Все цитаты из книги «Фальшивые зеркала»
Всё снова на инстинктах, я достаю левой рукой револьвер Стрелка, взвожу курок, вскидываю оружие и стреляю в улыбающееся лицо…
— Ваше желание — наше исполнение, — позволяю себе капельку двусмысленности.
Мы молчим несколько секунд. Смотрим друг на друга… хотя что тут смотреть. Не слишком-то всё изменилось.
Это уже совсем не похоже на сон. Даже на бред не похоже… хотя откуда мне знать, каким бывает бред?
До меня наконец-то доходит весь комизм ситуации. Конечно, какой я дайвер? Такой же, как Илья обитатель Диптауна, раньше подвизавшийся на чёрной работе, а теперь нашедший тёплое место.
Конечно, такие случаи погоды не делают. Сумасшедших влюблённых и охваченных ностальгией друзей бывает не столь уж много…
— Никто? — в голосе Дибенко ирония. — А что встроено в этот Храм?
Вот этого я бы не смог сделать за сутки. Вообще бы не сумел.
На экране теперь была полная неразбериха. Что-то малиново-жёлто-алое. А ещё — в наушниках полная тишина.
Надо было довериться инстинктам которые увели меня из «Лабиринта» после первой неудачи.
— Как ты узнал? — спрашивает Шурка, когда мы уже входим в арку.
Чингиз мотает головой, и Пат начинает грызть брикет, не спрашивая больше никого.
— Да. — Чингиз отставил пустую кружку. — Ответишь — будут тебе игрушки…
Пожалуй, экспериментировать на тросе не стоило, но мне хотелось всё-таки понять, на что это похоже…
На миг мне становится так тоскливо, так безысходно, что я готов прошептать свой верный стишок. Выйти из глубины — пусть голова отзовётся болью. Слопать что-нибудь, завалявшееся в холодильнике. И лечь…
— Вика, моя жена, — пробормотал я. — Па… Антон. Замечательный специалист в области компьютеров.
— Мадам! — восторженно вопит Маг, оживая. — Ну я же сразу это понял, сразу, как увидел! Почувствовал знакомый почерк! Только не стал говорить… раз не хочет сознаваться, значит, не хочет…
— Лады, приятного аппетита, — бормочет Илья, вставая.
— С софтом… — Паренёк с видимой неохотой подошёл и протянул мне диск.
— Нет, — честно отвечаю я. — Он легко мог меня прикончить там, у машины. Взлетел бы повыше и расстрелял. Или стал бы невидимым и расстрелял. Он мог сделать всё что угодно.
— Вот не зарекайся. Станет гроб поближе — задумаешься.
— А говоришь, что я не романтичен, — вздохнул Падла. — Ладно… замяли. Ты только не забудь, поэт, тебе сейчас на разборки ехать.
Пуля входит ему в шею. Вирус, пакет электронных импульсов, троянец — я не знаю, как правильно назвать этот заряд. Но для меня это именно пуля.
— Какой там в порядке! Пат повторяет те слова, которые от меня услышал. Чингиз говорит, что в следующий раз не станет его спасать. А он всё равно повторяет. Непрерывно.
— Знаете, а мне надо ещё передвинуть в спальне трельяж! — вспоминает девушка. — Вы не поможете? Мы бы сразу оформили новый заказ.
— Зачем? Я знала, что когда ты поймёшь, случится беда. Но обманывать… не хочу. Тебя — не хочу.
Изнутри здание представляет собой пустую коробку. Только по стенам кое-где есть лампы. А всё внутреннее пространство заполнено решётчатой арматурой.
— Достанем! — Падла жизнерадостно машет пустой бутылкой. — И передадим тебе. Всё как условлено.
— Не надо. Если хочешь, ныряй. Только поставь таймер на полчаса, поможешь на стол накрыть.
— Я больше тебя не брошу… — говорю я и касаюсь его плеча.
В окошечке скучает Таня. Славная девушка, если это и впрямь девушка.
И бешеная радуга, порождение нечаянного гения Димы Дибенко, вспыхнула на экранах виртуального шлема.
Вот как рушатся идеалы. Крутой бизнесмен Чингиз, великий хакер Падла, последний дайвер Леонид — все пасуют перед Тёмным Дайвером…
Я едва успеваю пожать ему руку — Маньяк кидает на стол деньги и выбегает из ресторана. Да, научила его Америка трудовой дисциплине. Это не Питер, где он порой забегал в обед ко мне пива выпить.
— Пиво пить? А как я могу запретить? — Чингиз выглядел удивлённым.
И колпак анабиозной ванны… зачем имущество портить?
— Оки, — соглашается Чингиз. — Но, может быть, ещё с кем-нибудь посоветоваться?
Она права. Она во многом права, отказавшись от глубины… или почти отказавшись.
— Ищи, — говорит женщина. — У нас сейчас нет времени на детские забавы. Правда, Берд?
Выхожу, запирая дверь. Делаю несколько шагов, замираю, быстро оглядываюсь. Коридор пуст.
— Всё, что могло биться, там уже разбилось, — Чингиз печально покачал головой. — Кроме потолка, но там стекло бронированное.
Сев на корточки возле роскошного биде, я всё-таки заплакал.
Ромка подходит и садится рядом. Он словно плотнеет, обретает большую иллюзию плоти.
— Давай уберём завтра? — тихо сказала Вика.
Нормального тинэйджерского энтузиазма от легальной выпивки Пат не проявлял. Или очень хорошо сделал вид, что это ему не нужно.
— Вход в сеть. Режим обычный. Личность номер три — «Протей».
Но я распорядился своей находкой так, будто мы в настоящем боевом рейде на чужой территории. Поделился лишь с симпатичной мне девочкой…
— Мои ребята задерживаются. — Андрей сделал странный жест, будто собирался поправить несуществующие очки. Вот из таких маленьких деталей и складывается образ — лукавый ленинский прищур, ослепительная…
— Мы работаем на машинах с операционной системой «Друг». — Кис щёлкает пальцами, и бармен приносит ей новую кружку пива.
Вика поднялась раньше. Я слышал, как она ходит по кухне, что-то негромко напевая, как бормочет включённый телевизор. И пахнет чем-то вкусным. И можно понежиться в кровати, не вспоминая ни о какой глу…
Вот такой зарождающийся искусственный интеллект. Вот такой прогресс. Убивает, во всяком случае, почти по-настоящему.
Комната длинная, в конце, между двумя зашторенными окнами, пылает камин. Возле него все и толкутся. Пат сидит на полу, обхватив руками коленки. Он мрачный как туча, мне лишь едва заметно кивает. Похо…
Я вдруг понимаю, что это — всерьёз. Лёгкое оцепенение, наступившее после появления незнакомца, спадает.
Третьего появления не происходит. Чужак, видимо, решает повременить.
— У меня есть план получше, — отвечаю я. — Шурка…
— Я не шёл в Аль-Кабар. Я не вытаскивал Неудачника из Лабиринта. Я не прятался в публичном доме, ведь его хозяйка тоже не существовала в природе. Я лишь воплощение чужой некомпетентности. Человек, ни…
— Кто ни разу не убивал таких? — спрашивает Маньяк. — Чингиз, Падла, Лёня — проверяйте остальные хижины.
Но кто держит его в руках — мне не узнать никогда.
— Покричать надо, — предлагает Маг, поглядывая на нас. — А то ребята волнуются.
— Пат! — Чингиз ухитряется вскочить, опрокидывая тяжеленное кресло, и на четвереньках подползает к нам. — Пат!
Чего не хватает нам всем, чего? Здесь, в настоящем мире? Я не верю в то, что плохих людей больше, чем хороших. Я не верю в то, что мы слабее. Я не верю, что каждый желает каждому зла. Да, можно приве…
Одно дело — быть заложником в игре, заложником программы.
Я помолчал, глядя, как Чингиз разливает по крупным, граммов на сто рюмкам, дорогую датскую водку. Пат молча налил всем сока.
— Не вам учить меня морали, — спокойно отвечает Тёмный Дайвер. — Хакеры, дайверы, воры-бизнесмены… Учтите, я ещё беру самые явные ваши проступки. Хватит тянуть, Чингиз. Мне нужен файл. Я не собираюсь…
— Только бы доехал Крейзи, — говорит Маньяк.
— Леонид, мы задумали невозможное, — говорит Падла. — Дело не в мастерстве. Ты видишь — тут практически нет настоящих схваток? Старых, добрых дуэлей… ты с пулемётом, я с мотопилой… кто кого перехитри…
— Сашка, а я догадался где! — страшным шёпотом говорит Зуко. Уворачивается от оплеухи, с хохотом набирает свой пароль и исчезает.
— Не мог. Что я, дайверов не видел? Или тех, кто пытался по глубине без дипа ходить? Дайвер это был. Ему надо было взломать «New boundaries», а там работа для хакера, не для дайвера.
Вика сидела на краю дивана. Её ладонь медленно и ласково гладила моё лицо.
Тихо. Очень тихо. «Трактиръ» вокруг начинает таять. Мир заволакивает туманом. Серая мгла, изнанка Диптауна.
Мы были стражами на грани настоящего и выдуманного мира. Теми, кто никогда не терял связи с реальностью. Кто мог уговорить, успокоить, утешить и узнать настоящий адрес — чтобы потом, в реальном мире,…
Он делает паузу. И мне кажется, что я уже знаю продолжение…
И тогда он просто улыбается. Смущённо, виновато, растерянно.
Но малолетние хакеры всё равно стараются…
Мы стоим так почти минуту. Ждём. Потом Маньяк выпрямляется, заглядывает через перила вниз, пожимает плечами, вопросительно смотрит на Чингиза.
Вот это то, чего он никогда не сможет простить.
— Ну почему ты никогда не можешь сделать всё чисто, тихо и аккуратно?! — с болью в голосе спрашивает меня Крейзи.
А я, как любой дайвер, привык верить инстинктам.
— Рисовый салат, темпура, саке, — не заглядывая в меню, говорю я. Сегодня не четверг, но будем считать, что у меня — личный рыбный день…
Чингиз снова потянулся за бутылкой. Я, взглядом спросив разрешения, взял со стола его телефон.
— Ты тоже что-то узнал? — вступает в разговор Чингиз. — Не так ли?
— Не разум… — вдруг произносит Чингиз. — Иллюзию разума.
— Ты же получишь сто двадцать пять долларов за это письмо, — продолжаю гнуть свою линию. — Ну… пятьдесят баксов мне.
— Знаю. Падла тоже так говорит. И Чинга. Только Ромка ведь знал, что это опасно будет?
Собрались они быстро — и Недосилов, и его аспиранты. Вот что ценю в людях — это умение быстро прощаться.
— А у меня теперь такая работа — по «Лабиринту Смерти» бродить.
— Меня нет, — ответил я. — Вика, нам же доказали? Меня нет и никогда не было. Я — легенда. Миф. Несколько абзацев в чужой диссертации.
Я глотаю коньяк. Смотрю на Тёмного Дайвера. Тот разводит руками — немного виновато, немного смиренно.
Расплачиваюсь, выхожу. Машина уносится на поиски следующего клиента. Я оглядываюсь.
— Э-хе-хе, — вздохнул Падла. — Так что… ты идёшь?
— Мне в тридцать первую квартиру, — сказал я, украдкой заглядывая в бумажку.
— А у тебя есть куда податься? — интересуется она.
Я ничего не говорю. Жду. Дибенко, похоже, собирается с мыслями.
— Нет. Но он никуда не уйдёт. Теперь — не уйдёт.
Выстрел — я бросился вправо. Монстр разворачивается на экране, грузновато, но всё-таки слишком быстро.
— Оборотня? — Она ещё улыбалась. — А что у него?
— Привет, Лёнька! — кричит кто-то, прыгнувший на меня сзади. Увы, плеча, на которое он хотел навалиться, уже нет. Имеются только мои ноги, о которые он благополучно запинается и с протяжным воплем вл…
Я молча смотрел, как Вика достала из сумочки сигареты, зажигалку. Курит она крайне редко. Только если ей очень хорошо… или очень плохо.
Подхожу, взглядом спрашиваю разрешение присесть.
— Ты подставил их, сволочь! Договор расторгнут!
— Скажи, тот Стрелок… про которого часто вспоминают в «Лабиринте»…
И как падающий канатоходец я раскидываю руки, пытаясь удержать равновесие, цепляясь: за левую стену — синий лёд, за правую стену — алый огонь…
— Ого! — Он крутит пальцем у виска. — Нашёл дурака!
У входа на стене плакат. Нарочито торопливым, неразборчивым почерком написано: «День чешской кухни».
— Заряд третьего поколения. Последний заряд. Их больше нет.
— Тут хозяев нет, — солидно отвечает Пат, пожимая мне руку. — Только в своих комнатах каждый хозяин.
— А именно? — Чингиз остаётся невозмутимым.
— Мне правда очень жаль, — сказал Падла. Снял очки. Взгляд у него стал близоруким и беззащитным. — Дайвер… ты мне влепи сейчас, если хочешь. Я смирю естество!
— Бог с ним, с Дибенко… — Я сглотнул. — Бог ему судья… Вика… а Ромка?
Я не стану раскрашивать волосы Стрелка яркими красками, менять джинсу на бархат, а дублёную кожу на ухоженную шкурку.
Почему-то мне чертовски приятно, что она не стреляла по нам, а пришла на помощь. Несмотря ни на что. Ещё приятнее — что не её убили ребята, добывая мне пистолет.
— Почему? — Дибенко искренне удивлён. — Я просил помощи. Обещал награду.
— И сейчас — тоже лето. Только очень морозное. Но будет новое лето… я чувствую его дыхание, лёгкую поступь по заснеженным листьям… Лето…
— Есть, но оно мне не нравится, — пробормотал я.
— Общение, — говорит Чингиз. — Общение, приключения. По большей части. Всё остальное может дать простая электронная почта.
Но Дибенко я в конце концов могу спросить.
Какая ещё кровь в висках! Навстречу выскакивает второй, точно такой же монстр. Только он свеженький, полный сил и жажды деятельности. А я уже полудохлый, с едва стреляющим пистолетом…
Левая стена — синий лёд, правая стена — алый огонь…
— Не надо чека. Я всё равно не возьму. Да он мне и не нужен, если вдруг я захочу получить в банке твои деньги. Но я не буду.
А Протей, в чьём теле я нахожусь, убивает голыми руками. Со Стрелком этого я не смогу сделать.
У каждого было что-то, ставшее его визитной карточкой.
Какая-то волна настороженности, тревожной тоски окатывает всех. Действительно странно. Но делать нечего — только ждать…
— Я больше люблю лето. Только оно всегда кончается. Как ты думаешь, Леонид, может быть, это и хорошо? Бесконечное лето. Пусть в электронном мире. Пусть даже там будешь не совсем ты… но ведь там всегд…
— Мне надоел этот сон, Ромка, — говорю я, чтобы хоть что-то сказать. — Ты бы знал, как он мне надоел! Эти стены льда и огня… эта дурацкая проволока… эта чёртова пропасть…
Что случилось, когда он вырвался вслед за нами в изнанку Диптауна, в серый, размытый мир информационных потоков? Что он увидел, услышал, понял?
Пауза начинает затягиваться. Женщина легонько толкает Илью в бок, тот слегка качается, но продолжает сидеть.
— Эхо… Я громко крикну. — Крейзи всё-таки старается не смотреть вниз.
Вынужден согласиться. Погибли самые невзрачные персонажи. Явно программные порождения.
Где же он? Мне видна стена, но я не вижу Тёмного Дайвера.
— Я тебе ещё как-нибудь устрою такое же бдение на полчаса! — грозит Маньяк и отключается.
Какие у неё усталые глаза. Красные, усталые глаза не выспавшегося человека. Проплакавшего всю ночь… или просидевшего почти до утра в виртуальном шлеме.
Где-то через полчаса мы уходим в отрыв. Я, Крейзи и Нике. Наверное, нам всё-таки мешают седоки, а может быть, у девушки прирождённые способности к альпинизму. Спускается она сосредоточенно, не глядя …
Правая стена добрее. Вспышка, и даже не успеваешь почувствовать боль. Огненная купель. Щедрое пламя. Свобода быть пеплом.
Вика меня без труда убедила, что по сравнению с гнилой питерской погодой в Москве — почти тропики. Я и сам невысокого мнения о климате северной столицы. Вот только золотой пушкинской осени что-то не …
— Чингиз… — Он трубно высморкался. — Чингиз, спой ещё разок про лето? А? Я не всё запомнил. Как там… «малиной во рту», «я буду долго гнать велосипед»…
Чингиз кивнул. Проверял он меня незатейливо и не скрываясь.
— Вот! — Крэйзи Тоссер будто чуть меняется. Не внешностью — поведением, интонациями голоса… теперь это и впрямь Ричард Паркер, крупный сотрудник «Лабиринта Смерти». — Я посылал тебе предложение пойти…
Нечисть боится улыбки больше, чем креста и святой воды. Все подлости делаются с серьёзным лицом. Вся мерзость происходит от того, что кто-то испугался улыбки. Не важно, своей или чужой.
Были бы наши мозги на шестерёнках — сейчас стояло бы сплошное щёлканье.
— Значимые слова в шифрах используют только ламеры, — говорю я. — Знак, конечно. Теперь три открытые скобки, цифра восемь. И восклицательный знак.
Полупридавленная пчела, порхающая перед огнедышащим медведем, вот кто я сейчас.
— Ещё бы, — на миг Ричард утрачивает оживлённость. — Помню. Ты сразу отказался его строить?
Мой первый прорыв из «Лабиринта Смерти», когда я увёл оттуда Неудачника…
Теперь стряслась беда покруче. Что такое страх утонуть по собственной глупости, когда появилась опасность, что тебя утопят?
— Вика, работа, — сказал я. Достал из гардероба чистый подкостюмный комбинезон, надел. Старый, пропотевший за три дня работы, отстегнул и вытащил из костюма, бросил в тазик для стирки.
— Бестолковая штука… Пусть забавляется. Пока поработаем пистолетами.
— Лёня… почему ты решил, что я — Тёмный Дайвер?
— Не смотрел, — притворяться поздно. — Там исходники оружия третьего поколения, я правильно понял?
Чтобы пробить дыру в крыше, потребовалось три заряда. Смотрю на индикатор — осталось ещё пять. Негусто.
— Да какая разница, как назвать? — Падла подмигнул мне. — Сигарет оставь и езжай. Ствол только не забудь почистить…
Мне нужна сейчас ярость. Ярость, ненависть, злоба. Иначе не сделать того, что я должен сделать. Одно дело — лишить первых проблесков жизни оживающие доспехи… панков, грызущих пистолеты и давящих прох…
— Привет, пёс, — садясь на корточки, сказал я. — А где же твой хозяин?
Может быть, я ожидал другой реакции. Наверное, детский облик провоцирует, я был уверен, что он уйдёт прочь. Но Илья откидывается на стуле и всем видом изображает готовность слушать хоть до посинения.
— Пошли… — Маньяк, покачивая головой, толкает Мага в плечо. — Молодец… что ещё сказать…
Эта еда не существует в природе! Она просто-напросто нарисована! И мы можем сейчас, после третьего этапа, выйти из глубины, поесть настоящей пищи, передохнуть. Никто из нас не умрёт от голода.
— Нам один уже не советовал… — упрямо сказал Падла. — Сейчас небось тоже над машиной плачет…
Чем может стать программа, которая день за днём убивает и которую убивают? Программа, которая работает непрерывно, подтягивая на себя, по мере надобности, огромные ресурсы сети? Программа, которая об…
Вика, я сказал, что попробую найти компромисс… значит, я соврал…
— Прототип оружия третьего поколения. Тот самый, из которого убили твоего друга… если это важно.
— Это предупреждение. — Голос глухой, искусственный. — Ты понял?
— У него очень простой вход, через его же особняк. Роман чужим серверам не доверял, держал всё на собственной машине.
Слово подходило к обстановке не больше, чем мои старые джинсы. Но какого-то эффекта я всё-таки добился. Из одной из двустворчатых дверей мягко вышла собака, двинулась ко мне.
— Тормози! — вопит Маг, отцепляет одну руку, протягивает к тросу, но вовремя спохватывается. Сейчас бы его и унесло вверх… вцепись он как следует.
— Обратиться к руководству, — предлагает Крэйзи. — Рассказать им всю правду. Наверняка они имеют какие-то аварийные варианты.
Официант ухмыляется. Похоже, он и впрямь не огорчён.
С трудом мне давалось лишь одно. Глаза. Порой приходилось переделывать их десятки раз, прежде чем они становились живыми. С тех пор я понял, что самое главное в нарисованных лицах.
— Знаю. У них возникли проблемы на последнем этапе игры. Отказала программа главного монстра.
— Найти-то можно. — Шурка улыбается. — Вот только это тебе ничем не поможет. Пока он не посмотрит тебе в глаза, на серьёзный разговор не рассчитывай.
— Успехов, Лёня. — Вика сказала это совершенно искренне. — Но ты словно сам себя убеждаешь.
— Здравствуй, Леонид, — говорит Чингиз. — Садись куда-нибудь…
— С твоей же подачи! Ты продемонстрировал, что дайвер способен идти по «Лабиринту», как по бульвару! Логично было устроить вход в место, куда способны войти лишь дайверы, в конце самой сложной игры в…
Слишком многое случилось за сутки. Такое бурное начало не сулит ничего хорошего. Это насмешка судьбы.
— Лафа… — коротко говорит Илья. — Но я это знаю. А Храм?
— Вечером, ха! — возмутился Пат. — В полтретьего! Ты пришёл пьяный в задницу!
Ничего. Уже скоро Диптауна не будет. По крайней мере в том виде, в котором мы привыкли его знать.
— Ты ведь сам отказался от дара, Леонид. Ты выбрал реальный мир… тебе показалось, что ты выбрал раз и навсегда. И ты стал жечь мосты. Отказался от способностей дайвера… но ты ведь не мог изменить сам…
Может быть, у него просто нет слов, которые могли бы всё объяснить. Ему не довелось их слышать.
На этот раз я пробуждаюсь вместе со всеми. Теперь зал пострадал меньше, но что-то случилось с аппаратурой большей части анабиозных ванн. Там покоятся поджаренные тела.
Я знаю, где мне нужно побывать. Останавливая машину «Дип-проводника», называя адрес, глядя на проносящиеся за окном здания, повторяю себе, как заклинание: «Надо. Надо. Надо.»
Краем глаза я вижу, что Падла тянется к пистолету, быстро качаю головой. Не поможет… влипли мы. Хорошо влипли.
Взгляд незнакомца становится почти дружелюбным.
— Не собираешься отказаться от этого письма? — небрежно интересуюсь я.
Подойдя к статуе — вокруг сидят какие-то хиппующие личности, попивая пиво и покуривая марихуану, я останавливаюсь и вновь смотрю на часы.
— Я не мог предвидеть, что за ними предпримут охоту с новым оружием! Да, это я настоял, чтобы Падла взял Ромку на взлом!
И Вика, подошедшая ко мне, увидит под снятым шлемом белое, мёртвое лицо.
— Хоть это радует. У нас всех было более гуманное оружие. Леонид… не раскисай. Падла подъедет. Жди.
— Уверен? — скептически спрашивает Чингиз. — Ты её снова видел?
«Использование внешних баз данных, вложенных при программировании первичных поведенческих реакций, копирование реакций партнёров-людей и анализ эффективности собственных действий позволили добиться н…
…В холодильнике нашлись кола и сок. Я выпил сока, сушить рот ортофосфорной кислотой, добавляемой в напиток умными производителями, было совсем не с руки. Так… времени без четверти час. Или Вика подгр…
Нет, он действительно уникум. Мы ведь ни разу не говорили с ним о Тёмном Дайвере. Вообще о дайверах не говорили.
— «Варлок-9300», — отвечает Шурка. — Наконец получилось так, как задумывал…
— Блин, — говорит Падла. — Блин и блин. Они создали ИИ!
Огонь — подо мной. Клокочущее, вечно голодное огненное море. Лёд — сверху. Потолок, который не пробить, цепкий ледяной потолок.
Тёмный Дайвер крутит в руках бокал. Качает головой.
Резким рывком бросаю тело вправо и срываю израненные руки с нити…
— Ты уверен? — Голос Чингиза вдруг стал опасно громким.
Когда хакер вернулся из ванной, он уже был слегка одет. В роскошный халат, правда, слишком длинный и узковатый в плечах, явно принадлежащий хозяину. На ногах образовались тапочки — совсем уж маленьки…
Моё сменное тело тоже ничего не весит. Это мужчина. Ему лет двадцать. На нём спецовка. Он мускулист. Лицо добродушно-идиотское.
— Конечно, посиди, если что, так заночуй… — сказала Вика. С неуверенностью и растерянностью. — А по голосу ты не пьян… Если будешь возвращаться поздно, открой дверь сам и не шуми…
Когда я подхожу к башне, она окончательно обретает реальность. Стены — из белого мрамора, узкие окна-бойницы, закрытые поверх стекла решётками. И одна-единственная дверь, массивная, могучая, из полир…
Я поперхнулся кофе от столь причудливого переплетения советов. Но Вика уже отставила поднос на тумбочку, встала с кровати, оправила юбку. Улыбнулась.
— Чего? — Парень явно теряется, а эльфийки растерянно переглядываются.
Минуту мы все молча смотрим вниз. Даже Пат поднялся с пола и приник к окну.
Как больно-то! Особенно, когда сам себя режешь.
По взгляду тинэйджера я понял, что за этого гнусного «человека» он принял меня.
Количество перевесило качество. Байт испустил почти человеческий вздох и улёгся обратно.
— Умеешь! Можешь! Должен! — кричу я. И отвешиваю ему пощёчину. Со всей дури. — Ты должен! Должен — значит можешь!
Я спрятал листок в карман и пошёл одеваться.
На кухню зашёл Пат. Заспанный, протирающий глаза, в джинсах и босиком.
— Лёня… это… — Маг утрачивает всю свою весёлость. — Ну нельзя же так!
— Конечно. Я всё понимаю. Это моя обязанность.
— Абсолютно не помню, — признаюсь я. — Ну что… звуковую карту себе купил?
— Мы не собираемся идти по этапам, — мягко говорю я. — У нас нет на это времени.
Выход из ущелья завален каменными глыбами. На них многочисленные граффити. Попадаются и банальные «Макс и Слай были тут», творение безвестных недорослей, и длинные цитаты из Шекспира, Данте и Элюара,…
И упасть я ухитрился удачно — вижу Чингиза и Падлу, обвисших в креслах.
Вся наша команда уже палит. И остатки чужой — тоже. Мне показалось, или движения Императора несколько замедлились?
— Трудишься? Молодец. Такие дела… отвлекись-ка на минутку. Возьми файл, который мы зашифровали… да. Лениво идти? А по локальной сетке взять трудно? Вот… Сейчас мы все по очереди назовём тебе свои клю…
Я едва удержался от того, чтобы нацепить шлем, комбинезон и нырнуть. Слишком хотелось есть — виртуальная пища может на несколько часов унять голод, но я ведь даже в «Трёх Поросятах» не пообедал.
Зализывая царапину, неглубокую, но кровоточащую, я вытащил из заднего кармана джинсов пакетик с пластырем. Вполголоса матерясь, залепил ранку.
— Падла, вы перешли к оружию второго поколения без малейших угрызений совести, — сказала Вика. — Так произойдёт и с оружием, которое убивает. Едва оно попадёт вам в руки — найдутся основания пустить …
— Идут… — облегчённо произносит Маньяк. Он наблюдает за входом в парк — высокими воротами в символическом ажурном заборе.
— Хрен ли стратегия, он меня взглядом сжёг! — возмущается Падла.
Машина не очень сильная. Защита — стандартная. Нет проблем обойти. Она ходит в глубину не для того, чтобы воевать. Не для того, чтобы спасать.
— Да уж… А ещё, говорят, полиция до сих пор на ногах.
Пистолет в руках Шурки подрагивает, накапливая заряд.
Вывеска — неяркая, нарочито примитивная. В эту примитивность вложено куда больше сил и таланта, чем в яркие рекламные огни над дорогими ресторанами. Лубочный рисунок, на котором карикатурные бурлаки …
Я впускаю друзей в Храм, хлопая каждого по плечу, и словно невзначай не отпуская руку, пока они не перейдут порога. Падла, кажется, понял, в чём дело. И Маньяк тоже. А остальные не обратили внимания.
Ей тоже досталось от взрыва. Она стоит на коленях, и оружие в её руках смотрит на меня.
— Компания «HLD», служба доставки проблемной корреспонденции… — выпаливает рыжеволосый мальчишка, стоящий у дверей. — Это Храм…
— Вика, у него есть оружие третьего поколения.
Я тоже не сомневаюсь, что Диптаун изменится после появления в нём реального оружия. Но вот насчёт «лучшей стороны»…
А самое печальное, что это очень плохой знак. Если бы возродились все дайверы, я бы об этом узнал. Значит, Тёмный Дайвер предпочитает оставаться одиночкой.
— Нет, наверное, — отозвалась она после секундного раздумья. — Возьми мне бутылку сухого вина. Или пива.
А вот самый талантливый хакер, самый лучший программист в глубине этой способностью не обладает…
— Лёня… — Вика вздохнула. — Лёня, милый, ты всё-таки их читаешь. Слышишь. Догадываешься. Нельзя прятаться в глубине вечно. Понимаю — хочется. Но не выходит. Рано или поздно кто-то должен был принести…
Даже если я перестал быть дайвером — навсегда.
— Ты можешь вытащить почку, отпрепарировать, посмотреть под микроскопом, а потом засунуть обратно? Я не могу. Пока — не могу. Мне было нужно то, что называется исходниками. Теперь я добился своего.
— Господа хакеры, уважаемый дайвер… — лёгкий кивок в мою сторону. — Мне кажется, вы делаете большую ошибку.
Достав из кармана перочинный ножик, я открыл маленькое, отточенное лезвие. Закатал рукав рубашки.
Потому что стоит Пату умереть — и ты станешь другой, глубина.
— Извините, извините пожалуйста! — Девочка — само очарование. — Мне так неудобно! Это всё муж, он вечно занят, это его вина… Но он попросил заплатить вам за беспокойство!
— Прямо так и пнуть? — у тинэйджера вспыхнули глаза.
— Это нечестно! — вскинулся Пат. — Там терминал был встроен в антивирусную программу! Которую Падла мне сам дал! Для защиты от других хакеров!
Вот только лишь Богу позволено поднимать из могил мертвецов.
Наблюдение за чужими глупостями — вечное бесплатное удовольствие.
В довершении всего новое действующее лицо пьесы абсурда оказалось одетым лишь в чёрные сатиновые трусы до колен. Впрочем, где-то на поросшей шерстью груди запутался маленький крестик, а выпученные гл…
Я встал, отключил разъёмы, прошёл в ванную. Сунул голову под холодную воду. Опьянения уже не было, лишь ныло в животе и пересохло во рту.
И только усевшись в кресло и взяв предложенный бокал виски, понимаю, что он совершенно искренне мне рад.
— Ты не прав, браток. — Падла отпускает Пата, который, похоже, чуть утратил агрессивность, и подходит к Тёмному Дайверу. — Файл-то мы добыли…
— Система будет приспосабливаться к твоему компьютеру, — сообщает Берд. — Ты не хакер, поэтому вряд ли заметишь это сразу… но для профессионала эффект налицо…
— Больше аптечек нет? — Нике оглядывает нас всех. Я молча даю Чингизу отобранный у Мага бутерброд.
К счастью, реплика Пата воспринимается сержантами лишь как продолжение шутовства Компьютерного Мага.
— Прошу прощения. Моя излишне эмоциональная реакция вызвана ранним и несколько необычным пробуждением.
— Я не Тёмный Дайвер, Лёня… Я не Тёмный Дайвер.
— Короче… как он на меня вышел — не знаю. Колоться не стал. Ты же знаешь, я человек простой, рекомендаций не требую, если заплатить хотят.
Я вздохнул, глядя на открывшееся окошко терминала.
— Нике, мы несколько странная команда. Мы собираемся пройти «Лабиринт» как можно быстрее. Затрачивая, если понадобится, двадцать четыре часа в сутки, на протяжении нескольких дней кряду. Мы готовы на…
— Я куплю часть вашего снаряжения. За настоящие, реальные деньги. Десять долларов за ракету. Сто — за ракетомёт.
Я найду того, кто послал тебя на смерть, Ромка. Уже скоро. Потерпи… тебе ведь теперь проще терпеть…
— Вначале я пошёл по ложному пути, — самокритично сказал Недосилов.
— Лёня… — Она присела перед креслом. — Ты забыл? У нас сегодня гости. В шесть часов. У нас. Гости. В реальном мире.
Лечь спать. А завтра, рано утром, начать обзванивать знакомых — в поисках нормальной работы.
На этот раз меня обругал молодой парень, но тоже в сержантской форме. И не бьёт дубиной, что уже прогресс.
— Ну… как сказать. — Ёжик снова вздыхает. — Говорят, в «Лабиринте Смерти» какие-то разборки идут… игроки палят друг по другу, правил не соблюдают…
И что предпримут электронные мороки, когда осознают, а они сумеют это осознать, что скованы материальными рамками?
— Ты псих? — с любопытством спрашивает друг эльфиек.
— Я всегда верил твоим предчувствиям. Так что ты будешь делать? Идти по «Лабиринту»?
— Значит, ты готов вернуть файлы? Или уничтожить их, при мне и безвозвратно?
Во взгляде Шурки появляется лёгкое удивление.
— А пускать сплетни ты умеешь? — спрашиваю я. У меня вдруг рождается план, настолько безумный, что удержаться от реализации нет сил.
— Чешское есть? — спросил я, втайне надеясь поставить его в тупик.
— Чингиз, ну что делать-то? — жалобно говорит Падла. — Умирать-то не хочется! Твой ключ… тоже хорош был.
— Если не ранен, если в бронекостюме… — Дик морщится, вспоминая.
Пойти в редакции виртуальных газет и журналов? Ну, в «Вестнике Глубины», «Вечернем Диптауне» или «На Волге» меня вежливо выслушают, угостят кофе и выпроводят взашей. Они и не таких психов повидали. В…
— Добрый вечер, Леонид, — вполголоса сказал Падла. — Я не слишком задержался?
Дверь мне открыл Чингиз. Чисто выбритый, подтянутый, в джинсах и клетчатой байковой рубашке.
В ванной я торопливо поплескал в лицо холодной водой, на цыпочках прошёл в гостиную. Разделся, как можно аккуратнее сложил одежду на диван. Заглянул в спальню.
Всё это время я стреляю, не переставая. Пистолет делает всё более внушительные интервалы между выстрелами, заряд не успевает восстановиться. Но я всё-таки добиваюсь своего.
— Обстоятельства изменились. — Чингиз вовсе не выглядел смущённым. — Я обещал одному человеку выполнить любую его просьбу. И обещал давным-давно, когда ты ещё писал в штанишки.
Да, основа проста и понятна. Трёхмерные миры, соединённые в виртуальный город Диптаун. Возможность перемещаться, говорить, действовать — используя или дорогие виртуальные комбинезоны и шлемы, или обы…
Над пробоиной появляется и, змеясь, уходит вверх трещина.
Улыбка на лице Маньяка появляется медленно и плавно.
— Конечно. Я хочу устроиться на работу в «Лабиринт». Сержантом. — Нике усмехается. — Это очень неплохая и хорошо оплачиваемая работа. Но они берут лишь тех, кто отличился в прохождении нынешней верси…
Портал сегодня гудит особенно сильно. Может быть, что-то изменили в диапазоне звука — гул почти физически неприятен. И молнии над каменной аркой бьют куда чаще.
Не хочет она меня отпускать. Никак не желает. Хотел бы я знать, как Тёмный Дайвер это делает. Ведь тут речь уже не о контроле над виртуальным пространством. Тут, скорее, прямое воздействие на меня.
— Прости — я отказался от самого себя. Я предал свою судьбу. Я думал, что все проблемы и беды можно решить за один раз. Что есть идеальные поступки и абсолютные истины. Что маленький уютный мирок мож…
Я достаю из конверта увесистый томик, затянутый в тугую пластиковую плёнку. Так… это и есть невскрываемая защита… открытый ключ Храма Дайвера-в-Глубине.
— Стою, — меланхолично отвечаю я. Как-то не пугает меня полиция Диптауна после общения с Тёмным Дайвером.
— Так… мы добились своего, но рады ли мы этому…
Крейзи и Нике бросаются к входу, а вот Пат тормозит, с надеждой глядя на лифт. Тот уже идёт вверх.
— И ты, да? И ты? Поздороваться не даёшь! Нет, всё, я обиделся…
— Лихо, — только и говорю я. — Вы его делали на основе вирусной технологии?
Пусть мир виртуальный, а тела нарисованы, но всё равно чувствую неловкость. Женщина-сержант не в счёт, она на работе…
— Если мы умрём, файл для тебя потерян, — возражает Чингиз. — Он закрыт на четыре пароля…
— Да… Бывает. Я тоже однажды такую там встретил… А потом оказалось, что ей сорок лет, и она — мужчина, глава клуба мазохистов…
— Ничего… только старомодный какой-то… На Клинта Иствуда похож.
— Есть вариант, — киваю в сторону тросов.
— Надо проверить карточку медицинского страхования Романа, — говорит Ричард. — Потом… у вас обязательная служба в армии, его должны были тщательно обследовать военные медики…
Поднимаюсь в лифте. На этот раз внутренняя дверь квартиры заперта, звоню и некоторое время жду.
— Работать. Я позвонила, что немного задержусь… но именно немного.
— Теперь… теперь, скорее, загрызёт кого-нибудь. Чингиз на работе, и Чингиз в кругу друзей — разные люди. С первым я, слава всевышнему, почти не знаком.
— Кто тревожит мой сон? — спрашиваю я замогильным голосом. Но девчонок интересует не Стрелок как таковой, а лишь собственный спор.
— А я бы попробовал, — радостно сообщает Пат. — В полный рост!
— Ясно… — Илья встаёт. Хорошо, что ему не видно моё настоящее лицо. На нём сейчас наверняка такая гамма эмоций! — Хрен с ним, поищу…
— Вот уж вряд ли. Деньги он перевёл сразу и очень профессионально. А встреча была назначена лишь при успехе операции.
На миг мне показалось, что она готова заплакать. Я привлёк её к себе, обнял сильнее, провёл ладонью по лицу. Лицо было сухим… не умеет она плакать. Я не учил этому нарисованную Вику, а живая разучила…
— Семь человек их было. Все живые, а не боты. Мои программы их не брали.
Господи… да не нужны мне ни сто, ни двадцать пять, ни десять баксов с причитающейся ему суммы… И не стану я их брать, если всё получится, и он доставит письмо по назначению.
В глазах Ильи по-прежнему вопрос. Я невольно засматриваюсь на него — чертовски выразительное лицо. Живое. Настоящее.
Чингиз мрачно съедает пищу. Видимых изменений в его облике, правда, не происходит.
— Дочка отправит тебе письмо… а со мной всё будет хорошо. Нервы сдали, Леонид. Старый я стал. Старый и глупый. Ничего…
— Принято… — тихий, ласковый шёпот. — Будильник на девять тридцать…
— Лёня, ну тут же перемирие! — с укором говорит он. — Нельзя!
Пейзаж так спокоен и тих, что всё наше оружие начинает казаться лишним грузом.
Никогда не возвращайся по своим следам. Там ждут лишь тени.
— Желательно быстрее, — вежливо отвечает Чингиз.
Молодая женщина. Лицо симпатичное, но нервное, дёрганое. Крепкий мужчина, немного старше её. И ещё мой недавний сослуживец. Сейчас он во взрослом теле.
Не ожидал я, никак не ожидал от Крэйзи Тоссера решения удрать от опасности!
Вики уже не было, она ушла совсем рано. Я слышал, как она собирается, но продолжал лежать, пока не хлопнула дверь…
— Если держать спуск нажатым три секунды, генерируется более мощный заряд.
Он медлит долго, очень долго, словно порождён не программой, в которую заложено было лишь убивать. Осматривается, совсем по-человечески поворачивая голову.
— Приветики… — бормочет Пат, отступая в сторону. — А ты быстро…
А день был неплох. Три заказа, причём два в общем-то ни за что. Да ещё и забавное недоразумение… неужели кто-то не знает, что пролетарские тела из комплекта «Виндоус-хоум» — бесполы, как подобает мул…
Я целюсь, пытаясь не попасть в Падлу. И вдруг замечаю, что из всех присутствующих Тёмный Дайвер выбрал в качестве цели меня.
— Зачем ты спрятал вход в Храм в «Лабиринте»? Всё было бы просто!
— О… — Вика засмеялась. — Тогда меня ждёт блистательная научная карьера! Такой уникальный случай, да ещё под боком… временами под боком… Я пойду, Лёня, уже и так опаздываю изрядно.
— Третий режим проверки проводился с использованием технических возможностей «Глубинного контейнера». К сожалению, чистота экспериментов несколько нарушалась двадцатичасовым барьером пребывания в вир…
— Не ссорьтесь, а? — Вика поставила перед нами тарелки. — Лучше поешьте перед следующей рюмкой. А ты, Лёня, налей мне водки.
— Он же сразу к пареньку рванулся, — мягко сказал Чингиз. — И между прочим, позвонил мне по дороге. Сказал, что может потребоваться спрятать одного чайника от розыска. Деньги там, фальшивые документы…
Вот только я и не подозревал, что фильтр ставил Крейзи!
Холод вцепляется в ладони, пронизывает руки. Я чувствую, как стынет кровь, разрывая сосуды, слышу, как похрустывают ставшие ломкими кости, вижу, как обрастает инеем кожа…
— Ого, а та команда прошла, — разочарованно говорит Пат. — Лёня, а здоровски!
— За дайвера Ромку, который остался дайвером, — сказал я.
— Ага! — вопит Падла. Оглаживает рукой лысину. — Вот и наш дайвер!
Чёрт возьми… здесь не его работа в «Лабиринте Смерти»! Здесь установка печально знаменитого почтового фильтра, который полгода контролировал большую часть переписки в глубине! Не ради какой-то опреде…
— Кто ещё играл? — игнорирую его чистосердечное предложение.
— Слишком долго, — качает головой Чингиз.
Я так и стоял у компьютера, когда экран погас и тихий, ровный шум, к которому привыкаешь и перестаёшь замечать, стих.
Решиться трудно. Очень трудно. И всё-таки я иду по коридору, поглядывая на номера, косо прикрученные к дверям.
— Мне не нужно оружие третьего поколения… я не собираюсь никого убивать. Ни в жизни, ни в глубине…
Маньяк нехорошо щурится и крадучись идёт к винтовой лестнице. При этом он достаёт из кармана маленький перочинный ножик.
Вот такой грубый, шумный, язвительный хакер…
— Пат, отдай человеку диск, — велел Чингиз. — И поднимись в столовую. Там на полу валяется тело. Глянь, не слишком ли оно протухло, и пни пару раз в бок.
…На этот раз дверь в жилище Чингиза открывает Падла. В руках у него «Моссберг Маринер», очень серьёзный полицейский карабин. Наверняка его виртуальный аналог не менее опасен.
— Раньше надо было думать… — Крейзи вздохнул.
— «Лабиринту» — конец, — рассуждает Крэйзи. — Жалко, но не это страшно. Всей глубине конец.
— Не заводится, — прокомментировала Вика.
Встать в восемь утра… для обитателя Диптауна это почти подвиг.
Так трудно заставить себя поверить в полёт. Забыть всё. Сказать, что не было моста, и не было шага навстречу бездне… Развернуть пространство, раскинуть руки.
Мост натянут вдоль пропасти. Это как раз самое неприятное. И стены изо льда и огня не помогут… наоборот.
— Теперь понятно, кому я обязан дешёвыми шуточками. «Ваш корабль пристал к острову сирен, те пели „Депеш Мод“, так клёво, что часть команды дезертировала».
— Тетанический. Это когда все мускулы сжимаются судорогой. Похоже, он задохнулся, просто-напросто задохнулся.
— Ну, блин… я предупреждал… — Падла стащил куртку, набросил на вешалку. Следом бережно повесил шапку. — Вот… в общем-то из-за неё и бреюсь. Старенькая она у меня…
— А войти? Ты говорил о каком-то тесте для дайверов.
Сам лифт был таких размеров, что в нём хотелось установить джакузи. Сходство с ванной комнатой дополняли зеркальные стены и чёрный матовый потолок. На полу лежал ковёр. Чистый.
— Тыльная сторона голеней, — абсолютно серьёзно отвечает Крейзи. — Височные кости. Что-то ещё… да бесполезно это. Даже у той команды было слишком слабое вооружение. А уж нам…
— Так… мне надо поесть, отоспаться и перенастроить машину… Часов через восемь-десять начнём, ага?
— Ты слышал про операционную систему «Друг»?
Глупость мы делаем. Собрались, герои… самоуверенные, как немцы в июне сорок первого… что нам «Лабиринт Смерти»…
Просто спрятал добытую информацию по пути?
— Если что, так потом я тебя к психологу на приём свожу…
— Не дайверов! Наблюдались события, которые можно было приписать дайверам. А именно, в ситуации, когда обычный человек не мог самостоятельно выйти из виртуальности, некоторые выходили. Как это могло …
— Да всё, что горит. — Я решил держаться до конца.
— Тебя убили. В виртуальности, из оружия третьего поколения. И ты умер по-настоящему.
Я глянул на Чингиза и Пата. У мальчишки лицо было радостное и возбуждённое. У Чингиза — каменное.
Оглядываюсь — вдруг нежданный попутчик вновь окажется рядом.
— Да, конечно. Чем отличался старый «Лабиринт смерти»? По-настоящему разумными были лишь люди. Потому и самые интересные схватки завязывались друг с другом, а вовсе не с монстрами. Теперь есть возмож…
Позволяю себе вопросительно приподнять брови. Надо же… какие слова! «Как друг»…
— Я не сова, — сказал я. — Не сова и не жаворонок. Таких зверей и не сыскать, как я сплю.
Наверное, Вика права. Это было детство Диптауна. А в детстве всё по-другому. И драки кончаются лишь слезами, и краски чище и ярче, и любовь может быть только одной и навсегда…
— Сержанты говорили, что тут можно охотиться, — замечает Нике. — Часть местных животных и растений условно съедобны. На одних пайках не протянуть, они встречаются редко…
— Не за что. — Илья протягивает руку, мы обмениваемся рукопожатием.
Голова, украшенная петушиным гребнем, разлетается вдребезги. Кровь, грязь, липкое серое месиво, крошево микросхем и жгуты кабелей.
Я подхожу к лестнице, начинаю спускаться…
— Я верю, что ты дошёл. И что всё сделаешь, как надо, тоже верю. Удачи тебе… дайвер. Поработай и за меня… слабонервного глупца. Удачи.
В зале пусто. Почти пусто. Лишь стоит, смеясь и болтая, какая-то компания. Лица незнакомы, это явно не те, кого я расстрелял на пятом этапе…
— Тогда стреляй, — кивает мне Чингиз. — Я бы очень хотел найти пару аптечек.
Две по двести долларов. Одна — на пятьдесят.
— Нет. Больше шансов чего-то важного не заметить. Пока…
Я снял трубку и набрал номер сотового телефона Чингиза. Я боялся. Боюсь, что он не успел, что он не справился, что…
Впрочем, это уже не наше дело. Главное — письмо доставлено.
Дверь в спальню была открыта. Вика сидела на кровати и смотрела на меня.
— Прекрасно. И… не надо намёков и обманов. Вдруг мальчик кинется сюда вас спасать? — Тёмный Дайвер вслушивается и подносит трубку к лицу Чингиза.
— Выходи! — кричу я на Чингиза, который всё пытается делать массаж сердца из глубины… — Выходи, придурок! Где у тебя терминал?
Мне и вправду нехорошо. Оглядываюсь по сторонам. В Диптауне питейные и увеселительные заведения на каждом шагу.
— БИОСы пошли слишком умные… — в объяснения он вдаваться не стал.
Левая стена — синий лёд, правая — алый огонь. Они уходят в небо, в серый туман без конца и начала, они поднимаются из бесконечной бездны.
— Тереть, — говорю я. — Тереть подчистую. И я объясню почему.
— Окей. Тогда говори. А потом обсудим моё предложение ещё раз.
Гиперчувствительность — тоже признак дип-психоза.
Зуко виснет на мне, пытается приподнять. Увы, виртуальное тело Стрелка весьма тяжёлое. Стрелок сухопарый, но ширококостный…
Арка из чёрного мрамора, вход в «Лабиринт Смерти», не изменилась. Клубится багровый туман, пролетают медленные, будто сонные, разряды молний и бредут нескончаемым потоком люди.
— Отсюда, — говорю я. Достаю пистолет, который вручил мне Дибенко. Извлекаю обойму. Выщёлкиваю пули.
Он натыкается на взгляд Тёмного Дайвера, замолкает и уходит.
— Продлим твоё время, — говорю я. — Расскажешь что-нибудь интересное?
Маньяк пинком распахивает дверь в жалкую деревянную лачугу. Мгновенно скользит в сторону, а на то место, где он только что стоял, с тихим свистом сыпятся тонкие белые иглы.
— Вот видишь, как всё просто? — говорю я. Улыбаюсь — и делаю шаг в сторону. Пора. Не надо говорить всё. — Счастливо! Живи!
А что ещё мне оставалось делать? В настоящем мире я был никем, не имел ни работы, ни друзей, ни интересов. Ничего и никого. Только Вика.
— Леонид, откуда я мог знать, что следующий патрон — смертельный?
— Предложи кому-нибудь другому, — говорю я.
Ромка всегда пил спиртное в неимоверном количестве. Пил и не пьянел. Потому что не умел пьянеть, не употреблял алкоголь в реальной жизни, в свои пятнадцать лет.
— Да. Тёмный Дайвер, очевидно. Всё-таки он нас переиграл… почти.
— Подумаешь. У меня есть знакомые хакеры! Они могут найти Храм за пару часов!
Кто рассмеётся, когда мы разучимся улыбаться.
Вокруг — туманное ничто. Лишь плотный грунт под ногами, лишь мы четверо. И туман. Дежа вю в чистом виде.
Ему всё не даёт покоя этот самый главный вопрос. Кто он… А кто я? Мне-то у кого спрашивать?
— Пробьём лаз на сотый этап. Сразу. Шурка, это возможно?
В кармане у Протея есть пачка сигарет, достаю и закуриваю, чтобы не есть под пристальными взглядами. Пусть всё утихомиривается.
— На конференции по новым коммуникационным программам. Он там инкогнито был, но знающие люди догадались.
Когда-то Андрей Недосилов был мне очень симпатичен. Он психолог, коллега Вики, занимается исследованиями глубины и всех феноменов, связанных с ней. Сейчас… сейчас даже не знаю.
Я смотрю на пистолет. С виду самый обычный «Smith & Wesson».
— Благодарю, — не теряя достоинства, кивает старик. Чуть дрожащей рукой наполняет рюмки. Мы чокаемся, выпиваем. Ёжик крякает, но не закусывает, занюхивает рукавом. Что-то новенькое.
Вика улыбнулась. Протянула руку, погладила меня по плечу.
Снова нет ни направлений, ни расстояний. Бреду сквозь слоящиеся молочные пласты. Чем-то пахнет… то ли свежим бельём, занесённым с мороза, то ли отшумевшей грозой…
— А быстрее вообще нельзя. Это теоретически возможный предел.
— Нет бы налить старому другу… совсем стыд потерял… — буркнул Падла и потянулся к плите. — Вот придут тебя раскулачивать, слова поперёк не скажу!
Нике уже наклоняется за оружием, она за спиной Императора, и тот её не видит. Но на это нужно время.
— Ресторан «Три поросёнка», — говорю я, садясь.
Нике, держа пистолет за ствол в опущенной руке идёт к нам. Маньяк всё-таки держит её на прицеле, но, похоже, чисто из принципа.
Я расплачиваюсь, качаю головой, увидев остаток на своём счёте. Всё-таки надо будет поговорить с Крейзи, когда он вернётся на работу. Роялей таскать я больше не стану.
Недосилов улыбнулся. Похоже, счёл, что это сленг.
— Поездка займёт три минуты. — Водитель отвечает с лёгким акцентом, напоминающим прибалтийский.
— Я? Я за папиросой спустился. А ты её уже скурил. Но я тебе всё прощу, Чингиз. Ты только ещё про лето… Слушай, а про весну так же можешь?
— Дай! — Чингиз протягивает руку. Я делаю вид, что не замечаю.
— Слушай, — мальчик тарабанит по кнопкам, закрывая шкаф, — а что у тебя все тела такие одинаковые?
— Нормально. Много не выпью, я на работе.
— Леонид, не проще ли организовать взлом твоей конторы?
И фрески — фрески, спиралью тянущиеся вдоль лестницы…
— Теперь у тебя остался только один объект для мщения, — неожиданно говорит Дибенко. — Так?
Интересно, если Дибенко перехватывает мои пэйджерные сообщения… поймёт ли он, в чём дело, где на самом деле файл…
— А ведь ты всё-таки ошибся с размерами, — замечает Падла. — Лифт-то мелкий. На четверых.
Я ожидаю, что сразу же окажусь на чужой планете. В первом «Лабиринте» всё начиналось быстро. Но меня ждёт неожиданность.
Маньяк хмуро проходит мимо меня. Присаживается у одной из воронок, выуживает оттуда совершенно неповреждённый излучатель. Так и должно быть… за что боролись… Интересно, сколько уцелеет бронежилетов? …
— Ой… — Маг закрывает глаза руками, не забыв, правда, растопырить пальцы. — Только не то, о чём я подумал, Сашка! Я не вынесу такой картины!
А ведь Крэйзи не совершает ничего аморального. Даже по нашему забытому кодексу чести, которому ныне грош цена. Крэйзи уходит от опасности. Почему бы и нет? Есть ему, что защищать в Диптауне? Наверняк…
— Что за паренёк? — заинтересовался Чингиз. Микроволновка наконец прекратила гудеть.
— Да, вполне. Он мне продемонстрировал все их штучки… вход-выход по команде, нечувствительность к боли, ещё кое-что…
Достаю из кармана пейджер. Вывожу запароленный список абонентов… он очень короткий. Шестеро. Дайверы не любят давать адресов. Даже своим.
Ромка тянул время. Он ведь не знал, что пущенная в него пуля может убить по-настоящему, а компьютером был готов пожертвовать. Он ждал… чего?
Наконец, ценой невероятных усилий, интриг и чистого везения адресат находится. Только зовут его теперь Олег М. С удивлённым видом он вскрывает письмо и обнаруживает записку от давнего ухажёра Ольги… …
— Старьё. Револьверы Стрелка. И это тело… Протей, конечно, тоже кое-что может, но…
Я иду. Всё выше и выше. Фрески, лица, дела и делишки.
— Кроме Пата. Его я усадил уроки делать. Иногда полезно.
Всё зависит от того, когда и как Дмитрий Дибенко собирается выбросить на рынок своё новое изобретение… программный комплекс «Искусственная натура». События пойдут либо в одном, либо в другом направле…
И мы ломали программную защиту, даже не понимая, как это делаем. Может быть, потому больше всего дайверов было из России? Мы ведь привыкли… так вот… на халяву. Не уметь, но делать. Не работать, но по…
И старого, полудохлого фагоцита кинуло в мясорубку. Науськало на нового врага.
Чингиз впихнул меня головой в джакузи так ловко, что я захлебнулся остатком фразы. И тут же вынул.
…Но я почему-то представил себе, как Чингиз стоит наверху, вслушиваясь в наши далёкие вопли. Вокруг — паутина стальных труб, перед ним — натянутый, как струна, канат. Слабый свет редких ламп, оставле…
— Не знаю. Не сразу, вероятно. Видимо, вначале закроют вход…
— Так ты ещё не смотрел, что у меня украли? — спрашивает он. — Так?
— Я не мог изменить себя. Ты же сам это сказал. Значит…
— Ограничим приём. — Маньяк не то чтобы спорит. Они просто отрабатывают вариант до конца.
— Я тоже не в восторге от его действий, — говорю я. — Он послал на взлом твоей фирмы моего друга. Подставил его. Ты говоришь, что охрана не имела оружия третьего поколения… всё равно. Он был не вправ…
В дверях стоит другой Пат. В виртуальном костюме, а не в «скине» из «Лабиринта». И с какой-то короткоствольной бандурой в руках.
Может, потому мы и воевать любим — хочется иногда чистыми походить?
Давно меня не убивали. Пожалуй, с тех самых пор, как я окончательно умер…
— Дверь выбивайте, — сдавленно произносит Маньяк. Упрашивать никого не надо. Чингиз, устроившийся на животе Падлы, с неожиданной силой всовывает ствол автомата между дверцами и налегает на приклад.
Мне очень хочется добавить, что я-то как раз — дайвер. Посмотреть на его расширившиеся глаза.
Ох уж эта его манера коротких ответов и недоговорок…
— Уж извини, я привык убиваться по собственной глупости, — пробормотал Падла и осторожно перебрался на арматуру.
Облик коридорного стандартен — «внимательный клерк». На работе не возбраняется использовать тела собственной работы, но многие предпочитают стандартные. Особенно если работа скучная и постылая, вроде…
Я понимаю, что самым умным был поросёнок, строивший свой дом из камня. Я готов ему поаплодировать. Вот только самым хитрым, пожалуй, оказался младший, который обошёлся соломенными циновками. К зиме-т…
— Да. Ну, на самом-то деле всё очень просто, Леонид. Пройдём. Вдвоём, но пройдём…
— Лёнька, да представь, что начнётся в глубине, если в ней можно будет убивать! Если каждый пацан, дорвавшийся до компьютера, сможет уложить обидчика по-настоящему!
— Мне безумно интересно, — говорит Нике. — Но я больше не стану ничего спрашивать. Ваши игры, ребята, понимаю…
Темно. Серый туман. Подо мной ворочается Пат, я слегка придавил его в падении.
Или, чем чёрт не шутит, сами эволюционировали?
— Садись, — без всякого удивления говорю я. И понимаю, что именно из-за него и приехал в «Царь-рыбу».
Как бы поступил я сам, убегая с очень-очень ценным файлом? Перекачать на свою машину — времени нет. Прятаться — бесполезно. Прятать «ярлычок»?
— Вика, почему ты так ненавидишь Дибенко?
— Мало ли, что я вижу, — вздыхает хакер. — А ну-ка скажи, какой проц я тебе вчера поставил?
Левая стена — синий лёд, распятый силуэт на колючих иглах. Он предпочёл упасть в эту сторону, он испугался правой стены, чьё пламя сжигает дотла.
— Багрянов и Богородский поработали на славу, оценить сразу трудно, но результаты многообещающие…
— Скажите, что пришёл человек от… — Я запнулся. Нет уж! Сколько раз попадал в недоразумения, а сейчас и лицом в грязь уложить могут. — …от Александра Летова.
— Мы бы посмеялись, — поправляет его Падла, тяжело опуская руку на плечо Крейзи. — Ты забыл, что мы в одной команде?
«Попытка внешнего контроля системы, — шепчет незримая Вика. — Получен запрос на идентификацию. Разрешить доступ к системной информации?»
Либо он прорвался к нам почти мёртвым… либо был неуязвим лишь на своей территории.
— Слишком мрачные тайны… — эхом отзывается Кис, не успев остановиться.
— Было. Он отправил украденный файл письмом. Через компанию «HLD», где я, кстати, работаю.
— Мы что, приехали? — оглядываясь, спросил я.
— Я не хочу лезть в чужие тайны. Если ты действительно тот самый…
Но мой сосед по шкафчикам в это время обычно уходит с работы. Илья всегда работал по утрам и вечерам.
— Письмо с файлом у какого-то паренька, ты говоришь?
— Дорого стоит персональный дизайн, — отсекаю разговор.
Пройти новый «Лабиринт Смерти» до конца действительно потребует месяца усилий.
Да, неприятно, наверное. Уже считать её другом, а может быть, слегка по-детски влюбиться…
Танец, танец тёплых снежинок. Затягивающий в темноту водоворот. Калейдоскоп, фейерверк…
— Так вот, он очень долго прятал свою точку входа… подошёл к вопросу очень серьёзно… наконец разместил её в подвале одного из офисов «Микрософта».
Мне приносят уху. Запах божественный. Кормить Ёжика я не собираюсь, да он и не настаивает. Начинаю есть, демонстрируя, что пока ничего занятного не услышал.
…Когда вокруг стоят пять человек, беззастенчиво пялясь в книгу, что держишь в руках, очень трудно контролировать процесс утечки информации.
Лезвия вылетели из винтовки серебристой лентой и мгновенно отсекли неуязвимому Императору левую руку.
Утрированно-детской походкой, вприпрыжку, фальшивый Пат идёт к выходу из библиотеки. И останавливается.
Редко я сюда захожу последнее время. А последние два года не называюсь. Не хочется выслушивать вопросы, не хочется, чтобы жалели и утешали.
Безумие. Какой-то немыслимый сексуальный изврат. Минет с пистолетом.
— Оно давно кончилось, старик, — вдруг замечает Падла. — Ты просто этого не хотел видеть. А сейчас пришла зима.
— Дик, — качаю головой. — Мы не в Канаде живём. Не в Израиле. Проверка военных медиков сводится к приблизительному подсчёту количества конечностей.
— Вот и хорошо, — невозмутимо говорит Чингиз. — По первому пункту мы пришли к пониманию. Предлагаю перейти ко второму. Продайте немного зарядов?
— Чингиз… если вы меня не возьмёте… ты мне больше не друг… знать тогда тебя не хочу!
Иду за мальчишкой на кухню, по пути заглядывая в окна. За окнами — Москва. Причём живая, настоящая. Ездят машины, ходят люди, плывут облака, моросит дождик…
Смотрю на Чингиза, на Маньяка. Чингиз пожимает плечами, Маньяк прикусывает губу.