Все цитаты из книги «Белая роза»
– Не знаю, Костоправ. – Гоблин встал. – Пусть Одноглазый очухается и расскажет, с чем мы столкнулись. Оттуда и начнем.
– Так накрой его ковриком и иди сюда. И говори потише. Маму разбудишь.
– Она его остановила. Не уничтожила. Это может быть и вовсе нереально… Нет, должно быть. У него должно быть уязвимое место. Но если Белая Роза не смогла повредить ему…
– Поставь вешки. Иначе Мен-фу тут же набросится.
– Этот недоумок. Сделай что можешь, Хрипок. И не шарь вокруг курганов.
Заснуть я не мог. Пытался бродить по баракам, но там царила тишина. В общем зале маялись бессонницей несколько стражников, но при моем приближении замолкли. Я подумал было, а не пойти ли мне в «Синел…
– Как вы с Одноглазым – развлеклись в отлучке?
Солдаты возвращались домой пешком. Менгиры обещали защитить их от естественных опасностей равнины.
Гоблин и Молчун принялись колдовать. Их чары приняли облик тучи мошкары. Откуда мошки появлялись, я не разобрал, – просто кружили вокруг наших колдунов. Потом, когда их набралось с тысячу, улетели.
– Не знаю я, что это. Костоправ. – Внезапно тон его стал извиняющимся. Горьким. Если б не Душечка, он знал бы. Он чувствует то же, что ощущал бы я, оставшись без своих медицинских приспособлений, – н…
– Понятия не имею. Немало. Сначала надо отсюда выбраться. Уйти в лес.
– А по-моему, пора ноги уносить. – Одноглазый издал непристойный звук.
Гоблин и Одноглазый особого внимания не привлекли. Вот и отлично.
Настроение мое резко улучшилось. Теперь я знал, что восстание не подавлено.
– Игры. Не надо юлить, господин Фитиль. Отвечайте прямо. И сейчас. Или следующие несколько часов станут для вас исключительно неприятными.
О-хо. А он прав. Я действительно уважаю ее. Так что я рассказал ему кое-что. Не сразу заметив, что тема у меня была одна – что Госпожа осквернена светом.
Взметнулось пламя, будто радуясь порученному делу.
Пытаясь скрыть свои чувства, я сполз с диванчика и бросил в огонь три полешка. Если бы не наша грызущая тоска, в комнате было бы уютно, в хрустком тепле и пляшущем свете огня.
Духи кричали на него на теллекурре и ючителле, на языках, которых он не знал, и языках, смутно напоминавших нынешние. И все они проклинали его. А он не обращал внимания на них. Там, в пещере под вели…
В этот ад шагнул невысокий толстяк, выплеснув весь арсенал своих чар. И пламя поглотило его.
– Будь внимательнее. Гоблин, Одноглазый – ко мне!
– Стрелу поймал. – Он потер бок. – Между ребер.
Стоило мне подумать о Праотце-Дереве, как я ощутил его пронзительное внимание. И сгущающийся смутный гнев…
– Решил остаться с грузчиками, – ответил ему Токар. – Думает, что мы тебя очень стесняем.
– Просто так. Ради острых ощущений. И чтобы ты смог написать об этом.
– Постой в дверях, – приказал я Следопыту. – Никого не выпускай.
Пьянящее чувство – когда Взятые тебя не замечают. Плохо лишь, что причиной тому одно – они борются за жизнь. Как и мы.
– Здесь она, здесь, – всхлипнул я снова. – О проклятие!
Взятые. Несомненно. Напали на наш след. И приближаются. Но крики… Первый – кого Следопыт застал врасплох. А второй? Застали врасплох Следопыта? Не его это голос.
Лейтенанта я не убедил. Ильмо – тоже. И я не винил их. Госпожа коварна, и замыслы ее хитроумны. А наши поганцы всех судят по себе. Я не входил в миссионерский раж – я и сам не до конца верил в грядущ…
Когда наступила моя вахта, я вышел наверх. Ильмо и его людей я не заметил. Солнце стояло низко, менгир исчез, и тишину нарушал только шепот ветра.
– Пытались меня убить. Я же говорил – скоро начнется. Говорил, что они играют по-крупному. Но в этот раз я их надул. И убийцу ихнего срезал.
– Слухи оказались верны, мой господин, – стыдливо ответил Шпагат.
На прямой линии меня удерживал Следопыт. Никогда раньше не встречал человека, менее интересующегося обычными ловушками на людей.
Я нервно поежился, не совсем понимая, что она имеет в виду, чувствуя, что мне здесь не место.
Легкий ветерок простонал в кораллах, шевельнул листья Праотца-Дерева, и те зазвенели эоловыми колокольцами. За северным горизонтом полыхнула молния перемен – точно отблеск дальней схватки богов. Хрус…
Грай нагнулся. Грай посмотрел. Сердце его заколотилось. На свет показался узкий рулон белого шелка… Нежно, медленно Грай сложил половники шеста и отнес их наверх.
Наш могучий скакун вспахивал ночь, отметая назад звезды, гудя, булькая, шевелясь. Я становился оптимистом.
Дракон повернул голову ему вслед, окатив насмешкой. Ненависть павших рыцарей молотами била его, когда он пробегал мимо.
Теперь Грай работал меньше – у него были добрый кров и кое-какие припасы. Он мог больше гулять, особенно ночами.
Молчун пнул меня в зад, показал: «Кончай пялиться, шевелись». Я швырнул последние два тюка и начал карабкаться на спину чудовища.
– Странно. Его ночные прогулки едва ли не выходят за рамки.
В спутанной шевелюре Праотца-Дерева вспыхнуло ядро бури перемен.
Повеселившись за мой счет, менгир теперь меня игнорировал. Молчит как камень. Ха-ха.
– Очень близко. – Он понял – я думаю, как бы нам вначале выбраться из здешних краев.
Кит сел внезапно. Ильмо и Лейтенант передали приказ: слезать быстро.
– Нам нужно Дерево. – И мне: – Мы не закончили наш пикник.
– Ты убил ее, – прошептал Шаблон. – Ты убил ее.
– Ага. Пошевеливайся. Времени у нас немного. Оставь только оружие и аптечку. И быстрее – одна нога здесь, другая там.
Чуть ниже планировали в послеполуденных небесах две пары мант. На восходящих потоках они поднимались, потом, кружа, опускались, поддразнивая Взятых, пытаясь подманить их поближе к границе. Они недолю…
– Мы нагнали их. Вернее, мои люди. Я успела только пересчитать их трупы. Что за тварь раздирает двадцать гончих и сотню рыцарей за несколько минут и исчезает без следа?
– Почему? Я допоздна не сижу. Ночные смены берет Шаблон.
– Проверь, плотно ли закрыто, – приказала она.
Стоит задуматься о ценности человеческой жизни, когда в армии числятся коновалы, но нет врачей.
Звякнула тетива его лука, ответил еще один вопль. Следопыт пожал плечами.
Я покосился на своих друзей – я не нашел отзвука дружбы. Глаза их были стеклянно-холодны. Казалось, их вела чья-то исполинская рука.
Шаблон выкарабкался из раскопа. Сорвал стебелек сладкой травы, пососал.
Тут влез Одноглазый, и вдвоем они меня пропесочили – дай боже. Тем временем на языке знаков мы обсудили положение и решили подождать, что решит полковник.
В пределы равнины мы с Госпожой вступили через двенадцать дней после воздушного сражения над Лошадью. Мы ехали верхом на полудохлых клячах по старой тропе, право свободного прохода по которой обитате…
Его присутствие я ощутил еще до того, как увидел Взятого. И ужас едва не отнял у меня разум.
Он поднял маленький арбалет, ухмыльнулся, потом прицелился – не в меня. Арбалетный дротик в точности походил на стрелы, данные мне Госпожой.
Буря унялась так же неожиданно, как и возникла. Все рухнули на землю. Даже Госпожа. Но сознания мы не потеряли. В тусклом свете заката я увидел Взятых. Они решили, что настал их час.
– Арча была язвой, которую давно следовало выжечь. Я пришла не для того, чтобы меня высмеивали, лекарь. Я не позволю себе выглядеть слабой, даже перед аудиторией из одного человека.
Грай застыл, уставился на своего спутника с таким вниманием, что молодой солдат раскраснелся.
– Пусть наших и надрали у Лошади, но в кладовке добра прибавилось.
– Спасибо, – ответил Токар. – Нам кажется, что ей тоже повезло.
– Скажем так: письмо в пакете оказалось очень интересным.
– Могла попытаться это подстроить. Я попробовал родить идею.
Боманц сложил руки на столе, глянул на сына.
Он встал одним из первых, спокойно помогал остальным, вытряхивал пыль из одежды дружескими шлепками. И не подумаешь, что только что он был нам смертельным врагом. Чудеса.
Ее бесцветные губы медленно изогнулись в улыбке. Шепот и так-то была не слишком симпатична, и гнусная улыбочка ее отнюдь не украшала.
– Ну да, – ответил он и рявкнул на Одноглазого: – А ты что там делаешь, филин слепой? В небо гляди!
Госпожа глянула вверх. В небе начали появляться звезды. В сумерках ее лицо казалось бледным и напряженным. Никогда прежде я не видел на нем ничего, кроме самодовольства.
– Лучшее конфисковал Наблюдатель. Мы откопали доспехи Меняющего Облик.
В яблочко. Лучший выстрел навскидку, какой у меня получался. Стрела попала ему в бок. Властелин с воплем схватился за древко. В этот миг он упал в воду. От молний мант вскипели воды Великой Скорбной.…
Я двинулся к Дыре. Сердце мое заходилось.
– Да-а? – А не вышибить ли мне из него дух, просто развлечения ради? Сплин разогнать. А толку? Обязательно влетит громила-стражник, и мне станет еще больнее. Да и труд это слишком тяжелый.
– Что с Ильмо? – спросил я. Горло мое перехватило. – Что с Лейтенантом?
– А куда бежать-то? – возразил Одноглазый. – Они знают, что мы здесь. Путь отсюда только один. Не станем играть по их правилам – заткнут горлышко, и все.
«Три сестры были замужем, – гласила запись, сделанная четким почерком Следопыта. – Ардат сочеталась браком дважды. Первым супругом ее был барон Кэйден Дольмснский, павший в бою. На шестом году после …
– Мы отрубили змее голову. Кроме того, в такой суматохе мы могли бы украсть и драгоценности самой Госпожи.
– Следопыт роется в записях рождений, – ответил Молчун на мой невысказанный вопрос.
Честно говоря, когда я отрывал нос от бумаги, меня самого охватывала клаустрофобия. Путешествие на запад напомнило мне о радостях пеших прогулок.
Боманц пискнул от боли – все хвори дряхлого тела достигли сознания. Черт! Опять язва грызет кишки!
– Хорошо. – Казалось, Сироп не обратил внимания на последние слова. – Возвращайся на свой пост, парень. И вызови ко мне майора Клифа.
Я даже не заметил, что рядом с укрытием Молчуна теперь стоял менгир. Еще несколько появилось на границах прогалины.
– А я не рассчитывал так быстро вернуться, Бо. Но антиквариат сейчас идет на «ура». Просто невероятно.
Мы с Гоблином поглядели в сторону красных скал. Никого.
– Курганье, Душечка. Только Башня может быть опаснее.
– Свинопасы нужны. Иначе все лесовики прихватят.
– А где эта Крепость? – спросил я. – Первый раз слышу.
– Поосторожнее, Бо. А то загребу для допроса.
– Да нет, ючителле. – Укол язвы. – Нет, помощников не надо. – Именно этого ему недостает. Чтобы банда молодых оболтусов копала, а он делал съемку местности.
Ел он как толстый мелкий лавочник. Госпожа лично помогла мне натянуть мокрый тулуп.
Взгляд ее сосредоточился на чем-то невообразимо далеком. На лице отражалась боль.
Дом сотрясся. Зазвенели чашки в кухне. Несильная дрожь, но Боманц распознал в ней предвестницу…
О да, без всяких сомнений. Он явился ко мне на второй день после отбытия Госпожи – держали меня, как я узнал, в старой крепости в Сделке. Милый, дружеский визит, прямо как в старые, добрые времена.
Жасмин взяла его за руку, их пальцы переплелись.
– Чужаки на равнине, – сказал менгир. Я подскочил. Камень хихикнул. Жутче менгиров только сказочные бесы хихикают. Тихо рыча, я спрятался в тень камня.
– А вот и ты. Я уж думала, что придется отправляться без тебя.
– Насчет того, как нам утащить этого парня у Вечной Стражи. И как вернуть ему душу, чтобы задать пару вопросов. Примерно так.
Он увидел их. Бок о бок на каменных плитах. Скованные. Окутанные потрескивающим, звенящим пологом. Не дышат, но и не смертно бледны. Застывшие, скользящие мимо времени.
– Не знаю. Тебе не примерещилось часом? Что ты вообще тут делаешь посреди ночи?
Может, я был испуган сильнее, чем мог себе сознаться. А может, на меня просто нашел дух противоречия.
Следопыт хмыкнул. Пес Жабодав приоткрыл один глаз и что-то басисто проворчал. Неподалеку сидели на корточках Гоблин с Молчуном, переговаривались, по временам выглядывая из-за парапета. Думаю, строили…
– Я ухожу, потому что должен кое-что сделать. И тебе это отлично известно. Но пешком я не успею дойти вовремя, чтобы выполнить свое задание. И, скорее всего, сдохну по дороге. Я прошу перевезти меня.
– Никто не знает. Просто Праотец-Дерево. Племена пустыни почитают его как бога. Мы не нашли этому подтверждений. Одноглазого с Гоблином, впрочем, зачаровал тот факт, что стоит Праотец точно в центре …
– У меня мысли сходятся в точку, – проговорил я. – Бабочки размером с лошадь. Ни о чем больше думать не могу.
– Злитесь. Это хорошо – Он поставил свой мешок рядом с моей сумкой, куда не преминул заглянуть. – Что принимали?
– Истерик не закатывай, Костоправ, – посоветовал Одноглазый. – Мы от него и раньше живыми уходили.
Он бросил взгляд на дверь, заметил в темноте перепуганную Проныру.
– Хватит, Боманц, – пробормотал он. – Она мать твоего сына. Отдай ей должное. Она тебя не предавала.
– Я пойду выслежу их, – пробормотал Следопыт, – попытаюсь сбить со следа или увести подальше. А ты предупреди остальных. И готовьтесь бежать.
Последние два часа Боманц провел, нейтрализуя заклятия вдоль избранной им тропы. Имя Лунного Пса стало золотой жилой.
Подхромав поближе, Боманц увидел, что Шаблон счищает землю с превосходно сохранившегося нагрудника, черного и блестящего, как полированный оникс. В центре его сверкал серебром сложный узор.
Из леса вырвались десятки одетых в рванье живых скелетов, следуя за хромым псом Жабодавом.
– В этот раз не знала даже Душечка, – пробормотал я.
Прежде чем зажечь огонь, я удостоверился, что ставни захлопнуты.
– Точно – еще нет. После его отпуска и защиты. Зимой, наверное. Собираешься приехать?
Путь он выбрал кружной, по временам останавливался, глядя на Комету. Удивительное зрелище. Полотнище блеска. Интересно, что может означать тот сон? Тень, пожирающая луну. Не слишком много, решил он.
– Значит, название остается. Кто не желает искать Хатовар?
– И не мешкай, – предостерегла она. Стоило нам выйти за порог, как Боманц словно бы сжался.
Лишь малая часть ее была зашифрована. Остальное составляли торопливые каракули на теллекурре, основном языке времен Владычества. А некоторые абзацы писались на ючителле, местном диалекте теллекурре. …
– Ага, – согласился я. Она свое дело знает.
– Книга! – удивился кто-то. – Ну как есть странный тип!
– Что? Ха! Он сдохнет, когда Бесанд покажет ему квартиру.
А пока над полуразваленными стенами Ржи заклубился дымок. Миссия Одноглазого увенчалась успехом. Кто-то за что-то взялся. Часть войск Госпожи снялась с места и поспешила в город.
– Ты это у нее спроси. Мне она просто твердит, что все решится задолго до прихода Кометы. Это гонка со временем. Она верит в это. Но остальные не могут вспыхнуть ее огнем. Мы здесь, на равнине Страха…
– Просто вынырнула ниоткуда. – Ко мне подошел Гоблин. Он слишком нервничал, чтобы злиться. – Серьезная, если судить по скорости роста.
– Ритуал завершен. – Ему трудно было произносить слова – Я именую тебя, Доротея Сенджак. Истинно именую тебя, Доротея Сенджак.
Бесанд ухмыльнулся широко и криво, обнажив частокол гнилых зубов. – То, что я тебя не поймал, Бо, не значит, что ты невиновен. Это значит только, что я тебя не поймал.
Обнажив жуткие клыки, пес Жабодав кинулся в сердце бури, пытаясь добраться до Госпожи. Он тоже узнал ее. Он собирался покончить с ней, пока она беспомощна вблизи Душечки. Следопыт ковылял за ним, так…
Река, как всегда, разлилась. Русло ее продолжало петлять. Через некоторое время Грай выругался, врезал тростью по старому дубу и повернул к дому.
– Бо, может, ты и честный парень. Если так, держи совет. Когда уйду я – беги. Подхватывай теллекуррские штучки и дуй в Весло.
– Видите? Вы не верите мне, даже когда знаете, что я не вру.
– А ты попробуй избавиться от Бесанда. – Боманц постучал по шестому кургану. – Вот. Единственное препятствие у меня на пути.
Прошло немало времени, прежде чем она заговорила вновь. Я сидел очень тихо.
Луна села, и в тот же миг менгиры начали двигаться. И светиться – той стороной, что повернута к нам и не видна Взятым.
Но круг сужался. И опять сужался. Мы знали – еще немного, и в нем не останется щелей, в которые мы смогли бы проскользнуть.
Гром. Молнии. Ужас в перестуке копыт. Половина города и пустошь за границей безмагии лопнули, разметались, вспыхнули и почернели.
Я почесал псине темя, надеясь, что жест будет принят за дружелюбный. Пес заворчал.
– Зависит от того, насколько зол старик. Может, после нынешнего он готов отправить нас всех в ад курьерской почтой.
– Хуже всего с этими проклятыми дровами на зиму, – жаловался он. – На улице-то их оставить нельзя – или снегом заносит, или так водой промочит, что просушить невозможно. Через месяц тут до потолка др…
Поднялись три руки. Все – рядовые, записавшиеся к северу от моря Мук. Молчун воздержался, хотя ему хотелось идти своим путем, в поисках собственной недостижимой мечты.
Я вообще-то хитрый бес – я заставил Стражу хоронить наших братьев. Мы с Молчуном пролили не одну слезу, стоя над могилами Отряда.
Одноглазый объявил привал на окруженном кораллами песчаном пятачке.
Вот так. В первый раз у меня появился свидетель посещения. Псина.
Боманц попятился. Сейчас им владели страх и ярость. Бесанд по-своему выказывал ему особое снисхождение. Словно он, Боманц, был необходим для душевного здоровья Наблюдателя. Бесанду требовался хоть од…
Эти двое враждуют издавна, но тут присутствие Душечки не дает им пользоваться колдовскими штучками.
- Значит, я не совсем потерпел неудачу. – Он повернулся к Госпоже: – И тебя оскверняет свет, не-Ардат. – И снова повернувшись ко мне: – Отведешь меня к вашей Белой Розе. Когда я поем.
Вскоре после этого мы наткнулись на первый коралловый риф. Это значило, что мы забрались в самое сердце равнины, в гущу кошмаров. – Каким именем ты воспользуешься? – спросил я. – Мне бы лучше к нему …
Я выдал Одноглазого, дернувшись от изумления, – Следопыт и его псина обернулись. Обоих появление колдуна удивило. Пес вскочил, вздыбив шерсть, потом повернулся так, чтобы держать нас обоих в поле зре…
– Да, грязищи будет немало. Стоило бы и дренажную канаву сделать. Эй, пап, в этих доспехах никого нет. Зато есть и остальные части. – Шаблон извлек латную перчатку и часть поножи.
После прихода пса Жабодава я расслабился. Наверное, люди тоже помнят прежнюю верность. Я был уверен, что пес предупредит меня в случае опасности.
– Зачем я только в это влезла? – фыркнула Жасмин. – Мама ведь меня предупреждала.
– Ничего удивительного. – Она расстелила взятое нами с собой драное одеяло и уселась так, что кончики пальцев ног оказались на самой границе прогалины, потом сняла тряпку с корзины.
Пес осторожно приблизился. Был он вдвое потрепанней обычного. Он лег па брюхо, положил морду на лапы и прикрыл один глаз.
– Далеко они не уйдут, – сообщила она, все так же улыбаясь. – От колдовства они могут спрятаться, а вот от гончих – вряд ли.
– Я не припомню точных его слов. Но он просил сказать вам, что тварь в Великом кургане уже не спит.
Шепот, конечно. Пытается вывести остальных с вражеской территории. Отлично. На пару дней это их займет.
– Мы уже бывали в безвыходных положениях. Лестница Слез. Арча. Берилл. Мы выкручивались.
Шаблон по третьему разу прочел свои инструкции.
На втором столе красовался спящий. Крупный красивый мужчина, но даже в безмятежном его лице проступал зверь. Лицо, полное жаркой ненависти или бессильного гнева.
– Токар, – пробормотал Боманц, – чтоб ты сгнил в аду.
– В место под названием Крепость. Так называют Дыру в легендах и пропаганде.
Может, тут и кроется ключ. Все те списки дома, в Дыре. Генеалогии. Найти женщину по имени Ардат. Выяснить, кто были ее сестры.
Я обратился за помощью к Следопыту – никаких предложений. Его вообще не устраивал наш план действий. Точно он опасался соперничества со стороны Ворона.
– Ты, как это у вас говорится, попал в костер со сковородки. Шепот потеряла сегодня немало людей. Как?
Теперь, когда появилась надежда, неудобства переносились легче. По Древнему лесу мы топали две недели. Будь я проклят, если мы по пересеченной местности двигались не быстрее, чем, направляясь сюда, –…
– Я предупреждал – это серьезное дело. Ты сделал ставку и проиграл. Так что сиди тихо и не высовывайся.
Мне и самому трудно было в это поверить. Кожух завопил и попытался кинуться на меня. Я, не глядя, огрел его луком по голове. Мальчишка отбежал и захлопотал над Вороном. Снова тишина и молчание. Все с…
– Угу. – Боманц выглянул из ямы. – Никого не видно. Получеловек-полузверь. Это Меняющий Облик.
Мы только что выехали из леса на поляну вокруг курганов. Я остановил фургон.
– И не забывайте, кто ваш новый начальник, – встрял Боманц. – Не наступайте ему на мозоли.
Иногда решения принимаются за тебя. Глухая ночь. Ветер в ветвях. Холод просачивался в палатку, я просыпался, дрожа, и засыпал снова. Мерно барабанил по крыше дождь, но его шум не успокаивал. Боги, ка…
Я отправился в отведенную мне комнату и попытался унять дрожь.
Момент истины. От которого нет спасения. Кожух молился, чтобы этот момент не наступил. И теперь, оказавшись с ним лицом к лицу, понял, что его верности Граю недостаточно.
Пес, казалось, со мной согласен. Язык позы, если хотите. Он выжил, но далось ему это нелегко.
Все это время Следопыт оставался рядом со мной. Он выпустил только четыре стрелы. И каждая пробила насквозь вражеского солдата. Может, он и не мудрец, но с луком обходиться умеет.
Госпожа тоже поднялась. Мы проковыляли к Душечке, поддерживая друг яруга. Каждый неуверенный шаг разгонял медлительную кровь. Я посмотрел Душечке в глаза – она была в сознании, но парализована. Лицо …
Где она? Я знал, что недалеко, – прошлой ночью я ощутил ее присутствие. Но сейчас? Что за игру она затеяла?
Я поднял глаза. Она действительно удивилась.
– Что такое? – вопросил он. – Спим на работе?
– Вот поэтому я и не ухожу. Я останусь; я еще тебя переживу и отравлю остаток твоих дней – чтоб ты еще сто лет мучился!
Пес высунул язык. Тяжело дышал. Будь он человеком, я сказал бы – ухмылялся.
– Сломить их? Девочка, мы о Хромом говорим. Я уже доказал, что он непобедим.
– Я думал, ты уезжаешь. Я видел, как ты уходил.
Боманц зашел в кухню, нацедил себе кружку пива. Вернувшись, он вновь обнаружил Проныру на грани поражения. Играла она так отчаянно, что для выживания ей требовалось выбрасывать всякий раз не меньше ч…
Между этой парой случилась стычка, и я кое-что подслушал – реплики Ворона. Душечка очень явно выразила свое недовольство неумением Ворона привязываться к людям. Она не выгнала его. И не изгнала из св…
– Называй его полным именем, – предупредил Следопыт. – Пес Жабодав.
Они уже несколько дней брели по равнине. А мне никто ни словом…
Как я не заметил возвращения безмагии? Отвлекся, наверное.
Тем не менее они вели себя прилично – как той ночью, так и на следующий день, когда мы въехали в Весло.
– Мама приготовила завтрак. – Боманц принялся складывать мешок.
«Доротея вышла замуж за Плота, наследного принца Начала. Сайлит же оставалась в безбрачии».
Я убрал оружие, запалил лампу, подхватил тючок документов, повернулся к столу. Там лежал еще один пакет с запада.
Все это время они имели в виду Следопыта и пса Жабодава. И Госпожу. Двое из трех перестали быть чужаками. Что сталось с псом Жабодавом, не знал никто. Даже менгиры не сумели его выследить.
Она отошла на пару минут. Вернулась с окончательно измызганными одеялами и корзиной.
Я готов поклясться, что он ни разу не промахнулся. Я пускал стрелы туда, где мне что-то мерещилось, а он… Глаза у него как у совы. Я не видел ничего, кроме теней на фоне теней.
Имперцы встали парами по обе стороны двери, взяли «на караул».
И снова я почувствовал – что-то у него на уме. Ильмо оглядел пространство между нами и утесом. Он хорошо знал эти места. Как и все мы. В один прекрасный день наши жизни будут зависеть от того, кто зн…
Циклы. Просто циклы, так учат нас древние. После прохождения Великой Кометы наступают плохие зимы. Но этот цикл был всем прочим цикл.
Внутри третьего прямоугольника Боманц изобразил дракона, кусающего себя за хвост. Легенда гласила, что вокруг могилы свился кольцом великий дракон, более живой, чем сгинувшие Госпожа или Властелин, д…
Шаблон глянул на него обиженно и нетерпеливо.
– Чтобы быть уверенным, мне надо посмотреть самому, Костоправ, но то, что случилось с этим Граем, на удар не похоже.
Голова Ворона медленно повернулась ко мне, но он меня не узнавал. «Ох, черт, – подумал я. – Он лишился рассудка».
– Он читает на теллекурре. И все. Это и я могу, только хуже. А Ворон знал диалекты. Кое-что из переведенного им писалось именно на них. И еще – мы так и не знаем, что он делал тут. Зачем притворился …
Чертовы бумаги. Я их наизусть заучил, на музыку положил и все равно не находил искомого ключа или даже того, что искала Госпожа. Перекрестные ссылки занимали каждая целую вечность. Во времена Владыче…
Я опустился на колени рядом с курьером. Молодой, почти мальчишка. Жив. Если я возьмусь за него – еще не все потеряно.
«Взятые!» – и все легли. Кит набрал высоту. Я глянул вниз.
Потянуть и дернуть эти два – ковер начнет поворачиваться по продольной оси. Повернуть – и ковер свернет направо или налево. Суть состояла в том, что при помощи рычагов ковром можно было управлять.
– Серые мальчики с ним случились. – Шорник явно чувствовал себя не в своей тарелке. Серые мальчики – это имперцы. На севере они носят серые мундиры. – Мало дураку было прежде. Мятежник он.
За моей спиной послышались шаги Гоблина. Слишком поздно. В Вороне было куда больше сил, чем можно было подозревать. И его подстегивало безумие.
– Очень было похоже на Костоправа, – задумчиво ответствовал Одноглазый. – Только вдвое уродливее.
Сироп уселся за стол, отодвинул в сторону шахматную доску, на которой они так долго соревновались. Он вытащил из укромного местечка за правой ножкой стола длинный лист бумаги. Грай заметил паучий поч…
– Что толку ругаться, если сделать мы ничего не можем. – Боманц опять прислонился к рюкзаку.
– Хитростью, Костоправ. – Следопыт встряхнулся. – Хитростью.
Госпожа начала было отвечать. Я предупреждающе поднял руку. Говорил я сам с собой. Шаги? Да. Что-то большое. Медлительное и усталое.
– Да что с тобой такое? Что за привычка подкрадываться? Это не смешно, Бесанд. Или мне граблями с твоей морды идиотскую ухмылку содрать?
Гоблин и Одноглазый полагают, что все правила созданы, чтобы их нарушать. Вернулись мы со Следопытом (пес Жабодав лениво тащился следом) уже ближе к вечеру. Фургон мы оставили перед входом; Следопыт …
– Нет. Он заметил нас, но он в колдовской яме. Я не мог связаться с ним, не угодив туда сам. Похоже, то, что вышло наружу, чуть больше того, кто остался, и я попробовал этим воспользоваться. После эт…
– Это кто тут, по-твоему, впал в маразм? – возмутился Боманц.
Он говорил без воплей, ругани и заламывания рук, как обычно в напускном гневе, а тихо, в настоящей ярости.
Усилия Одноглазого начали приносить плоды. Он прилепил к моей лодыжке – раздувшейся к этому времени втрое – один из своих травяных шариков, и боль спала.
– Я пойду, – предложил Следопыт. – Я знаю север. Особенно Великий лес. Там я получил свое имя. – Пес Жабодав у его ног зевнул.
Я глянул вниз еще раз – когда кто-то поднял меня повыше. Под нами – в нескольких сотнях футов – полыхали пожары во Рже. Поднимались мы быстро. Не удивительно, что у меня мерзли руки.
Мы с Госпожой обошли наш ковер-самолет кругом. Не знаю, что она проверяла, но осталась довольна. Солдаты, готовившие ковер к взлету, просияли от ее кивка.
Меня остановил чей-то голос. Я обернулся. Боманц приплясывал и кривлялся, выкрикивая оскорбления на теллекурре. Дракон обозрел его с высоты. И вспомнил, что у них осталось еще не оконченное дело.
Всадник был один, безоружный; ехал он на побитом молью муле.
Я вздрогнул. Его слова напомнили мне недавний ночной кошмар, не запомнившийся, но полный ужаса.
Свет Кометы наполнял ночь призраками. Курганье, казалось, корчится и ползет. Тени проскальзывали среди кустов. Боманц поежился и попытался убедить себя, что это лишь игра воображения.
– Наверное, ты прав. Что ж, это ненадолго. Давай поедим.
Одноглазый лег, прикрыл глаз и через несколько секунд вновь погрузился в транс, несмотря на отражавшийся на его лице ужас. А он силен – войти в транс в таком напряжении.
– Не торопись ты так. Не на посиделки собираешься. Это опасно. Мне нужен отдых и время, чтобы прийти в соответствующее состояние. Собрать оборудование, приготовить сцену.
– Сотня солдат идет к нам из Ржи! – закричал дозорный.
– Да. От Госпожи, со всеми полномочиями. Он не пережимал, нет. Но рекомендации делал. И упоминал людей, чье поведение кажется ему неприемлемым. Твое имя стояло в списке первым. Какого беса ты шляешьс…
Морда у него была ошалелая. Помнил он тот единственный раз, когда имел с Госпожой нечто вроде личной встречи. Много лет назад, пытаясь связаться с Душеловом, он застал Взятую в Башне, в присутствии Г…
Ничего я не сказал. Просто сделал как просили, неуклюже и неуверенно. Госпожа расплакалась у меня на плече, тихо, почти неслышно, как пойманный крольчонок.
Через десять минут после того, как за нами захлопнулась дверь камеры, к нам зашел лично командир Вечной Стражи. Я вздохнул с облегчением. Раньше он тут не служил. По крайней мере, мы его не знали. И …
– Черт, как же все сложно, – пробормотал Грай. – Я никогда на это не рассчитывал. Что же мне теперь делать?
Пустыню мы покинули южнее Лордов, свернули к северу над Облачным лесом, избегая человеческого жилья. За Облачным лесом кит нас высадил. Дальше мы пошли пешком.
Со времени нашего бегства из Арчи Анналы превратились в мой личный дневник. То, что осталось от нашего Отряда, не вызывает энтузиазма, а новости извне так редки и ненадежны, что я не часто утруждаюсь…
Я еще не закончил, когда дверь распахнулась внутрь. Взорвалась внутрь, со звоном ударившись о стену. В помещение протопала огромная темная фигура. Я так и замер, не донеся ложку до рта. И эта штука –…
Я не понял, сошел ли мой ответ за правду. «Драконий гребень» – это же не элитное, шикарное подразделение вроде Черного Отряда. Кто сейчас о нем помнит? После стольких лет.
Боманц вспомнил смех, и шутки, и ужасно серьезные полночные диспуты о значении всего на свете, и бес тоски укусил его. Что сталось с тем хитроумным, лукавым юнцом? Какой-то незримый стражник рассудка…
Рискнуть. Сделать шаг, которого он стремился по возможности избежать, хотя именно в предчувствии его и зимовал в Весле.
Очнулся я в своей камере, чувствуя себя так, точно побывал в аду. Голова раскалывалась. Чтобы встать и проковылять к медицинской сумке (которую мне вернули, изъяв предварительно ядовитые препараты), …
Оставался лишь единственный очаг сопротивления – дитя, якобы воплощающее Белую Розу. Но оно сбежало вместе с остатками предателей из Черного Отряда. Не стоит бояться беглецов. Превосходящие силы Госп…
– Костоправ? – спросила Душечка. Я еще не примирился со своим уходом. Я взвалил решение на нее.
Они с Гоблином приволокли упавшее дерево – обычное. Бродячих мы не трогаем – разве что ставим вертикально тех, кто от неуклюжести споткнулся на собственных корнях. Но это бывает редко. Они нечасто пу…
– Нет, если не узнают. И не узнают, если им никто не скажет.
Маги Белой Розы исписали много томов, похваляясь своими успехами в колдовском искусстве, но ни единого слова не сказали о том, где же лежат их жертвы. Такова человеческая природа. Бесанд хвастал, как…
Конечно, внешность обманчива. Суть Госпожи – иллюзия.
Бедняга. Он убежден, что совершает предательство. Надеюсь, что приступ героизма его минует.
Только в те дни я понял, что Молчун испытывал к Душечке не только верность и преданность, но не умел выразить свои чувства. Молчание его обуславливала не только клятва.
– Ну-ну, – заметил я. – Выбрались, значит. А я думал, пес Жабодав вами закусит.
– Я думал, Черный Отряд не оставляет своих мертвых.
Молчание. Добровольцев нет. И в глаза мне никто не смотрел. Все знали, что не хочу я в капитаны.
Я молчал, не имея ни малейшего представления, о чем она толкует.
На следующее утро Кожух наблюдал, как конный отряд под предводительством майора Клифа отправился арестовывать кузнеца Песка. Он чувствовал себя очень виноватым. Но он же никого не предал, верно? Если…
Полковник принялся расхаживать взад и вперед по коридору за порогом камеры. Взад-вперед.
Ее терпение истощилось. А может, она сделала из них наглядный урок… Во всяком случае, когда мы возвращались в Дыру, в небе кружили стервятники – настоящие стервятники.
Несколько мант посмелее кружили на границах безмагии, плевались молниями, пролетавшими мимо или гаснувшими по пути. Я прикинул, что Душечка находится на спине летучего кита на высоте примерно тысячи …
– Костоправ, постой, – показала она. Я остановился. Начинается.
Мы находились в двух тысячах миль над землей, в пяти милях от Лошади, намного оторвавшись от Взятых. Внизу пылила Душечкина армия.
– Тяжелая была ночь? – Боманц поднял глаза.
– Проклятие, – прошептал я. – Проклятие, как же хорошо вас снова видеть. Я уже слыхал, что вас на западе в порошок стерли.
Теперь бесполезно было воображать себя высоким, стройным и быстроногим. Он был Боманцем во плоти, невысоким, старым, толстым и склонным к одышке. Дважды он падал, когда город сотрясала дрожь. С кажды…
– Извини, пап. Копать будем по очереди. На первую кинем монетку.
Госпожа не обращала внимания. Я волей-неволей – тоже.
Во плоти она появилась незадолго до заката. Гнев ее еще не улегся. Из болтовни стражников я узнал, что Шепот тоже отослали на равнину. Там шли серьезные бои. Остальные Взятые справиться не могли.
С розовых утесов сорвалась и ушла ввысь стая огромных исчерна-синих мант – около дюжины, хотя сосчитать их было трудно: они постоянно маневрировали, чтобы не отнять у соседа ветер. То были великаны с…
Можно подумать, у меня есть выбор. Лучше идти самому, пока не потащили.
– Я уже немолод, Кожух. И изрядно болен. Я немало пережил. Это все сказывается. Я не ожидаю смерти так скоро. Но.., всякое бывает. Если что-то случится, я не хочу, чтобы моя тайна умерла со мной.
– Ни в чем. Я спросил, что ты о них знаешь.
– Эта история – самое сердце тех документов, которых мне не хватает. Именно за этой историей я охочусь и еще кое за чем. Душелов дала мне понять, что секрет оружия, которое мы ищем, скрыт в этом расс…
Десять тысяч кровавых точек. Складывавшихся в узор. Почти татуировку. Две сплетенные змеи, впившиеся друг другу в шеи. Если у змеи шея – это место сразу за головой.
«Ничего себе городок, – подумал Боманц, вспомнив красоты Весла. – Стража, мы – гробокопатели, и еще пара человек, кормящих нас да путников. Последних тут и не бывает почти, несмотря на всю моду на вр…
Никто не видел их. Когда Курганья достигла стража – с оружием и фонарями, объятая страхом, – буря утихла. Молнии прекратили похваляться своими подвигами. Но дождь все еще продолжался.
– Немного. И не всегда разумно. По-моему, он не понимает, сколько прошло времени.
– Надо сделать сколько сможем, пока погода не испортилась.
– Пытался. Она говорит: «Грузи фургон, а то, что мул слепой, – это моя забота».
– Прозвания Взятых начертаны на звездах, установленных над их ставками. Командующего во Рже прозывают Благодетель. Звезду поставили после того, как ночью прилетел ковер. Но самого Благодетеля никто н…
– Пытался вернуться, но тут у вас дорог совсем не осталось.
– Перечитай указания, чтобы убедиться, – говорил Шаблон. – Время тут большой роли не играет. Только торопиться нельзя.
Боги. Гоблин с Одноглазым превзошли сами себя.
Он пристегнул ножны к перевязи. Вместе мы вышли на улицу – если так можно было назвать эту лужу грязи. Дорожный настил доходил только до казарм, с веткой на «Синелох». По всему же городу имелись лишь…
Одноглазый, Молчун, Гоблин – все наши выпучили на него глаза, как стая обезьян. Кроме старины Ильмо.
Я увидел. И узнал, потому что я уже видел это долгими ночами отступления, завершившегося битвой перед Башней. Великая Комета. Маленькая – но не узнать этот серебристый ятаган невозможно.
Сержант позволил здравому смыслу возобладать над гневом.
Проклиная ноющую лодыжку, я взгромоздился в седло. Госпожа мрачно обозрела меня.
Дорога тут тоже была завершена. Мы покатили вперед. До самого города – краска слезала с рассыпающихся домов – не встретили мы ни единой живой души.
– Думаю. Заснуть не могу. Война сделала что-то… Я многое видел. Повстанцы. Мы не ложились спать из страха, что они атакуют. А если уснешь – во сне видишь кровь. Горящие дома и поля. Визг скотины и де…
Я застонал. Генеалогии лежали в «Синелохе». Душечка загрузила их на кита вместе с прочим барахлом.
Первое правило солдата: выполняй приказ. Задание прежде всего.
– Слава. Ей бы романы писать. Она меня на бумаге разорит.
– Подойди ближе, – сказало Дерево. Нормальным голосом. Обычным тоном.
Я всхлипывал, пытаясь подползти к Госпоже, она протянула мне руку, но не могла пересечь границы…
Как это повлияло на мою уверенность? Плохо. Паршиво. Если бы я получил то же прозрение, что и она, мне было бы легче. Но об этом Госпожа не рассказывала.
Собственно говоря, их и искать не пришлось. Они еще из кораллов не выбрались. Госпожа воззвала к власти, которую имела над ними, и они перестали быть Взятыми.
Первый снаряд прилетел через час после полудня. Огненный шар шлепнулся оземь в двадцати футах от стены. Следующий перелетел через стену и приземлился на плацу, шипя и разбрасывая искры.
Он улыбнулся – слабо, почти скрытно. Мне стало неуютно. Мне было неуютно от всего, что он делал. Даже от его проклятой собаки, хотя она почти все время дрыхла. Как она одолела дорогу от Весла при так…
– Он свое получит, Бо. А у тебя смелости бы хватило. Только на намерении я тебя еще не поймал.
– Но, как я говорил, он пытался найти своих детей. И он мог быть родом из Опала…
Голова змеи колыхалась в пятидесяти футах над землей, в облаке пламени. Дракон взревел. И что теперь? В безмагии Госпожа нас не прикроет. Властелин окончательно вылетел у меня из головы.
В комнатах Госпожи сменили обстановку. Принесли ковры, завесили гобеленами стены. Близ уютно потрескивавшего камина стоял диванчик. Точно рассчитанная атмосфера. Дом, каким он нам мнится, а не какой …
Я лег на койку, закрыл глаза, попытался очистить рассудок от мыслей. Один раз, когда мне требовалось связаться с Госпожой, этот прием уже сработал.
Проклятый дракон! Я про него и забыл совсем.
– Присаживайся, – произнесла она, даже не глянув, кто пришел.
Само собой, меня пытались подковырнуть – дескать, взгромоздился на костыли, только бы поотлынивать. Но свою работу я мог и вовсе без ног делать.
– Тяжело пришлось, – сказал он. – Давай карту. Костоправ. – Я повиновался. Колдун ткнул в карту пальцем. – Вот тут он застрял. Похоже, что он прошел путь до самой середины, по следу Боманца, а возвра…
– Начинается, – пробормотал он и потащился наверх.
Она сказала, что не уделяет этому внимания.., но есть внимание, а есть внимание.
Эта ведьма может пообещать все на свете одним только взглядом и голосом.
– Редкое растение, – ответил лекарь, продолжая меня осматривать. – Растет в каких-то Полых холмах. Туземцы используют его как наркотик.
– Папа, он серьезно ранен. Я сбегаю в бараки.
Менгир промолчал. Мы прошли мимо. Когда я обернулся, камня уже не было.
В мозгу моем мелькали имена. Сайлит. Вера. Кто? Через несколько мгновений это станет жизненно важным.
Интересный будет вечер, если докладываться будут и Шпагат, и этот старикан.
– Его дух в Курганье. Он ничего не узнает, если только мы не столкнемся там.
– Я передам Госпоже. Но сейчас не время. Через пару дней тут будет сущий ад.
– Бери тулуп и варежки, Костоправ. Время.
– Погоди! – пискнул Гоблин. – Ты нас обвиняешь…
Солдатик провел нас в комнату, где единственная масляная лампа освещала лицо лежащего на аккуратно застеленной кровати. Кожух подкрутил лампу.
Токар прошел две трети пути до курганов.
– Думаю. И терять нам нечего. Может, следует посмотреть на всю проблему с новой точки зрения? Вдруг Одноглазый чего-то не заметил.
Наш шепот разбудил Кожуха. Мы оба молчали. Интересно, на что он отважится? Я набросил одеяло на голову и вышел. Довлеет дневи злоба его.
Стемнело, мы заснули. Одноглазому пришлось меня зачаровывать – опухшая нога здорово беспокоила.
Я в ужасе наблюдал, как расцветают бутоны огня. Наверху Взятые шли на второй заход. В огне чародейства нет. Безмагия тут бесполезна.
– Черт, Фитиль, я тебе говорил – не надо сюда тащиться. Я тебе говорил, что у этих весельцев со Стражей все схвачено!
Она говорила серьезно. Совершенно! У меня от удивления отвисла челюсть.
Гоблин, Одноглазый и Молчун делали что могли. Их колдовство испещрило поле боя краткими вспышками огня и воплями. Но они сделали слишком мало. Лестницы ударялись о стену. Большая часть отскакивала, н…
– Может быть. А, Всхолм. – Явился коновал.
– Да. Да. Но это – более личное. Ближе к дому. Разве нет?
И тогда я решился. Я смогу выгадать немного времени для друзей. Прежде чем я успел все обдумать и как следует перетрусить, я сорвал амулеты, сунул их Гоблину, драгоценные бумаги кинул Одноглазому.
Гоблин с Одноглазым пытались его загипнотизировать в надежде докопаться до самых старых его воспоминаний. Все равно что гоняться за привидениями в тумане.
Вот с этим я готов был согласиться всецело. Взять бы эту фразу да ткнуть в нее кое-кого носом.
Я вскинулся. Шутка? Да еще такая затрепанная? От нее?
Я собрал полную боевую выкладку. Мы вообще-то, согласно традиции, тяжелая пехота, хотя в последнее время больше ездим верхом. Большинство из нас слишком стары, чтобы таскать восемьдесят фунтов барахл…
Мне хотелось спорить, но я не стал. Вместо того я вышел и посмотрел во двор.
Призрак рыцаря предстала перед ним. Ненависть духа была столь же безвременной и неустанной, как удары прибоя о холодный голый берег. Боманц обошел призрака боком.
Взмыл ковер с телом Боманца. Потом еще один. Я устроился на своем месте и принялся молиться, чтобы мы поскорее взлетели.
Две недели прошло, прежде чем мы вылетели наконец в Лошадь, скромный городок между Ветреным Краем и равниной Страха, в сотне миль от западных границ последней. Лошадь служит перевалочным пунктом для …
– Эрин Безотчий, – прочла она вслух. – Странствующий жрец из Пращника в царстве Вий. Это от нашего историка-любителя. То, что ты нашел, Костоправ, не так интересно, как то, что ты это нашел. Этим нов…
– Нам платили за результат. Если мы могли добиться его без боя, тем лучше. Нужно только изучить своего врага. Найти слабость и воспользоваться ею. Душечка в этом мастерица. Хотя со Взятыми в этом отн…
Грай добрался до окраин Курганья. Вздрогнул под ударом звенящих древних заклятий, что еще связывали Властелина и нескольких его прислужников. Что за мощь! Он осторожно обошел границу, пока не обнаруж…
– Старик захотел поболтать. Каменюги меня привели. Говорит, что решил нам помочь. Только, когда я уши развесил, эта рука в меня вцепилась. Чуть ногу не оторвала. А шум – это Дерево говорило: «Не хули…
Так жутко я себя еще никогда не чувствовал. Словно на краю обрыва стою.
Я очень старался вести себя препоганейшим образом. Пай-заключенным я прикинулся ровно настолько, чтобы усыпить бдительность великана. Потом я наступил ему на ногу, проехавшись ребром подошвы по голен…
Эта стратегия уходит корнями в незапамятные времена и используется снова и снова каждый раз, когда регулярная армия сталкивается с партизанами в диких местах. Она рассчитана па длительный срок и треб…
Менгиры – основные наши союзники на равнине. Они ведут переговоры с другими разумными существами. Но о том, что творится вокруг, сообщают нам только если это им удобно.
Жасмин проворчала что-то. Писем читать она не стала. Она так и не простила сына за то, что он, как и отец, интересовался эпохой Владычества.
– Так точно. Удачи. Если победим, угощаю тебя ужином в Садах Опала. – Не знаю, что меня дернуло это сказать. Судорожная попытка отвлечься? Несмотря на утренний холод, я взмок.
Был там и полковник Сироп. Наша реакция его не обрадовала.
– Но я буду искать. Ведь что-то там есть! Мы захватили эти бумаги у Шепот, когда она была мятежницей. Она очень дорожила ими. И наша тогдашняя наставница, Душелов, была убеждена, что эти документы сп…
Что бы там ни случилось прошлой ночью, сейчас Госпожа выглядела уверенной, сильной, готовой ко всему. Пока я натягивал тулуп, безмагия схлынула. У дверей своей комнаты я задержался. Хромой был там. Я…
Рука Следопыта дернулась к сумке. Псина зарычала. Следопыт закрыл глаза, а когда открыл, то уже полностью овладел собой. Улыбка его вернулась.
– Пакет один. Парню по кличке Костоправ.
– Твоя Душечка. Невероятное поглощение. Я беспомощен как младенец.
– Ни там, ни здесь, – пробормотал Боманц. – Пора в поле. Вот-вот. Лопата. Волшебный жезл. Мешки… Может, прав был Токар? Может, стоит помощника найти? Кисточки. Чтобы помогал таскать все это. Теодолит…
Тридцать семь лет кажутся очень долгими, если прожиты в тени секиры палача.
– Возвращайся домой, пап, – предложил Шаблон. – Ты весь серый.
Находишь то, чего не ищешь. Грай почти закончил ремонт. Теперь он восстанавливал шкаф. Снимая деревянную вешалку, он выронил ее. Ударившись об пол, шест разломился надвое.
Стражники сволокли в кострище и останки Хромого. Не нашли только головы. Ее засыпали обвалившиеся стенки сырой траншеи, откуда восстал дракон.
Я как мог объяснил. Приплел все теории, какие только слышал. Она, разумеется, знала все это и без меня, но.., лучше один раз увидеть.
– Токар заезжал, – сообщил Боманц и ухмыльнулся, переминаясь с ноги на ногу.
– Возможно. А возможно, мы им сами все пооткручиваем. По крайней мере, здесь они нас сразу найдут. Ильмо, осмотри стены. Прикинь, сможем ли мы их сдержать. Гоблин, Молчун, погасите огонь. Остальным –…
– Лень. Обыкновенная старомодная лень. Я обнаружил, что между мечтой и ее исполнением – большая разница. Было намного проще откапывать ровно столько, чтобы хватало на жизнь, а остальное время бездель…
– Учился ведь украдкой в Черном универе? – Черным универом называли то подпольное отделение, где учились своему ремеслу колдуны. Официально его не существовало. С точки зрения закона он был запрещен.…
На самом деле у нас не было ни одного шанса. Нам пришел конец. Даже если мы сдержим городские войска, остаются Благодетель и Хромой. Гоблин. Одноглазый и Молчун против них не подмога. Лейтенант это т…
– Не зайдем, – ответил Шаблон. Боманц усмехнулся, глядя на нетерпение сына. Такими же были и они с Жасмин, давным-давно.
Но он показался снова, в китовых объятиях. Этот кит сделал ту же ошибку. И заплатил тем же, хотя магия Властелина сильно ослабела – от моей стрелы, вероятно. Он успел выпустить только одно заклятие, …
– Да. Он утверждал, что мы и есть боги, что мы творим собственную судьбу. И только мы определяем, что станется с нами. Изъясняясь просто, мы сами загоняем себя в ловушку.
– Хорошего парня легко не убьешь, – проворчал Ильмо.
Когтистая лапа вцепилась Боманцу в живот. Комета! Нет, не может быть. Не сейчас. Он еще не готов.
– Курганы грабить, да? Это не Токар предложил?
– Пес Жабодав, – произнес Следопыт. – Мы бросили пса Жабодава.
Боманцу показалось, что Шаблон потрясен. Выбит из колеи, как человек, чья вера разрушена. Странно.
– Он попытался пройти туда. Единственным путем. И не смог выбраться.
– Ты последний настоящий офицер, что у нас остался.
– Брешут да заливают. Только воровство у них.
– А ты шило в заднице. Что тут творится? И кто, мать твою, эти люди?
Она подняла бровь. Из-за немоты ей пришлось обзавестись одним из самых выразительных лиц, какие мне доводилось видеть.
– Сдавать? Почему? Токар даст за это целое состояние!
Опять-таки – ничего примечательного. Люди, как обычно, носятся по обычным своим делам. Но чуть погодя я приметил, что у лавки Песка не толпится народ. И звона кузнечного не слыхать – а ведь, по идее,…
– Я сказал, принеси. И что-нибудь против боли.
– Я виноват. Я виноват?! О боги, да он даже себе не способен сказать правду! Это я его втравил в им же придуманное дело? Слушай, ты, пожиратель навоза, за этим холмом – Мейстрикт. Там нас помнят еще …
– Вздымается жар на перекрестке, лекарь. Твоя Белая Роза искусна. Ее атака на Хромого – сильный удар. Но незаметный в больших масштабах. Ты не согласен?
Весь разговор уложился в три вопроса. Вела разговор Душечка, а как только колдун это понял, он тихонько свернул беседу.
Как всегда. Мелочное зудение, не доходящее до сути ее недовольства. Она заставляет его платить временем занятий за погубленную, по ее мнению, жизнь.
Ответ его не удовлетворил. Он никого не удовлетворяет. Но это лучший ответ, какой я могу дать.
Боманц вспомнил мощнейшие свои заклятия, величайшие свои чары, все колдовские трюки, разработанные им за тридцать семь лет одиноких ночей. И шагнул в сторону Курганья.
Отсмеяться Боманц не мог все утро. Стоило ему вспомнить позорное бегство Мен-фу, и он не мог удержаться от хохота.
Теперь Госпожа подняла эту руку, потянулась к Душечке. Мы с Молчуном стояли мгновение недоуменно…
Я сказал «Ик!» и поискал взглядом выход. Прогалину окружала пара хрендильонов менгиров. Беги, коли охота.
– Сайта, сайита, сата, – пробормотал он, прикрыв глаза; согласные зло шипели, как змеи.
Погода становилась все хуже. Над Веслом она казалась уже активно враждебной. Может, так и было. Тварь в земле знала о нашем походе.
– Никак остановиться не можем? После долгого приятельства, может, хватит уже играть в кошки-мышки?
– Я слыхал, ты тут ухаживаешь за одним. – Я осекся. Не ожидал я такой реакции. – В городке поговаривают. Спасибо за совет.
Когда я ворвался в комнату, Гоблин одарил меня недобрым взглядом.
– Нет. И никакого способа выяснить. Разве что отправиться поглядеть на этого писателя. Или писательницу. – На самом деле у меня имелись кое-какие подозрения, но.., одно невероятнее другого.
На всю Дыру приходится одна дверь. В зал совещаний, за которым находятся личные покои Душечки. Ни у меня, ни у Ардат не было даже, занавески в дверях. Все решили, что мы ищем уединения на просторах, …
– А что необычного в том, что люди задают вопросы в незнакомых местах? Мои компаньоны тут не бывали вовсе. Я последний раз тут был много лет назад. Многое изменилось. Да и вообще это одно из самых ин…
Зная истинное ее имя, он мог принудить Госпожу к чему угодно, ибо в колдовстве истинное имя суть предмет…
Я бросил взгляд в небо. Да. Огромная тень затмила звезды. Она снижалась. Лейтенант оказался прав. Теперь осталось только залезть на кита.
– Эй, вы! – рявкнул Лейтенант. – Хватит. Одноглазый, пошел вниз. Костоправ, приглядывай за Следопытом. Ильмо, спроси Душечку, вернулись ли те, что сбежали вчера.
Финиш. Конец игры. Через два часа после выхода из Великого леса я понял, что наше время на исходе. Темнота оказалась недостаточным прикрытием. И мои амулеты – тоже.
Ухмыляясь, солдаты спешивались. Но выглядели они невеселыми – больше всех Гоблин и Одноглазый. Впрочем, они вступили на земли, где их колдовская сила бесполезна. Так близко от Душечки они ничем не си…
– Папа! О чем ты? Ты отдал этому всю жизнь!
Мысль ее я уловил. В глубине моего рассудка что-то верещало и билось, как обезьяна на костре. Я сопротивлялся голосу ужаса. Вот теперь самое время действовать как настоящему члену Черного Отряда. «Тя…
Один разряд попал в цель. Ковер со Взятым качнулся, коротко вспыхнул; пошел дым. Ковер дернулся и косо пошел к земле. Мы осторожно ликовали. Потом Взятый восстановил равновесие, неуклюже поднялся и у…
Но время тем не менее стало готовым опуститься молотом. Долгое ожидание Кометы потеряло смысл. Выжить надо было здесь и сейчас.
Госпожа назвала нас первопроходцами. Наш ковер был оборудован иначе, чем остальные, но я поначалу не понял, что она имеет в виду. Пока она не начала действовать.
А вот самоуверенность Следопыта полковника поразила.
Из города выехала белая всадница на белом коне. Душечка. В сопровождении Молчуна и Лейтенанта. Душечка въехала в проход, отмеченный вымпелами. У последнего копья она остановилась.
Для меня это послужило сигналом. Я упал. Как столб. И плевать на дождь и грязь – мокрее, чем есть, я уже не стану.
Кости ныли, но дух рвался вперед. Пополнение запасов – достоверный предлог побродить по окраинам Курганья.
– Пойду лопату свою отыщу, – выдавил наконец Боманц.
Интересно, что думали о наших отношениях менгиры? Несмотря на все усилия, холод формальности растопить было не так-то легко. И большее, что мы могли изобразить, – товарищество, и уж этому менгиры точ…
– Может, доставить сюда Душечку? Она могла бы…
«Так легко, – подумал я. – Для нее. А для меня, когда я убивал Хромого и все шло как по писаному, – невозможно».
К его изумлению, супруга повернулась на другой бок, не желая продолжать спор.
– Это все, Костоправ, – прервал ход моих мыслей Одноглазый. – Все. Большие будут похороны.
Первое, чем мне следует заняться, – задержать его. Скоро меня сменит Масло. Мой костер его встревожит. Потом он заметит чужака и поднимет всю Дыру на ноги.
Ее взгляд вызывал желание бежать подальше… Она махнула рукой. Я застыл. Она приказала мне отойти и сесть в кресло. Я подчинился, неспособный стряхнуть чары, хотя знал, что последует за этим.
– И ты с нами? – удивленно спросил я его.
– Не надо им было так со мной делать, Костоправ, – сказал Следопыт тоном обиженного ребенка. Я сморщился, но стражники, кажется, не обратили внимания.
Змей прекратил биться. От Боманца – ни следа. Ни единого следа. Со второй попытки он нашел судьбу, которой так боялся. Он убил чудовище – изнутри.
Когда мы входили, я заметил, что все еще цепляюсь за руку Госпожи. Та улыбнулась мне, но в улыбке этой было больше половины нервного ожидания. Говорите мне потом про поход в логово дракона. Я тихо по…
– Я не гадаю. Мы же не в карты играем. Если при первой сдаче сыграешь неправильно – второй не будет.
До меня доходили отдельные слухи – южнее Весла искали путь, которым бежала из Курганья овдовевшая и ославленная Жасмин. Нелегко идти по столь старому следу, но Взятым многое доступно.
Я стоял в кровавом свете заходящего солнца и ничего не понимал. Она с тем же успехом могла изъясняться на ючителле.
Я вспомнил Госпожу, вспомнил ее судьбу и кивнул. Ответить было нечего.
Оставался только один шанс. Один немыслимый шанс. Мир покоился на согбенных временем плечах растерявшего свои силы маленького старичка.
И кто его сменщик? Еще одно чудовище, которое не ослепить той паутиной, которой я заплел Бесанду глаза? Или новичок кинется на меня, точно бык на арене? И Токар – предполагаемый воскреситель… Это как…
– Тогда он не обо всем лгал. Он все-таки был под Форсбергом.
Казалось, изображать обычную женщину доставляет ей удовольствие. Точно любовница вельможи, гуляющая по кабакам. Мы даже готовили с ней по очереди – к вящей скорби моего желудка.
Из лавки донесся жуткий треск. Проклятия. Звон стали о сталь. Голос одного из Токаревых грузчиков организовывал оборону дома.
Менгир продолжал сообщать мне то, что я и без него знал.
Среди кактусов и кораллов сновали наши люди, производя немыслимый шум, – даже этот старец не мог их не заметить.
Он заставил Токара выбросить единицу, позволил Жасмин и Славе получить то, что подаст судьба, потом подсунул Проныре ее шестерку, а Токару – опять единицу. На третий раз Токар проворчал: «Это уже сме…
И я заснул. А проснулся уже в другой камере. По мундирам стражников я понял, что новой моей тюрьмой стала Башня в Чарах.
Одноглазый благоразумно остановился в десяти футах от нас.
– Ох, напугали вы меня. Фитиль я, из товарищества «Фитиль, Кузнец, Кузнец, Портной и сыновья». Торговцы мы.
– Госпожа желает вас видеть, сударь, – сообщил мне пробегавший Кожух. – Немедленно.
Заглянул ко мне Одноглазый, сказал, что Душечка собирается допросить Шпагата и курьера.
Боманц оперся на грабли и внимательно поглядел на стражника. Бесанд исходил кислой вонью боли.
– Я спал, а не думал. Как тебе превосходно известно.
Падение, конечно, Взятые переживут. Но окажутся они при этом в самом центре настороженной равнины. И вряд ли оттуда выберутся.
– Если ты дойдешь до конца, ты проживешь еще долго и намного более…
В последнюю мою очередь лопата наткнулась на что-то твердое. Я нагнулся посмотреть, думая, что это камень, отмел мерзлую землю…
– Спать. Волноваться начнем завтра. – Я ошибался, конечно. Я уже начал.
Стоило нашему ковру коснуться земли, как подскочил Кожух.
– Ну вот, опять. – Боманц поднял очи горе. – Скрытые обвинения…
Я подкинул веток в костер, забился в трещину, выставив вперед кинжал – единственное оружие, которое у меня хватило ума захватить с собой.
Грай посочувствовал Боманцу. Бедный дурачок – мечтатель, искатель истины. Он не заслужил своей дурной славы.
– Пусть Следопыт тебя сменит. – До конца моей вахты оставалось еще несколько минут. – Душечка тебя требует.
Неподвижный воздух пустыни действовал как линза. Всадники, казалось, застыли, двигаясь и не приближаясь. Мы пересчитывали их по очереди, и никому не удавалось получить одно и то же число два раза под…
Я обернулся глянуть на сержанта. Тот окрысился на меня и скорбно помотал головой.
– Подожди минутку. Я обойду кругом и перехвачу его, когда он побежит.
От предвкушения засосало под ложечкой. Жасмин может не понять этого, но это лето – последнее. Конец долгим поискам. Не хватает только одного ключа. Найдя его, он сможет установить связь и брать, вмес…
– Своей подружке поплачься в жилетку. Вдруг она поможет.
Кто-то, естественно, лопухнулся. Так всегда бывает. Слишком рано подпалил бараки. Поднялся дым.
Я привлек к разросшемуся проекту Одноглазого, Гоблина и Молчуна. Я переводил. Они выискивали подлинные имена, сводили их в таблицы. Зайти в мою комнату стало почти невозможно. А жить в ней – тем боле…
Появились ночные звери. Порхали и мерцали над головой светящиеся точки. Летучий кит, чью тень я видел на закате, проскользил высоко на востоке, и я смог рассмотреть только его светящееся брюхо. Скоро…
– Я серьезно. Если тут возьмет власть какой-нибудь неверующий идиот, ад вырвется на свободу. В буквальном смысле. Уноси ноги, пока это возможно.
Мне с трудом удалось удержаться от улыбки. Столько лет меня изводили из-за романтической чепухи, что я кропал, когда мы только-только поступили к Госпоже на службу. А теперь я привел Госпожу в свой д…
Единственными часами служило растущее беспокойство тех, кто был поставлен на страже против тьмы.
Как оно изменилось за какую-то пару лет. Еще немного, и его вовсе будет не разглядеть.
Следопыт ткнул пальцем в сторону того, что на корабле было бы штирбортом. Буря перемен. Проявляется.
Кожух продолжил рассказ. Потом заглянули Гоблин с Одноглазым и рассказали то же самое, но со своей точки зрения. Зашла даже Госпожа, поманила меня.
На мгновение меня ослепила вспышка. Зашевелились волосы. Прямое попадание манты… «Да нам конец», – подумал я.
Впрочем, какая разница? Я пойду с ними, иначе им пришлось бы меня тащить.
– Жарко. – И добавил: – Это Гоблин и Одноглазый, возвращаются из Кожемяк.
– Ой, какие мы сегодня злые. – Бесанд был тощим стариком, примерно ровесником Боманца. Плечи его горбились, голова выдавалась вперед, точно он вынюхивал след. По рукам змеились толстые синие вены, ко…
– Не знаю. Просто странно. Слишком его Курганье интересует. Не давай ему отыскать мои вещи. Он может попытаться сам открыть путь.
– Его хоть что-нибудь беспокоит? – спросил я.
– И что с ними сделал полковник? Сообщил Взятым? Или самой Госпоже?
Меня пробрал до костей мороз, который ничего общего не имел с погодой. Кто из моих знакомых был в одиночестве чудовищно долго? Кто, возможно – только лишь возможно, – начал сомневаться: а стоит ли аб…
Вечная Стража в ужасе бросилась к оружию, уверенная, что древнее зло сломало свои оковы.
– Слушай, мы сделали все, что могли. Когда у мужика отбирают дом и работу, он мог бы и понять, что ему тут не место. Но ведь не уходит же!
В каких-то двадцати шагах, не обращая ни на что внимания, Следопыт расчищал верхушку Великого кургана, чтобы посадить деревце.
Сущая правда. Но извинение слабое. Союзники должны быть союзниками. Летучие киты и манты обычно считают одно появление на равнине достаточным препятствием. Мне пришло в голову, что Взятые могли их по…
Потом в безмагию вошли мы. Подъемные заклятия отказали. Меня охватила паника. И теперь я?..
Меньше всего изменился Одноглазый. Раздулся немного, но остался Одноглазым. Может быть, это оттого, что он за свои годы слишком укоренился в этом мире. Сколько мне известно, ему скоро полтора века ст…
– Где мальчишка? – спросил он. Я не обратил внимания на отсутствие Кожуха – оно меня не слишком удивило.
– Да. Теперь, когда Бесанда нет, нет и причин откладывать.
– Так ты заметил? У него достаточно сил, чтобы вырвать сведения из случившегося… Нет, моего имени в бумагах нет. А вот его – есть. Потому-то они так привлекали мою сестру. Она увидела возможность све…
– Счастливо оставаться, – сказал я и последовал за Лейтенантом.
На задворках моей памяти что-то зашевелилось. Я не мог отбросить назойливой мысли.
Госпожа вышла в соседнюю комнату А я еще минут десять-пятнадцать посидел, прежде чем кинуть в огонь последнее полено и вернуться в реальный мир.
Есть тут какой-то подвох. Или два. Не представлю, чтобы она доверила мне свою жизнь. Челюсть моя отпала.
– Жаль, что он не полетел прямо, – сказал я. – И не рухнул камнем.
Душечка скрылась в туннеле, ведущем в глубь нашей подземной крепости. Восходящее солнце оставалось багровым – наследство проходящей бури перемен; что-то большое проплыло по его диску. Летучий кит?
– Эпоха Владычества сейчас в моде. Кончай тянуть, Бо. Делай деньги. В следующем году рынок может сдохнуть, как Взятые.
– Точно, – согласился Одноглазый. – Но Следопыт-то ни при чем. А я не могу перенести чары на одного Костоправа.
Состояние Ворона по-прежнему не менялось, и о нем позабыли все, кроме верного Кожуха. Иногда еще по Душечкиному поручению заглядывал Молчун, но без особого энтузиазма.
Я обрадовался: она избавит меня от мучений – как я надеялся, навсегда.
– И все время в мире. Я подумаю. А вы с твоей подружкой пока переводите.
Нашим конем послужил в этот раз не тот трусоватый кит, а другой, поменьше, и не такой пахучий. Был он, креме того, полегче и поживее.