«Давай, холера, вставай! Ножками топай, спускайся, замерзнешь ведь к е…ой матери!»
— Не-а, — сказал Палишко. — Только тот покойник. Вот, смотрите, — он протянул майору идентификационный браслет.
Одновременно он сделал шаг влево, оказавшись между открывшейся дверью и стеной. Правая рука скользнула в кобуру и появилась оттуда с довеском.
— Это вербовка, господин штабс-капитан. Я вас вербую.
Это даже не было изнасилованием — вот, что самое страшное. Она сама пошла за ним. Ни словом не обмолвившись о том, что не хочет его, что для нее он — только меньшее зло, что ее тело еще хранит другое тепло…
Он увидел, как сузились глаза херувимчика — за миг до того, как маленькие стальные челюсти снова щелкнули.