Все цитаты из книги «Девушка и призрак»
— Слушай, — тихо бормочет папа, — либо я сошел с ума, либо викарий…
— Господи! — хватаюсь я за сердце. — Что еще?
Все утро мы практически не разговариваем. Сэди печально смотрит в окно. Разобравшись с электронной почтой, я изучаю ее застывшую спину. Должно быть, очень одиноко приходится тому, кто ни с кем не мож…
— Итак, здание перед тобой — знаменитый лондонский Тауэр, — вещаю я, подражая всезнающим экскурсоводам. — Один из величайших и древнейших памятников столицы. А сколько их еще в нашем прекрасном Лондо…
— Конечно, — негодую я. — Конечно, уверена. Ну все, иди.
— Тогда, наверное, вам лучше поговорить с инспектором лично…
— Вы верите в… верите в загробную жизнь? В возвращение душ и подобные вещи?
— Есть разница. Как ты думаешь, за каким хреном я сюда приперлась? У меня проблемы с бизнесом. Мне нужны важные шишки. Мне нужен человек для «Леонидас Спортс» к завтрашнему дню. Если он не появится, …
— Это случается сплошь и рядом! — вымучиваю я улыбку. — Я отношусь к таким вещам спокойно. Достаточно смириться, принять все как должное, и жить сразу становится легче. Сейчас я почти счастлива.
— Отстой, — говорит она, и я нервно хихикаю.
— Посмотри, — бормочу я, не открывая рта. — Загляни в бумагу! Быстрее!
Тишина. Ни голоса, ни проблеска, ни тени.
— Не понял? — Клайв смыкает свои густые брови.
— Так вышло. И у меня были на то причины. Я не хотел ставить вас в неловкое положение, вы-то к ней не приходили. Твой отец мог обидеться. Он такой… нервный.
— Привет, красавчик! — восклицаю я, когда он приближается.
— Все не так просто. — Губы дрожат, но я заставляю себя продолжать. — Речь не об убийстве. Я поехала туда из чувства вины… ведь никто из нас ею не интересовался. В смысле, пока она была жива. А там м…
— Диаманта! — Кажется, что дядюшку сейчас хватит удар.
— Понятно, — проглатываю я унижение. — Но я хочу заслужить успех. Я готова упорно работать. Я просто надеялась, что…
— Пожалуйста. — Я раскладываю одежду на кровати. — Выбирай.
Пока мы идем к дверям отеля, я верчу головой во все стороны, выискивая достойных кандидатов на должность директора по маркетингу в «Леонидас Спортс». Сэди тоже не теряет времени даром: теребит волосы…
— От тебя никакого проку, — тут же подает голос та. — Срочно придумывай историю, или никто тебе не поверит! И похороны состоятся! Скажи, что подозреваешь работников дома престарелых! Скажи, что подсл…
— Нечаянно, да? — уточняет он, с кряхтеньем поднимается и помогает встать мне. — В чем дело?
Да, голыми руками ее не возьмешь. Ей даже в голову не придет извиниться. Как я могла считать ее лучшей подругой?
— Точно, — киваю как можно увереннее. — Ее смерть кажется мне подозрительной.
— Надо же, — удивляется он. — Тогда удачи. Чем займетесь?
Мы знакомимся с сокровищами, Белой и Кровавой башнями. И всеми остальными башнями тоже. Эд завладел путеводителем и всю дорогу засыпал меня фактами. Правдивыми, выдуманными и полуправдивыми. А я не м…
— Да, моим родителям доставалось. Но они были такие зануды! Настоящие викторианцы. И дом наш походил на музей. Папа презирал граммофонную музыку, чарльстон, коктейли… в общем, все. Девушки, говорил о…
— Могу я посмотреть поближе? — Она протягивает руку. — Вытащите ее из уха ненадолго. Вы не возражаете?
Высокий мужчина оглядывается на меня с сомнением, будто собираясь спросить, что я здесь делаю. Я ускоряю шаг и обгоняю их.
— Сексуальная. Симпатичная. В общем, горячая девчонка. Так теперь говорят.
— Секундочку… — говорит она в трубку. — У Лары сегодня такое плотное расписание, но я попробую вам помочь… Вот! Надо же, повезло! У нее неожиданно отменилась встреча. Какой ресторан вы предпочитаете?
— Да, кстати… — торопливо добавляет она, — Джанет из «Леонидас Спортс» хотела узнать, как продвигаются поиски. Собиралась перезвонить в девять утра. Вот и она.
— Спасибо, Джанет. Я рада, что вы оценили нашу работу, — мурлычет она, растягивая слова. — Вы правы, Клер Фортескью — наша козырная карта. Для вас она настоящая находка. Я долго ее уговаривала… нет, …
— Если тебе так скучно, можем продолжить твои похороны, — ядовито предлагаю я.
— Ладно, я пойду. — Наконец захожу в лифт, Кейт придерживает дверь.
— Расслабьтесь. — Великий Фиренцо не отрываясь смотрит на блондинку. — Долгие годы жизни на Востоке научили меня видеть невидимое. Только Великий Фиренцо может проникнуть так глубоко. Не сопротивляйт…
Экскурсию? Наконец-то повезло! Могу ходить где хочу, без всяких объяснений. Вот уж не знала, что столько людей желают осмотреть дом викария.
— Вперед, — отзываюсь я. И посылаю ей воздушный поцелуй. Потом отворачиваюсь и решительно открываю дверь.
— Я такая же дура, как ты, — отвечает она, не поворачивая головы. — Надеялась повеселиться напоследок. Завести друзей. Что-то поменять в жизни.
— Давай, Диаманта! — надрываются они. — Давай!
— Разумеется, — соглашается священница после паузы. — Я только подготовлюсь. Пока же, пожалуйста, отключите ваши мобильные телефоны.
— Сама попробуй выдумать что-нибудь на пустом месте! — огрызаюсь я. — И вообще дело не в этом! Главное…
— Главное, что у человека внутри. А внутри я счастлива. Я очень, очень, очень счастлива. — Чувствую, как на глаза наворачиваются слезы.
— Держи нос по ветру, — предупреждаю я Сэди в вестибюле.
— Тогда почему же? — Она скрещивает руки на груди, изображая одновременно мировую скорбь и мирового судью. — Почему?
— Не хотите сменить работу? — набрасываюсь на него я. — Заняться спортивным оборудованием? Плюс огромные бонусы и карьерный рост!
Я уговариваю себя признаться, что все придумала, когда ужасная мысль посещает меня. Я просто не могу ни в чем сознаться. Не могу сказать, что все сочинила. Они тут же возобновят похороны. Пронзительн…
Натали тем временем демонстративно углубляется в какие-то бумаги.
— Я нашла тебе наряд! — объявляет она. — Пойдем посмотрим. Нечего рассиживаться.
— Я хочу танцевать, — ноет она. — Вот и пришлось принять экстренные меры.
Он берет меня за подбородок и долго смотрит прямо в глаза. Потом наклоняется, обхватывает лицо руками и целует. Губы у него теплые и мягкие, щетина ласково касается кожи и… Что со мной? Он обнимает м…
— Он может нарисовать ожерелье! Тогда ты будешь знать, что искать. — Она материализуется передо мной. — Попроси его! Немедленно!
Старик с кислородной подушкой, поникший под клетчатым пледом, вдруг поднимает голову. В комнате возникает движение. Старички оживают один за другим. Кто-то даже начинает подпевать надтреснутым голосо…
— Лара, — сигналит папа из начала очереди, — ты как раз вовремя! Что тебе взять?
Она примостилась на шкафу с документами, на ней кремовое платье с заниженной талией и шляпка в тон с длинными сине-черными перьями.
— Спасибо. А больше ничего не можете о нем сказать? — спрашиваю я на всякий случай. — Особые приметы? Что-то необычное?
— Она торчала на кухне. Он сказал, что это личный разговор, и всех выгнал. Потом спросил, лазила ли она в сейф. И добавил, мол, исчезло старинное ожерелье.
— Должно быть, забыла занести нашу встречу в календарь, — объясняет дама, когда я прячу мобильник. — На меня это так не похоже. Хорошо, вспомнила вдруг!
— Ничего особенного. Вернее, наоборот. То есть… (Как же ему объяснить?) Прости, в тот раз я сбежала слишком поспешно. И мне очень жаль, если ты и вправду решил, что я встречалась с тобой из корыстных…
— К сожалению, — Глэдхилл мнется, продавец при совершении сделки пожелал сохранить инкогнито.
Сэди растворяется в воздухе. Я вытягиваю шею изо всех сил и разглядываю окно Джоша, но не вижу никаких изменений. Меня подташнивает от любопытства. За последние несколько недель я не подходила к нему…
— Ну будь умницей, — уткнувшись в бокал с вином, умоляю я. — А потом все что пожелаешь.
— Она как… сон. Некоторые годы словно в тумане. — Она рассеянно накручивает юбку на палец. — Но все, что я должна помнить, я помню!
— Я все равно пойду туда. — Я разворачиваюсь и гордо удаляюсь.
Вот счастливая парочка, выигравшая романтическое путешествие, которое им на фиг не нужно.
— Почему все пошло не так? Признавайся сейчас же!
— Не помню, — беззаботно восклицаю я. — В любом случае, туда едет кто-то другой.
— Похоже, у нас обоих были причины туда поехать. Ты права. Я был у Сэди.
Господи, до чего же я устала. Чувствую себя Алисой в Зазеркалье. Того и гляди привидение появится с фламинго под мышкой и криком: «Рубите им головы!»
— Ого! — восхищенно выдыхаю я. Мне-то, разумеется, не довелось бывать на знаменитых обедах, что устраивает журнал «Люди дела». Но слышать о них слышала. Чрезвычайно престижные сборища, которые устраи…
— Мы знакомы? Простите, я очень тороплюсь.
Увы, причитаниями делу не поможешь. Если клиент требует ланч, он должен его получить, и если он рвется в «Лайл Плэйс», значит, так тому и быть.
— Ты что, боишься? Трусиха! Не куришь из страха. Пристегиваешь ремень безопасности из страха. Даже сливочного масла не ешь из страха!
О нет. Только не это. Он лезет в карман и протягивает мне два десятипенсовика.
— Истребительницы вампиров. Ее показывают по телевизору. Она борется с демонами и вампирами.
Вот так новости. С невестой? С какой еще невестой?
— Ну как прошли похороны? — Кейт нависает над ксероксом, пытаясь дотянуться до крючка и повесить плащ.
— Да, о них, — кивает папа. — Мы уже давно собирались. Раз полиция отрицает факт…
— Пожалуйста, — с облегчением вздыхаю я, отдавая ей верхнюю коробку. — Это шоколадные конфеты для персонала.
— Мне сейчас не до карьеры, — отрезала она. — Магда! Только не эти рыбные палочки! Возьмите на нижней полке в морозилке…
Тут меня охватывает самая настоящая паника. Я понятия не имею, откуда взялось это привидение и что все это значит. Но оно кажется таким живым. И страдает оно по-настоящему. Не могу же я безучастно на…
— Нет-нет. Мне в другую сторону. Люблю тебя.
Я чуть не подпрыгиваю. Ух ты! С первого выстрела — и сразу в яблочко! Может, мне стать частным детективом?
— Счастливого плавания, — пожимает плечами Натали. — Освобождай стол. И побыстрее.
— Я не могу вам сказать… не имею права… — бормочет он, вытирая пот. — Я не выпускал бумагу из рук, и она ничего не должна была увидеть…
Я разговаривала сама с собой. Не годится.
Я не собиралась шантажировать ее. Но она вынудила, эгоистка проклятая. Разве нет? Любой человек хотел бы помочь собственной внучатой племяннице.
— На всякий случай напоминаю вам, Лара, — невозмутимо говорит она, — что вводить полицию в заблуждение опасно, так и за решетку угодить можно. Особенно если ваши обвинения злонамеренные…
— Зачем тебе моя помощь? — ухмыляется она. — Ты же сказала, он растает сразу, как тебя увидит.
В небольшом хранилище она находит нужную коробку. Внутри древняя расческа с металлическими зубьями и несколько старых книг в бумажных обложках. На дне коробки сверкают бусинки.
— Пенсов пятьдесят, — в отчаянии говорю я. — Полный крах. Придется воспользоваться кредиткой.
— Еще раз на бис! С кем-нибудь другим, — умоляет мужчина, сидящий напротив меня. — Эй, Нил, иди скорей сюда! — зовет он приятеля. — Леди, напомните, как вас зовут?
Он достает из кармана небольшой прямоугольный футляр из серебра. Внутри лежит колода игральных карт.
— Конечно. Не сомневаюсь, ты бы ему понравилась.
— Мне не нужен отгул! — взрываюсь я. — Мне нужны человеческие отношения! А ты даже не сказала, что тебя выгнали с последней работы!
Ай да я! На самом деле никакое не «ай». Сейчас они ротвейлеров науськают.
Сэди надеялась застукать Диаманту с ожерельем в офисе фирмы в Сохо, но не преуспела — начальницу там отродясь не видели. Там полным-полно модельеров, а сама одежда производится где-то далеко отсюда.
Наверное, полагается сказать что-то прочувствованное, но в голове ни единой мысли.
Я прячусь в небольшой нише рядом с магазином, оттуда прекрасно просматриваются вход в здание и дорога к метро. Двое коллег Джоша проносятся мимо, и я вся покрываюсь гусиной кожей. Он появится с минут…
— Я догадалась! Ты шпионишь! Ждешь Джоша! Признавайся!
— Никакой я тебе не ангел-хранитель! — вопит она в ответ.
Поначалу я вообще не хотела приглашать дядюшку, но его пресс-секретарь буквально умолял, поскольку для репутации дяди Билла было чрезвычайно важно, чтобы он присутствовал на публичной поминальной слу…
Это тоже идиотская идея. Ее нет и здесь. Что Сэди делать в доме парня, разбившего ей сердце? Поворачиваюсь с намерением покинуть дом и чуть не врезаюсь в служительницу.
— Он сильно сверкал? Был без изъянов? От этого зависит его стоимость.
Но хуже всего макияж. Представления о красоте в двадцатые годы были весьма странные. Я обсыпана бледной пудрой, на каждой щеке румяное пятнышко, вокруг глаз килограмм черной краски, веки извозюканы з…
— Азарт в покере не главное. Тут надо понимать людей. Твои восточные чары придутся как нельзя кстати.
Билл-Две-Монетки-Лингтон рассказал свою историю. Огромное эксклюзивное интервью появилось в «Мейл», и все газеты словно взбесились.
— Здорово я придумала? — радуется Сэди. — Смешно получилось? А шампанское вы уже заказали?
Наконец-то. Теперь я настоящая деловая женщина. С настоящими визитками!
— Разве? — удивляюсь я. — Хорошо, могу и без тебя обойтись. Вот только… я тебя хочу.
— Вы танцуете, пьете коктейль или даже два, флиртуете… — Глаза ее сияют.
— Вовсе нет, — тут же возражает Сэди. — Я здесь, чтобы найти мое ожерелье.
— Что происходит? — вопрошаю я, как только страж удаляется.
— Скажи, что это работники дома престарелых! — визжит голос Сэди прямо в ухе. — Скажи! Скажи-скажи-скажи!
Мне страшно представить, о чем она сейчас думает. Почувствовав мой взгляд, Сэди улыбается — широко и дерзко.
— Именно так называют меня ученики. Но тебе я разрешаю называть меня просто Лара.
Сэди снова зависает над телефоном и протяжно вздыхает.
— Угу, — флегматично отзываюсь я. — Директор по маркетингу высочайшего уровня. Вчера познакомились. Хочу включить ее в список для «Леонидас Спортс».
— Должно быть, мне показалось, — торопливо шепчу я.
Но мне тут же вспоминаются слова Джинни: «Думаю, это галлюцинации. Ведь люди хотят в них верить».
Только я собралась ответить, как мой желудок и впрямь мучительно сжимается. А все потому, что в комнату входит детектив в штатском, а это, между прочим, даже еще страшнее, чем если бы он был в форме.
Я направляюсь в ванную, обдумывая услышанное. Никогда прежде семейные предания не вызывали у меня интереса. А зря. Надо попросить папу отыскать старые фотографии фамильного гнезда. То-то он обрадуетс…
— Нет, — тут же отвечает Сэди, — ни единой.
— Когда наконец избавишься от меня? — Сэди, по обыкновению, не склонна драматизировать события.
Мы проходим по серому коридору и останавливаемся у деревянной двери с надписью «Лилейные покои».
Я в ужасе. Слепой увидит, что они строят друг другу глазки. Того и гляди он возьмет ее за руку или еще чего хуже. Почему Сэди молчит?
Она перемещается в другой угол приемной и бормочет что-то в невидимый микрофон. Сэди подслушивает, потом возвращается ко мне, трясясь от беззвучного смеха.
— «Лингтонс» вполне успешная корпорация. Очень доходная. И весьма эффективная.
— Итак, — он старается казаться невозмутимым, но я-то вижу, как он взволнован, и есть отчего, — что тебя так напугало?
— Я имела в виду — для чтения мыслей, — прерывает она. — Я хочу помогать тебе с фокусами. Это так интересно. Могу заниматься костюмами. И жонглировать немного умею.
— Ты о ком? — ничего не понимает Диаманта.
— Нет! — невольно вырывается у меня. — Я хотела сказать… это так неожиданно.
— Вы правы. С подлинником ничто не сравнится.
Срочно нужно поговорить с Эдом. Немедленно. Хватаю мобильник, выскакиваю из офиса и натыкаюсь на Кейт. Она несет поднос с кофе.
С глухим стуком моя голова падает на стол. Когда же она угомонится?
— У тебя есть непримиримый враг? Как у Баффи?
Манекенщица разворачивается и вихляет обратно. Через несколько секунд она исчезнет. Свет слепит глаза, но я замечаю, что дядюшка вскочил, а его люди расчищают дорогу.
— Тело передадут обратно под ответственность ближайших родственников, — деловито сообщает сержант Дэвис, — а они организуют новые похороны.
— Я не верю в привидения, — говорит она презрительно.
И даже не подумала о цветах! Наверное, стоило отправить открытку или что-то в этом роде. Надеюсь, хоть мама с папой все сделали как надо.
— Вот поэтому мы должны забыть о нем, — твердо говорит мама. — Проживем без него. Почувствуем себя наконец людьми первого сорта.
— Сложно не согласиться, — вздыхает папа.
— Дорогуша, я легко могла бы заставить его танцевать на столе и петь «Бе-бе, черная овечка»! — усмехается она. — И стоило бы! Чтоб ты сама убедилась!
Влетаю в лифт, киваю попутчикам. На двадцатом этаже выхожу и попадаю в огромную приемную. В двадцати футах от меня высится гранитная плита, а за ней — грозная мегера в сером костюме. Табличка на стен…
Как ни странно, американец не остается безучастным к ее воплям. Он поводит головой, будто ловит далекий радиосигнал. Неужели он тоже может ее слышать?
— Милый… — обрываю его я, — почему ты решил вернуться ко мне?
— Наверное, ты можешь носить только призрачную одежду, — произношу я после некоторого раздумья. — Одежду, которой больше нет. Которая порвалась, истлела, что-то в этом роде.
Столько минусов, а плюс только один. Там, где соберутся четыреста деловых людей сразу, уж парочка-то окажется директорами по маркетингу. А вдруг они хотят сменить работу? Да наверняка.
— Ты собираешься покупать вещь без примерки? А если оно не подойдет?
Эд недоверчиво смотрит на меня и хохочет.
Я мысленно прикидываю. Ей было сто пять, когда она умерла. Следовательно…
Да, выглядит Эд сейчас явно получше, вот только складка между бровями так до конца и не разгладилась. Ничего удивительного. У него есть повод для расстройства. Более чем серьезный. Должно быть, он ра…
— Давай лучше я. — Эд выходит на проезжую часть, а я достаю мобильник. Где-то у меня сохранен номер такси.
— Где мое ожерелье? — Теперь голос звучит прямо у меня над ухом.
— Итак! — Она ждет от меня решительных действий.
— Подумаешь, — беззаботно усмехается Сэди. — Какая разница, что она подумает.
Пять минут спустя у меня в руках четыре листка с адресами и фамилиями. Всего шестьдесят семь человек.
— Но ты ведь не сомневаешься в своем выборе? — настаивает папа. — Ты довольна?
Что сказать? Ты ходил на свидание не со мной, а с привидением, оно проникло в твой мозг, оно действует как наркотик, только без эйфории…
— Ты что, опять завел песню о своей бывшей?
Господи. Господи! Вот оно! Прямо передо мной. Намотано на лодыжке. Тощая девица использовала его как украшение для своей тощей икры. Понятно, почему Сэди его не заметила. Манекенщица приближается, и …
— Мой дядя, Билл Лингтон, также проявил интерес к своей тетушке, и от его лица я хочу прочитать следующий текст.
— Да ты и сама его не любишь, — преследует меня голос Сэди. — Просто заигралась в этот роман!
— А Чарльз Риз на него очень похож! Я сразу же заметила. Даже несмотря на солнечные очки и шарф. Прямо вылитый Билл Лингтон.
Эд отламывает кусочек хлеба и размышляет.
— Нет, почему же. Еще дубовый письменный стол, что в холле стоит.
Замок щелкает, и дверь открывается. Женщина в голубой форме медсестры смотрит на меня. На вид ей слегка за тридцать, лицо круглое и бледное.
— А он неплох в постели, правда? — вдруг доверительно шепчет Сэди. — Я про Эда. Ну, ты тоже ничего.
— Полагаю, что все написанное — правда, — мягко возражает папа. — Тем более он сам во всем признался.
— Давай. — Он, кажется, искренне тронут. — С удовольствием.
— Нет! — бормочу сквозь стакан. — Пошла прочь!
— Это у тебя она тонка! — Разъяренная Сэди вырастает передо мной.
Обычное шампанское для него недостаточно хорошо. Обязательно винтажное. Этот гад просто-напросто садист.
— Послушай… — Дядя Билл уже перестал пыхтеть и обрел контроль над собой. Он вытирает лицо и закутывается в полотенце. Потом улыбается своей знаменитой покровительственной улыбкой. — Очень впечатляет.…
— Спроси полицейского насчет похорон. Спроси. Спроси-спроси!
— Я Гейнор, ваша учительница танцев, — представляется дама. — Давно интересуетесь чарльстоном?
Папа хоть и улыбается, но заметно нервничает.
— Теперь я понимаю, почему ты в таком состоянии! Лара, это просто ужасно! А как ее убили?
— Лингтон! Имеете какое-нибудь отношение к кофе «Лингтонс»?
«Лара, прекрати. Ты же просто придумала эту собаку».
— Так где он? — Я озираюсь, а эхо подхватывает мои слова.
— Соглашайся! Соглашайся! — И как только от Сэдиных воплей все стекла не повылетали.
— Нет? — Я не верю своим ушам. — Тогда где же он? Он обычно не уходит на работу раньше девяти.
Ее бравада меня не обманет. Сэди бледна, ее бьет легкая дрожь. Естественно, поток сегодняшних новостей совершенно деморализовал бедняжку. Но подбородок, как всегда, гордо задран.
— Дорогая, — вздыхает папа, — конечно, ты не в лучшей форме сейчас, но… — Он поворачивается к пасторше: — Я прошу простить нас. Моя дочь в последнее время немного не в себе. У нее проблемы с другом, …
— И я о том же! — кивает Труди. — Она ничего не соображала. Тогда какой смысл? Мы здесь только из-за Билла. — Труди с обожанием взглядывает на мужа. — У него такое большое сердце. Я постоянно говорю …
Как только девица скроется за кулисами, я бегом за сцену, — и плевать на приличия. Но дядя Билл, увы, тоже углядел ожерелье.
— А Диаманта? Может, мне пока поболтать с ней за чашечкой кофе?
Я кошусь на Эда. Он просто умирает от неловкости, зато я готова расхохотаться.
Сегодня я отправилась в Британский киноинститут, там всегда крутят старые черно-белые фильмы. Разумеется, я смотрю не на экран, а на публику в зале, а что толку? Что вообще можно разглядеть в такой т…
— Серьезно? — удивляется Джош после паузы. — Я тоже вспоминал об этом пару дней назад. — Он замечает у меня под мышкой книгу, и глаза его загораются. — Это… «Лос Аламос»?
— Это восхитительная возможность, — убеждаю я. — Вы расширите свои горизонты, у этой компании большое будущее…
— Мистер Лингтон. Вы не имей лишний жир. Сколько раз вам повторяй?
Как только он отходит на безопасное расстояние, я машу рукой Сэди. Она сидит на барной стойке между двумя мужиками в полосатых рубашках.
Он вешает трубку. Перезванивать бесполезно. Ничего не объяснишь. Он никогда мне не поверит. Для него я циничная манипуляторша или наивная дурочка.
Впрочем, не буду прибедняться, в редкие моменты я и впрямь неплохо выгляжу. У меня приятное лицо, широко посаженные зеленые глаза и несколько веснушек на носу. А еще изящный маленький рот, которым не…
— Сэди! — Я бросаюсь за ней, вжимаюсь в прозрачную стену кокона и пытаюсь разглядеть ее в облаках, в стремительном течении Темзы или среди толп приближающихся людей.
— Это от Джоша. — Я тепло улыбаюсь телефону. — Встречаемся в воскресенье.
— Вы что, никогда ее не навещали? — Вежливость дается священнице с явным усилием.
Привет девушке двадцатых годов. С удовольствием вспоминаю вчерашний вечер. Вот обещанная ссылка. Корпоративное страхование для путешественников. Слышал, они хорошие специалисты. Эд.
После его слов я уже не могу сдерживаться и хохочу в голос.
Он согласился. И что же… мне теперь действительно идти с ним на свидание?
Я лишаюсь дара речи. Горло сдавило. Замираю, притиснув книжку к груди, и смотрю, смотрю, смотрю.
— Ах, в пятницу! — усмехается Эд. — Как кстати. Давай лучше не будем отнимать друг у друга время.
— Тебе такая не пойдет. У тебя же нет скул!
— Она когда-нибудь была замужем? — зондирует почву священница.
— Ах, ты про это. — Сэди, кажется, только сейчас вспомнила, зачем ее посылали. — Конечно, я ее нашла, но только представь себе…
— Убирайся! — Она не замолкает ни на секунду. — Скажи, что позвонишь ей позже! Убирайся! Пошел прочь!
— Да ты остряк, — говорю я, как только мы отходим подальше.
Он такой обалдевший и измотанный после пятидесяти девяти тысяч приседаний, что мне его даже жалко. Но я заготовила речь, и я ее произнесу.
— Спрашивай. — На душе у меня неспокойно. Как бы он снова не стал выяснять про чтение мыслей.
Ну и дела! За Диаманту все придумывают другие? Хотя я могла бы и сама догадаться.
— Как хочешь. — В глазах ее появляется озорной блеск. — Проведем каникулы с пользой.
Смотрительница в полной растерянности. Она то открывает рот, то снова захлопывает.
— Итак, ты готова? — меняю я тему разговора. — Если поторопимся, то застанем Джоша дома. Ну давай же. Поехали! — Я хватаю ключи и нетерпеливо поворачиваюсь к Сэди.
Он вежливо кивает мне и взбегает по каменным ступеням.
— Вот еще, больно надо мараться! — надменно фыркает она. — Так, пустяки. Просто разведала обстановку. До чего же он богатый.
Малькольм присаживается рядом с нами, и теперь мы рассматриваем картину вчетвером.
Эд молчит пару секунд, потом легко кивает: «Хорошего вечера», разворачивается и торопливо выходит из магазина, а я опять чувствую себя последней идиоткой. Вот Джош никогда не ставил меня в неловкое п…
Ну. Сами понимаете. Мне бы это польстило.
— Он восхитителен, — обиженно шипит она мне в ухо.
— Если не хочешь, даже не будем это обсуждать. Ты с ней дружишь, ты с ней работаешь, продолжай в том же духе.
— Вроде того, — смеюсь я. — Рассеялись без следа.
— Я… я не… это получилось не… — бормочу я бессвязно.
Кровь пульсирует у меня в висках. Ноги подкашиваются, хоть я и сижу. Как во сне я поднимаю руку.
— Мы не слишком хорошо ее знали, — извиняется папа. — Она была очень старая.
— Придется подождать, — равнодушно говорит она и возвращается ко мне.
Смокинг сидит великолепно, темные волосы эффектно зачесаны назад. Джош никогда не носит скучный смокинг. Он любит стильную одежду — китель а-ля Неру, модные джинсы. Но это Джош.
— Мне нужно посоветоваться с коллегой. Я вернусь через минуту.
— Натали, — начала я, — без тебя нам пришлось несладко…
— А вдруг прямо в этой комнате находится влюбленный в тебя по уши ангел-хранитель?
— Ожерелье у тебя? — спрашивает за спиной Сэди.
— И твое! — восторженно улыбаюсь я, хлопаю ресницами, баламучу шампанское пластиковой соломинкой и делаю глоток.
— Прекрати немедленно! — едва слышно возмущаюсь я. — Ты не имеешь права вторгаться в частную жизнь! Что это за привычка — шпионить за моими знакомыми?
— Кейт, я пока не знаю, — стараюсь я говорить как можно мягче. — Видишь ли… у меня уже есть помощница.
— На этой фотографии она в кардигане, — наконец говорит мама. — Возможно, она сама его связала. Возможно, она любила вязать.
— Кто-то должен сделать это! — напыщенно восклицает мужчина, к еще большему восхищению подруги.
Джош вообще никак не реагирует. Он будто в трансе.
— Человек от президента. Конечно, Билл и сам мог бы заняться политикой. Ему есть что предложить миру. Работать на него — такая честь.
— Минуточку… — Потом выжидающе смотрит на меня: — Лара, это Джанет из «Леонидас Спортс». Ответишь?
Голос Диаманты приближается. Я инстинктивно прячусь за кресло, колени дрожат. Через секунду девушка в странной асимметричной розовой мини-юбке и адски короткой футболке врывается в холл.
Вот честное слово, не хотелось мне вдаваться в детали. А придется.
— Я… э-э-э… я случайно подслушала в баре их разговор. Что-то про яд, страховку. Тогда я не обратила внимания. А потом умерла бабушка. — Сюжет позаимствован из мыльной оперы, которую я видела в прошло…
Поверить не могу, что я обсуждаю «Жителей Ист-Энда» и поп-песенки с моей двоюродной бабушкой. Наверное, нам нужно поговорить о чем-нибудь более важном?
— Это было… я просто поняла… мы не… — Слова из меня выходят через силу. — Ты когда-нибудь чувствовал себя полным идиотом?
— Эй, не пудри мне мозги, я знаю, что в твоей жизни был некто особенный.
— Да уж, от тебя так просто не отвязаться, — вторю ей я.
Похороны стыдно вспоминать. Какие же мы все черствые и бездушные.
— А с кем ты сейчас разговаривала? — как бы между делом интересуется он. — На ступенях?
— Нет, — я решительно качаю головой. — Я не заставлю тебя ждать. Эд… — я поворачиваюсь к нему и глубоко вдыхаю, — мне нужно рассказать тебе о моей двоюродной бабушке. Она недавно умерла.
— Кажется, несколько миллионов, — смущается папа. — Билл твердо решил их вернуть.
Я оглядываюсь на маму. Она явно в шоке, а я едва сдерживаюсь, чтоб не захохотать в голос.
— Не слишком, — неохотно признается она. — Но не очень-то приятно, когда кто-то копается у тебя в животе.
— Почему бы и нет? — Она немного озадачена, но с легкостью покидает компанию.
— Спасибо, дорогая. — Билл одаривает ее стандартной «да я знаю, как я крут» улыбкой, но от нее так просто не отделаешься.
Но так просто она от меня не отделается. Я должна все узнать. Что это за история? Выключаю телевизор и взываю к Сэди. Раздражение сменилось жутким любопытством.
— К тому же папик мой, этот гнусяра, заставляет нас плясать под свою дудку… А что взамен? Должна же я хоть что-то поиметь.
— Остановить похороны? — выдавливает мама.
— Что ты делаешь? — стонет Сэди. — Где ожерелье?
Сэди моментально исчезает, а я рывком открываю ящик письменного стола. Нужно найти ожерелье. Как можно быстрее. Тянуть нельзя. Вот он, список фамилий, разделю-ка я его пополам.
Водитель лимузина открывает дверцу, я собираюсь сесть, но тут передо мной возникает Сэди. Растрепана, дышит тяжело.
Прежде чем она успевает возразить, я выключаю компьютер, включаю автоответчик и хватаю сумку.
Разумеется, она не отвечает. И надеяться было нечего. Надо уходить.
— О, мисс Лингтон. Приятная неожиданность. После нашего разговора решил взглянуть на нее еще разок.
— Все хорошо. Хотя могло бы быть и лучше. Натали свалила на Гоа, бросила меня одну разбираться с фирмой. Я чуть не рехнулась.
— Черт, — я не знаю, как выразить переполняющее меня сочувствие, — мне так жаль. Я даже не представляла.
Как только увижу, сразу цап — и деру. Хватит искушать судьбу.
— Да так, — прячу я лицо в розах, — ничего.
Кажется, нам впервые удалось договориться.
— Я не для себя его ищу, — поспешно говорю я. — Мне оно нужно по… уважительной причине.
Бэнд двадцатых годов действительно играет чарльстон.
Оставляю мешок около двери — не к спеху — и наливаю чашку чая. Пункт второй: альбом с фотографиями, подаренный Джошем. Наверняка где-то валяется. Не под диваном ли?
— Читала мне статьи «про отношения» из дурацких журналов и хотела, чтоб мы сравнили себя с их героями. Часами. Как меня это доставало! Зачем все анализировать? Возвращаться к старым ссорам, придирать…
— К сожалению, она недавно умерла, — обрываю я его, пока он окончательно не потерял рассудок от радости. — Ожерелья у меня нет. Но я как раз его ищу.
Но сексуальные секреты двадцатых годов прошлого века я узнать не успеваю. На крыльцо похоронного бюро поднимается немолодой мужчина в плаще.
Малькольм Глэдхилл резко вскакивает, прижимает бумагу к груди, бледнеет, потом розовеет, заглядывает в документ.
— Найти… — Кейт начинает оглядываться, как будто крупная шишка притаилась где-то за шкафом. — Но… откуда нам его взять?
Сегодня один из лучших дней в моей жизни. Обед великолепен. Эду удалась его речь. Люди подходят его поздравить, и он представляет меня каждому. Я раздала все визитки, назначила пару встреч на следующ…
Черт. Не стану обращать на него внимания.
Ничего, кроме того, что надо как можно быстрее убираться отсюда.
— Она влюблена. — Я еще раз смотрю на сияющие глаза Сэди и ее раскрасневшиеся щеки. — И кажется, очень-очень счастлива.
— Разумеется. — Хранитель убирает листок в папку. — Но я все-таки хотел бы представить вас моему коллеге Джереми Мустою. Уверен, он захочет взглянуть на фотографию вашей двоюродной бабушки…
— Ого, — Натали откидывает голову и смеется, — котенок выпустил коготки.
Плюхаюсь на скамейку, достаю «Твикс» и тупо гляжу перед собой. Глупо было приезжать сюда. Сейчас доем батончик, вызову такси и вернусь в Лондон. С Сэди покончено. Я и так истратила на нее уйму сил. П…
— Да. Насчет моих показаний. Нечто значительное.
— Извини, — бормочу я. — Не хотела напоминать…
Попробуйте проглотить кусок скользкого соленого желе. С трудом запихиваю его в себя и хватаю бокал шампанского.
— Но почему вы привезли их сами? — Я расписываюсь на бланке доставки. — Это, конечно, очень любезно, но до Хакни так далеко. Я думала, вы воспользуетесь почтой.
— А то я не знаю! — раздраженно бросает она. — И необязательно напоминать!
— Что это за место? — Она снова передо мной, глаза подозрительно сужены. Затем оглядывается и смотрит на гроб: — Что это?
Я замираю у стены, молясь, чтобы служанке не пришла охота прогуляться на террасе, и на всякий случай придумывая объяснения.
Уверена, он что-то такое говорил про Непал.
— Зато с тобой я могу болтать все время, — утешает меня Сэди. — Достаточно мне вспомнить о тебе, и я уже рядом.
— Мы уже пообщались. — Она нагло улыбается мне, крайне довольная собой.
Я польщена: Сэди как пчелка порхала по Н&М или где-то там еще в поисках наряда.
— Ну разумеется! — Он тянется к бутылке вина, но отдергивает руку и наливает газировку.
— Нет! Уже нет, — поправляюсь я. — Он… был, но мы расстались с ним в пятницу…
— Захотелось. — Я сама серьезность. — Сердце просит авантюр. На свете столько всего интересного. Горы, города, храмы Катманду.
Прежде чем выйти, в последний раз оглядываю квартиру.
Еще бы! Заказать столик стоит пять тысяч фунтов, и помещается за ним двенадцать человек, а у нас в фирме ровно два человека и минус пять тысяч на счету.
— Какой ужас! — громко восклицает Мэри. — В любом случае…
— Восточные чары и вправду рассеялись без следа. Карты просто ужасные. Теперь твоя очередь.
Пауза. Инспектор Джеймс нервно щелкает ручкой. Потом встает.
— Папа, я просто сочувствую Ларе, — оскорбляется Тоня. — Всегда лучше проговорить такие вещи вслух. У него что, была другая?
— Позвольте мне вмешаться. — Эд наконец демонстрирует неподдельный интерес ко всей этой истории. — Кто-то украл картину?
— Пора! — вскрикивает она, и я ныряю в кусты.
— Голоса? — В маминых глазах озадаченность. — Нет, дорогая. Какого такого голоса?
Сэди смотрит на меня так, будто я повергла в прах ее самые заветные мечты.
Должно быть, Эда мучают те же мысли, потому что в очереди за билетами на «Глаз» он посматривает на меня вопросительно.
— Очень хочу! — Я готова сорваться с места. — Куда идти?
— Расстались? — ахает Кейт. — Какой кошмар, а я и не знала! Еще и это свалилось на тебя!
Отсоединяюсь и быстро набираю отдел кадров «Макросанта».
Не-е-ет! Только не две бутылки баснословно дорогой воды.
— А что тебе нравилось в Ларе? Ну-ка, признавайся! Признавайся!
— Это простое совпадение, ничего больше. Любой по теории вероятности угадает, достаточно небольшой тренировки…
— Да, это очень, очень срочно. Это насчет дела об убийстве. Передайте, пожалуйста, инспектору Джеймсу, что я… я… осознала.
— Дожила до ста пяти, — вставляет мама. — До целых ста пяти лет.
Я пишу письмо Джин, указываю тему «Флаш», и тут телефон снова оживает. Машинально поднимаю трубку и прижимаю ухом к плечу.
Это мой последний шанс. Найти кандидата для «Леонидас Спортс».
На щите с картой окрестностей нахожу Арчбери-клоуз. Это то, во что превратили наш дом в Арчбери после пожара. Именно там я собираюсь искать Сэди.
— Это отличное место и отличное время, — обиженно отвечает Сэди. — Он за этим и пришел! И ты тоже!
Мама сегодня такая умиротворенная. Ее не заботило, что все опоздают, напьются, разобьют бокалы или чего похуже.
Хранитель бросает на меня подозрительные взгляды, но причину для отказа придумать не может. Он открывает портфель и достает папку с бумагами.
— О, — смущаюсь я. — Хм… почему бы и нет?
Рано или поздно, но мы его раздобудем. Я должна в это верить. Должна.
— Никогда в жизни с ними не сталкивалась.
Кудрявый морально раздавлен, мне его даже жалко.
Вообще-то мама не всегда была такой терпимой. В тот день, когда я объявила, что бросаю работу маркетолога и вкладываю все сбережения в новую рекрутинговую компанию (ничего не зная о рекрутинге и ни м…
Но если она подмигнет мне еще раз, я ее задушу.
— Ожерелье прекрасно подошло бы к этому платью, — вырывается у меня.
— И не раз! — Она хихикает. — Во-первых, как-то ночью я танцевала в городском фонтане. Это было так смешно. Пока полицейский пытался вытащить меня из воды, моя подруга Банти защелкнула на нем игрушеч…
— Мы не сохранили ее одежду, — извиняется Джинни. — Но ведь это даже не ее одежда была. Я имею в виду, она не сама себе ее выбрала.
Черт. Я так увлеклась выслеживанием Джоша, что совсем забыла про работу.
— Это оно! — Глаза Сэди восторженно сверкают. — Мое ожерелье!
Джош ведет девушку в бистро «Мартин». Какую-то Мэри.
— «Виллер Фудз» — это те, что производят овсяные завтраки? — Мама вне себя от счастья.
Тут с ним сложно не согласиться. Прав во всем. Непросто быть братом такой мерзкой свиньи, как Билл Лингтон.
Она даже не подозревает, что скоро ее обвинят в убийстве. И все по моей вине. Персонал уволят, дом престарелых закроют, а стариков вышвырнут на улицу.
— Теперь пусть твой слуга уйдет! — вопит она ему в ухо, и дядя Билл замирает, полуприсев.
— Так я и знала, — радуется она. — Так и чувствовала, что она подойдет!
Сэди едва заметно хмурится и бросает на фотографию короткий презрительный взгляд.
— Дело закрыто. Распишитесь вот здесь. — Она протягивает мне листок бумаги с напечатанным текстом: «Я, нижеподписавшаяся, получила взбучку от полиции, осознала свои ошибки, обещаю исправиться». Ну ил…
— Остановитесь! Остановитесь! Вы должны остановиться…
— Уже? — отшатываюсь я. — Можно еще пару минут? Надо собраться с силами.
Я вспоминаю древнюю морщинистую Сэди в розовой шали, и мне становится ее жалко.
— Диаманта! — сердито обрывает ее тетушка Труди.
Я жду ахов и охов, но получаю лишь подозрительный взгляд.
— О братьях! Точно! — Он с трудом сосредотачивается на ней и заставляет себя улыбнуться. — Значит, они тебя чересчур опекают.
— Успех твоего брата дорого обошелся нашей семье. — Мамин голос дрожит. — Мы не можем закрыть на это глаза. Надо быть честными. По крайней мере, хотелось бы. И давайте подведем черту под этой историе…
— Она! — У невысокой женщины в ярко-синем платье густые темные волосы, родинка на носу и очки. Если бы Сэди на нее не указала, я бы не обратила на нее внимания.
— Как ты могла так поступить со мной?! Я едва вывернулась!
Я оглядываюсь на танцпол. Сэди продолжает отплясывать без малейших признаков усталости. Понятно, почему в двадцатые годы девушки были такими тощими.
— Может, и бойфренда у тебя нет? — вопрошает он едко.
— Итак? — Он садится напротив и достает ручку с блокнотом. — Насколько я понимаю, вы остановили похороны вашей двоюродной бабушки?
Такая не позволит рыбке сорваться с крючка. Я пугаюсь по-настоящему.
Ненавижу, когда кто-то сомневается в моих танцевальных способностях. Отхлебывая вино, наблюдаю за Сэди. А она с изумлением пялится в телевизор, где идут «Жители Ист-Энда».
Да, иначе и быть не может. Все именно так. Он заграбастал пятьсот тысяч, и никому ни слова. Разумеется, он никогда не упоминал об этом. Ни в одном интервью. Ни на одном семинаре. Ни в одной книге.
— Это было очень давно. Я еще не уехала за границу. Еще до моего замужества. Один человек…
— Извини, через минутку вернусь! — фальшиво улыбаюсь я и встаю.
— Лара! Она твоя двоюродная бабушка. И прожила целых сто пять лет.
— Увидимся, — говорю я Кейт и Сэди и поспешно выбегаю, пока никто из них не отреагировал. Свидетели мне не нужны. Я и так на взводе из-за предстоящей встречи. Что-то не дает мне покоя. Сама не пойму …
— Ничего подобного, — обижаюсь я и демонстрирую ей бицепсы. — Мускулы как мускулы.
— Ты хотела сказать — компьютер? — уточняю я.
— Мне нужно… позвонить. Извините. Я на минутку. Скоро вернусь.
Желудок снова болезненно сжимается. Про себя я уже насчитала на три сотни, после этого никакая утка в горло не полезет.
— Охрененеть как круто! — вопит она во всю глотку. — Ну вы и зажгли, девки! Я вас обожаю! А теперь — дискотека!
У него планы на вечер. Иначе и быть не может. Еще одно свидание, как пить дать.
— Я интересуюсь этой картиной, — честно признаюсь я. — Вы не подскажете мне… Если это известно, если факт обнародован, кто здесь изображен? У картины есть название?
— Меня? — безмерно удивляюсь я. — Вы серьезно? Понятия не имею, о чем вы говорите. Я просто хотела организовать праздник для своего любимого дядюшки в честь его дня рождения.
— Мне пора, — смотрит на часы американец. — Извините за вторжение, Саймон. Продолжайте.
— Кто-то еще? — спрашиваю я, но тут раздается звонок.
Дверь открывается, и в кабинку хочет войти Санджей с первого этажа.
— Прекрасно, — мама явно обрадована, — я знала, что ты справишься… со всем этим.
— Лара? — Он срывает наушники и выжидательно смотрит на меня.
— Это так забавно. У тебя здорово выходит. А я поучусь…
Сэди нехотя приземляется рядом, а я притворяюсь, будто набираю номер. Я так зла, что даже не знаю, с чего начать.
— Кто ты? — Я чуть не лишаюсь чувств, когда тонкий голос вновь вторгается в мои мысли.
— Вот как. Понимаю. Простите, покину вас на минутку.
— Понимаю. А… мог он забрать ее ожерелье?
— Мамочка, — я осторожно беру у нее телефон, — как насчет того, чтобы оставить его в машине?
Тем не менее я в такси и при полном параде.
— Ага! — Над плитой вырастает Сэди. — Случилось что-то интересное?
— Прости! — Он трясет головой, приходя в себя. — Прости. Глупость какая. Вспомнил вдруг свою бывшую девушку, Лару.
— Э-э… я не подумала об этом, мам. Оплачу, честное слово.
— Братья отравили мне все детство. (А вот до Мэри явно не долетает ни звука.) Мальчишки такие злые…
Ну наконец! Сердце мое чуть не разрывается, а к глазам подступают слезы.
— Что ж. Прекрасно. О деталях договоримся позже.
Призрачный палец тычет в стеклянную витрину, где выставлена бакелитовая коробочка; табличка рядом гласит: «Подлинный набор для макияжа двадцатых годов, очень редкий».
— Зачем? Скажи себе «тем лучше», купи новое платье и заведи нового кавалера. Или нескольких.
— Ты о чем? — прикидываюсь я дурочкой. — Ни с кем. Где твоя машина?
— Надо признать, его мать довольно стильная леди, — доверительно сообщает она.
— Потому что другой мне не нужен, — взрываюсь я. — Я не готова!
— Теперь мне только остается добавить… за Сэди!
Я мрачно тычу вилкой в очередную устрицу. Потом смотрю на Сэди. Похоже, оптимизм покинул ее, и сейчас она напоминает поникший цветок.
— Лара, я попросил констебля записать ваши показания. А потом видно будет.
Я надеялась услышать охи и вздохи, но ничего подобного.
Она уходит и тут же возвращается с небольшой книгой в мягкой обложке.
Я звала ее до хрипоты, снова и снова, высовывалась из окна на улицу. Но она не отозвалась. Не слышала или не хотела слышать. Я смотрю на часы и резко вскакиваю. Пора. Скоро пять часов. Меня ждет Маль…
— Докажите! — возмущенно обрываю его я. — А я покажу вам другой фокус. Нарисуйте что-нибудь. Без разницы что. Картинку, имя, цифру. Я прочитаю ваши мысли и угадаю.
С любопытством заглядываю через изгородь. Большой серый дом, несколько припаркованных машин. На крыльце толпятся люди.
— Возможно, его куда-то спрятали? Или отдали кому-то из других пациентов?
— У меня тут твоя фотография, — сообщает она. — Со вчерашнего приема. «Лара Лингтон с Эдом Харрисоном на ежегодном обеде „Людей дела“». Но что это за парень? Я думала, ты снова с Джошем.
— Больше чем достаточно! — вторит тетушка Труди. — Собирайся, Диаманта. Пора прекратить этот фарс.
А что там поделывает дядя Билл? Так и есть, тоже высматривает ожерелье.
Я убираю телефон и массирую виски. Дело дрянь. Бегаю тут по улицам, выслеживаю своего бывшего и совсем не думаю о работе. Пора пересмотреть приоритеты. Выбрать в жизни главное. Отложим Джоша до выход…
— Что касается вас, то каждые тридцать секунд вы думаете о деньгах.
— Да ты что! — ужасаюсь я. — Сейчас же иди обедать.
Мимо проплывают две обмотанные бусами манекенщицы, и я с надеждой кошусь на них.
Мы какое-то время танцуем, а потом возвращаемся за столик. Настроение у меня прекрасное, да и Эд, похоже, на время забыл о своей хандре.
— Не за обедом. Прямо сейчас. — Я волоку его к краю танцплощадки, подальше от оркестра. — Это очень важно. Ее звали Сэди, и в двадцатые годы она была влюблена в парня по имени Стивен. Она считала, чт…
Я подглядела через плечо. Все лучше, чем квадрат, треугольник, круг или цветок.
— Давно пора. — Тон Натали не предвещает ничего хорошего. — Значит, подцепила Эда Харрисона?
— Дело вовсе не в этом! — протестую я, но все меня игнорируют.
Сэди сидит с закрытыми глазами и что-то бормочет себе под нос.
— Мне надо поговорить с ней перед показом. Не подскажете, где ее найти?
— Ну, если вы настаиваете, — кудахчет Клайв, и я начинаю нервно хихикать вслед за ним.
— Да ты что! — Я останавливаюсь, как вкопанная. — Подделка?
— А, ясно… Очень мило. Пойду, пожалуй, дальше. — И я спешу в прилегающую столовую, которая напоминает театральные декорации из пьес, посвященных началу века. — Сэди?
— Надеюсь, они были рады. Там набежала приличная сумма.
Папа с мамой? И что значит «решили навестить»? Мама с папой никогда не навещают меня просто так.
— Пока нет, — говорит Сэди, не оборачиваясь. — Ступайте. Увидимся позже.
— Все на мази! — вешая трубку, объявляет Кейт. — Ланч сегодня в час.
В просторном офисе со стеклянными стенами парочка дорого одетых парней — на одном футболка «Двух монеток». Они вежливо улыбаются, не отрываясь от компьютеров. Останавливаемся у следующей двери. Сара …
— Конечно, наорала, — признается она после паузы. — Не смогла удержаться. Слишком разозлилась.
— Заткнись и оставь меня в покое, — бормочу я, едва двигая уголком рта и одаривая Марка еще более лучезарной улыбкой. — До свидания, Марк! Передавай привет Анне.
— Убил мою двоюродную бабушку! Ей было сто пять лет! Я дала показания, но они были неточные. Их следует отправить в корзину для мусора.
Вот дура. Не могу отказать себе в удовольствии.
— Но ведь так больно расставаться с любимым человеком, — наседает Тоня, не сводя с меня выжидающего взгляда. — Сразу начинаешь сомневаться в себе. Думать, что ты недостаточно хороша и привлекательна.…
Вдруг из-за белесой двери доносится пение. Вот влипла. Уже началось. Пока я налаживала деловые контакты. Торопливо открываю дверь и оказываюсь в набитом людьми зале. Протискиваюсь в первые ряды и скр…
— Так где же он? — Доброты в его голосе не прибавилось. — Ничего не вижу.
— Точно! — встревает в перепалку Кейт и тут же испуганно замолкает.
— Чаю приготовить? Мне остаться или уйти? Нужна моральная поддержка?
Явно ищет мое уязвимое место и надеется вернуть утраченные позиции…
Нет, не могу проститься вот так. Я гляжу на Сэди и изо всех сил стараюсь не разреветься.
— Такой жуткой недели в моей жизни еще не было, — подтверждаю я. — Все против меня. Все!
— С удовольствием, — несколько натянуто произношу я, — спасибо за приглашение, Эд. Так мило с твоей стороны. Конечно, я согласна.
— Можем поехать вместе! — предлагаю я. — Бросим работу, отправимся в путешествие, для начала в Мумбаи…
Я состроила умное лицо и многозначительно заметила, что страховке, конечно, пропадать негоже. Эд ухмыльнулся. А я так и расцвела в ответ.
Я словно оцепенела. Мысли кружатся все быстрее. И постепенно вырисовывается четкая картина. Мне все понятно. Вот откуда его «две монетки». То есть сто миллионов.
— У меня свои источники информации, — напускаю тумана я.
— У вас есть еще какие-нибудь доказательства? Другие документы? Старые фотографии?
— Так и есть. Эд — это просто… деловое знакомство.
Быстро направляюсь во внутренний дворик, выхожу через пожарный выход, забиваюсь в самый дальний угол, открываю пакет.
Она нам уже и офис присмотрела — заброшенное здание на Килбурн-Хай-роуд. Переберемся туда на следующей неделе. Постепенно все налаживается.
— А что им еще оставалось, — улыбается папа.
— У тебя конвульсии? Разве это похоже на танцы?!
Проснувшись на следующее утро в восемь утра, я ощутила себя заново родившейся. Долой депрессию, фотографию Джоша, зажатую в мокрой от слез руке, бутылку водки на полу и беспрерывно крутящийся диск Ал…
— С таким лицом только в покер играть, — обреченно машет рукой он.
Она страдальчески сводит брови. Можно подумать, над нами и вправду нависла жуткая угроза, в спальне голосит роженица, за окном бушует потоп, а вертолет невозможно вызвать. Что делать?!
— Пустяки, — папа смотрит на меня с нежностью, — ты уже ответила на мой вопрос. Бизнес процветает. Ты довольна. Это все, что я хотел услышать.
— Ну, как тебе сказать, — мямлит мама потерянно, — у нее был удар, она была не в себе долгое время…
— Кажется, магические способности улетучились, — мямлю я, опустив голову, и с ужасом смотрю на дверь в банкетный зал.
Сэди вздрагивает, глаза ее поверх людских голов устремлены на Эда. Во взгляде нежность. Она резко отворачивается.
— И у вас есть основания для подобных подозрений? — спокойно осведомляется инспектор.
— Понятия не имею, — саркастично ухмыляюсь я. — Спроси его, — киваю в сторону бармена, а Эд уже направляется к нам с бокалом шампанского и очередной порцией джин-тоника. Думаю, джина в стакане горазд…
Миновав ворота, Диаманта победно вскидывает руку с ожерельем Сэди.
Как же меня достали все эти люди, предлагающие забыть про Джоша! Мои родители, Натали, пожилая женщина, с которой я однажды разговорилась в автобусе.
Ну что на это скажешь? Прежде никто и никогда не ставил меня выше Натали.
— Когда приедет бэнд? Когда начнутся танцы?
— Ты не понимаешь, — прерывает меня смущенная Кейт. — Это же здорово.
— Джинни, — окликает рыжеволосая медсестра, — можно тебя на пару слов?
Ага, я не первая пытаюсь его взбодрить. И похоже, никто в этом не преуспел.
— Полиция! — Глаза Джинни испуганно округляются.
Официантка ставит тарелки на стол. Я опускаю ложку в суп, но есть не могу. Меня всю колотит от услышанного. Как можно было держать в себе такое и молчать? Даже не заикнулся про мое пение. А про альбо…
Эд не успевает дать достойный ответ: к нам подлетает девушка в наушнике и тащит дальше.
— К чему вечно думать о плохом, — говорит Сэди.
— Лара, — он запинается, но продолжает: — Лара, может… потанцуем?
Стоит сбоку от танцплощадки. В руке пластиковый стаканчик, смотрит на музыкантов и нехотя переминается с ноги на ногу, словно из чувства долга. Движения его так нелепы, что я бы рассмеялась, если бы …
— Э-э… — я откашливаюсь, — решила навестить его. Не успела тебе рассказать.
— Это Блэйки! — выкрикивает кто-то, ко всеобщему восторгу.
— Что им от тебя надо? Ждать неприятностей?
В паре сотен метров, в Юбилейных садах, людно. Возле сцены с оркестром собралась настоящая толпа. А музыканты играют старомодные мелодии. Ах да, сегодня же открылся джазовый фестиваль. Именно его рек…
— Вот это да! — Я с уважением смотрю на Сэди. — Ты была та еще штучка. И часто такое выкидывала?
— Сбегать за сэндвичами? — с готовностью спрашивает Кейт.
Он приближается ко мне, в ушах наушники, в одной руке бутылка воды, в другой ноутбук в новой пижонской сумке. Я в полуобморочном состоянии, но время терять нельзя. Делаю пару шагов и врезаюсь в него.
Самый подходящий момент, чтобы кивнуть и согласиться. Но я не согласна на дружбу. Мне нужно нечто большее. Я снова хочу потерять голову в его объятиях. Я хочу его. Всего и немедленно.
Лицо дядюшки перекашивается. Он решительно встает и принимается приседать, испуская душераздирающие стоны.
— Сэди! Я придумала! Я знаю, зачем ты здесь! Чтобы мы с Джошем воссоединились!
К счастью, Тоня уже изрядно достала пасторшу, и это мне на руку.
— Оно из бусинок, — Сэди шевелит пальцами, как будто ощупывая ожерелье, — два ряда почти прозрачных бусинок.
Малькольм Глэдхилл молчит и тяжело дышит, раздувая щеки.
— Прекрасно! Если б он тебя увидел, то решил бы, что ты та еще штучка.
— Он же сбежал от вас, — безапелляционно произносит Джанет.
Не поверите, подбор хороших сотрудников — просто адское занятие. Если бы я раньше знала! Но Натали всегда описывала эту деятельность исключительно в восторженных тонах. Вещала об азартных поисках, о …
— Я и туфельки присмотрела. — Она перемещается к обувному стеллажу и демонстрирует бронзовые бальные туфельки. — И самую лучшую косметику.
Интересно, где она скрывалась все это время?
Я ценю Кейт. Она ведет себя так, будто играет в кино секретаршу крупной международной компании, а не вкалывает на двух идиоток в крохотном офисе с заплесневевшим ковром.
— Я же кричала ему прямо в ухо, и он смог кое-что расслышать. Но мне пришлось постараться!
Мама разворачивается в мою сторону. Я немедля захожусь в кашле.
— Приветствую вас, — раздается из-за спины, и я резко оборачиваюсь.
— Но почему? — ужасаюсь я. — Ты не писала ему?
— Не надо сочувствовать папе, — я стараюсь сохранить вежливость, — он прекрасно справляется. И все у него в порядке.
— Ты серьезно? — Я тронута. Надо будет рассказать папе.
— О ком это ты? — напряженно спрашивает она. — Что ты имеешь в виду?
— Двоюродная бабушка Сэди, — торжественно объявляю я. — Ну ты и стерва!
— Лара, что-то не так? — Сара торопится назад. — Что-то с машиной? Невилл, что случилось?
Слезы подступают к моим глазам. Но я сдерживаюсь. Не сейчас. Надо закончить речь. Вдыхаю поглубже и улыбаюсь из последних сил.
«Я ничего не слышу, — втолковываю я себе, — я ничего не вижу. Ее не существует. Схожу к врачу, выпью лекарство, и все пройдет».
— На самом деле вы должны себя спросить, Клайв, — решительно наклоняюсь я вперед, — подвернется ли еще такая возможность? Это уникальный шанс поработать в отличной компании, проявить все ваши бесспор…
— Тогда давай сделаем что-нибудь, чего нет в плане. Посетим незапланированную достопримечательность. Какие предложения?