Все цитаты из книги «Исход»
– Мы полсотни недавно положили. Думаешь, там больше будет? Трое-пятеро от силы. Я с такими и голыми руками управлюсь.
Рассказывать, какую реакцию вызвала у баронессы Хьяма, появившись за обедом, не буду. Достаточно сказать, что мамочка бледнела, краснела, шла нервными пятнами, бросая злые взгляды на меня и, как она …
– Обед. Пусть по-быстрому перекусят, дадут отдохнуть лошадям…
– Кто? – незамедлительно следует мой вопрос.
– Тебе – месяц отдыха. Потом, извини, опять сюда.
Изумлённый взгляд из-под бровей. Затем глаза вновь отводятся в сторону.
Мы выезжаем за город, я чуть прибавляю ход. Дизель сыто порыкивает, скоро будет лагерь беженцев. Торможу. Из окошек фургона высовываются головы слуг, делаю успокаивающий жест.
Хм… До Турова – две тысячи километров. Значит, где-то неделя у Республики есть.
Пауза, во время которой я вгоняю ещё три пули в самых несчастливых, и наступает пора менять магазин.
– Отлично. Только дам распоряжение на кухню. У меня есть привычка во время работы пить кофе.
– Петя. Тут должны быть ещё люди. И много. Надо искать.
– Это хорошо. А то тут, сам понимаешь, каша заваривается нешуточная.
– Мишка, чёрт! Какого ты пропал?! Мы уж тут всякого передумали! Правда, сын твой утешал, мол, живой батя. Я его чувствую. Значит, он точно такой, как ты! Давай, не томи!
– Вам ничего не грозит, пока вы здесь. Могу вам это гарантировать. Так что остаётся только подождать, пока вокруг немного не успокоится и не определится с дальнейшей судьбой Империи.
Незаметно пролетает час, краем глаза я вижу, как время от времени дефилируют девчонки из прицепа. Ни Аоры, ни тем более Хьямы не видно. Похоже, мои дамы, точнее, моя дорогая будущая половина и потенц…
– Я предлагаю вначале добиться устойчивости нашей колонии. Наладить учёбу подрастающего поколения, воссоздать промышленность, построить заводы, фабрики, обучить детей.
Когда с ужином было покончено и всё лишнее убрано, я прошу дам прогуляться к ближайшим кустикам на ночь. Пока они делают свои дела, мы со Стамом надуваем матрасы при помощи компрессора, потому что ба…
– Не, ваша милость. Опасно с мешком идти. Уж лучше по карманам распихать. Так все делают.
– Ну что там? – встретили меня домашние после встречи с Сергеем.
– Может, и меньше. Экипажу тоже отдыхать надо.
– Думаю, на следующей остановке надо поесть. Зачем насиловать желудок, если можно нормально пообедать?
– Прости. Но я считаю, ты слишком спешишь.
– Да если бы такое случилось, то человек, поднявший руку на женщину, был бы убит на месте! Либо отправлен на каторгу пожизненно!
– Ты будешь направлен на рытьё окопов для защиты столицы! И твои домашние тоже!
– А почему вы не обратились в посольство Океании или других держав? Что может столь маленькая страна, как Нуварра, противопоставить мощи Русии?
– Стрелять не умеет. Физическая подготовка слабенькая. Выносливости никакой. Какой от него толк?
– А то! Со всеми дополнениями и спецкурсами. – Внезапно он принимает строевую стойку, отдаёт честь: – Товарищ майор, старший сержант Звонарёв в ваше распоряжение прибыл. Вот инструкции.
– Никак. Это была утка. Газетчики всех обманули.
А вот это уже всё объясняет… Океанского посольства в столице нет. Насколько я знаю, после начала войны властители государства выдвинули ряд неприемлемых требований к императору, и тот повелел выкинут…
Милиционер бросает на меня странный взгляд.
Хм… А ушастик-то не уходит. Непуганый, что ли? Бросаю ему кусок сухаря. Ой! Вот это зубки… Грожу ему пальцем. В ответ зверюга умильно улыбается и выпускает наружу язык.
– Ты бди, а я попробую с нашими на «Зубре» связаться.
– Обещан час. Потом должны сложить оружие и сдаться. Сказал, что надо подумать.
– Нет, гражданин верховный комиссар. Один.
Действительно, река. И насколько можно разглядеть, широкая. Берега пологи, но из чего они состоят, сейчас не разобрать. Можно сказать, что мы зря расходовали аккумуляторы. Но, по крайней мере, мы хот…
Утро начинается с того, что в двери особняка вежливо стучат. Мажордом выходит, спустя пару минут возникает рядом со мной с мрачным видом.
Прекрасно понимаю, что она хочет знать. Но откуда я возьму верный ответ?
Двери распахиваются, на пороге вырастает хорошо мне знакомая по дагеротипам и фотографиям плотная фигура моложавого руса, моего ровесника, если сравнивать годы жизни. Но выглядит он… хм… устало. Глаз…
– Ой, ваша светлость, зачем извиняться? Мы же всё понимаем. Конечно.
– Увы. Завтра пройдём меньше. Лошади выдыхаются довольно быстро.
Между тем неизвестные после короткой команды послушно двинулись в глубину вырубленного в камне тоннеля, освещая себе путь тем самым ядовитым светом. Пленного мягко подтолкнули в спину, давая понять, …
Сын послушно сбавляет скорость, и стрелка спидометра останавливается на цифре 70. Гляжу в зеркало – фургон идёт ровно. Да и то – поверхность степи плоская, словно каток.
– Осталось чуть-чуть. Только спуститься с холмов – и мы на месте. Уже по рации разговариваем.
– Месяц. Мы самыми первыми сюда пришли. Только снег сошёл.
Иду к лестнице. Слышу следом шарканье шлёпанцев. Расходимся наверху. Я – в кабинет. Она – к себе… Едва сажусь за стол, как в двери стучат.
– Твою ж мать! Со свёкром она спать стесняется под одной крышей! Марш внутрь, живо!
– С удовольствием, эрц. Но, прошу вас, не называйте меня госпожой…
До побережья – пятьсот километров. С какой скоростью движется «Зубр», мне неизвестно. Так что, когда придёт помощь, даже не могу представить. Будем исходить из худшего. Сутки. Больше мы вряд ли протя…
– Вы действительно собираетесь выставить меня и дочь завтра прочь из вашего дома?
– Простите, господа. Моё дело – предложить. Ваше дело – отказаться. Вы сделали свой выбор, и я уважаю его. – На миг склоняю голову.
Нечто вдруг меняет форму, превращаясь в того самого ушастого лиса.
– Дамы интересуются, не надо ли им спуститься снова в подвал?
– Можете переночевать в здании совета. Там есть пара коек для гостей.
– Твоя задача, пока меня не будет, построить дом. Для нас. Новый. Серый поможет. Затем найдёшь Петра Большого, он командует второй ротой, скажешь, что мой сын. Пусть тебя подучит.
– Плохо быть слепым, тупым и дураком одновременно. – И тает, словно Чеширский кот.
Смеюсь, потому что там нижнее, или, как говорят здесь, женское исподнее.
– Простите, господин эрц… Не могли бы вы прояснить сложившуюся ситуацию? Я слушала весь разговор за столом… У вас есть дрессированные животные?
– Значит, скоро восстановят порядок и мы сможем вернуться на родину?
– Ничего. Обещаю – в пути отдохнёшь. Есть где.
– Сам такой! – Потом грустнею: – А знаешь, я Аоре так и не говорил, что хочу её в жёны взять…
Теперь во взгляде женщины появляется чисто женское любопытство, и я готов поклясться, что меня уже подсознательно рассматривают в качестве потенциального мужа. Ну, на худой случай любовника…
Она покоряется… Впрочем, первые минут тридцать Аора несколько раз пытается незаметно выбраться из-под одеяла и сбежать, но я всякий раз пресекаю эти попытки, в конце концов женщина засыпает. По-насто…
– Естественно, есть, господин эрц! Её величество и дочери.
Теперь мне становится интересно не на шутку. Что она может мне ещё предложить? Какую-то тайну почившего двора? Секреты императорской тайной службы? Родовое знание?
Вскрываю пластиковые пакетики с ложками и вилками. Показываю пример, первым зачерпываю большую ложку лапши. По сравнению с тем, что продавалось в магазинах, – небо и земля. Китайцы делать умеют… Остр…
– Пятнадцать минут назад мой особняк покинула бывшая императрица Русии Аллия дер Шайнзах со своими детьми, бывшими принцессами Уликой, Гернарой и Сибиной.
– А… – с облегчением протянул он. Но тут же стал вновь серьёзным.
Женщина становится рядом со мной, обдав меня слабым запахом парфюма. Жадно глядит на улицу, потом вдруг бледнеет. Понимаю. Она увидела всё ещё не убранные трупы защитников баррикад… Баронесса пошатыв…
Начинаю выгребать содержимое оружейного ящика, аккуратно выкладывая его на расстеленное полотнище тонкого брезента…
– Ага. На самом деле мы никого не трогаем. Люди сами убивают друг друга. Потому что мы им приказываем. А потом внушаем, что это сделали мы. Хорошая у вас, людей, поговорка: у страха глаза велики. Нам…
– Мне ничего не надо. Считай это подарком.
– Как бы с нашими связаться? Узнать, далеко ли?
Веду её в бывшую спальню сына. Та убрана, мебель сменена. Новенькая, ещё не использовавшаяся. На большой кровати – матрас и подушки в пластиковых пакетах, прикрытые сверху покрывалом. Белья, естестве…
Аккуратно снимает обновку, кладёт на крышку, затем вертит в руке сапожки. Что-то с ней не то. Лицо какое-то задумчивое и грустное одновременно. Сбрасывает тапочки, вставляет ножку в сапожок. Застёгив…
– Всё, – последовал спокойный ответ. – Абсолютно всё. От того, кто и как правит страной, до любимого напитка последнего извозчика на вокзалах столицы. Кстати, как она называется?
– В смысле – обо мне. О переселении ещё ничего не решили. Идею вбросили, ребята тоже наверняка свои мысли имеют. Так что обсудим дома и решим, что и как.
– Как? – Единственный вопрос плескался в его глазах.
– Не волнуйтесь, госпожа. Она под крепким замком, так что не сможет ни убежать, ни навредить никому в доме.
– Самом прямом. Узнать новости, поискать полезное для колонии, ну и заодно проверить наш холмик. Кто знает, что могло появиться на его месте после схлопывания портала.
– Вот и хорошо. Выходим завтра утром. В десять утра я буду на базе.
– Переговоры хотят, – говорит моя рация голосом Рарога.
– Па… – Он сглотнул ком в горле. – Думаю, она поняла бы…
Серый прав. Самое страшное, что я видел за свою жизнь, – слепая, разъярённая толпа… Впрочем, есть ещё одна куда более жуткая для меня вещь, это моя половина в гневе.
…Свой второй взрослый разряд по биатлону я получил в четырнадцать лет…
Она вздрагивает от неожиданности, разворачивается, но при виде меня успокаивается.
Выпячивает нижнюю губу – красавицей не назвал. Обидел.
Киваю. Потому что согласен. Так как утром у меня есть дело… Точнее, начнётся…
– Постыдился бы, господин! Свою коровищу ласкает у всех на глазах, да ещё дочкой кличет, разврат прикрывает! Какая она тебе дочка?! Полюбовница небось!
Я знаю, что говорю. Потому что на мчащемся к нам «Зубре», который уже в трёхстах километрах от нас и давит со скоростью шестьдесят километров в час по ровной степи, две установки АК-630 и опять же дв…
– Да без вопросов… Просто я хотел с Хьямой поболтать немного…
Я стою возле одного из этих грузовиков, который может утащить аж целых восемьсот кило груза, и думаю, смогу ли я уволочь его на прицепе. В сцепке с фургоном. В принципе, дури у меня хватит. Но вот ра…
Неверящий взгляд, попытка прочитать что-то на моём лице. Я же спокоен как удав. Поэтому, чуть помедлив, женщина поднимается с топчана. В камере, кстати, тепло, так что она не простыла и не замёрзла. …
– Отлично. Вашему транспорту конец, господа? – утверждающе-вопросительным тоном задаю я вопрос.
Вместо ответа, щёлкаю тумблером. Где-то в недрах машины сорвался короткий импульс, унёсся в эфир.
– Ладно, Брум, не кипятись. Давай езжай. Мы уже заждались. Место тут… – Даже через эфир я уловил счастливые нотки в голосе.
Нас прерывает стон. Кто-то из врагов пытается пошевелиться, но я делаю короткое движение кистью, и стон переходит в бульканье. Офицеры и водитель замирают, потом смотрят туда, куда я послал нож. Можн…
Ни возражений, ни криков, ни угроз. В окошке салона на мгновение из-за занавески мелькнуло детское измученное личико. Я молчал. Секунд-магистр тоже.
– Глупо. Из любой ситуации есть выход. Не бывает такого, чтобы нельзя было найти выход. Рассказывайте. Может, я смогу вам помочь.
– Где бы мы могли переговорить с вами, эрц? Без лишних ушей, разумеется.
– Нет, гражданин верховный комиссар. Не оказывал. Я их просто уничтожил.
Хьяма открывает крышку, гладит великолепную ткань пальто. Затем набрасывает на себя. Оно сидит просто идеально.
Внезапно навстречу ему с угрожающим видом вышли трое. Полиция. Городовой и два нижних чина.
Молодые люди?! Ладно Стан. Но я… Льстит. Заманивает просто.
Ого! Уже перекрасились? Впрочем, наверняка господин комиссар один из главарей заговорщиков… Иначе император был бы жив.
– Она самая. Есть, конечно, и местные породы. Живности здесь навалом. Но пока она не главное. Но голодать не будем. Посеем, соберём, построим. Люди мы к работе привычные. А когда на себя…
– Ты лучше скажи, зачем тебе это? Раз восстание отпадает, получается, что ты чего-то пронюхал и надеешься отсидеться здесь, в глуши. А судя по тому, что торопил, всё это, большой П, случится со дня н…
– Решать, уходить или нет, – вам. И только вам. Только сами видите… – Он обвёл рукой одну из стен палатки: – Что там? Да ничего хорошего. С каждым годом всё хуже и хуже нам, простым смертным. И всё л…
– За всё, ваша милость? – поражённо переспрашивает она.
– Да нет, Ир, лучше уж ты. По крайней мере, стрелять умеешь, в отличие от него.
– Сделайте что-нибудь! Хоть что-нибудь, эрц! Вы же можете, я знаю!
– И тебе удачи. Встретимся – с меня окорок.
– Понятно. А то Серёга по рации вечно: ждите, терпите. Ничего толком не говорит.
– У остальных – винтовки. Ручные бомбы. Револьверы. И драться они будут до последнего. Поверь. В плен не сдадутся.
Пётр встречает меня с довольным и одновременно злым видом.
– Не уверен, госпожа. Моё правительство проповедует политику изоляционизма. Наше население не так велико, и мы стремимся сохранить свою культуру и знания. Думаю, ближайшие лет пятьдесят Нуварра вряд …
– JS 7,62. Ручная перезарядка. Дульный тормоз. Заряжается магазинами на пять патронов, снизу. Приклад и рукоятка – из сплава алюминия. Думаю, тебе она подойдёт.
Вижу, что женщина с трудом удерживает спокойствие.
– Ну тебя! Скажешь, тоже! Почти и не видел её, а несёшь такое!
Неожиданно женщина… Да какая она женщина! Отмывшись, мадам скинула с себя лет пять. А я думал, она ровесница баронессы! Видимо, агентам влияния Океании переворот дался очень нелегко. Исчезли морщинки…
– Простите, эрц… Юница оставила у вас свою куклу…
Лениво машу рукой, думая о том, когда же в ванну наберётся вода.
Слышали – не слышали, меня не волнует. Потому что следом вниз летят две РГО. Хлопок запалов, затем взрывы заставляют вздрогнуть особняк. Слышен звон лопнувших стёкол. М-да… Придётся слугам попотеть. …
Однако от Уруры тянет промозглым холодом, а я в домашней одежде. Даже не накинул на себя ничего тёплого.
А потом начинается адский труд. Просто нечеловеческий. Супруга ворчит непрерывно, потому что если она не знает, чем заняться, то я с утра и до утра на ногах и в разъездах. В конце концов мои нервы не…
Они с мужчиной взваливают сундуки на санки, прихватывают их ремнём. Бредун тащит, Стан подталкивает. Нехитрый транспорт заскользил по утоптанному грязному снегу. Я задумчиво смотрю вслед. Вспомнил. П…
Женщина торопливо наливает воду из жестяного кувшина в стакан, приподнимает голову Мирии, подносит стакан к дрожащим губам. Слышу, как в полной тишине стучат зубы по стеклу. Что я могу сделать в тако…
– Кофе мне в этом доме дадут? За ним и расскажу.
– Я принимаю все меры, разрешённые Кодексом достоинства и чести Нуварры.
Спохватываюсь. Действительно, надо и немножко размяться, и справить кое-какие неотложные нужды… Вон как у Аллии ходят коленки под скромным тёплым платьем серого цвета.
– Рация у меня слабенькая, но здесь этого добра навалом! Найдите что-нибудь рабочее!
Понятно. Меня он побаивается, если не сказать больше. А приказ начальника – на то и приказ, чтобы его исполнять.
– Да нет… Сто десять человек. Так что, можно сказать, отделались лёгким испугом… Слишком внезапно всё, вот поначалу и растерялись. Все потери на первые минуты пришлись…
– А что мне ещё делать?! Если бы не братья и сестра, не раздумывая ни секунды, пустил бы себе пулю в лоб!
– Хорошо. Тогда можете идти спать. И не волнуйтесь. Здесь вы будете в безопасности.
– Так это и хорошо. Значит, нам не соперники. Тут можно таких дел наворотить – ого-го!
Хьяма скрывается в палатке, оставляя меня одного, наедине со звёздами и моими воспоминаниями.
– Полицай-генерал… Простите, верховный комиссар милиции Республики Стоян ун Ангриц.
– Ребята молодые, могут спать по очереди. Выдержат.
– Да вы только подумайте, что это нам даёт! Топливо, сырьё, оборудование, техника! Некоторые корабли практически целы! Нужен только экипаж, профилактика механизмов – и мы можем выйти в море, достичь …
– Особо – нет. Но если тебе попадут в руки свежие газеты или воззвания – прихвати с собой. Деньги я сейчас дам…
Офицеры злятся, и я их понимаю. Такие же наивные ребята-идеалисты скоро будут драться за веру, царя и отечество. Драться – и умирать. Как же мне их жаль! Искренне, до боли… Но это их выбор. И вмешива…
– Спокойной ночи, дамы. И приятных сновидений.
– Научимся. Только какой ценой? – бурчит под нос Эсминец, но так, что его слышат все.
– Ты примерь, примерь, а то подгонять придётся.
– Надеюсь, попыток бежать вы не будете делать?
Все свои обещания я выполнил. Так что моя совесть чиста. Родственников Рарога пришлось, правда, отправить на Новую Русь. Двое парнишек, восьми и девяти лет, и сестру четырнадцати лет. Приняли их норм…
– Завтра ухожу к точке эвакуации. Туда, откуда забирали императрицу.
– Самое главное забыл, Петя, – облегчённо говорю я ему. – Рацию держи постоянно включенной. Мы с Володей начнём. Твои пусть вмешаются только тогда, когда увидят, что мы не можем сдержать.
– Баронесса… – Мой голос непривычно мягок, и она вскидывает лицо, на котором загорается сумасшедшая надежда.
– Что же, баронесса… Соболезную вашему горю…
– Сола, после ужина сделаешь с десяток бутербродов. Я отнесу их госпоже комиссарше.
– Простите, господин эрц… Я никак не могу понять, как вы управляете самобеглой коляской?
– Не обижайся. Это у всех женщин так, когда они в положении. Исключений нет. Ладно, сын. Прости, но я жутко устал.
– Нет, что вы, баронесса. Просто много технических устройств в доме требует моего личного участия в их обслуживании. Поэтому и отхожу.
Закусывает губу. Торопливо набрасывает на себя рубашку. Затягивает халат, быстро уходит. Я обвожу взглядом спальню. Всё-таки я дурак. Строил из себя рыцаря без страха и упрёка. Надо было раньше её за…
– Надо бы ребят позвать. Пусть тоже посмотрят.
– В чём дело, эрц? И что это за… – Императрица обводит рукой вокруг себя. – Что вообще такое ваша Нуварра? Ничего подобного я никогда не видела! И не слышала! Вы разговаривали по радио? Но нет ни апп…
– Ваша реакция на мои прикосновения меня удивила… И… некоторым образом, обрадовала…
Поворачиваю голову – точно, вдали показались первые телеги.
– Скажи ей – нужно! И пусть поторопится! И тёте Хьяме тоже скажи, милая. Хорошо?
– Был бы кто, помог бы девиц с лежанок да носилок снять. На солнышко вынести. Им бы сейчас так полегчало.
– Слева – твоя будущая мачеха и сестрёнка. Только ты им пока этого не говори. А справа… – усмехаюсь: – Просил себе жену привезти? Вот… Принимай. Зовут – Хьяма. Бывший резидент разведки Океании. Но не…
Реакция следует незамедлительно, но не такая, как я ожидал. Вместо вспышки гнева, женщина заливается краской смущения, затем молча и очень быстро уходит, спеша к слугам.
– Ваша светлость, ванна готова, машина тоже разгружена. Ребята спрашивают, куда складывать привезённое?
– Батя! Молоток! – кричит сын от избытка чувств.
– Вы наглец, пошляк и развратник, эрц! Неудивительно, что позволяете себе смотреть непристойности!
– Ну что, начальники, долго стоять-то будем? Давайте, распоряжайтесь! А то так и будем здесь до посинения стоять… – Ехидный женский голосок из толпы заставил нас прийти в себя.
Бабах! Стёкла кабинета вздрогнули от близкого выстрела, затем последовал громовой раскат разрыва. Что, уже началось?
– Всё, господа. Всё. Мы взяли хороший темп, да и из Нуварры отличные вести. Возможно, что нас встретят по пути…
– Слушаю, Миха, – опять сразу откликается тот и берёт инициативу в свои руки: – Где вы?
– Похоже, рядом либо их лагерь, либо деревня.
– Смотри на флагшток, – показываю на потолок залы. – Когда на нём не окажется флага Нуварры, значит, срок наступил, и утром я отправляюсь в путь.
Паровоз? Вряд ли. Слишком сильно для обычного свистка. Скорее фабричный или заводской. А над водой звук разносится далеко…
– Могу приказать принести что-нибудь на ваш выбор.
– Как вы догадались?! – Она не шутку испугана.
– Ладно, Стан. Отдыхай. Завтра поедим, и проводишь меня.
– Укладывайся. Можешь спокойно поспать. Заслужил. Если что, разбудим.
Отвешиваю ироничный поклон и оставляю её одну. А сам ухожу в кабинет, куда передаётся изображение со всех ведущих съёмку видеокамер.
Облегчённо вздыхаю. Короткий шум, когда передают устройство из рук в руки.
Императрица, притихнув, смотрит на горбатое строение. Потом на меня.
– В общем, официально я ничего не мог сделать. Тем более за ними следили.
– М-м-м… Пожалуй, батя, зря. Она, по-моему, сама в тебя по уши втрескалась.
– Нет, ваша светлость. Удивительно, но нет. Ни разу. Как только мы запечатали особняк, ни одна тва… простите, ни один человек вашей персоной не интересовался. Я всё делал, как вы велели: зажигал свет…
– Пока не очень. Так что могу ещё поторчать здесь. А у вас как дела?
– Была почта? – Он словно вспыхивает улыбкой.
Я сбросил с плеч свой мешок, отстегнул оружие, всё аккуратно сложил на стол, бесцеремонно отодвинув в сторону ноутбук. Осмотрелся по сторонам.
– Целый день в поле… Даже не успела… – Замолкает, но поздно. Я делаю жест в сторону столовой: – Прошу вас разделить нашу трапезу, госпожа Хьяма.
– Это, наверное, тяжело. У меня не получится…
Те устремляются вниз. Немного погодя прибегает Стан, притаскивает тюк с формой. Ого! Сколько места освободилось! Здорово!
– Чаво ты там мелешь! Робяты, ломай! Тут бабок немеряно!
Время летит незаметно. Я снова заказываю кофе, очередную порцию, и, когда его приносят, голова начинает трещать от раздумий. Не успеваю допить чашку, как в двери вновь стучат.
– Понимаем. Если что, уходи и вызывай помощь.
– Явились поисковики с юга. Дошли до края континента. И нашли кое-что очень любопытное и интересное.
Столы располагались под большим навесом, крытым еловыми ветками. Санузел – шесть голубых кабинок на отшибе. Остальное узнаем попозже…
Все замерли, напрягая слух. Но пока было слышно лишь наше усталое дыхание. Зато ощутилось другое: теперь я точно знал, что всё, что говорил Серый, чистая правда. Воздух был другой! Да и чувствовал я …
– Эй, все сюда! – окликаю я своих дам и девчонок из прицепа.
– Бесстыдный? Вполне приличный наряд. Женщины моей страны зимой одеваются точно так же.
– Насчёт представительства возражать не стану. Но вот по поводу времени, думаю, рановато.
– Понимаешь, никто даже подумать не мог. Сонные, апатичные. Мы их даже за людей нормальных не считали по большому счёту. Безобидными казались. И вдруг – на тебе.
– Как что?! – Серый даже подскакивает на табуретке. – Сейчас чайку попьём и будем допрашивать!
– Горн, что там с баронессой? Она собирается идти завтракать?
Вовка всегда был любопытным, хотя умел держать язык за зубами, когда нужно.
Юница с удивлением смотрит на маму. Потом на меня.
– Да… – шёпотом соглашается Аора, тихонько хлюпая носом.
– Но ведь это же вы эрц Нуварры Михх Брумм?
Она высовывается в распахнутую настежь дверь, оглядывает залитые солнцем холмы, уходящие кверху.
– Нет. Главное – встретиться на обеде и вечером.
– Можете не бросать, эрц. Мне нравится запах хорошего табака.
– Да я себе отдельное жилище поставил. Так что тебе с мачехой мешать не буду. Радуйся, молодожён! – толкает меня в бок.
– Залежи… – передразнил он. Но, увидев, что я начинаю закипать, поспешил объяснить: – Там вообще что-то странное, Миха. Ты помнишь, что ничего не ощутил?
И это так. Потому что слуги поедут в прицепе. Есть у меня такой. Две оси, точно такие же большие рубчатые колёса, как на «Воине». Специально для эвакуации и приготовлен. В прошлый раз я его не брал, …
Страна уверенно катилась к краю пропасти. Пётр приходил всё реже и выглядел всё хуже. Спрашивал совета, но что я мог? Конечно, я старался. Но выходило только хуже – полумеры лишь оттягивали катастроф…
– Слово. – Этого достаточно. Он знает, что я не лгу.
– Но нас заставили! Думаете, мы пошли к ним в постель по доброй воле?
– По поводу этого можете расспросить Горна. Думаю, он согласится поделиться с вами рассказом о судьбе последних, пытавшихся это сделать.
– Ваш вчерашний гость очень извиняется, но он должен был уйти по делам службы.
– Ну, что я могу сказать, ваша светлость… Когда вы скрутили госпожу баронессу, она промолчала. Но когда вы стали лапать её за грудь, женщина не выдержала.
– Пётр Рарог. Прапорщик Императорской армии Русин. На вопросы, касающиеся военной тайны, я отвечать не буду.
– Я обратил внимание, что ваш парадный вход иссечён осколками и везде множество следов крови… Вы это сделали со слугами?
– Нужны деньги. И большие, – задумчиво произнёс Эсминец. Такое прозвище он получил за то, что в Сети выбрал себе имя одного из знаменитых кораблей этого класса.
Открываю двери кабинета, передо мной Горн, за ним маячат оба парня.
Аора вздыхает, ласково прижимая к себе дочь.
Пропускаю даму вперёд. Она заходит, без всякого интереса смотрит на стоящий на столе ноутбук, провода. Не знаю, за что она его приняла, но любопытства он у женщины не вызвал. Ничего общего с той аппа…
– Выжил. Но чего мне это стоило… – Машет рукой. Ну что же, главное – цел!
Тридцать минут спустя лагерь свёрнут и начинается движение. Скотины поубавилось – идёт в пищу. Вот и нам принесли большой, килограммов на пять кусок свежей говядины. Ржут лошади, кричат командиры, вы…
– Ой… – Суёт себе большой палец в рот, как делает всегда, когда волнуется.
– Позже. Пусть к нам привыкнут сначала. Да и со своими родичами переговорить надо.
– Простите, ваша светлость, что неправильно понял.
– Да, собственно, ничем. Нашу контору закрыли два дня назад. Без работы снова.
– Нет. Она сейчас в экспедиции. А жена не поедет. У неё своя работа.
Только я спокоен, и мой сын, уже успевший сорвать с губ Хьямы поцелуй, паршивец.
– Это можно. Хоть время потянем. Оно на нас работает.
В дальнем лесу валят стволы могучих великанов, здесь они лиственные, с узкими длинными кронами и плотной древесиной, напоминающей нашу берёзу. Тракторами выволакивают на поляны, где раскинуты передви…
– Чем больше, тем лучше. В идеале – нам бы пару-тройку миллионов…
И этот туда же! Помню, сколько пришлось отучать Горна от попытки сосватать мне ночную грелку. Пока просто не встряхнул его за грудки и не пригрозил выгнать. Никак не могут местные мужички понять, как…
– Вы – эрц Нуварры? – спрашивает она. И сама же себе отвечает: – Точно, он. Здоровый и пятнистый. – Отдуваясь, протягивает мне мешок: – Вот. Продукты на вашу долю. И девочкам, – кивает в сторону счас…
– Будущий, Аора. Будущий. Думаю, она согласится стать женой моего сына.
Аора молчит, став последнее время очень молчаливой и задумчивой. Взгляды, которыми она одаривает меня, странны и непонятны. То ли что-то взвешивает, то ли раздумывает о будущем, которое её ждёт. Хьям…
– Придут, посмотрят, уйдут. Всегда молчат. Мы их не трогали, не обижали. Вчера пришли, как всегда. Только больше их было, чем обычно. Смотрели половину дня. А потому вдруг завыли – и началось… Ножи. …
Извозчик вновь расцветает улыбкой, кланяется напоследок, запрыгивает на облучок и трогает свою лошадь. Горн спешит вперёд, чтобы выпустить пролётку. А я стою столбом, переваривая новость. Если это пр…
– Нет. Но я люблю животных, и они это чувствуют.
– Чему учиться-то? Все взрослые люди… – бормочет он.
– Как успели, так приехали, – буркнул я в ответ.
– А почему вы сказали Хьяме, что вы – её свёкор?
Женщина понимает, что я уже совсем не тот, что был мгновение назад. Не сочувствующий, не переживающий. Вновь жёсткий прагматик и циник. Её манера поведения сразу же меняется. Теперь и она сменила так…
– Ничего. Я смог связаться с Метрополией Нуварры, так что теперь будет спокойнее.
Грохот размеренной очереди перекрыл слабый, по сравнению с ним, треск укороченных кавалерийских карабинов и револьверов. Эффект превзошёл все ожидания. Тяжёлые пули буквально рвали тела в клочья, не …
Меняю второй магазин. Спустя десять минут третий. Солдаты противника, невзирая на мою стрельбу, вытаскивают мёртвых, копошатся возле вылетевших из первой машины. Не понимают, что ли? Оставшиеся грузо…
– Ваша светлость, вас там ищут! – Высокая грудь Золки ходит ходуном от быстрого бега.
– Юница! Умываться! – раздаётся сердитый голос мамы.
– Не волнуйся. Не высовывайтесь на улицу, не болтайте почём зря. И дождётесь. Продуктов вам на год хватит…
– Эй, вы, двое, потом почирикаете. Дело не ждёт.
Утром мы набиваемся в два-шесть, словно селёдки в бочку. Роту, как обещано, мне не дали. Только тех, кто смог поместиться в отсек вертолёта. Грузоподъёмности машины хватает на семьдесят человек, точн…
Над ухом кто-то засопел, и я привычно вскидываю руку, сжатую в кулак, потом спохватываюсь – откуда парням знать, что означает этот жест? Впрочем, реагируют они верно, замирая на месте. Ждём пару мину…
– Хорошо. – Сергей чуть прищурил глаза за стёклами тонированных очков, поскольку носил только такие – когда-то спалил глаза сваркой, с тех пор они не выдерживали сильного света. – А ещё есть надёжные…
Тут я с ней согласен. Тем более что времени до подъёма – всего четыре часа…
– Ой, не надо! Мы у командира поели! – добавляет Ирина.
– Пойду. Дел невпроворот. Будем искать выживших полицейских.
– Ваше величество, меня зовут Михх Брумм, как вы знаете. Ваше имя и имена ваших девочек известны всем и каждому в стране. Не могли бы вы представить мне своих спутников? В дороге может случиться разн…
– Так их и так всего две. Меньше знаешь, лучше спишь. И маме только не говори, что видела.
– Вы же всё видели тремя неделями раньше, эрц. И, думаю, с той поры во мне мало что изменилось.
Обращаю внимание, что многочисленные заводские трубы предприятий столицы, расположенные ниже по течению Уруры, как неживые. Нет ни привычных клубов дыма, извергающихся из них круглосуточно, ни гудков…
– А… Вы никого предупреждать не будете, ваша светлость?
– Нет, ваша светлость! Только пожар видим! На той стороне дома!
Мы вдвоём торопливо закидываем ящики в подкативший фургон слуг, а я с тревогой гляжу на показавшееся куда ближе, чем раньше, пылевое облако преследователей. Но вот последние телеги минуют нас, проход…
– Ничего себе не выдумывайте, эрц. Это Юница очень переживала за вас, поэтому попросила переложить нашу постель поближе к вашей.
Ловлю удивлённый взгляд, даже завидующий. Только по-хорошему.
Немудрёная шутка тоже разрядила напряжение.
– И не беспокойте меня до вечера. Мне нужно поработать.
– Нет. Пусть не переживают. – Бросаю взгляд на часы. – Думаю, минут через тридцать начнут штурмовать дворец.
Снова ряды торговцев, выставивших на всеобщее обозрение отчаяние и нищету столицы. И лица, выглядящие гротескными масками ужаса… Стан прав: основная валюта, ходящая по рынку, – это продукты. Самые ра…
– Я проще сделаю, ваша светлость. Верёвочку за колечко привяжу и к ноге. И сяду. Они не сразу заметят. А как поближе подойдут. Ежели велят встать – встану. Верёвочка фиговинку и рванёт. Ежели просто …
Он вскакивает со всей возможной для его возраста скоростью, быстро выходит из комнаты, а я запираю за ним дверь, включаю передатчик. Новая Русь откликается уже привычно сразу.
Реакция следует незамедлительно. Тихое «ой» со стороны Хьямы, стремительно алеющей. Восхищённое «ух» Юницы. И поражённый взгляд Аоры, только вот её глаза опять стали глазищами, бездонными, словно озё…
Морщусь. Начинается… Впрочем, ладно. Откажи я ему – останется недоволен или уйдёт. Куда хуже, если затаит злобу и предаст…
– Хьяма Антирц, полномочный и чрезвычайный комиссар Совета Свободного труда по иностранным делам.
– Вон там вода подогретая, помой сначала. А то всё потом провоняет.
– Отлично! Будем надеяться, что через неделю лежачих больных у нас не будет…
– То есть?! – Он и Иришка восклицают это слово одновременно.
Девочка фыркает. Я улыбаюсь в ответ. Мы переглядываемся с ней, словно два заговорщика. О! И все следы от вчерашней пьянки прошли… Чёрт, совсем из башки вылетело!
– Бегом сюда кого-нибудь из слуг и баронессу с дочерью. Живо!
Неуклюжие громадные грузовики, забитые солдатами до отказа, уверенно поедают дорогу. Не вижу форму океанцев, только плоские каски с широкими полями, защищающими плечи от сабельных клинков кавалерии, …
Рабочих рук у нас жуткий дефицит, а дел полно. Удивительно, что мы вообще умудряемся что-то сделать, организовать, запустить… Мои женщины тоскуют по горячей воде. Обещаю, что скоро будет река, и можн…
– И стоило сутки лазить? Вернулись бы сразу, как увидели, что пусто!
– Элементарно. Кинул в них ручные бомбы с балкона, а оставшихся добил из револьвера. Затем вызвал маргов, они увезли то, что осталось от бандитов, а слуги убрали зал от стекла из разбившихся окон. Ес…
– Наверное, сам видел. Строят доты, роют окопы по периметру города, выставлены секреты. Отправлены разведывательные партии везде, куда можно. Город восстанавливают усиленными темпами. Наш дом обещают…
Насколько я знаю, ни у кого, кроме нас, новорусичей, ничего подобного нет. Либо обычные лохани, в которую слуги притаскивают воду вёдрами. Либо вообще бочки…
– Дадут. Не переживай. Хорошая вещь, поверь.
– Тогда конечно! – Даже улыбается от избытка чувств.
– Речь идёт об информации другого порядка. И гарантирую вам, что, предоставив её, вы ни на одну букву не нарушите присягу и не нанесёте ни малейшего ущерба своей Империи. Вы расскажете мне о настроен…
Просыпаюсь поздно. По сравнению с тем, как вставал раньше. Почти в десять часов утра. А завалился где-то в половине одиннадцатого вечера. Нехило я придавил. Привожу себя в порядок, сожалея о том, что…
– Неделю назад заводили. Гоняли аккумулятор, вроде заводится без проблем.
– Да. Когда наступит последний момент, выдернешь это колечко… – показываю чеку. – Потом пять секунд – и всё. Ещё и с собой гарантированно прихватишь десяток врагов.
– Вы правы, эрц. И… Я так и не поблагодарила вас за вчерашнее…
Женщина догадывается, что я хотел сказать, опускает голову, уже молча продолжая трапезу.
– Понятно. Значит, она желает сама воссесть на трон.
– Хорошо, Стан. Проводи, и пусть сундуки поднимут в мой кабинет. И скажи Соле, пусть накормит бедолагу. На совесть, ясно? А я здесь похожу, мне надо кое-что ещё.
– Куда, господин эрц?! – горько восклицает она.
Прерывается, поднимает руки и начинает торопливо, нервно расстёгивать крохотные пуговицы платья.
– Разумеется. И пришли ко мне ребят, пусть перенесут сундуки к Хьяме.
Так проходит три дня. На четвёртый я замечаю новые следы, говорящие о том, что люди близко. Попадаются тряпки, куски рисовых шариков. Такое впечатление, что здесь прошли беженцы. Потому что нахожу да…
– Эрц, ваше поведение переходит всякие рамки…
– Ой, сколько тут всего! И всё-всё надо запомнить?
– А теперь представь, что под формой надет корсет. Да твоя мама в нём еле дышит! Не говоря уж о том, чтобы нормально передвигаться. Да ещё и Хьяму приучила к этому изуверству… – Грожу кулаком двери: …
– Значит, так тому и быть. Это даже лучше! А то я, честно говоря, побаивался, что за нами будет погоня.
– Там кухня. Ира постаралась, приготовила нам кучу всего. И продукты на первое время запасла. Надо только разогреть. Идёмте.
– Да?! А там медленно умирать им лучше было?!
– Все? Отлично. Начнём. Миша, глянь опытным взглядом и скажи: что это?
– Позиционный тупик, говоришь… – настала моя очередь улыбаться. – Какие ограничения по габаритам?
– Па, зачем жечь нервы себе и парням. Прибудут. Не волнуйся. Как ближе подойдут, услышишь по этой… – кивает на портативку, стоящую в нише.
Одновременно тёмное и светлое, большое и маленькое, пушистое и гладкое, переменчивое и постоянное. Мне не страшно. Наоборот. С любопытством смотрю на это нечто, которое устраивается возле костра, кот…
И тащить не на собственном горбу, а на тележке. Впрочем, до этого ещё далеко.
Тут же вспоминается, как, сидя на задней точке, этот ушастик совершенно по-человечески махал мне на прощание лапой. И по моей коже пробегает озноб.
Женщины торопливо уходят. А я задумчиво смотрю в шкаф. Сколько там ещё всего осталось… Ну, скажем, майки-тельняшки – тоже с собой. По паре штук на пассажира. Итого шестнадцать штук. Кепки… Откладываю…
Она нехотя подходит к ним, чуть заметно морщится, но послушно открывает первую крышку, и… Её глаза расширяются от изумления. О, женщины! Вы все одинаковы, на Земле ли, в любом другом мире…
И непонятно почему, Рарог вдруг выложил всё. О своей семье. О том, что было с ним после возвращения из чужого мира. О смерти родителей и долгах семьи… Рассказ закончился далеко за полночь, за несчётн…
Она выуживает откуда-то обыкновенный столовый ножик с круглым носком.
– Она… Она… – Залитая слезами Аора склоняется над дочерью, затем бессильно опускается на колени.
– А, ерунда всё это… – Но всё-таки осторожно сплёвываю три раза через левое плечо.
– Хватит, господин верховный комиссар. У вас есть что-то по существу? Нет? Так вот, на будущее: я – дворянин Нуварры. И мой титул на родине соответствует вашему эрцу. Это первое. Законам Русин, как и…
– Не знала, что в Карелии лоси под землёй живут.
Вовка едва удерживается от смеха, потом внезапно кошачьим движением подхватывает на руки Юницу. Та опасливо сжимается, но его улыбка так похожа на мою.
Ребята пинками заставляют уже очухавшего мужчинку подняться, цепляют детишек за него, и мы начинаем обратное движение. Впрочем, мои мысли уже далеко. Если мои предположения оправдаются… То мы сели на…
– В-видела… Но такая маленькая?! Это просто невозможно!
– Готовим, ваша светлость. Но придётся повозиться.
– Да что вы все как сговорились! Рано, рано. А когда? Чего тянуть?
– И как же, позвольте у вас узнать, милостивый государь?
– Млин, Брум! Да что хочешь! Её бы сюда, к нам! Быстро бы всё выпотрошили! Но ты не сможешь доставить её на побережье, а светить двадцать шестой… Сколько ты сможешь её продержать?
– Ничего себе… Это сколько же времени уйдёт на всё?
– Я всё знаю, девочка. Всё. Не рви себе душу. Постарайся забыть. Приедем на место, вас отправят в Нуварру. Там тебя вылечат. Очень быстро. Захочешь, станешь учиться, будешь врачом или учёным. У нас э…
– Милая! Не надо! Успокойся! Плохих людей больше нет! Папа их всех убил!
Тут я полностью с ними согласен. Это не наши русские тяжеловозы, а скорее полупони. Во всяком случае, когда я стою, то жеребец не достаёт мне до плеча. Правда, и люди здесь мельче, соответственно…
– Драться. Нам надо продержаться шесть часов. Помощь уже на подходе…
– Дорогая, у нас в гостях Хьяма Антирц, полномочный и чрезвычайный комиссар Совета Свободного труда по иностранным делам.
– Подержите, пожалуйста, секундочку, ваше величество, – протягиваю я ей свой стаканчик и быстро закрываю термос, вставляя его обратно.
– Один Локи знает, чего там накорябано. Придём домой – разберёмся. Сейчас нет желания глаза ломать.
– Перенесите их в угловую комнату. К госпоже Хьяме.
– А я и не покупаю, Пётр. Мне не нужны военные тайны ни Империи, ни Гонведии, ни Прусии. Вы же знаете, кто я на самом деле. Точнее, мы.
– Там казнь ваших соратников, Хьяма. Мне вы не верите. Так убедитесь воочию. Выводы делайте сами.
– Или законная власть. Кто удержался наверху, тот и прав, госпожа баронесса. Но почему вы уверены, что ваш супруг мёртв?
Он открывает от изумления рот, застывает столбом.
Не слушая никого, разворачиваюсь, бреду на заплетающихся ногах к плотику-палатке, влезаю внутрь и, сбросив ботинки, валюсь на надутый ребятами матрас. Всё. Спать…
Похоже, я слабо себя контролирую, потому что парень отшатывается от меня, но справляется с эмоциями. Мне многие говорили, что улыбка у меня жуткая… Похоже, именно она сейчас играет на моих губах.
– Именно. Рад, что тебе это понятно. А я, между прочим, не профессиональный военный. Но повоевал много, и на войнах другого порядка, чем у вас.
– Да, госпожа. Просто фразы столь коротки, а вы все были столь заинтересованы, что я счёл возможным не переводить междометия на русийский, чтобы не отвлекать вас от зрелища.
– Почему вас так волнует, свободна я или нет?!
– Ясно. Следовательно, достаточно развитой государственный аппарат имеется. Следовательно, жандармерия, полиция, документы, тайные службы.
– Что думаешь делать дальше? – толкаю я Серёгу в бок.
– Я могу оплатить стоимость рейса… – выдавливает Аора.
– И что? Я в прошлый раз с одним познакомился. На удивление вежливый и воспитанный лис.
Мой здешний титул она словно выплёвывает. Звучит негромкая команда, отряд разворачивается и покидает территорию особняка, направляясь к следующему дому в ряду роскошных жилищ.
– Погоди! – спохватился Серый. – Чем думаешь заняться?
Машу рукой. Так тебе и надо. Не лезь в чужой монастырь со своим уставом.
Девушка испуганно кивнула и исчезла. Спустя мгновение подала нам два высоких запотевших бокала с ледяной водой.
– Стесняются. Уже неделю не мылись. С водой у нас плохо. Вот и…
Спускаюсь на кухню. На ловца и зверь бежит! Застаю там Горна и ещё не лёгшую Аору, со страхом застывших за столом при моём появлении, а до этого о чём-то шептавшихся.
– Смотрите сюда, Хьяма. – Подхожу к смесителю, пускаю воду в раковину. – Эти краны регулируют подачу воды. Холодная и горячая. Так переключается душ. – Поворачиваю рычажок стандартной земной сантехни…
– Хм… Если так… Чему обязан вашим визитом, гражданин верховный комиссар?
Пятьдесят человек. Все – молодые девчонки. Мужчины – в овраге… Они отказались служить подстилками для офицерья. Поэтому их и загнали в подземную тюрьму и не кормили. Только давали воду. Никто не мог …
И вот наконец вечером второго дня отдыха ко мне пришёл посыльный от Сергея. В три часа вылет. До материка примерно тысяча километров. С подвесными баками – четыре часа полёта. Может, чуть меньше. Вер…
– Что – телевизор? – спросил меня Владыка Войны. Потом сообразил: – Ты его последний раз когда смотрел?
– Моё поведение?! Моё?! Я что, вломился к вам в спальню, баронесса? Или это вы заявились ко мне и попытались что-то там сделать, пользуясь тем, что я пьян?! Неудивительно, что так получилось! И благо…
– Они сгоняют грузовики в линию, пап! – возбуждённо говорит сын.
– Прибыли, дамы и господа. Здесь заночуем.
Звон выпавшего подноса заставляет меня обернуться – это Горн. Он тоже услышал восторженный голос Юницы.
Юница несмело берёт, откусывает крохотный кусочек, потом буквально вгрызается в лакомство. А я вспоминаю обещание гараху. Тем более что до его обиталища уже совсем близко.
Щёлк. Готово. Снова прилипаю к прицелу, а сын – к биноклю. Секунда, другая. Снова спускаю курок. Самый глупый из водил. А может, самый послушный… Спустя ещё четырёх шофёров, или, как тут их называют,…
– Товарищи, это не учебная тревога. На нас готовится нападение. Поэтому мы покидаем лагерь и уходим в безопасную зону. Не волнуйтесь, маршрут проверен и чист.
Допрыгались… Продовольствие на три недели на всю столицу! А когда будет новый подвоз, неизвестно. Потому что фронтовики блокируют поступление хлеба из аграрных провинций юга страны. Чем? Да тем, что …
Самое главное – все при деле. Я имею в виду поселенцев. И рабочих рук жутко не хватает. Хочется всего и сразу, такова уж натура человеческая. Но приходится ждать, потому что прыгнуть выше головы мы н…
Женщина вскидывает лицо, на котором большими буквами написана одна фраза: «Не верю!»
– Если я правильно понял, то это – жертвы Бермудского треугольника. Или Треугольника дьявола.
– Представьтесь, пожалуйста, молодой человек.
Кстати, лётчики сверху видели несколько поселений аборигенов. Но небольших. Самое крупное – человек на триста. По десять – пятнадцать хижин на сваях, из плетёного тростника под высокими крышами. А эт…
Так прошла зима, сменившись весной. Расцвели уцелевшие деревья, кустарники. Зазеленела трава, появились первые цветы. Только радости оттого, что закончились холода, не было. С каждым днём становилось…
Встаю, поскольку завтрак уже закончен, киваю всем дамам, ухожу в залу, устраиваясь у камина… На улице тихо и хорошо. Выглядывает солнышко. А не погулять ли нам? Юница невысока, и из-за живых изгороде…
Нахожу в аптечке кофеин, наливаю стакан воды, протягиваю ей пилюлю и сосуд.
И штабс-ротмистр исчез. Только хлопнула дверь за ним.
– Сам знаешь, у нас тут дефицит. Пилоты таскают помаленьку, но это капля в море… Так что ищи сыну подарок.
– Так что наша задача, Петя, продержаться. Идём.
Её рука вздрагивает, напиток проливается на колени. Женщина ахает от боли – кофе ещё горячий. Это приводит её в чувство.
– Наши сигнал подают, – глухо обронил Инженер, оказавшийся рядом.
Так здесь называют прозекторов и вообще всех, кто занимается трупами. Слуги застывают в неподвижности. Я слегка дёргаю краешком губ, и они начинают пятиться от меня в глубину зала.
– Тоже верно. Они же на широкой волне будут передавать?
Внезапно вертолёт с грохотом запускает турбину и словно прыгает в воздух, на ходу закрывая аппарель. Бойцы машут пилотам вслед кулаками, орут, кто-то сдёргивает с плеча автомат, но горячего парня рез…
Неожиданный вопрос, и я сбиваюсь с мысли.
– Но я почти всё забыла… – испуганно шепчет жена.
Женщина вздрагивает, её глаза расширяются.
– Не будет. Но придётся собирать всё сразу и всех. А значит, рано или поздно о нас узнают те, кому не надо знать.
Я бледнею, но мой собеседник не может меня видеть.
– Что нам известно об этом мире, камрады?
Женщина умолкает, нервно кусая губы. Они у неё, кстати, красивые. Да и сама она после рождения трёх детей выглядит ещё ого-го! Ну да ладно. Это не моё дело. Совет решит, как с ней поступить. Снова бр…
Аора тоже напугана. Не знаю, что ей наговорила Хьяма, но выглядит женщина очень… сжавшейся. В противоположность ей Юница спокойна. За это океанке спасибо. Не стала пугать ребёнка. Зато хватило маме. …
– И ты предлагаешь закапсулироваться в своём мирке?
Я буквально впихиваю ей остатки сока, потому что женщина практически невменяема.
– Да, дамы. Потому что только полный идиот может сейчас сообщать всем и каждому о том, что у него есть деньги и ценности. Да ещё в газетах.
– О! Тебя сюрприз ждёт! Ты же теперь один живёшь…
– Я не успел, пап. Когда прибежал, дом уже горел. Но никто не ушёл! Никто! – Он выкрикивает последнюю фразу, а я прижимаю его к себе.
– Пойми, Брум, к хорошему привыкаешь быстро… Да и действительно мы виноваты. Расслабились. Не посчитали аборигенов угрозой. А ведь намёк нам был сразу дан. Вспомни тот форт, где у нас первая стоянка …
Меня тянут за рукав, отвлекая от размышлений. Опускаю взгляд – Юница.
– Ваша светлость, дамы интересуются, когда начнёте смотреть живые картинки.
Из моего JS их достать можно, но о прицельном огне речи нет. Но тут я вижу белое от ужаса личико Юницы за бронестеклом, и забываю обо всём. Рву на себя дверцу, выдёргиваю станковый пулемёт, расталкив…
– Сейчас будет. – И гаркает во всю глотку: – Дневальный! Кофе нам! С товарищем подполковником!
Я молчу. Хотя, будь моя воля, просто бы пристукнул. Но с другой стороны, это может вызвать настоящую войну с местными жителями. К тому же тот пока просто наблюдает за ярко освещённым лагерем, выросши…
– Что вы, ваше величество. Устраивайтесь поудобнее. Не желаете горячего… хм… напитка моей родины?
– У нас час. В Петрозаводске разгружается Особая полицейская бригада непосредственного президентского подчинения. По наши души. Поднята в воздух авиация – десантура и штурмовики. Короче, нас хотят за…
Снова лезу в люк, отцепляю коробку ленты, открываю крышку – пятнадцать штук из шестидесяти. Надо дозарядить. Но у меня почти нет патронов к нему. Ещё сотня россыпью, и всё. И ещё две уже снаряжённые …
– Ваша светлость, стекольщик пришёл, – отвлекает меня от невесёлых мыслей голос Горна.
Женщина кивает, а я захожу на кухню – там дым столбом, образно говоря. Обе мои служанки готовят ужин, один из ребят подкидывает дрова в топку, второй что-то шьёт. Что интересно, все портные в Русии –…
За моей спиной открывается дверь, и все трое дам выходят. Лица умиротворённые, счастливые…
– Михх! Генералы бежали! Теперь некому отдавать приказы. Фронт рухнул, солдаты бегут кто куда!
– Он давно хотел с тобой пообщаться. Ты же у нас электронщик? Вот и вспомнишь старую профессию. Думаю, это куда лучше и полезнее для тебя, чем за компом сутками накладные набивать.
– Лови, – перекидываю ему ценник с ассортиментом и цифрами. – Надо поинтересоваться ценами на золото.
Щелчок. Аппарат снова включает музыку. Внезапно сзади раздаётся напряжённый женский голос. Аллия? Да.
– Я приглашаю и вас вечером на просмотр, Хьяма. Чтобы вы убедились сами.
– Посылка от наших. Еда и лекарства. Ну и подарочек для наших заокеанских друзей. На этот раз большой и вкусный! А это – мой сын. Как ты можешь догадаться по его лицу. Он только что прибыл оттуда… – …
Аора подходит к двери, защёлкивает засов, затем возвращается ко мне. Становится так, чтобы я видел её всю, бросая взгляд на плотно занавешенные окна. Ох, не нравится мне это…
– Но мы же не можем сидеть здесь вечно? Продукты, дрова, вода, наконец…