Одноглазый посмотрел на меня: «Не глупи». Правильно. В безмагии освободится не только Ворон.
Лопнула земля. На свет божий вырвалась тварь явно из числа родственников осьминога с одной стороны и пса Жабодава с другой. Тварь промчалась по Курганью к реке, подальше от безмагии.
– По-моему, он тебе не верит, Костоправ. Показать ему?
– Расскажи ему все. – Госпожа пользовалась диалектом Самоцветных городов, вряд ли знакомым Боманцу.
От таких разговоров у меня мурашки по коже бегают. Не верю я в духов. Или не хочу верить.
– Где-то в моей груде пергаментов было истинное имя Хромого, – сказал я, пытаясь найти в ситуации хоть что-нибудь хорошее. Но опять пришла на ум проблема. – Но, Душечка, там нет того, что я ищу.