Боманц оперся на грабли и внимательно поглядел на стражника. Бесанд исходил кислой вонью боли.
Он говорил правду, вплетая ее в ложь. Детский плач. Дети, чьи голоса преследовали его, были его собственными невинными младенцами, брошенными из боязни ответственности.
Вряд ли он что-то найдет. Лорд Сенджак не был теллекурре.
Тянуть время уже бесполезно, госпожа знает все, что знаю я. Интересно, пригодится ли это ей? И удивит ли?
– Иди, – велела она. – Смотри. Думай. И надейся. Скоро ты где-нибудь отыщешь нить.
Но ее заклинание сработало. Старая развалина вернулась к жизни и с мрачным упорством попыталась продвинуться вперед, будто сражаясь с жестоким ветром. Он прошел три шага, прежде чем понял, что ветра нет.