Все цитаты из книги «Луна и грош»
– Он не позволил мне писать. Сказал, чтобы я убирался.
– Мужество покинуло вас. Ваша телесная слабость сообщилась вашей душе. Я не знаю, какая тоска грызет вас, толкает вас на опасные одинокие поиски того, что должно изгнать демона, терзающего вашу душу.…
– Вам, видно, сейчас туго приходится, – нахально заметил я.
– Туземцы хорошо знают признаки этой болезни, – ответил доктор. – Они боялись сказать вам.
– Вы хотите сказать, что ни разу не видели ее?
Стрикленд добрался до Таити через полгода после того, как покинул Марсель. Проезд свой он заработал матросской службой на судне, совершавшем рейсы между Оклендом и Сан-Франциско, и высадился на берег…
Я тоже чувствовал неодолимое желание выбросить из головы всю эту мрачную историю. Меня уже тяготила трагедия, собственно говоря, непосредственно меня не касавшаяся, и, делая вид перед самим собой, чт…
– У вас вид вконец изголодавшегося человека.
– Возможно, что мне захочется приобрести одну из них.
Несмотря на октябрь месяц, вечер был теплый и за столиками, расставленными прямо на мостовой, сидело множество народу. Я впился взглядом в эту толпу, но не нашел Стрикленда.
Да и ежедневное близкое общение с ним, когда он был болен, тоже, должно быть, странно ее возбуждало. Она кормила его, поддерживая его голову, а потом заботливо вытирала его чувственные губы и огненну…
Я оторопело уставился на Дирка. Он стоял, точно провинившийся школьник перед учителем.
– Стрикленд был несправедлив ко мне: я знаю, что такое мечты. И мне являлись видения. По-своему, и я художник.
– Я тебя не узнаю. Ты всегда так добра и великодушна.
Невозможно было не рассмеяться этому замечанию, сделанному с полной серьезностью; но он, шагая из угла в угол, точно зверь в клетке, все силился хоть относительно связно выразить то, что было у него …
Когда он увидел, что она сердится, его круглые глаза стали еще круглее, а брови взметнулись.
– Вполне в его духе. Я в жизни не видывал человека с таким мягким сердцем.
Она уже изнемогла и лишь устало махнула рукой.
Но тут наш разговор был прерван появлением мадам Кутра. Она делала визиты и теперь вернулась домой. Мадам Кутра вплыла, как корабль на всех парусах; весьма представительная дама, высокая, дородная, с…
– Вы входите довольно бесцеремонно, – сказал Стрикленд. – Чем могу служить?
– Да почему ты-то не сказал ему, чтобы он убирался ко всем чертям?
Я повздыхал вместе с Тиаре, прочувствованно заметил, что мужчины спокон веков были обманщиками, и попросил продолжать рассказ о Стрикленде.
Я крепко сжал руки, силясь сдержать себя, и даже попытался улыбнуться.
– А я, например, сомневаюсь, мог ли бы я работать на необитаемом острове в уверенности, что никто, кроме меня, не увидит того, что я сделал.
– И эти картины еще у вас? – полюбопытствовал я.
Я живо представил себе, как капитан Николс вверх тормашками летит по узенькому трапу и, будучи истым англичанином, восхищается дисциплиной английского торгового флота.
– Меня рекомендовала булочница, у которой я покупаю хлеб. Он ей сказал, что ищет, кто бы мог написать его портрет. Пришлось дать ей двадцать франков за комиссию.
Она не подняла головы. Его опять затошнило от омерзительного запаха, и он закурил сигару. Глаза его привыкли к темноте, и страшное волнение овладело им, когда он всмотрелся в расписанные стены. Он ни…
– В таком случае разве не чудовищно оставить ее после семнадцати лет брака?
По счастливой случайности она привлекла к себе внимание, и различные люди стали искать знакомства со мной.
– Надо было мне ехать самому, – буркнул полковник. – Уж я-то бы живо о ней разузнал.
– Знаем только, что мерзавец отправился в Париж.
– Это была удивительная, дивная картина. Меня охватил благоговейный трепет. Еще секунда – и я бы совершил ужаснейшее преступление. Я хотел получше разглядеть ее и споткнулся о шпатель. Ужасно!
– Ну и что же дальше? – спросил Стрикленд.
– Ерунда, – отрезал я, – нельзя осуждать боа-констриктора: напротив, его психика несомненно возбуждает интерес.
– Благодарю вас. Но вряд ли найдется человек, который мог бы что-нибудь для меня сделать.
– Вы должны поехать к нему, Эми, – заявил полковник. – Почему бы вам не провести год в Париже? За детьми мы присмотрим. Я уверен, ему просто наскучила однообразная жизнь, он быстро одумается, с удово…
– Дирк Стрев считает вас великим художником.
– Как долго я, по-вашему, могу протянуть?
– Я приглашу вас как-нибудь отобедать с нами в семейном кругу, но если вам будет скучно, пеняйте на себя.
– Милый мой, я очень надеюсь, что вы ее заставите это понять. Впрочем, женщины – народ бестолковый.
– Вы сказали, что если я обращусь к вам с какой-нибудь просьбой, то вы не откажетесь ее исполнить, – сказала она.
Их разговор я находил блистательным и с удивлением слушал, как они поносили любого собрата по перу, едва только он повернется к ним спиной. Преимущество людей артистического склада заключается в том,…
Однажды вечером капитан Николс и Стрикленд сидели в кабачке на улице Бутери. Это узкая улица, застроенная одноэтажными домишками, – по одной комнате в каждом, похожими не то на ярмарочные балаганы, н…
– Вам от этого не будет ни жарко ни холодно, – улыбаясь, отвечала миссис Стрикленд.
В голосе его слышалась подлинная страсть; вопреки моему желанию она захватила меня. Я почувствовал, что внутри его клокочет могучая сила, и мне стало казаться, что нечто жестокое и непреодолимое поми…
Беда в том, что мой рассказ о Стрикленде грешит большими недостатками, чем неполное знание фактов из его жизни. Я много написал о его отношениях с женщинами, потому что эти отношения очень бросались …
– Зато вам не грозит опасность остаться непрощенным.
Сезон уже подходил к своему пыльному концу, и все вокруг готовились к отъезду. Миссис Стрикленд с семьей собиралась в Норфолк, там дети могли наслаждаться морем, а супруг – игрою в гольф. Мы с нею ра…
– Как это удачно, что я оказался в Лондоне к вашему возвращению, – сказал он. – У меня отпуск всего на три дня.
Доктор настаивал, но Ата не впускала его. Тогда он пожал плечами и повернул обратно. Ата пошла за ним. Он чувствовал, что ей тоже хочется поскорей его спровадить.
– Я с удовольствием пообедал, – заметил он.
– Покажи и другие свои картины, – сказала миссис Стрев.
– Но Чарлз Стрикленд все равно бессердечное животное.
В жизни Стрикленда желание занимало очень мало места. Для него оно было чем-то второстепенным и докучным. Душа его рвалась в иные пределы. Он знал буйную страсть, и желание временами терзало его плот…
– Я содержал ее семнадцать лет. Почему бы ей для разнообразия теперь не содержать себя самой?
– Но ведь ты говорил, что должен на этой неделе закончить картину?
– Ах, радость моя, ты ничего не понимаешь.
– Ты моя жена, и ты мне дороже всех на свете. Ни один человек не переступит этого порога без твоего согласия.
– Все это тебя до добра не доведет, – говорил я. – Лучше бы ты хорошенько отколотил ее. Тогда бы она перестала тебя презирать.
Он всхлипнул и, словно унимая боль, схватился рукою за сердце.
– Да, они больше похожи на меня, чем на отца.
– Но зато рассвирепевший Стрикленд бывал страшен, – задумчиво процедил капитан Николс. – Как-то раз мы зашли в логово Строптивого Билла, и он спросил у Чарли документы, которыми когда-то ссудил его.
– Ну скажи на милость, что я могу тебе ответить? – рассмеялся я.
– Ты ведь пришел поделиться со мной, так расскажи все по порядку.
Стрикленд вдруг разозлился. – Черт подери, я ее хотел.
– Ведь окажись у него хоть какой-то талант, я первая стала бы поощрять его, пошла бы на любые жертвы. Вполне понятно, что я бы предпочла быть женой художника, нежели биржевого маклера. Если бы не дет…
– Она вольна поступать как ей заблагорассудится, – отвечал Стрикленд. – Я не принуждаю ее идти со мной.
– друга, помощницу, прекрасную возлюбленную и прекрасную мать моих детей.
– Вот тогда он мне и сказал про свою жену в Англии. «Бедный мой Стрикленд, – отвечала я, – у каждого мужчины где-нибудь есть жена, поэтому они и бегут к нам на острова. Ата – разумная девушка, и ей н…
Днем улица Бутери грязна и убога, но по ночам, освещенная только лампами в окнах хибарок, она красива какой-то зловещей красотой. Омерзительная похоть, пронизывающая воздух, гнетет и давит, и тем не …
Для меня лично Дирк Стрев был не только объектом насмешек. Собратья художники ничуть не скрывали своего презрения к его мазне, но он зарабатывал немало денег, и они, не задумываясь, распоряжались его…
– Никогда я не забуду этого вечера. Я думал пробыть у него не больше часа, но он настойчиво просил меня остаться ночевать. Я колебался, мне, признаться, не очень-то нравился вид циновок, на которых м…
– Да возьми же себя в руки! Что ты такое несешь?
Последнее она, наверно, добавила, чтобы объяснить свою позицию, но мне показалось, что дело здесь не столько в материнской заботе, сколько во вполне естественной ревности.
Ата наконец улыбнулась, и сверхчеловеческая любовь засветилась в ее глазах. Доктор Кутра был потрясен. Благоговейное чувство охватило его. Он не нашелся, что сказать.
– Убирайтесь к черту, – был его ответ. Вот и все.
– Я могу вам точно сказать, почему он оставил жену: из эгоизма, и только из эгоизма.
Вспоминая все, что случилось в дальнейшем, я спрашиваю себя: может, я просто дурак, если не разглядел в Чарлзе Стрикленде ничего, что отличало бы его от простого обывателя? Возможно! Думается, что за…
За конфузливым смешком он, довольно неудачно, попытался скрыть свое удовольствие. Глаза его остановились на мольберте. Странное дело, как его критическое чутье, такое безусловное и точное в отношении…
Таити – высокий зеленый остров, с полосами более темной зелени, в которых вы угадываете молчаливые долины; в их темной таинственной глубине журчат и плещутся студеные потоки, и чувствуешь, что жизнь …
– Что ж, вам и нельзя меня осуждать. Сами не бог весть что!
У самой двери в кабинет доктор остановился.
– Вы гнусный тип. Более мерзкой скотины я, по счастью, в жизни еще не встречал. Зачем вам нужен человек, который не терпит и презирает вас?
– Он ничего не объясняет, ни о чем не сожалеет. Разве это не чудовищно?
– Деточка моя, ты все вспоминаешь, как он пришел сюда смотреть мои картины. Что за беда, если ему они показались скверными? С моей стороны было глупо показывать их. А кроме того, они ведь и вправду н…
– Можешь ты исполнить одну мою просьбу? – сказал Дирк.
– А почему, скажите на милость, вы заинтересовались Бланш Стрев?
Еда у Строптивого Билла не отличалась роскошеством, из-за стола его нахлебники вставали почти такими же голодными, как и садились за него, и все-таки Стрикленд и Николс в течение нескольких дней с не…
Я был скорее заинтригован, чем огорчен. В ту пору мой непосредственный житейский опыт был очень невелик, и меня потрясло, что вот среди моих знакомых случилось нечто такое, о чем я прежде только чита…
Он говорил со мной как с ребенком, внимание которого надо отвлечь. Я был зол, но больше на себя, чем на него. Мне все вспоминалась счастливая жизнь четы Стрев в уютной мастерской на Монмартре, их отз…
– Это случается, – заметила Тиаре, – я знавала людей, которые сходили на берег на несколько часов, покуда пароход грузится, и никогда не возвращались домой. А другие приезжали сюда служить на один го…
Я с удивлением взглянул на него. Столь чистосердечное признание моей правоты выбило у меня почву из-под ног. Положение мое было не только затруднительно, но и смехотворно. Я собирался увещевать и уго…
– Да, я был хорошо знаком со Стриклендом, – сказал он. – Я большой любитель шахмат, а Стрикленд всегда охотно играл. Я приезжал на Таити по делам раза три-четыре в год, и если мне удавалось застать е…
– Вы помнили об этом, говоря, что она осталась без гроша?
– Я хорошо знал Стрикленда, – начал он, закурив сигару, которую я ему предложил, и поудобнее устраиваясь в кресле. – Благодаря мне он и попал на эти острова.
С таким же успехом я мог бы сыскать мотивы его поступка в семейной жизни. Тут к моим услугам имелся бы добрый десяток вариантов. Например, скрытый дар пробивается наружу благодаря знакомству с писате…
Его ответ звучал так презрительно, что мой вполне естественный вопрос показался мне верхом глупости. Я подумал минуту-другую.
– Очень трудно, вероятно, было объяснить все это Роберту.
– Станьте вон там. – Стрикленд показал мне точку, с которой, как он считал, картины представали в наиболее выгодном освещении.
Несколько месяцев он прожил в Папеэте, чтобы оглядеться и набраться опыта; затем на деньги, взятые взаймы у одного друга во Франции, купил островок из группы Паумоту. Это была узкая полоска земли вок…
– Деточка моя, ведь он гений. Не думаешь же ты, что я себя считаю гениальным художником. Конечно, я бы хотел им быть. Но гения я вижу сразу и всем своим существом преклоняюсь перед ним. Удивительнее …
– Хочешь, я сейчас пойду и выгоню Стрикленда?
Вышло так, что я встретился со Стриклендом, не пробыв в Париже и двух недель.
Но не таков был Строптивый Билл, чтобы стерпеть унижение от простого матроса. Его власть зависела от престижа, и прошел слух, что он поклялся прикончить Стрикленда.
– Я смотрел на это сквозь пальцы, потому что всегда любил художников. Это ведь у нас в крови. Но он прослужил у меня всего два или три месяца и ушел, как только заработал денег на холст и краски. Он …
– Но ведь и вам не все равно, пишете вы хорошо или плохо?
– Еще до того, как мы поженились, он иногда баловался красками. Но, бог мой, что это была за мазня! Мы смеялись над ним. Такие люди, как он, не созданы для искусства.
Он холодно улыбнулся и потеребил свою бороду.
– Вы, видимо, стараетесь что-то сказать – что именно, я не знаю, но сомневаюсь, можно ли это высказать средствами живописи.
Меня удивило, что Бланш так взволновалась. Она продолжала накрывать на стол, но руки у нее дрожали.
– Я тебе сейчас объясню, в чем дело. Как-то я позвал его посмотреть мои работы. Он пришел, и я вытащил на свет божий все, что у меня было. – Стрев запнулся и с минуту молчал. Не знаю, зачем он начал …
– подбирать окурки папирос и сигар, брошенные вечерними посетителями.
– Что-о?! – Я был ошеломлен, но едва смысл его слов дошел до меня, как я понял, что это вздор. – Какую чепуху ты несешь. Уж не приревновал ли ты ее к Стрикленду? – Я готов был рассмеяться. – Ты знаеш…
– Вы полагаете? А я считал своим долгом отговорить Ату от этого безумия.
– Ни о чем. Август месяц он провел в Норфолке с нею и с детьми. И был такой же, как всегда. Мы с женой ездили туда на несколько дней, и я играл с ним в гольф. В сентябре он вернулся в город, так как …
– Нет, но ведь я его жена. И я очень к нему привязана.
– Что же это была за картина? – спросил я.
– Еще слава богу, что обстановка квартиры принадлежит Эми. Она-то уж ей останется.
– Работаю? Да я пишу лучше, чем когда-либо!
Впрочем, представление о страсти у каждого складывается на основе его собственных симпатий и антипатий и, следовательно, у всех разное. Такой человек, как Стрикленд, должен был любить на свой лад. И …
Это был первый намек на то, что случилась какая-то неприятность. Я пропустил его мимо ушей и приложил все усилия, чтобы вовлечь миссис Стрикленд в разговор. Полковник, стоявший у камина, не проронил …
В эту минуту мы как раз переходили улицу, и оживленное движение помешало нам продолжить разговор. То, что мне рассказал полковник, звучало очень уж неправдоподобно, и я решил, что миссис Стрикленд чт…
Миссис Мак-Эндрю бросила на меня строгий взгляд.
Жена его что-то шила, сидя у печки, и поднялась мне навстречу. Дирк представил меня.
– Вы смотрите на мои картины, – сказала миссис Стрикленд, проследив за моим взглядом. – Оригиналы, конечно, мне недоступны, но я рада и этим копиям. Мне прислал их издатель. Это большое утешение для …
– А тебе какое дело, черт возьми! Ведь это же твоя мастерская! – Стрев бросил на меня жалобный взгляд. Губы его дрожали.
– Вам бы жить в эпоху, когда женщины были рабынями, а мужчины рабовладельцами, – сказал я.
– О бедный мой друг, что же это с вами? Я понятия не имел, что вы больны. Почему вы меня не известили? Вы же знаете, я все на свете сделал бы для вас. Не думайте о том, что я вам сказал тогда. Я был …
– Нет, нет! Я знаю, что говорю. Что-то ужасное случится с нами.
– Не думаешь ли ты на время уехать? – сказал я. – Право же, тебе сейчас лучше побыть вдали от Парижа.
– Я боготворил тебя, как никто никогда не боготворил женщину. Если я в чем-нибудь провинился перед тобой, почему ты не сказала, я бы загладил свою вину. Я делал для тебя все, что мог.
– Стрикленд не может работать, когда в мастерской еще кто-то есть.
Я был озадачен ее уверенностью в том, что мне известно несчастье, постигшее ее семью.
– В Лондоне я мог иметь любую женщину, стоило мне только захотеть. Не за этим я сюда приехал.
Я уже сказал ему все, что мог, относительно причины моего приезда в Париж, и хотя мне казалось, что, прекратив этот разговор, я стану предателем в отношении миссис Стрикленд, но продолжать борьбу с е…
Она не отвечала, лицо у нее стало каменное, он видел, что только докучает ей. Она надела пальто, шляпу и двинулась к двери. Дирк понял: еще мгновение – и она уйдет. Он ринулся к ней, схватил ее руки,…
Писатель, покуда долголетняя привычка не притупит его чувствительности, сам робеет перед инстинктом, внушающим ему столь жгучий интерес к странностям человеческой натуры, что он не в состоянии осудит…
– А он, голубчик мой, ничего не объяснил. Я читал письмо. В нем и всего-то было строчек десять, не больше.
Он говорил медленно, с запинками, глядя на меня своими добрыми, глуповатыми глазами. Они были полны слез.
После этого я несколько дней его не видел. Но однажды вечером, когда я сидел в кафе и читал газету, он вошел и уселся рядом со мной.
– Чем занимается миссис Стрикленд? – осведомился я.
– Они были женаты семнадцать лет, – отрезал он. – Мне Стрикленд никогда не нравился. Конечно, он был моим свояком, и я ничего не мог сказать. Вы считаете его джентльменом? Не надо было ей выходить за…
– Вы же знаете, что она охотница посудачить. Веры ее словам давать нельзя. Она сказала, что ваш муж оставил вас.
– Вспоминая о счастливо прожитой жизни, – заметил я.
Но в моем распоряжении были лишь самые отрывочные сведения. Я оказался в положении биолога, которому по одной кости предстоит не только восстановить внешний вид доисторического животного, но и его жи…
– Капитан, верно, принял вас за сумасшедшего, – смеясь, сказал я.
Я не счел возможным повторить прощальную реплику Розы Уотерфорд насчет девушки из кафе и соврал.
– Он может умереть, и ни одна живая душа об этом не узнает! Ужас! Даже подумать страшно! Мы обязаны немедленно разыскать его.
Она начала говорить несколько вразброд то о недавнем прошлом, то об их первой встрече и женитьбе. И передо мной стала вырисовываться картина их совместной жизни. Я подумал, что мои прежние догадки не…
Мысль о ее страданиях была ему нестерпима. Он вдруг ясно увидел, как она стоит в кухне – кухня у них была крошечная, – моет тарелки, стаканы, вилки, ложки, до блеска чистит ножи, затем все расставляе…
Он спросил еще абсенту. Стрев начал многословно объяснять, как мы с ним встретились и как в разговоре случайно выяснилось, что мы оба знаем Стрикленда. Не знаю, слушал ли его Стрикленд. Раза два он з…
– Кто знает? Иногда болезнь длится двадцать лет. Это счастье, если она протекает быстро.
– Нет, нет, я могу понадобиться ей и должен быть под рукой.
– И вам я тоже советую выпить виски, Эми, – сказал он.
Как-то раз – Стрикленду было уже настолько лучше, что через денек-другой он собирался встать с постели, – мы все сидели в мастерской. Дирк что-то рассказывал мне, миссис Стрев шила; мне показалось, ч…
Несмотря на все свое горе, Дирк Стрев оставался комической фигурой. Если бы он хоть немножко похудел и осунулся, он, наверно, возбуждал бы жалость. Но ничего подобного с ним не случилось. Он был по-п…
– Да. Этот зануда – я имею в виду нашего маэстро – сегодня утром, как увидел мой рисунок, только брови поднял и прошествовал дальше.
У Дирка была все та же нелепейшая внешность. Маленький, толстый, с короткими ножками и, несмотря на свою молодость – ему было не больше тридцати лет, – уже изрядно плешивый. Лицо у него было совершен…
Миссис Мак-Эндрю поджала губы. Она, вероятно, всегда порицала сестру за пристрастие к людям искусства и насмехалась над ее «культурными» друзьями.
– Зачем тебе оставаться со мной? Ты можешь вернуться в Папеэте, там ты скоро найдешь себе другого белого мужчину. Старуха присмотрит за твоими детьми, а Тиаре охотно возьмет тебя обратно.
– Я и не мог надеяться, что она будет любить меня так же, как я ее. Я шут. Женщины таких не любят. Я всегда это знал. Не вправе я обвинять ее за то, что она полюбила Стрикленда.
– Честное слово, я бы предпочел, чтобы вы отвечали мне не так односложно. Но иногда-то ведь вы чувствуете угрызения совести за горе, которое причинили им?
Стрикленд, наверно, с минуту задумчиво смотрел на меня. Я молчал.
– Позвал еврея-скупщика, и он неплохо заплатил мне на круг. Картины я увезу с собой. Кроме них, у меня сейчас ничего не осталось, разве что чемодан с одеждой да несколько книг.
Стрев хихикнул. Ему показалось, что он понял причину ее гнева.
– Сегодня утром консьержка поднялась наверх, чтобы передать письмо, ей не открыли на звонок. Изнутри слышались стоны. Дверь оказалась незапертой, и она вошла. Бланш лежала на кровати, а на столе стоя…
Я закусил губу, чтобы не расхохотаться. Он высказал роковую истину. Мне нравятся люди пусть дурные, но которые за словом в карман не лезут. Я уже ясно почувствовал, что только усилием воли могу подде…
Через месяц или полтора Абрагам прислал в дирекцию письмо, в котором сообщал, что никогда не вернется в больницу. Это вызвало величайшее удивление и множество самых странных слухов. Когда человек сов…
– Ты мой муж, а я твоя жена. Где будешь ты, там буду и я.
– Так что ж ты мне толкуешь? – крикнул я. – Почему ты говоришь, что она покончила с собой?
Я не известил Стрева о своем приезде, и когда он открыл дверь на мой звонок, то в первое мгновение не узнал меня. Затем издал ликующий вопль и потащил в мастерскую. Право же, приятно, когда тебя так …
– Я теперь научусь быстрее, чем научился бы в "восемнадцать лет.
Я не видел Стрикленда уже больше месяца. Он был мне отвратителен, и при случае я с удовольствием высказал бы ему свое о нем мнение: однако разыскивать его с этой целью мне казалось излишним. Я всегда…
Сделав ход, Стрикленд откинулся на стуле и вперил в пространство рассеянный взгляд. Противник – дородный бородатый француз – долго обдумывал положение, затем вдруг разразился беззлобной бранью, смахн…
На следующий день я проводил его в Амстердам.
– Жалею, что вы не взяли на себя труд съездить в Париж, – отвечал я не без язвительности, – вы бы живо убедились, что все ваши предположения ошибочны. Он не снимает апартаментов в шикарном отеле. Он …
– Прежде всего мы должны получить доказательства. Я сам поеду в Париж.
На обратном пути в Англию я много думал о Стрикленде и честно старался упорядочить то, что мне предстояло сказать его жене. Я знал, что мой ответ не удовлетворит ее, я и сам был недоволен собою. Стри…
– Так он долго не протянет, – сказала она. – Нельзя забывать, что ему уже за сорок. Будь он человек молодой, я бы все поняла, но в его годы, когда у нас почти взрослые дети, это ужасно. Он окончатель…
Я впал в риторику, потому что и Стрев был риторичен. (Кто не знает, что в волнении человек выражается, словно герой романа.) Он пытался выразить чувства, ранее ему незнакомые, не смог втиснуть их в б…
Затем я сообразил, что могу явиться как ни в чем не бывало и осведомиться через горничную, желает ли миссис Стрикленд меня видеть. Это даст ей возможность мне отказать. Все же я был вне себя от смуще…
– Почему вы так и не познакомили меня с вашим мужем? – спросил я.
То, что я написал о Стрикленде, конечно, никого удовлетворить не может, задним числом я вполне отдаю себе в этом отчет. Я пересказал кое-какие события, совершившиеся на моих глазах, но они остались т…
Час спустя она кликнула кэб и уехала домой, а я, чтобы скоротать время, поплелся в клуб. В этот день у меня было как-то тоскливо на душе, и я ощутил даже некоторую зависть к семейному благополучию, с…
Человек – существо столь переменчивое, что о нем ничего наверное знать нельзя, и все же поступку Бланш Стрев нетрудно было подыскать правдоподобное объяснение. Что же касается Стрикленда, то тут, ско…
– Я полагаю, мне лучше уйти, – сказал я полковнику и поднялся.
В его бездушии было что-то нечеловеческое, и я отнюдь не собирался деликатничать с ним.
– Хвастовство! Сделай я это, и вас совесть загрызет.
– Откуда мне знать? Я никогда раньше не слыхал об этих вещах, но, слушая вас, надеялся, что они попали в руки какого-нибудь любителя-коллекционера. Ведь полного списка стриклендовых работ еще и понын…
Разговор продолжался, и мне оставалось только дивиться такту, с которым мистер ван Буш-Тэйлор обходил все, что могло бы смутить хозяйку, и ловкости миссис Стрикленд: не говоря ни слова лжи, она давал…
– У меня не было времени на такую чепуху. Жизнь – короткая штука, и на искусство и на любовь ее не хватит.
Не знаю, почему Стрикленду вдруг вздумалось показать их мне. Но я очень обрадовался. Человек открывается в своих трудах. В светском общении он показывает себя таким, каким хочет казаться, и правильно…
Не знаю, как мы прожили этот день. Стрев ни на минуту не мог остаться один, и я из кожи лез, пытаясь развлечь его. Я потащил его в Лувр, и он делал вид, что смотрит картины, но я знал, что мысленно о…
Она небрежно перевела разговор на другое. Вскоре я узнал, что среди друзей миссис Стрикленд распространился своеобразный вариант этой истории. Стрикленд будто бы влюбился во французскую танцовщицу, в…
Характерная его черта: он сердечно обходился с теми, кто не желал с ним встречаться, а мой холодный кивок не оставлял в том ни малейшего сомнения.
Я заметил человека, склонившегося над шахматной доской, но различил только широкую шляпу и рыжую бороду. С трудом пробравшись между столиков, мы подошли к нему.
– Что, об этом уже много говорят? – спросила она.
– Как видишь, я женат, – внезапно объявил Дирк, – что ты скажешь о моей жене?
Но в моей поездке было нечто интригующее, и по мере приближения к Парижу я воспрянул духом. Я вдруг увидел себя со стороны и очень понравился себе в роли доверенного, который возвращает заблудшего му…
– О да! По правде говоря, я уже три дня рта не раскрывал. Французский язык мне что-то не дается.
Не знаю, почему капитану Николсу пришлось уехать из Англии. Он об этом старательно умалчивал, а задавать вопросы людям его склада – заведомая бестактность. Он намекал на какую-то беду, незаслуженно е…
Факты куда менее значительны. Стрикленд прямо со школьной скамьи поступил в контору биржевого маклера, не испытывая при этом никаких моральных терзаний. До женитьбы он жил, как все молодые люди его к…
– Когда он ослеп, он часами сидел в этих двух расписанных им комнатушках, незрячими глазами смотрел на свои творения и видел, может быть, больше, чем прежде, больше, чем за всю свою жизнь. Ата говори…
– Мой первый муж, капитан Джонсон, постоянно колотил меня. Он был настоящий мужчина. Красавец собой, высокий – шесть футов три дюйма, и пьяный никакого удержу не знал. В такие дни я ходила вся в синя…
На этом я предполагал закончить свою книгу. Сперва мне хотелось описать последние годы Стрикленда на Таити и его страшную кончину, а затем обратиться вспять и познакомить читателей с тем, что мне был…
Прошло две или три недели. Однажды утром, когда моя работа вдруг застопорилась, я решил дать себе отдых и отправился в Лувр. Бродя по залам, я разглядывал хорошо знакомые картины и тешил свою фантази…
Я постарался придать некоторую слитность отрывочным рассказам капитана Николса о Стрикленде, которые и перескажу сейчас по возможности последовательно. Они познакомились зимой того же года, когда я в…
Стрикленд был еще слишком слаб, чтобы писать, и молча сидел в мастерской, предаваясь бог весть каким грезам, или читал. Я видел у него книги самые неожиданные: стихи Малларме – он читал их, как читаю…
– Нет. Мы провели в Париже медовый месяц. С тех пор я здесь не бывал.
Дирк Стрев, столько выстрадавший от насмешек своих собратьев, в жажде похвал и в наивном самодовольстве тут же согласился показать свои работы. Он поставил передо мной картину, на которой два курчавы…
– Пойдемте сыграем партию в шахматы, – предложил Стрикленд.
– Вы ведь, кажется, знакомы с моим свояком? Помнится, вы весною встретились у меня за обедом.
Я уехал из Александрии на следующий день и больше не думал об Абрагаме; но не так давно мне довелось обедать с другим старым приятелем, тоже врачом, неким Алеком Кармайклом, очень и очень преуспевшим…
– О-о, я так боюсь! Я уверен, случится что-то страшное, и я не в силах этому помешать.
Роль гостиной в отеле «Де ла Флер» выполняла небольшая комната со старым пианино и аккуратно расставленной вдоль стен мебелью красного дерева, обитой тисненым бархатом. На круглых столиках лежали аль…
Все говорили несколько громче обычного, повинуясь инстинктивному желанию оживить общество, и в комнате стоял шум. Но общий разговор не клеился. Каждый обращался только к своему соседу: к соседу справ…
– Так или иначе, а он большой художник, очень, очень большой.
Я все еще не верил своим глазам. Дни, прошедшие со времени моего отплытия из Веллингтона, были так необычны, так непохожи на все другие дни. Веллингтон – чистенький, совсем английский городок, точь-в…
– Ты не понимаешь… Она влюбилась в Стрикленда.
– Скажи прямо, если тебе неприятны мои вопросы.
– Вам они нравятся? – улыбаясь, спросила она. – Это Бакст.
Следующая неделя была ужасна. Стрев дважды в день ходил в больницу справляться о жене, которая по-прежнему не желала его видеть. Первое время он приходил оттуда довольный и воспрянувший духом, так ка…
Она слегка покраснела, смущенная страстью, слышавшейся в его голосе. Из его писем я уже знал, что он без памяти влюблен в жену, а теперь и сам убедился, что он с нее глаз не сводит. Любила ли она его…
Мне вспомнилось, как я почему-то был уверен, что она выйдет замуж за военного. Это было неизбежно. У нее все повадки «военной» дамы. Очень любезная и скромная, миссис Роналдсон не могла скрыть своего…
Глаза его остановились на большой кружке, до которой можно было дотянуться с кровати.
В какой-то мере я заразился волнением Стрева. Странное действие произвел на меня его рассказ. Мне вдруг почудилось, что я перенесся в мир, где смещены все ценности, и я стоял недоумевая, словно чужез…
– А я как раз собирался глотнуть абсента перед обедом. Пойдемте-ка вместе. Вы любите абсент?
– Убирайтесь к черту, – проговорил Стрикленд.
– Согласитесь вы поехать в Париж и встретиться с Чарли?
Теперь я понял, что не хмель привел Дирка в такое состояние. Лицо его, обычно такое розовое, пошло багровыми пятнами. Руки тряслись.
Улица Клиши в этот час была особенно многолюдна, и, обладая мало-мальски живым воображением, здесь едва ли не любого прохожего можно было наделить романтической биографией. По тротуару сновали клерки…
– Признаюсь, – сказал доктор Кутра, обернувшись ко мне, – что меня взяло сомнение. Отмахать четырнадцать километров по горной тропинке – не слишком большое удовольствие, да и ночевать домой уж не поп…
Я думал о том же. Мне казалось, что Стрикленд наконец-то полностью выразил то, что бродило в нем. Работая в тиши, зная, что это последняя возможность, он, верно, сказал все, что думал о жизни, все, ч…
Со дня смерти Стрикленда не прошло и четырех лет, когда Морис Гюре опубликовал в «Меркюр де Франс» статью, которая спасла от забвения этого художника. По тропе, проложенной Гюре, устремились с больши…
Стрикленд отыскал свою шляпу и стоял, выжидательно глядя на меня.
– Предложил ему поехать со мною в Голландию.
Стрев хотел что-то сказать, но не решался и смотрел на нее отчаянным взглядом. Лоб его сморщился, красные губы оттопырились. Он почему-то напомнил мне испуганную морскую свинку.
Затем он рассказал мне – голос у него при этом срывался и по щекам текли слезы, – как он бросился к жене, хотел обнять ее, но она отшатнулась, умоляя не прикасаться к ней. Он заклинал ее не уходить. …
– Что ж, если вы все признаете, мне, пожалуй, не стоит больше распространяться.
Стрев сделал неимоверное усилие, чтобы взять себя в руки.
Краски были так необычны, что словами не передашь тревожного чувства, которое они вызывали. Темно-синие, непрозрачные тона, как на изящном резном кубке из ляпис-лазури, но в дрожащем их блеске ощущал…
На следующий день, несмотря на все мои уговоры, Стрев ушел от меня. Я предложил сходить за его чемоданом в мастерскую, но он хотел во что бы то ни стало идти сам. По-моему, он надеялся, что они позаб…
Миссис Стрикленд некоторое время сидела погруженная в свои мысли. Она не знала, как понять мое сообщение. В гостиной уже был наведен порядок; домовитость, видимо, возобладала в миссис Стрикленд над г…
– Его страсть была – создать красоту. Она не давала ему покоя. Гнала из страны в страну. Демон в нем был беспощаден – и Стрикленд стал вечным странником, его терзала божественная ностальгия. Есть люд…
Монастырский ночлежный дом в Марселе – это большое мрачное здание, где бедняки и безработные получали право одну неделю пользоваться койкой, если у них были в порядке документы и они могли доказать м…
Чтобы собраться с мыслями, я закурил сигарету. Как приступить к возложенной на меня миссии? Красноречивые фразы, заготовленные мною, трогательные, равно как и негодующие, здесь были неуместны. Вдруг …
Как-то утром я сидел в пижаме и работал. Мысли мои блуждали далеко, я думал о солнечных заливах Бретани, о свежем морском ветре. На столе возле меня стоял кофейник, в котором консьержка принесла мне …
В те времена на островах еще не было закона об обязательной изоляции прокаженных; они могли оставаться на свободе.
Миссис Мак-Эндрю, как и большинство женщин, считала, что мужчина – негодяй, если он оставляет преданную и любящую жену, но что вина за его поступок все же падает на нее. Le coeur a ses raisons que la…
– Пойми, я умоляю тебя принять его не только потому, что он гений, но еще и потому, что он человек, больной и бедный человек!
– А как ты распорядился своими вещами? – спросил я наконец.
– Я бог знает чем набивал свою трубку, – заметил капитан, меланхолически пожимая плечами, и взял из ящика, который я ему пододвинул, сразу две сигары: одну он сунул в рот, другую в карман.
Дочери было четырнадцать лет. Ее волосы, темные и густые, как у матери, волнами спадали на плечи. И у нее тоже лицо было доброе, а глаза безмятежные.
– А как, по-вашему, что она должна была сделать после того, как вы ее бросили?
Я предвидел, что удалиться с достоинством мне будет очень нелегко, и клял себя за то, что вернулся в Лондон прежде, чем миссис Стрикленд выпуталась из всех своих затруднений. Я украдкой покосился на …
– Теперь я, кажется, знаю, почему вы поддались своему чувству к Бланш Стрев, – сказал я.
– Я не был уверен, что вы пожелаете меня принять, – заговорил я с наигранной непринужденностью.
– Я этого не хотел, – отвечал он, нахмурясь. – Когда она сказала, что уйдет со мной, я удивился не меньше Стрева. Я ей сказал, что, когда она мне надоест, ей придется собирать свои манатки, и она отв…
– А почему, черт возьми, это должно интересовать меня?
– Иди ко всем чертям, – отвечал Стрикленд.
– Не думаю, чтобы он был очень умен, – сказала она однажды, заметив, что я вглядываюсь в фотографию, – но зато он добрый и славный мальчик.
Я встал без дальнейших церемоний, и мы двинулись по дороге к докторскому дому. Он жил в предместье, но так как и отель «Де ла Флер» находился на окраине, то мы быстро вышли за город. Широкую дорогу о…
Стрикленд вынул трубку изо рта, в глазах его промелькнула улыбка.
– Не понимаю, что за охота строить из себя дурачка! – воскликнула она.
– А ну, возьми, попробуй! – сказал Чарли.
Он посмотрел на меня. В глазах его появилось такое странное выражение, что мне стало не по себе.
– Ата дура. У меня, правда, были какие-то боли в суставах и небольшая лихорадка, но это пустяки и скоро пройдет. Когда кто-нибудь пойдет в Папеэте, я велю купить мне хины.
– Она могла вернуться к Стреву, – сердито отвечал он. – Стрев готов был принять ее.
– Мужчина в сорок лет не бросает своего дела, жену и детей для того, чтобы стать художником, если тут не замешана женщина. Уж я-то знаю, что какая-нибудь особа из вашего «артистического круга» вскруж…
Он помолчал, затем вынул трубку изо рта и усмехнулся.
– Что ж ты сказал Стрикленду, когда встретился с ним?
Дирк чуть слышно вскрикнул в отчаянии. Я велел ему выйти и подождать меня внизу, мне хотелось остаться с глазу на глаз с сиделкой. Он не спросил, зачем мне это нужно, и покорно вышел. Он утратил оста…
Эти слова вырвались у доктора помимо его воли.
– Вы и здесь посещаете какую-нибудь студию?
– Плохо мое дело, вы, кажется, осуждаете меня?
– Господи ты боже мой, мои нервы никуда не годятся. Вы меня до смерти напугали. – Он еще раз бросил взгляд на жалкие останки того, что было человеком, и вдруг отшатнулся.
Он не отвечал так долго, что я уже собирался повторить свой вопрос.
– Ради бога, оставь меня в покое. Ты меня с ума сведешь!
– Ну, да пора уже показать вам картину, – сказал доктор Кутра и пошел к двери.
– Скверная история, – проговорил он, едва мы вышли на улицу.
– Как это печально, – сказал я, не зная, что, собственно, сказать.
– Неужели вам приятно, когда вас клянут на всех перекрестках?
Когда я это перевел, Стрикленд нетерпеливо пожал плечами.
– Вы обещаете сделать для меня все возможное? – жалобно добавила она. – Скажите ему, в каком я горе.
Внезапно она разразилась слезами и выбежала из комнаты.
Тогда Ата поднялась и посмотрела ему прямо в глаза.
– Стрикленд очень болен. Возможно, при смерти. Он живет совсем один на грязном чердаке, где некому даже присмотреть за ним. Позволь мне перевезти его к нам.
– Не выводи меня из терпения! Заболей ты, Стрикленд бы пальцем не пошевельнул для тебя!
Доктор Кутра протестовал. Ему не нужно никакой платы: стофранковый билет он уже успел вернуть Ате. Но Стрикленд настаивал. Затем они вместе вышли на веранду. Туземцы плакали в голос.
– Я не могу допустить, чтобы ты жила на этом грязном чердаке. В конце концов этот дом так же твой, как и мой. Тебе здесь будет лучше. Хоть от самых страшных лишений ты будешь избавлена.
День или два спустя миссис Стрикленд прислала мне записку, в которой спрашивала, не могу ли я зайти к ней вечером. Я застал ее одну. Черное, монашески простое платье намекало на ее тяжелую утрату, и …
Мне стало очевидным, что я не слишком ловко выполнил свою миссию, и я разозлился.
– Нет, милочка, ты выводишь меня из терпения! – воскликнула миссис Мак-Эндрю. – Не хочешь же ты сказать, что поверила этой вздорной выдумке?
– Но Фред знает этот отель и говорит, что он очень дорогой.
Он не отвечал, но я безжалостно настаивал.
Они провели в Марселе Друг с другом месяца четыре. Жизнь их текла без всяких приключений, если под приключением понимать неожиданные и яркие происшествия, ибо они с утра до вечера были заняты поискам…
Я упрашивал Стрева образумиться. Нельзя же быть такой тряпкой!
Не могу описать, до чего бессердечно это было сказано. Я растерялся, но сделал все, чтобы не показать этого, и заговорил тоном моего дядюшки Генри, священника, когда тот уговаривал кого-нибудь из род…
Оскорбительное спокойствие Стрикленда отняло у Дирка последнее самообладание. В слепой ярости, уже не понимая, что делает, он бросился на Стрикленда. Стрикленд, захваченный врасплох, покачнулся, но о…
– О да, – небрежно отвечала миссис Стрикленд. – Я ведь тогда занялась этим больше от скуки, чем еще по каким-нибудь причинам, и дети уговорили меня продать контору. Они считали, что я переутомляюсь.
В тоне его слышалось нескрываемое презрение. Бланш Стрев явно была для него только единицей, которую предстояло внести в число лиц, покушавшихся на самоубийство в текущем году в городе Париже. На дол…
– Будь же хоть немного благоразумной. Ты не можешь жить воздухом. У Стрикленда гроша нет за душой.
– Объяснила она вам, почему она это сделала? – спросил я.
– Не знаю, что с нею будет. Кроме всего прочего, у нее дети. Чем они будут жить? Воздухом? Семнадцать лет!
– Вы уже знаете, кто… – я не знал, как выразиться поделикатнее, – кто эта особа, с которой он уехал?
– Откуда я знаю? – проговорил он наконец. – Она меня терпеть не могла. Это было забавно.
Все было, видимо, очень не просто, а негодующий полковник еще больше сбивал меня с толку. И я очень обрадовался, когда Он, взглянув на часы на магазине Армии и Флота, вспомнил, что в клубе его ждут п…
Он перевел дыхание, и я понял, как трудно ему продолжать.
– Как видно, вы все же не повесились, – заметил я.
Я решил, что добрососедские отношения велят мне явиться.
– Так, значит, вы не вернетесь к жене? – сказал я наконец.
– Вас ведь могут заставить содержать жену и детей, – возразил я, несколько уязвленный. – Я не сомневаюсь, что закон возьмет их под свою защиту.
– Для того чтобы вести такую суровую жизнь и добиться такого большого успеха, вам обоим надо было обладать сильной волей и решительным характером.
– С каких пор? – закричал Стрев. – Неужели вы два дня провели без еды и питья? Это ужасно!
– Ты забываешь о женском любопытстве. Неужели ты думаешь, она устоит против соблазна?
– Объяснение тут может быть только одно – он не в себе. Я не знаю, кто эта женщина, завладевшая им, но она сделала его другим человеком. Видимо, это уже давняя история.
Я взглянул на него. Он опустил глаза. Его ответ показался мне до боли унизительным. Дирк знал, что он настолько ей безразличен, что она даже не вскрывает его писем.
– И отличный повар, – насмешливо присовокупил Стрикленд.
– Вы хотите сказать, что ушли от жены не из-за другой женщины?
В его тоне мне послышалось легкое раздражение.
– Да замолчи ты, дай подумать! – прикрикнул я на него.
– Какой вам смысл меня дурачить? – сказал я наконец.
Миссис Стрикленд заплакала, бедняжка, и я от души пожалел ее. Но она тут же успокоилась.
Мне помнятся дородные чопорные дамы, носатые, с жадными глазами, на которых платья выглядели как доспехи, и субтильные, похожие на мышек, старые девы с кротким голоском и колючим взглядом. Я точно за…
Она очаровательно улыбнулась и, пояснив, что ее ждет зубной врач, удалилась, бойко стуча каблуками.
– О Дирк, за всю мою жизнь я никогда ни о чем не просила тебя.
Она густо покраснела. Я понял, что она мысленно увидела мужа, который живет в роскошных апартаментах, обедает то в одном, то в другом знаменитом ресторане, дни проводит на скачках, а вечера – в театр…
– Если хотите что-нибудь для меня сделать, принесите молока, – сказал он наконец. – Я два дня не выхожу из комнаты.
– Не скрою, что я там отлично провожу время. У меня завелось много приятелей. Это настоящая жизнь. Война, конечно, ужасная штука и так далее и тому подобное, но она выявляет в человеке все лучшее, эт…
– Неужто вас не тронуло то, что он вам предложил?
Стрикленд взглянул на него, улыбнулся и подошел к дешевенькому зеркальцу в узкой деревянной рамке, висевшему на стене.
Он повел рукой в сторону неоконченной картины на мольберте.
Мисс Уотерфорд, конечно, чувствовала, что тротуар на Джермин-стрит не место для дальнейшего развития этого разговора, и, как натура артистическая, ошеломила меня только самим фактом, заявив, что ника…
Он долго сидел молча, прежде чем произнести то, что я ожидал от него услышать.
– Многие считают, что ей следует идти на сцену, но я, конечно, на это не соглашусь. Я знакома со всеми нашими лучшими драматургами и могла бы хоть завтра достать для нее прекрасную роль, но я не хочу…
– Что ж, пойдем посмотрим ваши картины, – сказал я.
– Если мне это все равно, то чего же тебе волноваться?
– Может быть, от этого ей станет лучше. Заклинаю вас, спросите ее.
– Ma pauvre cherie! note 13 – Он подбежал и расцеловал ей обе руки. – Она его не выносит. Как это странно, что ты знаешь Стрикленда!
– Ребенок родился мертвым три или четыре месяца спустя после их женитьбы.
– Понятие довольно широкое, – пробормотал я.
– В конце концов они покоряют вас, и вы беспомощны в их руках. Белые или коричневые, все они одинаковы.
– Подожди минуту. Я должен сказать… Ты не можешь мне запретить…
Оказалось, что ни один из нас не знает, как найти Стрикленда. Дирк был в отчаянии.
Она взглянула на меня своими ясными глазами. Лицо ее было безмятежно, и как-то не верилось, что эта женщина способна на бурный взрыв ненависти, свидетелем которого я был.
Ата прошла с ним еще немного и сказала, что ей пора возвращаться. Доктор Кутра понял, что она боится встретить кого-нибудь из деревни. Он повторил, что, если понадобится ей, пусть она пришлет за ним,…
С минуту я раздумывал. Ответ был темен, и все же мне показалось, что я смутно прозреваю его смысл.
– О, я ни ему, ни дочери ни слова не сказала. Мы ведь вернулись в город за день до начала занятий в школе. У меня хватило присутствия духа сказать им, что отец неожиданно уехал по делам.
– Я бы не поехала, – вмешалась миссис Мак-Эндрю. – Лучше предоставить ему полную свободу действий. Он вернется с поджатым хвостом и заживет прежней жизнью. – Миссис Мак-Эндрю холодно взглянула на сес…
Стрев посмотрел на меня скорбными глазами.
– Удивительные существа эти женщины, – сказал он доктору. – Можно обращаться с ними хуже, чем с собакой, можно бить их, пока руки не заболят, а они все-таки любят вас. – Он пожал плечами. – Одна из н…
Дирк Стрев снял очки и тщательно протер их. От волнения его лицо сделалось еще краснее.
– Почему он мне не написал? Какой я дурак, что поссорился с ним. Надо сейчас же к нему пойти. За ним, вероятно, и присмотреть некому. Где он живет?
Я был ошеломлен. Ведь я только однажды видел его. Что она намеревалась мне поручить?
– Вы знаете, что Стрев едва ее не загубил?
– Стрев сказал мне, что картина, которую вы писали с его жены, – лучшая из всех ваших работ.
Но Стрикленду вдруг повезло. В бюро по найму матросов поступила заявка
Ата бросилась перед ним на колени, обхватила руками его ноги и поцеловала. Стрикленд смотрел на доктора Кутра со слабой улыбкой.
– Правильно, но десятки художников не хуже Моне не могли сбыть свои картины, которые и теперь ничего не стоят. Что тут можно знать? Разве успех дается по заслугам? Вздор. Du reste note 16, надо еще д…
При этих словах мне сразу представилась его сардоническая улыбка.
– Ни разу не слыхал, чтобы он хоть выругался, – отвечал капитан. – Иногда он, конечно, хмурился, но, если у нас с утра до вечера маковой росинки во рту не бывало и нечем было заплатить китаезе за ноч…
– Чертов дуралей! – пробормотал Стрикленд.
Он фыркнул, но не двинулся с места и молча продолжал курить, не замечая меня, и, видимо, погруженный в свои мысли. Я недоумевал, зачем он пришел сюда.
– А может, не стоит пить спозаранку? – сказал капитан.
Впрочем, я не уверен, что все эти оговорки так уж нужны. Не помню, какой мудрец советовал людям во имя душевного равновесия дважды в день проделывать то, что им неприятно; лично я в точности выполняю…
Я удивился, зачем Стрикленд это сделал, но не сказал ни слова. Мы оба довольно долго молчали.
– Разве вы не мечтаете о славе? Вряд ли хоть один художник остался к ней равнодушен.
Не скрою, что я волновался, взбираясь по нескончаемой лестнице в мансарду Стрикленда. Мне чудилось, что я на пороге удивительного открытия. Войдя наконец в его комнату, я с любопытством огляделся. Он…
Я смотрел на него в удивлении. Он стоял передо мной неподвижно, в глазах его мелькнула насмешка, и, несмотря на все это, я вдруг прозрел в нем пламенный, мученический дух, устремленный к цели более в…
После столь откровенных признаний я счел возможным задать ему несколько вопросов.
– Потому что умные мужчины не женятся на милых женщинах.
– В Париже много кафе, где можно посидеть от скуки часок-другой.
– Из-за того, что мы сделаем доброе дело?
– Monsieur est seui! note 8 Коридорный окинул меня подозрительным взглядом, когда я и впрямь отправился наверх. На темной и душной лестнице стоял какой-то омерзительный кислый запах. На третьем этаже…
Судя по сердечному тону, Стрикленд догадывался о моем нежелании с ним разговаривать. Впрочем, с ним особых церемоний разводить не приходилось.
Я льстил себе, воображая, что весьма ловко задал щекотливый вопрос.
– Я знал, что рано или поздно кто-нибудь разыщет меня. Эми прислала мне кучу писем.
– А поблагодарил он вас хоть однажды за все, что вы для него сделали?
– Ты помнишь, – обратился он к ней, – я много рассказывал тебе о нем? – И ко мне: – Почему ты не написал, что приезжаешь? Давно ли ты здесь? Надолго ли? Ах, если бы ты пришел часом раньше, мы бы вмес…
– Мне сюда, – сказал я, – всего хорошего.
Руки Дирка как-то странно дергались, словно они ничего общего не имели с его телом.
– Завтра я уезжаю. Скорей всего мы никогда больше не увидимся.
– О, конечно; он что-то делает в Сити. Кажется, биржевой маклер. Скучнейший малый!
– Уже седьмой. Мы застанем его дома, если пойдем сейчас же.
– Дозволено ли человеку полностью пренебрегать другими людьми? – спросил я не столько его, сколько самого себя. – Человек в каждой мелочи зависит от других. Попытка жить только собою и для себя завед…
Дирк, изнемогая от сострадания, умолял ее спросить Бланш сейчас же.
Капитан Брюно, бретонец по рождению, служил во французском флоте. Женившись, он вышел в отставку и поселился в своем именьице, под Кампе, чтобы в тиши и покое прожить остаток своих дней, но из-за вне…
Ну стоило ли взывать к совести такого человека? Все равно что стараться увидеть свое изображение, не имея зеркала. Я полагаю, что совесть – это страж, в каждом отдельном человеке охраняющий правила, …
Круглые голубые глаза Дирка были полны ужаса, стекла очков делали их взгляд еще страшнее.
– Черт тебя возьми, тебе и выносить-то нечего. Это ей надо вынести.
«Сумею ли я найти слова, которые смягчили бы горькое чувство унижения, терзающее миссис Стрикленд?» – думал я и решил попытаться.
– Ты понимаешь, они часами не обмениваются ни единым словом.
– Мне очень жаль, что я не совладала с собой, – сказала она. – Хорошо, что вы еще не ушли.
Меня словно кольнуло в сердце. В ту минуту я готов был убить Стрикленда, и, помнится, голос у меня дрожал, когда я прощался с сиделкой.
– Со слов полковника Мак-Эндрю я понял, что вы решили развестись с ним.
– Ты же сам говорил, что я лишен чувства гордости.
Она быстро вырвала руки из его рук, я никогда еще не видел у нее такого стремительного движения; бледное лицо ее вспыхнуло.
Она явно хотела, чтобы я всеми доступными мне способами разжалобил его, и плакала, уже не стесняясь. Растроганный, я негодовал на холодную жестокость Стрикленда и поклялся сделать все от меня зависящ…
– А на что он жалуется? Если он в состоянии работать, то мог бы сам прийти в Таравао и избавить меня от этой проклятой беготни. Я полагаю, что мое время не менее дорого, чем его.
Глаза Стрикленда были устремлены на него с каким-то злорадным выражением. Я ясно чувствовал, что он ищет повода поиздеваться над ним, ничего не находит и потому угрюмо молчит.
– Убогий народ эти женщины. Любовь! Везде любовь! Они думают, что мужчина уходит от них, только польстившись на другую. Не такой я болван, чтоб проделать все, что я проделал, ради женщины.
– Жалели вы когда-нибудь о своем поступке?
Я попытался что-то возразить, но он слабо улыбнулся.
– Скажи он, что мои картины плохи, я бы не обиделся, но он ничего не сказал – ни слова!
Полковник уставился в пространство с видом самого добродетельного человека на свете.
– Это, конечно, самое простое объяснение, – ответил я, про себя подумав, что оно ничего не объясняет. Потом я поднялся, сославшись на усталость, откланялся, и миссис Стрикленд не сделала попытки заде…
Он с трудом выговорил эти слова, задохнулся, и слезы потекли по его круглым щекам. Я не знал, что сказать. Первая моя мысль была, что ее терпение лопнуло, и, возмущенная циническим поведением Стрикле…
– Мы, англичане, так ужасно невежественны. Вы уж простите меня за вынужденное объяснение. – С этими словами она обернулась ко мне. – Мистер ван Буш-Тэйлор – выдающийся американский критик. Если вы не…
– Я уже не раз писал ей. Но ответа мне ждать не приходится. Она, видно, даже не читает моих писем.
– Я никогда не впущу его в свой дом! Никогда!
– Ты начисто лишен самолюбия, это редчайшее свойство.
– Не знаю, – простонал он, сжимая голову руками. – Я предвижу ужасную катастрофу.
Я опешил и с дурацким видом уставился на Стрева.
– Мне было все равно, что обо мне думают. Это действовал не я, а какая-то необоримая сила во мне. Я решил отправиться в скромный греческий отель и вдруг понял, что знаю, где он находится. И правда, я…
– Конечно, может случиться чудо, и вы станете великим художником, но вы же должны понять, что тут один шанс против миллиона. Ведь это трагедия, если в конце концов вы убедитесь, что совершили ложный …
– Надо думать, вы хорошо зарабатываете живописью? – с улыбкой спросил я.
На следующий день в больнице к нам вышла сиделка, ухаживавшая за Бланш, и сказала, что больной немного лучше; по нашей просьбе сиделка пошла узнать, не хочет ли она видеть мужа. Мы слышали голоса за …
– Видно, здорово вас скрутило, если уж вы начинаете льстить.
– Она не говорила, что он уехал с какой-то женщиной?
Миссис Стрикленд медленно переводила взгляд с одного на другого.
Ата указала ему дверь. Доктор, сердясь на то, что все они так странно себя ведут, вошел и увидел Стрикленда, занятого чисткой палитры. Стрикленд в одном парео стоял спиной к двери возле мольберта с к…
Он положил деньги на стол. Стрикленд и Бланш молчали.
– Я тоже ухожу. Если вы идете по Виктория-стрит, то нам по пути.
– В таком случае вы отлично знаете, что я намерен вам сказать.
– Пойдем, – оборотился ко мне Стрев, – или я убью этого человека.
Тиаре мешала французские слова с английскими, ибо одинаково бегло говорила на обоих языках, хотя и с певучим акцентом, не лишенным приятности. Слушая Тиаре, я думал, что так, наверно, говорила бы пти…
Я покачал головой. Мне оставалось только повторить, что ни словом, ни жестом она не выдала своих чувств. Ему, Дирку, лучше меня известно ее удивительное самообладание.
– Это натюрморт с фруктами, – улыбаясь, сказал он. – Вы скажете, сюжет не слишком подходящий для кабинета врача, но моя жена не желает терпеть эту картину в гостиной. По ее мнению, она слишком неприс…
Когда я познакомился с Чарлзом Стриклендом, мне, по правде говоря, и в голову не пришло, что он какой-то необыкновенный человек. А сейчас вряд ли кто станет отрицать его величие. Я имею в виду не вел…
Капитан Брюно мягко улыбнулся, и в его темных, добрых глазах появилось странное выражение.
– Ладно, выкладывайте поживее, а потом мы премило проведем вечер.
– Не сыграть ли нам в шахматы? – предложил я.
– По правде сказать, я не очень-то огорчаюсь. Я взял их только из любезности, мсье Стрев, и, конечно, пообещал продать, если удастся, хотя, ей-богу… – он пожал плечами, – я, конечно, стараюсь поддерж…
– Ну и что с того? За мной ходила бы ты. Его помощь мне бы не понадобилась. А кроме того, я – дело другое, много ли я значу?
Я рассказал им все, что слышал о жизни Чарлза Стрикленда на Таити. Говорить об Ате и ее сыне я счел излишним, но во всем остальном был, по мере возможности, точен. Кончил я рассказом о страшной его с…
– Стрикленд болен, – отвечал художник, – разве вы не знали?
– Я не знал куда деваться, – выпалил он. – Я уже приходил сюда, но тебя не было дома.
– Вот что, – сказал я, – пойдем сейчас к тебе. Раз уж ты заварил кашу, так ты ее и расхлебывай. Твоя жена, по-моему, женщина незлопамятная.
– Мне его рекомендовали. Я искал что-нибудь подешевле.
– Фред это выяснил. Чарлз имел обыкновение через день играть в бридж у себя в клубе. Фред знаком с одним из членов этого клуба и однажды в разговоре назвал Чарлза заядлым бриджистом. Его знакомый оче…
Мы взяли по сигаре. Я курил молча, но заметил, что в глазах его мелькал смех, когда он взглядывал на меня. Я терпеливо ждал.
– Нет, – сухо возразил я, – никуда я не уезжал.
– Конечно, черт вас возьми, можете попридержать свой язык.
– Иногда он заглядывал к нам, а кроме того, я часто видела его на улицах Папеэте. Я так его жалела – тощий, всегда без денег. Бывало, стоит мне услышать, что он в городе, и я сейчас же посылала боя з…
– Сначала избил меня до полусмерти, а потом выдал за капитана Джонсона. Я не противилась. Конечно, он был старше меня, но тоже красавец собою.
Я был поражен и взволнован до предела. Мне внезапно вспомнился мой последний разговор со Стриклендом.
– Ключа он не оставлял. Сходите наверх, посмотрите.
– Как странно, что вы это говорите! – воскликнул я. – Я давно думал, что Стрикленд был одержим бесом.
– Пожалуйста, иди и ухаживай за ним, я ничего не имею против. – Голос ее звучал холодно и высокомерно.
– Я скажу это ей, когда она немного успокоится.
– Значит, не жена ушла от тебя, а ты ушел от жены?
Не знаю, зачем он это сказал, от меня все равно не укрылся огонек в его глазах, – он, несомненно, узнал меня. Но теперь я не так легко конфузился, как несколько лет назад.
– Сейчас я сбегаю за едой, – суетился Стрев, – скажите, чего бы вам хотелось?
– Я видел вашего мужа. Увы, он твердо решил не возвращаться. – Я помолчал. – Он намерен заниматься живописью.
Она старалась овладеть собою, и я заметил, что ее руки судорожно сжимаются и разжимаются. Горестное зрелище!
– И это тоже странно. Человек, которого Стрикленд жестоко оскорбил, однажды сказал мне, что чувствует к нему глубокую жалость. – Я немного помолчал. – Неужели вы и впрямь нашли объяснение человеку, к…
Если женщина любит вас, она не угомонится, пока не завладеет вашей душой. Она слаба и потому неистово жаждет полновластия. На меньшее она не согласна. Так как умишко у нее с куриный носок, то абстрак…
– Вы не рассердитесь, если я буду говорить откровенно?
Я заплатил за выпитый им абсент, и мы отправились в дешевенький ресторан; там было полно народу, очень оживленно, и обед нам подали отличный. У меня был аппетит юноши, у него – человека с окостенелой…
– Будьте же благоразумны. Позвольте мне устроить вас поудобнее. Неужели здесь никого нет, кто бы присмотрел за вами?
Я не мог поверить, что Стрикленд влюбился в Бланш Стрев. И не верил, что он вообще способен любить. Любовь – это забота и нежность, а Стрикленд не знал нежности ни к себе, ни к другим; в любви есть м…
Все это были очень серьезные вопросы в человеческой жизни, но манера, с которой он отвечал, была такой задорной и наглой, что я кусал себе губы, лишь бы не расхохотаться. Я твердил себе, что его пове…
– В настоящую минуту опасности нет, – ответил он на наши расспросы. – Но мы не знаем, сколько она выпила кислоты. Не исключено, что она отделается испугом. Женщины часто пытаются покончить с собой из…
– Я на днях говорил с вашей женой и уверен, что вам интересно будет узнать о ней столь свежие новости. – В ответ послышался короткий смешок. Глаза Стрикленда блеснули.
– Я любил их, когда они были маленькие, а теперь, когда они подросли, я, по правде говоря, никаких чувств к ним не питаю.
Лицо его вытянулось, губы надулись, как у наказанного ребенка. Он бросил на меня умоляющий взгляд, взывая о помощи, но я, не в силах совладать с собой, корчился от смеха.
– У меня обнаружились способности к рисованию. В школе я получал награды за этот предмет. Бедная матушка очень гордилась моим талантом и однажды подарила мне ящик с акварельными красками. Она носила …
– В таком случае пошли. – Он поднялся с места. – Неплохая штука – хороший обед.
Она открыла дверь и позвала детей. В комнату вошел высокий мужчина в хаки, но с пасторским воротником, несколько тяжеловатый, красивый, все с теми же правдивыми глазами, которые были у него в детстве…
– Что ж, – прервала наконец молчание миссис Мак-Эндрю, – если то, что вы говорите, правда, дело обстоит еще не так скверно, как я думала.
– О нет! Я этого не допущу, – отвечала миссис Стрикленд. – Она очень мила и, я уверена, сделает хорошую партию.
– Когда я пришел, она не хотела говорить со мной. Велела им меня прогнать. Я клялся, что все простил ей, но она не слушала. Она пыталась биться головой о стену. Доктор сказал, что мне нельзя оставать…
Передо мной стоял француз, уже в летах, с окладистой черной бородой, в которой виднелась проседь, с загорелым лицом и большими блестящими глазами. Одет он был в белоснежный полотняный костюм. Я обрат…
– Я могла бы простить, если бы он вдруг отчаянно влюбился в какую-то женщину и бежал с нею. Это было бы естественно. Я бы его не винила. Я считала бы, что его заставили бежать. Мужчины слабы, а женщи…
Я нередко удивлялся, что могло соединить этих столь несхожих людей, но подобное объяснение мне никогда в голову не приходило. Так вот причина необычной любви Дирка к жене. В его отношении к ней было …
Но дом Аты стоял на отшибе, а таитяне ленивы. Они любят кататься, любят судачить, но ходить пешком – это не для них; Стрикленд и Ата месяцами жили в полном одиночестве. Он писал картины, читал, а ког…
Стрикленд, я бы сказал, был от природы не слишком умен, и его взгляды на искусство не отличались оригинальностью. Я никогда не слышал, чтобы он говорил о художниках, работы которых были в известной м…
Цитата из Библии вертелась у меня на языке, но я попридержал его, зная, что духовные лица считают кощунством, если простые смертные забираются в их владения. Мой дядя Генри, двадцать семь лет бывший …
У него сперло дыхание. Картина изображала женщину, лежавшую на диване; одна рука ее была закинута за голову, другая спокойно лежала вдоль тела; одно колено чуть согнуто, другая нога вытянута. Классич…
– Я в любви не нуждаюсь. У меня на нее нет времени. Любовь – это слабость. Но я мужчина и, случается, хочу женщину. Удовлетворив свою страсть, я уже думаю о другом. Я не могу побороть свое желание, н…
На следующий день мы перевезли Стрикленда. Понадобилось немало настойчивости и еще больше терпения, чтобы побудить его к этому, но он действительно был очень болен и не имел сил сопротивляться мольба…
– Оглядываясь на эти последние годы, вы полагаете, что игра стоила свеч?
Покуда мы шли, я думал о том, что в последнее время, когда я столько слышал о Стрикленде, невольно привлекло мое внимание. На этом далеком острове к нему, видимо, относились не с озлоблением, как в А…
Я готов был убить Стрикленда, но злился и на себя, так как, глядя на беднягу Стрева, едва удерживался от смеха.
Пришло время моего отъезда с Таити. Согласно гостеприимному обычаю острова, все, с кем я здесь встречался, преподнесли мне подарки: корзиночки, сплетенные из листьев кокосовых пальм, циновки из панда…
Я пощупал его пульс. Он бился часто и чуть слышно. На мои вопросы Стрикленд ничего не ответил, а когда я настойчиво повторил их, со злостью отвернулся к стене. Мне оставалось только молча ждать. Мину…
– Обожают друг друга. Вы его увидите, если она пригласит вас к обеду. Но у них редко обедают посторонние. Он человек смирный. И нисколько не интересуется литературой и искусством.
Стрев, конечно, был в восторге и не знал, как благодарить жену за ту чистосердечную готовность, с которой она приняла на свои плечи это бремя. Его смущало лишь то, как относились друг к другу Стрикле…
– Как ты насчет того, чтобы жениться на Ате? Она хорошая девочка, и ей всего семнадцать лет. Она привередница, не чета другим нашим девчонкам; капитан или первый помощник, ну это еще куда ни шло, но …
Я смотрел на него, вытаращив глаза. Я ничего не понял и на минуту подумал, что передо мной сумасшедший. Вспомните, я был очень молод, а его считал человеком уже пожилым. От удивления у меня все на св…
Я советовал ему уехать на время домой. Он часто рассказывал мне о тихом городке на севере Голландии, где и сейчас жили его родители, люди очень скромные. Отец его был плотник. Их опрятный старый доми…
– Лучше не спрашивайте. Я в ней ровно ничего не понял, так как отродясь подобного не видывал. «Что нам с ней делать?» – сказал я жене. «О том, чтобы ее повесить, нечего и думать, – отвечала она, – лю…
– «Не знаю, – отвечала она, – на нашу плантацию это нисколько не похоже, и кокосовых пальм с синими листьями я никогда не видала. Но они там все с ума посходили в Париже, и, может, твоему брату удаст…
Стрикленд был в отличном расположении духа и, когда к нам подсел Дирк Стрев, со свирепым добродушием обрушился на беднягу. С ловкостью, которой я даже не предполагал в нем, он отыскивал наиболее уязв…
– По-моему, он к ней и не стремится. Просто он думает, что вам так будет удобнее.
Стрев и всегда-то легко приходил в волнение, но сейчас он был положительно вне себя и никаких резонов не слушал. Я думал, что Бланш скоро станет невтерпеж со Стриклендом. Неправду говорят, будто что …
Обосновавшись в Париже, я начал писать пьесу. Жизнь я вел очень размеренную, по утрам работал, а днем бродил в Люксембургском саду или же шатался по улицам. Долгие часы я проводил в Лувре, приветливе…
Тут-то и начинается литературная неправда. Любовь, как правило, – только один из эпизодов в жизни человека, в романах же ей отводится первое место, и это не соответствует жизненной правде. Мало найде…
Когда я сказал, что собираюсь прожить некоторое время в Париже и уже снял квартиру, он осыпал меня упреками за то, что я заранее не дал ему знать об этом. Он сам подыскал бы мне жилье, ссудил бы меня…