Я встал, отключил разъёмы, прошёл в ванную. Сунул голову под холодную воду. Опьянения уже не было, лишь ныло в животе и пересохло во рту.
— Тогда стреляй, — кивает мне Чингиз. — Я бы очень хотел найти пару аптечек.
— Лёня, ну тут же перемирие! — с укором говорит он. — Нельзя!
— Тереть, — говорю я. — Тереть подчистую. И я объясню почему.
Дверь в спальню была открыта. Вика сидела на кровати и смотрела на меня.
Огонь — подо мной. Клокочущее, вечно голодное огненное море. Лёд — сверху. Потолок, который не пробить, цепкий ледяной потолок.