Пес высунул язык. Тяжело дышал. Будь он человеком, я сказал бы – ухмылялся.
– Примерно. Да. Но не совсем. Я был моложе, и меня ждала награда.
Так жутко я себя еще никогда не чувствовал. Словно на краю обрыва стою.
Состояние Ворона по-прежнему не менялось, и о нем позабыли все, кроме верного Кожуха. Иногда еще по Душечкиному поручению заглядывал Молчун, но без особого энтузиазма.
– Она очень волнуется. Первый раз вижу, чтобы она беспокоилась из-за подвергнутого глубокой проверке.
– Шаб? – Нет ответа. – Шаблон! Где ты? – Опять нет ответа. – Шаблон! – вскрикнул Боманц почти панически.