– Не понимаю, что за охота строить из себя дурачка! – воскликнула она.
– Значит, не жена ушла от тебя, а ты ушел от жены?
Она улыбнулась – улыбка у нее и правда была прелестная – и слегка покраснела. Я всегда удивлялся, что женщина ее возраста так легко краснеет. Но наивность была, пожалуй, главным ее очарованием.
– Я не вправе настаивать, – сказала сиделка. – Больная слишком слаба. Возможно, что через день-два она передумает.
– И эти картины еще у вас? – полюбопытствовал я.
– Пойдем со мной, я тебе раздобуду завтрак.