Все цитаты из книги «Вернуться и вернуть»
— Ксо, сволочь, ты что наделал? — возмущённо поскользнувшись, скатываюсь с лестницы прямо в объятия Киана, который, чтобы поймать меня, вынужден был совершить очень дальний (для человека, имею в виду…
— А мне кажется, что нет... Впрочем, это и не важно. Ты не попытался сбежать — вот, что мне нравится.
— Сам догадался или кто подсказал? — спокойствие тона, близкое к безжизненности, меня не обманывает: Мастер язвит. И это меня очень даже радует.
— Не знаю... Но читать во взглядах, обращённых на тебя, только страх и ненависть... Это очень больно.
— Хорошо. Я подожду. Сколько потребуется. Но ты обещаешь вернуться?
— Не хотят даже, чтобы с них сняли обувь после долгой дороги?
«Лепое?... Дорогой мой, кого ты хочешь обмануть?... Меня?... Спешу сообщить: не получится... Себя?... А в чём смысл?... Себя обманывают те, кто не может понять и принять происходящее, а ты...»
— Хм-м-м-м... И, несмотря на это, ты согласен признавать меня своим хозяином?
— ПО-ЖА-ЛЕТЬ? Да кем ты себя возомнил, что осмеливаешься... — впервые за весь разговор вижу проявление эмоций. И оно мне не нравится. Да, мой отец — такой же, как и все, но в детских грёзах я возводи…
— Что ты скажешь в своё оправдание? Куда ты ходила одна в поздний час?
Это же гном! Но разве бывают гномы БЕЗ БОРОДЫ?
Но если вы думаете, что свежий воздух наполнил мои лёгкие почти сразу же после сего великодушного разрешения, то глубоко заблуждаетесь. Прогулке предшествовала длительная лекция о том, как мне полага…
По степени близости! И вообще, не мешай: я разговариваю.
— Ваше имущество будет возвращено Вам в целости и сохранности, господин Ректор, но взамен... так сказать, услуга за услугу.
— И на мой скромный взгляд, прощения вы не заслуживаете.
— Какой ты смешной! И милый, — йисини проводит ладонью по моей щеке. — Только грустный. Почему не веселишься? Хочешь, станцую? Хочешь? Это тебя развеселит!
— Куда прёшь, полудурок? — поинтересовался номер один в моём плане.
— Ничего: стерпится — слюбится, — авторитетно заключает кузен. — И вообще... Сам виноват: вскружил юной леди голову.
— После того, как разделал Ригона в три счёта! — в голосе Мастера нарастает возмущение.
— Ну, это моё обычное состояние, — пробую отшутиться, но только ухудшаю ситуацию.
Занимаю место в трёх шагах от противника. Обматываю пальцы левой руки ожерельем чиато — умещаются три витка. Достаточно! Поигрываю бусинами, сдвигая их в одну сторону и уменьшая «свободный ход». Даже…
Что ж... Давненько я не участвовал в поножовщине!
— Это совет или приказ? — ехидничаю. Напоследок.
— Разные. Но для ценителей, а не любителей... Всё, не отвлекайте меня!
— Есть ещё и «в-третьих»? — язвительное уточнение.
— Гибкий стан смертоносной кайрис. И нарекли Её...
Останавливаюсь. Замираю на мгновение. Сжимаю пальцами перила — до хруста суставов. Выдерживаю паузу и снова начинаю движение. Медленно, стараясь даже спиной изобразить оскорблённое достоинство. И тол…
— Как раз мой случай... Ой, всё хотел спросить, да времени не было. Что это за приветствие, которым вы обменивались?
«Так объясни...» — предложение, исполненное ласкового терпения.
Ладно, не хочешь лишний раз улыбнуться, настаивать не стану. Тогда поговорим предельно серьёзно, и начнём, пожалуй, с... с начала. Ты ведь знаешь всё про всех, не так ли? Помоги мне разобраться в лиц…
— А какой же ещё? Человек мудрый... нет: человек взрослый и опытный пропустил бы мои глупости мимо своих ушей, а ты... Не только внимательнейшим образом выслушал, но и пустил внутрь своей черепушки, …
Я уже и сам не рад, что затеял это разговор. Не рад потому, что пытаюсь учить Роллену истинам, которые сам никак не хочу принять.
— Мэй... — выдыхаю, чтобы успокоиться, а то малолетний стервец ухитрился снова нарушить моё душевное равновесие. — Я всё сказал. Чтобы ky-inn оказалась в моём владении в третий раз, должно случиться …
Неужели так трудно прямо ответить на вопрос?
Как страстно хочется всё бросить. Вообще всё. С самой высокой горы. В самую глубокую бездну. Бросить и забыть. Обо всём. Навсегда. Закрыть дверь, задвинуть засов, опустить шторы и накрыться с головой…
— Да уж, забавно!... Особенно, когда дядя ей во всём потакает. Такая забава! — взмах рукой, полный отчаяния настолько, что...
Впрочем, умереть я бы не умер — попросту не успел бы. Но когда тонкий слой Пространства вокруг меня менее чем за миг, опустел... Мне стало невыносимо одиноко. Можно носить Пустоту в себе и не сходить…
Считаешь задание Ксо выполнимым для меня?
Эмоции передают картину полнее и точнее? Угу. Если пропустить все переживания через себя. Кто отважится на подобный подвиг? Только сумасшедший мечтатель, которому собственное существование кажется пр…
«Возможно, он выбрал смерть... Выбрал совершенно осознанно и добровольно...»
— Представьте себе, — беспомощно улыбаюсь.
— Я не страдаю. Можешь делать из этого какой угодно вывод... Разрешаю.
Она вздрагивает. От испуга? Но я всего лишь сказал правду. От холода? Но в комнате тепло.
— Как Вы можете... Какое право Вы имеете укорять того, кому не повезло в жизни так, как Вам?!
«Больно?... Ты и не сделал... Ты возишься с ними, как с беспомощными младенцами, хотя следовало бы взяться за розги и уже давно!...»
— Похоже, по степени разумности мы с тобой — близнецы-братья. Во всяком случае, ты ведёшь себя уже откровенно непристойно, и вынуждаешь сделать тебе выговор. Строгий. Если я ношу ошейник, со мной над…
— О, нет! Я чрезмерно ленив для этого... Я — не воин, милая!
— Я вижу, — она встаёт и подходит к окну.
— Вот как? Вряд ли у тебя хватит сил меня удержать.
Думаете, я злюсь? Нисколько. Горько сознавать, что проявление слабости позволило Ксаррону записать меня в разряд тех, кто нуждается в опеке. Как-то неловко и обидно снова чувствовать себя несмышлёным…
— Думаете, стоит того? — пододвигаю миску к себе и делаю вид, что затрудняюсь с выбором.
Задал. И ты снова убежала от необходимости отвечать. Самым наглым образом. Хорошо, спрошу о другом. Он... умер?
— Не обращай внимания... Иногда я говорю глупости.
— Не надо усугублять, — поморщился я. — Всего-то, пара слов.
Это что, подвал? Похоже на то. И подвал в доме «милорда Ректора», несомненно. Да по какому праву...
— Надо подумать... — Мастер хмурит брови. — Не в этом месяце.
Надо мной навис дюжий мужик, чьи щёки выглядели излишне румяными даже в скудном свете свечей. Интересно, чем его в детстве кормили? Мне, вроде бы, в еде не отказывали, но почему-то впрок ни мясо, ни …
Бессовестная! Вечно оставляет меня без своего общества, поганка... Впрочем, что она сказала? «Здесь будет весело»? Надеюсь, не настолько, чтобы полилась кровь.
За воротами Двора мы расходимся в разные стороны: Ригон со своим подчинённым — направо, Мастер (сказавшись уставшим и занятым) — налево, а все остальные бредут прямо.
Надо сказать, что плотно приникая друг к другу, бусины образуют очень прочную, в меру упругую структуру, чем-то напоминающую гизору в сборе, но с большей степенью подвижности. При желании ими можно д…
— И что же во всём этом заставило Борга так странно себя вести?
«Что объяснил?... Свою нелепую щедрость?... А стоила ли она того?...» — горький упрёк.
— Злюсь? Самую малость. И знаете, из-за чего? Не надо было позволять мне вникать в ситуацию. Хотя подозреваю, что вы поступили намеренно. Можно узнать, почему? Или посвящения в сию тайну я недостоин?
— И это замечательно! Потому что дороги расходятся, чтобы потом сойтись вновь! И всё начнётся сначала!
— Я и не пугаю, — ещё одна улыбка. — Страх — не лучшая приправа к знаниям.
— Потом? — я снова что-то упустил? Старею, старею.
— Итак? — рот Ригона расплылся в торжествующей улыбке. — Я жду.
В этот раз фрэллов на пути не попалось. Ни одного. Попрятались, что ли? А может, погода нелётная. Всякое бывает: например, в некоторые фазы луны даже не слишком здравомыслящий маг победит желание пос…
— Разумеется! И не надоело тебе всё время делать то, что велят?
— Представьте себе, моё тоже! Что Вы пытаетесь найти в этом доме?
Движение воздуха. Едва уловимое. Сквозняк? Дверь же была закрыта...
Ксаррон придирчиво расправляет складки на парадном одеянии Ректора — чем-то средним между мантией и камзолом. По крайней мере, для камзола этот предмет одежды чересчур длинен и просторен, а для манти…
— Твоё местонахождение очень легко устанавливается, — замечает где-то за моей спиной сестрин голосок. — По дымящимся руинам.
— Ну, будь я малость потрусливее, давно бы уже прятался от тебя под столом!
Любопытно, каково это — управлять временем? Сгущать, как сироп, разбавлять до полной прозрачности, заставлять бурлить и пениться... Теоретически я понимаю, ЧТО делал мой кузен — то же, что и бобры. П…
— Именно. Мерзавец. Я вот всё думаю... Ты нарочно не интересовался сердечными привязанностями Вийсы или просто упустил из вида возможность того, что её действия были вызваны личными причинами?
Неприятный тип. Я бы с таким наедине предпочёл не оставаться. И что ему от меня надо? Ах да, он спросил, куда я направляюсь!
— Получилось... — вздохнул гном. — Да наоборот. Мирриму какой-то дурень от конвоя отбил раньше, чем она испугаться успела, а дядя её через друзей своих вызнал, кто похитителей нанял... Шуму было!
Одолжение мне делаешь, дяденька? Этот ты напрасно: я одолжений не приемлю. Сам могу, кому хочешь... Впрочем, не сейчас.
«Проплешина» отталкивает чары, если возникает в должной близости от волшбы. Это раз.
— Я ничего ещё не брал! Там кто-нибудь есть?
— Эльф. С которым... я живу. Разве его имя не было упомянуто?
— Хочешь испытать пределы моих возможностей? Нет? Тогда будь любезен встать и одеться! Уж извини, но костюм я подбирал на свой вкус, потому что каждая новая минута в чужой роли опасно приближает тебя…
«Не кори себя... Ты ни в чём не виноват...»
Муторно. Настолько муторно на душе, что к завтраку я не стал спускаться. Потом — дождавшись, когда кухня освободится, затолкал в себя пару ломтей ветчины, взял кружку с молоком и почти крадучись верн…
— Что, что... Наплёл, что ты подхватил жутко заразную лихорадку, и навещать тебя запрещено. Примерно так.
— Расчётливый ты мой! — умиляется кузен. — Скажи честно: ввязался в бой потому, что заранее знал, что силы неравны?
Жест мага выглядит именно так, как и предполагалось. Уверенный. Властный. Я бы даже сказал, хозяйский. Так возлагают руку на то, что принадлежит тебе по закону, людскому и божьему. Так относятся к то…
— Осложнить? Куда уж больше-то, — вздыхаю и встаю на ноги.
— Что тебя удивляет? Ты же заметил примесь эльфийской крови?
Голые ступни начинают неметь от холода, следовательно, время уговоров подходит к концу. Начинается время схватки.
«Что — Лаймар?... Ещё один себялюбивый мерзавец, не более!...» — Мантия слегка злится.
— Вы — да, а я, засвидетельствовав своё непреходящее почтение, хотел бы откланяться.
— Спрашиваешь! — Вэльши вперил тоскливый взгляд в стену. — Там сейчас весело... Бал зимний в разгаре... Мастера учеников набирают...
Собирать... Что тут собирать — смех один! Черновики, оставшиеся от моих трудов над дневником Лара, я порвал на мелкие кусочки и отправил в камин. Плащ... нет, брать не буду — не пристало мне такую ро…
Я остановился рядом с девушкой, опёрся о перила и некоторое время посвятил разглядыванию ледяного крошева, медленно уплывающего под мост. Не самое захватывающее зрелище на свете, чтобы юная дама пред…
— Слов не просто обидных, а почти убийственных, — с нажимом добавила сестра.
— Кажется. Ты хочешь сказать, что эти закорючки, соединённые определённым образом, означают вовсе не какое-то слово, а некое понятие, никоим образом не связанное с... Своего рода шифр, да?
— Стиле... — приходится задуматься. Очень серьёзный выбор. Что же меня устроит? — Ты когда-нибудь был на море?
— Хм... Что-то мне не нравится настроение, с которым ты это сказал, — замечает Рогар. — Есть какие-то неприятные подробности?
Одежда... Присутствует, вот и всё, что можно о ней сказать, потому что чёрная кожа облегает фигуру чрезмерно плотно, пугающе обрисовывая каждую мышцу.
— Что Вас задержало, юноша? Или Ксаррон промедлил с передачей моей просьбы?
А ведь мне нельзя волноваться, фрэлл подери! Запрещено. Так, Джерон: дышим глубоко и спокойно, в ритме шагов, и... улыбаемся, конечно! Улыбка сама по себе редко может служить оружием, но, дорогие мои…
«Опять бежишь от действительности?... До каких пор ты будешь отступать?... Пока твоя спина не упрётся в стену?...»
— Хорошо, посмотрим, что из этого получится, — благосклонный кивок. — А теперь... Теперь рассказывай, что ты узнал!
«Только не делай поспешных выводов!... Я — не твоя мать... Я несу в себе многие её знания и умения... Я могу чувствовать и думать, но я — не она... Элрит умерла, подарив мне слепок своей души, но отр…
«Не снаружи и не внутри по отдельности... Везде... В каждой точке пересечения Пространства и Времени...» — поясняет Мантия.
— А к чему тогда встал на её защиту? — со стороны «милорда Ректора» следует невинное напоминание о моей ошибке.
— Да только что! Объявил себя рассеянным и ненаблюдательным. И это после всего...
— Я могу принести очень много вреда миру.
— В каком смысле? — Дэриен непонимающе хмурится.
Вот до чего способно довести неконтролируемое любопытство. До детских ошибок. Правду хочешь услышать? Что ж... Сейчас услышишь.
— И передай Магрит: то, что я делаю, прежде всего, должно принести пользу ей, а не кому-то другому. На прочих мне плевать, но если моя сестра сможет быть счастлива, значит, всё это делается не зря.
— Откуда... где Вы его взяли? И как Вам удалось сделать из него...
«Кому повредить — зверям или местным жителям?...»
— Потому что мои предыдущие взаимоотношения с листоухим народом завершились на очень печальной ноте, и, не желая причинять тебе вред, прошу: уйди.
«Алмазная роса» не имеет запаха и вкуса: вода и вода. Но она заставляет тело цепенеть, словно от холода. Неподъёмно тяжёлые веки падают на глаза, голова касается подушки, но всё это происходит уже не…
Верхняя Галерея. Ажурный мост, протянутый над плитами Внутреннего Двора. Высоко-высоко... Или мне кажется, что высоко, а в действительности удаление от земли вполне приемлемо. Что поделать, боюсь выс…
Стоящие во дворе Ножи недоумённо загалдели. Ещё бы! Самое страшное оскорбление для Дворов — решить спор без пролития крови.
— Нет! Только не это! Да ни за что на свете! Да чтобы я когда-нибудь...
Несколько минут мы молчим. Я давлюсь рыданиями, Ксо прижимает меня к своей груди. Сцена почти волшебная, вот только...
— И как же мне тебя наказать? — размышление вслух. Если в нём и есть доля лукавства, то слишком крохотная, чтобы быть заметной.
Знак судьбы? Ерунда. Ладно, надену этот костюм: от меня не убудет.
— Приговор не подлежит обжалованию, — отрезал Дэриен.
— Было бы, что рассказывать... Я и сам ничего не знаю. Честно!
— Угадаешь? Верю. Только... Своё ближайшее будущее я и так знаю. А то, что должно произойти потом... Видишь ли, мне почему-то кажется: неинтересно жить, если каждый ненаступивший миг уже известен. Ск…
— Ты устал, вот в чём состоит твоя лень, — заявил Мерави. — Когда от сил остаётся крохотная капля, её начинаешь беречь, отказываясь от дел и размышлений... Но не стоит так поступать. Боишься ослабеть…
— Этого утверждать не буду. В общем-то, я хотела говорить не об этом.
Струйка ледяного пота стекла по лбу, играючи преодолела заслон брови и обожгла глаз. Я моргнул, но это не помогло: сквозь стены, пол и потолок просачивались тени. Они множились, наслаивались друг на …
Да, я жалею. Прости, так получилось. Ты сможешь меня простить? Простить за то, что по моей вине лишился предназначенных тебе чудес? Сможешь?
Ксаррон недовольно сузил глаза и впрыснул в своего слугу такую порцию Силы, что Пустота захлебнулась и пристыжено покинула поле боя. Киан тоже, можно сказать, захлебнулся, потому что выглядел растеря…
Не углубляйся в Теорию Познания! Я не расположен...
«И даже очень... Но Мантии оставались тем, кем были задуманы — подобиями, чьи действия подчинены одной цели... Без раздумий... Без сожалений... Без чувств...»
— Что-то я тебя совсем не узнаю, — Ксо нехорошо щурит глаза. — Раньше ты боялся Тилирит до дрожи в коленках.
— Представил? — тон сказанного ловко балансирует на грани между вежливостью и угрозой.
Над третьим — поверженным без моего участия — искателем приключений стоял волк. Широкогрудый, поджарый, суровый. Стоял, передними лапами упираясь в грудь лежащего человека.
Так вот, почему меня немилосердно шатало по пробуждении: я попросту был переполнен Силой! Но поскольку моя Сущность не может единовременно контролировать и использовать большое количество означенной.…
— Так вот, принц здоров полностью. За сим я прекращаю наше с ним общение.
«Отрадно слышать... Так о чём ты хотел спросить?...»
Бесшумно открывшаяся дверь впускает оборотня с подносом, прикрытым кружевной салфеткой. Водрузив свою ношу на стол, слуга Ксаррона низко кланяется нам обоим и, так и не произнеся ни слова, покидает к…
— В тебе и останется. Я могу на это рассчитывать?
То есть, если сместить её в сторону... Заклинание не исчезнет, но станет другим?
— Ну, ты и завернул... — уважительно цыкаю зубом. — Без бочонка эля не разберёшься!
Наверное, нет. Только однажды — в Виллериме, когда боролся с чужими неурядицами, показалось: нашёл. Что? Смысл своего существования. Вернее, подбираюсь к нему вплотную. И надо было продолжать в том ж…
— Для меня — да, — улыбнулась Гани. — И я расскажу о ней. В числе всего прочего.
Фрэлл, и дышать-то стало трудно!... Рву застёжку воротника, и пуговицы испуганными искрами рассыпаются по сторонам. Но легче не становится. Наверное, надо прекращать смеяться...
— Самое смешное, что девочка, как никогда, близка к Истине! — ехидно ухмыляется Ксо мне на ухо.
— В запале обиды или злости — да. А по здравому рассуждению — нет. Потому что глупо стремиться забыть. Что бы то ни было.
— Последняя Песнь Души. Нэмин’на-ари, — выдохнул я.
И в подвале было темно. Ровно до того момента, как дрожащий огонёк перенёсся через порог. А вот потом... Случилось целое светопреставление. То есть, представление. Световое. Для ограниченного числа з…
И Ксо выкатился из дома вслед за своим слугой, оставляя меня в состоянии растерянности, граничащей с потрясением. «Сёстры Неги», это надо же!
Первым делом я, тщательно проверив устойчивость вместительных оловянных кружек, наполнил их элем. Немного не рассчитал собственный энтузиазм: пришлось ждать, пока пена осядет, и доливать. До краёв.
— Присаживайся! — широким жестом приглашаю гнома занять место рядом. На полушубке. — Или побрезгуешь рядом с рабом сидеть?
— Сейчас узнаешь, — загадочно пообещал Ксо. — Оденься потеплее и шагом марш на задний двор!
Смотрю сначала одним глазом, потом другим. Нет, вижу примерно одинаково и вполне чётко. Вижу, что хвост растёт из... м-м-м-м, задней части туши левого зверя. Перевожу взгляд направо. Что за фрэлл?! Н…
— Дождёшься скорее ты, — возражает Магрит. — Поди-ка сюда!
Делаю шаг и отчётливо вижу, как по маслянисто-текучей поверхности пробегает рябь. От ветра? Если бы!
— Задумался, наконец? Слава Владычице! — крылья короткопалых ладоней взлетели вверх.
— Не знаю, каким направлениям твоего развития Магрит уделяла своё драгоценное внимание, но кое-чему она тебя, определённо, не научила. Возможно, не сочла нужным. Возможно... Впрочем, расчёт мог быть …
Увидев на пороге дома Ректора Академии наследного принца Западного Шема, я, наверное, не смог бы сегодня удивиться уже ничему. Поэтому рыжие вихры, обрамляющие очень серьёзное — почти траурно-серьёзн…
«Никогда не мешает напомнить о том, что не следует забывать...»
— Это не важно. Достаточно того, что Вы останетесь живы.
Тёмные глаза потеплели, зато я... застыл ледышкой. Он что, решил, что мой интерес в благополучии Дэриена связан с тем, что... Какая чушь! А впрочем... Что ещё мог подумать человек, часто бывающий в в…
— Спросите самого себя, dou, — в ответ на язвительный выпад следует вполне справедливое предложение. — Мнение одного может быть важнее мнений тысяч. Если оно созвучно Вашим мыслям.
Какие же возможности кроются в злосчастном артефакте, из-за которого всё и началось? Ну, Мэй, я тебя достану, подожди у меня!...
— Нет, пропил! Ну не с собой же всё время такую пакость таскать.
— Знаешь, что, Дэрри... — как Борг ни пытался сохранить каменное выражение лица, при этих словах дрогнуло всё, начиная от взгляда и заканчивая уголками губ. — Предлагаю тебе... нет, настоятельно реко…
Чушь! Никакой Долг не стоит жизни невинного ребёнка.
Стоять и тупо ждать, пока она успокоится? Нет, такое положение дел меня не устраивает. Тем более что Магрит заявила об очередной ошибке.
— В какой-то мере разумно, — высказывает своём мнение Ксо. — Только правильнее было бы нанести один-единственный удар. Или на такое ты не способен? Совладать с тремя очагами волшбы разом — не под сил…
— Никогда не считал свою физиономию настолько выразительной.
— Я буду помнить. Так долго, как только смогу.
— Почему? — жизни в голосе не прибавилось, зато появился вялый интерес.
Ужинать меня не позвали, и в комнату ничего не принесли. Какой вывод можно сделать? Ошибаетесь. Если мне отказано в приёме пищи, это означает только одно: время Пробуждения неумолимо приближается, а …
— Почему же? Интересует. Но пока Вы им не поделитесь, я не смогу сказать, имеет оно для меня значение или нет, — лиловые глаза смотрят чуть в сторону, не желая казаться требовательными.
— Я и не отказываюсь. Просто за общий стол не пойду.
— Ещё поймёшь. Позже, когда спокойно нальёшь себе кружку эля, присядешь в тёплом уголке и расслабишься. Попрошу только об одном.
— Передавай ему: пусть забудет о своих воровских наклонностях. Не надо брать чужое — ни вещи, ни жизни. Даже в угоду чьим-то красивым глазам.
— Вот только не будем показывать пальцем!
— Правда? — рыжий недоверчиво переспрашивает. — И когда же?
Сомнений не было. Судя по молчанию, в котором принял участие и отец Леф, лишний раз задевать Ригона было занятием, не совместимым с долгой и счастливой жизнью. Любопытно: неужели парень настолько опа…
— «Осмысленная работа»! — снисходительная усмешка. — «Не даётся»!... Положим, ты не слишком стараешься всё вышесказанное совместить. То есть, хочешь, но ленишься. Ладно, дело в другом. Почему ты держ…
— Может, не надо? — телохранитель принца сморщился. Очень искренне.
— От чего? — Дэриен совсем меня запутал. Что я ещё ему наговорил? Пора заводить книжечку для записей и ставить галочки рядом с выполненными обещаниями.
— Это-то здесь причём? — растерянно спрашивает Рогар.
...Ты сидишь и отвечаешь на вопросы, которые предпочёл бы вообще никогда не услышать. Но, ничего не поделаешь: этот человек спас твою жизнь и заслужил право распоряжаться ей по своему усмотрению. Есл…
— Я не мог позволить, чтобы её жертва пропала даром.
Да, а дорожки можно было бы от снега и лучше почистить! Проваливаться по колено в холодный пух, который с удовольствием оседает на одежде, а потом радостно начинает таять — не то занятие, которому сл…
Простите, я забыл представить мою хозяйку и спасительницу. Сама она назвалась просто: Гани. Старая Гани. Да, возраста сия почтенная женщина не скрывала, хотя по моему скромному разумению, до дряхлост…
— И совершенно очевидно, какого «дурака» ты имеешь в виду.
— Сам же заявил, что после празднеств начнёшь его учить!
— Потому что надо было пить тихо, а не устраивать погоню за слугами, которые известили, что вино кончилось! — злорадствуя, сообщил Борг. — И на двор не надо было выползать!
Располагаться? Ох, и нелёгкая же это задача... Надо выбрать то единственное место, на котором мне будет удобно делать то, что я собрался делать. Выяснять отношения. Если бы вы знали, как это неприятн…
Матушка Ксаррона изволила назначить встречу на кухне, в ароматах пекущихся булочек и только что принесённого из погреба земляничного варенья. Собственно, тёмно-алый прозрачный сироп с маленькими ягод…
— Заговорил о прощении? Хорошо! Я тоже не могу простить тебе. Две вещи.
Думаю, да. А почему ты шепчешь? Нас что, могут подслушать?
Любопытный подход к оценке события. Ваза не позволяла рассмотреть пару клумб за окном? Не думаю, что это достаточный повод для смертного приговора. А впрочем...
Последняя реплика осталась без ответа, но насмешливая тишина, в которой растворились шаги кузена, показалась мне обиднее, чем любое оскорбление.
— Да, выбор невелик. И ты снова ошибёшься, а этого допустить никак нельзя, — подытоживаю. — Придётся за тобой присмотреть.
Я разочарованно покачал головой, снял полушубок и расстелил его на соломе, а сам устроился сверху. Можно и соснуть, вот только... Жаль тратить время на такую ерунду, когда рядом громоздится гора вопр…
— Давай без «допустим», хорошо? Это слишком ответственное решение, чтобы принимать его вперемешку с шуточками, — кузен спокоен и деловит. Даже слишком деловит. — Итак, ты находишь Галеари полезным?
— Любишь. Только не свою, а ту, что простирается вокруг тебя.
— Очень сильно. Не внешностью, разумеется, а чем-то внутри. Если бы я раньше это понял... А ну, отдай!
— Заполучить гордую красавицу в свои объятия?
— Впрочем... Лично я вас наказывать не собираюсь. Правильнее всего было бы позволить вам вернуться домой и огрести оплеух от тех, кто вправе упрекать. Как вам такая идея? А можете даже не возвращатьс…
— Что ты можешь рассказать мне о Лаймаре?
До встречи на Той Стороне. Если, конечно, такая встреча возможна.
— М-да? Жаль, — совершенно искренне вздохнул я. — Никогда не желал, чтобы меня считали учителем.
— Правда. Равель — очень красивая девушка. И очень достойная.
— Да? — Мэй заинтересованно наклонил голову.
Тёмный. Шершавый. Со щербинками и следами молота. А кузнец был не очень-то старателен... Холодный, но уже не такой, как, возможно, был, потому что нагревается от моего тепла. Нагревается... Но он кас…
— Именно. Кстати, поведайте, сделайте милость: почему Вы решили убрать Кьеза со своего горизонта?
Конечно, мне следовало бы привести в чувство графиню-мать, но... Но. Но. Но. Как и всякий раз после соприкосновения с магией, приносящего последней безвременную и печальную кончину, моё мироощущение …
— Есть ещё и второй? — Левая бровь вздрогнула, но не посмела нарушить заданную линию.
Ненавижу, когда со мной так поступают! И вовсе не потому, что чувствую себя полным и безоговорочным идиотом, в очередной раз попавшимся на одну и ту же уловку, просто... От этих «упражнений» мои мышц…
— А Вы бы легко расстались с жизнью только из-за того, что кто-то когда-то решил: нельзя занимать, не отдавая долги? Не верю! Вы не похожи на человека, тупо следующего традициям!
— Принадлежать самому себе? Ни минуты. Ни вдоха. Потому что Вас нет. Есть лишь сплетение Нитей, готовое принять нужный узор, а потом снова вернуться в изначальный хаос.
— Что ж, можно вам только позавидовать...
— Ты равно не умеешь льстить и подкалывать, поэтому занимайся тем, что у тебя получается вполне сносно.
Ну да, снова ошибся. Не в первый и не в последний раз. Но, фрэлл подери, почему мне больно? Почему сердцу никак не удаётся зачерстветь и перестать подпускать близко переживания? Потому, что не хочу в…
— Ну да. Вполне подходящий для этого маг. И инструкции у него есть.
— Вот все вы так: чуть что, сразу — за ухо! Того и гляди, с корнем вырвете.
— Ну да! Видел «небесные огни», которыми маги веселят народ по праздникам?
Последнее слово осталось за Тилирит. Что можно было ответить? Да ничего. Потому что у меня ничего и нет.
«Все люди — мерзавцы... Только некоторые успешно это скрывают даже от самих себя...»
— Что это творится в тихой гостинице? — озорной голос Матушки ворвался в открытую дверь, жалобно поскрипывающую на петлях после знакомства с могучей дланью королевского телохранителя. — Гром, грохот,…
Потоки складываются и гасят друг друга. Поэтому нет влияния вовне.
— Такое бывает? — кажется, мне удалось его удивить. Надеюсь, приятно, а не наоборот.
Полуобгрызанное яблоко всё ещё лежит в ладони. Доесть, что ли? Аппетит пропал. Напрочь. Нет, ну на что я рассчитывал, скажите, пожалуйста! Что способен вызвать в чьём-то сердце любовь? Какая глупость…
— А, так вы оба здесь! — сталь серых глаз мгновенно наполнилась теплом. — Тогда ничего удивительного: если два сорванца находят общий язык, остаётся только молиться о спасении мира!
— Везение, милая Равель — вещь, которой не существует. При ближайшем рассмотрении любое удачное стечение обстоятельств оказывается тщательно спланированным и дотошно подготовленным... Просто не всегд…
— Да? Чем провинился на сей раз, что заслужил столь нелестный комплимент?
— Неужели? А к чему этот каприз с прошением? Стыдно, дяденька: большой и сильный, а ума не нажил. Правда, в народе говорят, что там, где есть сила, там не остаётся места для...
Почему ты так говоришь? Ты что-то знаешь?
— Согласно Вашему повелению, dou Джерон, — коротко и слегка насмешливо сообщил Киан, принявший человеческий облик.
— Да отойду подальше, чтобы не решили, будто я тебя толкнул.
— Правильно. Имеющий уши, да услышит. Имеющий разум, да поймёт... А сам-то как думаешь?
— Не позволяйте страху слишком многого, почтенный: бояться ещё рано. Итак?
С лёгкостью прорвав Периметр Обращения, Пустота ринулась вглубь тела Киана, бритвенно-острыми язычками облизывая Кружево. Вдох. Второй. Много времени эта пытка не продлится: я дал волю лишь крохотной…
Раньше я считал, что плакать — больно. Глупец! Смеяться — вот настоящая пытка. Особенно смеяться вместо того, чтобы лить слёзы. Честное слово, лучше бы зарыдал. Но как быть, если эта солёная влага от…
— На быка ты не тянешь, поэтому мычание тебе не идёт, — ехидно отметил Ксо. — Выражайся более ясно.
— Приятно, неприятно... — укоризненное ворчание. — Есть такое понятие, как польза. А то, что полезно, уже не подлежит рассмотрению с других точек зрения!
— Уж это точно... И не было, наверное? — подкалывает Рогар.
«Любовь...» — горький смешок. — «Её не было...»
— Знаю. Потому прошу: не играй и с другими... Это может быть опасно.
«Вернуться?... Нет, мой дорогой... Она знала, на что идёт... И отказалась от Вечности в обмен на несколько лет рядом со своим ребёнком... В обмен на возможность защитить его от целого мира... Разве э…
— Да нет... Зачем мне ехать в дельту этого самого Сина?
— В чём же состоит оскорбление? — в силу своего положения, первым из присутствующих спросил Хозяин Двора.
— Думаю, нет. Самое главное: ты должна обещать, что займёшься делом.
— И ты спокойно это признаёшь? — расширенные зрачки принца начинают меня тревожить. Правда, начинают.
— А мне почему-то этого не хотелось. Чем не причина?
Он что, мысли читает, что ли? Хотя... Если мне жёлтые шарики напомнили птичек, то почему у кого-то другого они не могли вызвать такую же ассоциацию?
В-третьих, выпивка и закуска подошли к концу, и венценосная особа приняла решение вернуться во дворец. Не без влияния «милорда Ректора», разумеется: Ксо ласково напомнил его высочеству, что ближе к п…
«Чувства тех, кто просил её одуматься, конечно... Ты же читал об этом...»
Tyekk’iry. Брызги из Колодца Западного Предела. Однако... Означает ли это, что сам Источник находится рядом с Вэлэссой? Если да, то стоит повнимательнее присмотреться к политической ситуации, касающе…
— Это хорошо... — довольство юноши почти переливалось через край. — Тогда я требую, чтобы Вы смыли оскорбление. Этой же ночью. Сейчас! В поединке один на один со мной.
— Считай, что да, — вполне заслуженный ответ.
Я бы спросил, что означали эти странные фразы, но тут вновь прибывшие заметили меня и дружно уставились, сверля серыми и голубыми глазами.
Могу представить себе, что угодно, но только не этого крепыша, размахивающего ножом. Ему бы больше подошёл, скажем, молот и...
— Зная тебя и зная его, не поверю ни единому слову! — строго провозглашает Матушка. Мы с Мастером переглядываемся и дружно вздыхаем: нет ничего страшнее женщины, рождённой для того, чтобы повелевать.…
Мастер на миг замирает, словно статуя. Перекатывает произнесённое мной слово в своих мыслях. Щурится и... На резко очерченные губы заползает улыбка. Медленно. Лениво. Довольно.
— Чтобы не жалеть о сделанном выборе. Но почему такое странное приветствие?
— После того, как Вы разъяснили, господин... И верно! Так, считаете, сена надо прикупить?
— Из южных степей? — переспрашивает Эри. — Что ты имеешь в виду?
— А разве я не ответил? — деланно изумился Ксо.
— О жизни и смерти, — тихий шелест песчинок, отсчитывающих последние минуты.
— Пальцев не хватит сосчитать. Но если желаешь, могу напомнить.
— Да, именно так, — я взглянул на принца, стоящего посреди комнаты, в чём мать родила. — Может быть, ляжете? Я не собираюсь прыгать вокруг Вас!
— Я что, похож на судью? — обижаюсь, и вполне обоснованно. — Никаких приговоров ещё не вынесено, и вина — даже если таковая имеется — не доказана. Я просто собираю сведения для принятия решения...
— Было бы неплохо! — мечтательно протянул я.
— Потому, что знаю: ни к чему это не приведёт. Ни к хорошему, ни к плохому. А напрасно тратить силы — не в моих правилах!
— Да, но... Ты — случай особый. Во-первых, Инициация будет повторной. Во-вторых, ты вполне устоявшаяся личность. В-третьих, у тебя есть защита от чужого влияния.
— Не пытайся меня отвлечь! — грозная пауза и следом почему-то жалобное: — Пожалуйста!
— Сначала я тоже так думал, — сокрушённо признал Рогар. — Но выяснилось, что действительность несколько отличается от моих представлений о ней.
— Слишком хитро. Хотя... Наверное, правильно. Но ты забыл, о чём предупреждает первая строчка: «Над собственной душой он ищет власти...» Так вот, дяденька, я ещё не обрёл власти над тем, что во мне. …
«Если всё пойдёт должным образом...» — Мантия осекается и строго спрашивает: «А как ты догадался?...»
Не верите? Ну-ну. Посмотрю я на вас самих, когда попадётесь в эту ловушку.
— Правила чего? — хлопаю ресницами, словно девушка на первом свидании.
— Ну зачем так всё ограничивать и упрощать... В подлунном мире много достойных персон, не пренебрегающих подобными талантами. И потом, есть ещё моя мать.
— Справедливого возмездия за моё гнусное поведение.
Моё искреннее предложение услуг вызвало у домовихи нервную дрожь по всему телу, от кончиков пальцев до косичек, задорно торчащих в стороны.
— Хорошо, не буду. Собственно, это уже и не важно. Всё решено, ведь так?
— Полуденная Роза Вас больше не потревожит. Надеюсь, из других «цветников» Вам предложений не поступало?
Молчание. Пауза, показавшаяся мне бесконечной. А потом...
— И как вы себе представляли бы моё появление? В качестве кого?
— Испугаться? Вижу. Тебя держит нечто, посильнее любого страха. Чувство долга, верно? Я угадал?
— Вы не могли бы подчистить за портным? Если я сам этим займусь, придётся всё начинать сначала.
...Она запретила мне Уходить. Просто запретила. Даже не стала говорить обычное в таких случаях: «Как отец, ты должен позаботиться о нашем ребёнке». И от этого мне почему-то больнее, чем могло бы быть…
— Есть! — твёрдый и смелый ответ, сопровождённый упрямо выпяченным подбородком.
— Как это? — опешил принц. — Все умеют...
— Но всё же хорошо, па! — Леф повисла на отцовской руке. — Я здесь, благодаря...
— Надо же, Вы уже знаете! Какая неожиданность... И кто-то утверждает, что быстрее всего движется мысль? Глупцы! Ничто не сравнится с ужасающей воображение скоростью распространения слухов и сплетен!
И всё же, на кухню я успел добраться первым.
— Киан! За мной! — волк оставил свою законную добычу, покорно подчинившись приказу.
— «Её имя»? — эльф хлопает ресницами. — Чьё?
— Ты видишь лучшее, что есть в чужих душах, и для тебя оно важнее живущей там же черноты. А, тем не менее, тьма слишком часто подчиняет себе свет, если тот недостаточно силён. Наверное, тебе следует …
— Да ещё какие любознательные, — соглашается гройгери. — Что на этот раз с собой притащили?
— Пыталась... Только я ей — не сват и не брат, терпеть не обязан!
— Недавно. Мы встретились неподалёку от Вайарды...
— Да я, вообще-то, никуда не собирался...
— И Вы не сможете прибегнуть к магии, чтобы... избавиться от боли?
Я не стал отвечать, и через минуту женщине надоело ждать: тихие шаги обутых в мягкие сапожки ног затихли в недрах коридора. Дверь, конечно, осталась открытой. Может, её вообще снять с петель? А то ви…
И что-то внутри проскрипело: поздно. Ты не можешь ЭТО остановить. Ты слишком слаб.
— Броня внутри, говорите? Заманчиво. Я пробовал. Не получилось.
Ругайте меня, корите меня, делайте, что угодно. Не мог я сдержаться. Не мог оставить злобную остроту при себе. Наверное, сказывается тлетворное влияние кузена, но жалеть не о чем. Давно уже надо было…
— Представь себе. Вы тоже скоро уедете, не так ли?
— Обещаешь? — кузен строго сдвинул брови. — Не поверю ни единому слову! Лучше забудем обо всём, как о страшном сне. С чем пожаловал?
И блондин этот со своим самомнением только сгущает и без того чёрные тучи поганого настроения моего кузена. В игры играть вздумал, недотёпа? То же мне, мастер lii-lou нашёлся! Чего он добивается?
— Нервами! Можно подумать... Я бы справился.
«Правильно... Теперь осталось сделать всего один шаг в правильном направлении и...»
— Самолично выкованных? И они согласились?
— Да, — спокойное и грустное подтверждение. Боги, какое грустное!
— И всё же, я останусь, — она без приглашения пододвинула к столу кресло и начала расставлять тарелки.
Ответом мне служит дружное и мерзкое хихиканье.
— Мальчики уже поделили игрушки или только приступили к сему сложному делу? — ненавязчиво поинтересовался Ксаррон, появившийся в холле с вазочкой крема в руке.
— У тебя на лице написано, что прошедшая ночь спокойствием не отличалась! Что случилось?
Заметив меня, жилистый мужчина за стойкой кивнул одному из подавальщиков, и, спустя минуту, я был препровождён в одну из задних комнат, о наличии которой можно было только догадываться. Хотя... Если …
Определённого момента нет и быть не может. Крепость росла постепенно. По камешку. Сначала стены были невысоки и зияли огромными провалами. Потом какое-то время ворота оставались открытыми. А потом...…
— Просто он не попадался в руки тому, кому надо! Заметки по поводу Инициации я Вам предоставлю. Но Вы должны обещать... Поклясться тем, чем дорожите больше всего... Вы должны сделать то, что не удало…
Вот уж когда я ни разу не вспомнил о своём желании умереть, так это пока дёргал руками и ногами в тщетных попытках согреться! Почему-то утопление в море показалось моему подсознанию совершенно неподх…
«Командуй!...» — бодро отзывается Мантия.
— Например, — к слову вспомнились только что прочитанные страницы, — усекновение... ушей.
Конечно, будешь. Но смею надеяться, недолго: время имеет обыкновение зарубцовывать раны. Да, они будут ныть. Сырыми осенними вечерами. При перемене погоды. После тяжёлого похмелья. Но болеть по-насто…
«Почему — что?...» — лёгкая досада в голосе.
«Ты твёрдо решил?...» — в голосе Мантии тоже нет страха. И за эту нарочитую смелость я ей благодарен. Очень.
Решение... Какое решение? Я не вижу ничего, кроме ненасытного чудовища, которое вырвалось из повиновения... Из повиновения? Значит, оно всё-таки подчинялось мне? Оно подчинялось, пока... Пока сидело …
«Почему я должна тебя слушаться?...» — в голосе Мантии прорезается ехидство, и для меня это — настоящее счастье. Если подружка начинает изъясняться в своей любимой манере, надежда на взаимопонимание …
— Осуждаю? — я поставил локти на стол и опустил подбородок в гамак сплетённых пальцев. — За что? Вы хотели быть счастливы и... пожертвовали своим счастьем ради другого. Вмешались в чужие судьбы, пото…
Взглянем лучше на «ларцы». Сферическая конструкция — самая надёжная для хранения Силы в изоляции от мира. И она же самая затруднительная для размыкания, поэтому и оснащена специальными Узлами-замками…
— Отчасти, — соглашается сестра. — Трудно испытывать искреннюю привязанность к тому, для кого разрушать — так же естественно и привычно, как дышать.
— Уборкой найдётся, кому заняться... Проводи его высочество в мой кабинет.
— Ах, в этом смысле... — а я уж начал пугаться. — А кто?
— Во всех! — остаюсь непреклонен, о чём и заявляю. — Будь я любопытным, мог бы узнать всё ещё в тот раз, когда встретился с Гедрином!
Что мы имеем? Двух метаморфов, которые обращаются всё время. То есть, изменения идут безостановочно, но в облике, близком к человеческому, судя по всему, найо более-менее удаётся удерживаться. Правда…
— А мальчик-то вырос... Вырос и стал мужчиной.
— Я спросил сущую ерунду, а получил вместо ответа ворох увёрток. И что прикажешь с ними делать?
— Да! — смело ответила девчонка, хотя по теням, метавшимся в светлом взгляде, можно было заметить, насколько она встревожена.
Не выйдет. Как только моя рука прикоснётся к «ларцу»...
— М-да... — увижу, конечно. Вот только чему тут завидовать? Но глаза Смотрительницы странно мечтательны и печальны, а это нехорошо. Неправильно. — Хочешь, я потом тебе расскажу, как всё происходило?
Как у меня с траекторией движения? Проще говоря: иду в нужном направлении или отклонился от идеального маршрута? Да нет, вроде всё правильно: двое прямо по ходу, первый — ближе на пару шагов, второй …
— Никогда бы не подумал... — всхлипывает Мастер. — Ну надо же...
Я рухнул на постель, пряча лицо в ладонях. Нужно сдержаться. Нужно. Не хватало только расплакаться... Сколько лет прошло, а я до сих пор не привык...
— Дядя, говоришь? Кстати, о дяде и всем прочем: ты так и не рассказал мне, что за артефакт нуждается в усыновлении.
— Сам не знаю. Иду, смотрю: девушка грустная стоит — такое впечатление, что сейчас в воду кинется... Я и подумал: отчего не поговорить? И мне развлечение, и ей забава. Последняя, — расплываюсь в улыб…
— Уже бегу! — я встал и с прискорбием сообщил своему собутыльнику: — Неотложные дела настоятельно требуют моего присутствия в другом месте, посему... В общем, я пошёл: слезай с моей «шкурки»!
Новая жизнь начала Путь Наверх, и мне самое время отправиться следом.
— Ничего особенного. Узнал несколько любопытных деталей одного запутанного дела. И, как водится, крохотной песчинки хватило, чтобы чаши весов поменяли своё положение...
Когда я добрался до лужайки и плюхнулся на ёжик жёсткой бурой травы, зубы выбивали прямо-таки барабанную дробь, а в голове начинала формироваться мысль интересного содержания. На кой фрэлл, спрашивае…
— А что мне остаётся? — притворный вздох. — Тем более, это ничего не изменит.
— Как только всё будет готово. Я сообщу. Кольцо можете оставить себе. В качестве небольшой компенсации за услуги.
Надо. Бездействие в данном случае будет даже разрушительнее, чем неуклюжие шаги.
— Хитрюга, — довольно резюмировал кузен и поманил меня пальцем. — В самом деле, стоит поговорить.
— Что это значит?! — отчаянное недоумение.
«Даже так?... За что же?...» — удивляется Мантия.
«Как знаешь... Но вообще-то, проблема его, а не твоя...»
— Но для этого подойдёт не всякий противник?
Если я сбегу через Поток, они не смогут меня отследить?
Лэни водружала на стол поднос, густо заставленный посудой.
— А у меня хозяин — Мастер! — довольно сообщил я. — Твоему вредностью не уступит!
Пожалуй, побуду некоторое время здесь. Тепло. Тихо. Спокойно. И кажется, воздух более прозрачный, чем в коридоре. Более чистый. Стоп. Но ведь так и есть! В этой комнате совершенно отсутствует ky-cenn…
— Не люблю, когда ты начинаешь сыпать такими цветистыми фразами!
Надёжно избавляюсь от преследования. Более того, если оборотни не успели сообщить о провале своей миссии, моё местонахождение остаётся неопределённым. Судя по словам Чефара, найо выскочили из Потока …
— Если не умеешь это делать — да, согласен.
— Может, Гедрину виднее было? — знакомое имя усваивается сознанием мгновенно, но тут же задвигается подальше, чтобы не мешать. Не портить Игру.
Я не стал дожидаться продолжения обсуждений вкусовых качеств неизвестного мне блюда и быстрым шагом двинулся по аллее, стремясь оказаться как можно дальше от разговорчивых камней.
«Умница... Видишь, как всё просто?... Так вот, девочка презирала Его за трусость и нерешительность... Презирала за то, чего вовсе и не было... Можешь себе представить, как это страшно: быть обвинённы…
«И зря... Только научившись бояться как следует, можно научиться быть смелым...»
— Мы вложим её душу в сталь клинка, от которого ты примешь смерть.
— Найо, — ответил Чефар, а Кулгар отогнул от кулака два пальца.
Незаметно? Может быть, h’anu, может быть... Но время — это такая штука, которая позволяет делать с собой всё, что угодно. Простая мудрость старого человека помогла мне понять, каким образом Ксаррон д…
То есть? Позволить парню спалить себя дотла?
— Зачем ты меня обманываешь? — надутые губы.
— Хорошо. Ты можешь с этого расстояния разомкнуть «ларцы»?
...Сегодня. Она не сказала ни слова, но мы почувствовали ЭТО одновременно. Значит, завтра утром я проснусь в новом мире. Мире, в котором не будет тепла её губ. Я не хочу такого будущего. Не хочу. Но …
— Вот как... Этого я не знал. Но, позвольте: откуда Вы...
— Мы хотели принести миру благо, но едва не ввергли его в ужас Разрушения. И те, кто стоит НАД миром, решили внести свою лепту в нашу ошибку. Создав таких, как вы.
— Ну и манеры... Не знаю, каковы твои ощущения, но могу сказать одно: вынужденный отказ от пищи в течение нескольких дней сил не прибавляет. Посему тебе необходимо начать с сытного завтрака!
«Если найдёт подходящий «инструмент» для своих занятий...»
— Простите, что оставил dou Алаиссу без своей помощи, но, право, меня отвлекли совсем иные заботы.
— Даже актёрский талант имеет свои пределы, — мудро и немного печально сказал Дэриен. — Играть... очень тяжело.
Из группы мужчин у крыльца вперёд выступил тощий субъект, уголки рта которого нервно подрагивали.
— Здравая доля уверенности в себе ещё никому не повредила.
Ксаррон постарался на славу. Поработал, так сказать, с душой: железный прут, почти в палец толщиной, согнут и обёрнут вокруг щиколотки, трижды проходя через одно и то же звено цепи. Не думаю, что даж…
— Не хочу. Вчера на моих руках умер молодой человек, который мог бы стать одним из столпов опоры Вашего будущего трона. Очень многообещающий молодой человек, но не знавший, к какому достойному делу п…
— Конечно, шутка! Глупая. Грубая. Я не должен был...
— Какая ерунда! Я же кто? Поводырь Круга Теней. А тени существуют только там, где есть свет. В темноте, знаешь ли, теней нет, — довольно улыбается Дагьяр.
— Мне наплевать на то, что произошло вчера с Куртом. Я уже забыл. А он... Надеюсь, не забудет никогда.
— Делай, — Ксо отводит взгляд. — Только не забудь: и она с тобой что-то сделает. В своё время и по своему желанию.
— Да-а-а-а? Поступил на службу в Судебную Коллегию?
— Почему же? Мальчик очень талантлив. Очень. И потом, заметьте: я назвал его автором, а не исполнителем — это две большие разницы. Мэвин придумал заклинание, управляющее «кисеей», но воплощал задумку…
— Да, до её наступления. В то время мы уже не могли вмешиваться в Гобелен: только направлять умы, а не владеть телами. Нам нужен был новый Разрушитель. И он не замедлил появиться. Из боли и страха но…
— Дядя. Мне нужно лишь позаботиться о «маяке».
Узкая ладонь касается моей груди и последнее, что я чувствую — немилосердный толчок, выкидывающий меня...
— Она хотела выйти из игры, — равнодушно пожал плечами Лаймар. — А Стража не отпускает раньше времени. Кроме того, эльфийка покалечила и убила несколько солдат, которые...
Освобождённые из ловушки оборотни бессильно распластались на полу. Ну конечно, им же нужно восстановиться.
— Потому! — стараюсь казаться строгим и взрослым. Получается не очень-то: Мэй смотрит на меня так хитро, что, выходя из дома, я раз пять проверяю, не идёт ли за мной некто с длинным ушами и не менее …
...Песок пустыни всхлипнул в последний раз и умолк, прячась в тайниках памяти. Я посмотрел на склонившегося в глубоком поклоне убийцу.
— Спроси, и я отвечу. Рассказывать ВСЕ подробности случившегося будет слишком утомительно.
Иду, не разбирая дороги. В ушах — звон и гул. Глаза забиты пылью умирающего тумана. Наверное, именно из-за этих пакостных крупинок мне хочется плакать. А может, не только от них.
Чем я хуже той же Роллены? Она может обрекать людей на смерть по мимолётной прихоти, а мне запрещено даже думать о вмешательстве в чужие жизни? Ну, уж нет! Я не жалею о том, что произошло. Ни капли н…
— Ну... да, — не могу сказать, что мои слова вызвали у lohassy восторг, но хотя бы заставили чуточку посерьезнеть.
— Имеешь, к сожалению, и не только понятие... Ты твёрдо и ясно знаешь, почему тебе плохо. Но говорить не станешь, и этим совершаешь очередную ошибку.
— Кажется, я начинаю понимать... — васильковый взгляд просветлел. — Если таким же образом вмешаться в жизнь, расставшихся можно соединить, но это будут уже не те отношения.
— Превысил? — озвученные откровения меня не вдохновляют. Ни капельки. Всю жизнь старался избегать ответственности и серьёзности по отношению к миру, а теперь... Теперь этот седобородый человек пытает…
— Одно другому не мешает, дорогой граф! Я не призываю Вас лизать кому-то ноги... Я лишь предлагаю Вам выполнить долг дворянина, чьи предки служили земле, на которой жили. А некоторое принуждение... О…
— Киан передал мне твои слова. Значит, кое-что ты, всё-таки, принял.
Как? Приказать? Я никогда не умел приказывать, и сейчас не хватит всего моего упрямства, чтобы голос зазвенел сталью. Но если невозможно ненавидеть, остаётся только...
Короче говоря, меня трясло. В сочетании с унылым настроением эффект достигался душераздирающий: хандра и полное неверие в собственные силы, основанное на... сущей ерунде.
Не «дальше», а в то же самое время, драгоценная, ты вливаешь Силу из шлейфа в Нити по обе стороны от «разрыва».
— Почему же предположения... Мне известен человек. И я даже представляю себе его мотивы... Немного. Но гораздо больше меня интересует совсем другое.
— Разве у мести бывает цель? — невинно распахнулись зелёные глаза. — Месть — это изысканное кушанье, потребляемое для собственного удовольствия.
— Ты бы рассказал это придворным учителям! — фыркнул принц.
— Господин! — запыхавшийся от бега мальчишка ухватился за мою руку, чтобы не упасть.
Отец прислонился к дверному косяку и скрестил руки на груди.
— Читал. И понимаю, о чём ты хочешь сказать, но... Поверь, я не хотел тебя сердить!
— Опять забыл, что ты успел перезнакомиться со всеми моими друзьями...
— Видите ли, граф... Мои дела отчасти касаются и Вас.
— Ты больше человек, чем, например, я. Если это тебя хоть немного утешит, — печальный смешок. — Даже в самой чистой и светлой душе живёт демон. Крохотный, незаметный, безобидный, он ждёт своего часа.…
— Она непременно спросит, почему Вас нет за столом.
— Да. Он опекает меня и Кэла после смерти родителей. И Мийу... опекал. Он очень искусный маг и входит в Совет Кланов, между прочим! — гордо задрав нос, сказал Мэй.
— Так-таки и невозможно? — предпринимаю попытку удивиться.
— Да, и я, признаться, боялся, что ты так и останешься... пеньком в этом смысле. Но теперь могу с облегчением заявить: мои опасения были напрасными.
«Я думала, ты никогда не сможешь признать...»
«Как не помнить... Только вовсе не парочка — что, считать разучился?... По одной на каждый палец...»
— Ну, безжизненным, что, впрочем, одно и то же, — небрежно исправляется кузен. — По крайней мере, твои глаза перестают вообще что-либо выражать.
— Ну... — Ксаррон отстранился и посмотрел на меня своим обычным лукавым взглядом: — Я ещё буду запоминать такую ерунду!
«Думаешь, приятнее каждую минуту перетекать из одного телесного облика в другой?...» — справедливый упрёк.
Протестовать показалось мне совсем уж непристойным, посему не оставалось ничего другого, как согнуться в неловком поклоне и приглашающим жестом указать принцу дорогу в рабочие покои Ксаррона. В смысл…
— Значит, есть что-то, что Вам не следует знать, только и всего. Но при чём здесь жизнь и смерть? Вовсе ни при чём.
Кто-то следует за мной. Или рядом со мной? Но в отличие от меня летит, а не падает, потому что оказывается то ниже, то выше. Летит и пытается подобраться вплотную, чтобы... Чтобы что? Поймать? Но зач…
— Нет, это неправильно! Это жестоко! Не смейте!
— Простите, что прерываю беседу на полуслове, госпожа баронесса, но я только что вспомнил очень важную вещь. Вам лучше пройти к Дэриену и всё выяснить самой, а мне...
— Да. Не могу предположить, что рассорило двух соплеменников настолько, что один решил жестоко казнить другого, — Лаймар удивляется. Совершенно искренне. Я тоже теряюсь в догадках. Пока.
— Как это понимать? Я же сказал: мне всё равно, что будут думать другие!
— Основные подходы к решению тебе известны. Дело за малым: решить задачу.
Мне не довелось близко общаться с дикими зверями, от природы обладающими одним-единственным обликом, но посмею утверждать: оскал оборотня куда страшнее, чем гримаса его неразумного родича. Дело в том…
А зачем искать столь ненужную вещь? Только время и силы зря тратить.
— Верю. И учтите: моя вера относится только к тем вещам, которые могут произойти.
— Что смогу, то смогу, — пожимаю плечами. — Но не сегодня. В следующий раз.
— Крот? — недоумение и растерянность, наконец-то, сменяют собой озлобленную решимость.
Исцелять? Пока я только раню его всё сильнее и сильнее. «Становиться частью...» Отрицая себя, конечно же. Согласен, работёнка не из завидных. И не из прибыльных, иначе Тилирит боролась бы за барыш в …
— Хочу, — внимательные тёмные глаза оказались совсем рядом.
— Вот что, парень! Я не могу ходить за тобой и подметать черепки разбитой посуды! У меня, знаешь ли, своих дел невпроворот.
— Но надо? Надо. А ведь потом и провожать придётся.
— Ученица чернявого остроносого мага? — я невольно подался вперёд. — Мило! Очень мило! Вы даже не представляете, насколько этот факт любопытен.
Почему я себя не люблю? Простите, а есть ли у меня причины для обратного?
— Поблизости от него находится небольшой клочок земли, на котором... Или, точнее, в котором находят tyekk’iry.
— Объясняя и принимая любой чужой поступок?
— Она ещё не умерла! — воин чуть повышает голос, в котором проступает отчаяние. Проступает. Но лишь на крохотный миг.
Да, воином может быть любой. Более того: эта способность заложена с рождения, но вот пока она проявится... И семь потов сойдёт, и не одна седмица лет пробежит. Недаром настоящий Мастер так долго ищет…
— Боишься, да? Не рановато ли начал? Я вроде ещё не успел тебя помять.
— Снова здорово! — я укоризненно покачал головой. — Мы же всё только что прояснили!
— Почему же? Вы знали о существовании дневника Лара? Ведь знали же!
— И у меня — тоже. Я даже не замечу течения времени... Ладно, пожалуй, пора отбывать.
— Последний? — робко всхлипывает надежда в моём голосе.
«Просто ты плохо умеешь бояться...» — успокаивает меня Мантия.
— Наказать? — я едва не поперхнулся от возмущения. — Вы сами себя наказываете каждым днём совершенно бездарного существования! А теперь ещё и это! Кроме «закатного костра» Вы больше ничего не умеете?…
Всюду черно, но не темно. Потолок, пол, стены — всё одного цвета и одного... Провожу ладонью по бархатистой поверхности. Приседаю и касаюсь пальцами плит под ногами. Точно. Один и тот же материал. И …
— Пусть волнуется. Волнения сердца в столь юном возрасте весьма и весьма полезны! А тебе, в отличие от прочих, сейчас необходим покой, и только покой.
— Ой ли? Смотрите, господа: один раз стремление к всеобщему благу вас уже сгубило. Хотите попробовать ещё раз?
— Не думаю. Мне не улыбалось в один прекрасный момент ощутить, что пол проваливается под ногами.
— По какому поводу истерика? — вяло интересуюсь я.
— Есть такое слово: НАДО! Спросите Рианну, она подтвердит... Очень приятно было с вами встретиться, господа! — выхожу из-за стола.
— И поступал совершенно правильно! Итак, ты хочешь, чтобы я возился со всем этим молодняком?
Принятие пищи в присутствии (читай: под строгим надзором) «милорда Ректора» не расположило к откровенности ни принца, ни Борга, посему кухонное общение свелось к перебрасыванию короткими фразами, отн…
— Ксаррон, мальчик мой, ты не справляешься даже с таким простым поручением? — донёсся из коридора женский голос. Приятный, в общем-то, довольно низкий, окутывающий слова мягким шелестом. Но и я, и Кс…
Желательно бы ещё чужими мозгами, а не своими... Ладно. Попробую.
— Это значит, что наши дороги расходятся!
— Извини, — я виновато пожал плечами. — Киан меня здорово разозлил, вот и всё. Больше обещаю не...
— А если не буду? — в лиловом серебре сверкнули огоньки желания поторговаться. Тоже мне, купец начинающий.
Отлично! Как только Мэвин завяжет последний Узел, ты отсечёшь его от заклинания...
— Я считаю, что в твоём... состоянии тебе не следует ко мне приближаться.
— Итак, рассмотрим первую часть. Она может считаться несколько неуважительной по тону, с которым была произнесена, не более. Смысл же не несёт в себе ничего обидного или тем паче, оскорбительного. По…
— Я не имел в виду смелость, парень. Даже самый отважный человек на твоём месте чувствовал бы себя... нехорошо. Возможно, если бы ты был старше и опытнее, ты бы предпочёл выйти за Порог. Ещё вчера.
— Как-нибудь в другой раз. Если будешь вести себя хорошо!
— В меру? — одёргиваю себя, пока не начал нервно подхихикивать. — Мера бывает разной. Зависит от того, кто и в отношении кого её определяет. Значит, не представляешь.
Понадобилось вдохов семь, чтобы метания «ларца» прекратились, и шарик застыл в относительном покое совсем рядом с моей ладонью. Настолько близко, что с небольшого расстояния непосвящённый зритель реш…
Одновременно с поимкой и возвращением ножа на законное место, Ригон сделал шаг вперёд, сливая движения в единое целое. Лезвие просвистело у моего горла так близко, что я мог бы сосчитать все волоски …
«Ты правильно определил местоположение и силу амулетов?...» — тихо скрипит Мантия в самое ухо.
«Не кори себя...» — тихо советует Мантия.
— О, за этим дело не станет! Скажи, зачем ты полез за мной в Купель?
Ксаррон задумчиво посмотрел на блондина. Перевёл взгляд на Леф. Добрался до меня, словно спрашивая: «Доволен тем, что натворил?» И мне сразу захотелось втянуть голову в плечи. Вот уж, действительно, …
— Тогда поспеши вернуться к исполнению своих прямых обязанностей. Если, конечно, моя сестра ещё не сменила грелку для постели.
— Занятное рассуждение. Мудрое, — оценил Рогар. — Значит, просить прощения не хочешь?
— Постой! Убил — да. Но когда и как я мог отнять?
— Не будем углубляться в подробности: спросишь у сведущего мага, он тебе всё объяснит и очень даже живенько... Главное, чтобы ты понял: из всей семьи самой большой опасности сейчас подвергается твой …
Итак, трое и один, который почти уже упёрся спиной в стену дома. Оттеснили беднягу... Хлипкий он какой-то для уличных драк — и росточком не вышел, и пропорции фигуры отнюдь не героические. Впрочем, к…
— Именно! Просто, и никак иначе! — я взглянул на воду. — Ну что, будешь прыгать?
— Заживут. Не сразу, но заживут. Обещаю. Пусть немного помучается: ему полезно.
Многое было. Но в одном я совершенно точно завидовал Шан-Мергу: ему повезло Уйти, Оставшись. Хотелось бы верить, что и мне когда-нибудь удастся такое...
— Хозяина нет дома, — он даже не процедил, а протолкнул слова сквозь клыки.
— И кто он такой, что ему поклоняется целый народ?
Если она и имела в виду Ксаррона, заводя себе эльфа, похожего на него, то речь о мести не шла.
— Почему? Ты вправе ответить на оскорбление. При удачном стечении обстоятельств даже нос сломать можешь... Эй, ты чего?
— Спицы тебе ни к чему: с непривычки руки только ещё больше занемеют. А это называется — крючок, и пользоваться им куда проще, чем кажется...
Дверь распахивается, и в проёме возникает Мэй. Довольный. Можно сказать, счастливый.
— Придумывать нам с тобой новые проблемы, конечно же!
«Что ты можешь знать о моих желаниях?...»
Поворачиваю голову, в попытке увидеть, о ком идёт речь, но через плечо удаётся рассмотреть только чёрные волосы и яркий платок.
— Ты-то откуда знаешь? — заинтересованный прищур.