Все цитаты из книги «Любовница смерти»
Шучу, шучу. Где уж нам, зернышкам, попавшим между жерновами, до небес дорасти? И все же поделикатней со мной следовало бы, поцеремонней. Я ведь человек интеллигентный, к тому же европейского замеса. …
«Московский курьер» 4(17) августа 1900 г. 6-ая страница
У бедной Коломбины голова шла кругом. Она схватила Петю за руку.
«Теперь всё, дамы и господа. Клуб „Любовники Смерти“ я объявляю распущенным. Нет никакой Смерти с большой буквы. Это раз. Той смерти, которая существует, любовники с любовницами не нужны. Это два. Пр…
– «Царевич Смерть, приди в кроваво-красном облаченьи, подай мне руку, выведи на свет», – прочла Коломбина строки из последнего стихотворения Лорелеи. – Вот кого она имела в виду!
Она и вправду испугалась. Не смерти, конечно, а того, что он сейчас передумает брать ее с собой. Очень кстати вспомнилась рекламная вывеска компании «Мёбиус».
Коломбина только теперь заметила, что на протяжении всего монолога, с учетом сморканий и всхлипываний изрядно растянувшегося, бульдог и в самом деле не лаял, а лишь злобно похрюкивал под столом.
Я прошептал, дрожа всем телом: «Зачем я вам нужен? Никакого вреда я вам не причинил, клянусь! А история с „Любовниками Смерти“ кончена, и клуб распущен». «Клуб распущен, но история не кончена. Из бол…
«Что же еще обо мне выяснили ваши знакомые, обретающиеся в самых неожиданных местах?» – иронически осведомился Дож, но было видно, что ему явно не по себе.
– Пришли, так идемте, – сухо сказала она, чтоб он слишком много о себе не понимал. – Вам еще предстоит пройти испытание.
Я вспомнил загадочные манипуляции Заики подле маленького домика в Заяузье. Так вот чем, оказывается, занимался в ту ночь самоназначенный дознатель!
– С его, звериной, точки зрения, следовало бы не плакать, а радоваться. И потом: человек уже давно умер, а Зверь все нудит: «Умри, умри». Какой-то т-туповатый у Смерти посланец, не находите?
Я двумя пальцами распахнул том и не поверил своим глазам – он раскрылся на странице, где крупными буквами значилось название главы: «Земная твердь».
С этими словами он встал и, более ни слова не говоря, скрылся за дверью.
– Как, там бывает сама Лорелея Рубинштейн?! – ахнула провинциалка. – Поэтесса?
«Чушью» мнение мэтра обозвал миловидный юноша, на вид совсем еще мальчик – высокий, стройный, с капризно выгнутым ртом и лихорадочным румянцем на гладких щеках.
Заика кивнул: «Ну да, вроде зажжения свечи посредством клинка, который предварительно смазан фосфором. Это старинный трюк».
– Нет, – ответил Гэндзи, назвав извозчику знакомый адрес – Басманная, доходный дом общества «Be – ликан». – Начнем с Аваддона. Мне не дает покоя Зверь, что завывал в ночь самоубийства.
И она села. Трудно в одиночку противостоять всем. Ну и любопытно, конечно, тоже было – неужто в самом деле получится?
На пороге комнаты пятерня сзади ухватила за рукав. Коломбина дернулась что было сил, полетели пуговицы.
Феня (очевидно, та самая, которую не мог дозваться привратник) подхватила башмаки, кофту, чулки и выскочила за дверь, Коломбина же отвернулась, чтобы азиат мог спокойно завершить свой туалет.
Когда поднимались по лестнице (японец впереди, Коломбина следом), она всё повторяла: «Только бы успеть, только бы успеть».
– Да где же Просперо? – жалобно спросил Петя, оглядываясь на дверь. – Что он-то думает?
– Гдлевский, – со вздохом пожал плечами Петя. – Ему восемнадцать лет, еще гимназию не закончил. Просперо говорит, талантлив, как Рембо.
«Я должен был узнать о вас как можно больше. И мне это удалось. Москва – это мой город. У меня здесь много знакомых, причем в самых неожиданных местах».
Что ж, придется посмотреть, какой сюрприз приготовила жизнь на самом своем исходе.
– Сегодня я представлю вам лучшее из своих изобретений! – объявил дож, стремительно входя в полутемную гостиную.
Вот идея, которая теперь занимает меня более всего. Я даже допускаю, что все потрясения последнего времени имели один-единственный смысл: привести меня к этому откровению. Ну да, впрочем, это Вас не …
– Тюдо? Какое такое «бозье тюдо»? – поторопил ее Маса, слушавший с интересом – даже из блюдца хлюпать перестал и надкушенный пряник отложил.
Подумать только – услышать новое, только что написанное стихотворение Лорелеи Рубинштейн! Самой первой, в числе немногих избранных!
Хозяин дома метнул на шепчущихся короткий взгляд, и сразу наступила абсолютная тишина.
Он трижды плюнул через левое плечо, крутанул рулетку что было мочи и выбросил шарик так, что тот золотым кузнечиком заскакал по ячейкам и чуть не вылетел за бортик.
Как я уже писал, после вечернего дождя ночь выдалась ясная и лунная, поэтому высокий силуэт Заики был виден издалека. Я отстал шагов на полтораста, а ступал по известной причине бесшумно, так что зам…
– У-ииии! У-ииии! – густым басом завыла Дашка-Дуня. – Да, Сашура? Прямо жуть! У-иии!
– Он всякий раз иной. Это невозможно предугадать, но и ошибиться тоже невозможно…
Я опрокинул бокал и чуть не задохнулся, когда огненная жидкость обожгла мое горло. Надо сказать, что я не любитель русского национального напитка и обычно предпочитаю мозельское или рейнвейн.
Он дернулся, прижавшись к окну. Руки сцепил на груди.
– Глупость и чушь! – горячо возражал ему Розенкранц. – Ви маловерный человек! Нужно доверять Schicksal!
Так вот что означало загадочное шевеление двери, которое я наблюдал тем вечером в кабинете! Я подслушивал Сирано из коридора, а Калибан тем временем притаился с другой стороны, в столовой. Тогда-то о…
«Это сам дьявол!» – вскричал Просперо и, бросившись животом на стол, схватился за чернильницу.
Что ж – обратимся к просвещенному XIX столетию. Именно оно стало эпохой невиданного расцвета для клубов самоубийц – людей, объединяющихся в тайную организацию с одной-единственной целью: уйти из жизн…
Теперь дож обратил на замершую девицу свой магнетический взгляд, и Коломбину из холода бросило в жар. О, как мерцали его строгие глаза!
Кое-кто засмеялся рискованной шутке. Гэндзи вежливо улыбнулся, а у Просперо сделался такой несчастный вид, что Коломбине стало его жалко.
Кто-то коснулся Коломбининого локтя. Обернулась – Гэндзи.
«Я имею в виду дактилоскопический способ Галтона-Тенри, который впервые дает возможность распознавать преступника по оставленным им отпечаткам пальцев. Лучшие криминалистические умы много лет бились …
Я долго думала о том, что может означать эта выходка. Целую ночь и целый день терзалась в поисках ответа. Что он хотел мне сказать? Какие чувства ко мне он испытывает? Несомненно, это страсть. Только…
Судя по тону, это был комплимент, однако на «невинность» Коломбина обиделась.
– Прочтите лучше из раздела «Искусство». Ну их, ваших мошенников. И так ясно, что вашего крестьянина ободрали, как липку. Так ему и надо, пусть не зарится на чужое.
«А что произошло с Сирано? – спросил я. – Вы сказали, это было убийство. Опять Папушин?»
"Было так. За окнами выл ветер, сгибая деревья. Грохотала железная крыша, небо озарялось зарницами. Природа неистовствовала, одолеваемая титаническими страстями.
Искренность последнего утверждения представлялась сомнительной – больно уж легкомысленным тоном оно было сделано.
Такие же страсти бушевали в душе Коломбины. Ее маленькое сердечко то замирало, то начинало биться часто-часто, как мотылек о стекло.
– Наши заседания всё больше напоминают фарс, но смеяться не хочется. Слишком много т-трупов. Я таскаюсь в этот нелепый клуб уже три недели, а результат нулевой. Нет, что я говорю! Не кулевой – отрица…
И сразу же возникла идея, по своей эффектности превосходящая первоначальную – просто предстать на пороге. Предстать-то предстанешь, а ну как не застанешь дома? Да и провинциальной бесцеремонностью от…
«А как насчет Офелии? Ее вы тоже относите к „неизлечимым случаям“? Девочка вовсе не хотела умирать, ее просто привлекало все таинственное и труднообъяснимое. Она и в самом деле обладала способностями…
– Не читайте этот трактат целиком, в нем много темного и непонятного. В вашем возрасте не стоит отягощать разум печальной мудростью. Но непременно прочтите главу «Случаи, когда любовь сильнее смерти»…
И тогда, взглянув на закатные облака, вполне возможно разглядеть на них силуэт виселицы, как это произошло с 16-летним Ф., кажется, вовсе не связанным с «Любовниками Смерти» (см. заметку «Самоубийств…
«Но… но как вы сумели выбраться из колодца? И потом, когда Благовольский повторно откинул дверцу, я явственно слышал грохот. Разве вы не сорвались вниз?» – спросил я.
«Не беспокойтесь. Сейчас доберемся и до улик. Их предоставило мне дело Аваддона, погибшего за день до того, как я приступил к розыску. След был совсем свежий, и убийце не удалось его замести».
Пишу в дневник только теперь, потому что внезапно поняла смысл свершившегося. В первый раз он овладел всего лишь моим телом. Во второй раз он овладел моей душой. Инициация завершилась.
– Ну и что? – подумав, спросила Коломбина.
Гэндзи опять проводил меня до двери, как вчера и позавчера. Он думает, что после случившегося мне страшно одной подниматься по лестнице. Мне совсем не было страшно, но я хотела, чтобы он меня провожа…
В вагоне Петя вполголоса рассказывал о месте, куда едут.
Бог весть, что происходило в душе нашего коллеги в последний вечер его жизни. Известно только одно – до самой последней минуты он оставался истинным журналистом. Позавчера, в одиннадцатом часу, он по…
– Маса, где вы? – позвала Коломбина. – У меня срочное дело! Скоро ли будет господин Неймлес?
Отсюда ее мысли приняли иное направление, далекое от философствований и попыток угадать будущее.
Коломбина уставилась на знаменитую Лорелею Рубинштейн во все глаза. Та оказалась совсем не такой, как можно было бы предположить по стихам: не тонкая, хрупкая лилия, с порывистыми движениями и огромн…
«А наша Львица Экстаза! – продолжил он. – Сегодня эта дама шепнула мне, что „Царевич Смерть“ ухаживает за ней галантней, чем кто-либо из ее многочисленных поклонников, и шлет ей чудесные дары. А ведь…
А он – он неспешно приблизился, положил ей руки на плечи и в продолжение всего мистического ритуала не произнес более ни единого слова. В речах не было нужды, этот вечер принадлежал безмолвию.
Я не понял, что означают слова о рекорде, однако переспрашивать не решился. Гэндзи прибавил, всё так же глядя мне в глаза: «Я знаю, вы не законченный подлец. Вы просто слабый человек, ставший жертвой…
Коломбина поневоле улыбнулась смешной фамилии. Александра Синичкина – это еще хуже, чем Мария Миронова. Немудрено, что девочке захотелось назваться Офелией.
«Идемте, Гораций. – Гэндзи потянул меня за рукав. – Нам здесь больше делать нечего. Точно так же умер несчастный Радищев. Благовольского спасти невозможно. Облегчить его мучения тоже – разве что прис…
Благовольский сначала нервно шарил пальцами по зеленому сукну, но потом сделал над собой усилие: левую руку убрал под стол, правую положил на шлем бронзового богатыря-чернильницы и более уже не шевел…
Коломбина гладила своего спасителя по шершавой спинке, всхлипывала, шмыгала носом.
К месту свидания явилась нарочно с двадцатиминутным опозданием, для чего пришлось пройтись по набережной взад-вперед дважды.
«Вы явились ко мне как к врачу? – осторожно спросил я. – Хотите, чтобы я поехал к ней в больницу? Но барышню наверняка уже осмотрели. Да и потом, я ведь не по лечебной части, я патологоанатом. Мои па…
Резюмируя вышеизложенное, свидетельствую с полной ответственностью, что всё произошло именно так, как я описал.
Из кухни снова налево, в коридор. Круг замкнулся.
– Два клоуна, – с презрением бросила Коломбина, последний раз взглянула на крюк и направилась к выходу.
– Да? – насмешливо улыбнулась Коломбина. – Ну попробуйте меня заинтересовать вашими новостями. Что творится на свете?
Два дня я не открывала книгу-настроение не располагало к чтению трактатов. А нынче, распрощавшись с Гэндзи на целых три недели, вдруг решила посмотреть, не сообщит ли мне средневековый автор о любви …
– Вы… Ты это серьезно? – прозвучало в трубке совсем уж тихо. – Не думай, я не забыл…
– Сегодня мы раскрутим Колесо Смерти в последний раз, – объявил Дож собравшимся. – И если избранник опять не будет назван, я изобрету новый ритуал.
– Не могу знать. Надо думать, смазал кто-то.
– Хорошо, – сказала я. – Ребус так ребус. Когда начнем?
Мать Офелии подошла ближе. Глаза у нее оказались светлые и ясные, как у дочери, только с воспаленными красными веками. Это от слез, догадалась Коломбина, и у нее защипало в носу. Поди-ка объясни бедн…
Странно – никогда еще она не чувствовала себя такой живой, как в эти минуты, возможно, предшествующие смерти.
– Скажите, Аваддон, какое чувство вы сейчас испытываете?
Он выглядел почти так же, как во время предыдущей встречи: элегантный, с тросточкой, только сюртук и цилиндр не черные, а пепельно-серые.
Они пожали друг другу руки, и я поспешил ретироваться в прихожую, а оттуда и на улицу.
«Стало быть, мы союзники. Остальным скажите, как собирались. Мол, я выпил вино, уснул на бульваре, и какой-то непрошеный доброхот вызвал медицинскую карету».
– Стахович. Художник. – Дворник опасливо поглядывал на Люцифера, потирая ушибленный затылок. – Барышня, а он у вас взаправдошный? Не цапнет?
– Что это у вас? – спросил он, не обращая внимания на резкость тона, и показал на карман моего пальто. – Что там оттопыривается? Револьвер? Дайте.
Как войдешь с лестницы – коридорчик. Из него направо вход в жилую комнату (единственную), из комнаты поворачиваешь налево и оказываешься в кухоньке, там налево опять проход, где ватер-клозет с умывал…
Интонацию вопроса Петя понял неправильно – горделиво приосанился.
Я немедленно запротоколировал сказанное слово в слово: еще одно косвенное признание вины.
"После того, как в ридикюле обнаружилась вторая карточка с одним-единственным словом Bald, написанным уже знакомыми буквами, сомнений не осталось: я избрана, избрана!
– Это предсмертное с-стихотворение Никифора Сипяги? – не столько спросил, сколько констатировал догадливый заика. – Интересно. Очень интересно.
Я читала, что старые мужчины (а он очень старый, он знал Каракозова, которого повесили целых тридцать пять лет назад) испытывают жгучее сладострастие к молоденьким девушкам. Но он вовсе не сладострас…
Да-да, разумом я отлично понимаю, что всё дело в психологическом недуге современного общества, но, Боже, как велико искушение повторить вслед за принцем Датским: «Есть много на земле и в небесах тако…
Он присел на корточки над телом, поковырял пальцем в кровавой каше. Коломбина схватилась за край стола, потому что комната вдруг поплыла у ней перед глазами.
– Не намылит, – уверенно сказала Коломбина. – Еще и наградит. А пока вот, держите-ка.
Тут меня, честно говоря, прошиб холодный пот. Я представил, что сделал бы со мной этот сумасшедший, если бы узнал о нашей с Вами переписке. Вы хоть понимаете, какому чудовищному риску я подвергался, …
«Вы, действительно, предприняли изобретательнейшую попытку довести свое „дело“ до конца. Коломбина рассказала мне про магическую надпись „ICH WARTE!“, неизвестно откуда появившуюся на чистом листке б…
На высоком берегу, у беседки, московский Арлекин поцеловал млеющую барышню, прошептал: «Из жизни бледной и случайной я сделал трепет без конца». И тут бедная Маша совсем пропала, лотому что поняла: в…
Просперо удовлетворенно улыбнулся и сел на свой трон.
"Да, я вас обвиняю. В подлейшей разновидности душегубства – доведении до самоубийства. Но я виню и себя, потому что дважды совершил непростительные ошибки. В первый раз – в этом самом кабинете, когда…
«Слишком сильное! – взмахнул руками Дож. – Ликантроп и Моретта рассказали нам о своей „удаче“ на следующем же заседании. Я пытался их перецедить. Они сделали вид, что согласны со мной и что торопитьс…
«Упало кресло, в которое я упирался ногами, – ответил Гэндзи, натягивая свои широченные рукавицы. – Безумно жаль „герсталь“, отличный был револьвер. Когда крышка распахнулась, пришлось за нее ухватит…
– Просперо – настоящий маг, – взволнованно прошептала Коломбина. – Кто еще смог бы наполнить душу таким трепетным, всеохватным восторгом бытия? «Всё, всё что гибелью грозит, для сердца смертного таит…
В прощальном стихотворении Соймонова упоминалась таинственная особа, открывшая отравителю «тайну страшную любви» и после сорвавшая его, «как цветок». К Шутову явился посланец любви от Нее – неназванн…
– Как вспомню, мороз по коже, – пожаловалась натурщица стоявшему рядом Масе, и он успокаивающе погладил ее по голому плечу, после чего свою ладошку с плеча так и не убрал. Дашка-Дуня, впрочем, не воз…
Поторговалась с извозчиком: он хотел три рубля, она давала рубль, столковались за рубль сорок. Цена хорошая, если учесть, что за эту сумму ванька взялся свозить барышню по всем четырем адресам, но по…
– Дело вовсе не в свежести рифмы, а в попадании! – не вполне связно продолжил он. – Рифмы – это самое мистическое, что есть на свете. Они как оборотная сторона монеты! Возвышенное они могут выставлят…
Никаких приветствий произнесено не было, однако Коломбине показалось, что стоило кожаным створкам бесшумно раскрыться, и всё вокруг неуловимым образом переменилось: тени стали чернее, огонь ярче, зву…
– Двадцать восемь, – хладнокровно объявил Просперо, и у присутствующих вырвался дружный вздох.
Дальше стал читать Гдлевский, которого Просперо вечно расхваливает сверх всякой меры, и я потихоньку вышла. Встала в прихожей перед зеркалом и заплакала. Верней, завыла. «Манная кашка!»
Хотя в Гэндзи, конечно, тоже немало загадочного. В течение нескольких дней он трижды сыграл со Смертью в рулетку (если считать первые два раза – на револьверном барабане) и остался жив! Поистине пора…
Скомкав свою речь и произнеся последние две фразы брезгливой скороговоркой, Просперо вдруг повернул бронзового богатыря по часовой стрелке. Раздался металлический лязг, и под креслом, в котором сидел…
– Это какими же? – усмехнулась Коломбина.
Ну да, страшно. Очень страшно. Особенно боли в последний миг. А еще больше – картин, которые рисует трусливый мозг: разрытая яма в земле, стук сырых комьев о крышку гроба, могильные черви в глазницах…
«Любовники» переглянулись, наступила пауза. Мы похожи не то на соучастников преступления, не то на осужденных в ожидании казни, подумала Коломбина.
– Скажите, – поинтересовалась Коломбина. – А почему вы всё время пишете одну и ту же женщину? Это у вас стиль такой? Я читала, что в Европе теперь есть художники, которые изображают только что-нибудь…
– Еще бы не серьезно, – усмехнулась она, заинтригованная особенной интонацией, прозвучавшей в Петином голосе.
И главную опасность, конечно, представляет собою сам Дож. Я Вам уже описывал эту страшную фигуру, но с каждым днем она всё более раскрывается предо мной в своем сатанинском величии. Это упырь, вампир…
Коломбина вздрогнула, вспомнив тот вечер, – как Просперо после сеанса велел Офелии остаться. О, мучитель! Тиран бедных кукол! Хотя что же ревновать к покойнице? Да и вообще ревность – чувство пошлое,…
Взять завтрашнюю экспедицию – зачем она ему? Вот где истинная загадка.
Отражение в зеркале захлопало светлыми ресницами, уголки губ поползли книзу. Кто бы мог подумать, что коварный соблазнитель Арлекин перед любовной эскападой должен отпрашиваться у маменьки. Да и зря …
Нет, так писать нельзя – всё «он» да «он». Я ведь пишу не для себя, а для искусства.
– Учитель, позвольте мне! – поднял руку плечистый верзила с грубым лицом, на котором странно смотрелись широкие, по-детски наивные глаза. Уж этому-то на что Вечная Невеста, удивилась Коломбина. Ему б…
Меня поразило, что сегодня он выглядит совсем не так, как во время последнего заседания – не жалкий и потерянный, а уверенный, даже торжествующий. Совсем как в прежние времена.
Итак, свершилось! Вашему покорному слуге удалось проникнуть в святая святых глубоко законспирированного клуба самоубийц, который вновь заставил всех говорить о себе после недавней гибели 23-летнего с…
– Позвольте, – подал голос Гэндзи, – но я поднял руку еще прежде того, как эти господа заявили свою п-претензию.
– Это и есть Просперо, – тихонько сообщил тот.
«Крики раздавались из самого подъезда. Я не понял значения слов, да и сейчас не понимаю, что имела в виду мадемуазель Коломбина, однако немедленно бросился к парадному. Как оказалось, вовремя. Нескол…
– Я не боюсь бродить в ночи одна, – прерывисто ответила она и не могла продолжать – подкатывали рыдания.
Он перестал тянуть мой ворот и поднялся. Я тоже поспешно вскочил и отодвинулся подальше от люка.
«Понимаешь, друг Гораций, в прошлом году я задумал углубить подвал. Рабочие стали копать и обнаружили древний, выложенный камнем колодец: Глубоченный – чуть не в тридцать саженей. Я велел надстроить …
– Только один, самый последний! – вскричал я. – Много ли подопечных в вашей «камере»?
Гэндзи, ни слова не говоря, повернулся и быстро вышел в прихожую.
– Успокойся. – Просперо подошел, положил ему руку на плечо. – Известно, что духи имеют обыкновение дурачить живущих. Без Знака всё это ровным счетом ничего не значит. Жди Знака и смотри, не наделай г…
Трясущимися руками схватила сумочку, чтобы достать портсигар. Нужно было выкурить папиросу, собраться с мыслями. Сумочка выпала из непослушных пальцев, содержимое рассыпалось по полу, и в глаза Колом…
– Ты что, не слыхала о «Любовниках Смерти»? Да об этом пишут все газеты!
Коломбина остановилась, зажмурила глаза, чтобы запомнить это мгновение навсегда. Мгновение, когда Чудесное вошло в ее жизнь со всей очевидностью проверенного научного факта. Одно дело – грезить о Веч…
– Что за розы? – обернулся он к приживалке. – От кого?
– Такое не скоро забудешь! Ночка была ненастная, за окнами ветер завывал, деревья трещали, а всё равно слышно было. – Художник почесал в затылке, припоминая. – Значит, так. Домой он вернулся перед по…
– В предсмертном. У наших так заведено. Перед тем, как обвенчаться со Смертью, непременно стихотворение сочинить, без этого нельзя. Просперо называет его «эпиталамой» и еще «мигом истины». Он дал гор…
Кулак разжался, пальцы ухватились за край образовавшегося отверстия и стали тянуть крышку книзу, преодолевая сопротивление пружины.
"В окне горел свет, время от времени я видел движение тени по шторе. Было уже очень поздно, но мадемуазель Коломбина всё не ложилась. Меня одолевали мучительные колебания. Не подняться ли наверх? Но …
Никто не влезал в чердачное окно по пожарной лестнице. Туда вошел не некто, а Нечто. Вот и объяснение удара чудовищной, нечеловеческой мощи.
– С тобой мне ничто не страшно, – сказала Коломбина, и Петя просиял.
«Не смейтесь! Вы отлично поняли, что я имею в виду. А если не поняли, то вы менее умны, чем кажетесь. Смерть существует не только как конец физического существования, но и как одушевленная субстанция…
Итак, я метался по комнате, ерошил волосы, заламывал руки – одним словом, отчаянно трусил. Один раз даже зарыдал, сильно себя пожалев. Если б не отвращение к самоубийству, вызванное прошлогодней гибе…
Рядом с первой дыркой появились еще несколько. Полетели щепки, две паркетины отскочили в сторону, а с потолка посыпалась белая крошка. Я догадался: это Гэндзи палит в крышку люка. Но зачем? Что это д…
Мальчик блеснул глазами и смолчал, из чего можно было заключить, что проницательный дож не ошибся.
– Всё, – пожал плечами Стахович, удивленно наблюдая за Масиными маневрами.
«Дальше пешком, – сказал Гэндзи, велев щофэру остановиться на углу. – Двигатель производит слишком много шума».
Будь счастлив, Аваддон! – мысленно произнесла она и положила букет вниз, на плинтус.
Опять не то. Почему-то ужасно не нравится третья строка – просто с души от нее воротит. И потом, как правильно – позвало или позвало, собрала или собрала? До чего трудно! И вода остывает, будет холод…
Маша Миронова от этих слов, наверное, помертвела бы и залилась густой краской. А Коломбина не дрогнут ла и даже улыбнулась.
– Не бойтесь. Вам не придется пить яд, потому что заветный череп наверняка выпадет мне.
А теперь, многоуважаемый Виссарион Виссарионович, когда Вам известно во всех подробностях, сколько я претерпел по Вашей милости, я выдвигаю требование. Если угодно, можете счесть его ультиматумом.
Истинная отчизна человека, по утверждению почтенного Дожа, не планета Земля и не состояние, которое мы именуем «жизнью», а нечто совершенно противоположное: Смерть, Чернота, Небытие. Мы все родом из …
– Вовсе нет, – утешил меня Дож. – Бог суров, но Смерть милосердна. Из человеколюбия Она наделила нас инстинктом самосохранения, чтобы мы не тяготились стенами своей тюрьмы и боялись совершить из них …
В окнах знакомого дома, несмотря на поздний час, горел свет.
В этот момент я, признаться, испытал нечто вроде внутреннего удовлетворения. Чувство не слишком достойное, но объяснимое. Оказывается, вы не всё знаете и не всё замечаете, многоумный господин расслед…
– Ее мать, – вполголоса разъяснил Гэндзи, пока старушка шла к калитке. – Вдова губернского секретаря. Жили с дочерью вдвоем.
Считайте это мое послание официальным документом или, коли Вам угодно, свидетельским актом. Если же письма окажется недостаточно, я готов подтвердить свои показания в любой правоохранительной инстанц…
– Это голос Моретты! – воскликнула Лорелея Рубинштейн. – Вы слышите?
«Что это?» – спросил я, разглядывая непонятные письмена.
Заика сдержанно заметил: «Это безусловно важное открытие».
Ничего, признаться мерзавка не посмеет – Просперо с позором выгонит ее из клуба.
Нет, не стала про эту мелкую, досадную несущественность – к чему?
Он пришел не один, а со своим японцем, с которым у Коломбины на сей раз состоялось формальное знакомство с бесконечными поклонами и расшаркиваниями (со стороны господина Масы). Когда Гэндзи, представ…
А вот и стихотворение. И голову ломать не надо – только успевай записывать.
– Вы несете меня, как сломанную куклу, – объяснила она.
Она ощутила волнующий привкус трагедии еще утром, когда увидела обманчиво ясное сентябрьское небо, накрывшее город полупрозрачной фарфоровой чашей.
Коломбина стала совсем другой. Она, быть может, уже никакая не Коломбина, а желанная и недостижимая для простого смертного Принцесса Греза.
Подумалось тоскливое: вот и этому Офелия интересней, чем я.
Потом села перед зеркалом и долго себя рассматривала. Странно, но никаких особенных перемен – зрелости или там искушенности – в лице обнаружить не удалось. Появятся, но, видимо, не так сразу.
У меня нет времени редактировать и переписывать эту сумбурную, но правдивую повесть. Прошу только об одном: выбросьте строчки, которые зачеркнуты. Пусть читатели увидят меня не такой, какой я была, а…
– Я сидела в гостиной, читала «Домашний лекарь», Лялечка мне выписывает. Она как раз перед тем вернулась откуда-то и пошла к себе в будуар. Вдруг вбегает, глаза горят, на щеках румянец. «Тетя Роза!» …
«Какое признание? – пробормотал он. – О каком законе вы говорите? Ничего не понимаю! Я подумал, что вы сошли с ума, как Калибан, и пришли меня убить. Кто вы такой на самом деле? Что вам от меня нужно…
Соймонов не имел ни семьи, ни прислуги. По свидетельству квартирной хозяйки г-жи Г., он часто отлучался по вечерам и возвращался далеко заполночь. Среди бумаг Соймонова обнаружено множество черновых …
Гэндзи совсем непохож на Исайю, но его пророчество на мой счет, кажется, сбылось: из слабого вышел сильный.
– Так называются члены клуба. Мы все поэты. Нас двенадцать человек, всегда двенадцать. А Просперо у нас – дож. Это все равно что председатель, только председателя выбирают, а тут наоборот: дож сам вы…
– Точно так, ваше сиятельство, – ответил другой голос – сиплый и подобострастный. – Только господин студент не пользовался. Черный ход, он для прислуги, а они сами обходились. Потому гол был как соко…
– Ну же! – подбодрил нас Просперо. – Решение подсказал мне один из вас – принц Гэндзи.
Отчаянность ситуации придала мне храбрости. Я вскочил и потянулся за оружием, но Благовольский оказался проворней – мои пальцы наткнулись на его руку, накрывшую «бульдог». В следующий миг мы вцепилис…
– «Эпикриз» – это, кажется, заключительная часть медицинского диагноза, – задумчиво произнес Просперо. – А что такое «надбугорье»?
Да, расчет был прост и психологически точен. Понял я и еще одну вещь: именно эту «бомбу» хотел вставить в утренний выпуск своей газеты Сирано. Он, как и Гэндзи, обнаружил трюк с клеем и сразу сообраз…
Старт состоится от Триумфальной арки. г. Неймлеса будет сопровождать камердинер на бричке с багажом и запасными элементами для трипеда. Мы будем следить за продвижением смельчака и регулярно печатать…
Мелькнула мысль: в ванную, запереть задвижку и кричать, колотить по железной трубе, чтобы услышали соседи. Дверь ванной открывается вовне, ручка хлипкая. Начнет дергать – оторвет, а дверь останется з…
Калибан и Розенкранц поочередно метнули золотой шарик на разноцветный круг, и каждый из них был отринут Смертью.
Я не поняла этой аллегории. Да и вообще не могла ничего здесь понять.
Разве так уже не бывало прежде? Разве не гибли по непонятной причине целые города, словно лишившиеся жизненного источника? Пришли в упадок и запустение древние Вавилон, Афины, Рим. Историки винят наш…
"Нежно – потому что именно это чувство переполняет сейчас всё существо путешественницы, чей вояж близится к блистательному завершению. На душе от этого и сладостно, и грустно.
Вопрос был обращен к Гэндзи. Тот учтиво поклонился и проделал положенную процедуру быстро, скупо, безо всякой аффектации: слегка раскрутил рулетку, небрежно уронил шарик и после этого на него даже не…
– Поздравляю! – с чувством воскликнул Калибан, крепко пожимая приговоренному руку. – Тьфу, да у тебя вся ладонь в холодном поту. Сдрейфил? Эх, дуракам счастье!
Коломбине показалось, что его прищуренный взгляд проникает ей прямо под жакет, и она поежилась.
– Да. И наверняка гениальные. Ведь никто лучше него не понимает поэзию.
У стены сидел Калибан. Неподвижные глаза смотрели в пол. Из приоткрытого рта стекала темная струйка. Еще одна, совсем черная, – из круглой дырки во лбу.
Необычное имя ей, пожалуй, понравилось – Гэндзи. Жапонизм – это так изысканно. Стало быть, не «сиятельство» и даже не «светлость», поднимай выше – «высочество». Коломбина саркастически хмыкнула, одна…
Признайте, что задумано было неплохо. Во всяком случае, роль Дожа тут выходила бы самая неприглядная: затеял у себя дома смертельно опасную игру, в которой к тому же сам участия не принимал; приготов…
– Так вы не хотите стать женихом Смерти? – тупо спросила я.
И совсем уж сникла, когда вошла в сияющий электричеством бронзово-хрустальный вестибюль «Элизиума». Позорно записалась в регистрационной книге «Марьей Мироновой, обер-офицерской дочерью», хотя задума…
Выяснены обстоятельства потрясшего всю Москву самоубийства новоявленных Ромео и Джульетты – 22-летнего студента Сергея Шутова и 19-летней курсистки Евдокии Ламм (см., в частности, нашу статью «Нет по…
Сейчас, когда я пишу Вам этот отчет, мои ноги прогреваются в тазу, а к моему затылку, где образовалась огромная шишка, привязан пузырь со льдом. Ступни сбиты в кровь, и очень вероятно, что я жестоко …
По иркутскому кодексу поведения следовало бы влепить наглецу оплеуху, но здесь, в кругу избранных, это было немыслимо – сочтут ханжой или, того хуже, жеманной провинциалкой. Да и что тут оскорбительн…
– Резонное предположение. – Ив диалоге наступила пауза.
– И всё же провожу, – решительно сказал Гэндзи.
Маша – нет, уже не Маша, а Коломбина-обвела ласкающим взором стены, обитые лиловым атласом-муаре, пушистый узорчатый ковер на полу, воздушную мебель на гнутых ножках, покривилась на обнаженную наяду …
– У нас на настоящих господ глаз наметанный, хоть Замухрышкиным назовись. Только зря вы, барышня, приехали – нету господина Неймлеса, не возвращались еще. Камердинер ихний, тот дома.
Открыла пожухлая дама с боязливым, плаксивым личиком, беспрестанно вытиравшая платком мокрый красный носик. Назвалась Розалией Максимовной, родственницей «бедной Лялечки», однако из дальнейшего разго…
Тут как раз вышел Гэндзи, внимательно взглянул на расстроенную барышню, поклонился.
– Непохоже, чтобы вы так уж рвались покинуть этот мир, – недоверчиво произнесла Коломбина, глядя в спокойные глаза гостя.
Москвички одевались по большей части скучно: прямая юбка и белая блузка с галстуком или шелковые платья тоскливых темных тонов. Впечатляла величина шляпок, которые в этом сезоне были что-то уж очень …
– Как видите, Смерть недвусмысленно извещает о своей воле. Так что, хотите попытать счастья?
Она взглянула на Просперо, нисколько не сомневаясь, что строгий судья, осмелившийся критиковать саму Лорелею Рубинштейн, не оставит от этой жалкой поделки камня на камне.
– Маса! – покраснел Гэндзи. – Сколько раз тебе объяснять! Перестань пялиться! У нас не Япония!
– Что интересного вычитали? – спросила она с небрежным видом. – Право, не понимаю тех, кто читает газеты. Всё истинно важное происходит не с другими людьми, а с тобою самим и внутри тебя. Об этом ни …
– Свои стихи он никому не показывает. Говорит, что они пишутся не для людей и что перед Уходом он всё написанное уничтожит.
Раздался хриплый хохот, из глубины глотки. Голос показался Коломбине знакомым, но от ужаса она перестала что-либо понимать, да и времени сосредоточиться не было.
Милостивый государь Виссарион Виссарионович!
Неужто он меня стесняется, удивилась она. Разве Арлекины умеют стесняться? Оглянулась на свое отражение в освещенной витрине и внутренне дрогнула – очень уж впечатляющий был наряд, но подступившая ро…
Нужно без глумливости и не так протяжно. Легче, невесомей.
– Обычный твой недостаток: изысканно, но невнятно. Но про черную розу интересно. Что значит для тебя черная роза? Впрочем, не говори. Догадаюсь сам.
Он сделал паузу, чтобы справиться с обуревавшими его чувствами. Кто-то из наших, воспользовавшись наступившей тишиной, спросил: «Но зачем Калибану понадобилось одних доводить до самоубийства, а други…
Заика стоял рядом, так что сцена отчасти напоминала картину художника Ге «Петр допрашивает царевича Алексея». С детства люблю это полотно, оно всегда поражало меня своей потаенной чувственностью. Ско…
– Господи, а вдруг Он оскорбится на меня за болтливость? Что если теперь третьего Знака не будет?
– Маса, как тебе удалось з-заставить собачку умолкнуть? – спросил Гэндзи. – Большое спасибо, она мне очень мешала.
Предположить я мог только одно: Заика каким-то образом выяснил, что я пытался за ним следить, и пришел требовать объяснений.
«Уф, – облегченно произнес Просперо, распрямляясь. – Какой настырный господин. А всё из-за того, что мы вовремя не выпили за его упокой. До дна, Гораций, до дна. Не то он снова вылезет. Ну же!»
От того, что я больше не ощущал на себе завораживающего взгляда, моя мысль будто очнулась, заработала вновь. Я посмотрел на стенные часы и увидел, что прошло менее пяти минут. Быть может, Гэндзи еще …
Его японское высочество туалет вежливо похвалил, но попросил переодеться во что-нибудь менее броское, сослался на особую деликатность миссии. Стало быть, сам и виноват, что припозднились.
Судя по тому, что происходит в последние недели в Москве, наши смертепоклонники мнения общественности не боятся и не слишком озабочены оглаской – во всяком случае, они не принимают никаких мер для со…
Ее гнал самый действенный погонщик – страх смерти. Непередаваемый, отвратительный. Сзади грохотала каблуками не Смерть, а смерть – грязная, смрадная, жуткая. Та самая, из детства. Жирная кладбищенска…
Кожаный человек вылез из своего уродливого аппарата, поднялся по ступенькам крыльца и позвонил.
Маститый старец обвел медленным взглядом присутствующих, и сразу стало ясно, что от этих глаз не утаится ни единая деталь и даже, возможно, ни одна потаенная мысль. Спокойный взгляд всего на миг, не …
– Определить нельзя, а угадать, вероятно, можно – во всяком случае, когда жизнь уже почти вся прожита. Один из буддийских вероучителей утверждает, что с возрастом лицо человека обретает черты, подска…
Было ужасно любопытно, что это за «особенные люди» такие.
Меня ждет Царевич Смерть. Он не химера и не выдумка. Он есть. Он любит меня, зовет меня, и я не могу не откликнуться на этот зов.
После нашего последнего объяснения я не устаю корить себя за то, что не нашел в себе твердости сразу ответить Вам надлежащим образом. Я слабый человек, а Вы обладаете странным свойством подавлять мою…
Нет, этого монстра необходимо развенчать, растоптать, выставить в жалком и неприглядном свете, чтобы раз и навсегда вырвать его ядовитое жало!
– Слепой случай, – торжествующе объявил Просперо. – Нет ничего более зрячего, чем слепой случай! Это и есть воля Высшего Судии. Спиритический сеанс – ненужная аффектация, забава для скучающих, истери…
– Это был композитор, величайший из композиторов, – подсказал Просперо.
Вы знаете, что я никогда не выхожу из дому без моего «бульдога». Поведение незнакомца начинало занимать меня. Без лишних слов я вынул оружие и протянул ему – посмотреть, что будет".
Впрочем, Вам про мои ночные переживания знать необязательно и вряд ли интересно. Достаточно сказать, что во втором часу ночи я всё еще не спал.
Дож пожал плечами. «Итак, вы навели обо мне справки и выяснили мое настоящее имя. Зачем вам это понадобилось?»
Экспедиция была закончена. Коломбине так и не удалось установить, влюблен ли в нее Гэндзи, но на обратном пути она думала не об этом. Вдруг сделалось невыносимо грустно.
Нет, Коломбина совсем этого не помнила. Она даже не помнила, кто такие Хариты.
– Какое там совершенство. – Стахович повернулся, приглядываясь к любознательной барышне. – Где достать денег на других натурщиц? Взять вот к примеру вас. Вы ведь мне из одной любви к искусству позиро…
При комнате имелся балкон, в который новоиспеченная москвичка сразу влюбилась. Был он широкий, с ажурной чугунной решеткой, и – что особенно пленяло своей бессмысленностью – в оградку врезана калитка…
В переулке, куда Коломбина свернула с бульвара, беззвучная увертюра завершилась, и раздалась первая сольная ария этой зловещей оперы – ария до того нелепая и комичная, что грезэрка чуть не рассмеялас…
Сопровождаемая охами и взвизгами, Коломбина гордо прошла через Красную площадь, через Москворецкий мост и повернула на Софийскую набережную, где гуляла приличная публика. Тут уж не только себя показы…
– Это еще что. У нас есть прозвища и почуднее. Аваддон, Офелия, Калибан, Гораций. А Лорелея Рубинштейн…
В изгибе диванной спинки и в самом деле было что-то волчье.
– Ну, разумеется, выйдет. Явятся как миленькие. А что они нам сообщат, мы скоро узнаем.
– Вот он, дом Просперо, – тихонько сказал Петя, показав на одноэтажный особнячок.
– По-моему, затея с азартной игрой вульгарна, – пожал плечами Гдлевский. – Смерть – не крупье в белой манишке. Ее Знаки должны быть поэтичней и возвышен – ней. Но можно и шарик по кругу погонять, пощ…
– Шарманку, – возбужденно пояснил Гдлевский. – Да это совершенно неважно! Главное рифма: «верть – смерть». Это Знак! Несомненно! Третий! Я избран, избран!
Никогда еще Коломбина не видела невозмутимого Гэндзи в таком возбуждении. Права покойная Лорелея: мужчины – сущие дети.
– Тогда другое дело, – пожевав губами, сказал Гораций. – Тогда я «за».
Вынула закладку, отложила в сторону, стала читать. Некий ученый каноник, имя которого на обложке было обозначено одной лишь литерой W., утверждал, что в вечном противостоянии любви и смерти обычно ве…
– Ни с каким корреспондентом я не говорил! – сердито сказал Просперо и жестом обвел соискателей. – Иуда здесь, среди моих учеников! Из тщеславия, а то и за несколько Серебреников кто-то из них выстав…
"Все мы помним, что Калибан был самым истовым ревнителем добровольной смерти. Он с нетерпением ждал своей очереди и мучительно ревновал к «успеху» других. Каждый раз, когда выбор падал на кого-то ино…
По шагам было слышно, что объект поднимается на верхний, пятый этаж. Что он там делал, не знаю – карабкаться за ним не отважился. Что-то там вроде бы тихонько скрипнуло, потом наступила полная тишина…
«Сиятельство» обескураженно развело руками, а она повернула в дверь, что вела направо.
Эта мысль не давала нам покоя ни днем, ни ночью и побудила произвести некоторые изыскания. В результате обнаружилось нечто весьма странное. Люди, близко знавшие обоих самоубийц, в один голос утвержда…
Он сжал Коломбине тонкое запястье, повлек за собой через темную анфиладу. Пленнице казалось, что, пересекая комнаты, она, подобно бабочке, проходит череду превращений.
Всю долгую железнодорожную неделю воображала, как будет поражен Петя, когда откроет дверь и увидит на пороге – нет, не робкую иркутскую дурочку в скучном платьице из белого муслина, а дерзкую Коломби…
– Вы еще не рассказали нам, что п-произошло в тот вечер, – строго напомнил Гэндзи, и приживалка испуганно заморгала.
Там находились две комнатки – проходная, где из мебели имелся только дешевенький письменный стол со стулом, и спальня. В глаза бросился шведский диван, из новомодных, с раскрывающимся брюхом, однако …
«Еще бы не странный! Но действенный, очень действенный. Мой клуб „Любовники Смерти“ – своего рода лечебница для душевнобольных, а я здесь вроде психиатра. Ведь я принимаю в члены не каких-то романтич…
– «Хитровский Слепитель»? – Коломбина наморщила носик. – А, это преступник, который выкалывает своим жертвам глаза? Да-да, я слышала. Какое вульгарное прозвище! Почему преступления обязательно должны…
Я, как Вам известно, материалист и в чертовщину верить отказываюсь. Уж скорее поверю в случайного грабителя. Только, если это был грабитель, то зачем он имел при себе обрезок трубы? И потом, вы пишет…
– Нет, милая барышня, не от рождения. Она в младенчестве слабенькая была, всё хворала. Мне Господь деток надолго не давал. Подарит на годик, на два, много на четыре, а после приберет. Шестерых я так …
– Идем, – взял ее за руку Петя. – Больше ничего не будет.
– Кто такие «соискатели»? – спросила она.
Калибан просиял счастливой улыбкой, от которой его квадратная физиономия совершенно преобразилась.
– Нет-нет! – воскликнула она. – Дайте мне попытать счастья! Если Смерть в обиде на мужчин, то, может быть, повезет женщине. Ведь призвал же Царевич Львицу Экстаза!
– На каком еще болоте? – поразилась Коломбина.
– Ожерелье из змеиной кожи? – шепнул в самое ухо. – Бонтонно.
Существует множество легенд о собачьей преданности, однако же самоотверженность, преодолевающая инстинкт самосохранения и презирающая самое смерть, у четвероногих встречается крайне редко. И уж тем б…
И все же я больше не безвольная игрушка в его руках. Власть Просперо надо мной уже не абсолютна, чары ослабли.
"Или все случилось проще, по наитию? Романтический юноша, увлеченный своей мистической теорией рифм, случайно открыл книгу на слове «жердь», рифмующемся со «смертью», и горделиво поведал вам об этом …
– Я просил тебя не носить сюда эту гадость, – сказал Просперо, глядя на змею с отвращением. Он невзлюбил бедняжку еще с той первой ночи, когда уж цапнул его за палец.
Его высокоблагородию подполковнику Бесикову (В собственные руки)
«Возникшая ситуация в шахматах называется патовой, – продолжил он. – У меня, к сожалению, не хватит сил спихнуть тебя в колодец, а ты не можешь выпустить ножку стола. Что ж, мы так и будем лежать на …
Четверть часа спустя Коломбина, одна, сидела в кресле с ногами, завернутая в плед, и плакала.
– Газет не читаю, – надменно объявила она. – Это слишком обыкновенно.
Я не знала, как отнестись к этому диковинному объяснению. Обыкновенное бахвальство или у него в самом деле какие-то особенные отношения с судьбой?
Видно, дело в том, что рядом, совсем рядом всё время кто-то умирает. Сама Смерть описывает вокруг меня плавные, грациозные круги, которые с каждым разом делаются уже и уже. А Гэндзи еще толкует о как…
Хотел было кинуться к двери, но тут мой взгляд упал на «бульдог», оставшийся на краю стола. Пока добегу до выхода, Просперо схватит оружие и выстрелит мне в спину.
– Смотрите только на меня, мадемуазель, – велел он Офелии. – Вы должны отключить четыре органа чувств и оставить только слух. Вслушивайтесь в т-тишину. А вы, господа, не мешайте медиуму посторонними …
– Такого клуба в России нигде больше нет, даже в Петербурге, – говорил он, щекоча ей ухо своим дыханием. – Что за люди, ты таких у себя в Иркутске не видела! У нас все под особенными именами, каждый …
Она уже впала в транс: ресницы опустились, лицо сделалось пустым, губы чуть шевелились.
Заика недоверчиво качнул головой: «Неужели? Чем же тогда объяснить всю вашу деятельность?»
– Да, нам этот способ нравится лучше, чем спиритизм. Математическая Wahrscheinlichkeit – это серьезней, чем голос духов.
– Я, собственно, впервые имею дело с поэзией… Изучил руководство по стихосложению, очень старался. И вот м-м, в некотором роде, результат.
Декламировала знаменитость замечательно – со страстью, нараспев.
– Что… Что теперь? – спросил Аваддон у дожа. – Никак не соберусь с мыслями… Голова кругом.
Гэндзи сразу же вскинул руку, но конкуренты оказались активнее.
– Бледный Принц с зелеными глазами… – повторил дож. – Интересный образ.
Но тут его взгляд вновь упал на газетную полосу, и лицо японского принца помрачнело.
Что же касается скромного репортера Жемайло, который способен прозреть грядущее не лучше, чем вы, то можете быть уверены, почтенные читатели «Курьера», что ваш покорный слуга не свернет со следа «Люб…
Ясно было одно: уснуть в эту великую ночь не удастся.
«В чем причина позднего визита и надутых физиономий? – все так же насмешливо осведомился дож, проводив нас в гостиную. – Нет, не говорите, угадаю сам. Самоубийства продолжаются? Роспуск зловредного к…
Автор благодарен Сергею Гандлевскому и Льву Рубинштейну, которые помогли персонажам этого романа – Гдлевскому и Лорелее Рубинштейн – написать красивые стихи.
"Я не видел, как Калибан проник в подъезд – очевидно, он вошел со двора, через черный ход. В четверть третьего мне послышалось, будто сверху доносятся приглушенные крики, однако я не мог бы поручитьс…
Мы задались целью узнать как можно больше об истории загадочных сообществ, именуемых «клубами самоубийц», и вот какие сведения нам удалось собрать.
Петя вжал голову в плечи. Стало очень тихо. Однако Коломбина увидела, что на нее смотрят с любопытством, и бояться сразу перестала – оперлась рукой о бедро, как на рекламе папирос «Кармен», и выпусти…
Когда Коломбина проснулась на необъятном ложе, так и не ставшем алтарем любви, до вечера все равно было еще очень далеко. Она понежилась на пуховой перине, протелефонировала на первый этаж, чтобы при…
«Господи, да при чем здесь мания! Это нечто куда более страшное!»
Именно от Заики мы узнали о невероятных событиях минувшей ночи. Пересказывать их не буду, поскольку Вы несомненно обо всем уже осведомлены из Ваших источников. Полагаю, что московская полиция и Ваши …
Заика, к примеру, прождал на тротуаре целых восемь минут, прежде чем смог ехать дальше. Если б не моя предусмотрительность, то тут бы слежка и прервалась.
В рулетку нынче не играли. Все говорили только о смерти Гдлевского и о смысле этого события. Разумеется, царили возбуждение и смятение, каждый старался перекричать другого, и нашему дожу с трудом уда…
– Прощайте, дитя, – грустно сказал он, обращаясь ко мне на «вы» и тем самым словно признавая всё бывшее раз и навсегда оконченным. Вы – мой запоздалый праздник, а праздники долго не длятся. Спасибо, …
Вопрос относился к Дожу, который со страшным воем катался по полу, всё силился встать и не мог.
В тот день, когда в квартирку, расположенную под самой крышей, явился заплаканный Петя-Керубино и напугал хозяйку сначала известием о смерти Аваддона, а затем прощальным стихотворением Избранника, Ко…
Правда, не очень-то он, кажется, и томился. Сидел совершенно спокойно, читал газеты. Не упрекнул Коломбину за опоздание ни единым словом, заказал ей чашку какао и пирожных. Сам пил белое вино.
– Славный ужик. Любите животных, мадемуазель? Похвально.
– Неразрешенное самоубийство – это побег из тюрьмы, то есть преступление, караемое новым сроком заточения. Нет, бежать из жизни нельзя. Но можно заслужить помилование – то есть сокращение срока.
Для московской премьеры Коломбина выбрала наряд, какого здесь наверняка еще не видывали. Шляпку как буржуазный предрассудок надевать не стала, распустила густые волосы, перетянула их широкой черной л…
Кто-то истерично хихикнул – кажется, Петя. Калибан же стоял, словно пораженный громом.
И все же я рада этой опеке. Мне нечем себя занять в дневное время, да и вечерние собрания продолжаются недолго: три или четыре добровольца пробуют счастья на рулетке, и на этом всё заканчивается. Пос…
При виде серой пятиэтажной громады девушке стало не по себе – она вспомнила железный крюк и обрезок свисавшей с него веревки. Однако Гэндзи направился не в левый подъезд, где находилась квартира поко…
Коломбина хотела заступиться за своего наперсника, но не успела.
Мальчишки сказали – класть змеюку в молоко, чтоб не скисло, а подрастет – сгодится мышей ловить. Однако Коломбине пришла в голову другая мысль, куда более интересная.
"Госпожа Миронова уже отпущена из больницы – на ней нет ни царапины. Мой слуга отвез девушку ко мне на квартиру, напоил горячей японской водкой и уложил спать. С Коломбиной теперь всё будет в порядке…
Пока оно вертелось – а это длилось целую вечность – Коломбина шевелила губами: молила Бога, Судьбу, Смерть (уж и сама не знала, кого), чтобы мальчику не выпала роковая ячейка.
Она открыла глаза, увидела через открытое окно высоко стоящее солнце, услышала звуки улицы: цокот копыт по булыжнику, крики точильщика. И тут же снова раздалось настойчивое: тук-тук-тук! тук-тук-тук!
Маша подумала еще, покусывая теперь уже не карандаш, а пушистый хвост золотистой косы. По-гимназически склонила голову, застрочила.
"Оказывается, я ничего не знаю. Кто я, зачем живу и вообще – что такое жизнь. Гэндзи однажды процитировал какого-то древнего японца, который сказал: «Жизнь – это сон, увиденный во сне».
– Когда-то я был инженером, и, говорят, недурным, – сказал дож, вкрадчиво улыбаясь в седые усы. – Но, уверяю вас, ни одно из моих изобретений не может сравниться с этим по гениальной простоте. Офелия…
Боясь быть обнаруженным, я соскочил с ящика, проворно отбежал в сторону и встал за дерево. Коляску я не отпустил, велел дожидаться за углом. И правильно сделал, так как время было уже такое, когда из…
Но иногда мне начинает казаться, что он меня просто опекает, словно какую-нибудь простушку, глупенькую провинциалку, попавшую в большой и опасный город. Право, смешно. Я, может быть, и провинциалка, …
Приходил Пьеро, нес какой-то вздор, я почти не слушала. Взял за руку, долго ее жал и целовал. Было щекотно, потом надоело, и я руку выдернула.
– Как мыша церковная. Копейки на чай не дождешься, не то что от вашей милости.
Гэндзи поднялся из кресла, прошелся по комнате.
Очень любопытно, что за «бомбу» он приготовил для читателей?
Пока ждала, вдруг сообразила, что заготовленная фраза для телефонного разговора не годится. «Какой сибирский снег? – спросит Петя. – Кто это говорит? И с какой стати я должен с вами, сударыня, что-то…
– Ну, что ты ни свет, ни заря? – сказала она сурово.
Дож открыл нам, даже не спросив, кто это явился к нему среди ночи. Он был в бархатном халате, похожем на старинный кафтан. В разрезе виднелись белая сорочка и галстук. Молча посмотрев на нас, Проспер…
Точь-в-точь как накануне ночью, уже после всего, сказал ей Просперо. Только еще для пущей эффектности пальцем указала.
Потом вспомнила: за весь вечер немчик ни разу к ней не приблизился, а стало быть, никак не мог подсунуть записку.
– Не торько у рюбовников, – живо возразил он. – Когда брагородные самураи княдзя Асано поручири от сегуна разресение дерать харакири, все тодзе их поздравряри.
Мести, душа жаждала мести! Лучше всего будет потихоньку шепнуть Калибану, кто из членов клуба забавляется сочинением записочек. Калибан не из джентльменов, он миндальничать не станет. Расквасит Горго…
Среди «любовников» есть только один человек, способный уберечь полоумного поэта от безрассудного поступка. Если понадобится, то и насильно. Гэндзи! Ну конечно, вот кто всегда знает, что нужно делать.…
Коломбина повернулась, увидела, как стремительно расширяются Петины зрачки.
Что ж, налила змеенышу молока в миску и только потом впустила ревнивца.
Насмотревшись в окно на Кремль и распаковав чемоданы, Маша села за стол, раскрыла тетрадочку в сафьяновом переплете. Немного подумала, покусывая карандаш. Стала писать.
Первоначально у полиции возникло предположение, что С., отличавшийся беспорядочным и не вполне трезвым образом жизни, выпал из окна по случайности, однако судя по стихотворной записке" которая была н…
Они расстались на углу Старопанского переулка. Гэндзи, сняв цилиндр, поцеловал задумчивой барышне руку. Перед тем как войти в подъезд, она оглянулась. Он стоял на том же месте, под фонарем. Цилиндр д…
Пока ехала в коляске, всё оглядывалась на большие каменные дома, на вывески и отчаянно боялась. Огромный город, целый мильон жителей, и ни одному из них, ни одному, нет дела до Маши Мироновой.
Коломбина безропотно дала вымогателю-извозчику целых два рубля, хотя красная цена за поездку была семьдесят пять копеек. Как поднялась к себе на пятый этаж – не помнила.
Пока Коломбина поднималась по лестнице, представляла себе, как все сложилось бы, если бы Гэндзи встретился ей раньше.
– Никакого шулерства. Ведь пятница, господа, третья подряд! Я ночь не спал, я знал, что так будет! На занятия не пошел, с раннего утра ходил по улицам, ждал Знака. Прислушивался к случайным разговора…
– Я тебя фраппирую? – с вызовом спросила Коломбина.
А пять минут спустя стряхнула с себя всю эту блажь, потому что ничего того, о чем толковал Гэндзи, нет и никогда не было – ни доброй и мудрой жизни, ни любви. Есть только одно – великий магнит, котор…
– Примите поздравления, – торжественно сказал Просперо. – Вы счастливчик, мы все вам завидуем. Прощайте, друзья мои, до завтра. Идемте, Гэндзи.
«Что ж, дальше так дальше. После проведенного мною спиритического сеанса вы решили, что Офелия становится для вас опасна. А что если она расскажет о гипнотических приказах, которые вы ей посылали? Сл…
В немецком языке Смерть мужского рода – Der Tod.
Какой-то знакомый из полиции сообщил ему о найденной в Яузе утопленнице, по приметам похожей на пропавшую девушку. Гэндзи уже был в морге, однако достоверного опознания произвести не смог, ведь он ви…
Дож обернулся и медленно вышел в соседнюю комнату, оставив двери открытыми.
Он шагнул к столу, повернул богатыря в обратном направлении, и крышка люка с лязгом захлопнулась. Вышло еще хуже! Теперь Гэндзи оказался в кромешной тьме.
Дож молитвенно сложил руки: «Не только не возражаю, но умоляю вас помочь мне! Я чувствую, что схожу с ума!»
«Послушайте, Благовольский, оставьте это для Львицы Экстаза», – поморщился Заика.
Раньше она в темноте ничего не видела, теперь перестала и слышать.
– Но ведь Послания могут быть отправлены и иным способом? – встревоженно спросила Львица Экстаза. – Или теперь непременно через рулетку?
«Мы остались вдвоем, ты да я. – Просперо посмотрел мне в глаза, и я ощутил всегдашнее магнетическое воздействие его взгляда, одновременно обволакивающего и притягивающего. – Прежде, чем ты примешь ка…
Петя. Ну разумеется, кто же еще? Пришел устроить сцену ревности. Не нужно было вчера давать ему свой адрес. Коломбина вздохнула, пустила волосы через левое плечо на грудь, перетянула алой лентой.
На грубый кусок железа и растрепанный кусок пеньки смотрела с благоговением. Боже, как жалки, как непрезентабельны врата, через которые душа вырывается из ада жизни в рай Смерти!
И Коломбина отправилась на квартиру к новобрачному с поздравлениями. Надела свое самое нарядное платье (белое, воздушное, с двумя серебряными молниями, вышитыми по корсажу), купила букетик нежных нез…
Та просияла, а дож повернулся к аккуратному, тихому человечку в пенсне и с бородкой клинышком.
– А если все попытают счастья, и никому не повезет? Так и будем крутить колесо ночь напролет?
– Да, – кивнула она. – Я вам верю. Мы можем попробовать.
– Убийца. Врез по позярной рестнице, проромир тереп и вырез обратно.
Дома Коломбина, решительно закусив губу, взяла рептилию в ладони. Змейка оказалась не мокрая и скользкая, как можно было предположить по виду, а сухая, шершавая, прохладная. Крошечные глазенки смотре…
Теперь оставалось последнее: написать стихотворение. На этом закончится повесть о Коломбине, прилетевшей в Город Грез из неведомого далека, ненадолго расправившей здесь свои бесплотные крылышки и упо…
А если уж из неких целей кто-то все же пошел на убийство, то почему не замаскировал преступление под добровольную смерть? Никому бы и в голову не пришло заподозрить злодеяние при наличии готового пре…
Мне сзади закрыли глаза повязкой и потянули к выходу. Беседа с Дожем, верховным жрецом касты самоубийц, завершилась.
"Зато с Гдлевским всё совершенно ясно. Мальчик слишком хвастался расположением, которое якобы выказывала ему Смерть. История с пятничными рифмами и в самом деле поразительна – слишком много совпадени…
«Не трудитесь, я давно вас раскрыл. Вы подслушивали мою беседу с Благовольским, в которой я объявил, с какой целью стал членом клуба. Сквозь щель приоткрытой двери блеснуло стеклышко очков, а никто и…
Мир московской журналистики потрясен скорбной вестью.
Мне стало холодно, кожа покрылась мурашками. Я жалобно произнесла: «Где же вы? Я замерзла». Ни звука в ответ. Тогда я сдернула маску и села.
– За-зачем? П-почему? Я ведь и так хотела, сама…
Японец стоял в манишке и манжетах, но без брюк и помогал дородной, много выше его, особе женского пола втиснуться в ситцевую юбку.
Здесь нам вспомнились недавние и, на первый взгляд, такие же беспричинные самоубийства фотографа Свиридова (см. нашу заметку от 4 августа) и учителя Соймонова (см. наши статьи от 8 августа и от 11 ав…
Так, значит, нужно взять револьвер самому!
– Я еще хотел описать легкие утопленницы, но не получилось. Только одну строчку придумал: «Средь сизой массы ноздреватой», а дальше никак… Что, господа, очень плохо, да?
Непонятно, зачем кому-то вообще понадобилось убивать человека, который и без того собирался через минуту или через час покончить с собой?
«Бледный принц» – это было про Петю. Таким он представлялся ей в Иркутске. В ту пору она еще была немножко влюблена в Костю Левониди, который уж и предложение собирался делать (теперь смешно вспомнит…
– Вот и мой черед настал, – сказала Коломбина своему отражению в зеркале.
– Никак. Просто «Гдлевский», и всё. Он не желает зваться по-другому.
Примите заверения в совершеннейшем к Вам почтении,
Мешала длинная юбка. Коломбина рывком задрала ее выше колен.
"Я так и не знаю, зачем я ему нужна – во всяком случае, ухаживать за мной он не пытается, а ведь мы довольно много времени проводим вместе. Считается, что я помогаю ему расследовать обстоятельства см…
– Известна ли вам восточная доктрина перерождения душ? Нет? Индусы, китайцы и японцы верят, что наша душа живет не единожды, а много раз, меняя телесные оболочки. В зависимости от ваших поступков вы …
– А вы сами? – парировала я. – Вы, помнится, так возмущались Дожем и даже грозились разогнать весь наш клуб, а сами всё ходите и даже вон травиться пытались.
– Может быть, Зверь его оплакивал? – неуверенно предположила Коломбина.
Бывший корабельный счетовод сердито топнул ногой, однако спорить не осмелился.