Она взглянула на Просперо, нисколько не сомневаясь, что строгий судья, осмелившийся критиковать саму Лорелею Рубинштейн, не оставит от этой жалкой поделки камня на камне.
Мальчик блеснул глазами и смолчал, из чего можно было заключить, что проницательный дож не ошибся.
– Всё, – пожал плечами Стахович, удивленно наблюдая за Масиными маневрами.
– Примите поздравления, – торжественно сказал Просперо. – Вы счастливчик, мы все вам завидуем. Прощайте, друзья мои, до завтра. Идемте, Гэндзи.
– Славный ужик. Любите животных, мадемуазель? Похвально.
Мешала длинная юбка. Коломбина рывком задрала ее выше колен.