Все цитаты из книги «Ричард Длинные Руки — принц-консорт»
Она распоряжалась довольно уверенно, маленькая, хрупкая, но жизнь заставила самой принимать решения, и потому, как вижу, умеет собраться и действовать решительно.
— Да пустяки. Могу даже сзади, я гусь не гордый.
— Потом может не быть, — ответил он холодно и почти враждебно, — что-то в жизни можно отложить, но нельзя откладывать постоянно то, от чего зависит не только твоя жизнь.
— Правда? — обрадовался я. — Наконец-то!.. А то мне эта функция так мешает, так мешает в государственных делах и задумках!..
— Отец Тибериус, — сказал я, — вы самый просвещенный человек в королевстве…
Всадники остановились далеко впереди, а Бобик налетел на кого-то, вроде бы даже сбил с коня, повалил, но почему-то не рвет в клочья, тоже мне Адский Пес, а облизывает. А поверженный отпихивается рука…
— Вы меня переоцениваете, — сказал он гордо. — Возражать вам? Мне голова дороже.
— А я могу, — объяснил я, — тщательно просчитывать все свои сложные движения и замысловатые умозаключения только на один ход. Потому, что будет потом, я как бы пока оставляю на дальнейшее. Если на дв…
— Круто, — сказал я. — А графу Табарду Вустерскому?
— Прекрасно, — сказал я с облегчением. — Постарайся не прослыть ведьмой. В общем, помог, чем смог. Дальше ты… всю оставшуюся жизнь.
— Баронесса, мы с Астридой в пути и привыкли к неудобствам. Прекрасно разместимся вдвоем в этих покоях. Как обычно: Астрида поперек в двуспальной кровати, а я на полу на коврике.
— А что, вон тот в самом деле может пролезть в любую щель?
— Нет, — заверил я, — как можно воевать? Война — плохо!.. Я всегда против войны, если только она не приносит выгоду… Однако надо уметь использовать преимущества не только больших кораблей, но и боевы…
— Священное, — согласился я. — Так и назовем этот вид: санта санпликатас вульгарис. Чем оно размножается?
Он вскинул брови в подчеркнутом изумлении.
— Не понимаю… Я согрею твою постель и утолю жар в твоих чреслах. Или ты почему-то боишься меня?
Арбогастр посмотрел на меня недоверчиво, тряхнул ушами и потянулся к чугунному шару. Мужик застыл в ужасе, когда страшный черный конь обнюхал деловито, распахнул пасть и попробовал цапнуть зубами гир…
— Ричард! — кричала она в страхе. — Беги немедленно!.. Где бы ты ни был, но он увидит, что тебя там нет, и вернется… Беги!..
— В самом деле, чем? — сказала она весело. — Пожалуй, зацелую до смерти. И вообще… ты же победитель, что у тебя за мысли? И не просто победитель, а особенный, что все умеет и везде успевает.
— Сама знаю, — буркнула она и присунулась ближе, щекой опустилась на мои грудные мышцы, я их недавно наконец-то сумел подрезать сверху, сам не могу насмотреться, снова затихла, прислушиваясь, прошепт…
Я не двигался, чувствуя себя льдиной, она сама развязала узел, я увидел перед собой крупные глаза, полные сострадания.
— Да, — ответил я, — конечно, а как же!.. Зачем вы меня ударили?
— Крепатура, — согласился я знающе. — Кабинетный работник! Знаем, проходили.
Дракон скрылся из глаз, проскочив между сараями. Я ожидал крики с той стороны, но все оставалось тихо.
Остроголовые раздвинулись, один быстро протянул к безумцу руку. С пальцев сорвалась короткая искра, слепяще-синяя и острая даже с виду.
Я поднялся, Тидрек умолк и смотрел на меня в ожидании.
— Сэр Вайтхолд, — сказал я быстро, — вам с ходу два важнейших задания… Кстати, здравствуйте… Как жизнь? Да не отвечайте, не отвечайте!.. Ишь, какой добросовестный, даже стыдно за вас. Будто все еще н…
Вверху на лестнице показался герцог Вирланд Зальский, великолепный в дорогих блестящих доспехах, в одной руке меч, в другой щит с его красочным гербом и гордым девизом, забрало опущено, а сквозь щель…
Молнии слились в сплошной светящийся забор, потом в стену. Я ощутил, как весь замок оказался в неком цилиндре из молний, который вершиной уходит выше облаков, а другая сторона упирается в земное ядро.
— От нас не спрячетесь, — сказал я зловеще. — У меня длинные руки, не слыхали? Так что все должно быть исполнено!
— А почему не попробовать? — возразила она. — Они там примут меры, но и мы, зная, что они приняли меры, тоже можем приготовиться еще лучше!
В этот момент я и ухватил ее, вздернул к себе и прижал к груди, испуганно вспискнувшую и дрожащую.
— Что вы делаете с людьми, ваше высочество? — спросил он с укором.
— Никогда не думал, что вот так искренне буду поддакивать женщине… Увы, ты права. От Господа у нас только душа, которую он в нас вдохнул и которую со временем заберет… Однако сейчас, пока мы в этом м…
Она настолько начала вслушиваться в свои странные ощущения, абсолютно неведомые, непонятные, что уже подергивают ее тело сладкими судорогами, что забыла раздвинуть задние конечности, пришлось самому,…
Переговариваясь, они уже поднимались, забросали остатки костра землей, оседлали коней.
— Не сравнивай меня с такими, — сказала она ледяным голосом. — Я никого никогда не соблазняла. И не собираюсь!.. Но со смертью служанки твои дохлые догадки вообще рухнули.
— Ваше высочество, — произнесла она вопросительно, — изволит ли сегодня посетить женскую половину?
— Они поняли ваши намерения, — заверил я, — и удрали.
— Да, но в этом случае Кейдан уже перестанет быть королем! Так что все равно четыре.
— Только не бейте!.. Делайте, что хотите, только не бейте!
— Бобик, сидеть!.. Боудеррия, рекомендую сесть рядом.
— Мы не будем вмешиваться во внутренние дела суверенного королевства Мезины. Это недопустимо, мы же цивилизованные люди!.. Однако в порядке культурного обмена информацией, людьми и материальными ценн…
— Да-да, мальчики снизу, девочки сверху, бантики сбоку… Я поразмышляю по дороге, хорошо?
Я вскинул руку в прощании, обрадованный Зайчик сделал такой рывок, что я едва удержался в седле, а рядом с арбогастром понесся довольным быстрым бегом улыбающийся Адский Пес.
— Не пугай, — ответил я. — Просто странник… идет к нашему костру.
Не слушая испуганных воплей обоих соратников, он развернулся и красиво пошел с балкона через зал в сторону лестницы.
Солнце пошло к закату, когда камней и скал стало столько, что приходилось пробираться между ними шагом, зато уже не только Каспар, но и другие замечали где прилипшие клочья шерсти, где царапины на ка…
Я закрыл глаза и наслаждался этим странным чувством, медленно переходящим в сладостный жар. Астрида после долгой неподвижности осмелела, на что я и рассчитывал, ее тонкие трепетные пальчики сперва пу…
Зайчик, уловив сигнал, рванулся с места, как выпущенная из гастрофарета гигантская стрела.
— Хорошо, — произнес я, — тогда передайте командование заместителю… надеюсь, у вас с этим все в ажуре?
Она охнула и умолкла на полуслове. С каждым шагом яма выглядит глубже, а когда остановились рядом с Бобиком, увидели целый котлован, хоть и небольшой, издали его не заметить, потому что умельцы помес…
— Что-то я Арчибальда Вьеннуанского не вижу, — сказал я. — Такой элегантный красавец, любимец женщин и веселья, он должен быть здесь в самой середке!
— К тому же у человека, — подчеркнул я высокопарно, — всегда есть выбор. Или сотрудничать, или… сам понимаешь, мы начинаем очищение и возрождение, а это значит, инквизиция хорошо здесь поработает при…
— Мы слыхали о вас, конт, — произнесла она милым голоском, но с легким оттенком хрипотцы. — Потому и решились… поговорить с вами.
Я приосанился и ждал, выставив вперед правую ногу и чуть откинувшись назад всем корпусом. Бобик, перехватив мой строгий взгляд, сел, но в нетерпении повизгивал, все существа невысокого роста кажутся …
— Что вы, граф, — возразил я, — пока что я говорю: королевство — это я!.. Ну, можно начинать упоминать… пока только упоминать!.. о содружестве королевств, объединенных вполне добровольно на демократи…
— Ваше Величество, простите меня за пламенные речи патриота и гуманиста, но это же подрывает саму священную суть древнего и потому особо почитаемого эльфизма!.. Нельзя поддаваться веяниям времени и в…
— Вы должны позволить мне завязать вам глаза, — проговорила она.
— В Мезине? Это Мезина? Ваше высочество, с вами я чувствую себя всегда в родной Армландии!
Потом зашумел дождь, но тихий и ласковый, воздух стал влажным, словно я уже плаваю по морю, я посопел, но все равно не засну, не стоит и ложиться, а только ради утех… нет, это мелкая радость плебеев.
— Принимайте, — посоветовал я. — Вы в прошлый раз взяли от него оленя? Или барсука, не помню, вот теперь уже не отстанет.
— А что там может быть любопытного, — удивился я, — если главное сокровище той половины вот оно, могу даже пощупать?
— Ну, — протянул я, — как бы да. Увязаю в житейских буднях… Вот так и жизнь пройдет в подобной мелочной суете, а потом вспомнить будет нечего!
— Очнулся?.. Очень хорошо. Ты крепче, чем мы думали.
— Почему барон вам ничего не сказал? — переспросил я. — Баронесса, вы шутите?
Каспар с облегчением вздохнул и перестал демонстративно трястись, как Бобик после купания. Все вокруг довольны, но все еще нервно ржут, Каспар играет страх, даже панический ужас, но это знают только …
Голос его показался мне странным, я тоже задрал голову. Молнии сверкают так часто, что слепят слезящиеся глаза, но теперь и я заметил, что они как бы образовывают перед замком некий уродливый забор, …
— То-то, — сказал я. — Можете спросить у Ордоньеса. Дело в том, что шторм выбрасывает на берег целые эскадры!.. Корабли разбиваются, люди гибнут, убытки невосполнимы. И все потому, что пеньковые кана…
— Потому, — сказала она чуточку другим тоном, уже деловым, — я примчалась к вам с просьбой.
Он вышел за дверь, а через пару мгновений одна створка приотворилась. В комнату проскользнула миниатюрная женщина в плаще с настолько низко надвинутым капюшоном, что я видел только краешек упрямо выд…
— Он… в самом деле рыцарь? — спросил он с сомнением.
— Не упейтесь, герцог, — сказал я, постаравшись, чтобы в моем голосе прозвучала нотка зависти.
— Не могу, — возразил я. — Сперва скажи, кто ты. Если соврешь, убью. Если скажешь правду, то… может быть, и не убью, мало ли чего у тебя такое украшение. Может быть, тебе нравится.
— Что ж, — сказал он, — не буду спорить, пусть это будет содружество свободных королевств, как ты называешь, но Сен-Мари оказывается на самом краю. А столица должна быть расположена так, чтобы даже о…
— Ну и глаза у вас, — проворчал я, — впервые кто-то раньше меня что-то заметил.
— Ну-ну, дальше, говори, пока не прибила.
— Неправильный, — уточнил я. — Человек должен быть выше, чем быть правильным.
— Прекрасно, — ответил он. — Вы предстанете в церемониальном наряде принца-консорта высшей категории.
— Да, — ответил я с достоинством, — потому что я мудер. Дверь должна быть, иначе нас эти андерграундники надули. Столько спускались — и зря?
— Вряд ли, — ответил я. — Любую крепость можно взять и проще.
— Один только взглянул в его сторону, — сообщил я, — и тот рухнул замертво.
— Вы привели нас сюда, — сказал он горячо. — Этот гад был еще одурманен каким-то зельем, иначе бы его там не поймали и не притащили на то место… ну, откуда сюда…
— Сижу тут в норке, — продолжил он упавшим голосом, — никого не трогаю…
— Не знаю, — ответил я честно. — Давай посмотрим здесь еще… Всевышний всегда дает шанс, даже не один, но редко кто даже замечает их, не то чтобы воспользоваться.
— Где эти сволочи?.. Куда попрятались? Испугались? Я их всех порублю…
Хотя, конечно, это мои мерехлюндии, оба полководца чувствуют себя прекрасно, их везде встречают, как героев, помня про стремительный удар пиратскому десанту во фланг, что и переломило ход сражения.
Оба крыла, красиво заостренные вверху, застыли в готовности ударить по воздуху и взметнуть ее тело в воздух.
— Это я сам с собой общаюсь. У меня тот, второй, еще умнее. Но не всегда, правда. Пошли! Считайте, что мы в переходном возрасте.
Эдгар, послушав нас, быстро пошел к звезде и встал в самый центр зловещего пятиугольника раньше, чем его успели перехватить.
Сэр Жерар появился на пороге чопорный и бесстрастный.
— Это… нарушает мои планы… с другой стороны, я хотел бы, чтобы эльфы общались с людьми и вообще… жили в городах, что ли. Еще лучше, конечно, чтобы проходили службу в армии, пусть на контрактной систе…
— Точно? — спросил он. — А откуда, ваше высочество, вы знаете? Или и там побывали? Может быть, мы вообще оттуда родом?
— Тело, — сказал я, — это не ты, хотя тело твое. И мы владеем телом, хотя, конечно, нам нужны здоровые тела, чтобы лучше служить Всевышнему. Мы можем, доказывая свою власть над телом, уморить себя го…
По грациозным движениям я сообразил, что все три фигуры в бесформенных темных халатах — женщины, а скрывают свои лица для того, чтобы все внимание было сконцентрировано на этом белом нежном холеном т…
Зайчик начал тормозить чуть ли не за милю, и на сближение мы пришли вполне в нормальном черепашьем галопе.
Он все понимает, судя по его неподвижному лицу, но ни жестом, ни словом не выдает своего недовольства.
— Да-да, старшенькая. У меня их пятеро, и два сына, но Аладель самая старшая, ее взяли недавно в замок прислуживать господам.
— Именно, — ответил я твердо. — Хотя, думаю, возможно, удастся обойтись и без этого… Дух Огня, тебя призывает Тот, Кто Вправе!
— Нашлись? — спросил я и сам же ответил: — У нас на что-то умное днем с огнем не отыскать человека, а на дурь и глупость отбою нет.
— Да, — ответил он и посмотрел почти с ненавистью, — потому что другие ничего не понимают!.. Все есть яд, все есть лекарство. Вот вы сейчас стоите на том месте, что гибельно, и только я удерживаю, чт…
Бобик поднялся и зарычал. Я опустил ладонь ему на загривок.
— Что-то же, — напомнил я, — дало ей такие… недобрые способности? Мне бы не хотелось, чтобы ты меня сожгла.
Через полчаса от костра потянуло будоражащим ароматом жареного мяса. Эдгар, стараясь вернуть расположение грозной Боудеррии, расстарался вовсю, даже, судя по запахам, использовал запас специй.
Он смотрел на меня в упор, словно стараясь понять, как вот такое смогло создать могучий конгломерат из разных королевств.
— Как же так? — спросил я с иронией. — Да неужели? Вообще-то, появись вы без штанов, я по нашей мужской слоновости все равно бы не заметил. Такие жизненные важности замечают только женщины. А мы всег…
Собаки, обезумев от ужаса, развернулись и ринулись обратно в деревню, а там кто забился под крыльцо или спрятался поглубже в будку, а другие пронеслись, ничего не видя перед собой, на другую сторону …
— Это я для равновесия, — заверил я. — Когда все настолько серьезно, что остается либо взвыть… либо приколоться. Пошутить то есть. А потом и снова можно за серьезу… Садитесь, отец Тибериус, садитесь.…
— Именно, — согласился я. — Смотрит на вас из-за угла и облизывается.
Заметив меня, насторожился, а щека заметно дернулась, чем-то я ему не очень нравлюсь, ну как, скажем, гроза, что может полить теплым дождем засушливые поля и заодно сжечь пару хат со всеми сараями.
— Вольно-вольно… А это кто вышагивает на том конце лестницы?
— Я вот уже здесь! — крикнул я. — Разве это не счастье?.. Посмотрите на меня, и будет вам по полной… Открывайте, а то уйдем, мы не гордые. Или гордые, уже и не помню… А своим хозяевам можете сказать,…
Голос его прозвучал низко, с некой волчьей ноткой. Бобик снова глухо зарычал, и рык его был подобен далекому грому.
Медленно, словно любуясь пейзажем, я повернулся в сторону, нащупал рукоять меча, как можно быстрее выдернул из ножен и сделал резкий выпад, стараясь достать мечом незнакомца.
Я заметил, что баронесса перехватила взгляд Астриды, который та бросила на меня при упоминании моей венценосной супруги. Женщины могут слона не заметить, но вот такие нюансы хватают моментально и тут…
— Погуляй пока здесь. Если что найдешь лакомое, жри, не спрашивай разрешения. Все ценное альвы спрятали.
— Точно-точно, — заверил он. — Я укладывался и урезал, как мог!
Я ошалел от размаха, вот как нужно проводить коронацию, стучало в черепе. Чувствуется, за дело взялась женщина. Это мы умеем планировать лишь битвы и сражения, да еще королевства захватывать, а вот о…
— Ваше высочество, — произнес он чопорно, — вашего внимания просят старший герольдмейстер и верховный церемониймейстер!
— Я их не ищу, — отрезал я твердо. — Они сами передо мной скачут!.. И говорят, даже кричат, так громко, что буду полным дураком, если не… А кому жаждется быть дураком, к тому же полным? Хотя дураков …
Я не стал говорить, что королева здесь Ротильда, а я сбоку-припеку, а еще там же бантик, наверное — розовый, все равно это пустые слова, их можно говорить только тем, кто вообще головой не думает, а …
Глаза его из кротких коричневых стали багровыми, он шумно вздохнул, из пасти вырвался дым. Звучно хрустнуло, чугунный шар откатился уже без цепи, только с торчащей петлей, а Зайчик принялся мерно пож…
Второй враг все пытается зайти сзади, но я лавирую, выскальзываю, скорость у меня выше, если бы еще и сила…
— Ваше высочество! Я к вам с очень важным донесением. Спешу предупредить, я не предал страну, как вы могли подумать, и по-прежнему верно служу королю Брандерии. Однако сведения достаточно важные, поэ…
— Нет. Мы держим такое в секрете, чтобы не волновать простой народ, а сами тщательно изучаем. Один такой появился неподалеку от одного из наших монастырей. Мы наблюдали весь процесс от самого начала.…
— Я не вспоминаю, — сообщил я. — Это они сами… чешутся.
От обоих повеяло таким аристократизмом, что я попытался скосить глаза и проверить, застегнул ли ширинку и не в глине ли мои сапоги.
— Ничуть. А за герцога я рад. Он всю жизнь посвятил спасению благородного ордена Марешаля, а теперь, получив власть в королевстве, сумеет наконец-то осуществить свою пламенную мечту юности.
Я промолчал, а он исчез и через пару минут принес из соседней комнаты, где его кабинет, большой ларец, откинул крышку и начал вытаскивать тщательно уложенные бумаги, грамоты, указы, распоряжения. Поч…
— Не буду отнимать у вас время, ваше высочество, — произнес он почти церемонно, напоминая, что ранг у нас высок, а это значит, отдыхать нам некогда.
Через распахнутые двери в холл было видно, как слуги спускают по лестнице половинку массивной, как большая катапульта, кровати с двумя торчащими колоннами балдахина, обломанными так, словно их перегр…
Она повернула голову и всматривалась в меня недоверчивыми глазами. Женщины чуткие существа, а это вот, похоже, ощутило во мне еще большее неприятие дьявола, даже большее, чем у нее, но по мне видно, …
— Берегу, — согласился я. — Понимаешь, собака не должна расплачиваться за наши промахи.
— Да зачем? — спросил я. — Пусть ест. Не жадничай.
По бокам его ближайшие советники, я с ними уже имел дело: справа — герцог Боэмунд Фонтенийский, слева — герцог Алан де Сен-Валери, надменные, высокомерные, не слишком умные, но верные и преданные кор…
Я невольно поднялся из-за стола, а в кабинет вошла Элинор, царственно-прекрасная, прямоспинная и невероятно высокомерная, однако заулыбалась и протянула ко мне руки.
— Вы очень проницательны, ваше высочество, — произнес он с великим уважением.
— Ваше высочество! Как долго продлится их радость?
— Овса для коней, — распорядилась Боудеррия, — можно сыра в дорогу. За все заплатим.
Дорога медленно, но постоянно идет вверх, земля здесь сухая, выжженная зноем, камешки хрустят под копытами сухо и безжизненно. Овцам тоже сюда забираться не стоит, травы нет, даже муравьев не видать,…
— Что вы, мой лорд, это было бы государственной изменой!.. Но это зеркало, в которое нельзя долго смотреть. Если подойти ближе и начать всматриваться, то оно либо начнет делать вас моложе, либо намно…
Утром воздух не только свежий и чистый, но и холодный, я проснулся едва ли не первым, но тотчас же пробудилась Боудеррия, я видел, как затрепетали ее веки, а затем глаза распахнулись так широко, что …
— Говорят, Высший Бог отвлекся чем-то… и недоделал мир.
— Ваше Величество, — сказал я быстро, делая вид, что не перебиваю, это вот она замолчала, тем самым велела говорить мне, а я только покорно повинуюсь, да еще как повинуюсь, — это сделать необходимо д…
Он окинул покои беглым, но цепким взглядом, однако больше забыть у меня нечего, ношение трусиков и бюстгалтеров все никак не введу в употребление, все некогда, я же весь из себя отец народа и вечно у…
— Велел, — согласился я скромно, — велел отнести к ближайшей щели. В смысле, расщелине в земле, а то улыбочка у вас что-то больно ехидная! Так что да, в Мезине. Как предполагаю, я не очень уж географ…
Вернувшись в кабинет, подписал еще десятка два указов, три спора между лордами умело передал в Совет по геральдике, освободил от налогов поставщиков парусины, дело хоть и доходное, но еще мало кто ум…
— Я сам их презираю, — сказал я откровенно, — это порождение крокодилов! Но нельзя не признать, что крокодилы захватывают мир, Ваше Величество. Потому надо крокодилить и нам, благородным и возвышенны…
— Что? — вскрикнула она. — Почему он так сказал?.. Да как они посмели… Это… это невозможно!..
Я подумал насчет какой-то связи с грозой, но молча пнул себя за излишнюю подозрительность и повернулся к огню. Бобик тихохонько оставил коней, подполз к нам на пузе и спрятался от моего зоркого глаза…
Он обнял по-отечески, я чувствовал по его словам и голосу, что и он также рад видеть меня, даже не просто рад, а что-то есть между нами родственное, словно он мой второй отец или родной дядя, опекавш…
— Пойти перебить всех в Ордене Марешаля, — сказал я зло, — выстроить флот и проложить железную дорогу!
Когда он вышел, я перевел дыхание, с этими верховными магнатами приходится держать ухо востро, в их руках огромная власть и влияние. Вроде бы удается, тьфу-тьфу, его исполинскую энергию перенаправить…
— А-а-а, — сказал я, — это у него в холодных ножнах всегда раскаленный меч?
— Уметь надо, — сообщил я. — К примеру, Мезина отныне, если вдруг не знаете, под нашим контролем.
Он вздохнул, а я решился и вошел, осторожно ступая и затаив благоговейно дыхание.
Оба одинаково поклонились, с полным почтением, но в то же время и с таким монолитным достоинством, что многим во дворце стоило бы брать у них уроки.
— Потому, — ответила она с легким негодованием в голосе на мою тупость, — потому что это эльфы!
— Обязательно воспользуюсь, — пообещал я.
— Я бы и так сказала, — огрызнулась она, — не обязательно было подталкивать, так нечестно.
Еще с полчаса спускались, наконец Гьюки указал на просторную щель впереди, куда могли бы спустить целую скалу.
— Воин, — произнес он с великолепным презрением, — а мне уж показалось…
После его ухода я напряженно размышлял, что он предложил хоть и неожиданное для большинства, но правильное решение. Да и сам он в Геннегау будет ожидаемым королем — и местный, и репутация выше крыши,…
Вот прямо сейчас едем мимо толстой колонны с обломанной вершинкой, там статуя сидящей в позе глубокой задумчивости обнаженной женщины с огромными крыльями за спиной. Не летучемышьими, не птичьими, а …
— Нет, но людей не трогает. Как и скот. А в лесу ест не только волков, вообще все ест… ну, как хрюшка.
Я ощутил дикую боль и спазмы раньше, чем очнулся, и выныривал медленно, словно поднимался со дна грязного болота, глотая тяжелую вязкую воду.
— Особы, — поправила она, — но она королева, конт…
— Милый Рич!.. Не находишь, что мы очень похожи?
— Простите, у меня совсем голова… не такая. Сейчас слуги подадут ужин…
— Я не боюсь, просто я мудр и осторожен. И, самое главное, не стыжусь в этом признаваться.
Он вздохнул то ли завистливо, то ли с облегчением.
— А разве кто-то умеет? — спросила она жалобно. — Это все враки. Я только и могу, что видеть людей…
— Я помню каждую частичку твоего тела, — сказал я, смутился и уточнил торопливо: — Правда, только с одной стороны.
— И нападает, — сказал Маркус угрюмым голосом, — на крестьян. А они и от простых волков не всегда могут отбиться.
Хрейдмар все-таки вскрикнул, когда наши тела сжало, как тисками, причем, словно туго спеленало, сразу со всем сторон, и почти моментально это ощущение исчезло, как пропал и сам черный вихрь.
— У нас есть и посильнее их, — ответил он уклончиво, — но на Юге маги изощреннее.
— А-а-а, — сказал я, — ну ладно, я не капризный. С блюдце так с блюдце. Авось дослужусь и до тарелки.
— Меньше, — ответила баронесса, — чем у Астриды, когда она пыталась удержать ваше буйство.
— Граф, — сказал я весело, — кстати, вы все еще граф?..
— Спасибо, — сказал я, — а то Астрида уже начала было меня грызть по дороге.
— У него сердце каменное, — заверил я, — а трепещет потому, что видит тебя… Клемент, дорогой друг, подойдите ближе.
— А вместо тебя, — закончил я, — пошлем резидентного представителя рангом пониже.
Замки звякнули и повисли на распахнувшихся дужках.
— С этим мечом ты сможешь заставить других пахать, сеять, собирать урожай, печь лучшие пироги и подавать тебе на стол!
— От меня, — сказал я насмешливо, — не спрятаться так примитивно. Хошь, проткну именно печень?
— Пора, — сказал я с сожалением. — Герцог, не пропустите выборы короля.
Я запнулся на полуслове, шагах в десяти от дерева возникла группа таких же низкорослых и вообще миниатюрных существ, как Уулла, все в темных невзрачных халатах, а серый цвет я определил как маскирово…
— Тебя Господь любит, — сказал я мягко, — и понимает твои чувства. Но все человечество вечером ложится в постели, половина из них — с женами. И назвать их всех за это грешниками… думаю, мы не так пон…
— Не наверстаете, — вскрикнул он. — Уже ночь, а коронация начнется…
Я захлопнул за собой дверь, а разоблачаться начал с перевязи, которую вяло стащил через голову, меч в ножнах привычно примостил к ложу в пределах вытянутой руки, ну что это за жизнь, вот так и начнеш…
— Да, конечно… Прекрасное у вас вино, ваше высочество!
— Давайте подумаем, что делать с баронессой.
Ветер свистит в ушах, справа и слева мелькают поля, рощи, иногда овраги, появились и долго скользили мимо богатые виноградники, усеянные огромными гроздьями спелых ягод, крупных и налитых соком, хотя…
Баронесса посмотрела на нее несколько странно.
Он часто закивал, глядя снизу вверх со страхом и подобострастием.
— Но в следующий раз пришлют кого-то посильнее, — ответил он очень серьезно. — Вряд ли смогу защитить.
— Рад, — произнес я церемонно, — что вы все так же отважны и готовы идти на оправданный риск.
— Аладель? — воскликнула она. — Бедная девочка!.. В первый же день, когда пришла на службу.
— Очень сладко, — сказал я. — Иди домой, как отец велит, а я пока поговорю с ним.
— Он разумен, — напомнил я, — иначе как объяснить, что никого не трогал, пока не добрался до барона? А уже потом начал других… и то как-то избирательно… Знаешь, надо съездить в деревню, откуда взяли …
— Почему? — изумился я. — Даже все боги размножались, Зевс вон оставив тысячи потомков, даже коров и тараканов не пропускал, а Посейдон, Аполлон, Арес?.. Или все эти одины и торы, они тоже о-го-го!
Уулла, не покидая седла, встретила меня обшаривающим взглядом, но промолчала, когда я вставил ногу в стремя и поднялся в седло.
Клемент приблизился на деревянных ногах, лицо потрясенное, Ричэль в самом деле почти не отличить от ее сестры Изаэль, при виде которой Клемент тогда так схватился за сердце.
— Бред, — отрезал я, оскорбленный до глубины души. — Хотите сказать вот так красиво, что я — полный дурак, а то и вовсе идиот?
Мужик посмотрел на меня с благодарностью.
Я в свою очередь поднял над головой кулак.
— Не оборачивайся! Выйди в эту дверь, а там найдешь и леди Элинор, и Ричарда Из Ада.
Я слушал и опускал голову. Отец Дитрих говорит все правильно, однако высокие истины бывают слишком холодными и тяжелыми, чтобы нести их везде и во всем. Человек устает, и если ему не позволить сесть …
— Все, — сказала она жалобно, — что сумеете.
— Разве завтра не завтра? Или я пропустил реформу календаря?
— Не возражай, — велел он строго. — Ему ничего не стоит вовремя прикрыть тебя святым крепким словом. На самом деле это просто, когда знаешь, где у кого уязвимые места… Но, конечно, лучше всего, если …
— Вот-вот, — подхватил он с удовлетворением, — ваше высочество! Это простолюдину все равно, как и любому животному… Ваше высочество, я принес на рассмотрение во всех подробностях церемониал коронован…
— Например, — сказал он, — некоторые скажут, что вы должны принести присягу королю Готфриду и отныне выполнять все его указания. Что им скажете? И как поступите?
Примерно на уровне шестого-седьмого этажа разбиты небольшие клумбы и даже сады на выделенных для этого площадках, еще один садик опоясывает самую толстую из башен, а выше уже хаос из шести разновысок…
Боудеррия дернулась, вся ощетинилась настолько явно, что я почти увидел, как ее кожа покрылась костяной броней, а из нее вылезли острые иглы.
— Зато мне, — пробормотал я, — удалось сохранить… как ты и говоришь… магическую силу… в неприкосновенности.
Далеко за пределами дворца прокричал петух. Кажется, после его крика исчезает всякая нечисть, а я вот, как чисть, появился на смену, можно сказать.
— Трудности с эльфами, — сказал я, — в том, что это мы вот так к ним пылаем любовью, ах-ха, какие красивые, чистые, нежныя, но мы в городах да в воинских лагерях! Нас вообще-то капля в море, а основн…
— Для сильных людей мыслимо все, — ответил я твердо. — Отец Дитрих, я очень хочу, чтобы у нас церковь всегда была той, какой должна быть. Сейчас мы все видим, герцогиня Изабелла ушла к Вирланду и сча…
Я резко обернулся. За спиной никого, крики раздаются снизу, я начал поворачиваться к женщине, как вдруг сильная боль ожгла затылок. Там хрустнула кость, тело перекосила судорога, я смутно чувствовал …
— Молодец, — согласился я. — Слушай, не торопись так. Ты так хороша, что хочу сперва налюбоваться тобой. Сдвинь ноги и повернись ко мне… Вот так. Ты очень красивая, но не просто красивая, а в тебе чу…
— Вы смотрели в другую строну, — ответил он шепотом. — Это… кто?.. Неужто та самая?
— Если моя сестра Изаэль, — сказала она тихим и чуть звенящим, как лесной ручеек, голосом, — побывала в вашем мире и… вернулась живой, то почему не рискнуть и мне?.. Я же говорила, мы с ней из другог…
— Это когда он царапнул по твоему панцирю? — спросил Эдгар. — Насквозь, это же надо такое!
Заглянув тихонько, я увидел, как королева красоты и три ее фрейлины с азартом режутся в карты. Я пытался припомнить, существуют ли здесь законы, запрещающие эти сатанинские игры, в которые люди проиг…
— Чуял же я, — проговорил он с тоской, — что добром это не кончится! Ну почему, почему я… зачем?.. Я же маг, мое дело сидеть в высокой башне и мыслить над тайнами бытия, искать сокровенные слова, что…
Он поднял голову и посмотрел на меня с недоверием, потом криво усмехнулся.
На околице навстречу выбежали собаки, Бобик с великим презрением показал им клыки и, пригнув голову, пустил по земле такой низкий рык, что на ярд в глубину наверняка оглохли все мыши.
— Вы рисковый человек, ваше высочество. Никому почему-то и в голову такое не приходило! Как только кто-то начинал укорачиваться хоть на полдюйма, тут же с криком убегал.
Я сосредоточился и создал самый большой шарик света, белого и чистого, с той оранжевостью, что присуща только солнечному, радостному и теплому.
— У нас нет нужд, — отрезала она. — Во всяком случае, таких, в которых могли бы участвовать люди.
— Вообще-то не подвел, — заверил я. — И сам знаешь. Хотя я и настороженно отношусь к инициативе с мест, но ты достаточно точно почувствовал приоритетность одних задач перед другими. Да, представитель…
— Да-да, — ответил он, — я слышал о грядущей коронации. Встать можете?
— Судя по словам крестьян, все приходят всегда со стороны вон тех гор. Раньше там были цветущие деревни, но теперь на полсотни миль пусто. Одни развалины.
— Когда это рыцарь поступал разумно? — возразил я.
— Ну что вы, — сказал он плачущим голосом, — ваше высочество!.. Я же простой исследователь…
— А он и так со мной на «ты», — объяснил я, — без всякого разрешения. Ему хоть кол на голове теши. Он же ветеран, а я новичок… как он считает.
— Ваше высочество, — сказал он серьезным голосом, — я не знаю, что в письме, да и вам, как сказал магистр, это неважно.
— Всех, — ответил я категорично, как делал всегда, потом призадумался, я же теперь не просто рыцарь — истребитель чудовищ, а государь, чудовища тоже мои, хотя они об этом пока и не знают, так что над…
— Господин обладает мощью, непонятной мне. Он весь закрыт настолько, что я вижу только сверкание молний, раздирающих тьму. И… ничего больше.
— Просто спрячьтесь, — посоветовал я быстро.
— Можете сесть, — сказал я строго. — Узнаете? Вы здесь как-то уже были. Да садитесь, садитесь!
Он ринулся следом, мое сердце колотится учащенно, но все-таки это не воин и не маг, страшиться нужно чего-то совсем иного, только бы Хрейдмар не сплоховал…
Когда после вспышки почти сразу же раздался удар грома, а потом уже не удар, а сухой треск невероятной мощи, я понял, что гроза подошла к самому замку.
Холодок прокатился по телу, когда блеснула страшноватая мысль, что Юг мог во всех королевских дворцах на Севере установить такие вот штуки. Да что там во дворцах, кто мешает установить где-то и в тай…
Идеальный вариант, если бы я, как дурак, увидевший красивую погремушку, обрадовался возможности прыгнуть через океан и сразу оказаться в Амберголде, но, думаю, Бабетта и сама не думает, что я вот так…
Я не шевелился, давая им время наобниматься, а когда наконец отодвинулись друг от друга, скромно подошел, опустив голову.
— Конечно, я бы тоже… лучше здесь… но это еще хуже… потому выйдем.
— Вы это говорите потому, что намереваетесь меня где-то здесь прибить? Чтобы похоронить свою невероятно стыдную тайну, что вы все-таки где-то в самой глубине своей темной души как бы хороший человек?
— Зови, — сказал я и тут же остановил его жестом. — Кстати, выберите кого-нить из своих, кто будет заниматься этим вот. Вы у нас из личного секретаря постепенно поднимаетесь до канцлера… хотя нет, у …
Оба сперва ошалели, затем расцвели такой чистой радостью, что я даже позавидовал, ну что это мне все только и норовят вилы в бок, есть же люди, которым всегда хорошо.
— Ваше высочество, Крис все уши прожужжала, насколько вы сведущи в деле постройки кораблей! Она потрясена, а это, знаете ли… ни один мужчина не удостаивался ее внимания…
Она милостиво наклонила голову, но в ее голосе прозвучал предостерегающий холодок.
Она радостно смотрела снизу вверх, я наклонился и нежно поцеловал ее в губы.
— Когда луна взойдет и ветер воздует, а сова закричит нечеловеческим голосом, то явятся четверо королей, и судьба изготовится, а когда и пятый король сотворится, то все пятеро обрушат свод земной, и …
— Видимо, можно, — ответил я. — Я поступаю неправильно для паладина, но все-таки им остаюсь.
— Их сожгли на месте, — сказала она с нажимом. — Мгновенно! Это было колдовство, я уверена. И очень сильное.
Мы спускались по лестнице, немногие встречные посматривают на меня, как показалось, с ухмылкой, несмотря на подобострастные поклоны.
В комнату заглянул старший слуга, церемонно поклонился, приложив одну руку к груди, а вторую закидывая за спину.
— А я вот не знаю, — отрубил я. — Мне надо над крупными вопросами голову ломать, а вы со всякой мелочью прете.
— Ты… ты сам Сатана!.. Ты орудие дьявола!.. Ты полон похоти и сладострастных гнусностей!.. Ты совратил мое тело и заставил слушаться тебя, хотя я должна была выполнять эти омерзительные обязанности с…
Она медленно наклонила голову, печаль в глазах стала заметнее, теперь я видел еще и сильнейшую тревогу.
— Зайчик, — сказал я с тревогой, — давай за ним. Что-то начинает умничать, уже за меня решает, куда нам идти.
— Герцог Ришар услышал о вашем прибытии, — сообщил он, — и уже здесь. Во дворце.
— Помогает мне решать крупные задачи, — сказал я.
Все погрузились в важное и нужное дело смакования, давая оценку, насколько хорошо прожарено и где подгорело, а я засмотрелся, как далеко-далеко на горизонте, где темнеют пологие холмы, резко и жутков…
— Поднимитесь, леди Гельвеция. Я искренне сочувствую вашему горю. И, как видите, мгновенно бросил все дела…
Быстро переступив порог, он коротко поклонился и замер в ожидании.
Наверху раздался металлический лязг. Вирланд, уже облачившись в полные доспехи, но пока с поднятым забралом, с грозным топаньем спускается с верхнего этажа. Треугольный рыцарский щит за спиной, тяжел…
— Что, — спросил я, — очень задирает нос?
— Лето же, зачем шляпа?.. Я намерен приветствовать свою супругу с непокрытой головой.
— А-а-а, вот вы о чем… Да, это весьма как бы даже зело пользительно для блага страны и королевства тоже. Высшие привилегии, которые ничего не стоят, но ценятся безумно высоко!
— Да, — сказал я ему в тон, — поддержка Голдвина тому пример.
Гевин, Максвелл и Рамон рубили топорами, Малькольм лупил тяжелым молотом по лапам, стараясь перебить кости.
— Гм, — сказал я, — с ним разберемся. А что скажешь обо мне?
— Ричард Длинные Руки, но здесь меня больше знают как Ричарда Завоевателя. Называйте как вам удобнее… А теперь прошу вас в левое крыло, там уже расположились короли Барбаросса, Найтингейл, Сильвервуд…
Вообще-то он мог бы остановиться во дворце верховного лорда Джералда Бреннана, очень богатого и могущественного землевладельца, хотя тот и принес мне присягу, но, по слухам, остается сторонником леги…
— А это что такое? — спросил он в недоумении. — Или это вы о своей Хартии?
И хотя мечтать вроде бы не вредно, но это как бы не по-мужски, хотя именно мужчины и мечтают больше всего, но помалкивают, зато уверяют, что мечтают только женщины, а они выстраивают глубоко продуман…
Она обернулась, лицо встревоженное, а глаза распахнулись шире.
Он захохотал, я подал руку Алевтине, она взялась крепко и спокойно, без женских ужимок, и я повел их во дворец, где уже с неделю ждут приготовленные для них покои.
— Это такая пичужка, — объяснил я. — Мелкая птичка. Но хорошенькая. И писклявая.
Есть только одно исключение, и я его принимаю, потому что исключение, как известно, лишь подтверждает правило, а во-вторых, потому что исключение — Боудеррия.
— Мне тоже показалось, что этот зверь малость не в себе. Он мог бы двигаться быстрее. И соображать.
— Что вам непонятно? — спросил я. — Это корабли не королевства Сен-Мари.
— Почему не выходите наверх? — потребовал я.
— Сэр Ричард, а где эти гнусные и весьма омерзительные твари?.. Я уже присмотрел, чьи головы развешу на стене своего замка, а чьи брошу собакам. Чужим, а то мои вдруг отравятся.
— Сэр Фицджеральд, у меня есть одна странная идея. Мы сейчас ни с кем, тьфу-тьфу, не воюем, так что хорошо бы заняться расширением, углублением и возвышением, ибо да, наше дело правое, и мы победим, …
Еще дважды обнаружили измочаленные обрывки очень толстых пеньковых веревок, такими только корабли привязывать к причалу, одна разлохмачена так, будто ее грызли.
— Ты промочила ноги? — спросил я с сочувствием.
— Давно, — ответил я. — Это я так присел, поразмышлять о высоком возжелалось.
— Перестань, — сказал я вполголоса, — будешь меня телохранитить, я обижусь.
Он посмотрел на корабельных мастеров, взял меня под локоть и повел вдоль берега.
Я все еще разбирал бумаги насчет учреждения независимых судов для черни, это нужно подать так, что благородным лордам не стоит пачкаться разбором их жалоб, пусть простолюдины сами создают свои суды и…
Уже без остановок он допил вино, поднялся, почти такой же высокий и широкий в плечах, как и я.
— Я же чувствую, — проговорила она чувственным голосом, — как ты весь… да ты уже насыщаешься мною!
— Мы потеряли четверых, — сообщила она сердито.
— Простите, ваше высочество. Я не буду хитрить… слишком просто.
— У нас, — сообщил он, — накопилось немало дел, которые требуют именно вашего вмешательства.
— Каким образом?.. Я даже не успел ударить как следует…
— Еще чего, — ответил я с достоинством. — Человеку, у которого завязаны глаза, так хорошо фиги тыкать под нос!.. Нет, мое рыцарское достоинство не позволяет позволить непозволенное и даже непозволяем…
Отец Дитрих время от времени трогал меня, я сразу же чувствовал, как нечто входит в меня горячее, как раскаленный прут, но острая боль через мгновение переходила в приятное, даже сладкое ощущение.
— Меня ни в каких не знают, — отрезала она.
— Какие… задания? Здравствуйте… Жизнь… Не отвечаю… ну да… И как бы, а?
— Да, конечно. Дорогой величайший из магов, садитесь, а то услышите такое, что рухнете, а потом еще и растечетесь, как сметана из кувшина… Итак, Тидрек, мы с грандиознейшим магом Хрейдмаром слушаем в…
— Это же какую голову надо отрастить, чтобы такое запомнить? И много еще дверей можно открыть этими словами?
— Ты скажи главное, зачем тебе это понадобилось?
— Как я тебя люблю, морда, — сказал я с чувством, чмокнул его в нос и, сбросив лапы с груди, двинулся в донжон.
— Завтра, — сообщил хриплым голосом, — буду ходить на полусогнутых…
— Меняйте, а я теперь вообще не высуну носа из своей башни! Ничего себе житейские мелочи.
— Да я не против, — ответил я, — еще как не против! Если бы только не последствия.
— Это мысль, — одобрил я. — Пусть любая тварь сразу оказывается в плену. Я сразу же велю начинать кузнецам готовить такое, чтобы ничто не вырвалось.
— Но я конт, — возразил я, — можно сказать, чистокровный! Хотя, конечно, нужно будет поспрашивать стариков. Наши строгие родители, поверить трудно, тоже были молодыми, кто бы подумал!
— И что потом? — спросил Вирланд с великим напряжением в голосе.
— Но почему попросила меня помочь спасти ее от монстра?
— Не позволяйте выбирать короля!.. Не позволяйте!..
— Берите-берите, — сказал я настойчиво. — Братьев угостите. Чтобы растормошить творческое воображение.
— Подумаю, — согласился я. — В самом деле, преимущества есть, но есть и сложности.
Он откланялся и вышел, я прислушался к уверенному стуку подошв рыцарских сапог, снова вернулся к окну. Из грозовых туч образовалось на полнеба жуткое лицо с огненными глазами, а когда пасть чуть прио…
— Но не на территории святого монастыря, — возразил он. — Нет, об этом портале на Юге скорее всего просто не знают. Он пророс из случайно потерянного семени или из того, что выбросили как испорченное…
Но это не магия, вокруг меня возник лед, стиснул, стало трудно дышать, а очертания этих сволочей смазались и поплыли, причудливо искажаясь. Я пытался вздохнуть, однако на грудь навалили могильную пли…
— Точность в словах, — одобрила она, — признак врожденного мага. Возможно, придется разбираться вам, потому что сегодня туда явился по вызову начальник стражи и… на том месте, где стоял, остались тол…
Ну да, не парило, не было никаких примет, предвещающих вот такое, я и то знаю насчет низко летающих ласточек и закрывающих все двери муравьев, так что гроза неожиданная, не природная, а это значит…
— Прекрасно, — сказал я, — давай его сюда. Оно как раз по адресу.
— Это для равновесия, — буркнул я. — Сам не могу к ним на «ты», против и возраст, и правила этикета, а с герцогами Меганвэйлом и Шварцкопфом и возраст, и недостаточно близкое знакомство… Зато впишем …
Незнакомец снова замер, но я похлопал Бобика по загривку.
В какой-то момент я ощутил нечто иное, даже не опасность или просто неладное, а иное, чувство такое необычное, что я тихо поднял руку и, не привлекая внимание Ууллы, чуть-чуть сдвинул повязку…
— Мудро, — сказал я. — В общем, помни — дороги сейчас самое главное. Бросай все ресурсы на их строительство. Но, конечно, чтоб без потрясения основ государства.
Воздух приятный, просторная комната вся в темно-желтом свете, словно залита свежим медом. Особенно когда смотришь на толстые свечи, торчащие из гор оплывшего воска, что с астрономической неспешностью…
— Вообще-то должен либо папа римский, либо его уполномоченный. Правда, папа лично возлагает короны только императорам, а королям — специально присланные легаты.
— Я сохраню для нее все, — заявила она, — что принадлежит ей!
— Это ненадолго, — сказал я понимающе. — Ты от него избавишься в ближайшем селении, где есть кузнец. Но постарайся не вредить людям. Ответить им добром на добро.
— Да-да, ваше высочество! Да что там королевских, сразу уж имперских!
— Ни за что! А вдруг какой вашей мудрой мысли хребет перебью? Это же такая потеря!
Он остро взглянул на меня, на мгновение вскинул брови, такие же строгие и жесткие, как он сам.
— Здорово, — согласился я. — Ты настоящая королева… Слушай, сдвинь ноги, а то здесь сквозняки гуляют. Мне кажется, Мелисса не так уж и обрадовалась?
Я полагал, что мне от этой церемонии ничего не обломится, я и так принц, только и того, что торжественно напомнили о моем статусе, для кого-то очень заманчивом, а для моих военачальников, не особо ск…
— Ясно, — пробормотал он, — что ничего не ясно…
— Оседлать, — велел я, — нет, запаса еды не нужно.
— Хорошо, — сказал я одобрительно, — уже ближе…
— Не катастрофические, — ответил я твердо и посмотрел ему в глаза. — Совсем как бы нет.
— Рассказывай, — велела она холодно, глаза блеснули беспощадным гневом. — Ты обманул всех! Даю минуту на оправдание.
— Я расположусь в комнате у покойного сенешаля, — сказала баронесса.
Он улыбнулся, кивнул, я смотрел, как он пьет, неспешно и с удовольствием, но остановился на половине, кубок медленно опустился на столешницу.
— Похвально, — прохрипел я и попробовал подняться, опираясь на Бобика. Астрида поддержала меня под спину. — Не на дне моря с камнем на шее?
Таких не победить, стучало в голове. Даже не знаю, это вообще не мой уровень…
Зайчик пошел между домами вскачь, я корил себя, что так и не сказал о гибели его старшей дочери, но горечь потери у него скрасится тем, что осталось еще четыре, а это совсем не то, когда теряешь одну…
— Да только я не правильный, — ответил я.
— Да, крепость хороша, только в сады воду таскать замаешься.
— То ли перебрасывать часто не удается, — подхватил я. — Это хотел сказать?
— Дорогой герцог, — сказал я покровительственно-дружелюбно, — мне сообщили, что вы еще не прибыли на выборы короля Сен-Мари, я обеспокоился и решил поехать незамедлительно, чтоб лично поинтересоватьс…
Мы вышли из здания, Жерар тут же отступил в сторонку, дескать, просто вышел подышать вечерним воздухом, а этого человека, который Ричард, он впервые видит, а я собрал волю в комок и двинулся навстреч…
— Двое? — изумился я. — Обычно они терпеть друг друга не могут и всегда селятся поодиночке.
Он все еще силился вернуться в человеческий вид. Я опустил ладонь ему на лоб и подержал, чувствуя, как холод вошел в мое тело и медленно потек во внутренности, где медленно истончился и рассеялся, ос…
Стащив сапоги, я разделся и лег поверх одеяла. Как хорошо, можно с удовольствием вспомнить, как долго боролся против отмены этой льготы, привилегии или наказания, когда целая толпа одевает утром и ст…
Я сам, взяв у слуги кувшин и серебряные чаши, налил себе и герцогу, демонстрируя предельную уважительность. Он поклонился, принял чашу и сделал первый глоток. На лице отразилось выражение предельного…
— Выше? — переспросил я. — Или просто сильнее?
— Ну, — сказал я резко, — не вижу ничего лестного.
— Да, но его слово для папы прозвучит весомее, чем мое.
— Все лорды, — сказал он неторопливо, — осведомлены, что выборы вот-вот состоятся. Как только в столицу съедутся если и не все, то большинство знатных людей, к мнению которых прислушиваются. Потому у…
— Пойдем, — сказала она, — тебе надо успокоиться. Ляг, полежи, слуги свое дело знают, ужин приготовят без тебя.
— Про дюжину? — спросил я. — Так я ж поэт, могу и про десять тысяч курьеров!.. У меня воображение. И где они?
— Ваше высочество из всех королевств предпочитаете это?
— Но эльфов к тому времени не останется, — проговорил он тяжелым, как нагруженная рудой железнодорожная платформа, голосом, но я видел, как он старательно приглушает голос.
Монстр, уже весь залитый кровью, пошел в нашу сторону. Земля задрожала под его поступью, но с каждым шагом движения становились неувереннее.
— Там мой народ, — ответила она тихо. — Я всего лишь посланник.
Бобик на ходу вскинул морду, нюхая воздух, затем внезапно свернул, не слишком, но заметно, и пошел еще быстрее.
— Мы подтверждаем, — сказал этот Гьюки, — условия будем соблюдать и дальше.
— Конт Астральмэль, — произнесла она медленно и без всякого выражения, — вы как-то можете объяснить все то, что случилось здесь с того дня, как появились вы?
— Там решетка, — напомнила баронесса. — Очень крепкая.
— А вы меня в карты разыграйте, — предложил я нагло.
— Ваше высочество, — произнесла баронесса дрожащим, как крылья мотылька, голосом, — это слишком высокая честь, что вы посетили наш замок…
— Ну, Каспар здорово умеет подражать крикам всех зверей, а ты пришел на зов.
— Но как же, — запротестовала она, — чтобы заставить монстров повиноваться, нужно быть могучими колдунами!
— Я имею в виду, — проговорила она, — с теми… у кого власти больше. Все-таки королевство королевству рознь.
Она сидит на большом камне, опустив ноги в воду, волосы распущены, сама наклонилась и смотрит в воду.
— А что, — сказал Вирланд, — даже мы на их месте так бы сделали. Ну, конечно, не среди своих, а во вражеской крепости.
В ее голосе прозвучала поистине дьявольская гордыня, она вздохнула, закрыла глаза и снова раздвинула ноги.
— Конт, вы ведете себя… неподобающе. Я вынуждена принять меры. Отныне вы не будете появляться в нашем Лесу без моего ведома. Сперва уведомите меня, испросите разрешение, а я еще подумаю, разрешать ли…
— Герцог уверен в нас, — отрубил я. — Он знает, что мы все проголосуем честно и только за того кандидата, который принесет мир и счастье королевству!.. Герцог не один, кстати, кто отсутствует, но это…
— Как видите, — сказал я, — трудно работать с крупными запросами. А я вот в день по сто шкафов таскаю туда-сюда, а потом оказывается — поставил не там.
— Только не волком, больше люблю че-нить с крыльями. Мяса мне и так принесут, самому бегать за ним не обязательно, а вот перелететь через лес или горы, это же как удобно!
— Умею? — переспросил я. — Могу, к примеру, доставить тебя в течение минуты к твоей хозяйке.
— А вот отсюда вам нужно будет проехать… с завязанными глазами.
— Значит, в королевстве дела идут хуже некуда, если женщина вынуждена брать в руки оружие, чтобы защитить себя и детей.
— Очень. Это же нечто новое… и поучаствовать в таком — великая честь и счастье для любого военачальника.
— Ну, — ответил он с неудовольствием, — мы все-таки в христианском мире… И даже те, кто отвергает церковь, пользуются помощью не языческих богов и божков, а противников Всевышнего.
Кейдан повернулся ко мне, высокий, крупный, в стальной кирасе, что-то новое, всегда видел его только в пышных кружевах, а сейчас даже брюхо подтянулось, словно с голодухи.
С туши монстра начали сползать охотники за трофеями, у всех набиты карманы и сумки, остался только Бобик — наверстывая упущенное, он со злобным рычанием то вгрызался в загривок, то спрыгивал и всажив…
— А вот фиг ему, — крикнул я навстречу ветру.
— Не то слово, — ответил я и тут же добавил: — Но мало.
— Ваше высочество, тысяча извинений, что отрываю от великих дел, но мне показалось, что это может быть важным.
— Куда прикажете, ваше высочество! И что прикажете.
— У тебя подсмотрел, — ответил он с улыбкой. — А вкус помню…
Когда я поднялся на свой этаж и шел к своим покоям мимо застывших стражей, из дальней комнатки выскочил сэр Вайтхолд, сперва радостно заулыбался, потом скорчил рожу и заспешил навстречу, разводя рука…
Я смерил грозным взглядом его угодливую физиономию.
— Ваше высочество, — выпалил он, — вы… видели?
— В этом мире, — ответила она грустно, — кто сильнее, тот обычно и выше.
— Значит, — подтвердил я. — Ламбертиния и Мезина радостно и добровольно вошли в наш братский союз королевств с ограниченным суверенитетом. Конечно, я поотказывался сперва, но затем пошел навстречу их…
Наконец подошел и арбогастр, я вставил ногу в стремя, Уулла так и стоит на прежнем месте, больше не проронив ни слова.
— Нет, — энергично возразил главный портной, — не взад, а как бы вперед, но не совсем, а вот так весьма незаметно, но зримо, чтобы впечатление, что вот так именно некой, но не чрезмерной, значительно…
— Баронесса, если вы не против, мы допьем это вино… это же вино?.. и займемся поисками. Ибо мы все-таки выспались прекрасно и полны решимости.
— Завидовать нехорошо, — сказал он наставительно. — Даже вроде бы грех, но не уверен. И как вам такие масштабы?
— Не знаю, — ответил я честно. — Но зверей, понятно, лучше не выпускать…
— Как я рад тебя видеть, Ричард, — сказал он тепло. — Ты возмужал, мой мальчик…
— Успею, — ответила она. — Я хочу помочь с нарядом леди Элинор. Она прибудет?
— Конечно! — воскликнула она. — Умоляю, ваше высочество, сделайте все, чтобы обезопасить людей от этого чудовища!
Баронесса медленно поднялась, словно кукла, которую тянут на веревочках. Лицо перекосилось гневом и яростью, в глазах вспыхнуло дикое неконтролируемое пламя.
— Ричард, — ответил я. — Ричард Длинные Руки.
Дождавшись, когда все затихло, я наклонился и поцеловал сонного Бобика в лоб.
— Гордый ответ, — согласился я, — но неразумный.
— Всем отступить! — закричала Боудеррия. — Всем отойти!.. Никому не нападать!
Они оба оглянулись на меня, даже не обернулись, а только чуть повернули головы, в глазах безмерное удивление: какие пустяки беспокоят принца в такое великое время?
— Ваше высочество, — сказал он с мягким упреком, — что-то не вижу на вашем лице надлежащего ликования… О чем вы думаете?
Она смиренно идет по обочине, давая дорогу телегам, хотя никого нет поблизости, справа тянутся глубокие колеи в глинистой почве, а по обе стороны послушно извиваются, повторяя все зигзаги, протоптанн…
У меня едва хватило сил вернуть ее на место. Мы едем мимо скальной гряды, я отчетливо различил каждый камешек и красные с желтым прожилки в нем, между скалами синее небо с белыми кучерявыми облачками…
— Наслаждаться я люблю, — заверил я. — Это работать не очень…
— Можно внести изменения, — прервал я. — Это после смерти короля выдерживают год траура, а у нас обычная смена власти путем справедливых и демократических выборов, вполне как бы честных и полупрозрач…
Она трепетала, но позволила себе завязать глаза, я поднял ее легкое тело на руки, перешел в комнату Элинор, а там вызвал изображение своего кабинета в Геннегау и очень медленно переступил грань, стар…
— Ну, вы слишком… категоричны. Я бы вот не отказался и от удачи. Может быть, потому что я не такой гордый?.. Все-таки не рыцарь.
Она сердито блымнула на меня большими и блестящими в полутьме глазищами.
Она присела на край, распущенные волосы падают по спине до самой поясницы, глаза влажно блестят.
— Ваше высочество, — продолжал он, тактично оставляя без внимания мои завышенные требования, — еще нужно будет…
— Ого, — сказал я, — кто-то на той стороне юморит?.. Или это сарказм? В общем, мне не отбиться, даже при том, что предупрежден, значит — вооружен?
— Когда карман переполняется, — ответил он мрачно, — он лопается, и высыпается уже все. Чем выше взбираешься, тем больнее падать…
Я с состраданием посмотрел на прекрасное чистое лицо, вздохнул и заснул с чувством честно выполненного долга, а сейчас проснулся так и вовсе как орел сизокрылый и начал подумывать, как бы вылезти из-…
— Ваше высочество, был соблазн, был… Но слишком много работы в порту, да и в Тараскон все прибывают новые работники, приходится строить бараки за бараками.
— Да, Асандра всего на год моложе… Вы что-то хотите, господин?
— Неожиданная идея, — сказал я осторожно, хотя именно такой вариант и рассматриваю в последнее время.
В холл вошли двое драконьих наездников, человеческие фигуры, но в крупной оранжевой чешуе, головы сильно вытянуты вверх, а на острой макушке красные гребни, но не петушиные, а даже с виду твердые, бу…
Бобик подпрыгнул на всех четырех и ринулся огромными скачками, все ускоряя бег.
— Пока в самом деле нет, увы. Конечно, вас просто перебьют. И троллей перебили бы всех, если бы это было так же легко…
— Парочку нужно всегда держать наготове, — заметил он назидательно. — Кроме того, интересно было посмотреть, сколько его высочество может выдержать еще, прежде чем, так сказать…
Из-за плетня пугливо выглядывают девки, все в одинаковых сарафанах, потом на крыльцо большого дома неспешно вышла женщина, толстая и важная, как породистая корова, голова целомудренно укрыта платком …
— Младший сын? Которому ничего после смерти батюшки: ни титула, ни имущества?
Издали увидел обе фигуры, огромную и маленькую, вздохнул с облечением, никто никого еще не убил, и перешел на более спокойный шаг.
— Обалдеешь! — сообщил я. — Потому вот одной головой смотрю на тебя, а другой думаю о благе всего человечества! Что, смешно?.. Почему не смешно?.. Я бы в этом месте заржал, а то бы и вовсе упал с лош…
— Доброе утро… Я конт Астральмэль, благородный эльф, подданный королевы Синтифаэль.
— Но у меня есть сведения, что такие проходы не только существуют, но и… их можно создавать самим! Более того, их создают.
— Ваше Величество желает меня наградить? Мое отношение к сестрам говорит о том, насколько я мощно и преданно соблюдаю местные обычаи и традиции, насколько трепетно отношусь к аборигенным культурам и …
Мужик медленно поднялся на ноги, лицо на мгновение дернулось, словно сдерживает боль, но выпрямился и посмотрел на меня с ненавистью.
— Он трудится во славу, — заявил я твердо и посмотрел на него бычьим взглядом. — И во имя. Дабы вот!
— Будет труднее, — сказал я со вздохом. — Вообще труднее, увы. Те, кто шевелит, быстрее пробиваются наверх. Вон Феодора вообще императрицей стала с таких низов, ниже которых лечь и не получится…
— Не думаю, — сказал я твердо, — что это происки императора. Или даже по его указу. Слишком мелко и примитивно… Шалости какого-то мелкого управителя не выше, чем замкового…
— Тоже нет, — заверила она, — хотя да, в некотором роде и ночные, в темноте прятаться легче, но только потому. В наших землях теперь живут согнавшие нас люди и в предыдущих — тоже… Мы скитаемся, и ес…
Я сбежал по ступенькам, довольный и счастливый, так надо, Барбаросса остановил коня, я с ходу преклонил колено, глядя на него счастливыми глазами.
Бобик сделал вокруг нас пару кругов и понесся прочь крупными скачками.
— Это вне нашего понимания. Но эти порталы… они появляются снова.
— Если кто скажет, что женской дружбы не существует, сразу получит в репу.
— Это не я, — заверил я. — Тело мое еще не есть я, ибо я не язычник, это они — цельные натуры. А я вот такой весь из себя амбивалентник. Да и вообще… я хоть и дурак местами, но не самый последний, по…
Бобик уже проскочил далеко вперед, не почуяв, а Зайчик затормозил так резко, что копыта пропахали небольшую борозду.
Я зашел против солнца, чтобы меня не увидели даже те, кто случайно поднимет голову и взглянет в небо, стремительно скользнул вниз к складам и, приземлившись между высокими кипами парусины, поспешно п…
— Чему обязан, лорд? — спросил я. — Как я понял, вы не в восторге от предстоящей коронации.
— Для народа она все, — напомнил я важно. — Потому для его спокойствия и умиротворения мы сделаем все. Даже нарядимся этими клоунами.
— Понятно, — сказал я, — а когда местные набросятся на меня и будут рвать меня на куски, вы попытаетесь найти разгадку?
— Прекрасно, — сказал я с чувством. — У лордов и прочего народа будет о чем позубоскалить. Это сближает! Всех со всеми и высоко стоящим правящим классом. Но не надо бежать вешаться так уж сразу, граф…
Зайчик обрадованно рванулся навстречу, по рассеянности сокрушив пару яслей и переломив толстый столб, на котором держится край крыши над нами.
После некоторого напряженного ожидания, когда то ли ждала моей реакции, то ли чем-то там в спине перерабатывала полученную информацию, снова шелохнулась: сперва подвигала согнутой в колене ногой, там…
— Введи… Нет, пусть сам войдет. Он теперь человек благородных кровей.
— Вы будете руководить не министерством иностранных дел, — сказал я, — а министерствами… или филиалами вашего министерства. Мы быстро усложняемся, граф, а в громадье дел и планов все развалится, если…
— А почему не обоих? — спросила она едко.
Я прошелся взад-вперед, торопливо вживаясь в мир Сен-Мари и вспоминая его проблемы, затем отворил дверь в коридор.
Сэр Жерар вошел и поклонился, на лице непонятное выражение, смесь торжественности с едкой иронией.
— Отныне держись в конце отряда. Все, никаких диспутов.
— Почему это ты левую? — спросил я оскорбленно. — Это наше мужское право! Иди направо.
Бобик обежал дерево, это заняло некоторое время, вернулся с отчетливо выраженным недоумением на морде. Явно чует что-то неладное, но альвы при их идеальной маскировке могут обмануть, видимо, даже све…
— Тогда все, не будем вам мешать. Все возникшие вопросы решим сами. Ваше высочество…
— Все верно, ты угадал, молодец!.. Где Ришар?
Когда впереди вырос Геннегау, я в незримости пошел в сторону дворца, сделал круг, обостренное чувство опасности молчит, скользнул вниз, а дальше знакомый и даже натоптанный путь от смотровой площадки…
Клемент отъехал к своим, мне показалось, что он сказал всего одно слово, тут же вернулся ко мне, как всегда суровый и с непроницаемым лицом все видавшего.
— Ну что, — сказал я с подчеркнутым оптимизмом, — быстро я?.. Я вообще все делаю быстро, иначе любое удовольствие превращается в работу.
— Мы понимали, — сказал он с тяжелым вздохом, — рано или поздно найдутся герои, сумевшие пройти через все преграды… И наше затворничество окончится.
— Гм, — сказал я в задумчивости. — Адресок дать? А то попадете по дороге к веселым ребятам из ночной стражи. Они девушек в ночных рубашках обожают до потери пульса… И вас заобожают.
Мы раскланялись со всей тщательностью, противники всегда предельно вежливы друг к другу, мой генеральный церемониймейстер вышел лично проводить Его Величество и его близких в отведенные для них покои…
Едва выехали за околицу, Боудеррия остановила коня и повернулась к Роджеру Тхорнхиллу.
Ришар вошел загорелый до черноты, что так резко контрастирует с его белыми волосами, все еще густыми и толстыми, как у коня грива, прямой, как тополь, по виду очень довольный, даже счастливый.
Один из остроголовых вскрикнул, обращая на него внимание соратников. Вирланд, увидев, что его заметили и его хитрый воинский маневр раскрыт, не стал бежать и прятаться среди толпы, отважно обнажил ме…
— Мой друг, — объяснил я, — если сумеет подружиться хотя б с одним эльфом, то может выполнять обязанности представителя наших интересов при дворе королевы.
— Я не уверен, — произнес я медленно, — что доктрина верна. Точнее, не знаю, должен ли хранить ей верность. Если быть совсем уж скрупулезным, то я уже… нарушаю ее… некоторое время.
— Я забочусь о вас, — ответил он уклончиво.
— Если там подходящие бухты, — посоветовал я, — настойчиво предлагайте взять их в концессию. Это окупится. Мы должны постараться удержать преимущество, что далось нам так нелегко и дорогой ценой.
— А если до них дошел слух, — ответил Каспар, — что в Сен-Мари большой флот строят? Навели справки, кто строит… ну и…
— Эй, там!.. Спите, что ли? Счастье свое проспите!
Она опустилась в огонь, превратившись в нечто крохотное, как бабочка из пламени, я всматривался в бешено пляшущие оранжевые языки и вроде бы угадывал ее лицо и очертания фигуры то в одном месте, то в…
Даже губы тонкие и едва заметные, словно недостаток с витаминами, минералами, микроэлементами, и вообще недополучают, как ни странно, солнечного света. Одежда самая обычная, только на мой придирчивый…
— Который, — сказал я понимающе, — пользуется нетрадиционными методами? Очень нетрадиционными?
— Ричард!.. Немедленно беги!.. Скорее, скорее!
— Зело рад, — объявил я, — что вы тут как бы. Все есть, даже карты. И вообще… тут прэлэстно. А почему не спите? Завтра цвет лица у вас будет, разве не знаете основы бодибильдинга?
И усиливается, мелькнула тревожная мысль. Вообще-то в замке не промочит, как и громом не прибьет, но сердце что-то трусливо дергается, чует, что гроза какая-то непростая.
— Наши? — переспросил я. — Ну, как сказать… Я всегда стараюсь дать все самое лучшее, прям от сердца отрываю! Наверное, потому меня так и любят, то с ножами лезут прямо к горлу, то суккубов подсылают,…
— Но только в управление, — напомнила она. — А подлинная хозяйка — Гельвеция!
Каспар даже охнул с сочувствием, услышав тяжелый удар о землю. Зверь рычал и ревел, теперь в его реве слышались страх и боль.
— Не знаю, — ответил я откровенно, — но он добрый, к вечеру перестанет дуться…
Я услышал внизу по ту сторону внешней стены шум, конское ржание и громкие голоса, бросился к окну.
— Где-то на треть, — сказал я, — если не больше. Просто в связи с будет раздача пряников. Вам предстоит смиренно и с благодарностью принять хотя бы титул барона.
— Он успеет вернуться? Или выборы пройдут без герцога Готфрида?
Она остановилась передо мной, рослая в отличие от Дюймовочки Розамунды, надменно-величественная, с горящим от гнева лицом, но в ярких глазах вижу настоящий страх, что со мной что-то может случиться, …
Второй начал атаку, я едва вывернулся, трижды приходилось падать и кувыркаться, что так не люблю, на миг представил себе, как бы отважно сражался рядом со мной Бобик, да он бы один их порвал…
— Не слишком ли категорично? Если это демон, то с ними нужно мягше, мягше…
Она в ужасе оглянулась на обрывки толстых веревок.