— Ваше благородие, он… — Ефрейтор, видимо, Гавриков, скорчил брезгливую рожу.
— Не знаю, Арт. Может, потому, что я все-таки солдат. А солдату неловко сдаваться без драки.
— Как там этот твой? Верещагин? — спросил он.
— Назад! — заорал Ахмеров. Машина начала разворачиваться и получила в борт ПТУР «Милан». Сдетонировал боезапас, и душа сержанта Ахмерова отправилась к Аллаху, в которого сержант не верил…
— Отчего загрустил, Шэм? — спросил Верещагин. — Лично я намерен этот вечер провести с большой пользой для себя. Или нечем заняться?
— Это война… — робко сказал кто-то из солдат.