— Жаль, что ты побрился. С бородой ты казался моложе.
— На хрена они мне здесь нужны? Сдал их десантуре, и все дела.
Обычно он молился по-русски, но сейчас латынь, холодная и чистая, как горная вода, успокаивала бешено колотящееся сердце. Делай, что должен, и будь что будет. Он обтер рану салфеткой и разорвал зубами пакет с дренажной системой.
Невозмутимый бармен смешал пять капель «Столичной» с пятью каплями «Джонни Уокер» и поставил этот дринк перед Верещагиным.
— Я не хочу об этом думать, — резко ответил Верещагин.
«Давай, холера, вставай! Ножками топай, спускайся, замерзнешь ведь к е…ой матери!»