Все цитаты из книги «Госпожа удача»
Грибаков поднялся с пола, отряхивая колени, после чего взял за грудки поднявшегося Симоненко.
— Его нужно пасти, Георгий. Нужно контролировать. Он здесь самый умный. И кое-что подозревает.
— Из-за твоего «может быть» Козырев должен провести оставшийся день в одной каморке с трупами?
— М-м? — переспросила девушка. — А что я ему позволяю? Что я ему позволяю, дед? Мне двадцать один год, он мне нравится, я ему — тоже, все яки!
Но десантник оказался сообразительным парнем и в дверь входить не стал. Он оставался в коридорчике.
— Son of a bitch! — Полковник бросил наушник.
Он прожил в Штатах три года, осваивая военно-морскую премудрость, волочась за девушками и в составе команды Аннаполиса побивая в американский футбол команду Уэст-Пойнта. С Артемом они переписывались …
Востоков так и не сбрил свою ветхозаветную бороду, как советовало ему Видное лицо. И вообще, белогвардейская сволочь всем своим видом показывала, что играет не последнюю скрипку в этом политическом о…
Раньше между ней и пустотой была граница. Сто восемьдесят два сантиметра тепла, упакованного в плоть и кровь. Теперь эта граница исчезла, и пропасть распахнула свою пасть, тихо и плотоядно урча.
— Итак, Дэвидсон, — сказал князь. — Что мы решаем с Дэвидсоном?
Но есть еще и те части, которые в докладе одного высокого чина ОСВАГ, последний год работавшего на КГБ, именовались «территориальными формированиями»…
Произошло это как раз в тот день, когда денщик, разбудив подполковника, уведомил его об открытии военно-спортивного праздника «Весна».
— Они состоят на вооружении спецназа, — объяснил Верещагин.
— На дачу, — коротко приказал он водителю.
— Я услышала, как вы собачитесь, — сообщила она. — Нашли время.
…Тамара встала и пошла мыться в душ. Она проделывала это четвертый раз за вечер, и знала, что самое большее через час ей захочется мыться еще.
«Лучше забыть, — решил он. — Жена мне ничего не говорила, а если и говорила — то я не слышал».
— Что ты предлагаешь? Оставить ему кого-то?
— Рыбак рыбака видит издалека, — подмигнул Стумбиньшу Петраков.
Настал момент, когда и стоны и ругань стихли. Беляк свесил голову и тупо уставился на свой живот. Генка взял его за подбородок, поднял голову, заглянул в лицо. В сознании, хотя глаза уже мутные-мутны…
— Да, видок у тебя был… — покачал головой Даничев.
— Там комната есть… — сказал Фарид. — А может, и не комната… Но это все заперто. Человек. Он сидит, включает и выключает…
Фельдман погиб сразу же, Андреева истекала кровью еще пятнадцать минут. В сутолоке боя ее просто не заметили…
В Симферополе резервисты натолкнулись на спецназ и были выброшены из города.
— А о чем? — Он вышел из машины. — Тэмми, времени очень мало…
— Ваше благородие, тут рота советских десантников. Пропустить?
— Странный вопрос, товарищ майор. Это мой родной город, я не хочу развалить его до фундамента, пытаясь вас отсюда вытурить или убить. Уходите лучше сами.
— Воспитательная работа? — Асмоловский не заметил, как подошел капитан Деев, коллега-ротный.
Через полчаса Агафонов увидел, что оказался прав. Он думал об Ордынцеве лучше.
— Ты спятил? — спросил Глеб. — На улице стрелять?
— Мне следовало бы дать тебе по морде за такой вопрос. Конечно, нет.
— Сам молчи, старый козел, — с удовольствием сказала Ниночка. — А насчет «проститутки» я скажу товарищу А. Ему вряд ли понравится.
— Опять твои идиотские фантазии? Ну, посижу я месяцок-другой под арестом в компании подружек — тебе-то что до этого, раз я тебе никто?
Молния блеснула внизу, звуки перестали существовать, вышка содрогнулась, Шэм сорвался и полетел вниз, заскользил по тросу на петле карабина, отчаянно пытаясь развернуться лицом по направлению движени…
Он встал, отдернул шторы. Утренние сумерки сонно вползли в комнату. Предметы как будто отяжелели, обрели ту плотность, которую ночью обнаруживаешь только тогда, когда треснешься обо что-нибудь.
— Так, — сказал Лебедь, призадумавшись. Потом оглянулся.
Новак прикинул обстановку. Дренажные люки представлялись единственным выходом из положения, но дело осложнялось солнечной погодой и постоянно увеличивающейся температурой. Скоро здесь просто будет не…
Глеб не сочинял ни блатных песен, ни солдатских, он ясно понимал, что его песни — это такой Зурбаган, убежище загнанного интеллигента, но вот почему-то ребятам интересно было слушать про горы, про пе…
— Падла, — сказал Глеб. Зла не хватало. — Так что же у тебя украл Остапчук?
— Погодите, ваше благородие. Кажется, вы знаете больше меня…
— Вы меня убили, товарищ майор… Это вы меня убили!
Надела. Выскочила на улицу, хлопнулась в такси (Боже, сколько накрутило-то!): гони!
Пустые банки из-под джин-тоника тоже не годились в качестве орудия убийства. Майор пил только те, что открывал сам. Не доверяет женщинам. И, в общем, правильно делает. Тамара с отвращением натянула ч…
— Капитан ГРУ Владимир Резун. Ну, что у вас здесь творится?
— То есть тебе наверняка не известно, есть у тебя здесь кто-то или нет.
— Любишь ты… (имя Молодого), всякие мудреные слова. — Шутливое неодобрение сквозило в словах Окающего, но звучало оно где-то на грани, на которой, при желании, могло сойти за настоящее.
— Суки. — Полковник сплюнул в аккуратно подстриженный газон.
— Не очень-то их там и ждали… — высказался старлей Говоров.
— Палишко, «говорилку». — Майор бегло изучил приборчик и перевел рычажок настройки в режим «прием». «Игрушка» молчала.
— Кувыркаться ему надоело, и он сел, не прекращая наставительной речи. Майор Ковалев устроился напротив, только набросил на голые плечи камуфляжную куртку.
Оркестр вразнобой настраивался. Мадемуазель — плоская до полной маскулинности блондинка в костюме Пьеро — раскланивалась с публикой.
б) родить и вырастить сына, способного пройти по конкурсу в резерв ВСЮР, ибо в резерве можно служить только до 40 лет (офицерам — до 45).
Полковник Сергеев как-то встрепенулся, словно у него внутри развернулся давно проглоченный и забытый аршин. Надо же, как беспокоит полковника судьба бахчисарайских виноградников…
— Я же сказал… Я приказал переключить код и не говорить мне…
И на его вопрос ему совершенно однозначно ответили, что офицера по фамилии Верещагин в бригаде нет, а на вышку посылали группу под командованием старшего лейтенанта Чернышова.
— Вон, Генка у нас умный, он сейчас че-нить придумает, — ткнул пальцем Анисимов.
Поручик Бурцев разбирался в управлении советской БМД, но мысли его блуждали где-то в жилом городке «вдов», среди «живой изгороди», там, где он увидел в луче фонаря черноволосую женщину в комбезе сове…
Зал был битком набит белогвардейцами. Самыми что ни на есть белогвардейскими мордами, вооруженными до зубов. Некоторые белогвардейские морды были прехорошенькими. Этакие, прямо скажем, белогвардейски…
— Очень рад. Ну, сколько человек участвует в экспедиции? Добавьте, разумеется, офицера связи — оборудование рассчитано на всех.
— Ну, бляди! — зарычал он, выбросил труп с места наводчика, сел за пушку сам и открыл огонь.
— Не ваше дело. Ваше дело — отвечать на вопросы, пока мы задаем их по-хорошему.
— Пустите, гады! Let me go, you bastards!
Князь Басманов подавил приступ тошноты, основной причиной которого было все то же спиртное. Основной. Но не единственной. Полковника замутило и от страха.
— Не топчись по пальцам, — прошипела она и, разрядив одну гранату, крикнула невидимому врагу: — Лови!
На счастье есаула, Афанасьев отходил так же легко, как и заводился. Он остановил битье лежачего и приказал оттащить его обратно в подвал, отметив явный провал своих дипломатических усилий.
— Твою мать, — сказал Карташов. — Ты где и что?
— Хладнокровие? — Артем взял его за руку и положил его ладонь на свое запястье.
— Это комплекс неполноценности. Когда будешь переключать передачи, возьмись за рычаг, а не за…
Он нашел там почти весь свой «клуб самоубийц».
— Кошкина, хочешь увидеть своего сержанта в трусах? — спросил подпрапорщик Рудаков, бросая на пол ворох советского обмундирования.
Надо отдать сукину сыну должное — песенки сочинять он умел…
Фельдман держался только благодаря нерешительности советского командира. Умело перебрасывая людей туда-сюда, он смог создать эффект присутствия в порту, как минимум, батальона. Атаковать равными сила…
— А кстати, Артем, вы сами часом не белогвардейский шпион?
— А мне как раз хочется подраться, — вздохнул Даничев.
Через полчаса Глеб стоял перед строем мрачных сержантов. Группка рядовых толкалась неподалеку, но в целом было собрано не более тридцати процентов личного состава.
«Если сначала нальет в мою рюмку, значит — все», — решила она.
Берлиани прочистил горло, смерил Кашука убийственным взглядом.
— Вряд ли, — возразил Данович. — Им развлекаться некогда. Хотя, может быть, и они. Учитывая, что мы видели в Курмане…
— Это приказ, Кашук. Откройте им дверь и сдайтесь. Иначе меня убьют.
Что же касается советского руководства… Его поведение было… скажем так: предсказуемым.
Нет, кажется, сегодня без разговора о политике не обойдешься.
— Но… разведданные… — прорезался голос с места.
Еще не опаздываем — но успеваем уже впритык.
С этими словами они свернули в переулок Малый Арбат, ведущий к набережной Нахимова — и тем самым пересекли границу самого фешенебельного и дорогого района Севастополя.
Да ну их к лешему, этих мощных стариков, вернемся мы еще к ним, куда они денутся, успеют надоесть еще хуже горькой редьки.
Какое-то движение позади и внизу, в люке. Голоса, шаги, стук… Потом — глухой подземный взрыв, и генераторная погрузилась во тьму, изредка озаряемую синими сполохами.
Центром оперативной информации стал КПП, где солдаты, несшие дежурство, слушали радио. Советский Союз, как назло, передавал «Лебединое озеро», которое никак не соответствовало сегодняшнему настроению…
Она застегнула пояс с кобурой, заправила волосы под шлем и вышла вслед за командиром.
Казалось, что никогда не кончатся минуты между исчезновением в дымке посланного к комбату с результатами разведки рядового и началом далекой, хорошо слышной в тумане стрельбы.
— Капитан обещал мне, что вечером пройдет «Красный пароль».
Перед тем как захлопнуть люк БМД, капитан Асмоловский посмотрел на северо-восток — где ажурной свечкой торчала телевышка.
— Момент, — отозвался унтер, снова включил свою хреновину и сказал: — Товарищ капитан требует господина подполковника, сэр.
— Не имею чести быть знакомым, — буркнул Арт, пытаясь быть достаточно грубым, чтобы отстали, но не настолько грубым, чтобы обиделись.
— При чем тут муж, — стонала Ниночка, — При чем тут муж, когда бумажка просто лежала на столе, в папке «К эфиру», понимаете?
— Подожди меня здесь. Это минут пятнадцать — я отвезу тебя обратно в Севастополь.
Майор не появлялся. Кашук сплюнул в корзину для мусора, посмотрел на часы.
Верещагин улыбнулся. В Непале улыбка — самый что ни на есть национальный обычай. Нет, их улыбки — это не американское холодное, фирменно-белозубое и стандартное, как пожарный гидрант, keep smiling. У…
Артем сообщил, что корниловцы и резервисты уже в районе Малого Маяка и что Карташов собирается послать Князю в помощь роту резервистов на «Бовах». Князь ответил, что они уже перебираются через Конек.
Офицеры и унтер-офицеры испарились из конференц-зала.
— Дьявол! — когда за Кашуком закрылась дверь, Гия треснул кулаком по столу. — Здесь сотни советских капитанов! Почему черт сюда принес именно этого!?
Они согласились принять сдачу батальона. За одним исключением — лейтенант Сергей Палишко. Будет он убит при попытке к бегству, расстрелян после сдачи или сам прыгнет с обрыва — им все равно.
— Товарищ майор, если бы меня не держали за руки, я бы тебе показал то же самое. А так придется сказать на словах: хер тебе, понял? Меня зовут Артемий Верещагин, мой личный номер 197845/XD, и на этом…
Что это за темные пятна? Машины… Сколько? Две… Считай, взвод. Три пулемета, один — на вышке. А минометы, гиены войны, кошмар этой ночи? Нет, вроде не видно их задранных к небу рыл. Или он ошибается? …
— Возможно, — холодно ответил Шеин. — Но уже поздно что-либо менять.
Хотелось почувствовать себя не дезертиром, прячущимся по углам, а офицером, который делит с армией поражение. Всю жизнь она пробивалась, не желая, чтоб ей делали скидку на пол. Она стремилась доказат…
Время — враг решимости. Дикторы программы «Время» сейчас были личными врагами Верещагина.
— Прокрути это еще раз. Прокрути по всем каналам, чтобы все увидели…
— Ох, не смеши меня, Томка. — Он встал. — Ладно, пойду посмотрю, что там у них со связью. Ты не будешь искать, чем меня зарезать?
Разница оказалась лишь в том, что, скажем, поручика батальона технического обслуживания Дементьева никто не порывался растянуть на полу караулки, а на поручика Уточкину нашлись аж семь желающих.
По плану Министерства Обороны СССР от 2-го февраля 1980-го года военно-спортивный праздник «Весна» начался 29-го апреля 1980-го года в 01 час 00 минут.
— Передайте Дэвидсону, что в течение двух часов помощь к ним выйдет, — сказал он. — В самом крайнем случае, если кончатся боеприпасы — пускай сдаются, чтобы выиграть время.
Граната остановилась перед самым его носом, перекатилась с боку на бок и… покатилась назад.
— Что такое, что за херня? — спросил Глеб, закуривая.
— Садитесь, товарищ есаул, — вежливо сказал ему Афанасьев.
Бармен утвердил на стойке ополовиненную бутылку мартини, цапнул купюру и повернулся к следующему клиенту.
— Нормальный гражданский брак, без этих ваших католических прибабахов! Союз двух свободных и независимых людей.
…В том-то и весь ужас, что до бегства оставалось совсем немного. Хватало всего, чтобы продолжать драться — боеприпасов, горючего, оружия… Не хватало духу. Агафонов смотрел в глаза солдат на позиции —…
— И не я, — решительно отрекся Кутасов. — Мы полагали, что это ваш приказ, Василий Ксенофонтович…
Остатки десантного батальона и полроты спецназа, отступив из Качи, добрались до Сак. К ним прибавились два мотострелковых и танковый батальон, выброшенные из Севастополя. Атака, предпринятая ими совм…
Тот, что идет первым, дьявольски хорош собой. Дерзкий штрих сросшихся черных бровей, влажный блеск карих глаз из-под полей «стетсона», точеный нос и красиво очерченные губы — все это создано Аллахом,…
— Запас карман не тянет, господин штабс-капитан. К делу.
Полсекунды Арт потратил на то, чтобы посмотреть в лицо убитого им человека.
— Неправильный твой принцип. — Майор выпустил тугой клуб дыма. — Я знаю одного мужика, он как в лейтенантах был дурак, так и в полковниках теперь дурак. В рязанском вместе учились. А я — все еще майо…
Случись такая радость еще полгода назад, полковник был бы на седьмом небе. Но — ах, незадача! — в сложных перипетиях современной политики нередко случается так: вчера — на коне, а сегодня — под конем…
Аэро-Симфи, 9-я десантно-штурмовая — все на месте, все в порядке. Бельбек, батальон майора Исламова — в-вашу мать, мы тут еле держимся! Помощь! Помощи нам! Саки, сороковая штурмовая бригада — на авиа…
А это что? Ё-п-р-с-т! Три чужих объекта на радаре… Нет, четыре!
…О том, что странный ток пронизывает губы и пальцы, когда железо преодолевает упругое сопротивление плоти…
— Мн-да… — Верещагин побарабанил пальцами по спинке стула, на котором сидел верхом.
— Первую пропустить, — распорядился Башенков. — Атаковать тогда, когда покажется вторая.
— Мертвый сезон? — спросил Артем у хозяина, самолично раздававшего тарелки.
…Пройдитесь по улицам Симфи, Джанкоя или Керчи в час пик. Отыщите в толпе взглядом мужчину от 20 до 45 лет, хорошо одетого, коротко подстриженного, с прямой спиной, упругой походкой и жесткой складко…
— Кровь уже не течет, — ободрил его Артем. — Рана не воспалилась, температуры у тебя нет.
— Что у нас тут? — спросил врач. — Володя, здесь до хрена раненых…
Верещагин ободряюще улыбнулся Глебу, повернулся на каблуках и легко взбежал по железной лестнице на первую секцию телевышки, где сидел один из его наблюдателей — тот самый татарин, который послужил п…
— Что это за филиал гестапо? — Лебедь от гнева забыл железное правило: не распекать и, упаси Боже, не бить офицера при солдатах.
— Но вы же прапорщик? — не понял Дементьев.
— Князь, а ты больше никаких альпинистов-однофамильцев не вспомнил? Это Глеб Асмоловский.
Полковник Борисов увидел, что генералом ему стать разве что посмертно. Он предпочел остаться живым полковником и сдал «сводную» бригаду Булатову.
— Ничего… пока. Вернее, я не решил, от него или от вас.
— Товарищ генерал, — процедил Драчев. — Как так вышло, что две трети машин растратили весь запас топлива по дороге из аэропорта в город?
Правда, перенервничал и напартачил взрывник: крутанул машинку слишком рано, пока головные танки и БМП белячков еще не доехали до моста. Взметнулся кверху столб воды и грязи, камни застучали по броне……
— Ты идиотка, — устало сказала Тамара. — Ты выдала нас своей пальбой, мы ввязались в перестрелку, потратили патроны, а новых не достали. Его друзья унесли и автомат, и обойму. Ты что, не соображаешь,…
— Сэр! — в дверях возник запыхавшийся охранник. — Прибыл советский командующий дивизией генерал Драчев!
Удар был воистину палаческим — пряжкой ремня под лопатку, в нервный узел. Лейтенант в свое время натренировался на «молодых». Уткнувшись головой в колени, зажмурив глаза, корниловец грыз губы.
— Ну, тогда саперов сюда! Сколько там с ним народу, вы не знаете?
— Десантура, ешкин хвост, — продолжал майор. — Элитные, едрень, войска! Меня одно интересует, Васюк: ты что, не знал, сколько в «беретте» патронов?
Это было нечто среднее между вопросом и утверждением. Глеб промолчал.
— Это уж да, — сказал Князь. — Это точно… Только знаешь, что мне все больше лезет в голову, Арт? Что нас сюда послали именно затем, чтобы мы прокололись.
— А ви шьто прэдлагаэте, Гиоргий Канстантинович?
— Зачем убивать? Мы ему наказание получше придумаем. — Майор улыбнулся, сигарета в углу его рта приподнялась градусов на сорок. — Приказом по батальону лейтенант Васюк лишается права выбирать себе ли…
Развернулся он в последнюю секунду перед столкновением, принял удар на ноги… Бисмалла!
А что было делать? Играть в «Триста спартанцев»? С их мизерным количеством боеприпасов? Положить здесь всех, сколько их осталось от батальона, и погибнуть самому?
— Спасибо, товарищ Верещагин, — майор вернул книжку.
И по всему выходило, что Востоков предлагает именно бесплатный сыр. Вот так просто, ни за хрен ни про хрен отдаст «Красный пароль»… Ежели у него душа взболела за родной Крым, что ж он Лучникова-то не…
— А вы считаете — хорошо? — Денисов кивнул через плечо на конвоиров. Десантник жестом приказал рядовым убраться.
— Через сорок минут завершится эвакуация прилегающих районов, и вы будете атакованы.
— Слава Богу! — Главнокомандующий перекрестился.
«Белый самолет-разведчик», — Беляев вскинул бинокль, сожалея о потерянных в Евпатории зенитных установках.
— Согласитесь, выше Эвереста — некуда. А очередь советских на Эвересте — только в восемьдесят втором.
— Ну, это нужно еще у него спросить, — вставил Говоров. — Это еще неизвестно.
— Никому, — наершился Артем. — Восхождение состоится в свой срок, гора наша весь сентябрь.
— Они не сдадутся, — подал голос Лобанов.
Как будто Грибаков и сам не слышал, что это стрельба, а не марш Мендельсона.
— Слушай сюда, — сказал он в микрофон: жалкая и страшная пародия на майора. — Твой командир просил тебя отключить помехи. Ты не послушался. Сейчас он тебя еще раз попросит. Хорошо попросит.
Он опустил наушник на пульт и закрыл глаза. Через полминуты заговорил — медленно, словно читал под веками бегущую строку.
«Стечкин», славный силой и точностью боя.
— Думаете, СССР согласится финансировать экспедицию?
Чтобы привести его в чувство, Анисимов два раза пнул его в бок. После этого подпоручик уже не кричал, а только всхлипывал.
— Зачем? — переспросил лейтенант. — Потому что раньше надо было просить, ваше благородие! Я тебя все равно убью, но ты перед смертью себя проклинать будешь, что все сделал не так — вот почему!
Верещагину уже приходилось сталкиваться с этим вопросом. Внезапная лавина, отек легких, вылетевший крюк.
Палишко стоял несколько секунд, сжимая и разжимая кулаки, потом выдохнул и направился к двери.
Асмоловский разозлился и положил все оставшиеся пули в пределах восьмерки.
А у кого я должен спрашивать? Покажите мне уполномоченного по правам решать за людей!
Ему не нравится старлей, это понятно. Хотя и не совсем правильно. Ему не нравится, что старлей ему нравится. И ему не нравится, что ему не нравится, что старлей ему нравится… Тьфу, пропасть!
— Я вас, понимаю, товарищ капитан, — старлей смотрел сочувственно. — В других частях творится то же самое, вы ничем не хуже прочих. Но и вы меня поймите: у меня приказ.
— Я в отпуске, сэр. И воинских преступлений не совершал…
Потом он оказался на том самом матрасе, где лежал раненый Володька. Руки были свободны, но на этом приятные новости заканчивались. Он хотел попросить, чтобы его не оставляли здесь одного с мертвецами…
— Да. Я свободный человек, и мне не нужны никакие жертвы ради меня. Ни от кого.
Не дожидаясь ответа, он повернулся на каблуках и зашагал на позицию.
«Капустная» рука протянулась перед Ниночкой и хлопнула дверями.
От Артема пахло мятой (зубная паста) и алоэ (крем для бритья).
Майор сделал шаг вперед и поднял нож. Артему стоило некоторого усилия не шевельнуться, когда лезвие скользнуло по подбородочному ремню.
— А мне показалось как раз наоборот. — Майор посмотрел на него. — Ты и гитарку взял, и песенки петь начал…
Досадуя на то, что так неудачно села и приходится выворачивать шею, чтобы увидеть эстраду, Тамара развернулась. Тоненькая певица и впрямь была хороша.
Атака захлебнулась. Григорьев, матерясь, отвел людей в «мертвую зону».
— Отпусти его, Дей, — посоветовал Лебедь. — Пусть живет.
Глеб решительно покачал головой — не такой.
— Да ни хрена она не знает, — вынес свой вердикт Первый Майор (поверьте мне, этот Майор был куда более высоким чином, чем простой армейский майор!).
— Война! — подтвердил Новак. — А ты думал, хрен собачий, что это пикник? A liʼl party on a sunny day? Конечно, война. И нам придется воевать, если мы не хотим сгнить тут в своем дерьме… За каким шайт…
— Что ты ему позволяешь, Катрин! — позеленел дед.
Шамиль вздохнул. Когда-то он сам таскал минометы и ящики с минами — в те годы, когда Верещагин не был капитаном, а был рядовым, начальство любило устраивать марафонские марш-броски пешим дралом, когд…
— Долгое отсутствие может показаться хозяевам невежливым. Напомните мне в конце, что нужно встретиться и поговорить… Кстати, о чем?
Вот тут собеседник Верещагина призадумался.
О да, полковника Шеина действительно можно было не кормить хлебом — да и вообще ничем — на учениях, штабных играх и маневрах. Армия была его хлебом, сложная и опасная мужская игра, для которой он не …
— С дальним прицелом… А если серьезно, Гия — почему?
Уже сейчас он наметанным ухом подмечал неуверенные нотки в голосе Маршала. Остальные не подмечали, а если и подмечали, то относили на счет своей значительности. Но мгновениями его охватывал холод: а …
Палишко поднял шлем, взял его за кромку и с размаху, с разворотом корпуса ударил им Верещагина по лицу. Тот повис на руках у десантников, теряя сознание.
Грузин Берлиани, вернувшись с поста, с удовольствием подпевал. Вообще, напряжение слегка спало, чему немало помог коньяк «Ай-Петри».
Полковник избежал ареста, поскольку с утра находился по личным делам в Саках, а на обратном пути услышал по радио известие о смерти Чернока. Эту новость слышали многие, так что движение на дамбе на к…
Первый болт поддался минут через десять. Через полчаса у нее имелась вполне сносная дубинка.
…Подполковник Огилви обнаружил, что впадает на короткое время в какую-то прострацию, как бы выключается на секунду-другую, и, когда возвращается, ему требуется время, чтобы снова включиться…
Нет, господа. С чего-чего, а с этого мы не начнем, ибо начинать нужно за здравие, дальше — уж как сможешь, но начать — кровь из носу, обязательно за здравие! За упокой мы всегда успеем.
Оккупация может потрясти и нас и вас, может привести к самому невероятному… к войне…
— Погодите, — сказал Верещагин. — Мы ничего не забыли?
— Арт, мы летим! Продержитесь еще полчасика!
Напротив Новака стоял командир горноегерской бригады полковник Кронин.
В изысканном языке Парижа, в пряных диалектах Лангедока и Гаскони, в подсоленном наречии Бретани и Нормандии насчитывается около шестисот слов, оборотов и выражений, которыми обозначается самая древн…
— Нина Сергеевна? — раздалось из открытого окна машины.
Если бы за дурость давали нобелевку, в 1980-м году у Палишко просто не было бы конкурентов. Бог даст выпутаться, подумал майор, ей же ей, он до старости в лейтенантах проходит. Я ему устрою веселую ж…
— Ну, значит, не запоет. Это спецназ, Серый. Боец. Кулаки сбитые — видел?
Даже если она оденется в его комбез, ей не удастся пересечь территорию базы. Он на голову выше и вдвое шире, так что вид у нее получится далеко не естественный.
— Того, сего, — раздраженно бросило Лицо. — В «Тишину», а там посмотрим…
ОСВАГовец открыл рот, но забыл, что хотел сказать.
— Не ори, Сол. Пока вы ссали в дренажную систему, я взял один квадрат резины и положил на один дренажный люк. Ближе краю. И сел на него. После темноты можно будет поднять решетку и попытаться выйти н…
— Сейчас вы скажете, что не просматривали почту…
— Угу, высоко забрался. — Старлей из-под ладони обозрел окрестности. — Вечные льды и снега Монблана.
— Иными словами, ты намерена изменить мне, едва отыщется более достойная кандидатура, и заключить брак уже с ним. А если и после него подыщется более достойный — то с ним. И da capo. Каждый раз заклю…
После того как спецназ улетел, бросив их (спасибо, хоть раненых забрали!), майор не мог заставить людей идти в последнюю безнадежную атаку. И не хотел.
Она сорвала с пальца кольцо и сунула ему в ладонь.
— Это уже совершенно недвусмысленное предложение.
— Теперь моя очередь, ваше благородие, — сказал Ковалев, поднимаясь.
Полковник взвесил свой ответ и нашел его весьма нелегким.
— После ужина в «Пьеро» ночь можно провести только на заднем сиденье твоего «хайлендера». Тебе не кажется, что мы немножко не в том возрасте, чтоб тискаться на заднем сиденье автомобиля?
— Товарищ старший лейтенант! — крикнул он, — тут к вам их благородие пришло!
— С ума сойти. Только для этого? И больше ни для чего? Что, ножиком скрепку нельзя отогнуть?
— Катя! — прокудахтал он. — Что ты делаешь в обществе этого типа?
— Да. Вы хотите услышать ответ? Или вы его уже знаете?
— Здесь! В комнате отдыха! В любом из кабинетов!
…Лейтенант сделал рейд по окрестностям, прислушался к перебранке минометов и АГС внизу, за жидким горным леском. Он был в тревоге. Приемлемого выхода из положения не наблюдалось. Может быть, вражина …
— Если это любовь — то почему ты не можешь засвидетельствовать ее перед алтарем, здесь и сейчас?
— Конечно, полковник. — Василий Ксенофонтович постарался придать голосу металлическое звучание. — Но здесь очень важна своевременность. Если «Ковчеги» начнут действовать слишком рано, их собьют по од…
Экран демонстрировал восторженных крымцев, забрасывающих цветами советские танковые колонны.
С легким стрекотанием небо пересекал маленький, почти игрушечный самолетик с радужными знаками на крыльях.
Прапорщик, пошатываясь, выбрался в длинный коридор, в конце которого слышались голоса. В баре, несмотря на комендантский час, было полно народу.
Мартини сразу показался Артему безвкусным.
— Есть еще такая птица — страус, — подковырнул Востоков.
— Куда? Ялта вся под ними. Закрепимся здесь и вызовем помощь.
Она нашла маникюрные ножнички, но не знала, сумеет ли с нужной силой вогнать никелированные кончики в бритый затылок, и хватит ли сил потом перерезать себе вены. Если не хватит — лучше не думать, что…
Но уж в Крыму машина прапорщика Андрощука уехала не дальше первой же вывески с тремя заветными буквами: BAR. Это слово было написано более мелким шрифтом, чем название STOPKA, но Андрощуку в глаза бр…
Шамиль ждал капитана на полковой парковке, где хромом и черным лаком сверкал его «харламов».
— Верно. Ту ковровую дорожку, что мы убрали из коридора… давай развернем ее…
Чтобы понять, как подействовала на Крым гибель Чернока, нужно понять, что Чернок означал для крымцев вообще и именно для армейцев.
— Это хорошо, — сказал Арт. — Хорошо, что он здесь…
— Помилуйте. Вы же не готовы переспать с трипперной проституткой, чтобы заразить ее своим здоровьем…
— Все равно выходите по одной, если есть оружие — бросьте.
— Какое-то чувство мерзкое появилось… — Капитан сел рядом с ним на железо.
Он был наслышан про этот новый английский истребитель. Говорили о нем совершенно фантастические вещи — чуть ли не задом летать может. Херня это все, усмехнулся в усы бравый капитан. Главное — чтобы г…
— Арт! — взвизгнула она, бросаясь вперед-влево, стараясь откатиться от пропасти. И тут же ощутила под собой реальную пустоту, уже просыпаясь, успела выбросить вперед руки и согнуть колени, которыми т…
— По документам, — Суровцев постучал пальцем по папке, — у вас все на месте. Кто только что штурмовал расположение части?
— Теперь вам понятно, почему Дэвидсон не сдастся? — спросил полковник.
— Мое мнение по этому вопросу вам известно, Антон Петрович.
Глеб скомкал лифчик и швырнул его в ближайшую урну.
Неправильный конус Роман-Кош все больше и больше становился похож на фатальную воронку. И не чего-нибудь, а мясорубки…
Парень достал банку и поставил ее на стол перед лейтенантом.
— Знаете, Эдик, что сказал нам Морихэй Уэсиба, когда мы, шестеро крымских стажеров, в первый раз сели в его зале на татами? Запомните, вам это понравится: «Цель айкидо — позволить вашему противнику и…
— Вряд ли они захотят, чтобы я преподавал их литературу. Тебе понравилась песня?
— …Qui propter nos homines, et propter nostram salutem, descendit de coelis. Et incarnatus est de Spiritu Sancto ex Maria Virgine; et homo factus est.
— А кем мне еще вас пугать, когда вы ведете себя как бандиты? Кто вы вообще?
Нет, уже не храпит. По шевелению в комнате она поняла, что тип проснулся.
— Я действую строго по уставу, сэр. По уставу, который предписывает мне начинать боевые действия по «Красному паролю».
Капитан вышел из здания, где располагались технические службы, навстречу командиру спецназовцев — высокому старшему лейтенанту.
— Так кто ж знал? — оскорбился капитан. — С кем тут воевать? Одна рота охраны, рота обслуги, нах, и экипажи — вы что, нах, смеетесь?
— Яшма-4 вызывает Яшму-12, — забубнил радист в микрофон. — Яшма-4 вызывает Яшму-12…
— Получили разрешение на одиночный штурм Эвереста?
— Это вербовка, господин штабс-капитан. Я вас вербую.
«Облака плывут, облака… Не спеша плывут, как в кино…»
Планы были грандиозны. Верещагин показал графики, полученные факсом из Непала и Индии. Если поднапрячься, можно было забронировать на 75-й год Аннапурну, зимнее восхождение, на 76-й — Канченджангу, н…
— Ваше благородие! — Белоярцев оттер денщика в сторону. — Извольте встать и выслушать! Только что советским истребителем был сбит вертолет полковника Чернока…
В его голосе гремели властные модуляции, выработанные за годы службы младшим офицером. Медик не мог не появиться на такой зов. Медик не мог не сказать, что состояние князя крайне серьезно и его следо…
— Где, сэр? — приподняла бровь Валя Андреева.
Осваговец встал с кресла, открыл дверь в библиотеку.
Для удобства большой комплекс сооружений военного назначения под Бахчисараем называют «База Чуфут-Кале». Хотя сама база Чуфут-Кале — далеко не самое заметное и не самое большое из них. Вырубленная в …
Ждали. Спали, кто не стоял в карауле, перевязывали раненых, бегали к найденному поблизости ручью за водой, перекусывали чем у кого было. Глеб не устоял перед соблазном поспать еще немного. Когда его …
Таким образом прапорщик Андрощук встретился с прапорщиком Дементьевым, в очередной раз подтвердив истину, что только гора с горой не сходится, а человек с человеком — всегда пожалуйста…
Соблазн был велик. Первоклассная девица, девица что надо.
— А вы не задумывались, кто передал этот пароль? Напрасно, милостивый государь, напрасно! У кого есть полномочия для его передачи? Я скажу: у Верховного Главнокомандующего. Главком Павлович был… изол…
Он уже не спешил. Спустился по трапу, прошелся взад-вперед по полосе, снял шлем и подставил лицо майскому ветру с родными аэродромными примесями, с достоинством извинился перед работниками аэродрома …
Сам лейтенант участия не принимает. Не хочет ручки утруждать товарищ командир. Всю грязную работу за него Анисимов делай, а ему — благодарность в приказе, как же, добыл важные сведения, майор Пронин.…
Прапорщик Андреева покраснела и рассмеялась. Капитан тоже перестал закусывать губы, удерживая улыбку.
— Позови своего командира, — сказал он сердито, — с этим недоумком разобраться можно и потом, а начать лучше сразу с главного.
Тамара чертыхнулась, но вспомнила, как можно выйти из положения: просто развинтить ножнички.
Но слишком много времени — десятую долю секунды! — Глеб затратил на то, чтобы забыть лицо противника. За это время беляк слитным движением, виденным ранее только в кино про ковбоев, выдернул из кобур…
Они поднялись к телепередающему центру, перелезли через парапет. Шамиль и Дядя Том встретили хорошей вестью: Володька был все еще жив.
— Не-а, — сказал Палишко. — Только тот покойник. Вот, смотрите, — он протянул майору идентификационный браслет.
В конце концов, какие ставки? Немного зряшной беготни — в случае неудачи. А в случае успеха — головокружительные перспективы. Он, младший офицер, отправленный сюда в качестве «куда пошлют» для Варлам…
Остапчук оказался не единственным обобранным.
— Кто про что, а шелудивый про баню… — зло сказал Лебедь.
Он на секунду оторопел, а потом оглянулся на старлея.
— Жаль, что ты побрился. С бородой ты казался моложе.
— Что вы в турецкую? — скривился Андрощук. — Воевали они… «Мы пахали», мля…
В Керчи была почти без боя отбита батарея береговой обороны на мысе Ак-Бурун. После сражения крымцы освободили порт и судостроительный завод.
Подошел изысканно-любезный официант, черно-белый и тонкий, как ласточка.
— Я серьезно. Спасите жизнь себе и своим людям. Сдайтесь. Вы окружены, и вам не уйти.
— Гия, в день нашего возвращения из Непала по радио и по ТВ нас упомянули в программе новостей.
— Я не хочу об этом думать, — резко ответил Верещагин.
— Кашук! — Арт собрался с силами, чтобы говорить как можно четче: радио искажает звуки. — Это я, твой командир, Артемий Верещагин, первая горноегерская… И я приказываю тебе…
— У нас там? — Капитан морпехов был в бешенстве. — У нас там комендантская рота 61-го парашютно-десантного полка! Ты понимаешь, что случилось, да?
— Я скалолазанием занимаюсь, — немного смущенно признался Глеб. — Галоши — идеальная обувь для восхождения по отвесной скале.
Волна идущих на приступ откатилась. Во дворе и в здании остались трупы — в зеленой советской камуфляжной форме и серо-зеленой крымской.
— Я заставлю это сделать каждого, кого поймаю за отбиранием чужих пайков! — отчеканил Глеб. — Он будет жрать все украденное с земли, как собака или свинья. Может, хоть тогда вы поймете, что крысачить…
— Мы с тобой не в спортлото играем, — пояснил лейтенант, поднимая опрокинутый стул. — Садись.
— А думаешь ты, капитан, вот что: и на хрена ж мы сюда приперлись, когда и без нас тут хорошо было? Влезли в рай своими сапогами и топчем. Вот ты о чем думаешь. А об этом — нельзя думать солдату. Сол…
Костюченко принялся сосредоточенно громыхать костями в стаканчике.
— Если вы поведете себя разумно — драться не будем, — заверил его Огилви. — Сложите оружие и сдайтесь.
— Так вот, Рашид, пришло время долг отдавать. Возьмешь машину, поедешь по дамбе, узнаешь, все ли там чисто. Если чисто — даешь три ракеты и едешь дальше — до Громова. Если кто-то есть — одну и деру. …
Краем сознания Видное лицо отметило эту реплику Молодому, но ход его размышления не прерывался.
Палишко вернулся, гадко улыбаясь и поигрывая шлемом.
— Credo in unum Deum, Patrem omnipotentem, — Верещагин разрезал на десантнике комбез и тельник. — Factorem coeli et terrae, visibilium omnium, et invisibilium.
— Боюсь, — признался Верещагин. — А вы бы не боялись?
— Константин Томилин, 714006/VS, АВ, православный, — прочитал майор. — Как его остальные называли?
— Что же ты имела в виду, когда соглашалась выйти за меня замуж?
Она слишком поздно поняла, что он провоцировал ее, прощупывал. Искал предел ее решимости. Он не подчинится, надо стрелять, потом выбежать в холл и попытаться прорваться к машине. Если надо будет — пр…
Тамара поднялась на верхний этаж. Еще на лестнице она услышала стоны, но не ускорила шаг: она стремилась держать под контролем все три двери, ведущие с маленькой галерейки, соответственно, в бильярдн…
— Ничего он не зна… — сказал Верещагин. Конец фразы смял ботинок рядового Анисимова.
Головин и сам уже узнал силуэт, похожий на кита-нарвала. Он заложил вираж — самый крутой, на какой только был способен «МиГ». «Харриеры» — значит, «харриеры». Кто взлетит, того и будем бить.
А бывает — мозг работает с чеканной четкостью, и в последние секунды ты просчитываешь ситуацию до конца и в примирении с неизбежным черпаешь неизмеримые силы.
— А если вам сейчас же придется отсюда отправиться на гауптвахту, как вы на это посмотрите?
— Лавочку отберут, ага, — подтвердил Шэм. — В СССР человек не может быть хозяином закусочной.
— Чего только штабы не придумают, лишь бы друг другу свечку вставить.
— Я успел сообщить, что мы сдаемся. Если тот командир узнает, что вы допрашивали его офицера с пристрастием — я не знаю, как он поступит.
Бред какой-то. Откуда здесь взялся Гусаров, которому полагалось быть на гарнизонной гауптвахте вместе с прочими офицерами? Почему адъютант в полной полевой форме и с оружием? Почему от поручика несет…
— Простите, поручик, тут же была охрана… И советский майор…
Крупный план, Володя. Удивление и обида, угасающие в еще влажных серых глазах. Вопрос.
— Да что я такого ему сделал! Он даже не крикнул ни разу как следует!
— В районе Бахчисарая ожидается внезапный шквальный ветер с дождем и градом. Серьезной опасности подвергаются виноградники. На Северном Кавказе…
— А если он не знает, от-ик! — ккхуда мне знать?
— Может быть… народ, который делает свой выбор… исходя из результатов автомобильных гонок… заслужил то, что получит.
К тому времени, как полковники и их «свита» покинули пиццерию, прапорщик Андрощук окончательно лишился возможности уйти из бара «Stopka» своими ногами. Опираясь грудью на стойку бара, он изливал Деме…
Это были его последние слова. Шальную пулю справедливо называют дурой, а это была всем дурам дура — если бы капитан донес Андрееву до санитарной машины, ее удалось бы спасти.
— А я не рискую, Арт. — Востоков растер окурок в пепельнице, взгляд между ними был как страховочный канат. — С того момента, как мой человек вступает в игру, мои шансы на успех равны девяноста девяти…
— Запрещено пускать, ваше благородие, ТОВАРИЩ капитан, — сказал он. — Wait a bit.
Они познакомились два года назад на армейском рождественском балу. С первого взгляда на нее (полуоборот, темный гранатовый блеск сережек, темно-красное платье из «мокрого шелка») понял: это будет. И …
— Ну, что случилось-то? — спросил спецназовец. — Что вы тут думаете — сказать-не сказать?
В одуряющем ритме своей смертельной работы солдаты расчета не обратили внимания на его вопли — они их не слышали, — дергания за рукава и толчки. Они заметили танк только тогда, когда он шандарахнул и…
Видное лицо ничем себя не выдало. Ловите, братцы, ловите! Может, и впрямь кого поймаете… — Он представил себе, какими эти две рожи будут завтра — Маршал и Пренеприятнейший. И Окающему тоже перепадет …
То же время, хребет Бабуган-Яйла, гора Роман-Кош.
— Да тем, что никто уже не хочет ни за что бороться. И когда приходит хана — в лице нас с тобой, Глеб! — все сидят, сложив ручки на животе, и ждут, что кто-то их выручит. И я не буду их за это осужда…
Капитан Оганесов, замначальника штаба, пожимал плечами. Два комбата растворились, исчезли в туманной дали, сгинули в неизвестном направлении, и следы их были смыты прибрежной волной (поэтическая мета…
— Какое зрелище, сигим-са-фак! — восхитился прапорщик Дементьев, наливая стопку водки прапорщику Андрощуку.
— Территория Восточного Средиземноморья контролируется, — подтвердил Маршал.
Идиоты! Эта Идея не могла не иметь успеха в Крыму — шестьдесят лет в страхе перед СССР, передышка была отыграна «холодной войной», с юга скалилась Турция — член НАТО, между львом и крокодилом Крым и …
— Мари, не донимай господина Верещагина своей Идеей. — Натали работала на контрасте, она была светская барышня. — Извините ее, капитан, она такая фанатка ИОСа, что порою кажется более «левой», чем са…
Не понимаешь? Ну, тогда ни хрена ты не знаешь об ужасах тоталитаризма, а «Курьером» со статьей господина Лучникова можешь при случае вытереть зад. Потренируйся, потому что через две недели после счас…
Теоретически… Да, теоретически он мог разбить этого Ордынцева… Соединиться с остатками тех, кто ушел из Феодосии… Вернуть Керчь, окопаться на перешейке…
— Какой… Что? «Красный пароль»? — перебил полковник.
— А как он это сделает? Он что, Господь Бог? — спросил какой-то рядовой из первой роты.
Многие социологи, политологи и психологи, изучавшие события, которые имели место в Крыму 1980 года, по своей западной наивности потрясались: отчего последовал социальный взрыв, ведь крымцы были готов…
— Нет, Гарик, — покачал головой Дим Шебеко, — это не пиздеж. Это они там, в Крыму, все с ума посходили.
Со всеми офицерами из коммандос, вплоть до подполковника, она была на «ты».
Господи, да сколько можно: всю жизнь нельзя да нельзя!
— Хотел бы я, кэп, как вы — жрать всякую дрянь и не набирать веса, — с некоторой завистью сказал Козырев, глядя, как Артем достает из пакета двойной чизбургер.
— Прощай, Князь. — Он переключил рычажок. — Кашук! Этим приказом я отменяю все последующие. Вы открываете дверь только мне или одному из офицеров капитана Карташова, и только если наши возьмут гору. …
— Наверное, альпинисты — это очень мужественные люди.
Она улыбнулась. Ну, иди же сюда, дурачок, иди, мой сладкий.
— Вряд ли. Он… как тебе сказать? Старый служака английского образца. Эта ситуация, весь этот бардак — он просто не знает, как себя вести. Вот и нервничает.
— Премного благодарна! До Качи я отсюда прекрасно дойду пешком.
— Так ведь лавочку отберут, — сказал Артем.
— Володя! — окликнул Козырева подполковник Ставраки. — Что у тебя в следующую субботу?
Ее разбудило ощущение пустоты, кошмарной холодной бездны справа и сзади, как будто она лежала на скальной полке, на самом краю, спиной к обрыву, а под ней были сотни и сотни метров леденящей пустоты…
— С чего ты взял, что «нафталин» поднимется?
И когда ему дали отдохнуть, когда тугая пелена боли истончилась и порвалась, он пожалел об этом до слез.
Но бывают, бывают такие слова, которые приводят в действие не только револьверы, но и значительно более тяжелое оружие.
И люди живут себе, не зная, что детонатор подсоединен к заряду, таймер включен и время пошло.
Через минуту стол украсился двумя восковыми Вавилонскими башнями. Официант чиркнул спичкой о ноготь, на верхушках башен проклюнулись огоньки на черных стебельках. Из ведерка со льдом торчала запотевш…
— Очень мне непонятно, ваше благородие, товарищ комбат, как это вы не признаете очевидных вещей. Разве можно говорить, что все крымские девушки красивей всех советских? Посмотрите, какой пэрсик — Жор…
Лебедь посмотрел на него, как бы оценивая.
— Мало! Не рассчитывай на меня: я взорву мост через Альму, когда они пройдут, и буду сообщать тебе об их перемещениях, но мне некого послать на помощь. Все, не могу говорить — связь через полчаса.
— Ну, вот и здесь будут такие же… богатые.
— Господин офицер! — Дементьев погрозил пальцем и налил еще водки, — Я вас попрошу!
Тогда почему же она сейчас сидит на заднице и жрет ананасы из банки вместо того, чтоб врезать этому козлу стулом по голове? Выжидает удобного момента, недоделанная Юдифь?
«На нем ваше имя и личный номер», — вспомнил Мухамметдинов проповедь дрилл-унтера. — «На случай, если дело пойдет плохо — группа крови. И на случай, если дело пойдет совсем плохо — вероисповедание. Т…
Глеб по очереди развязал все мешки, вытряхнул сухой паек. У всех оказалось явно больше нормы: по две-три банки тушенки, по две «одесских» и лишь «Каша перловая с мясом» была у каждого в единственном …
— Вы хотите спасти жизнь капитану Асмоловскому, — холодно сказал Кашук. — И всем нам это может дорого обойтись.
Чем-то это было хорошо: не оправдываться на окрик, а внушительно бросить: «Приказ!»
— Давайте-ка прибавим ходу, — сказал он, закончив тираду. — Сдается мне, они в Мирном не засидятся…
— Пошел к черту, — ответил на такое великодушие хам Верещагин. — Мне от тебя, твое сиятельство, ничего не нужно, понял?
Потом был звук — падение, и не просто падение: кругленький железный предмет был брошен с ускорением и быстро катился в Мишину сторону.
— Это да, — согласился Андрощук. — А потому что это армия! И порядок знают. Будем, — он поднял стопку.
— Если найду, дам в глаз! — пообещал он. — Слышишь, блядь?
Артем, полный беспокойства, еще раз вызвал Берлиани — и на этот раз Георгий ответил.
— Полковник Волынский-Басманов говорит. Товарищ майор, как вы себе представляете свое положение?
— Блевать буду, — сообщила Левкович и бросилась в кабинку. По кафельному полу за ней тянулся кровавый след.
В глубине гаража стоял советский армейский «ГАЗ». Козырев присвистнул. Верещагин запрыгнул в кузов, запустил руку в глубь накрытого брезентом ящика, что-то звякнуло.
— Опомнитесь! — Старичок воздел вверх желтый палец. — Или оставайтесь здесь, в гнездилище Ислама! Не ступайте ногой на священную советскую землю!
В третьей ехал Беляев, командная машина которого была подбита еще в Евпатории.
Баба ткнула пальцем в панель наверху, где было изображено нехитрое меню «Маруси»: пирожки с творогом, пирожки с яйцами и пирожки с капустой, гамбургер, супергамбургер, гамбургер с сыром, жареная карт…
— А ты молчи. — Майор даже не оглянулся. — Палишко, отведи его в кабинет, чтобы не мешал.
Солдаты и офицеры открыли по самолетику пальбу. Но запас летучести у таких крошек, как правило, велик. Этот самолетик не был исключением. В мотор или в блок управления никто не попал, «Стрела» не пош…
— Ладно, цвет советской армии, — оскалился капитан. — Я вам еще устрою кабацкую всенощную. Кваснов, что у тебя торчит из кармана?
Майор быстрым шагом подошел к группе пленных, сидевших на земле.
— Еще раз: что ты знаешь про помехи? — спросил майор, присаживаясь перед подпоручиком на корточки и пристально глядя ему в глаза.
— Хватит об этом. Лучше расскажите немного о себе. Знаете, Тамара так мало о вас рассказывает. Кажется, вы только сегодня из Непала? Удивительная страна, не правда ли?
— Разумно, — кивнул еврей Фельдман. — Гавриков, обыщите его…
Кабинет командующего Южным районом обороны был настолько мал и забит разнообразной аппаратурой, что любой советский командующий округом постыдился бы его занимать. Но два полковника разместились там …
— Приказ по «Ковчегам» сэр… — начал Сергей Ушаков.
— Не голая, а в трусах и в блузе! — поправила Ниночка.
— Хорош грустить, ковбой, — сказал майор Лебедь. — Труба зовет.
Крым умирал незаметно для самого себя, как чахоточная барышня на швейцарском курорте. Она еще ни о чем не знает и резвится на утренних пикниках и вечерних балах — а опытному врачу уже все ясно.
Потом он вспомнил о неминуемом смертельном риске и плюнул на Фариду и на инструкцию.
— Ах ты, казачья морда! — Афанасьев перегнулся через стол. — Когда Советская Армия приходит, она уже никогда не уходит, понял?
— Ты не можешь так поступить, — прошептал Георгий.
Поэтому, когда ближе к вечеру его привели под конвоем в его собственный кабинет к командиру роты, есаул был готов плюнуть советскому лейтенанту в лицо и сказать все, что о нем думает.
— Упрямая старая коза, сэр. Губы — как подметки. Но прыгает неплохо. Рискните десяткой, если хотите. Для стоящих лошадей Басманов нанимает профессионалов.
Подполковника Велецкого привели меньше чем через минуту — Суровцева в роте старались не сердить. Тот, кто сердил его, имел обыкновение ходить в синяках от частых совершенно случайных падений на лестн…
Противостоящие силы — батальон мотострелков, усиленный ротой саперов.
…Они познакомились в гимназии имени Александра II Освободителя благодаря доске объявлений. В наше вывихнутое время черт знает что может прийти в голову, так вот: объявление, вывешенное шестикласснико…
Фельдман в общих чертах знал историю появления здесь советского прапорщика, так что перешел прямо к делу: куда и с какой целью следовал батальон?
А вот вам всем! Думали, Генка — маменькин сынок, сявка? А вот он делает то, что им слабо, он здесь оказался незаменимым — не товарищ лейтенант, не «деды»-дуболомы, которые умеют только кулаками махат…
— Не велик ли процент риска, Вадим Петрович? Для такого серьезного дела.
Ерунда, сказал он сам себе. Бред. Не может быть.
— Нет, Тэмми. Похоже, что дело обстоит наоборот: это тебе на меня наплевать — лишь бы подружки по эскадрилье не сочли твое замужество изменой вашему оголтелому феминизму.
— Господин полковник, — как только Кронин замолк, подполковник Ровенский поднял палец, — у вас есть основания предполагать, что это будет сложно сделать?
Недостатки — численное превосходство противника.
Тамара посмотрела ему в глаза, потом сама вышла из машины.
Беляк молчал, закрыв глаза, оскалив и сцепив зубы. Майор от души врезал ему под дых.
От того, как просто это будет сделано… И от того, как легко это предотвратить…
— При чем тут виноградники! — заорал замдиректора. — При чем тут виноградники, когда она голая ходит по телецентру!
Сон командира Марковской дивизии, неспокойный, тяжелый и гнетущий сон, какой всегда наступает после обжорства и попойки, был прерван самым дерзким и беспардонным образом.
Тамара сделала отрицательный жест. Только сейчас она ощутила, как болят израненные стеклом и гравием ноги.
«Питер-турбо» Георгия вписался в парковочное место едва ли не впритирку — Берлиани был лихой ездок.
— Кстати, сударыня, вы знаете, кто может считаться гражданином Непала?
Прошло утро и день, наступил вечер, в Каче высадился вертолетный десант — батальон под командованием майора Колыванова, усиленный ротой спецназа (командир — капитан Таранович), полк спецопераций запе…
Ждал нового удара — и не ошибся. Майор, поморщившись, отвел глаза. Он знал, что долго это не протянется — беляк не из железа.
Допросов третьей степени с применением наркотиков и пыток он тоже боялся не больше, чем просто физиологически. Редкое для разведчика удовольствие: он наконец-то может говорить правду. Исчерпывающе то…
— Конечно. Все люди стареют. Рано или поздно приходится бросать спорт.
Спектакль разыграли на славу. Баррикаду белых ополченцев смели, ворота части открылись перед БМД капитана Вакуленко. Если бы Суровцев знал, что капитан — единственный представитель ВДВ СССР в этой ко…
Когда денщик появился, Огилви напряг интеллект, пытаясь вспомнить, зачем он звал Кузьмука.
— Ну, и что мне — головой эту дверь прошибать? — сигарета в углу рта майора Ширяева поднялась градусов на тридцать. Майор чувствовал себя в своем праве — он был из спецназа КГБ и Драчеву не подчинялс…
— Извините, если что не так… — благодушно улыбнулся Ковалев. — Ну, давайте!
— Хорошо тут у вас, — вздохнул майор Лебедь. — Просто курорт…
На экране появилась женщина… Нет, это не Ангелина Вовк. Совсем молодая, даже ужасный советский стиль официального костюма не мог добавить к этим двадцати пяти годам хотя бы три…
Вот таким образом капитан Фельдман, командир батальона ополченцев Дроздовской дивизии ВСЮР, дождался сначала интервенции, а потом — «Красного пароля».
Рядом с ним на столике стояла бутылка «Солнечной долины», на коленях лежала книга, которую он заложил пальцем, доставая из столика второй бокал. «Красная ракета над Нанга-Парбат» — прочитал Востоков.
До ледяного спокойствия старлея ему было далеко. Хватит, по горло сыт он художествами своих солдатиков и офицериков.
— Успокойся, Андрей, — сказал Сабашников.
Отлично, Володя. Просто замечательно. Переснимать не будем.
— Да ну, Глеб… — Майор в который раз щелкнул чем-то в своем «слонобое». — Ты за кого держишь своих боевых товарищей? За вахлаков, которые в ящик попасть не могут?
— Да, не буду больше трепаться. В общем, первый же офицер штаба, которого мы освободим, например, Старик, сможет считаться командующим. Совершенно законно. Просто потому, что он единственный свободны…
Единственной воинской частью, контролирующей район Ялтинско-Алуштинской агломерации, был его батальон — если не считать комендантской роты генерала Драчева, надумавшего оставить на один вечер свой шт…
Тамара переключилась на то, что происходило снаружи. Автоматные очереди стали ближе. Слышались крики. Ее побег или не обнаружили, или десантникам было не до того. Надо как можно скорее привести Фат в…
— Как там этот твой? Верещагин? — спросил он.
— Конечно, шпион, — согласился Верещагин. — И на чем же я прокололся? У нас по системе «Атлас» мускулы не качают, на серфинге не катаются и по методике Табуки аппендикс не вырезают, так?
— Это бывает. — Он осторожно усадил ее на постель, откинул ладонью упавшие на лицо пряди. — Все нормально, ты пришла в себя?
— Он — наш ротный, — ответил за Новака Искандаров. — Он сделает то, что обещал.
— Зачем отберут? — не понял хозяин. — Что, советские люди есть не хотят? Знаете, сэр, сколько их ко мне ходило!
— Послушай, Шэм! — закричал он, — Будь добр, свой воляпюк употребляй в Крыму. А со мной здесь говори по-русски. Или по-английски. Или по-татарски. Но на каком-нибудь одном языке, а не на трех сразу!
— А если нет? Что, убьете меня? — спросил Палишко. — Вас за это не… полюбят, товарищ старший лейтенант?
«Ба-бах!» оказался значительно громче, чем Глеб ожидал…
Потянув за белый краешек, он извлек на свет кружевной лифчик.
— Так позвоните в штаб по телефону, козлы!
Лучников расхохотался, и сквозь слезы смеха увидел, что девка на телеэкране, только что сменившая собой крымские — виноват, господа! — уже советские пейзажи, ничуть не похожа на Лунину. Только рыжева…
— Ваше благородие, он… — Ефрейтор, видимо, Гавриков, скорчил брезгливую рожу.
— А ведь он умирает… — Резун положил ладонь на шею белогвардейца. — Пульс жидкий, как пиво из бочки. Конашевич, доктора!
Лобанов включил, повертел тумблер настройки. Нашел.
Тамара швырнула грязную тряпку в кусты. Потом приняла у Рахиль оружие и встала возле входа сама.
— Назад! — заорал Ахмеров. Машина начала разворачиваться и получила в борт ПТУР «Милан». Сдетонировал боезапас, и душа сержанта Ахмерова отправилась к Аллаху, в которого сержант не верил…
Резун все тщательно обдумывал и был уверен, что прав. На девяносто процентов был уверен.
— Вот так и будем тут торчать, пока нас всех не погрузят в вагоны и не отправят в Союз, да? Или кто-то еще верит в сказочку про то, что советские солдаты возьмут нас в переподготовку?
— Слушаюсь, товарищ генерал… Только разрешите доложить…
— Рыцари, которыми ты так восхищаешься, женщин бить не стеснялись. Давай, чего уж там. Будь наконец-то искренним, покажи на деле, чего стоит твоя любовь. Господи, да ты же все время смотрел на меня к…
— Гранат советских я здесь что-то не вижу…
— Не доставай меня сегодня, ага, яки? — пропела Катрин. — Шамиля завтра убьют, а я пойду замуж за начальника об-ко-ма… Я правильно говорю, Верещагин? Когда же и веселиться, как не сейчас?
Майор выдернул из кобуры «кольт» и ткнул стволом пленнику в подбородок.
— Уже завтра… — Берлиани оттянул пальцем воротничок. — Ладно, до завтра. Чимборазо и Котопакси…
— А ведь мы это сделали, господин капитан, — устало сказал Кашук.
— Потому что у вас в оперативном подчинении находится батальон радиоэлектронной борьбы. И у вас самый простой доступ к ретрансляционному центру на Роман-Кош.
В ночной клуб «Golden Jankoy» майор Грибаков приехал позже всех офицеров и получил, пожалуй, самое большое удовольствие из всех посетителей. Ибо кроме тех номеров, которые откалывали девочки на сцене…
— Вот этот… брифинг. Что вы тут обсуждали?
— Вчера, — начал Драчев без предисловий, запивая каждую свою реплику обжигающим «Нескафе», — на наши войска было совершено нападение. По всем населенным пунктам, где они были расквартированы, по всем…
— Господин полковник, — раздалось приглушенно, — поступили сведения от американцев…
Преимущества — знание местности. Половина фельдмановского батальона — портовые или из доков.
— Правильно. Поэтому мы приложили все усилия, чтобы вы об этом не узнали. Но давайте поговорим об операции «Морская звезда» потом… Сейчас закончим «разбор полетов» за 30 апреля.
— Ахмеров, ты помнишь, как Овсепяна инвалидом сделал?
Он попыхивал сигареткой, поддавал ногой придорожные одуванчики и радовался жизни. Просто ловил кайф от того, что может вот так идти на своих двоих, пинать одуванчики ботинком и смотреть, как разлетаю…
— Ишь, какой хитрый! — бросил один из генералов.
— Отчего загрустил, Шэм? — спросил Верещагин. — Лично я намерен этот вечер провести с большой пользой для себя. Или нечем заняться?
— А ну тихо! — скомандовал Георгий. — Сейчас я покажу класс.
— Спрячь его в аппаратной, если тебе так хочется его спрятать.
Верещагин пошел обратно, на свою позицию, Палишко двинулся за ним. Глебу показалось, что спецназовец хочет напоследок что-то сказать. Показалось.
— Да че… — на лице рядового появилось идиотское выражение: — А это, наверное, не мое, товарищ капитан!
— Сэр, на связи Бонафеде, — сообщил прапорщик Чешков.
Пьяную комендантскую роту застали врасплох, а комдива едва не взяли в плен. И если бы не ребята из батальона Лебедя, то Драчеву показали бы, почем фунт гороху.
— Многие машины при погрузке в самолеты не были дозаправлены после марша. Те, что были дозаправлены, в основном сейчас на ходу.
— Да, наверное… Я его видел один раз. Такой высокий, в очках.
— Сделай так, чтобы они не ушли отсюда живыми!
— Что надо? — спросила тощая бабешка лет сорока. Ее интонации весьма живо напоминали ненавязчивый советский сервис.
Верещагину захотелось треснуть его по шее, так как повторять следовало именно для таких, как этот, зеленых пацанов, не знающих цену ни своей жизни, ни чужой.
— Подозревает? Я удивляюсь, как меня еще никто из них не назвал «ваше благородие»!
— Это такая портупея, сэр… — игриво ответила Андреева. — Я пользуюсь дополнительным вооружением.
Арт слушал так, как будто это последняя хорошая песня в его жизни. Чтобы вывести его из этого состояния, она наступила ему на ногу.
Их было четверо, и один из них был уже мертв.
Артем вытер руки влажной салфеткой и надел комбез.
Выросшего перед ней десантника она заметила слишком поздно. Откуда взялся?
На душе было все так же мутновато. Глеб сорвал с себя наушники и вышел в разгромленный торговый зал. Суки, грабите — грабьте, так не бейте же стекла!
Но ничего поделать было нельзя. Малейшая попытка свернуть в сторону пресекалась белыми решительно. Танки стреляли и попадали очень метко, а терять по одной БМД за каждый разведывательный рейд Грибако…
— Да ладно вам обижаться! — Старший лейтенант разлил водку по рюмкам («МОИМ рюмкам!» — продолжал стервенеть Денисов). — Как будто мы с вами нехорошо обошлись…
— Капитан Асмоловский, — представился Глеб.
— Если будем живы, — согласился Верещагин. — Я жду.
— Стоп! — приказал он водителю. — Мне это… Отлить надо. Ты езжай, я вас потом догоню…
— Проклятье всем японцам! — с преувеличенной экспрессией сказал Артем.