Востоков так и не сбрил свою ветхозаветную бороду, как советовало ему Видное лицо. И вообще, белогвардейская сволочь всем своим видом показывала, что играет не последнюю скрипку в этом политическом оркестре. «Ла-адно, — подумало Видное лицо. — Еще побреют тебя, контра. Так побреют, что на всю жизнь запомнишь…»
— Выходите с поднятыми руками и бросайте на землю оружие, — послышался голос. — И без глупостей: первая же граната, если что, — ваша!
— Нет, я здесь ни при чем. — Волынскому-Басманову стало жарко, и он расстегнул воротник. — Адамc?
— Да какой я, к херам, офицер, — вздохнул Андрощук. — Был бы я офицер…
— Этому у вас учат, товарищ майор? — выдохнул он, распрямившись наконец. — Или это талант-самородок?
— Ты думаешь, — Андрощук выдохнул и закусил бутербродом с красной рыбой, — думаешь, мы бы так не смогли? Смогли-и-и бы, и еще как! Делов-то…