Рука Следопыта дернулась к сумке. Псина зарычала. Следопыт закрыл глаза, а когда открыл, то уже полностью овладел собой. Улыбка его вернулась.
– Значит, ничего особенного? А может быть, близкий друг?
Одноглазый посмотрел на меня: «Не глупи». Правильно. В безмагии освободится не только Ворон.
Лопнула земля. На свет божий вырвалась тварь явно из числа родственников осьминога с одной стороны и пса Жабодава с другой. Тварь промчалась по Курганью к реке, подальше от безмагии.
– По-моему, он тебе не верит, Костоправ. Показать ему?
– Расскажи ему все. – Госпожа пользовалась диалектом Самоцветных городов, вряд ли знакомым Боманцу.