, – отозвался он, а потом поднял руку и сосчитал свои пальцы. Вроде бы их количество осталось прежним. – Э-э, а я вообще двигался?
– Это потому, что мы полагались на магию. Однако совершенно очевидно, что Ринсвинд почему-то недоступен ей. Но он не может не оставить следов.
Заслышав входящего Траймона, он поднял глаза.
Гальдер свирепо посмотрел на него и отважился бросить быстрый взгляд сквозь решетку.
Чертик-художник открыл дверцу и, прищурившись, взглянул на Ринсвинда.
– Деревьев, – закончил чей-то голос из темноты высоко наверху. В нем присутствовало нечто такое, что позволяло описать его только как «древесный».
– Может, вам достать что-нибудь? – с беспокойством спросил Двацветок.
Смерть сидел в центре комнаты за столом, покрытым черным сукном, и препирался с Голодом, Войной и Чумой. Двацветок единственный поднял глаза и увидел Ринсвинда.
Бетан решила не спрашивать, что значит «метафорический». Вдруг это имеет какое-то отношение к водорослям?
– Послушай, завтра мы доберемся до реки, – начал убеждать его Ринсвинд. – С ними ничего не случится. Не понимаю, почему…
Хорошо-хорошо, сапоги, возможно, были кожаными. Но не черными.
– Сначала денег нет, потом стакан воды просят, – возмутился он. – Это переходит всякие…
– Я слышал чьи-то шаги, – сообщил один из наемников. – Вон там, внизу. Среди… э-э… валунов.
Воины нагнулись поближе. Ответ героя стоило услышать.
Ринсвинд заметил, что их с Сундуком каким-то образом оттеснили от лошадей и заключили внутрь круга. Круг из серолицых, торжественно-серьезных людей постепенно сжимался.
– Э-э, но за тобой посылали, господин, – сказал один из волшебников уровнем пониже и услужливо добавил: – Именно поэтому ты здесь.
– Да, ну что ж, – продавец поправил передник и предпринял героическо-трогательную попытку взять себя в руки. – Во всяком случае, это ведь не приблизит нас к Анк-Морпорку.
Бетан, выросшая на Водоворотных равнинах, слышала о море только в сказках и заочно решила, что оно ей не нравится. Ее лицо выразило недоумение.
– Во вшяком шлучае, мне нравитшя, как он шмотрит на мир, – объявил варвар. – Его глажа видят то, што находитшя на рашштоянии пятидешяти лет.
Он подождал, пока она не повернется к нему спиной, после чего поднес руку ко рту.
– Это звезда, – сказал профессор астрологии. – Я так думаю.
Как ни странно, перспектива утонуть ничуть его не беспокоила. Двацветок был туристом, первым из этой разновидности, совсем недавно эволюционировавшей на Диске. Фундаментально важной для существования…
Это черепаха – десять тысяч миль от испещренной кратерами головы до покрытого щитками хвоста.
Пещеры троллей. Но уж лучше это, чем блуждать вслепую в потемках. А после восхода солнца вообще не будет никаких проблем.
– Отберем нож, и пушкай катитшя подобру-пождорову, – ответил Коэн. – Правильно?
– Вот именно! – пискнул тролльчонок, сидящий у него на ноге. – И это я подсказал тебе, где растут луковицы!
– Это не наше дело, – заявил один из волшебников.
– Да… наверное, да, – Двацветок посмотрел на свою грудь. – Но тогда откуда у меня…
Со стороны лестницы послышался гулкий топот – на башню поднимались звезднолобые и простые горожане. Пару раз мелькнули мундиры личной стражи патриция. Пара звезднолобых предприняла нерешительную попы…
– Н-нет, – отозвался предводитель. – Шаги слишком ровные. Может, это гонец?
– Я… – начал было Недобор, но осознал, что Коэн разговаривает с сундуком.
– Еще банан хочешь? – спросил Траймон, опуская руку в карман.
– Да, и я должен торговать здесь вечно, господин, вечно. Даже закрыться мне нельзя! Сотни лет! Как-то раз ко мне зашел чародей… И я совершил страшную вещь.
– Мне не помешало бы новое платье, – заявила Бетан.
Ринсвинд тем временем отыскал какую-то дорожку. Она здорово петляла, и он предпочел бы, чтобы она была вымощена, но пока он по ней шел, у него имелось хоть какое-то занятие.
– Я частенько не знаю, где находится мой Сундук. Это как раз и означает быть туристом, – растолковал Двацветок. – Он часто уходит куда-то сам по себе. И, наверное, лучше не спрашивать зачем.
– Что будем делать? – осведомился Двацветок.
– Послушайте, – возопил Ринсвинд, – если бы я был волшебником, то мог бы творить чудеса, правильно? Я просто превратил бы тебя во что-нибудь, а я этого не сделал, так что я не волшебник.
– Я построю себе дом в самой равнинной местности, которую только смогу найти. В нем будет один этаж – первый, я даже сандалии буду носить исключительно на тонкой подошве…
– Хорошо, хорошо, – пробормотал заметно сникший продавец.
– На дорогу ей понадобится около часа, – заявил он. – Потом Заклинание прилетит по ионизированному следу сюда. Ко мне.
– Но я бы не назвал его милым, – заключил Ринсвинд.