Все цитаты из книги «Девушка и призрак»
Все интереснее и интереснее. Откуда этот юнец взялся, черт возьми? Что это за поклонник?
— И я бы хотел кучу детей, — добавляет он робко. — Четверых… или даже пятерых… но лучше шестерых. Ты не против?
— Ну-ка, повернись. — Сэди вырастает передо мной и придирчиво оглядывает со всех сторон. Сама она в золотистом платье и перчатках до локтя. — Надо поправить помаду.
— И из-за портрета, который ты обнаружил. Работы Сесила Мелори. Из-за секретной продажи картины Лондонской портретной галерее в восемьдесят втором году. Из-за пятисот тысяч фунтов, которые ты прикарм…
Раз за разом прокручиваю его слова, стараясь не упустить ни малейшей детали. Одна его фраза никак не дает мне покоя. Это было неплохо, но не более того.
— Так и есть. — Я покорно расписываюсь. — А что теперь будет с… с… — Не могу произнести это вслух. — Что будет с моей двоюродной бабушкой?
— М-м-м… — Мне немного стыдно. — Цветы по ошибке отправили в другое место. Честно, была целая гора. Роскошные букеты.
— А то мне показалось, что ты звала Сэди.
— Дамы и господа! — снова начинаю я. — Благодарю вас за то, что почтили нас своим присутствием в этот печальный, торжественный и радостный день… — На меня с ожиданием смотрят десятки глаз. Пожалуй, д…
— Папа, я просто сочувствую Ларе, — оскорбляется Тоня. — Всегда лучше проговорить такие вещи вслух. У него что, была другая?
— Да уж, — жалко улыбаюсь я. — Пять. Одновременно.
Конечно, я новичок в этом деле. Может, даже идеалистка, как утверждает папа. Но ведь работа — это очень важная вещь. Она должна быть по душе. Зарплата — это еще не все.
— Лара, все в порядке? — окликает меня папа.
— Ты обладаешь сверхъестественными способностями? — захожу я с другой стороны. — Можешь высекать огонь? Или стать длинной и тонкой как макаронина?
Берт? Вряд ли мою бабушку звали Бертом, точнее, я совершенно уверена, что ее не звали Бертом. Ее звали Сэди.
— Да что ты! — Сэди наклоняет голову и смотрит с нескрываемой иронией. — Вот, значит, как. Ну посмотрим.
— Не помню такого. — Блеск в ее глазах гаснет, когда она добавляет: — Я плохо помню то место.
Пару минут, щурясь от слепящего солнца, я наблюдаю за дядюшкой Биллом. Я-то думала, он греется себе на лежаке, с блондиночкой под боком. Но ничего подобного. Под присмотром тренера дядя Билл, обливая…
Все, хватит. Он давно умер. И она мертва. Ничего уже не исправишь.
— Знаю, — говорит он задумчиво. — А с чего ты взяла, что она классный рекрутер?
Ее история меня почему-то очень занимает.
— Как мальчики? — спрашивает мама, но Тоня ее не слушает. Она целиком сфокусирована на дядюшке Билле.
— Значит, теперь ты ходишь по одному маршруту — на работу и обратно. И никогда не смотришь направо и налево. Парк, магазин — и все?
— Давай лучше я. — Эд выходит на проезжую часть, а я достаю мобильник. Где-то у меня сохранен номер такси.
Так вот какой была моя двоюродная бабушка Сэди, которую я никогда не видела.
— Где мое ожерелье? — Теперь голос звучит прямо у меня над ухом.
— Лара, вы действительно верите, что кто-то желал смерти вашей бабушки?
— Она представляет, чем они займутся после, — сообщаю я Малькольму Глэдхиллу.
— Все у него есть, — злюсь я. — И вообще, что бы он там ни говорил по твоей наводке, все равно он меня любит. И в глубине души он хочет жениться на мне. И завести кучу детей.
Он встает, но я не двигаюсь. Он что-то знает. Я в этом уверена. И что же мне делать? Есть хоть один вариант?
— «Лингтонс» вполне успешная корпорация. Очень доходная. И весьма эффективная.
— Нет пропуска — нет входа, — спокойно басит охранник. — Таковы правила.
— Понимаю. А… мог он забрать ее ожерелье?
— Ей срочно нужен рачительный хозяин, — усмехается один из парней, и все снова заливаются.
— Лара, я попросил констебля записать ваши показания. А потом видно будет.
Но Сэди не до чувств. Или она просто притворяется.
Я направляюсь в ванную, обдумывая услышанное. Никогда прежде семейные предания не вызывали у меня интереса. А зря. Надо попросить папу отыскать старые фотографии фамильного гнезда. То-то он обрадуетс…
Эд потом еще долго кидал на меня удивленные взгляды. Он что-то подозревает. Конечно, догадаться невозможно, но он такой наблюдательный. И он точно знает, что в моей жизни происходит нечто странное.
— А как насчет Билла? — настаиваю я. — Приходилось иметь с ним дело?
Все снова радостно гогочут, а я уже перехожу к номеру три.
А дядя Билл теперь может сколько угодно распинаться о своих бизнес-принципах. Только ленивый не обсмеял «Две монетки», последний раз так доставалось «Куполу Миллениума». Многочисленные пародии на кни…
— Иногда! — отмахиваюсь я. — Дело не в этом! Дело в том, что мы были идеальной парой. Мы говорили обо всем на свете. Мы не замечали никого вокруг. Но потом… В общем, кое-что случилось. Я… допустила о…
— Он занялся своими волосами, — уверяю я. — «Хэд энд Шолдерс» прекрасно помог.
Изумленный гул проносится по залу. Дядя Билл зеленеет на глазах, безумная улыбка расплывается по его лицу. Я бросаю быстрый взгляд на Эда, он поднимает большой палец. На самом деле десять миллионов —…
— Те, кто не знал Сэди лично, конечно, спросят: каким человеком она была? Удивительной. Остроумной. Веселой, смелой и неординарной… К жизни она относилась как к увлекательному приключению. Как извест…
Усаживаюсь в машину, расправляю рисунок и пытаюсь представить ожерелье. Бусинки, по словам Сэди, бледно-желтые, палевые. Горный хрусталь даже на рисунке переливается всеми гранями. В реальности украш…
— Дорогая, — женщина едва сдерживается, — но это же… Конечно, вы узнали фрагмент одного из его известнейших полотен. Если хотите взглянуть, у нас есть копия картины в библиотеке.
Каждому ясно, что она без ума от Великого Фиренцо. Наверняка мысленно бомбардирует его всеми своими интимными подробностями.
— Мне нравится ваш стиль, — говорит рыжий и поворачивается к соседу: — Не интересует азиатская дочерняя компания по производству программного обеспечения, всего десять лет на рынке?
— Что ж, возможно, он заслужил это, — недобро усмехаюсь я. — Характер у него был препротивный. Как считаете?
— Добро пожаловать, — любезно улыбается она. — Проходите. Я Нора. Вы у нас уже бывали?
И она вплывает в магазин, прежде чем я успеваю возразить. Остается только следовать за ней. Звякает колокольчик, и немолодая женщина улыбается мне из-за небольшого прилавка. Немыслимый, скроенный по …
Я состроила умное лицо и многозначительно заметила, что страховке, конечно, пропадать негоже. Эд ухмыльнулся. А я так и расцвела в ответ.
— А как у нее со спортом? Интересуется, занимается?
Через несколько минут худощавый мужчина склоняется над снимком Сэди и несколько раз подряд повторяет «замечательно».
— Тут небольшая загвоздка, — признается Кейт. — Я попросила его выбрать ресторан, и он назвал… — она замолкает.
Призрак тоже слегка озадачен. Девушка поворачивается и медленно оглядывает помещение. Потом просто исчезает и тут же возникает в дальнем углу. Со страхом и изумлением я наблюдаю, как она появляется т…
Еще в конверте расписание предстоящего показа и ламинированный пропуск с пометкой «VIP, проход везде». Ух ты. Никогда еще меня не называли очень важной персоной. Меня и просто важной не называли.
— Ладно, — бурчу я и отлипаю от косяка. — И не дергайтесь так. Я не собираюсь устраивать сидячую забастовку!
— Понятия не имею, — саркастично ухмыляюсь я. — Спроси его, — киваю в сторону бармена, а Эд уже направляется к нам с бокалом шампанского и очередной порцией джин-тоника. Думаю, джина в стакане горазд…
— Ничего страшного. — Он изучает вилку, словно раздумывает, стоит ли вообще пробовать здешнюю еду. — Знаешь, мне нравится твоя позиция. Всякое в жизни случается. Нужно просто жить дальше. И теория тв…
Голос девушки срывается на пронзительный визг, у меня закладывает уши. Вот так и становятся шизофрениками. Теперь мне ясно, почему люди пытаются убить президентов. Я не могу от нее отвязаться при все…
Мимо проходят две девушки, подталкивают друг друга и косятся на меня. Сквозь землю провалиться!
— Эта картина принадлежала моей двоюродной бабушке. Но она исчезла много лет назад. Семейный особняк сгорел, а портрет никто не мог отыскать. И вот теперь я вижу его здесь. Могу я переговорить с дире…
Теперь-то я придумала достойную речь. Что-то типа: «Ты не можешь просто вернуться и сделать вид, что все в порядке». Или: «Неплохо бы извиниться за то, что бросила нас в беде». Или: «Не смей присваив…
Интересно, это тот самый викарий? Ну, отец Стивена? Значит, и сам Стивен там жил.
— Диаманта, пожалуйста, послушай. Это очень-очень важно для меня. И для мамы тоже. Я так уважаю твое дизайнерское видение… но можно после показа я заберу ожерелье?
— Вперед? — презрительно восклицаю я. — Вот, значит, как ты относишься к мужчинам. Вперед?
Сэди очень серьезно подготовилась к отдыху. На мой взгляд, даже слишком. Она вырядилась в шелковый развевающийся оранжевый костюм с открытой спиной, который именует «пляжной пижамой», на голове огром…
— Думала, может, у тебя с телефоном что случилось. Не получила ни одной эсэмэски со вчерашнего утра. А ты мои получил?
Судя по тому, как выпучил глаза Клайв, так оно и было. За соседним столиком как раз наступила пауза в разговоре. Не слышно ни лязганья ножей, ни звона посуды — гробовая тишина. Кажется, даже лобстеры…
Наш план выглядел просто блестяще. Это и был блестящий план. Правда, месяц назад Натали отправилась в отпуск на Гоа, влюбилась в жиголо, а я получила от нее сообщение: она не знает, когда вернется, н…
— Может, зайдем куда-нибудь выпить? По случаю примирения. Не хочу, чтоб ты вспоминал обо мне с обидой.
— Точно! — Ее лицо оживляется. — Мы устроили пижамную вечеринку в честь моего дня рождения. Пили джин с тоником и танцевали до самого рассвета… О, как я скучаю по пижамным вечеринкам. — Она обнимает …
— Спасибо, — деловито благодарю я и продолжаю держаться у них за спиной. — Гэвин, я же говорила, что в показатели по Европе вкралась ошибка, — бормочу я в трубку.
На нет и суда нет. Не клещами же мне из нее тянуть.
— Так и есть! Поздравляю вас с недавней наградой!
— Я его не защищаю, — протестует папа, тяжело вздыхает, и скорбные морщины прорезают его лоб. — Но он же мой брат. Я вынужден с этим считаться.
— Будем держать вместе. Ну, пожалуй, мне пора. Я ведь просто заскочила поздороваться.
Но я не могу быть с ним откровенной. По понятным причинам.
Сидит на моем стуле. Болтает по моему телефону. Загорелая, в белой футболке и узкой темно-синей юбке, громко хохочет. Заметив меня, она подмигивает как ни в чем не бывало.
— Как это ты не проходишь сквозь него? — недоверчиво спрашиваю я, и Сэди вздрагивает, как будто ее уличили в чем-то дурном.
Кажется, я догадалась. Это не хрусталь, а бриллианты. Причем редкие, антикварные, значит, стоит ожерелье целое состояние. Наверняка дело в этом. Как еще можно объяснить интерес дядюшки Билла?
— Только не надо ничего планировать, — стонет он. — Это как паутина. Господи!
— Катманду — это круто, — оживляется он. — Я думал поехать туда на будущий год.
У нее коротко стриженные волосы «соль с перцем», очки в темной оправе и низкий, почти мужской голос.
— Понимаешь, — понижает голос он, — не так-то просто это объяснить. Я словно потерялся в тумане. Все мысли вылетели из головы. Таинственная незнакомка врывается в офис, а потом я вдруг иду с ней на с…
Это не кабинет. Это конференц-зал. Я попала на важное заседание в чужой, абсолютно незнакомой фирме, и теперь все ждут моих объяснений.
— Главное — отсрочить похороны. — Взгляд ее делается из презрительного жалобным. — Они не должны состояться. Слишком рано.
Мечты о горячем шоколаде мигом выветриваются из головы.
— Звучит неплохо, — равнодушно замечаю я.
Я тороплюсь к воротам, пока Сэди Вильямс не ухватила меня еще раз. Ясно, что ее тезки здесь нет. Такое развлечение она бы не пропустила.
— До свидания! Меня уже нет. А ты развлекайся.
— Да не надо так беспокоиться обо мне. Я поставила крест на наших отношениях. Ну не то чтобы окончательно поставила, — исправляюсь я, видя их вытянувшиеся лица, — но я смирилась с тем, что Джош не хо…
— Стало быть, ты «используешь возможности»? И как, легко было его забыть? Что-то я сомневаюсь.
— К сожалению, — Глэдхилл мнется, продавец при совершении сделки пожелал сохранить инкогнито.
— У Великой Лары на все есть ответ. Это не рисунок. Вовсе нет… не рисунок. Не круг, не квадрат. Или все-таки квадрат?
— Итак, здание перед тобой — знаменитый лондонский Тауэр, — вещаю я, подражая всезнающим экскурсоводам. — Один из величайших и древнейших памятников столицы. А сколько их еще в нашем прекрасном Лондо…
— Кто-то еще? — спрашиваю я, но тут раздается звонок.
— Господи! — с тревогой восклицает Кейт. — А из-за чего?
Итого семь пунктов чистого вранья, и это не считая комплимента маминому костюму. А ведь о главном мы еще ни словом не обмолвились.
— Что ж. Прекрасно. О деталях договоримся позже.
— В общем, он впечатлен. Очень странно охарактеризовал тебя. — Папа криво ухмыляется, так у него выражается удивление. — А, да, «цепкая». И еще прислал… это.
Закрываю дверь и изучаю баночки и тюбики на полочках. Хм. Пожалуй, Джош прав. К чему мне абрикосовый скраб, овсяный скраб и скраб с морской солью — одновременно? Что станет с кожей, если пользоваться…
— Я такая же дура, как ты, — отвечает она, не поворачивая головы. — Надеялась повеселиться напоследок. Завести друзей. Что-то поменять в жизни.
— Я хочу знать, кто посмел ее продать, — добавляет она.
— Разумеется, — соглашается священница после паузы. — Я только подготовлюсь. Пока же, пожалуйста, отключите ваши мобильные телефоны.
— Скотт ничего не добился, — замечает она. — Он замерз по дороге.
— У меня не так много информации о твоей подруге, но достаточно, чтобы понять: она сварганит самый хитрый и подлый план, если ей это выгодно. Не знаю, наивная ты дурочка или такая же негодяйка, как о…
— Ты привидение. Я точно знаю. А я кто тогда, медиум?
Я кошусь на Эда. Он просто умирает от неловкости, зато я готова расхохотаться.
Он написал мне, что не собирается торопиться и заводить новые отношения. Что ему нужно время поразмыслить над собственной жизнью. Недолго же он думал! Если бы я размышляла над своей жизнью, мне бы то…
Стоит сбоку от танцплощадки. В руке пластиковый стаканчик, смотрит на музыкантов и нехотя переминается с ноги на ногу, словно из чувства долга. Движения его так нелепы, что я бы рассмеялась, если бы …
— Это не он, убедилась? — Я отгоняю Сэди прочь. — Да, это я.
— Быстрее! — Передо мной возникает Сэди, лицо ее печально. — Эта девица стянула мое ожерелье. Вызвала такси и, пока я бегала за тобой, уехала. И след простыл.
«ПРИЗНАЙСЯ, ТЫ МЕНЯ РАЗЫГРЫВАЕШЬ», — пишу я в блокноте, как только она возвращается.
— Сэди! Я придумала! Я знаю, зачем ты здесь! Чтобы мы с Джошем воссоединились!
— Вернусь через минутку, — выдавливаю я очередную улыбку. — Только попудрю нос.
— Точно! Ваши явные лидерские качества. Э… э… э… Дело в том, что…
— Не дай ему уйти! — неожиданно пугает меня голос Сэди. — Он поможет!
Я польщена: Сэди как пчелка порхала по Н&М или где-то там еще в поисках наряда.
Ай да я! На самом деле никакое не «ай». Сейчас они ротвейлеров науськают.
— Через минуту оно будет твое. Не психуй! Лучше прикрой меня.
Но он решил щедро поделиться своими секретами на семинарах «Две монетки». Несколько месяцев назад я тайком посетила один из них. Вдруг и правда удастся получить дельные советы по управлению только чт…
— Пока нет, — отвечаю я. — Но все переменится.
— Твое-то какое дело? Чего спрашиваешь, если знаешь. — Я заворачиваю за угол, пытаясь избавиться от нее. Но куда там.
— Я говорил вам, что это самая популярная картина в музее? — спрашивает вдруг Малькольм. — Маркетинговый отдел решил сделать ее символом галереи. Ее изображение будут использовать в каждой рекламной …
Звонок духовки. Ага, лазанья готова. Я иду на кухню, голова разрывается от избытка новой информации. Сэди разведена. У нее были интрижки на стороне. Она жила «на Востоке», что бы это ни значило.
С трудом сдерживая слезы, притворяюсь, будто проверяю сообщения на мобильнике. И прежде чем успеваю сообразить, что делаю, я влезаю в меню «Фото».
Это тоже идиотская идея. Ее нет и здесь. Что Сэди делать в доме парня, разбившего ей сердце? Поворачиваюсь с намерением покинуть дом и чуть не врезаюсь в служительницу.
— Я позвоню ее секретарше. — Она вскакивает, бросается в угол, бормочет что-то в микрофон и практически сразу возвращается. — Увы, Диаманте сейчас делают маникюр. Но она готова встретиться как-нибудь…
На ощупь ожерелье теплое. И гораздо тяжелее, чем я ожидала. Солнечные лучи отражаются в горном хрустале, бусины сверкают и играют. Мне тут же хочется нацепить эту красоту на себя. Но я не могу этого …
— Что ж, и на том спасибо, — любезно говорю я. — Не сомневаюсь, мы еще увидимся.
Сэди надеялась застукать Диаманту с ожерельем в офисе фирмы в Сохо, но не преуспела — начальницу там отродясь не видели. Там полным-полно модельеров, а сама одежда производится где-то далеко отсюда.
Я замираю. Взгляд перескакивает со стоящей передо мной девушки на поляроидный снимок сухонькой старушки, что прикреплен на доске у входа. Мне что, явился призрак моей двоюродной бабки?
Эд улыбается, оглядывает мое винтажное платье, гагатовые бусы, старомодно завитые волосы.
Не поверите, подбор хороших сотрудников — просто адское занятие. Если бы я раньше знала! Но Натали всегда описывала эту деятельность исключительно в восторженных тонах. Вещала об азартных поисках, о …
— Быстро! — Сэди снова пугает меня своим неожиданным появлением. — Пригласи его на свидание! Он уходит! А ты обещала! Сделай же это! Сделай же это! Сделай же это…
Мне страшно представить, о чем она сейчас думает. Почувствовав мой взгляд, Сэди улыбается — широко и дерзко.
Поначалу я вообще не хотела приглашать дядюшку, но его пресс-секретарь буквально умолял, поскольку для репутации дяди Билла было чрезвычайно важно, чтобы он присутствовал на публичной поминальной слу…
— О… прекрасно! — вымученно восклицаю я. — Как раз собралась выходить.
— Азарт в покере не главное. Тут надо понимать людей. Твои восточные чары придутся как нельзя кстати.
Сэди смотрит на меня так, будто я повергла в прах ее самые заветные мечты.
Я прячусь в небольшой нише рядом с магазином, оттуда прекрасно просматриваются вход в здание и дорога к метро. Двое коллег Джоша проносятся мимо, и я вся покрываюсь гусиной кожей. Он появится с минут…
— Знаю, я испорченная маленькая гадина. — Она снова прихлебывает. — Ну давай. Скажи правду.
— Раньше тоже жили на улице. После войны. Казалось, Англия никогда не станет прежней.
Не-е-ет! Только не две бутылки баснословно дорогой воды.
— Возможно, — соглашаюсь я после паузы. — Неплохая идея. Я и сама собиралась вас навестить.
— Это Билл Лингтон, ясно тебе? — разоряется Дамиан. — Билл Лингтон. Какой, к черту, пропуск за сцену?
Дядя Билл сидит ровно напротив меня по другую сторону подиума, рядом маячит Дамиан и еще кто-то из верных приспешников.
— Это я… по телефону. Он практически не виден. — Я дотрагиваюсь до уха и ныряю в салон.
— Скажи, что это работники дома престарелых! — визжит голос Сэди прямо в ухе. — Скажи! Скажи-скажи-скажи!
Наконец-то. Теперь я настоящая деловая женщина. С настоящими визитками!
— А я Эд. — Он, кажется, еще не пришел в себя. — Эд Харрисон. — Он достает визитку из внутреннего кармана.
— Вы танцуете, пьете коктейль или даже два, флиртуете… — Глаза ее сияют.
Выдав этот спич, я чувствую огромное воодушевление, но Сэди взирает на меня как на слабоумную.
— Если мы не найдем доказательств обратного, дело будет закрыто. У вас есть какие-нибудь улики?
— Мои соболезнования… — Он несколько озадачен. — Поговорим за обедом?
— Когда наконец избавишься от меня? — Сэди, по обыкновению, не склонна драматизировать события.
— Женева? — строго спрашиваю я. — Астрофизика?
— В любом случае интересно послушать. Мало ли что.
Мы проходим по серому коридору и останавливаемся у деревянной двери с надписью «Лилейные покои».
— Они посланцы ада. — На лице его такой ужас, что я едва не начинаю хохотать. — Они не дают мне покоя. Предлагают то одну должность, то другую. Пытаются подкупить мою секретаршу. Пойми меня правильно…
— Привет, дядя Билл. Не найдется пары минут?
— Я не могу его показать. — Хранитель крепче прижимает портфель к себе. — Я уже устал повторять, это не в моей власти.
— А-а-а… — Ее лицо проясняется. Она кивает на бронзовое платье у меня в руках: — Хотите примерить? Прекрасный экземпляр. Получили на днях прямо из Франции. Как вам перламутровые пуговицы? Хороши, пра…
Чувство вины переполняет меня. Что я наделала?
— Это лучше, — соглашается он. — Хорошая идея.
— Конец жизни — это начало новой. Все мы из праха вышли и в прах обернемся.
— Я хочу получить его, — тихо, но требовательно шепчет Сэди. — Слишком долго я ждала.
Еще бы не поражен. Челюсть отвисла, лицо вытянулось и позеленело.
Я сама сочинила всю историю. Мне так захотелось. А все из-за подсознательного чувства вины. Впервые увидев ее, я сразу решила, что это галлюцинация. Галлюцинация.
Зажмурившись, барабаню изо всех сил, поворачиваю дверную ручку и захожу.
Сэди вот-вот расплачется. Вообще-то она права, я вела себя не самым лучшим образом по отношению к ней.
— Клайв! — Я отчаянно пытаюсь снова сосредоточиться на нем. — Извините меня. Так о чем я говорила?
— Милый… — обрываю его я, — почему ты решил вернуться ко мне?
— Мы все должны поддерживать друг друга в этот тяжелый час.
— С загаром она еще хуже, — шепчет она, и я невольно улыбаюсь. — Кофе будешь?
Вот так так. Оказывается, мой двоюродный дедушка Эдвин погиб в Первую мировую. Почему я ничего не знаю об этом?
— Думаю, мы способны на большее. — Я решительно отставляю чашку. — У меня есть план. Ты говоришь, куда покупать билет, и завтра же мы садимся на самолет. Согласна?
— Я серьезно, — качает головой он. — В теории звучит заманчиво. Но как это работает на практике?
— Более вытянутые, — уточняет Сэди, заглядывая ему через плечо. — Бусинки из стекла, и горный хрусталь между ними.
Она посылает мне лучезарную улыбку, и я отвечаю ей тем же. По крайней мере, это наш успех.
— Понятия не имею, — качает головой она. — Даже не догадываюсь, о чем вы говорите.
Эд недоверчиво смотрит на меня и хохочет.
— Отлично! — восклицаю я. — Значит… договоримся по электронной почте? Кстати, меня зовут Лара Лингтон. Вот визитка. — Я роюсь в сумке.
— Мисс, — из-за занавеса выныривает билетер, — вам лучше уйти.
— Что это? — недоумевает кассир. — Впервые такую вижу.
— Ты собираешься покупать вещь без примерки? А если оно не подойдет?
— Держи слово! — Сэди скачет рядом, зло сверкая глазами. — Держи слово! Я хочу на свидание!
— Итак! — Она ждет от меня решительных действий.
Но если она подмигнет мне еще раз, я ее задушу.
Он кладет салфетку на колени, чтоб никто не подглядывал. Я киваю Сэди, и она пристраивается рядом.
Пять минут спустя у меня в руках четыре листка с адресами и фамилиями. Всего шестьдесят семь человек.
— Я тоже от тебя такого не ожидала, — выдыхаю я.
Манекенщица разворачивается и вихляет обратно. Через несколько секунд она исчезнет. Свет слепит глаза, но я замечаю, что дядюшка вскочил, а его люди расчищают дорогу.
— Да ты и сама его не любишь, — преследует меня голос Сэди. — Просто заигралась в этот роман!
— Тебе же нравилось все это? Ты постоянно штудировала всякие журналы.
Зеленое платье она сменила на бледно-розовое с низкой талией и жакет в тон. На голове повязан черный шарф, на запястье болтается маленькая серая шелковая сумочка на цепочке. Другая рука опирается на …
— Не буду выключать музыку. Можете еще потренироваться. — И балетной походкой она упархивает прочь.
— Ах вот как. — Женевьева совершенно сбита с толку.
Я слабо улыбаюсь, но не отвечаю. Два голоса в моей голове ведут борьбу не на жизнь, а на смерть. Первый кричит: «Сэди существует, ты это знаешь! Она твоя подруга, она обижена, ты должна ее найти!» Вт…
— Спасибо, — через силу улыбаюсь я. — Только… позвоню.
— Да ты что, все совсем не так. И он не собирается менять работу.
Такая не позволит рыбке сорваться с крючка. Я пугаюсь по-настоящему.
— В вязании? — повторяет девушка с отвращением.
— …Три года — большой срок. — Ее бодрый голосок пробивается сквозь шипение и треск. — Расставаться всегда непросто, но уж если человек тебе не подходит, лучше забыть и не оглядываться назад. Ну, то е…
И пусть она пустила в ход сверхъестественные способности, главное — результат.
Приятно почувствовать себя сливками, но лучше бы я сюда не приходила. Причин несколько.
Зачем я только улыбнулась ему! И почему улыбки нельзя забирать обратно?
— Нет, почему же. Еще дубовый письменный стол, что в холле стоит.
— Это так печально, — всхлипываю я. — Просто жуть.
Но мне-то совсем не весело. Что-то тут не так.
— Это было очень давно. Я еще не уехала за границу. Еще до моего замужества. Один человек…
— Совсем забыла спросить, — вдруг поворачивается ко мне Джинни, — вам удалось найти ее ожерелье? То, которое вы искали?
Сэди хранит молчание. Склонив голову, она изучает свои ногти. Наверное, ей не нравится быть привидением. Но что же делать. Таз она им является.
— У нас есть максимум три недели, чтобы найти расчетливого и упертого игрока с мертвой хваткой и одарить его должностью директора по маркетингу в «Леонидас Спортс».
— Ага, они пожирают все! Превосходная идея.
Попробуйте проглотить кусок скользкого соленого желе. С трудом запихиваю его в себя и хватаю бокал шампанского.
Крепко взявшись за руки, мы выходим из паба и останавливаемся на углу.
— Еще раз на бис! С кем-нибудь другим, — умоляет мужчина, сидящий напротив меня. — Эй, Нил, иди скорей сюда! — зовет он приятеля. — Леди, напомните, как вас зовут?
Надо же быть такой тупицей! Заветная информация в двух шагах. Сэди ничего не стоит подсмотреть. Но вместо этого она таращится на меня.
— А где же вещи из ее прежней жизни? Как насчет… мебели? Или каких-нибудь пустяков?
— Соглашайся! Соглашайся! — И как только от Сэдиных воплей все стекла не повылетали.
Бедняга Билл? Противно это слышать. Но мой папа судит о других по себе.
— Когда мы с тобой впервые… — он хмурит брови, подыскивая нужное слово, — встретились…
— Я просто хотела разрулить ситуацию. А других способов не видела…
В нашем офисе набираю номер Джин, откидываюсь на спинку стула и готовлюсь насладиться моментом.
— Серьезно? — удивляется Джош после паузы. — Я тоже вспоминал об этом пару дней назад. — Он замечает у меня под мышкой книгу, и глаза его загораются. — Это… «Лос Аламос»?
— Куда идти? — шепчу я. — Показывай. И гляди по сторонам.
Мне не удается успокоить Кейт. Напротив. Она пугается еще больше.
— Какая разница, стал или не стал. Мы все равно не знаем, где оно.
— Ох. Простите меня. Столько дел навалилось.
— Извини, — бормочу я. — Не хотела напоминать…
— Вы что, никогда ее не навещали? — Вежливость дается священнице с явным усилием.
Сегодня один из лучших дней в моей жизни. Обед великолепен. Эду удалась его речь. Люди подходят его поздравить, и он представляет меня каждому. Я раздала все визитки, назначила пару встреч на следующ…
— Она когда-нибудь была замужем? — зондирует почву священница.
Призрачный палец тычет в стеклянную витрину, где выставлена бакелитовая коробочка; табличка рядом гласит: «Подлинный набор для макияжа двадцатых годов, очень редкий».
— Отдам ожерелье и вернусь, — спокойно говорю я. — А потом сходим в кино. Или еще чего придумаем.
— Как ты себя чувствуешь? — мягко спрашивает Эд.
Малькольм присаживается рядом с нами, и теперь мы рассматриваем картину вчетвером.
— Да как так можно! Выйти замуж без любви!
Мама напряженно слушает, хотя и делает вид, будто поглощена исключительно собственной прической.
— Мы познавали друг друга, — обиженно возражаю я. — Это же серьезные отношения.
— Не совсем, я была задрапирована. Но родители все равно… В общем, это был не самый лучший день в моей жизни.
— К сожалению, она недавно умерла, — обрываю я его, пока он окончательно не потерял рассудок от радости. — Ожерелья у меня нет. Но я как раз его ищу.
Дверь открывается, и в кабинку хочет войти Санджей с первого этажа.
— Даже хуже, чем я думала. — Она самодовольно смотрит на свои тощие белые ручонки. — А вот я всегда могла похвастаться изящными руками.
Эд морщится от ее визга, а я готова сама наорать на Сэди. Пусть только попробует опять мне помешать, я ее…
Нет, я поступила правильно. Он меня не любит. А я влюбилась в вымышленный образ. Рано или поздно я избавлюсь от наваждения, но сейчас смириться с поражением сложно. Мне ничего не стоило заполучить ег…
Он согласился. И что же… мне теперь действительно идти с ним на свидание?
— Они лгут, — наконец произносит она. — Там есть собака.
— Итак, ты говорила, что тоже рассталась с парнем. Давно?
Ну до чего она милая. Прямо героиня «Джерри Магуайр». Она хочет отправиться со мной на поиски золотой рыбки. Но где ее взять?
— Черт! — вырывается у меня, когда вспышка слепит глаза. — Что нужно делать?
Раздаются первые такты. Ансамбль двадцатых годов наигрывает беспечную джазовую мелодию. Слышно не слишком хорошо, и Джинни прибавляет громкость.
— Ах, ты про это. — Сэди, кажется, только сейчас вспомнила, зачем ее посылали. — Конечно, я ее нашла, но только представь себе…
— И не медли! Тут же начинай поиски! — Она вертит головой, словно призывает начать их прямо здесь.
— Ничего страшного! — Она встряхивает головой, словно прогоняя горькие воспоминания. — Все это ерунда.
— Да ты что! — ужасаюсь я. — Сейчас же иди обедать.
Он такой обалдевший и измотанный после пятидесяти девяти тысяч приседаний, что мне его даже жалко. Но я заготовила речь, и я ее произнесу.
— Дорогая моя… — женщина явно шокирована, — вы что, не знаете, что Сесил Мелори и есть Стивен Неттлтон?
— Подожди, послушай, — стучит он ладонью по столу. — Мы создадим благотворительный фонд для животных. Спасем вымирающие виды. Наймем экспертов, отыщем финансирование.
Пусть сама лазит в окна. Я не готова вламываться в крепость дядюшки Билла.
Не зря мне сразу понравился этот Малькольм Глэдхилл. Он все правильно понял. Выпучил глаза. Щеки его порозовели от возбуждения. Переводит изучающий взгляд с меня на фотографию. Потом внимательно разг…
Она прожила уйму лет. Разве возможно удержать все в памяти?
— Ему не остается ничего другого, — в который раз объясняю я. — Он украл их. Он вор!
Она никогда меня не поймет. А мне не понять ее.
— Нет, — криво улыбаюсь я, — просто совпадение.
— Лично я не возражаю. А ты? — папа смотрит на маму. — Это разумно. Вполне. Иначе и быть не может, ведь Лара… столько для нее сделала.
— Письма! — восклицает Малькольм Глэдхилл. — Ну как же! Совсем о них забыл. Давненько не приходилось их перечитывать.
— Эд тоже приложил к этому руку, — признаюсь я. — И разобраться с дядей Биллом без него было бы намного сложнее. Мы вместе составляли текст дядюшкиного обращения. И идея нанять пиарщика, чтобы пустит…
Про них-то я и забыла! Сердце камнем падает вниз. Полиция. Ищет меня.
— Извини. — Он потирает лицо. — Не понимаю, что на меня нашло. Так о чем ты?..
— Да уж, от тебя так просто не отвязаться, — вторю ей я.
Ну. Сами понимаете. Мне бы это польстило.
О боже. «Присяга» — слово такое же страшное, как «налоговый инспектор» и «пункция спинного мозга».
— На здоровье, красавица. — Он щербато улыбается. — Платье зашибись.
— А я и забыла, что ты здесь работаешь. Вот совпадение!
— Итак, — святая мать явно закругляется, — давайте склоним головы в скорбном молчании и попрощаемся.
— Господи Иисусе. Ты когда-нибудь уймешься? Последний раз говорю, душечка, ее никто не убивал, да и кому надо связываться…
— Не понял? — Клайв смыкает свои густые брови.
— Послушай, не то чтобы я не хотела тебе помочь…
— Если не хочешь, даже не будем это обсуждать. Ты с ней дружишь, ты с ней работаешь, продолжай в том же духе.
Тоня снимает куртку и вешает на стул. Она растеряна. Не так-то просто приспособиться к новой ситуации. Но защищать дядюшку в одиночку она точно не станет.
— Но я не понимаю, зачем ты вообще все это затеяла?
— Я здесь не из-за ожерелья и не из-за работы, — резко говорю я. — Я здесь из-за двоюродной бабушки Сэди.
Кровь пульсирует у меня в висках. Ноги подкашиваются, хоть я и сижу. Как во сне я поднимаю руку.
— Это было… я просто поняла… мы не… — Слова из меня выходят через силу. — Ты когда-нибудь чувствовал себя полным идиотом?
— А как насчет откровенных гармоничных отношений? Как насчет ответственности?
Ох. Я произношу это вслух. Все оборачиваются, и я торопливо делаю вид, что откашливаюсь.
Я чувствую себя героиней сериала «Место преступления: похороны».
— И твое! — восторженно улыбаюсь я, хлопаю ресницами, баламучу шампанское пластиковой соломинкой и делаю глоток.
— Что есть, то есть. — Она улыбается и подносит к губам бокал. — А у тебя есть братья или сестры?
— А вдруг прямо в этой комнате находится влюбленный в тебя по уши ангел-хранитель?
Джош вообще никак не реагирует. Он будто в трансе.
— Если не хочешь, не ходи, — говорит она елейным голосом. — Решай сама.
— Не хотите кофе? — спрашивает Сара в приемной.
— Человек от президента. Конечно, Билл и сам мог бы заняться политикой. Ему есть что предложить миру. Работать на него — такая честь.
— Все хорошо, — выдавливаю я, стараясь игнорировать вопли в моем ухе, и плюхаюсь на ближайший стул.
— Корсет?! — Возмущению Сэди нет предела. — С длинной юбкой?
Глупости. Только не здесь. С ее-то чувством собственного достоинства. Она же говорила, что никогда не гоняется за мужчинами. Какой смысл торчать в доме того, кто разбил ей сердце. Дурацкая идея.
Я оглядываюсь на маму. Она явно в шоке, а я едва сдерживаюсь, чтоб не захохотать в голос.
Молчание. Джош что-то неразборчиво бормочет.
— Она ошибается, — говорит Джин после легкой заминки. — Нет у нас тут никаких собак.
— Убита? — осторожно переспрашивает пасторша.
— Диаманта, — произносит тетя Труди с легкой укоризной, — ты не слишком вежлива.
— Ничего подобного! — Она так меня раздражает, что я готова оттаскать ее за волосы. Ничего она не понимает.
Ровно в десять отправляю список Джанет, откидываюсь на спинку стула и выжидательно смотрю на Кейт, не отрывающуюся от экрана компьютера.
— Не волнуйтесь! Просто хочу подышать воздухом.
По дороге я обдумываю случившееся. Джош расстроен. Смущен. Самое время возобновить отношения. Как хорошо, что Сэди заставила его говорить. Теперь я смогу измениться.
— Это оно, правда? — Сэди бледнеет. — Его все-таки прислали?
Решительно вытираю слезы и иду в офис. Открываю дверь и вижу Натали, которая болтает по телефону, полируя пилочкой ноготки. Я тянусь через стол и вырываю шнур из розетки.
Джош снова замирает. Вид у него такой, будто он пытается расслышать вдали нежное пение соловья.
— У вас такое оригинальное платье. — Женевьева снисходительно изучает мой наряд. — В силе двадцатых?
— Привет! — Ее высокий голос выводит меня из задумчивости, я поднимаю глаза и вижу, что она сидит на краешке кровати. — Я только что из «Глаксо». Достала номера двух руководителей по маркетингу. Быст…
— Нет-нет. В смысле… подождите… Мне немного не по себе. Видите ли, Стивен… я хотела сказать, Сесил Мелори был другом моей двоюродной бабушки. Она жила по соседству. Они дружили. Но видимо, она так и …
— Здравствуйте! — выдыхаю я, подходя. — Вы Клер Фортескью, правда?
— О, — краснею я. — Мой отец. И мой дядя.
Вот черт. Похоже, улизнуть и порыться в вещах дяди Билла не удастся.
— Мы движемся семимильными шагами, — продолжаю я. — Успехи потрясающие. Как раз сейчас мы обрабатываем длинный список очень сильных кандидатов. Отбираем для вас самых лучших. С самой мертвой хваткой.
— Хочешь, он попросит твоей руки? — продолжает она, игнорируя мой вопрос. — Вот будет весело! Я заставлю его сделать предложение и подарить самое лучшее кольцо, а потом мы начнем планировать свадьбу!
— Я бы никогда не пошла на такое! Никогда! Мы же танцевали с тобой… нам было хорошо. И ты поверил, что я притворялась?
— А редакционную статью в «Таймс» вы видели? — вопрошает она. — Это отвратительно.
— Господи! — хватаюсь я за сердце. — Что еще?
— Передаю вас в заботливые руки, — сверкает безукоризненными зубами Дамиан и шуршит обратно.
— Не за обедом. Прямо сейчас. — Я волоку его к краю танцплощадки, подальше от оркестра. — Это очень важно. Ее звали Сэди, и в двадцатые годы она была влюблена в парня по имени Стивен. Она считала, чт…
— Такая честь познакомиться с племянницей Билла! — радостно восклицает Сара.
— Зоопарк? — изображаю недоумение я. — Какой зоопарк? Не знаю ничего ни о каком зоопарке.
— Ну хорошо. — Папа отпивает кофе и смотрит мне прямо в глаза. — Вчера звонил Билл. Вот уж не ожидал.
— Спасибо, дорогая. — Билл одаривает ее стандартной «да я знаю, как я крут» улыбкой, но от нее так просто не отделаешься.
— Присоединюсь к вам через минутку, — радостно кивает Кейт. — Надо еще кое-что уладить.
Признаюсь, я всегда смотрела на Натали снизу вверх. Ведь она была такой блистательной и уверенной в себе. Еще в школе она щеголяла самыми модными словечками и без труда протаскивала нас в бар. Вот и …
— Ты была великолепна! — шепчет он, сжимая мою ладонь. — Она бы тобой гордилась.
— К тому же папик мой, этот гнусяра, заставляет нас плясать под свою дудку… А что взамен? Должна же я хоть что-то поиметь.
Занимайте свои места. Вас ожидает представление. Самое унылое на свете.
— Хуже, чем в теории. Можно сказать, никак.
Из демонстрационного зала несутся радостные крики. Должно быть, показ закончился. В зал врываются модели во главе с раскрасневшейся Диамантой.
— Отстой, — говорит она, и я нервно хихикаю.
Мимо проходят двое мужчин в костюмах, смотря на меня с любопытством. Я привычно достаю телефон и следую за ними. Когда мы подходим к заветной двери, один из них набирает код.
— За чем дело стало? Пойдем, я тебя провожу.
— Что ты делаешь? — стонет Сэди. — Где ожерелье?
Портрет Сэди обошел все первые полосы. Лондонскую портретную галерею брали штурмом. Мою двоюродную бабушку объявили новой Моной Лизой. Только она гораздо красивее. Для меня-то уж точно.
Путей отступления нет. Как назло, повсюду сплошь зеркала. Сейчас повернется и заметит меня. Ладно, посижу здесь, подожду, пока не отчалит.
— Ты правда нашла картину? — шепчет Сэди, глаза у нее расширенные. — Картину Стивена?
— Значит, будешь плыть по течению, ничего не делать и ждать, когда само отпустит? Два месяца — это много, вполне достаточно, чтобы привыкнуть. Спорим, ты даже как следует не развесил вещи?
— Вашу коробку передач сам черт не разберет. И не вздумай нахваливать левостороннее движение.
— Вы верите в… верите в загробную жизнь? В возвращение душ и подобные вещи?
Она нажимает кнопку, органная музыка возобновляется, минуту спустя гроб со скрипом начинает двигаться, еще немного — и он исчезнет за занавеской. Позади я слышу глубокий вздох и…
— Не станешь же ты отрицать, что он просто красавчик.
С извиняющимся жестом я пячусь к задним рядам. Священнице, увлечённой речью, до меня нет дела.
Если меня увидит кто-нибудь из знакомых, я умру.
Светлые волосы Диаманты струятся по спине, глаза странно блестят.
Я ничего не понимаю. Все идет не по плану.
— Но почему вы привезли их сами? — Я расписываюсь на бланке доставки. — Это, конечно, очень любезно, но до Хакни так далеко. Я думала, вы воспользуетесь почтой.
— А ты как думаешь! — Я достаю мобильный телефон, выбираю лучшую его фотографию и протягиваю ей: — Вот, смотри.
— Вот здесь, — папа протягивает мне буклет, — телефон и адрес похоронного бюро.
Воодушевленная Сэди летит по узеньким улицам, которые я вижу впервые в жизни.
— Думаю, мы ограничимся водой… — Надеюсь, никто не слышит мольбу в моем голосе. — Или все-таки вина…
— Уже в пути, — поспешно говорю я. — Проводила кое-какое… исследование. Что-то случилось?
Если бы я лично не изучила посвященные драгоценным камням сайты, никогда бы не поверила, сколько люди готовы выложить за найденный в тысяча девятьсот двадцатом году прозрачный бриллиант в десять с по…
Сэди сидит в кресле, перед ней праздничный пирог, вокруг сгрудились широко улыбающиеся сестры в праздничных колпаках и с чашками чая в руках. Мне совестно глядеть на это веселье. Почему нас там не бы…
— Голоса? — В маминых глазах озадаченность. — Нет, дорогая. Какого такого голоса?
— Я очень рада за тебя, но я действительно спешу на работу.
Быстро направляюсь во внутренний дворик, выхожу через пожарный выход, забиваюсь в самый дальний угол, открываю пакет.
— Что позже? — спрашивает он, внимательно изучая меня.
— Что на тебя нашло? — тихо спрашивает Эд.
— Диаманта! — Кажется, что дядюшку сейчас хватит удар.
Должно быть, Эда мучают те же мысли, потому что в очереди за билетами на «Глаз» он посматривает на меня вопросительно.
— Какая распродажа? — поворачиваюсь я к ней.
— Да что вы? — Бедная женщина поражена, а я пихаю Эда локтем в бок.
— Да. Решила. Поеду на вокзал Сент-Панкрас.
Знаю, что у него на уме. Быстро пропустить по паре бокалов и разбежаться. Нужна я ему как собаке пятая нога. Тогда зачем звонить? Не может отказать даме, даже если она серийная убийца?
Хари-хари… я поставила крест на наших отношениях… хари-хари… я чувствую себя прекрасно.
Оказывается, искать привидение — то еще удовольствие. Никто его не видит. Никто его не слышит. И ведь не расклеишь повсюду объявления с фото и подписью: «Разыскивается призрак!» И не спросишь никого:…
— Сексуальная. Симпатичная. В общем, горячая девчонка. Так теперь говорят.
Как только он отходит на безопасное расстояние, я машу рукой Сэди. Она сидит на барной стойке между двумя мужиками в полосатых рубашках.
— Привет, — стараюсь подпустить в голос уверенности, — это Лара Лингтон. Вам удобно говорить?
— Вы словно грязь месите. Вот как надо танцевать.
— Значит, мне следует позвонить Ширин и отчитать ее, — говорю я с неохотой.
— Если тебе так скучно, можем продолжить твои похороны, — ядовито предлагаю я.
— «Люди дела»! — Натали тычет в нашу фотографию в журнале. — Крутой жеребец.
— Главное, что у человека внутри. А внутри я счастлива. Я очень, очень, очень счастлива. — Чувствую, как на глаза наворачиваются слезы.
— Итак, что будете есть, Клайв? — деланно улыбаюсь я. — Если торопитесь, можем сразу перейти к горячему.
— Какое-то время займет бумажная волокита. — Она наглухо закрывает молнию на сумке. — Пару недель. Может, дольше.
Он внимательно слушает. Даже еще не намазал хлеб маслом. Пока все идет неплохо.
— Дожила до ста пяти, — вставляет мама. — До целых ста пяти лет.
— Сэди? — Она смягчается. — Входите! Я Джинни, старшая медсестра.
— Давай, Диаманта! — надрываются они. — Давай!
Документ такой солидный, словно не я его составляла. Каждый раз, когда я его перечитываю, все во мне поет. Теперь все мои мечты лишь об одном — преуспевании «Волшебной вакансии».
— Она как… сон. Некоторые годы словно в тумане. — Она рассеянно накручивает юбку на палец. — Но все, что я должна помнить, я помню!
— А что им еще оставалось, — улыбается папа.
Я отсоединяюсь и бреду к станции. Кажется, удалось исправить допущенную ошибку. Но далось мне это дорого.
— Они в восторге, — радуется Джинни. — Какая чудесная идея! Жаль, мы не додумались до такого сами.
— К чему вечно думать о плохом, — говорит Сэди.
— Счастливого плавания, — пожимает плечами Натали. — Освобождай стол. И побыстрее.
— Билл зачитал мне его по телефону, а потом прислал с курьером. Неплохо, правда?
— Я думаю, моя тетушка была убита! — выдаю я сдавленно.
— Чтобы пускать пузырики, дорогуша! — шипит она.
— У вас отлично получается! — хлопает в ладоши Гейнор. — Вы очень многообещающая пара. И многого можете добиться. Ну что, до следующей недели?
— Ты вообще его искала? — Она приближает свое лицо к моему. — Или и думать о нем забыла?
— Ну что ж, — улыбаюсь я, — позвонить вам завтра с утра? Или обсудим прямо сейчас? Чтобы внести ясность.
— Ты его не получишь, — отрезает дядя Билл. — И никогда больше не полезешь в сейф. Тащи ожерелье!
— Ого, — Натали откидывает голову и смеется, — котенок выпустил коготки.
Но все без толку. Сэди орет как сумасшедшая, а на лице Эда проступает неуверенная улыбка.
— Возможно, для начала бокал винтажного шампанского? — предлагает официант вкрадчиво.
— Неужели ты не поможешь мне? Бросишь меня? Наплюешь на последнее невинное желание? Откажешь в крошечной просьбе?
На щите с картой окрестностей нахожу Арчбери-клоуз. Это то, во что превратили наш дом в Арчбери после пожара. Именно там я собираюсь искать Сэди.
— Это не стилизация, а подлинник, — замечаю я.
— А он неплох в постели, правда? — вдруг доверительно шепчет Сэди. — Я про Эда. Ну, ты тоже ничего.
— Пустяки, — папа смотрит на меня с нежностью, — ты уже ответила на мой вопрос. Бизнес процветает. Ты довольна. Это все, что я хотел услышать.
— Ты осознаешь, что я только что дала ложные показания? — спрашиваю Сэди. — Ты понимаешь, что меня могут арестовать?
Хранитель бросает на меня подозрительные взгляды, но причину для отказа придумать не может. Он открывает портфель и достает папку с бумагами.
Еще один эвфемизм. На самом деле папа интересуется, не закидывала ли я Джоша отчаянными эсэмэсками.
— Э-э… не в этом году. Наша фирма в этом году не участвует.
Эд выдвигает стул, и я сажусь. В программке вижу примечание: «Специальный докладчик — Эд Харрисон».
— Когда-то я начал с двух монеток, теперь твоя очередь. Верь в себя. Верь в свою мечту. Держи.
Родители так верят в мои деловые таланты, что я просто не могу открыть им правду. Приходится заминать разговор, как только речь заходит о бизнесе.
— Ангела-хранителя, — поправляет меня Сэди.
— Похоже, у нас обоих были причины туда поехать. Ты права. Я был у Сэди.
— Вот мое начало, — раболепно мямлю я. — Спасибо.
— Откуда мне знать! Мне никто об этом не рассказал. — Глаза ее яростно сверкают, но в тоне сквозит неуверенность. — Я не хочу оставаться здесь. Здесь, в твоем мире, я недавно. И все, что мне нужно, э…
— Мы не сохранили ее одежду, — извиняется Джинни. — Но ведь это даже не ее одежда была. Я имею в виду, она не сама себе ее выбрала.
— Привет, — едва слышно бормочет он и беспомощно разводит руками: — Ты выглядишь…
— Полный бред! Все не так! Мы с Джошем любим друг друга… — Тут я замечаю, что весь вагон внимательно слушает мои страстные крики, и смущенно замолкаю.
— Как хорошо, что все уже позади. — Мама подходит ко мне и целует в макушку. — А теперь нам лучше поторопиться. Поищи скорее какие-нибудь черные туфли!
Тут с ним сложно не согласиться. Прав во всем. Непросто быть братом такой мерзкой свиньи, как Билл Лингтон.
— Твой дядя Билл, — говорит она, — это Уильям. Один из мальчиков Вирджинии.
Самое странное, что остальные, похоже, ничего не слышат.
— С таким лицом только в покер играть, — обреченно машет рукой он.
— Остановитесь! Остановитесь! Вы должны остановиться…
— И какие такие у нее таланты? — едко интересуется Натали.
— Сэди, — канючу я, — прости меня. Знаю, у тебя есть повод обижаться. Но давай обсудим все спокойно.
Она явно ждет от меня сочувствия и понимания. Но мне ее вовсе не жалко. О какой вообще собаке речь?
— Это не подружка, — бурчит он. — В смысле, она не…
Хотя… если подумать… кое-что еще можно исправить.
Двадцать человек, сидящих вокруг круглого стола, поднимают на меня глаза. Мужчина на другом конце комнаты прерывает показ слайдов.
— Почему ты бросил Лару? Что случилось? Расскажи-ка об этом Мэри. Давай, говори.
Ненавижу, когда кто-то сомневается в моих танцевальных способностях. Отхлебывая вино, наблюдаю за Сэди. А она с изумлением пялится в телевизор, где идут «Жители Ист-Энда».
— А, ясно… Очень мило. Пойду, пожалуй, дальше. — И я спешу в прилегающую столовую, которая напоминает театральные декорации из пьес, посвященных началу века. — Сэди?
— Может, им понравятся танцевальные мелодии их молодости, — объясняю я. — Особенно самым пожилым. Это должно их взбодрить.
— И она… Как ты думаешь, с ней все в порядке?
— Как его зовут? Номер кабинета? Ты хоть что-нибудь узнала? Мне нужны подробности!
— Ну-у-у, пару раз, — мямлю я обескураженно. — Простите, я должна… Э-э-э… Спасибо большое за платок… — и я поспешно пячусь назад, к двери.
— Если бы я знала! У меня таких знакомых нет!
— Именно так. Ты стала бы звездой экрана.
— Лара! Она твоя двоюродная бабушка. И прожила целых сто пять лет.
— Ничего себе, — выдыхает он наконец. — Вот так сенсация.
— И я тоже! — Еще одна претендентка вскакивает с места.
— Ну, — говорю я в трубку, — ты нашла собаку?
Она предлагает мне купить шелковое платье с бронзовым отливом, заниженной талией, расшитыми бисером крошечными рукавами и накидкой. Я читаю: «Настоящее платье двадцатых годов, изготовлено в Париже».
Мы встаем, раскланиваемся и покидаем бар.
— Я тебя понимаю. Потанцуем дома. Включим музыку, притушим свет, устроим небольшую вечеринку…
— Ты хотела сказать — компьютер? — уточняю я.
К моему ужасу, Сэди просачивается сквозь стеклянную стену, ноздри у нее раздуваются, глаза сверкают. Я отшатываюсь от надвигающегося грозного призрака.
Сквозь слезы я снова смотрю на картину. Моя сопровождающая права. Картина пронизана любовью. Она сквозит в каждом мазке.
— У тебя есть непримиримый враг? Как у Баффи?
— Я туда и не пойду, — небрежно отвечает Сэди. — Подожду здесь. Тут спокойнее.
— Мне действительно нужно присутствовать?
— Клайв прекрасно подойдет вам, Джанет, — пускаюсь в рассуждения я. — Он разбирается в маркетинге, он динамичен, активен…
Один — ноль! Он прервал Паолу! Ради меня!
— Меня? — безмерно удивляюсь я. — Вы серьезно? Понятия не имею, о чем вы говорите. Я просто хотела организовать праздник для своего любимого дядюшки в честь его дня рождения.
— Самое время пообедать, — наконец решаю я. — Тебе на сегодня, наверное, хватит.
Она забирает книгу, и лицо ее расплывается в улыбке, когда она видит фамилию.
Сэди одобрительно смотрит на меня, и я ухмыляюсь в ответ. Пусть это самое глупое и нелепое свидание в моей жизни, зато Сэди довольна.
— Ну, как тебе сказать, — мямлит мама потерянно, — у нее был удар, она была не в себе долгое время…
Она снова испаряется, и я терпеливо жду. Все бы сейчас отдала, чтобы оказаться внутри. Если бы это я искала, то обязательно что-нибудь нашла. Например, дневник с размышлениями Джоша. Или недописанное…
— Мне пора, — смотрит на часы американец. — Извините за вторжение, Саймон. Продолжайте.
Она перемещается в другой угол приемной и бормочет что-то в невидимый микрофон. Сэди подслушивает, потом возвращается ко мне, трясясь от беззвучного смеха.
— А теперь признавайся, — Эд снова начинает тасовать карты, — твой фокус с чтением мыслей основывался на анализе чужого поведения?
— Что-т-то? — От неожиданности я начинаю заикаться.
Мы пьем кофе, а фокусник бродит между столиков. Только что он протолкнул бутылку вина сквозь стол, ну не прелесть ли? Теперь Эд загадывает картинку, а он обязуется угадать ее.
— Естественно, навещали! — вскидывается мама. — Мы виделись с ней… где-то в 1982 году. Лара была еще младенцем.
— Нечего тут рассказывать, — наконец тихо произносит она. — Просто и мне кое-что известно о любви. Каково тратить время понапрасну, лить слезы и вложить всю душу в… пустоту. Так что плюнь на него. Та…
Я чувствую себя польщенной, ведь он предпринял все эти усилия ради меня.
Это когда-нибудь кончится? Могла бы уже успокоиться и поблагодарить: «Спасибо, что нацепила дурацкие шмотки и выглядела полной дурой, Лара».
— Надо признать, его мать довольно стильная леди, — доверительно сообщает она.
— Теперь мне только остается добавить… за Сэди!
Обогнув здание похоронного центра, сквозь стеклянные двери прохожу в холл. Там обитые бархатом стулья, на стенах репродукции с бесконечными голубями, а в воздухе явный недостаток кислорода. И ни души.
Тем временем мы снижаемся, мотор ревет, уши заклыдывает, и меня немного подташнивает.
— Перезвони и скажи, что я как раз занимаюсь ее делом и свяжусь с ней очень скоро. Спасибо, Кейт.
— Отцепишься или нет? — требую я определенности. — Я не собираюсь все лето охотиться за сокровищами.
— Посмотрите, — с придыханием шепчет музейщица, — вот наша гордость.
— Как новый? — Физиономия у сестрички вытягивается. — Откуда он взялся?
С любопытством заглядываю через изгородь. Большой серый дом, несколько припаркованных машин. На крыльце толпятся люди.
— Потому что не все зависит от тебя. — Она отворачивается и обхватывает колени. — Если он тебя не любит, ничто не поможет.
— Угу, — флегматично отзываюсь я. — Директор по маркетингу высочайшего уровня. Вчера познакомились. Хочу включить ее в список для «Леонидас Спортс».
«Убирайся! — мысленно приказываю я, зажмурившись и до боли стискивая кулаки. — Убирайся, убирайся, убирайся…»
Девушка замолкает и появляется передо мной, смущенно потупившись, как застигнутый за озорством ребенок.
— Дорогая, даже не думай об этом. Какая ерунда. Главное, я ее нашла. Главное, она осталась цела. И я вовсе не такая толстуха, как мне тогда казалось, — вдруг кокетливо добавляет она. — Разве мои руки…
— Да! — жизнерадостно отвечаю я и поспешно выключаю телефон.
— Ничего не вижу… — Она недоверчиво смотрит мне в ухо.
— Там! — Сэди показывает на французские окна. Створки приоткрыты, но чтобы добраться, нужно миновать ступени и террасу.
От ужаса я перестаю дышать. Девушка в недоумении смотрит на свою руку, потом на меня.
— Как хочешь. — В глазах ее появляется озорной блеск. — Проведем каникулы с пользой.
Но… перед глазами в который раз возникает печальное лицо Сэди. Я снова слышу ее голос. Тебе на меня плевать… Всем на меня плевать…
Никогда не позволяйте привидениям выступать экспертами в области моды.
— Неважно, как это называть. — Я снимаю туфлю и растираю сбитые пальцы. — Выглядело так, будто ты собираешься сделать это прямо здесь и сейчас.
— Давайте я позову коллегу, и он взглянет на фотографию. Он настоящий фанатик творчества Мелори, и ваша история его наверняка заинтересует.
Я мысленно прикидываю. Ей было сто пять, когда она умерла. Следовательно…