Как же это сразу не связалось, что «осьминог» по-русски — это и есть «октопус». Вот так оперативность, выходит, хитренький Джек и в самом деле Гангута хочет…
Когда проезжали мимо опер-«Волги», трое типусов, сидящих там, сделали вид, что им нет до него никакого дела. Такси прокрутилось под мостом, резво проскочило по подъему на зеленую стрелку мимо здания СЭВ. Стрелка, видимо, тут же погасла, потому что Лучников увидел, как началось поперечное движение, как пошел на зеленый огонь огромный интуристовский «Икарус» и как из-за него, нарушая все правила, вынырнула на зверском вираже опермашина.
…и многие лжепророки предстанут и прельстят многих…
Все посмотрели на маленького темного волосатика в солдатской рубашке, который на краешке стола тихо ел кусочек черного хлеба.
Та не моргнула и глазом, сидела каменная и враждебная.
— Стукач, — сказал вдруг Марлен Михайлович и сильной своей ладонью вывел мокрое лицо старика за пределы машины. — Не смей больше трогать людей, грязный стукач.