Глеб решительно покачал головой — не такой.
— Пошел вон, — устало сказал майор. — И чтобы я тебя не видел.
О да, полковника Шеина действительно можно было не кормить хлебом — да и вообще ничем — на учениях, штабных играх и маневрах. Армия была его хлебом, сложная и опасная мужская игра, для которой он не нашел бы столько слов, сколько француз находит для любви, а русский — для выпивки, но это не мешало ему отдаваться своей игре, пьянеть от нее и знать ее до тонкостей.
— С дальним прицелом… А если серьезно, Гия — почему?
Полковник избежал ареста, поскольку с утра находился по личным делам в Саках, а на обратном пути услышал по радио известие о смерти Чернока. Эту новость слышали многие, так что движение на дамбе на какое-то время остановилось: все нажали на тормоза и попытались осмыслить услышанное.
— А чего тут думать, ехать в Изобильное, больше-то деваться некуда. На пятках сидят.