Соискатели, вполголоса переговариваясь, начали расходиться.
На душе у Коломбины было тревожно, скверно – совсем не так, как перед заседанием, когда она медленно шла по вечерним улицам. Глупый, заносчивый мальчишка! Просперо совершенно прав. Принять смехотворные вопли хриплого бродяги за Знак Вечной Невесты! И ведь он непременно убьет себя, этот не отступится – хотя бы из гордости. Какая будет утрата для русской литературы, которая всего несколько дней назад уже лишилась даровитейщей своей поэтессы!
Сидящие за столом зашевелились, заскрипели стульями, но Просперо нетерпеливо тряхнул головой, и все снова замерли.
– Двадцать пять. Только не они снимали, где им. Оплачивал господин Благовольский, Сергей Иринархович.
Я поднялся, чтобы подойти к висевшему на стене телефону, но Благовольский жестом попросил меня повременить.
– Итак, дамы и господа. Кто чувствует себя готовым? Кто первый?