Какая-то волна настороженности, тревожной тоски окатывает всех. Действительно странно. Но делать нечего — только ждать…
— Общение, — говорит Чингиз. — Общение, приключения. По большей части. Всё остальное может дать простая электронная почта.
— Скажи, тот Стрелок… про которого часто вспоминают в «Лабиринте»…
У входа на стене плакат. Нарочито торопливым, неразборчивым почерком написано: «День чешской кухни».
Но я чувствую Тёмного Дайвера так же ясно, как он, наверное, чувствовал меня.
Шесть тел в шкафу — шесть зарядов в револьвере. Я гляжу, как вспыхивает, исчезая, тело проказницы Луизы, рассыпается пеплом романтик Ромео, сгнивает непредсказуемый Скользящий, превращается в пар вежливый Дон, облачком искр разлетается мудрый Элениум. Стрелок — последний. Я закусываю губу, прежде чем нажать на спуск.