Она в ужасе оглянулась на обрывки толстых веревок.
Я всмотрелся и с холодком по всему телу понял, что не морщин, как решил было, что располагаются строго в определенных местах, а именно трещин.
— Я отвечаю, — сказала она душераздирающим голосом, — за своих людей и ужасно страдаю, что не могу их уберечь.
— Не знаю. Но пойду выполню эту повинность… не такую уж, скажем, и тяжкую. А вы тут пока… не убейте друг друга.
Баронесса округлила глаза даже не в негодовании, а в изумлении.
Эдгар подал ему на вертеле большой кусок оленины. Я заметил, все настороженно смотрят, как он ест, но ничего особенного, и зубы как зубы, а клыки не длиннее, чем у нас всех.