Все цитаты из книги «Остров Крым (авторская редакция)»
— Вдоль трассы гонки в окрестностях Парадизо полиция арестовала еще трех подозрительных, вооруженных снайперскими винтовками. Похоже на то, что кто-то из участников гонки был красной дичью для этих б…
— Я вижу, у вас тут не все есть, — с подлой улыбочкой сказал женщинам Гангут.
— Вот так даже? Гордый хан Ахмет-Гирей? — удивился Лучников.
— Мы выяснили ваши корни. Может быть, вы и сами не знаете, что Гангуты на Руси пошли с того самого дня русской славы, с той самой битвы у мыса Гангут. Был взят в плен шведский юнга. Потом уже идет то…
…Пока он все это слушал и вспоминал, Кристина выбралась из-под его бока. Она взяла с подоконника какой-то маленький комочек, встряхнула его, и это оказалось ее платье. Вскоре она, причесанная и в пла…
— По-вашему, все итальянцы черны, как сажа? — надменно возвышаясь над своим животом, обратилась к ней Памела. Она чувствовала, куда клонит певичка — при беременной жене уволочь на ночку мальчика.
— Ты отравлен, — тихо, на полном уже спаде, проговорил Сабашников.
— Вот и все, — новый поцелуй в щеку. — Двойной Игнатьев — выродок. Все мои одноклассники по Третьей Симферопольской Гимназии Царя-Освободителя — друзья и единомышленники. Нас девятнадцать человек и м…
— Что все это значит? — повторил он свой непростой вопрос.
— Простите, леди, нам это неизвестно, — сказал десантник.
В комнате, освещенной только уличным фонарем, она показалась сейчас Лучникову настоящей падлой, сучкой, ждущей, какому кобелю достанется. Скотское желание продрало его до костей, как ошеломляющий мор…
— Ах, Витольд Яковлевич, Витольд Яковлевич… — продолжал укорять генерала, словно нашкодившего мальчика, Сабашников. — Пугаете нас тремя мускулистыми гомосеками. Это безвкусно…
— Ну, знаете… — мямлил преступник, потупляя глаза, а потом, глянув исподлобья, зачастил, мелькая обворожительной, вкривь и вкось, улыбкой. — Ну, знаете… иногда… когда у меня нет под рукой оружия, я, …
— Вот оно что! — сказал Лучников. — Теперь, значит, вот такие у нас идеи?
Вошли, и расселись в парилке по малому амфитеатру дощатых отшлифованных полок — и впрямь сенат. Начали розоветь, испарять ненужные шлаки, для того, чтобы еще новые вкусные эти шлаки безболезненно при…
— Впечатляюще, — неуверенно пробормотал Востоков. Новая пауза, неловкая тишина. Тихое бульканье — Игнатьев-Игнатьев деликатно глотал водочку.
— Ты, кажется, Россию любишь? — спросил Гангут. — Ты, кажется, большой знаток нашей страны? Ты вроде бы даже и сам русский, а? Ты просто такой же советский, как мы, да? Тогда отгадай, что это за очер…
Лучников оглянулся и увидел скорчившегося на заднем сиденье Мустафу. Он протянул ему назад руку и ощутил под ладонью твердую мокрую щеку парня.
Он понял, что побит, и с трудом, цепляясь за предметы, за стулья и стеллажи, стал подниматься.
— Он недавно на семинаре был по контрпропаганде, — любезно пояснила Татьяна.
Они стукнули друг друга по плечам. Их шутливые дружеские отношения как бы восстановились.
Железной лапой он взял Лучникова за плечо. Таня, не переставая смеяться, нажала клавишу музыкальной системы. В квартире зазвучала «Баллада о Джонс и Ёко». Под эти звуки троица проследовала в темную с…
— А я, между прочим, никаких интервью для агентства новостей давать не собираюсь!
— Ты не мог бы мне одолжить рублей сто? — спросил Лучников. — Если хочешь, могу обменять на валюту по курсу «Известий».
— Вот оно, — спортивное единоборство двух систем! — смеялась Таня, сидя на супружеском ложе.
— Вот такие дела, Танька, вот такие, Татьяна, дела, — говорил он по дороге из аэропорта, вроде бы рассказывая о чем-то, что произошло в ее отсутствие, сбиваясь, повторяя, чепуху какую-то нес, весь со…
— Courier! Associate editor Brook is here.
Кузенков сел напротив и перестал улыбаться, и в этом теперь отчетливо читалось: ну, хватит уж дурить и критиканствовать по дешевке. Лучников подумал, что и в самом деле хватит, перебрал, дурю, вкус и…
Глаза его явно замаслились, он явно испытывал сейчас сладостное страдание, какое бывает у юнцов, когда в их присутствии говорят о предмете их любви, пусть и неверном, пусть подлом, но страстно желанн…
— Умоляю вас, — повторил Лучников. — Умоляю, если знаете, скажите — Памела родила?
— Что сразу, Витасик? С чем тебя еще поздравить?
Вполне успешно «русский режиссер» Виталий Гангут «слинял», никто, собственно говоря, и не заметил его исчезновения. Все были основательно уже под хмельком, радостно возбуждены и нацелены на дорогого …
— Страна чудес! — воздел слегка к потолку руки Марлен Михайлович и слегка утонул в прозрачной зеленой обогащенной морским калием водице.
Сосед слегка придержал Гангута рукой за грудь. Лифт ушел.
Он уже представлял себе обложку еженедельника — черный фон, контуры Крыма, красные буквы UFO и обязательно вопросительный знак. Ловкая журналистская метафора… Снова, в который уже раз за сегодняшний …
Конец лета в Крыму: испаряющийся запах полыни на востоке, теплый дух первосортной пшеницы в центральных областях, пряные ароматы татарских базаров в Бахчисарае, Карасубазаре, Чуфут-кале, будоражащая …
— Гонки, — сказала Татьяна. — Они готовятся к «Антика-ралли». Граф Новосильцев и Андрей собираются выступить, психи проклятые.
Революция накопилась в генетическом коде русского народа как ярость ординарности (имя которой всегда и везде — большинство) против развязного, бездумного и, в конечном счете, наглого поведения элиты,…
— А это еще зачем, Андрюша? — тихо спросил граф Новосильцев.
— Пожалуйста, пожалуйста, — улыбнулся Марлен Михайлович. — Бак полный. Только уж вы сами берите, сержант, у меня и шланга-то нету.
Женщины мило заулыбались. Вот эта способность русских баб мгновенно переходить от хмурости, мрачной настороженности к душевной теплоте — вот это клад! Непонятный чужой человек вызывает подозрительнос…
После пресс-конференции, которая продолжалась не менее двух часов, Лучников, наконец, добрался до бутылки шампанского и осушил ее сразу, бокал за бокалом.
Небо было полно звезд, а праздничное зарево Севастополя стояло за темной громадиной собора и не мешало звездам полыхать над пустынным мысом, где ярко белели мраморные останки Эллады и отсвечивал черн…
— Пардон, почему это я должен прекратить? — сказал Лучников. — Я не толстовец. На меня нападают, я защищаюсь, вот и все. Приемы до конца нс довожу. Суп твой цел и посуда цела…
— В этом случае — тем более, — сказал Сергеев.
Она забрала свою рюмку и подошла к стойке. В зеркале очень красиво отражалась — блестящая леди в окружении блестящих офицеров. В зеркало же увидела, как Сергеев расплатился за свои удовольствия, акку…
— Позвольте, Лучниковы — старый русский род, гвардейцы, участники многих войн за Отечество, — глаза Степанова сузились, впиваясь.
— Ты дурочку-то тут не валяй! — Сергеев впервые заговорил с Таней угрожающим тоном. — Вспомни-ка получше, а перед этим и о себе получше подумай.
— Ваши предложения, товарищ Кузенков, — вдруг произнес «Замкнутый», отодвинул от себя полностью завершенный орнамент и поднял на Марлена Михайловича очень спокойные и очень недобренькие глаза.
— Татьяна, пойдем со мной! — крикнул Лучников. — Неужели ты ее пойдешь сейчас?
Уже и еженедельники начали давать репортажи об Арсении Лучникове, о его удивительном доме на диком склоне, о натуральной ферме за Святой Горой, о новой породе скаковых лошадей, выведенной на его заво…
Марлену Михайловичу показалось, что «Видное лицо» еле заметно ему подмигнуло, но он и без этой поддержки странным образом становился все тверже, не трусил перед «Пренеприятнейшим» и наполнялся решимо…
Она была потрясена и не могла сойти с места. Бензин окатывал ее с ног до головы и обратно, а она не могла двинуться. Кажется, и все в очереди были потрясены таким неслыханным варварством. Немая сцена…
— Дед, можешь рассказать о самом остром сексуальном переживании в твоей жизни?
Лучников улыбнулся и еще раз поцеловал ее в щеку.
— Хей, челло! — услышал вдруг Лучников обращенный к себе веселый возглас. Он увидел торчащую над толпой голову своего сына Антошки. Тот пробирался к нему и махал кепкой с надписью «ЯКИ!». Лучников и …
— Ну так знайте на всякий случай, что я их вот на столько не боюсь, — она показала на длинном своем ногте мизернейшую долю опаски. — Неужели вы думаете, Сергеев, что у нас с Андреем есть какие-нибудь…
— Извините, Марлен Михайлович, но это я имел неосторожность во время одной из официальных бесед сиречь допросов этого криминального господина высказать нечто вроде подобного предположения.
Арсений Николаевич обнял внука за плечи и заглянул ему в лицо. Под глазом у него был синяк, на щеке ссадина. Майка-флаг порвана на плече.
Две монпарнасские халды, в снобских линялых туниках, с нечесаными волосами, с диковатым гримом на лицах. Пожалуй, даже хорошенькие, если отмыть. Чернок и Лучников посмотрели друг на друга и усмехнули…
Фальшивый слуга склонил голову и слегка подщелкнул каблуками.
То, что Володечка вдруг вспомнил детство и «Камчатку», показалось Лучникову и трогательным и уместным. Он помахал Новосильцеву перчатками, но тот не заметил. Репортеры и «папаратце» крутились вокруг …
Не купил: двойных бритвенных лезвий, цветной пленки для мини-фото, кубиков со вспышками, джазовых пластинок, пены для бритья, длинных носков, джинсов — о, Боже! — вечное советское заклятье — джинсы! …
Поехали, Бак. Произведем еще одну сенсацию сегодняшнего вечера. Нет, Андрею мы ничего не скажем, не будем отравлять его торжества. Он будет огорчен новой сенсацией, ведь она наложится на сенсацию СОС…
Период послевоенной реконструкции, быть может, — венец бездарности и ничтожности генералиссимуса Сталина. Никакие новые проекты, никакие реформы ему и в голову не приходили. Вместо них он создал двад…
— Между прочим, что-то в этом роде, — очень просто, без всякой амбиции сказал малыш. — Мое имя Бенджамин Иванов, или Бен-Иван, как зовут меня друзья. Я эзотерический человек. С каждым годом обнаружив…
Весь день был очень яркий, небо сверкало над всем Крымом, а мыс Херсонес просто купался в сиянии моря и солнца. В разгаре дня Андрей Лучников привез мертвую Кристину к Владимирскому собору. На обширн…
— Ребята, однако, звереют не по дням, а по часам, — задумчиво проговорил Арсений Николаевич.
Затем он понял, что искренность его для всех очевидна и, кажется, даже оценена. В глазах одного из «портретов» промелькнуло нечто отеческое и тоже не искусственное, тоже идущее от души, потому, должн…
Еще в Москве мы договорились, что будем видеться в августе, плавать вместе, ходить на холм Волошина. И вот мы лежим лицом к земле, как бы прислушиваясь к ее недрам или готовые вот-вот резко вскочить …
Хэлоуэй бухнулся в кресло на тротуаре, в последний раз показал кулак Лучникову и стал звать официанта.
— Понимаю, что ты хочешь сказать, — печально и виновато пробормотал Бакстер. — Но это не скотство, Арси. Это мои последние шансы, прости, привык платить женщинам за любовь. Не злись на меня. Я опять …
О чем мы говорили еще в этот декабрьский вашингтонский вечерок, всего не расскажешь. Но точно помню, что вдруг к нам обратился из-за соседнего стола немолодой человек и с искренним любопытством спрос…
На другом конце длинной полукруглой стойки сидела худенькая девушка в темной маечке, с огромными испуганными глазами, с головой, похожей на полуощипанную курицу. В какой-то момент Тане показалось, чт…
— Ну что, попался? — Толстуха, оказывается, вовсе не слушала Таниной возмущенной тирады. Огромной рукой она, перегнувшись через стойку, ловко ухватила за рубашку мальчишку-юга и сейчас притягивала ег…
Примерно так представлял себе Лучников обсуждение «в кругах» кандидатуры своего отца. Он вспомнил об этом деле и сейчас, кружа по серпантину Сюрю-Кая и приближаясь к «Каховке».
Тут прошел по близкому коридору какой-то массовый топот, голоса, стук дверей, и сразу все затихло: началось собрание. Татьяна тогда быстро расцеловала погруженную в размышления Верулю, выскочила в ко…
— Мы не примитивные шовинисты, — все громче говорил Олег Степанов, — тем более не антисемиты. Мы только хотим ограничить некоторую еврейскую специфику. В конце концов это наша земля, и мы на ней хозя…
Господи, ровно двенадцать лет прошло как писал эту концовку Аксенов в Коктебеле, — это был разгар лета, теплого, очень теплого лета эпохи застоя. Впереди еще столького не произошло — начиная со смерт…
Никто не замечал, что Таня была на пределе. Она готова была уже зажать рот, чтобы не завопить от отчаяния, как вдруг увидела хозяина дома, который приближался к ней под руку — мама! — с Фредом Баксте…
Марлен Михайлович перевернул страницу и, вдруг уловив в воздухе нечто особенное, затормозил на минуту и поднял глаза. То, что он увидел, поразило его. Все присутствующие застыли в напряженном внимани…
Арсений Николаевич вместо ответа повел их в так называемые «частные» глубины своего дома, то есть туда, где он, собственно говоря, и жил. Комнаты здесь были отделаны темной дубовой панелью, на стенах…
— Нет-нет, наша родина поистине страна чудес, — продолжал Лучников. Он стал рассказывать о том, как целую неделю с каким-то «чокнутым» джазистом пробирался на байдарке к озеру Пуху-ярве где-то в непр…
Сейчас, однако, он не подошел к виновнику торжества. Будет случай, пожму руку, может быть, и поцелую, влезать же сейчас в самую гущу слегка постыдно. Опершись на темно-вишневую балку XVI века, попива…
— Нет, брат, жена тебе там только обузой будет, — усмехнулось «Видное лицо». — В Тулу-то со своим самоваром? Эх, Марлуша, я тебе даже немного завидую. Вырвусь на недельку, погуляем?
— Сейчас я объясню, — сказал он. — Боевая мощь крымской армии действительно находится на очень высоком уровне и, если предположить, что десантное соединение генерала N — турки (или, скажем, американц…
— Я не могу говорить, — прохрипела она, чувствуя, что еще миг и начнется извержение.
— Ну-ну, — он протянул ей еще одну розовую пилюлю. — Прими еще одну. Ведь ты же боевая девка, Татьяна, возьми себя в руки. Подумаешь, «урла» напала. В Союзе ведь тоже такое бывает, и очень нередко, с…
Трудно сказать, прежние ли ребята работали или Сергеевский сектор, наконец, взял на себя все заботы, но оперативная машина исправно следовала за кузенковской «Волгой» всю дорогу до города, держась, в…
— Да, я радетель родины своей, — надуваясь спесью, заговорил Игнатьев-Игнатьев и снова потянулся к бутылке, но Марлен Михайлович вновь ее переставил подальше, — и ради борьбы с врагами ея, со сволочь…
— В Крыму зарегистрировано свыше сорока политических партий, среди которых есть и упомянутые, — сухо сказал Марлен Михайлович.
— Соседний номер пуст, — любезно сказал Востоков. — Майор Лопатов в сей момент нежится в кабинете массажа «Бангкок», что в Малом Беме и Копейке, с вашего разрешения.
Жуткий вопль всего автобуса, визг тормозов, усиливающийся вопль, грохот, сдавленные крики, стоны, скрежет. Ёб-вашу-мать-мать-вашу-ёб-в-сраку-вашу-мать-в-рот-в-рот-меня-ебать-блядь-позорная-пиздорване…
— Кто они? — закричал Лучников. — Я не с солдафонами разговаривал! Я с Госпланом разговаривал! С КОМИКОНОМ и с Госпланом. Они вполне могли и не знать, что готовится.
Как? возмущался Марлен Михайлович. Даже без всякого классового сознания, без ненависти к победоносным массам, а только лишь из чистого любопытства гнусный аристократишка отвернул исторический процесс…
Она прибавила звука футбольному комментатору, ушла в глубину своей «пещеры», взяла кипу французских журналов с модами. Не первый уже раз она гасила в себе вспыхивающее вдруг раздражение против Лучник…
— Прости, Андрей, это не хитрость, но лишь свойства характера. Я просто-напросто сдержанный человек, может быть, даже и тяжелодум. Конечно же, я думаю о СОСе. Если молчу, это вовсе не значит, что мне…
— Ба! Да это как раз то, о чем я тебя, Луч, забываю спросить. Как дела у твоего Тошки?
Саша вытащил ногу из-под попки и направился в прихожую. «Моя походка, — подумал Лучников, — или его?» Гордо неся гордый лучниковский нос, Саша закрыл за собой дверь плотно и решительно. Явно дети зде…
Лучников смеялся, окруженный парнями, отдал им весь свой «Camel». Из-за плечей рослых москвичей все время выпрыгивал какой-то черный десантник. В глазах у него застыло отчаяние — невозможно пробиться…
Они дошли до конца пустынного коридора и сейчас стояли на краю зеленой ковровой дорожки. Перед ними была только белая стенка и бюст Ленина, выполненный из черного камня и потому несколько странный. «…
— Да, вы поняли правильно, — Марлен Михайлович превозмочь себя не смог и руку степановскую движением плеча от себя удалил, хотя и понимал, что вот это-то как раз и неверно, и бестактно, и даже вредно…
— Конечно, выпил… значит, ваше преимущество… а я сорок лет сражался… в лаптях… с портфелями… продовольственные трудности… полмира кормим… братским классам и нациям… документик покажите… вы кто такой……
— Да я в сто раз более русский, чем вы, товарищ Суп! Мы от Рюриковичей род ведем!…
Таня встала на стул и уцепилась рукой за край зонта. Она увидена, что на набережной бушует массовая драка и различила, что дерутся друг с другом три молодежных банды: парии в майках, похожих на флаг,…
— — Не догадываешься, где? — улыбнулся Кузенков.
Наконец канал Ти-Ви-Мига прикрылся фирменной серебряной заставкой с эмблемой — крылатый глаз.
Последний был членом Кабинета министров, а именно товарищем министра информации. Пятидесятилетний цветущий отпрыск древнего русского рода, для друзей и избирателей Фредди, а для врэвакуантов Федор Бо…
Марлен Михайлович засмеялся. Сердце его было полно молодой отваги. Ему казалось, что он видит вперед все ходы этих запутавшихся в собственных хитростях людей, видит нелепый смысл их игры, поскольку о…
— Я знаю, Лучников, почему вы спрашиваете про Арона Израилевича и про Фаттаха Гайнуловича, — заговорил он. — Вам любопытно: допускаются ли сюда инородцы. У вас рефлексы западного журналиста, Лучников…
Лучников соображал: Конта Портаго тормознуть мне уже не удастся. Он, безусловно, выскочит первым на серпантин. Однако Билли с его постоянной тактикой охоты, сейчас для меня уязвим, и Маста Фа мне пом…
От летящей впереди стайки вертолетов мгновенно отделился один, реактивный «Дрозд», и резко пошел вниз. В машине «Курьера» успели заметить, как тень вертолета легла на белый кемпер, как дернулось плеч…
Красный глазок лифта тупо взирал Гангуту под правую ключицу. Лестничная шахта четырнадцатиэтажного кооперативного дома гудела что-то как бы авиационное. Откуда-то доносилась песня «Hey Judе». Двери л…
В это утро спутником Арсения Николаевича по прогулке был другой старик, подполковник в отставке Марковского полка Филипп Степанович Боборыко, такой же, как и сам Арсений Николаевич, бывший юноша Ледя…
Лучников ни слова не сказал другу о предложении американца. По сути дела, он и себе нс сказал еще ни слова об этом. Он знал, что его будет разбирать злоба все больше и больше, когда он начнет размышл…
— Ноу, Тони, ноу, плиз донт… — погрозил он пальцем Антону. — Не вводи в заблуждение путешественниц. Врэвакуанты, май янг лэдис, это не нация. По национальности — мы русские. Именно мы и есть настоящи…
— Кронин, как бы вы действовали? — Чернок откинулся в кресле. — Давайте поиграем в войну.
— Однако, — продолжал Востоков, — причины вашей уверенности в себе мне известны. Их две. Во-первых, это Андрей Лучников, фигура на нашем Острове очень могущественная. Во-вторых, это, конечно, полковн…
С угла террасы Таня смотрела на залив с проползающими габаритками ботов и яхт, на россыпь огней вдоль берега и на сверкающие, подмигивающие, переливающиеся кристаллы Коктебеля у подножия горы. Она см…
Каре подобралось и медленно двинулось вперед. В последний раз Андрей Лучников увидел своего отца, когда тот довольно энергичным движением отодвинул от себя серебряную куртку Ти-Ви-Мига.
— Я бегу куда глаза глядят, — проговорил он. — Только глаза у меня стали херовые. Дим Шебеко. Я немного слепну на исторической родине, друг. Пока я вон туда побегу, — показал он жестом Ленина в темно…
Лучников, удивившись на миг, тут же забыл об удивлении. Он шел вдоль могучих бетонных плит, весь мокрый, в переливающейся под бликами огней штормовке, задумчивый и до странности молодой, настоящий ге…
— Добре, добре, — хитровато засмеялся Марлен Михайлович. — Мои любезнейшие гости очень заинтригованы. Сейчас я и вас сюда притащу, дружище! Разыграем партию политического покера под рев норд-оста. По…
Администрация Аэро-Симфи гордилась тем, что отсюда пассажирам не хочется улетать. В самом деле, попадая в бесконечные залы, холлы, гостиные, круглосуточно работающие элегантные магазины и бесчисленны…
И вот Таня Лунина сподобилась, обыкновенный тренер но легкой атлетике, обыкновенный комментатор телевидения сидит без сопровождения, совершенно одна, эдакая драматическая дама в стиле Симоны Синьоре …
Конт Портаго, худой и надменный юноша (впрочем, ему исполнилось уже 36 лет), был гонщиком совсем другой манеры. Он как бы никого не замечал в своей «Испано-Сюиза-Фламенко» серебяно-серой окраски, он …
Я, брошенный всеми в этой затхлой квартире, слегка забрюшенный и совсем заброшенный господин Гангут наедине с телевизором, наедине с чудовищным аппаратом товарища Лапина. «Вахта ударного года». Сводк…
— Тогда я позвоню, — Гангут снял телефонную трубку.
Фон Витте молчит. Глаза за линзами бессмысленно увеличиваются.
— Зарубили, наверное? — хмуро пробормотал Андрей.
— Под Родиной вы что подразумеваете? — спросил Марлен Михайлович.
— Нет, — твердо сказал Марлен. — Вопроса никто не слышал, ответа нет.
— У тебя уже гости, Игорь, — сказал Чернок.
…Однако же не реалистическое же наше искусство ведь же…
— Ненавижу эту тупую сволочь, — сказал он.
— В чем дело, Антоша? — спросит он сына. — Что это за люди?
— Куда нам теперь убегать, Луч? — спросил Дим Шебеко пьяным голосом.
Фон Витте слабо улыбнулся своим воспоминаниям.
— Очень польщен, что вы знаете мое имя. — Bостоков ловко открыл шампанское. — Слышите, как завывает норд-ост? Начинается ураган. В такие вечера весьма приятно разыгрывать в уютном отеле партию полити…
Солдаты изумленно и боязливо переглянулись. Для них уже был очищен стол, открывались немыслимой красоты «валютные» банки холодного золотистого пива. Уже тащили им и хрустящие багеты, и нежнейшую ветч…
— Ничуть. Я только не знаю, нужен ли я ей, вот в чем вопрос.
— ЭР-ФОРСИЗ, леди. Подразделение Качинского полка специальных операций, — улыбнулся парень. — Нас подняли по тревоге. Личный приказ полковника Чернока. Успокойтесь, леди, теперь всё в порядке.
Однако когда началась Венгерская революция 1956 года «Молодая Волчья Сотня» осталась ораторствовать в уютных барах Крыма, в то время как юноши из либеральных семян, все это барахло, никчемные поэтишк…
Когда все выбрались, спрыгнули в кювет и солдат с Лучниковым сразу по пояс в грязную, обжигающую, холодную жижу.
— А где же Фаттах Гайнулович? — поинтересовался Лучников.
— Какой же тут поворот? — улыбнулся Лучников.
— Где же? — Лучников глянул уже через плечо на изрыгающий штампованные проклятия квадратный автомат. Удивительно, что эта штука еще и Валентином называется.
— Еще и поэт? — удивился Антон. — Кто же ты еще, Лидка? Неужели это правда то, что о тебе говорят?
— На меня, знаете ли, всегда растерзанные столы тоску наводят, — проговорил Лучников.
— Андрюшка, браво! Суп! Ты готов! Сейчас лягушку проглотишь! К такому повороту их на семинаре не подготовили!
— Ну так что? — спросил Фатьян Иванович. — Дальше-то на боженьку выходит! Не зря крестик носит. Религиозник.
Лучников взял у Дима Шебеко пачку десяток и попросил его остановить автобус. Они прошли вперед.
Шампанское после виски показалось Марлену Михайловичу серебрящейся фортепианной пьеской после аккордов оркестра.
Лучников засмеялся — шутка ему понравилась. Видимо, парень все же не так уж и туп.
«Катись!» — ответила она ему тем же путем.
Все участники ралли и масса шикарной публики. Кстати, твоя мадам будет? Я ведь с ней слегка знаком. Ее зовут Тина?
Как же это сразу не связалось, что «осьминог» по-русски — это и есть «октопус». Вот так оперативность, выходит, хитренький Джек и в самом деле Гангута хочет…
Переходя улицу под слепящим солнцем, под падающими листьями платанов, Таня, конечно, связала утренний звонок с этим ожидающим ее в кафе неизвестным френдом; скорее всего, Востоков, может быть, кто-то…
Впереди, метрах в двадцати, шли всего три машины. Билли Хант в пятнистом своем «охотнике» стремился пристроиться в хвост гордо летящей торпеде Конта Портаго. Однако между ними несся ярко-оранжевый с …
Сержант продолжал возиться со шлангом. Он, кажется, и головы не поднял, хотя не мог, конечно, не слышать скандального старика.
Между тем высокий старик в старом белом свитере из альпаки, в старых крепчайших ботинках, вполне еще ловкий и совершенно уже добрый и чистый, что в старости случается далеко не со всеми, вполне был д…
«Папаратце», между тем, бегали вокруг и снимали эту так называемую беседу, матч в одни ворота, ибо мерзавцы не давали Тане и рта раскрыть. Наконец она стряхнула руку «Ходока» со своего бедра и небреж…
Лучниковская проблема невероятно тяготила Кузенкова. Во всех своих устных докладах и записках он представлял Андрея как сложную противоречивую личность, которой еще не открылась окончательная мудрост…
Лучников налил себе коньяку. Рука, поднимавшая бокал, еще слегка дрожала, но опустилась она на стол уже твердо — выплыл.
Арсений Николаевич вроде бы посмеивался, но Андрей Арсениевич заметил, что глаза отца смотрят серьезно и как бы изучают его лицо. Это тоже было не свойственно старику Лучникову и пугало.
— Слушаюсь, — Игнатьев-Игнатьев выскочил из номера.
Апельсиновый сок, ошметки кожуры на небритых Сережиных щеках.
Гангут шел на несколько шагов впереди, подняв воротник и нахлобучив на уши «федору», выражая спиной полное презрение и к страдалице и к утешителю.
И все-таки опять сорвались у супруга сокровенные планы. Какие-то злые силы держали его сегодня за конец на вечном взводе. Эдакие сверхнагрузки, перегрузки не всякий и выдержит без соответствующей под…
— Эй, товарищ! Товарищ! — закричала она, увидев фигуру Лучникова.
— Светильник для тебя есть око, — читал он. — Если око твое будет чисто, то все тело твое будет светло.
— Арси, ты знаешь, сколько в живых осталось из нашего поколения к сегодняшнему дню? — спросил Бакстер.
— Дядя Коля, айдате отседа! Дядя Коля, ты что? Пошли, пошли! Смотри, сейчас бабка прибежит! Тебя уж час по дворам ищут!
Глаза Игнатьева-Игнатьева радостно сверкнули — ага, не выгоняют! Все-таки начинается же диалог же!
Лучников остановил своего «жигуленка» на Старом Арбате, облачился в найденное на заднем сидении двустороннее английское пальто, почувствовал себя почему-то весьма комфортно и
Сверхмощный радиоголос заглушил «ненормальное» слово.
— Евреи — случайные гости на нашей земле, — проговорил он, не двигаясь.
Лучников и Сабашников беспрепятственно вышли из квартиры и через несколько минут оказались за столиком кафе на тротуаре Елисейских Полей.
Совершенно точная формула поведения исполнителей не очень желающих исполнять идиотские приказы, как это было в августе 91-го в Москве…
— Понимаю, понимаю, — закивал Лучников. — Вы Нессельроде, и мы, конечно же, встречались на вторниках у Беклемишевых, на четвергах у Оболенских, на пятницах у Нессельроде, не так ли?
— …тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят его…
— Они, — сказал он очень спокойно (вдруг пришло к нему полное спокойствие) и даже с некоторой злинкой. — Они тоже не турки.
— Что же прикажете делать? — спросил всех Сабашников. Его нельзя было узнать, трудно было предположить, что он и в этот момент играет. — Как дубчековской компании сидеть и ждать особистов?
Герой вечера Костенька Нессельроде выглядел вполне плачевно — майка у него была располосована, повязка намокла от сукровицы, челюсть вздулась, но oн, тем не менее, геройски улыбался.
Они ехали в лифте на пятнадцатый этаж, и попутчики, западные немцы, удивленно на них посматривали.
Между тем наступал волшебный парижский час: ранний вечер, солнце в мансардных этажах и загорающиеся внизу в сумерках витрины, полуоткрытый рот Сильвии Кристель над разноязыкой толпой, бодро вышагиваю…
Юноша с демонстративным омерзением вытирал ладонь о джинсы.
— Старается Валентин, — покачал головой Сабашников. — А вот там, где надо, пороха у него не хватает.
— Чай? К вам? — растерялся слегка и Лучников.
— Саша, для чего им блокировать наши базы? — вскричал Мешков. — Разве они не понимают, что это их базы?
— Положите трубку! — рявкнул дежурный бэкадешник.
— Возьмем Луча с собой, чуваки? — спросил Дим Шебеко.
— Он один. — Марлен Михайлович вышел из номера, прихватив с собой ключ, и заблокировал замок. Пока будут выбираться отсюда, мы смоемся, подумал он. Куда смоешься? — мелькнула мысль. — В море?
— Ну знаешь!! — вскричал Кузенков. — Как же можно так передергивать! Я имел в виду, что некоторые лица просто могли выйти из-под контроля, нарушить предписание… если это так, они понесут ответственно…
Пошла вторая рюмка. Про чай и думать забыли.
Он посмотрел на милый овал ее лица, на высокую шею в белом воротничке, и в самом деле некая монашеская свежесть… Он был взволнован — что-то от Старой России чувствовалось в этой американочке, что-то …
— Всецело на вашей стороне, месье, хотя и сам сейчас имею несчастье относиться к этой категории. Однако у себя, в своей стране, я не являюсь иностранцем и, как и все прочие граждане, страдаю от этого…
Она встала, лихорадочно обдумывая, что же делать, чтобы не даться этим типам живьем. Сейчас не вырываться. Нужно подчиниться, усыпить их бдительность, а потом броситься с парапета на камни или под ко…
Сидя рядом с Татьяной на каком-нибудь продавленном диване, за каким-нибудь очередным застольем, после выступления какого-нибудь нового гения, он оглядывал лица вокруг и удивлялся, откуда снова так мн…
— Революция-то, оказывается, чужих детей жрет, — хмыкнул Артур Лукич.
В лавке господина Меркатора никаким коммунизмом уж никак не пахло, здесь преобладал особенный дух процветающего старого капитализма — смесь запахов отличнейших Табаков, пряностей, чая, ветчин и сыров…
— Постараемся вас спрятать, господин Лучников.
— Недавно был у меня один визитер из Москвы, — сказал Арсений Николаевич. — Настоящий лошадник. Еврей, но исключительно интеллигентный человек.
— Смотри сюда! — угрожающе сказал десятиборец. — Вот они и здесь — этапы большого пути. Места не хватает.
Вдруг «Тина» спрыгнула с табуретки и побежала прочь от бара.
— Я сделаю их всех, — холодно сказал граф. — Можете не сомневаться, я сделаю всю эту мелюзгу на обычных «жигулях».
Десятиборец с застывшей улыбкой повернул к ней монументальное лицо, явно не сразу до него дошел смысл приглашения. Редактора буржуазной газеты — к чаю?
— Ясное дело, — сказал Комаров. — Не в людей же шмалять.
Крепкое словцо было воспринято как шутка. Широчайшая улыбка застыла на лице фон Витте. Правая коленка исторического деятеля дергалась. «Должно быть, сигнализация срабатывает не сразу», — подумал Лучн…
— Вот теперь понимаю, — усмехнулся Лучников.
— Разве вы не знаете, где сейчас Андрей? — осторожно спросил Сергеев.
Кузенков, конечно, лучниковскую статью знал уже наизусть — «Курьер» был позавчерашний. Он успел уже психологически подготовиться к нынешней баньке и теперь спокойно ждал вопросов, ибо к кому же, как …
— Разве ваш сын не говорил вам об этой новой партии? — вполне небрежно осведомился подошедший вылощенный господин с моноклем в глазнице, явный «осваговец».
— Ага, — торжествующе сказал Бакстер. — В тебе, я вижу, заработал дворянский романтизм. Так знай, что ваша дворянская русская старомодная сентиментальность, так называемые «высокие порывы», сейчас сч…
Обмен ироническими улыбками прошел, что называется, «на равных».
— А ты Остров свой скоро товарищам подаришь, ублюдок, — ворчал Гангут. — Квислинг, — дерьмо, идите вы все в жопу…
— Идите своей дорогой, — сказал Марлен Михайлович. Он отвернулся от старика и возвратился к своей машине.
— Если мы будем скромнее, будет поздно, — вдруг сказал Антон тихо и задумчиво. — Может быть, ты и прав, дед, мы родились слишком рано, но если мы будем ждать, все будет кончено очень быстро. Нас сожр…
— Си! Си! — с восторгом закричали они. — Так, ага!
— А экономический-то, — прокряхтел «Окающий». — Сколько добра-то к нам с Острова течет — валюта, электроника…
— О’кей? — спрашивал иногда кассир тех двоих. Те скалили зубы и показывали большие пальцы.
Таня, не ответив городовому, резко встала, отбросила стул и побежала в конец коридора, где светилась на разных языках надпись «Выход», где чернела спасительная или гибельная ночь и медленно передвига…
Марлен Михайлович, между нами говоря, обратился к самоснабжению из чистейшей экономии. Совсем не трудно было рассчитать, что в магазинах еда стоила в три раза дешевле, чем в ресторанах. Служащие ИПИ …
Вновь возникло скованное молчание: во-первых, видимо, далеко не все вникли в смысл сказанного, во-вторых, «Видное лицо»-то до сих пор не высказалось.
Лучников понял, что медитации не получится, поднялся с ковра и стал бриться, глядя, как солнце в соответствии с законами современной архитектуры располагает утренние тени и полосы света по пейзажу Си…
— А сам-то он куда пропал? — спросила Таня. — И почему Черноку звонил, а не своим осваговцам?
«Боже, как я живу, — думал он. — Чем я всю жизнь занимаюсь».
— Так что же вас интересует? — спросила Таня.
Генерал после этой фразы и жеста резко изменился. Быстрая энергичная смета очков, вместо синеватой лукавой дымки чистые и сильные линзы — само внимание.
— Это был мой последний визит в Москву. В тот вечер я смотрел «Лебединое озеро» в Большом. Божественно!
Бросить вызов гениальным гонщикам современности, таким, как Билли Хаит и Конт Портаго, пашей островной талантливой молодежи — это был великий риск. Однако Новосильцев предложил пойти на него для того…
— У вас путь один, — сказал Лучников. — В музыку вам надо убегать и подальше. Я тебе завидую. Дим Шебеко. Вот кому я всегда завидую — вам, лабухам, вам все-таки есть куда убегать. Если подальше в муз…
— Черт их знает, — пробормотал растерянно Антон. Как растерялся, так, небось, по-русски заговорил. — Подошли к нам, сели и говорят — вы отсюда не выйдете. Что им надо от нас — не знаю.
— Что они добавляют в эту воду? — поинтересовался Бакстер. — Почему так бодрит?
На экране телевизора появился Андрей. Он выпрыгнул из вертолета на базе ВВС в Каче. За ним по пятам следовала его новая женщина — Кристина Парслей, в кожаной куртке и джинсах, весьма привлекательная …
Фон Витте молчит. Глаза осмысленно сужаются.
— Передайте, — неожиданно для себя скромно и мило попросила Таня.
— Не можем говорить? — бормотал он, захлебываясь в слезах. — Храним профессиональную тайну, товарищ сотрудник? Однако спасать жизни ты можешь, можешь? Что же ты меня-то спасаешь, а Володечку не спасл…
— Я тоже пойду в гонке, — вдруг сказал он.
С мутных предвечерних небес сошел снег с дождем. Евдокия сидела на обочине, баюкала своего огромного дитятю. Сережа всхлипывал, уткнувшись ей в распухший живот. Взвыла сирена «скорой помощи». Появили…
Отбой. В первую минуту она, как ни странно, только о Супе своем и думала. Одно только упоминание о нем вызвало сладостный спазм, охвативший чресла и волной прошедший по спине вверх. Взяла сигарету и …
Потерявшая почву под колесами «Камчатка» влетела в торчащий из пропасти каменный зуб и перевернулась в воздухе. Удар, видимо, оказался так силен что сорвало ремни безопасности, и тело графа Новосильц…
— Да что же ты там возишься, Джек?! — прервал молчание Лучников.
— Да ты, Татьяна, говоришь, как настоящая диссидентка! — возмущенно, но по-отечески загудел начальник, в далеком прошлом один из пастухов клуба ВВС, спортивной конюшни Васьки Сталина.
— Я хотел бы жить рядом с тобой на твоей горе, — сказал Бакстер. — Рядом с Максом…
Как, они родственники, удивилась мадам Мешкова. Ну, конечно же, они свояки, или как это там по-русски называется, сказала мадам Деникина. Дочь Володи в прошлом году вышла замуж за племянника Портаго,…
— Конечно, возьмем, — сказали все и заулыбались Лучникову.
— Не боитесь здесь сидеть? — спросила Таня. — Здесь ведь рядом Главштаб.
Пришлось отпустить миленького Славика, слегка предварительно поддав ему под грешные ягодицы коленкой.
— Какие-то там невежливые, — сказал Лучников Фаддеичу и заметил, что тот весьма знакомым образом весь подобрался — как в старые времена! — и сощуренными глазами смотрит на невежливых.
— Сейчас мы ее отпоем и похороним вот здесь же, на этом кладбище, — деловито сказал он Мустафе. — Это одно из самых удивительных, самых прекрасных кладбищ, которые я когда-либо видел.
ЛУЧНИКОВ: Именуемое Союзом Общей Судьбы. Аббревиатура — СОС.
— Воссоединения Крыма с Россией, — четко ответил Марлен Михайлович.
— Какие у вас повадки сходные, — сказала Таня. — Вы даже одеваетесь похоже.
— Я всегда держал тебя за единомышленнику, Сабаша, — проговорил Лучников.
— Антоша! Памела! Идите сюда! Приготовь шампанского, Фаддеич, — попросил старого друга.
Сентябрь, когда по всем мире, во всей Европе люди сидят под каштанами и слушают музыку, а в Ялте нимфы с еле прикрытыми срамными губками вылезают из волн прямо на набережную… Безнадежный, промозглый …
Тут налетела на старика расхристанная бабенка лет сорока, титьки вываливаются из черной драной маечки с заграничной надписью GRAND PRIX.
— Бриль будет заниматься со мной, — сказал Антон. — Через год заиграю, как он.
Когда он вытаскивал на берег бесчувственное тело генерального консультанта, на дамбе и на полосе песка вдоль дамбы уже было полно народу. Он видел стоящую по пояс в воде Кристину, бегущих к нему ребя…
— Ю узлкам Андрюса синочек эз юзуаль канисна, — прошипел он сквозь остатки зубов, похожие на камни в устье Янцзы.
Замелькало что-то зарубежное. Ти-Ви-Миг шуровал с одинаковым успехом по всему миру. Нефть, развратные морды шейхов и революционных лидеров, террористы, плейбои, ученые, спортсмены, модели и бляди.
— Андрюха, вот это да! Такой вечер, и ты передо мной, как черт из табакерки. Всё сразу!
Марлен Михайлович быстро глянул на мясистую ряшку. Что имеет в виду? Провоцирует или тайком восхищается? — Да-а-а-а, — высказался Марлен Михайлович. Теперь уже шофер быстро на него посмотрел. С минут…
Бедная девочка, подумал он, занесло тебя тогда в Крым… занесло тебя тогда в мою спальню… занесло тебя…
Он сделал еще несколько шагов в сторону от советской дамы и таким образом приблизился к ней настолько, что теперь уже трудно было глазам своим не поверить…
— Не врут? Ну, поздравляю, Танька. Да я не за две, а за одну такую ночь, за полночи, за четвертиночку всю эту шарашку со всеми стукачами на хер бы послала.
…Пока они пили мартини и кокти, на бензозаправочной станции действительно созрела беда.
Однажды поймал на себе скрещивающиеся взгляды — старого зама и самого молодого пома — и вдруг понял, что и он сам под тем же подозрением — исхалтурился, мол, Сергеев, размяк в Москве.
Два кулака с язычками газового огня тут же протянулись к ней.
— Я улыбаюсь потому, что предвкушаю обед и добрую чарку водки, — сказал Кузенков. — А ты злишься, потому что с похмелья, Андрей.
— Так ведь они же «правые», — сказал, от души веселясь, Марлен Михайлович, — а ведь вы же теперь «ультралевый», Игнатьев-Игнатьев.
— Я не гожусь, — сказал решительно Арсений Николаевич. — Я слишком стар, у меня слишком много, Бак, накопилось грусти, я не хочу терять свою гору, Бак, я буду сидеть на своей горе, Бак, мне почти вос…
Параллельно шла и другая московская жизнь, в которой он оставался редактором «Курьера», могущественной фигурой международного журнализма. У них был здесь солидный корреспондентский пункт на Кутузовск…
…Прости меня, но тут происходит полная подмена понятий, то, что называется «с больной головы на здоровую». Декаданс, мой друг, это культурная деморализация, потеря нравственных качеств, вырождение, о…
— Сколько раз вам говорить, Саша, вы все-таки работаете в русской газете, — проворчал Лучников.
— Ты чудак, какой-то странный тип… — бормотал вроде бы растерянно могучий Октопус и так и не выпускал руки Лучникова. — Тебе предлагают миллионы, а ты…
— Американцы любезно сообщают, что из Одессы к нашим берегам вышла эскадра во главе с авианосцем «Киев», а из Новороссийска эскадра во главе с авианосцем «Минск»…
— Понимайте, как хотите, — небрежно бросила она и жестом попросила хозяина «Аничкова Моста» принести еще рюмочку.
…Прости меня, можешь не расставаться, но имей в виду другой смысл слов…
— Мы не турки, — хохотнул «Пренеприятнейший».
Затем он извлек шланг из своего рыдвана и направил мощную струю бензина прямо на Кристину.
— Это ваши марксистские бредни, а я не марксист…
— А вот тебе, Андрей, я тоже приготовил словечко, — вдруг, словно собравшись с духом, после некоторого молчания проговорил Сабашников. — Помнишь наше гимназическое «мóбил-дрóбил»?
— Вы нашли точное слово, — сказал слуга. — Андрей Лучников — нравственный подонок. Я его знаю с детских лет, мы вместе учились в Симферопольской Гимназии Имени Царя-Освободителя.
Тут по стародавней традиции таких дружеских бесед должно было наступить ошеломление, размягчение и капитуляция. Увы, традиции не сработали — Татьяна еще больше обозлилась.
— Да. По последнему поллу их популярность поднялась на три пункта. Сейчас она еще выше. Идея новой нации заразительна, как открытие Нового Света. Мой Антошка за один день на Острове стал яки-национал…
— За какое еще «очко»? — вырвалось у Тани.
Громовой голос по радио объявил, что до старта осталось десять минут и пригласил всех участников занять места.
— Вот тебе, Игорь! — советский полковник показал Бонафеде свою правую ладонь, как бы обрубив ее ладонью левой.
— Хоть живы-то остались, слава-тебе-господи, — визгливо высказалась женщина, оттягивая собравшееся на груди платье вниз на живот.
— Вы что-то хотели сказать, Кронин? — спросил он.
— А в самом деле, на каком языке шпарим? Я ведь по-аглицки-то через пень колоду, а он по-русски не тянет. Да это неважно. Главное, что понимали друг друга. Главное — принципиальное согласие. Вот это …
— Ты не представляешь, как мы все за тебя волновались в секторе, — он чуть понизил голос, хотя эта предосторожность была вроде бы излишней для господина, говорящего на чистом русском языке, который л…
Несколько камераменов Ти-Ви-Мига, в их серебряных куртках, с аппаратами на плечах бежали почему-то не к танкам, а к Статуе Барона. Что там происходит? Крыши автобусов, полицейских фургонов и сам Ти-В…
— Ну, бей, Суп! — тихо сказал он, принимая тайваньскую стойку.
зеркале стоящим с открытым гневным лицом и с рукой, в собственническом жесте возложенной на плечи Татьяны.
— Хэллоу, мистер Мальборо, — вдруг услышал он тихий голос и обнаружил рядом с собой скромняжечку-зануду миссис Парслей из Международной Амнистии.
— Это вы, русские, смеялись, а другие не смеялись! Вы русские — мазохисты! Вас Золотая Орда триста лет употребляла, а вы только попёрдывали! Вас Сталин сорок лет ебал, а вы его отцом народов называли…
— Очень важное событие, — иронически произнес «Пренеприятнейший» и, откинувшись в кресле, впервые обратился с вопросом, пренебрежительным и грубым, прямо к Кузенкову. — Ну и чего они хотят, этот ваш …
— Далее? — сказал он, ловя сквозь дым жесткие голубенькие глазки бандита западной пустыни Фреда Бакстера.
Во время ночной этой трапезы выяснилось вдруг немаловажное обстоятельство. Оказалось, что Антон и подружка Кристины, Памела, обвенчались еще тогда, весной, что Памела забеременела и, следовательно, ч…
— Был выстрел? — Марлен Кузенков преобразился, просто сжатая пружина.
— Придется заправиться здесь, — сказал Лучников. — Зальем полный бак и канистру. Кто знает, когда еще удастся и удастся ли заправиться вообще.
— Вспомнил о сыночке? — зло засмеялся Мустафа. — Где были ваши родительские чувства раньше, сэр? Впрочем, все вы стоите друг друга, русские свиньи! Ждите газавата!
Они прошли в дом и через темный коридор с африканскими масками по стенам вышли на юго-восточную, уступчатую, многоэтажную часть строения, висящую над долиной. Появился древний Хуа, толкая перед собой…
— Почему ты сам не разыскиваешь отца? — крикнула ему Кристина. Она, кажется, совсем уже пришла в себя и даже закурила сигарету.
— На этот раз много серьезнее, Эндрю, — вместе с этими словами и голос Бутурлина стал намного серьезнее.
— Псих — это самое опасное, — наставительно проговорил городовой. — Нам здесь психи не нужны. У нас тут множество туристов, есть и советские товарищи.
— Слушай, белый, если ты где-нибудь трахнул Таньку, не воображай, что она твоя, — мирно сказал Суп. — Она моя. Иди, белый, иди добром. У тебя, в Крыму, герлы табунами ходят, а у меня она — одна.
Лучников посмотрел на часы. Пора было уже рулить к Пляс де Фонтенуа.
— Попробуй напрямую запросить Генштаб о причинах вторжения.
— Уж не хотите ли вы сказать, мадам, что и наши с вами отношения для господина Лучникова не секрет?
Встревоженный хозяин «Кадиллака» смотрел на Лучникова.
Общество на финских полатях покатилось от хохота.
— А ты, по-моему, хорошее пил, друг, — сказал парень. — Чую по запаху, этот товарищ сегодня хлебную пил. Ошибаюсь?
Любого врэвакуанта можно смело спрашивать «между прочим, как здоровье генерала»: у каждого из них есть какой-нибудь одряхлевший генерал в родственниках.
— Ну, значит, спасла меня, спасла, спасла, спасла? — спрашивал он, зажав в ладонях ее бедра.
— Товарищ капитан-лейтенант, — сказал он и вдруг как-то замялся, затерся, словно пожалел, что подошел.
— Блестящая идея, сэр. Это будет мой фирменный напиток. Коктейль «Яки»! Я возьму патент!
Вдруг он остановился и показал на небольшую группу людей, стоящих в очереди перед закрытой дверью. Несколько стариков и старух в черных костюмах и платьях, увешанные орденами и медалями от ключиц до …
— Ну как? — деловым автомобильным голосом спросил Кузенков. — Тянет?
— Я его на саксофоне учил играть, — сказал Дим Шебеко. — У парня есть врожденный свинг.
— Поговорим потом и все выясним. Ну, Танька, ну, вставай! — прежний снисходительно-победительный тон.
— У нас, конечно, не то, не так масштабно, — подтверждал Лучников, искоса поглядывая на Сашу, который сидел на тахте, поджав ногу. — У нас там Комитета по спорту вовсе нет. Все пущено на самотек. Мно…
— Да-да, — кивнул Лучников. — Финскую баню. Мне это необходимо. Не могу быть в стороне. Банный период социмперии. Рим. Декаданс. Ты понимаешь?
Между тем ЧП отнюдь не затихало, а, напротив, развивалось все шире. Лучников не слышал, как в отдаленных комнатах надмосковских апартаментов велись телефонные переговоры, и все по его душу.
— Простите, джентльмены, — сказал Лучников девушкам. — Я действительно невпопад ляпнул. Грехи прошлого. Почувствовал себя слегка в бордельной обстановке. Ведь я именно солдафон пятидесятых.
— Ладно. — Бакстер положил ему на длинную ладонь свою боксерскую чуть деформированную лапу с пятнышками старческой пигментации.
Он промелькнул на миг, тот юноша, будто бы готовый к бою, рожденный победителем, и исчез, и снова посреди кабинета нелепо набычился ее нынешний домашний Суп, сокрушительная секс-дробилка, одутловатый…
Вера Павловна была лектором Университета, заместителем секретаря факультетского партбюро, членом правления Общества культурных связей СССР — Восточное Средиземноморье, и действительно ей нельзя было …
— Поссать, что ли, ребята? — спросил водитель.
— Мне хочется домой в огромность квартиры, наводящей грусть, — вдруг нормальным человеческим топом произнес десятиборец.
— Ты можешь хорошо играть, — серьезно сказал Бриль. — Хочешь, позанимаюсь с тобой?
Ну вот, месье, вы уже улыбаетесь, сказал буфетчик. Тяжелый был день? В бумажнике среди шуршащих франков обнаружился картонный прямоугольник — приглашение на рю де Сент Пер — прием в честь диссидента.…
Наконец по Бульвару на большой скорости пронеслись полдюжины броневиков-амфибий с горящими фарами и воющими сиренами. Из-за брони видны были только голубые береты, скособоченные на бритых затылках.
Марлен Михайлович вырвался, прижался к бетонным плитам дамбы Третьего Казенного Участка, распростер вдоль стены руки. Глаза его, расширившись неимоверно, проницали ночной шторм, а рот кривился в сарк…
— Сержант, вы можете оказать мне услугу? — спросил Лучников.
— Юмор все-таки существует: он в том… — сказал он, стараясь на Татьяну не глядеть, — что вы работаете в Главке единоборств, а сами-то десятиборец.
— Это вас ваша мама, Анна Марковна, научила так вилять? — любезно улыбаясь спросил Степанов.
«Вот он о чем, — подумал Лучников. — О покушении. Вернее, об угрозе покушения. Вернее, о намеках на угрозу покушения. Странно, что я совсем забыл об этом. Должно быть, Танька вымела эту пакость из мо…
— Скопище техники у Карачели… — презрительно кривил губы Ляшко. — Толкучка в Балаклаве… Танковое месиво без капли горючего у Бахчисарая…
— А вы не завели еще себе магнитный изолятор? — поинтересовался Фредди. — Рекомендую. Стоит дорого, но зато перекрывает всех «клопов».
ЛУЧНИКОВ: Ваше превосходительство, ни одна из разведок мира за нами не стоит.
…Разве видим мы эти черты в живом, вечно взбудораженном искусстве модернизма, авангардизма, в кружении его сперматозоидов? Социалистический окаменевший реализм — это и есть настоящая декадентщина…
— Знаю, знаю, — сказала ему Татьяна беззвучным шевелением губ.
— Ты должен изменить направление «Курьера».
Олег Степанов, без сомнения, слышал эти высказывания я смело отмахнул со лба длинные черные пряди а-ля Маяковский. Он не намерен был упускать сегодняшний шанс, для него уйти из этой баньки незамеченн…
В сентябре 1988-го я полетел первый раз в Америку и тут же по приезду в Нью-Йорк позвонил в Вашингтон, где жил Вас. Палыч и преподавал писательское мастерство в одном из университетов. Мы сразу же до…
— А это наш сосед, русский режиссер Виталий Семенович Гангут, — крикнул юбиляр.
— Да-да, там определенно происходят очень серьезные изменения, Флинч, если начинают появляться такие невероятные дамы.
Перед ним стоял молодой красавец в полосатой майке и белых джинсах, смуглое, резко очерченное лицо — настоящий яки. Лучников успел перехватить летящий кулак. Пока две мускулистые руки превозмогали др…
Он подошел и увидел наполовину свалившийся в кювет «караван», ту модель, которую здесь почему-то называют «рафик». У машины были разбиты стекла и изуродована крыша.
Оказалось, что мирное течение нессельродовской «пятницы» было прервано сегодня самым невероятным образом. Костю, младшего сына Нессельроде, привезли из Ялты сильно побитого, в разорванной — вообразит…
Он хлопнул сына по плечу, тот ткнул его локтем в живот, а Памела, хохоча, шлепнула обоих мужчин по задам. Четверо мигом улетучились из «Калипсо». Городовой, засунув руки за пояс с мощным кольтом, выш…
Бен-Иван пожал плечами. Чаепитие тут прекратилось, и все стали вытаскивать аппаратуру.
— Твоя комната налево по галерее, — сказал он. — Там же ванная. Не тяни, через полчасика начнется прием. Ну, перестань, Танька. Ты права, какая-то мерзость из меня вылилась, но прости, прости, — вдру…
— Я все забываю тебя спросить, — сказал Лучников. — В прошлом году ты случайно не познакомился с моим сыном Антоном?
— К чему наши потуги? — спросил Лучников. — Почему сказано, что соблазны надобны Ему, но горе тем, через кого пройдет соблазн? Как бежать нам этих тупиков, отец Леонид…
Итак, на экране Эндрю Луч, один из тех, кого называют «ньюз-мэйкерами», производителями новостей.
Бесстрашная рука была занесена, а постыдно дрогнувшая щека прикрылась локтем, то есть пощечина фактически состоялась, хотя, к счастью, и не совсем, ибо тут как раз и подоспел ленивый басок «Видного л…
— Хорошо, — Филипп Степанович отдышался. — Арсюша, мы вымираем с каждым днем. Сколько осталось? И батальона не наберется. Арсюша, меня послали к тебе товарищи. Мы чувствуем, что они скоро придут. Вед…
В последний момент Лора, однако, была спасена — старушка-лифтерша, первая доброволка Комсомольска-на-Амуре, объявили ее своей племянницей. Этот факт позволил Андрею Лучникову думать о том, что народ …
— Мне так давно хотелось поговорить с вами, Марлен Михайлович, — сказал Востоков.
— Ай-я-яй, — покачала головой Татьяна. — Прокололись, кажется?
— Таня! — тихо позвал Лучников. — Очнись!
— У меня сегодня ночь ностальгии, — сказал он. — Хочу побродить по Коктебелю. Да ты не бойся, я вооружен до зубов. — Он хлопнул себя по карману «сафари», где и в самом деле лежала «Беретта».
Пришлось брать дурищу в тунике с собой. Ее посадили на задний широченный диван в «Бентли», а сами сели впереди, Антон за рулем.
— Ха-ха-ха! — Кузенков взревел совсем уже бешеным хохотом и простер руки во мглу. — Марксист ты или в боженьку своего веруешь, но ведь не можешь ты не видеть реальности, не можешь не видеть ее, ее ог…
Некоторое время он сидел рядом с бесчувственным телом, пытаясь перевернуть его с живота на спину или хотя бы пролезть рукой под живот. Все было тщетно — глыба русской плоти только сопела и ничего не …
И вот началась эйфория. Подняв руки к небу, Андрей Арсениевич Лучников стоял посреди странного мира и чувствовал себя ошеломляюще счастливым. Система зеркал, отсутствие плоти, акустика, электронная п…
Дед явно любовался внуком. В дверях столовой Антон дружески ткнул Арсения плечом. Лучников-средний задержался.
Арсений Николаевич, разумеется, не спал всю ночь, много курил, вызвал приступ кашля, отвратительный свист в бронхах, а когда наконец успокоилось, еще до рассвета, открыл в кабинете окно, включил Гайд…
Правила этого соревнования не ограничивали ни объем цилиндров, ни габариты машин. Хочешь — гонись на огромном «Руссо-Балте», этом чуде современного комфорта, хочешь — на двухместном, похожем скорее н…
— Яки! — вскричал Антон, увидев деда. — Граната каминг, кабахет, сюрприз! Сигим-са-фак!
— Арси, поверь, весь бизнес и вся политика для меня сейчас — зола, главное на закате жизни — человеческие отношения. Мне говорят: ты — Ной, ты можешь вести наш ковчег! Вздор, говорю я. Какой я вам Но…
Тут диссидент так ярко вдруг просиял, что все киты и акулы обернулись в адрес сияния и, увидев популярную физиономию редактора «Курьера», тоже просияли, да так ослепительно, что наш герой как бы внов…
…Прости меня, но то, что ты считаешь декадансом, то, чем мы занимаемся, на самом деле здоровое искусство, то есть живое…
— Эти девки могут разнести весь твой замок, Арсений, — сказал Лучников. — Откуда он их вывез?
— Род мастурбации, не так ли? — выпалил «Ходок». Они явно были ошарашены ее ленивым и наглым тоном.
Она отвернулась от Лучникова и выпятила нижнюю губу, как будто давая понять, что он для нее больше не существует.
Он махнул огромной своей ручищей — крюк по воздуху.
— Вот как? — Лучников встал. — Ну, и как тебе Москва?
Они ехали по Кутузовскому проспекту. «Волга» сопровождения держалась на прежнем расстоянии, что было нетрудно, потому что в этот час движение было редким, лишь такси шмыгали, да иногда прокатывал как…
— Трогательно. Чуткие люди у вас там в секторе, — сказала Таня.
— Да ведь радары же, локаторы! — сказал Лучников.
— Где Сергеев? Когда нас должны взять? — спросил Лучников. Востоков молчал.
— Я всем доволен! — теперь уже дрожащие пальцы тянулись к кузенковскому твиду. — Я сорок лет сражался за правое дело! В лаптях… в лаптях… а они с портфелями…
— Ти Ви… яки бой… Ти Ви… юк мэскель… кадерлер… маярта… сори мач… — кряхтел четвертый.
Через стол тут протянулась крепкая рука, дружески сжала ладонь Гангута. Мужественная усатая физиономия — как это раньше нс замечена — улыбалась, по-свойски, по-товарищески, как раньше бы сказали — от…
За несколько минут до того, как из вертолета посыпались отборные молодчики спецгруппы ГБ, темно-вишневый «Фольксваген» Востокова успел завернуть за угол «Курьера», а потом нырнул в ближайший тоннельч…
— Видишь, Толя, какие ребята, — сказал старший лейтенант Комаров. — Отличные ребята.
— Антон у нас теперь представитель культуры яки, — усмехнулся Лучников.
— Две недели шлялись вместе. Он тут такой кайф поймал, твой парень, на исторической родине.
Лучников и Новосильцев разработали хитрый план. Граф нырнет в первый же «рэмп» и исчезнет из поля зрения, а Андрей постарается на своем «Турбо» снизить скорость основного потока машин на фриуэе наско…
— Просто я люблю это кафе и всегда здесь посиживаю, когда прилетаю из своего Торонто.
— Это ее дела, — загадочно усмехнулся Марлен Михайлович и показал рукой движение большой рыбы.
— Именно сегодня, — продолжал хихикать сосед. — Гости. Юбилей. Да заходите же.
— Задержись на три минуты, Андрей, — вдруг сказал Чернок каким-то новым тоном. — Есть еще один вопрос к тебе.
— Да нет, — махнул рукой Лучников. — Это я просто так. Должно быть, псих какой-нибудь. Забудьте об этом, офицер.
Ах, как не к месту и как неправильно была употреблена тут Марленом Михайловичем красивая экспрессия, этот сгусток народной энергии. Еще и еще раз Марлен Михайлович показал, что он не совсем свой, что…
Дверь сорвали, и тут же с визгом отпрыгнули в сторону. Таня, хихикая, зашлепала по коридору. В конце коридора был балкончик, откуда можно было обозреть весь холл. В последний раз взгляну на джентльме…
— Чтобы быть вторым, Володечка, — ответил Лучников. — Или первым, если… если ты гробанешься…
Долговязый маньяк между тем бросил шланг — струя теперь заливала сидения открытого «Питера», — хихикая, уселся в свой «Форд», закурил (!), бросил спичку в Кристину и поехал прочь.
Лучников посмотрел на Татьяну — как, дескать, себя вести? — но она как будто и не думала ему подсказывать, хохотала, наслаждалась ситуацией.
Отец, сын, любовь, прошлое и будущее — все соединилось и взбаламутилось непонятной надеждой. Остров и Континент. Россия… Центр жизни, скрещенье дорог.
— Два, — весело сказал Лучников, — В оба уха. — Он показал руками. — Туда и сюда. По твоей реакции вижу, что ты не в курсе.
— Не только вижу, но слышу, как там разговаривают. Мы как раз, Саша, спорим с полковником Сергеевым. Я говорю ему, что накрыл бы авианосец «Киев» одним залпом на дистанции 100 миль, а он не верит, му…
— Фреди, Фреди, — покачал он головой. — Вот как в ваших американских финансовых мозгах преломляется русская литература? Никакая собака, даже ньюфаундленд, не приблизит эту даму к Чехову. Лицо ее мне …
— Нет-нет, не совсем так, но мы делимся некоторыми данными. Без такого обмена intelligence service невозможна. Не так ли, коллега Востоков?
— Это вы перестаньте дурака валять! — крикнула она и даже встала. — Обозреватели! Если хотите беседовать, так перестаньте темнить! Это мое право знать, с кем я беседую!
— Если застану Антошку и Памелу на горе, немедленно вернусь в Симфи за Арсением, — стал размышлять вслух Лучников. — Нам надо к вечеру собраться всем вместе на горе и решить, что делать дальше…
Лучников посмотрел на отца. Тот молча перешел к другому окну, даже и не обернулся. Закатные небеса над холмами изображали битву парусного флота. Лучников встал и, прихватив с собой бутылку и пару сиг…
— На Острове образован новый союз, — сказал он Кузенкову.
— Ты назвал меня Квислингом, — сказал Лучников, — а сам ты трус и дезертир. Иди и опохмеляйся среди своей любимой буржуазии, иди в говенный свой ОВИР, а мы опохмелимся здесь, в избирательном участке.
— Все сейчас читают что-то русское, — проворчал Бакстер. — Повсюду только и говорят о ваших проклятых проблемах, как будто в мире все остальное в полном порядке — нефть, например, аятолла в Иране, це…
— Подожди, Фатьян Иванович, — отмахнулся от него Марлен Михайлович (от Фатьяна Ивановича можно было отмахнуться). — В этой фразе большой смысл, братцы.
— Мир большой! — ликуя, кричала Кристина. Ее вдруг охватил восторг. Она подумала вдруг, что этот день, может, будет вспоминаться ей, как самое захватывающее приключение жизни. — Мир такой большой, эй…
Итак, все стало поворачиваться, казалось бы, в благоприятную сторону, за исключением, впрочем, череды золотых закатов над всей территорией Острова, этого золотого и слегка зеленоватого свечения, кото…
Она его не замечала, продолжая внимательнейшую инспекцию и чтение призывов Елены Рубинштейн, и он мог бы теперь, если бы верил своим глазам, внимательно ее рассмотреть, но он не поверил своим глазам,…
Должно быть, Костя участвовал в сегодняшней потасовке на Татарах. Вот именно, и это совершенно невозможно, Арсений Николаевич, чтобы юноша из хорошей семьи ввязывался в грязные уличные истории. И вот…
Обходя довольно легко Маета Фа, Лучников успел глянуть вниз с авиационной высоты фриуэя. На крутом завитке дороги он увидел яркое пятно «Жигули-Камчатки». Над ним висел вертолет Ти-Ви-Мига, видимо, р…
— Ах, как странно, как странно… — прошептала Веруля.
Маста Фа переложил руль и стал уходить вправо. В основной группе, видимо, началось нечто вроде паники, кто-кто явно тормозил, кто-то пытался вырваться, но другие притирали его и под риском выхода из …
Все трое опустились в кожаные кресла вокруг низкого круглого стола. Хуа принес портвейны и сигары и растворился в стене.
Восторгаться природными качествами Крыма в ИПИ не возбранялось. Марлену Михайловичу стало противно и муторно от того, что шофер боится его, а он шофера.
Впоследствии Марлен Михайлович, конечно, самоедство-вал, клял себя за словечко «нас», казнился, что в минуту ту как бы отождествил себя с «идеалистами», встал как бы в стороне от партии, но в эту кон…
Перед приездом на Третий Казенный Участок, уже тогда, когда на горизонте появилась разноцветная кучка его небоскребов с рефлектирующими стеклами, Марлен Михайлович подумал, что хорошо бы ему здесь ос…
Яростное возмущение. Девчонки даже присвистнули.
Стоя в очереди к контрольно-пропускному пункту, Лучников, как всегда, наблюдал погранстражу. Вновь, как и в прошлый раз, ему показалось, что на бесстрастных лицах этих парней, среди которых почему-то…
— Умоляю вас, Мустафа, — тихо сказал Лучников. — Где Антон?
— Почему бы нет? У нас отличный есть английский чай. Посидим по-домашнему… — Неожиданный для нее самой дерзостный ход на глазах переменил Татьяну. Лучников увидел ту, которая поразила его десять лет …
Тут фон Витте осекся, кажется, понял, что зарапортовался, переиграл. Говоря весь этот вздор, в том числе и передавая приветы Лучникову-старшему, он на Андрея почему-то не смотрел, а обращался к своем…
— Правильно, Иисус учил нас этому, но мы пока оказались плохими учениками, а жизнь даже в формулу реакционера Черчилля вносит коррективы. Запишите, господин Меркатор, некоторую модификацию: «Социализ…
— What are they talking about? — спросила мисс Вандербильдт.
Ее стала бить дрожь. Мимо столика, за которым они сидели над Коктебельской долиной, промелькнула некая тень, деликатно клацнул фотозатвор.
— Все эти стукачи вонючие! — Дим Шебеко слегка оскалился.
…Лучников забыл свои года и самозабвенно играл со слабенькой, но гибкой, постанывающей и вскрикивающей Кристиной, то мучил ее как наглый юноша-солдат, гонял, вбивал в тахту и в стенку, то вдруг напол…
— Вот кого нам не хватало, ебена мать, — дышал в ухо Лучникова пыхтящий рядом парень. — Во, бля, кого нам, на хуй, не хватало.
Отец и дед Лучниковы переглянулись: Антону и в самом деле нравилась роль гида. Фредди Бутурлин пьяновато рассмеялся: то ли он действительно набрался еще до обеда, то ли ему казалось, что таким пьянов…
— Полковник, — мягко поправил Арсений Николаевич.
Лучников решил не смущать даму и пошел в сторону, поднимаясь по каким-то псевдостаринным псевдоступепям, пока вдруг не вышел в маленькую уютную бухточку, за скалами которой светился лунный простор. З…
— В Союзе, между прочим, уже тоже меньше половины, — проговорил Андрей.
И вот теперь вдруг сел в свой старый «Бентли» и меланхолически поехал в Артек, признаваясь себе, что делает это из-за какого-то смехотворного протеста перед современной аморальностью, когда циничный …
До сих пор мастодонты не говорили: «нашу страну» и даже «наш Остров», но только лишь пашу «русскую временно эвакуированную армию», нашу «базу эвакуации»…
— Выродки, — проговорил он, как бы притягивая ускользающие сабашниковские глаза. — Твоя возлюбленная «несерьезность», Сабаша, сродни наследственному сифилису. Прикинь, во что обошлись русскому народу…
Тот только улыбнулся на прощание; улыбка была ободряющей.
Физически униженный юный атлет, еще секунду назад казавшийся себе суперсолдатом будущих космических войн за торжество социализма, скорчившись, сидел на полу, когда прибежал запыхавшийся начальник шта…
В самом деле, какое сходство навыков у крымских и московских «коллег»: и еле заметные, но очень еле заметные улыбочки, и ошеломляющая искренность, сменяющаяся тут же неуловимыми, но все же уловимыми …
Петр Сабашников, сообразив, что клоунада совсем уже закончилась, встал и отошел в тот угол кабинета, где за стеклом аквариума глазели на происходящее декоративные рыбы и в клетках чирикало несколько …
— Whenever you want sir! — захохотал бартендер.
— Жив? — долетел с супружеского ложа голос десятиборца. Значит, швырнул ему бутылку «Курвуазье» прямо в лицо. В рыло. В хавалыник. В харю. В будку. Как они здесь еще называют человеческое лицо?
Таня смотрела вниз на друзей Андрея. Основательно уже подержанная временем компания — лысины, седоватые проборы, несвежие кудри. Все это общество держалось, однако, так, словно иначе и нельзя, якобы …
— Откуда ты знаешь моего отца? — спросил Антон.
В глазах куратора плавала улыбка уже не снисходительная, но по-прежнему мягкая, полная добра. Марлен Михайлович развел руками.
— Это бабушки и дедушки из нашего дома, — сказала Лора. — Они все герои первых пятилеток.
— Какие меры я могу принять — пожал плечами Лучников. — Вооружиться? Я и так, словно Бонд, не расстаюсь с «Береттой».
— Что у нас общего? — Лучников нажимал пальцами на глазные яблоки, но краски мира не возвращались. Тогда он выпил залпом двойной коньяк и сразу все стало на место. — Если тебя интересует реклама, то …
Навстречу ему спускался Виталий Гангут. Вот так встреча! В первый же вечер в Москве на самой «плешке» встретить запечного таракана, домоседа-маразматика. Глаза между тем у таракана сверкали, и грива …
Сунув паспорт в карман, Лучников бодро прошагал до угла бульвара Распай, где в «Рено» ждал его Сабашников. Поехали.
— Совсем неплохо, — улыбнулась она. — Я думала всегда, что ты врешь про саксофон, а ты, оказывается, и действительно немножечко умеешь.
На этой трассе кажется, что ты летчик в воздушном бою, делился он воспоминаниями с друзьями. Летишь прямо в пропасть и нельзя притрагиваться к тормозам, сзади и сбоку наседает враг. Надо быть очень а…
— Из этой фразы, братцы, я делаю совершенно определенный вывод, что Лучников ни на йоту не изменил свою позицию, а, напротив, готовится ко все более и более решительным действиям в рамках формируемог…
— Аристократы никогда не вырождались, — нравоучительно сказал граф Новосильцев. — Аристократия возникла в древности из самых сильных, самых храбрых и самых хитрых воинов, а древность, господа, это вр…
— Эти трусы, лжецы, демагоги, взяточники, ханжи, дебилы, самодовольные мизерабли, подонки общества, стукачи, выблядки сталинизма! — проорал он в состоянии какого-то полуразрыва, будто бы теряя сознан…
Они стояли в этот момент возле главного недействующего входа в историческое здание Моссовета, напротив бронзового Основателя. Милиционер поблизости с любопытством на них посматривал. Среди стабильных…
— Браво, сударыня, — сказал городовой. — Я не одобряю людей, которые удирают из великого Советского Союза.
— Посмотри, как поднимается с палубы этот удивительный ракетоносец, — сказал Лучников. — Самая современная техника. Вертикальный взлет. Вообще, взгляни, как все это эффектно, с каким размахом поставл…
— Ну, вот, — сказал Лучников. — Все о’кей?
Лучников взял кампари с содовой; Мустафа заказал крепчайший джин-вермут «Кокти».
Гангут потащил вверх молнию куртки, вынул из одного кармана кепку, из другого — шарф.
В Староконюшенном переулке возле канадского посольства музыкантов ждал огромный «Икарус» Ковровского мотоциклетного завода.
Сказав все это в безупречном стиле прежних пьянок, Джек Хэлоуэй внезапно заговорил, как трезвый.
— Достаточно, — сказал со своего экрана Чернок. — Выключайте.
— Нет, вполне нормальный малый, но он, понимаешь ли… ну, в общем, он уж слишком на супружнице своей задвинулся…
— Заходит на второй круг атаки, — доложил пилот. — Вижу Бонафеде. К ней подходит бронетанковая колонна.
— Сыру, — пробормотал Луч. — Хотели сырку купить. Чудесная склонность советского населения к уменьшительным обозначениям продуктов была ему давно известна.
Лучников отпустил руку и дал им всем выйти из ниши, одному, другому, третьему, а на четвертого показал сыну.
— Скоро ли на Остров возвращаетесь, Андрей Арсениевич? — спросил на прощание международный обозреватель из «Правды» и хмыкнул, не дожидаясь ответа, дескать, «пора, пора».
«Теоретик» затравленно взирал на хохочущие лица, пока вдруг не понял, что смех дружественный, что он теперь замечен раз и навсегда, что он теперь — один из них. Поняв это, он похохотал над собой, пок…
— Давайте, давайте, — сказала Таня. — Если уж так пошло, то только в лоб. По затылку — это предательство.
— Поздравляю, — сухо сказал Арсений Николаевич. — На меня твои успехи совершенно не распространяются.
Члены совета увидели, как дежурный офицер протянул Черноку радиограмму. Полковник снова улыбнулся, на этот раз слегка саркастически.
За столиком под бахромчатой лампой между тем неторопливо беседовали друг с другом два старика.
— Я говорю не об этом вздоре, — жестко сказал Сергеев.
Упоминание о бумаге, которую он напишет, подействовало: старик дал себя увести, правда, все время оборачивался и высказывался, все более угрожающе и все менее разборчиво по мере удаления.
— Так пойдем же, Андрей, пойдем в храм, — осторожно потянул его за рукав Мустафа.
— Сволочь! — пролетело в ответ над головами парижан.
Он опасливо посмотрел на Лучникова, но тот только смиренно кивнул. Согласен на переводчика! Что это с ним?
— Рискуешь попасть в милицию, — сказал Гангут.
— Ну, на что ты ел, пил? Деньги на пропитание, короче говоря?
— Иначе бы вы здесь не сидели, — усмехнулся «Пренеприятнейший».
— Познакомьтесь с моим отцом, друзья, — сказал Антон девушкам по-английски. — Андрей Лучников. Дад, познакомься, это Памела, а это Кристина.
— Понимаешь ли, — продолжал после некоторой паузы Чернок, — в моем распоряжении есть специальная команда…
Она с удовольствием дернула. Востоков даже и глазом не повел. Несколько седоватых волосков осталось у нее в кулаке. Она брезгливо отряхнула ладони и встала. Востоков деликатно взял ее под руку.
— Встречный вопрос, фрайера, — наглым ленивым голосом сказала Таня. — А вы-то сами как относитесь к Идее Общей Судьбы?
— Борис Мандельштам, — сказал десятиборец.
— Не извольте беспокоиться, Андрей Арсениевич. Это займет у вас не более десяти минут.
Чернок выпил полстакана и бросил взгляд назад. Успел увидеть только инверсионный след пролетевшего истребителя.
— Да, потерял надолго, — сказал дед Арсений. — Я встретил ее много лет спустя, в 1931 году в Ницце.