Все цитаты из книги «Горгона и генерал»
— Кто сердится на осу за то, что она жалит?
Сейчас, после такой долгой разлуки, Трапп, кажется, исчерпал все запасы своего терпения, пока медленно раздевал её и любовался ею. Заполучив же Гиацинту в свое полное распоряжение, он уже не в состоя…
Своим предчувствиям Трапп научился доверять, но источника беспокойства обнаружить пока никак не удавалось.
— Как так получилось, — спросил генерал, — что ты, женщина, способная написать сорок писем за ночь, не написала мне ни строчки за всё это время?
— Это вы дали пузырек своей дочери, Ните Бронкс, чтобы она добавила его содержимое в воду госпожи Де Ла Круа-Минор-Стетфилд-Крауч-Бронкс?
Эти полчаса они провели в экипаже, горгона молчала, стискивая руки, и на лице её не было ни кровинки.
— Еще как позволил, — выпалила горгона. — Он пролил вино на мои кружева.
— Вы не похожи на конюха, — опровергло оно само себя. — Осанка, высокомерие, шрамы. Какой-нибудь вояка в отставке.
Она уже избавилась от сутаны, но одеваться даже не подумала. Так и прыгала вокруг в одном белье.
— Вы думаете меня удивить борделем? Да я провела в подобном заведении лучшие годы своей жизни, — заявила гематома высокомерно.
— Это он отравил Оливию, — помрачнел король. — Чтобы поставить под подозрение Бронксов и в то же время дать мне повод отказаться от брака с Нитой, который его сын так неосмотрительно пообещал. Да и в…
На странности богачей люди смотрят не так, как на странности обычных офицеров.
— Что вы творите, Гиацинта? — спросил Трапп, обреченно закрывая глаза.
По какой-то необъяснимой причине горгона чувствовала себя в его объятиях защищенной.
— Да чтобы вас, — рассердилась она. — Вы уже знали про короля, да?
— Разумеется, нет. Это… это сделал аптекарь!
— Я, с вашего позволения, отправлюсь спать. Вам тоже следует отдохнуть, дорогая.
Они вышли на улицу, и он открыл для неё дверь кареты и протянул ей руку, помогая взобраться внутрь.
— Значит, я правильно нахожусь в вашей спальне?..
Он проснулся уже за полдень, и сразу понял, что умирает.
Найджел посмотрел на него с такой благодарностью, как будто его только что осыпали золотом.
Удар голой пяткой едва не пришелся Траппу по подбородку.
— Кажется, ты цел, — пробормотала она себе под нос.
— Фривольность давно протухшего ловеласа? — скрестив руки на груди, фыркнула гангрена. — Да бросьте. Эти ваши замашки устарели еще в прошлом веке.
— Почему вы не сообщили о готовящемся убийстве?
— И тем самым ужасно заинтриговали щенка.
— Посмотрите, какие звезды, — сказала она. — Крупные, яркие.
— Мне не пришлось её извергать из себя. Когда ты заберешь девочку?
— Ты действительно собираешься поменять королей?
— Чего-нибудь, — отмахнулся Стив, — как советник Трапп решит. С другой стороны, — добавляя в шампанское виски, продолжил он, — быть королем — не такое уж веселое занятие. Большую часть времени я поня…
Да в своем ли ты уме, генерал? Тебе что, шестнадцать? Ты впервые увидел пышную женскую грудь?
— А вам? Весело? Чем вы вообще занимались тут день за днем?
Она машинально улыбнулась, глядя на трон за его спиной.
Если бы не Варкс — она бы осталась с Ливенстоуном.
— Убрать подальше от столицы и от государственных дел?
— Я хотела выразить вам свою благодарность, — продолжала Гиацинта, понизив голос, — ваше нищее братство стало богатым источником полезных людей. Я нашла на улицах даже двух прекрасных нянь.
— Посмотрим, что можно сделать. Завтра я навещу кое-кого из друзей.
— Алисия Трапп, полагаю? — сообразил, наконец, что к чему генерал. Прибыл его брат Чарли — и, кажется, со всем своим многочисленным семейством. Но что делает в его доме бывший король?
— Конечно могу. У этого ребенка, — сухо уведомила она, — голос, как у гренадера, и упрямство, как у ослицы. В вашем родстве можно не сомневаться.
— Что с вами такое? — спросил он, выпроводив, наконец, гостей.
— Можно мне умыться? — жалобно спросил он.
— За Шарля? — изумилась горгона. — За что ты его так не любишь, что пытаешься вручить ему эту корову?
— Почему нет? Это время не хуже любого другого.
— Удачи, Бенедикт. У тебя интересная спутница. Любопытный способ отомстить за всё королю.
Её мушки оказались прямо перед ним, и он пытался сосредоточиться на них, чтобы избежать её прямого, проницательного взгляда.
— Никому нельзя доверять, — наставительно протянула горгона. — Ты, Бенедикт, как дитя малое. А что с волками?
— Значит, никакой новой войны не началось? — пробормотал Трапп, стараясь, чтобы в его голосе не было так уж много разочарования.
— Дальше я планировал жениться на Ните Бронкс, но великодушно уступил эту честь королю Джону. Хочешь, я женюсь на тебе?
— Гиацинта, — Трапп поцеловал её в висок, — я вовсе не собираюсь продолжать роман с замужней женщиной.
Его собеседник поднял на него мутные, пьяные, грустные глаза.
Вокруг была суматоха, крики и беготня, но Гиацинта застыла в молчании и отупении, не в силах понять, что именно произошло.
— Я знаю. Вы пытались заключить сделку с королем. Но это плохая затея, Гиацинта. Бронксы не позволят королю вас помиловать. Кроме того, теперь вы банальной ссылкой не отделаетесь — ведь, когда солдат…
— Если честно, — признался Варкс, отдавая должное говядине, — узнав, что вы находитесь в Изумрудном замке, куда совсем недавно сослали госпожу Де Ла Круа-Минор-Стетфилд-Крауч, я испытал некоторое пот…
— В любом случае, — холодно произнесла она, — я не планировала принимать твоего Войла среди ночи. Моя спальня вообще будет закрыта до конца путешествия.
— Ты напоил мне ребенка! — возмутилась Гиацинта.
— Оливия испытывала некоторые иллюзии на этот счет
Ослушаться мальчишка не посмел. С душераздирающим вздохом выпустив из рук серебро, он отошел к буфету и зажег несколько свечей, чтобы отыскать бутылку.
— А теперь будь хорошим мальчиком, — велела она, — и иди в свою постель.
— Я клянусь, что их сохранность входила в условия сделки, — торопливо заверил его Джонни, отступая. — От Гиацинты требуется всего несколько подписей.
Перепуганный до смерти Шарль немедленно послал за доктором, но первой появилась Эухения, молча оглядела Гиацинту и также молча ушла, чтобы вернуться через несколько часов с отваром из резко пахнущих …
— Дорогая, я вижу, со времен моего отъезда твой характер стал только хуже, — раздался генеральский голос за спиной Гиацинты.
— Возьму на себя самое сложное. Невесту короля. Раздобудь мне список её фрейлин.
Пообещав себе, что она досчитает до десяти и лишь потом порежет на лоскуты этого придурка, Гиацинта сосредоточилась на цифрах, изо всех сил стараясь не потерять сознание. Незнакомец ослабил хватку на…
— Никакой любви не существует, — заявила гематома, поправляя платье. — Я с тобой лишь потому, что ты богат, влиятелен и у тебя сильное тело. Мне нравится твоя осанка и эти плечи… Но любовь? Что это в…
Гиацинта остановилась, придирчиво разглядывая Паркера.
— Нельзя будить спящих детей! К тому же, рассердить эту девчонку легко, а вот усмирить — невозможно, — предупредила Гиацинта. — Лучше подождать пятнадцать минут, когда наступит время кормления. Что?.…
Генерал Трапп сделал такой огромный глоток, что бутылка разом опустела на добрую половину.
А оставлять горгону в тюрьме даже несколько лишних часов оказалось невыносимо.
— По-вашему, — сердито спросил он, устраиваясь в кресле как можно дальше от неё, — у меня так мало дел и так много сил, чтобы наносить визиты таким женщинам, как вы?
Гиацинта, в одной сорочке, выскочила в коридор.
Он засмеялся и потянулся к очередному бутерброду.
— Не уходи, — попросила она. — Давай полежим так еще немного, как в детстве.
— У нас есть три няни, Эухения и молоко Алисии. Кормилицы у нас нет.
— Что же, — кашлянул Трапп, — было очень познавательно. Но я, пожалуй, отправлюсь к себе.
— Я исчез? Да щенок меня сам сюда отправил!
— Или тебе — язык? — спросил Трапп, погружаясь в дремоту.
Перечеркнув написанное в на одном из листов, он приписал снизу по нескольку строчек от себя, переписал адрес и запечатал трактирным сургучом.
— Удивительно точно, генерал, — она склонилась вниз, чтобы чмокнуть его в ухо.
Найджел сглотнул и отъехал от неё в сторону.
Поднимаясь вверх по лестнице, он думал о том, что ревнующий Шарль Стетфилд нипочем не согласится с просьбой Чарли и расскажет королю о встрече с опальным, но великим генералом.
Рывком сев, генерал откинул с лица спутанные черные волосы, мимолетно отметив щедрую прядь седины в них.
Бедра Траппа плотно прижимались к её бедрам, и она ощущала, как пульсирует от возбуждения его член.
— Что вам, судя по всему, понадобится новая прислуга.
— Варке отдыхает Ваше Величество, — вежливо доложил он. — Как это вы додумались прийти арестовывать генерала с пятеркой гвардейцев? Я это делал с пятнадцатью лучшими солдатами, и то смог его арестова…
— Внизу нищий пьяница, который когда-то был моим капитаном. Он предлагает для вас другое пристанище, Гиацинта. О котором не знал бы Варке.
— «Почему ты меня не любишь, — заплакал лепрекон, — ведь я отдал тебе все свои горшочки с золотом». «Потому что мне нечего дать тебе в ответ»: — заявила фея и понесла свою пыльцу карлику.
— Даже не начинайте эти игры, — предупредил он. — У вас слишком плохой вкус в отношении мужчин, чтобы вы смогли оценить мое скромное мужество.
Бронкс каркающе расхохотался и задумался.
Он обхватил её лицо своими большими теплыми руками, погладил пальцами скулы и медленно, чувственно поцеловал, отчего Гиацинта покрылась мурашками.
— Гиацинта Де Ла Круа-Минор-Стетфилд-Крауч.
За его спиной собрались редкие представители влиятельных семей, выбравшие сегодня Траппа. Но многие предпочитали прятаться по домам, сказываясь больными, или спешно покидали столицу, надеясь пересиде…
— Трапп, — сообщил он, падая на один из стульев, — генерал Трапп. Эухения, — рявкнул он, — чтобы тебя черти слопали! Подай мне приборы!
Из-за спины Чарли вынырнула Эухения, ловко подхватила задыхающуюся от боли крестьянку под руки и повела в спальни прислуги на первом этаже.
Старуха ничего не ответила, лишь заботливо поправила одеяльце.
— После беседы со Стетфилдом я, конечно, направил в замок солдат, и мы с Его Величеством все еще ждем их возвращения, но сразу было понятно, что клетка опустела. Иначе вы бы не отпустили так легко эт…
— Не хочется вас огорчать еще больше, — ответил ей генерал, — но боюсь, что убивать меня пока не собираются.
— Куда, немытая рожа, — возмутился один из лакеев.
— Я пока прогуляюсь, — сказал он мрачно, — а вы пока успокойтесь.
— Я рад, что вы так трезво смотрите на вещи.
— Я его недооценивал. Старикану хватило пороха жениться на уличной пройдохе и не моргнув глазом ввести её во все светские салоны.
— Думаешь, я так и горела желанием читать, как ты ругаешься? — вспылила она. — Нет уж, у меня и без твоего занудства было полно поводов для расстройства.
— Тридцать золотых и двенадцать серебряников.
У Ганга был отличный повод добраться до Гиацинты, пока она находилась в тюрьме, но он не посмел ставить свою карьеру под угрозу, уж больно пристальное внимание уделялось этому процессу со всех сторон.
— Может, мне лечь в гроб и полежать там, пока ты не разрешишь мне дышать снова?
— Король уходит, — сказал Трапп, — хотите последовать за ним?
Заржали лошади, щелкнул кнут, заскрипела карета, и спустя минуту во дворе замка осталось только несколько сундуков, картонок, коробок и две перепуганные до смерти горничные.
Выйдя из окна, он оказался на заросшем мхом и траве зубчатом парапете, широким кольцом опоясывающем башенку, с наслаждением перетащил сюда перину и, разнежившись на солнышке, снова погрузился в сон.
— Потому что любая другая семья тоже ухватила бы короля за горло, если бы могла.
— И откуда столько радости? Сказал бы раньше, что мечтаешь об отцовстве, я бы выполнила твое желание давным-давно. Между тем, я нашла тебе подходящую жену.
— Даже не знаю, что с тобой делать, — пожаловалась она.
Он с нежностью потрогал её забавно короткие волосы, едва достигавшие плеч.
— На твоем теле было восемнадцать шрамов. Теперь их стало девятнадцать.
— Как знаете, — согласился генерал и потащил его прочь из гостиной.
— Ах, Бенедикт да вся ваша мудрость помещается под женским каблуком.
Трапп уехал через час, потратив оставшееся время на распоряжения Найджелу и Войлу, и слушая в открытое окно удаляющийся цокот копыт, Гиацинта едва не заплакала.
— А ведь я тебе верен, как никому, — заметил он негромко.
Что-то радостно заверещал Джереми, но Питер Свон шустро схватил мальчишку в охапку и вынес его, брыкающегося, вон.
— Нигде. Вы заплатите за экипаж. Но вам придется оставить свои драгоценности здесь. Боюсь, что они слишком узнаваемы.
Голые после бритья щеки заставляли чувствовать себя беззащитно.
— Ноя вовсе не хочу жениться! — возмутился Трапп.
На постоялых дворах было не протолкнуться, и они ночевали под открытым небом — благо стояли теплые и ясные летние дни, с крупными звездами и душистым ароматом цветов.
— Вы зовете — я прихожу, — напомнил Трапп и поцеловал тонкое запястье. — Разве не всегда так было?
— Так и быть, — объявил он, укладывая голову горгоны к себе на колени. — Возьму тебя на юг. Сниму тебе красивый дом на побережье, проведешь зиму в теплых краях.
Трапп хмыкнул и уселся напротив неё, демонстративно отшвырнув штаны в угол.
— Конечно, конечно, — благодушно пропел командор стражи, едва не порхая по темному коридору. — Господина Верда мы тоже отпустим! Надо вообще подписать амнистию в честь возвращения настоящего короля, …
«Всё хорошо, — попытался убедить он себя. — Ты искал Джонни, и вот он перед тобой. Совершенно невероятным образом живой и здоровый. Чудо, на которое ты не смел надеяться».
Когда дилижанс тронулся и медленно покатился по мостовой, Гиацинта испытала огромное чувство облегчения. Теперь её жизнь изменится навсегда, и больше ей не придется заботиться ни о ком. В тот день он…
Нужно было вернуться к горгоне, которая к этому времени уже наверняка подобралась к апофеозу пьяной истерики.
Множество мужчин и женщин что-то выбивали, скребли, мыли, подметали, меняли стекла, чинили мебель, развешивали выстиранные шторы, кипятили простыни и занимались прочими диверсиями.
— Ну же, Гиацинта, не лягайтесь, — попытался он урезонить её, прижимая пятку к своей груди. — Мне надо с вами поговорить.
— Вот уж не ожидал, дорогая, найти в вас такую заботливую наседку, — заметил Трапп с улыбкой.
— Понятия не имею, — наконец неохотно протянула она. — По правде говоря, он ни разу не ответил мне ни на одно письмо.
— Ты просто всегда спал со слишком опытными женщинами, — пояснила Гиацинта, запрокинув к нему голову. Она легко поцеловала его в губы: — Есть разные способы обойтись без всякого там потомства. А пред…
Теперь перед ней стояла толпа разгневанных Бронксов, и эти чудовища считались её семейством.
— Да еще эта женитьба, — Стив поморщился. — Трапп, мне нужно избавиться от тисков Бронксов.
— Может, нам собрать вещи, да и махнуть к Найджелу на восток?
Отвратительным он себе казался этой ночью, и не было в нем ни великодушия, ни щедрости, ни понимания, ни терпения. Ничего светлого.
— Вперед, мой генерал, — вскричал он звонко, — наставим рога боженьке!
— Ну надо же! В этом письме всего пять слов: «западное направление, деревня Кроули, Лорелея» — и спустя несколько дней вы ждете меня в сарае с сеном, Паркер. А это значит, что вы наведывались к Беатр…
Три дня горгона, удивительно забавная в крестьянском наряде, вымачивала невозмутимую Эухению в бочке молока, пытаясь хоть немного смягчить задубевшую от солнца и старости кожу.
— Вы ужасно довольный, — заметила она, с удовольствием вытягиваясь в полный рост.
— Вы слишком добры ко мне, — тот сухо улыбнулся.
— Это вообще не тебе решать! Кто позволил тебе вмешиваться в мою жизнь?
Темно-серое платье без всяких кружев, шпильки с черным жемчугом, гладкая прическа, никаких белил и мушек.
«Мой возлюбленный Порк! Жду тебя этой ночью у Беатрисы. Твоя прекрасная Бэсси».
— И на всякий случай всё сжег, не приходя в сознание? Молодец, Бенедикт, — развеселилась горгона. — Что за странного охранника ты себе раздобыл? Он выглядит таким тощим, что даже я, хрупкая, беззащит…
Трапп не мог видеть лица мальчишки, но его спина была такой прямой, как будто он ствол заглотил.
— Какое опасное, все-таки, место королевский дворец, — вздохнул Розвелл. — А ведь это я должен отвечать за порядок в нем!
«Любовь моя, — прочитала Гиацинта, — не знаю, за каким дьяволом тебе понадобилось выходить за Найджела, но на самом деле мне глубоко плевать на это. Ты можешь обвешаться мужьями с ног до головы, это …
Вечно от этих пылких отвергнутых влюбленных одни хлопоты.
— Твоя затея с похудением — просто бездарность, Бэсси, — заявил Трапп.
Доктор выразил резкое неодобрение тому, что госпожа Де Ла Круа-Минор-Стетфилд-Крауч проделала такой путь в столь плачевном состоянии, заново перевязал её и категорически запретил вставать на ноги, ес…
— Шарль считает недопустимым, чтобы мы делили этот замок пополам. Он видит в вас угрозу моей чести и благополучию.
— Мы провели вместе десять лет, — напомнил Трапп, — чем, вы думаете, мы все это время занимались?
— Вы же знаете, какие цены в нашей столице!
Как назвать то чувство, которое он испытал, когда понял, что горгона вернулась, чтобы помочь ему?
И ему очень хотелось сказать себе: нет, не понимала.
— После твоих показаний Бронксы тебе ничего не сделали? — спросила его Гиацинта, послушно открывая рот. Джеремии ловко влил в неё бульон.
— Дурак, — громко сказала она, хватая ртом воздух.
— Ну, справедливости ради, ты не выглядишь уж очень страдающей, — попытался оправдаться Трапп, но Гиацинта лишь злобно сузила глаза, презрительно дернула плечом и прошла мимо.
— Схватите первого попавшегося с улицы? — усмехнулся он.
— Трое, — ответила она, и в этот момент Трапп резко шагнул влево, отбрасывая в сторону тяжелую портьеру.
Лимоны сделали свое дело: гематома куда была бледнее, чем несколько дней назад и куда худее. Под глазами залегли тени.
Они прошли через пустынный холл, миновали узкий коридор, потом Гиацинта толкнула одну из дверей, приглашая Траппа в свою личную гостиную. Тщательно заперев замок, она последовала дальше — кабинет, бу…
Руки горгоны слабо дрогнули, и она быстро прикрыла глаза ресницами.
— Думаешь, Джонни сам придумал отправить меня далеко, оставив Гиацинту в столице в качестве заложника?
— Розвелл бредит. Тронулся умом от своих лишений.
— Иди-ка сюда, братец, — воскликнул он, потянув генерала в сторону детской гостиной.
— Король должен кучу денег Гиацинте. Дядя Арчибальд пообещал списать весь этот долг, если состояние Бронксов опять вернется в семью.
— Давайте его сюда, — Гиацинта протянула в щель свою руку.
— По-вашему, я могу доверить свои сокровища такому проходимцу, как вы? — прищурилась она.
Ей было вовсе не жаль его, позволявшего себя использовать и ставить в такие вот неловкие ситуации. Искать своего генерала в комнате своей невесты? Серьезно?
— Я хотела спросить вас, — прошелестела гостья, бледнея от унижения, — нет ли у вас вестей от моего мужа.
А так она всегда знала, что когда её припечет окончательно, ей будет за что ухватиться.
Он вспомнил этого человека, его выпуклые глаза с нависшими веками и кустистые брови.
Гиацинта промолчала, кусая губы. Ей очень не хотелось отпускать его в одиночку, но она понимала, как глупо сейчас спорить.
— Послушайте, что я вам скажу, — Нита схватила Траппа за руку и прошептала ему в ухо: — хотите я открою вам самый страшный секрет Бронксов?
— Это Найджел, — прошептала она. — Открыть?
— Отвратительно, — фыркнул Трапп. Опираясь на саблю, он прошагал к давно погасшему камину и уселся в колченогое кресло.
И прежде, чем Трапп успел хоть как-то отреагировать, горгона стремительно бросилась вперед, закрывая собой незадачливого писателя.
— Это я виновата, да? — испуганно спросила она. Пошатываясь, она добрела до колодца и опрокинула на себя ведро воды. Хрипло закашлялась.
— Я не сторонник радикальных методов, — подтвердил его слова Варкс. — И немножко философ. Полагаю, что от вашего появления в столице может быть прок. Вы сильный игрок, генерал Трапп, к таким людям, к…
— Значит, советник Трапп был не в фаворе при дворце? — спросила наконец Гиацинта, устав от этого молчания.
Они с генералом стрелялись из-за девушки по имени Маргарита, но была она Гангу женой, сестрой или дочерью, Трапп так и не мог вспомнить. Равно как и то, какой была эта Маргарита. Рыженькой? Смуглой? …
— Я помогу вам разобраться с вашим наследством, — вступил в беседу советник Трапп.
— Что вы собираетесь делать, Шарль? Выкрасть свою драгоценную мачеху и скрываться с ней до скончания веков?
— Чем, — спросила она с неожиданной яростью, — ради всего святого, вы занимались целых четыре года?
— Безумная Цинни. Тогда-то король её и выставил из столицы.
Через открытое окно Трапп услышал, как она гремит на кухне посудой, очевидно собирая им припасы в дорогу.
— Десять лет? — не поверил фальшивый король. — Вам больше делать было нечего?
Казначей Бронкс терпеть не мог, когда она совала нос в его финансы.
— Итак, полтора года с Джонни. Как вы ладили?
Они так и заснули с книжкой на коленях, и спали вместе следующие несколько лет, в уютных кроватях особняка Бригсов, на улицах и в телегах, в сараях и хижинах. Двое беззаботных детей, которые относили…
— О, моя дорогая, — с величайшей нежностью произнес Стетфилд, — я спасу вас.
Поэтому уже через несколько часов после встречи с королем они с Антуаном, ни с кем не прощаясь, верхом покинули столицу.
— Итак, — выслушав краткий рассказ Траппа, резюмировал Розвелл, — Бронксы рвутся к власти и хотят уничтожить Варкса. Варкс стоит между ними и королем. А мы на чьей стороне?
Трапп охватил её узкие плечи и расцеловал в морщинистые щеки.
— Вы будете все еще здесь, — безжалостно перебил её генерал.
— Что это было? — спросил тот, озадаченно глядя вслед долговязой фигуре, закутанной в черное. — Это Смерть за тобой приходила?
— Ненавижу вас всех, — заявила она обессиленно.
— Хорошо, господин Ганг, — вздохнул Трапп, — чего именно вы от меня хотите?
— Да, и мне ужасно больно. Но удар пришелся плашмя, и я отделаюсь лишь синяком.
Ей не нужно было больше смотреть на Траппа, чтобы ощущать, как сгущается воздух в комнате.
— Вы чертовски правы, юноша, — согласился с ним генерал. — Кто знает, что происходит в голове этого щенка, верно?
— Наш сад? Вы словно сварливая жена, Гиацинта.
— А их сын, Джереми? Про него ничего не слышно?
— Я была его возлюбленной, — пылко поправила она.
— Спи дальше, — велел он растресканным голосом.
— А ты прекрасно пел, — слегка оттаяла горгона.
— Не травила, — медленно сказала она, — а вы не предавали страну и не заключали никаких тайных сговоров с послом.
— Как ты прекрасна, — сказал Трапп, медленно поднимаясь и отступая на шаг назад, чтобы охватить её своим взглядом целиком.
Например, однажды на канагайских землях появилась корова Нита, которой Трапп оказал, на взгляд Гиацинты, уж слишком теплый прием.
— Абсолютно с вами согласна, — крикнула горгона в разбитое окно. — Вы испортили мне прическу!
Сейчас, глядя на улыбку Джонни и суровое лицо отца, Трапп ощутил себя листиком на ветру, которого швыряет по земле из стороны в сторону и от которого мало что зависит. Чужая сильная воля привела его …
Глядя на тонкие струйки крови, стекающие по камню, Трапп отстраненно считал количество сегодняшних могил. Бывают же такие дни.
— Вы думаете, что я поверю в то, что вы любовались на теленка с двумя хвостами едва не до рассвета?
Генерал чистил яйцо и взирал на людей, собравшихся в это утро в его столовой.
— Отовсюду, — охотно заявил Розвелл. — Город буквально усыпан этими листовками. И знаешь, что я тебе скажу? За одну ночь такое в жизни не напечатать. Тебя ждали, мой генерал.
— Для начала, хорошо бы было узнать его имя, — продолжала улыбаться она, — а уж потом определиться со степенью нашего знакомства.
— В высшем обществе. Я создана, чтобы блистать на балах и вызывать всеобщее восхищение.
— Она старше тебя на двадцать лет, — простонал Трапп, не зная, плакать ему или смеяться.
— Иди сюда, — рявкнул Трапп и, приобняв за талию — прямо на глазах родного жениха, поганец! — увлек в сторону стойла с лошадьми.
— Разве у мужчины могут вдруг измениться вкусы по отношению к женщинам? Джонни в жизни бы не приблизился к такой, как горгона Де Ла Кру Кра.
А сейчас она ощущала, как горячая волна от макушки до пяток проходит сквозь неё, и не было ничего более прекрасного в этом мире, чем ощущать, как его губы ласкают её губы, а язык сплетается с её язык…
Дверь распахнулась, и влетел Розвелл. Одним взглядом оценил происходящее.
— Значит вы познакомились с генералом Траппом в ссылке? — вежливо спросил Джонни, ожидая, пока горгона нальет ему кофе.
— Ты попытаешься надавать на чувство вины коро… твоего бывшего. Виноватый мужчина — покорный мужчина, тут ты права. Но я тебе еще вот что скажу: виноватый мужчина сделает всё, чтобы побыстрее сбежать…
— Разговаривай со своей бабушкой! Тебя вообще нельзя оставить без присмотра, чтобы ты не лишил меня моего будущего?
— Почему дети сидят за одним столом со взрослыми? — неодобрительно спросила горгона.
Потом появились первые неутешительные известия с Кайловых земель: Трапп отступал и проигрывал, а к Зельценгу присоединились канагайцы, надвигающиеся с востока.
Шпионская сеть Эухении докладывала, что король Джон планирует разрабатывать алмазные копи на смежных землях. Этого, конечно, нельзя было допустить и требовалось воткнуть свою кирку раньше. Сколько де…
— Мое врожденное благородство и бескорыстие не позволяют мне поступить иначе, — улыбнулась Гиацинта.
— Пожалуйста, — попросил мягко, — не гневайтесь так бурно. Я могу ослепнуть от этих пейзажей. Кстати, мне кажется, что холмы от бесконечного голодания малость просели.
— Ты никогда не хотела ребенка? — спросил Трапп, аккуратно поливая теплую воду из кувшина на волосы Гиацинты.
Нита Бронкс, невеста короля, сидела на просторной кровати с откинутым альковом. Среди пены белоснежного кружева она казалась совсем юной, но в тяжелых чертах её лица читалось семейное упрямство.
Захотелось попросить Ниту не уходить, но это было бы слишком.
— Вы доставляете много хлопот, — ответил он, — но я не брошу вас на растерзание Бронксов.
— Разумеется о Варксе и горстке разбойников, которую он собрал за минувшие полгода. Кстати, я все еще ему должна денег за твое убийство. Но если ты сделаешь его канагайским генералом, он пересмотрит …
Эта женщина позволяет себя шантажировать всем, кому не лень. Что за бесхарактерность.
— Да ну бросьте. Я был с генералом, когда он получил известие о вашем замужестве. Вот уж никогда не видел, чтобы этот матерый медведь так ревел!
— Я хочу обратно в свою ссылку, — пожаловался генерал Розвеллу, когда вечер опустился на столицу, и они остались вдвоем на страже покоев короля. — К своим коровам и выпивке.
В эти дни их ласки не были страстными или исступленными, как это бывало после ссор или разлук, но были преисполнены нежного пресыщения, неторопливости и какой-то неведомой прежде доверительности.
— Просто утащила. Он нравился мне. Такой голубоглазый ангелочек с белокурыми кудряшками. Чудо! К тому же, чисто теоретически, мамочка Джейн тоже просто умыкнула меня с улицы.
— Скажите ей, что это бесполезно. С таким мужем, как вы, может помочь только огнестрельное оружие.
Гиацинта всегда забывала про еду. Она просто не чувствовала ни голода, ни вкуса пищи.
А потом, с первыми лучами солнца, прогулялся по округе, пытаясь найти хоть какие-то следы там, где заканчивалась каменная брусчатка. Все вокруг казалось таким спокойным и безопасным. Отправив Эухению…
— Это большой промышленный город, — Гиацинта потянулась и налила себе вина.
— Что?! — вскричала гематома так пронзительно, что у Траппа немедленно заложило левое ухо.
Найджел так и не показывался ей на глаза, а все остальные стали такими странными, что Гиацинта сходила с ума от их недосказанности.
Кузнец крикнул «Это она от огурцов иссохла», и гогот стал совсем непотребным.
Заприметив Траппа, он легко вскочил на козлы, забирая вожжи из генеральских рук.
Нет, вы посмотрите только, какой злопамятный индюк!
— Подлец! — послышалось оттуда шипение подслушивающей Авроры.
— Послушайте, — сказал он, — я прошу вас поехать со мной.
— И оставил короля у Бронксов, — фыркнул советник Трапп. — Ладно хоть у меня хватило мозгов сообразить, что к чему и помочь Его Величеству бежать. Жаль, что я еще тогда не добрался до Стива, но его с…
Надо выйти за него замуж для того, чтобы он научился, наконец, защищать себя.
— Да не пытаюсь я вас отравить, — с досадой сказала Гиацинта.
Три мысли тремя стрелами одновременно пронзили Гиацинту.
— Так какого черта ты вмешалась? — закричал Трапп прямо в её близкое лицо.
Советник Трапп — предсмертным хрипом извлек из себя лакей.
Трапп отвел её руку подальше от своего горла.
Он сказал — и все построились. Откуда в нем столько властной уверенности, что будет именно так, как он решил?
— Все вокруг говорили мне, что связь с такой женщиной, как вы, позорит мое королевской достоинство!
— Бенедикт, — улыбаясь от уха до уха, воскликнул Чарльз.
За ней скрывался хозяин замка, Ливенстоун.
— Бенедикт! — с кокетливым возмущением воскликнула гангрена. — Ваша спальня в другом конце коридора!
— И каким королем стал Джонни? — спросил Трапп, все еще мрачный. Его неженка-младший брат был до ужаса избалованным, но все-таки не заслужил потери титула и женитьбы на старухе. К тому же ягодный пир…
— Вы собирались с ней бежать? — изумилась горгулья.
— Господи, какой идиот, — почти нежно простонала Гиацинта, откидывая пряди волос с его лица, — упрямый напыщенный идиот! По-вашему, отправив вас в ссылку, король всем разослал карточки с вашим новым …
— Коровник? — сморщилась она. — Фу! Ненавижу запах навоза.
Гиацинта быстро посмотрела на генерала. Скрестив руки на груди, он откинулся в кресле и задумчиво наблюдал за их воркованием.
Горгона осторожно поднесла его ладонь к своим губам и легко поцеловала. Грустная и нежная улыбка вспорхнула на её губах, и в желудке Траппа что-то оборвалось и заныло, как будто его сильно ударили в …
— Ах ты злопамятная малявка, — рассердилась горгона.
Она просто не могла думать, когда он был так близко, и она ощущала на себе его дыхание и злость, и то, что скрывалось за этой злостью.
— Она была слишком умна для отчаяния, — возразил Трапп, натягивая штаны.
— Генерал и его женщины! Вечно одно и то же! Но, Трапп, у меня только один вопрос. Зачем нам вообще всё это надо?
Вышел на каменное широкое крыльцо, замер, прислонившись плечом к косяку. Несколько глотков крепкого виски прочистили мозги, мир стал более отчетливым.
— Драться пришел? — буркнул он, пытаясь пристроить лист подорожника на свою рожу.
Никогда прежде ему не доводилось видеть такой стремительности. Зажав стилет зубами, горгона одним длинным смазанным движением перекатилась в сторону дерева и теперь ловко, как белка, карабкалась ввер…
Гиацинта едва не кричала от восторга, ощущая свежий воздух и летящую под собой лошадь.
— Разумеется, Его Величество обезображен после оспы. Но что тут поделать? Свет его величия скрывает мелкие недостатки. Но что за кобыла его невеста!
— Я ошибся. Через несколько дней пришли бы за мной — откуда мне было знать, что сегодня придут — за вами. Паломники, буквально, тянутся друг за другом. Что интересно — заказчиков как минимум двое, уж…
— Это та самая война, где было пролито больше вина, чем крови?
— А разве есть другие варианты? — насторожился он.
— Мы не будем отсюда переезжать — ну из-за того, что я объявила Варксу о том, где мы?
Вечером, когда Трапп пришел в коровник, Лорелея была занята дойкой.
— Интересно было бы посмотреть, как вы станете распоряжаться состоянием в этой деревне.
— И она тоже. Всё просто — это моя половина замка, а вон та — её. Эухения!
— Нормальные короли своих бывших любовниц… — начал генерал.
— Он теперь офицер Бронксов, пусть они его и кормят. Но как ты вообще додумалась сунуться к этому Верду до того, как все прояснилось с тем нападением? А если бы он был причастен к нему?
— Это ты про себя так думаешь, не я, — засмеялся Трапп, ловя губами её холодные губы. Гематома отворачивалась и упиралась ладонями в его грудь, но пока еще не пустила в ход стилеты, что давало призра…
— Да не трогали мы эту Линд, — рассвирепел Бронкс, — мы же не такие идиоты! Сразу было понятно, что этот дурак на троне заподозрит нас в первую очередь… Неважно. Чего именно вы от меня хотите?
— Какая детская наивность, — резко сказал Стив.
— Поняв, что одному мне не выбраться, вы вернулись за мной и помогли мне бежать. Дорогая, сегодня вы спасли мою жизнь.
— Забирай! Всё забирай! Оставь короля голым!
Трапп хмыкнул, оглянувшись назад. Горгона так низко надвинула капюшон, что её лица было совсем не видать.
Гиацинта, не задавая лишних вопросов и ни секунды не колеблясь, принялась стягивать с себя блузку.
Она им отдала небольшую пристройку к хозяйственной части здания, состоящую всего из нескольких закутков. В одном устроился Паркер с Эухений, в другом — генерал и горгона.
Поскольку горгона отказалась покидать комнату, слишком увлеченная заботами о своей красоте, Траппу было скучно, и аппетит у него был слишком вялый для длинных застольных бесед.
— Предательство, — хмыкнул Розвелл. — Кровавое, мать твою, побоище. Мы изрядно проредили ряды твоей охраны, выявив всех, кто против нас. Отличная была драка, удачно вышло, что нас предупредили, и мы …
— Бессонница одолела, — пробормотала она. — Я, кажется, привыкла к вашей спине.
И Трапп сдался на милость этой всепобеждающей самоуверенности. Он шагнул вперед, положил свои крупные ладони на её обнаженные плечи, притянул эту женщину к себе ближе и нашел её губы. Она попыталась …
— Когда мы уезжаем? — перешла гербицида на деловой тон.
Гиацинта была знакома его рукам, она провела много ночей, прижимаясь к нему всем телом, и сейчас было сложно поверить, что он мог беззастенчиво дрыхнуть возле этого обжигающего создания. Она целовала…
Он разлил вино по высоким бокалам и протянул один из них сидящей перед ним интриганке.
И в ту же секунду второй стилет аккуратно и прочно вошел точно в левый глаз волка.
— Ножи метал мой брат, Антуан. Я была мишенью. Ну знаете, яблоко на голове, пестрое трико. Но он учил меня обращаться с кинжалами, это правда.
Она перестала сопротивляться и ответила на его поцелуй — нежный, осторожный, примирительный.
— Я очень стараюсь об этом вообще не думать, — пробормотала она.
Пока их не было, Эухения попыталась отмыть круглую комнату в башенке, куда перебрался Трапп. Получилось у неё так себе, но зато теперь там пахло мокрым камнем и полынью, из которой старуха плела свои…
Какой-то молодой офицер, проходящий мимо, пошатнулся и поднял повыше кружку с пивом.
— Господи, — простонала она. — Почему вы так невыносимы? Что такого могло с вами случиться за те несколько часов, что мы не виделись?
— Она — всего лишь ничтожная Люси Смолл, — провозгласила гематома с ядовитой улыбкой.
Она яростно запустила в него графином, промахнулась и раздраженно отпрыгнула в сторону, спасая свои юбки от брызнувшего во все стороны вина.
— Не буду, — сказал генерал. — Но что вы станете делать, если фальшивый король покинет трон? Бронксы останутся у разбитого корыта, их власти придет конец, а вы станете никем.
Она поморщилась, словно у неё заболел зуб, но молча вырвала из своего альбома чистый лист и размашисто написала: «Антуан, а пришли мне старые газетные вырезки про этого твоего великого генерала. Кото…
— Для чего ты мне пытаешься навязать свою дочь?
— Черт, — выругался он и достал из-под подушки револьвер.
— А вы крайне далеки от столицы, — ответил он.
— Как и вы, моя дорогая, — едко ответил Стив.
Она провела ладонью по порезам на его подбородке.
— Не в моих правилах отказываться от ужина, — произнес он спокойно.
— Разумеется, не знаете. Это обычный наемник.
Трапп и без неё чувствовал, что некоторые части его тела так высоко поднялись из воды, что их стало припекать солнцем.
— Оставайтесь здесь. Я сам посмотрю, что к чему.
Она помолчала, плотно прижавшись к нему. Он слушал её тихое дыхание, уговаривая себя хоть немного отодвинуться. Но в этой плотности была какая-то непреодолимая сила, лишавшая его возможности движения.
Дышать стало чуть легче. Скупердяй Найджел Бронкс был богатым и ужасно древним. Даже когда Трапп еще был ребенком, тот уже был стариком.
— Я порвала платье, — сказала она горестно, — любимое, от мадам Левалетт!
— Гиацинта, — уведомил Трапп. — Если человек лежит в постели с закрытыми глазами — значит, он спит. Если он спит, то вы не должны его так бестактно будить. Убирайтесь вон.
— Эй, — Джереми помахал перед ней рукой, — ты стекленеешь. Не надо, я вовсе не в обиде. Бросила и бросила, что такого. Она всегда стекленеет, — сообщил он Траппу, — когда пытается не разреветься. Сте…
— Наверное, он не храпел во сне на всю округу!
— Однако я все еще здесь, — заметил Трапп.
— Ну может не столько приятно, столько любопытно, — продолжил размышлять вслух Трапп.
— А что будет, если умру не я, а Найджел? — спросила его Гиацинта.
— Я не пью по утрам, — высокомерно заявила она.
— По-твоему, я такой жалкий? — мрачно буркнул в ответ Трапп.
— Пей, — сказал он, — а то и правда помрешь.
— О, да, — отозвался Трапп, припоминая все эти придворные хитросплетения. — Но тогда в чем провинилась горгона?
— Готово, — Гиацинта встала, потянула Траппа за рукав, подталкивая его к зеркалу.
Жаль, что высокие каблуки остались в столице.
Он тоже её нередко ненавидел, как будто это хоть что-то меняло!
— Кто угодно может притвориться гвардейцами короля. Мы сами сто раз так делали, когда шлялись по притонам и не хотели позорить честь мундира.
— Какой позор! — вскричала она. — Предстать в таком виде перед своим возлюбленным королем! Что он сказал? Что я ужасна? Он пришел за мной? Это все вы со своей бородой виноваты! Я вас ненавижу!
Снова открыв глаза на рассвете, Трапп с прискорбием был вынужден признать, что Паркер был прав: он пробудился.
— Было бы печально, если бы вам от хряпали голову раньше, чем эта голова откроет свой рот.
— Не сбивай меня, — запротестовала горгона, — ты ведь наверняка считаешь, что буду цепляться за тебя, как кошка.
Интересно, где и когда они успели познакомиться?
Она стала еще пышнотелее. Трапп сбежал по ступенькам вниз и с удовольствием расцеловал АА
Уж лучше бы его семья действительно отвернулась от него, как он много лет и думал.
— Как вы? — спросил он, стараясь не выглядеть виноватым.
— Да чтоб вас, — Трапп встал, — пусть госпожа Де Ла Круа-Минор-Стетфилд-Крауч и дальше будет предоставлена своей судьбе. Мне-то какое дело?
Сидя на ступеньках лестницы в особняке Стетфилдов, Трапп приложил палец к губам Катарины, наблюдая за тем, как горгона легко скинула с плеч мундир, оставшись в белой рубашке, заправленной в штаны.
Гиацинта задумчиво смотрела на него, словно разгадывая какую-то загадку.
— Порядок, — бросив на него оценивающий взгляд, вынесла она вердикт. — Теперь эти кущи на вашем подбородке.
— Господи, что за ничтожный тип, — пробормотала горгулья, отстраняясь.
— Бесполезный вы человек, — окончательно рассердилась Гиацинта.
— Вон то окно тоже надо заменить, — командовала горгулья своей армией, размахивая руками, увешанными крупными кольцами.
Перина была не такой удобной, как тюфяк, но Трапп умел спать в любых условиях.
Гиацинта искренне обрадовалась этому разгильдяю.
Окно дрогнуло и вместе со своими трещинами поплыло в сторону.
— Брачные игры аристократов находятся вне поля зрения моей нищей братии. Тебе придется обратиться к более осведомленным источникам.
— Наверняка это невеста короля узнала об амнистии и подослала ко мне убийцу.
— Это вовсе не приступ ревности, не надейся! Я разозлилась из-за того, что ты тратил время на женитьбу, вместо того, чтобы поспешить и вызволить меня из тюрьмы.
Трапп был совершенно невыносимым, и вот уже несколько месяцев она угрюмо советовала самой себе держаться от него подальше.
Как ты можешь так безумно желать спящую женщину в монашеском одеянии?
Трапп натянул на себя первый попавшийся халат, подцепил с пола расшитые шелком шлепанцы и огляделся по сторонам.
Найджел Бронкс-старший, считавшийся главой этого неприятного семейства, страдал подагрой, бессонницей и приступами злобы.
— Но я вовсе не хочу быть королевой! — упрямо возразила Нита. — Я хочу быть женой генерала!
Настоятельницей здесь была Офелия светлоокая, которая однажды сменила атлас алых чулок на строгую рясу.
— О чем вы говорите? — воскликнула горгулья.
— Сколько раз вы пользовались этой дорогой?
А потом прокатилась сразу серия сокрушительных поражений по всем фронтам, и письма от Траппа закончились.
— Цинни? — раздался изумленный женский голос за их спиной.
— Как это вы за годы пьянства и безделья не отрастили себе животик? — спросила она, поднимаясь на ноги.
Генерал не ответил, разглядывая другого мужчину, державшегося в тени.
— Как там папенька? — спросил Чарльз. — Где он сейчас?
— У нашего короля Стива ужасно скудная фантазия. Только и умеет, что отправлять людей в разные ссылки.
— Сравнил себя с маленьким ребенком! — хрустально рассмеялась она, с укоризной погрозив ему бритвой.
Трапп огляделся и встретился глазами с прямым и строгим взглядом Ниты Бронкс, невесты двух королей.
— Я слишком невезуч для героической смерти этой ночью, — заверил его генерал.
— Через четыре года, — ответил он, и когда горгона чуть отстранилась, чтобы посмотреть в его лицо, в её темных матовых глазах проскользнуло что-то вроде сочувствия.
— Я не приму твою отставку. Завтра ты успокоишься…
Весело блестя глазами и сверкая белозубой улыбкой, она спела еще парочку баллад и, наконец, вернула гитару Питеру, который так страстно прижал шестиструнку к груди, как будто любимую девушку, с котор…
— А о горгоне твоя жена знает? — гнул свою занудную линию брат.
— Вы же не думаете, что я буду заниматься благотворительностью, — удивилась она.
Она была теплой и расслабленной и, отказавшись от маски роковой красотки, казалась сейчас вполне человеком. Траппу нравился её легкий цветочный запах, и то, как её волосы щекочут ему шею и подбородок…
— Кого заинтересует скромный грум? Как вы думаете, я успею отрастить бакенбарды?
— Мой брак с Найджелом — деловая сделка, — заявила гематома, запуская пальцы в его волосы, — не принимай всё это близко к сердцу.
— Ну вы же тоже не в сутане, — рассудительно отозвалась она. — Здесь нет любопытных глаз, Бенедикт. Мы можем делать, что захотим.
— И вот — рассказывал Свон, — наш великий генерал решил выбрать самую неудобную локацию для боя. «Нам будет плохо, — провозгласил он, — но врагам еще хуже»! Ночь, с оружием в зубах мы пробираемся чер…
— Вы совершенно бесполезны, — проговорил фальшивый король ледяным голосом. — Варке! — крикнул он. — Арестуй этого человека! И найди, наконец, Гиацинту!
К счастью, до Пьорка вел относительно безопасный королевский тракт, а в Девичий лес даже горгона не сунется.
— А он меня превратил в жену извращенца! Кто его просил влезать в долги и денежные махинации? Моя доброта меня убивает, — она обессиленно рухнула на спину, раскинув руки. Волосы упали ей на лицо, скр…
«Удивительно, — писал её пасынок, игнорируя всякие обращения, — я уехал из столицы, терзаемый яростью и ненавистью к вам. и надеялся, что война погасит обуревающие меня чувства. Но чем больше проходи…
Руки Траппа, большие и теплые, обняли её, едва укачивая.
— Что? Кто? — стаскивая с себя хохочущего бутуза, спросил Трапп.
Чарли, усталый, сонный, пьяный, завалился на тощую перину.
— Что надо было сотворить с бедным щенком, чтобы он сослал вас ко мне?
— Для этого надо сделать так, чтобы он согласился вас слушать.
— Всё к тому и идет, — Свон вздохнул, явно жалея, что ему приходится сторожить горгону, да еще и так неудачно, пока генерал там вовсю собирается развлекаться.
— Я уеду немедленно. Найджел и капитан Свон останутся с тобой, Войл даст еще охраны. Этого будет достаточно, чтобы ты смогла в безопасности вернуться в столицу.
— Подняли мятеж, разумеется. Разве можно, чтобы генерала отправили в ссылку, а армия это проглотила?
Трапп вспомнил блеск стилета в руке горгульи и поморщился.
— Осенью здесь очень красиво, — утешил её Трапп. — Знаете, разноцветные листочки радуют глаз. А вот зимой — холодно и грустно.
— Всего лишь? Да это самый великий человек нашего столетия!
Пугало с голой грудью, высокой прической и двумя мушками придирчиво разглядывало Траппа.
— Надо же, — произнес Трапп мрачно, — какой сложный шифр. Что из этого означает «газета», а что «самый великий генерал в истории»?
— И это не прощальный подарок, — пояснил он, присаживаясь рядом с ней. — Просто дом. Тебе же неудобно жить с Шарлем.
Нищий молча протянул вперед руку, и Гиацинта вложила в неё несколько золотых монет.
Она смотрела на него с проказливым добродушием.
— И эта жена посла… из-за которой вы загремели в ссылку… стоила она того, чтобы сломать из-за неё свою жизнь?
Кое-как умывшись и сменив одежду, он вывалился под мелкий летний дождь и покинул замок.
Дождик заканчивался, и солнышко робко проглядывало из-за туч.
Он никогда не уезжал на охоту дальше, чем на расстояние двух дней от столицы — это два.
Молоко показалось горьким, как отрава, но Гиацинта допила его до конца.
— Нет, это вы пытались меня выставить вон из замка. А я всего лишь хотел с ним поговорить.
Горгулья схватила валявшуюся на кровати бороду и прицепила её к своему подбородку.
Горгона встала, исчезла из виду и через пару секунд вернулась с подносом.
Почему она не осталась в уютном замке Ливенстоуна?
— Так у вас даже имя не настоящее? — спросил Трапп с какой-то обреченностью. — На самом деле вы Бэсси или что-то в этом роде?
— Я бы сказал, как воин в латах, собирающийся на войну, — и поспешно добавил, увидев, как сердито вспыхнули её глаза: — Обворожительный воин.
— Понятия не имею, — она дернула плечом, — считалось, что мы все друг другу братья и сестры. Кровное родство слишком переоценивают.
— Между прочим, — торжественно и громко заявил Трапп, — Эухения, чтобы её черти слопали, лучшая женщина в моей жизни.
Король — не Бронксы, ему так просто не откажешь.
Закатив глаза, генерал укутался поплотнее в плащ и отправился в постель досыпать.
Со сломанной ногой и простреленным плечом, конечно.
После того, как Розвелл выдернул его среди ночи из сладких объятий жены посла, Трапп всю дорогу задавал много вопросов и пытался понять, что в действительности происходит. Ближе к обеду, когда раскал…
Откинувшись на спинку стула, Трапп смотрел на оскорбленную, возмущенную красавицу в своей столовой.
Она встала и вышла из кельи, даже не попытавшись ударить Траппа, вот что пугало больше всего.
— Не крутитесь. Девочки, а вы пока приведите в порядок башенку генерала Траппа.
— Что это значит, Розвелл? — спросил генерал, сминая листовку.
— О, не перекладывайте с больной головы, — ехидно отозвался Варке. — Если на вашу спутницу нападут бешеные волки, то так им и надо.
Гиацинта встала, мазнув его по щеке своими юбками.
Любуясь оживленным лицом брата, она невольно вспоминала тот пыльный день, когда посадила его в дилижанс и по всем его карманам распихала печенье и конфеты. Отдала деньги, которые смогла накопить, воз…
— Позавчера уехал в Кайловы земли, — признался он неохотно. — Война ведь, моя госпожа. Он оставил для вас письмо.
— Значит, вы познакомились в Изумрудном замке?
— Послушайте, мне надо отправить в столицу целую пачку писем. И я хочу нанять в деревне человека, который смог бы сделать это для меня. Мне вовсе не хочется полагаться на почтовую службу.
Перегнувшись через подлокотник, Трапп поставил пустую чашку на пол.
— Помогите же мне, капитан, — попросила Гиацинта.
— Не говори глупостей, — раздраженно ответила Гиацинта. — Я немедленно приведу себя в порядок.
— Я могу быть вам чем-то полезен? — уточнил Розвелл.
— У меня все прекрасно, — повторила гематома мило. — Рада, что и вы повеселились.
— А, еды эта селянка с собой не принесла? — спросила она. — Лишь радостную весть?
За завтраком к ним присоединился Питер Свон: и воспоминания о минувших днях приобрели такой масштаб, что и Паркер бросил изображать из себя хорошего камердинера и сел вместе с остальными за стол.
— О, господи, — вырвалось у неё при виде безобразного рубца.
— Госпожа Линд, — приветственно поклонился он.
— С какой стати мне открывать какой-то там мешок? Лежит и лежит. А у бочки был краник!
Она положила голову на его живот, закрыла глаза.
Она лягнула его голой пяткой и села на кровати.
— Ну хорошо, — смирился Трапп, — бросайте сейчас, пока он не прыгнул.
— Старый зануда, — пробормотала она едва слышно и потянула его сильнее.
— Честный поверенный — плохой поверенный, — пошутил король, пытаясь сгладить ситуацию.
Гиацинта обвела взглядом комнату. Это была та самая спальня, где она простилась с Траппом. Мрачный Войл стоял у окна, Свон и Джереми сидели на кровати по обе стороны от неё.
— Паркер! — заорал он с порога. — Посмотри, кого я тебе привел! Это Лиза. Она ждет моего ребенка.
Гиацинта следовала из комнаты в комнату, все выше задирая нос.
— Молодец, — одобрила горгона. — Но твоя верность очень дешева. Думаю, тебе просто лень мне изменять. То одно, то другое. Короли с их глупостями. Волки всякие. Пираты — вот теперь. Крестьянка ждет тв…
— А пива нет? — спросил Паркер, резво выбираясь из сена. — И мяса бы.
— Это называется здравый смысл, — ответила горгона.
Рывком сев на кровати, Гиацинта зажгла свет.
Гиацинта тщательно закрыла дверь. Ноги противно дрожали.
Однако к тому времени горничные успели привести горгону в чувство. Все еще очень сонная, она, слегка покачиваясь и опираясь на руки своих соучастниц, вышла в гостиную.
— Потому что вы собирались конфисковать все его имущество в пользу казны, — ответила она, — и он не придумал, как еще сохранить наследие Бронксов. Найджел решил, что вы не станете разорять женщину, н…
— Что вам угодно? — спросила Гиацинта, нешироко приоткрыв дверь.
— Госпожа Де Ла Круа-Минор-Стетфилд-Крауч-Бронкс!
— От этих Бронксов одни напасти, — рассердилась она. — Они не могли отравить Оливию в другом месте?
Здесь было несколько богатых экипажей, парочка грузовых телег и множество людей в ливреях цветов небольшой соседней страны.
— Привет, пап, — сказал генерал, когда Розвелл отошел на достаточное расстояние, чтобы их слова не долетали до него.
— Ничего-ничего, бросайте. Видите? Вы даже не коснулись меня!
— Дорогая, — Трапп обхватил её лицо руками, заставляя поднять голову, — посмотри на меня.
— Осторожно, тут лужа, — предупредил её Трапп.
— Хорошо, — кивнула Гиацинта. — Вот это хорошо. Пойдем, Порк, — она встала и протянула ему руку. — Прогуляемся по королевскому парку.
— Ты — что? — Гиацинта вскинула голову, её глаза сузились.
— На четыре. Вас не было четыре дня. Но я бы не удивился. Именно так вы всегда и поступаете.
— Мне нужна ванна и постель, — прохрипела она.
Генерал обернулся, чтобы проверить, не издеваются ли над ним.
— Никому больше не сообщайте таких постыдных сведений о себе.
— И с какой стати она должна повиноваться? Да она скорее умрет, чем подпишет такое!
— Очень зря. — согласился с ней Трапп. — Это избавило бы меня от многих проблем.
— О каком здравом смысле вы говорите? Джонни пылает ко мне пылкой страстью!
Тень легла на лицо Траппа, но Гиацинту это нисколько не взволновало.
Варкс, прищурившись, окинул его внимательным взглядом. Потом опустил глаза на их сомкнутые руки.
— Боюсь, что мне не понять этих тонкостей, — признал он. — Кстати, я знавал одного Бронкса. Лорд-распорядитель, он короновал щенка.
— Полагаете, я буду принуждать вас к браку с помощью угроз?
— Ну что случилось? Почему ты так расстроена?
— Да вот здесь и проходит, — Трапп ткнул пальцем в расщелину на каменном полу.
Эухения поставила рядом с ним стакан молока и пододвинула булочку.
— О том, — отчеканила горгона, — что я все еще жива.
Она казалась до того бледной и изнуренной, что генерал даже злиться на неё перестал.
— Пойдем, — отрываясь от него с болью, как от ободранной кожи сказала Гиацинта и, взяв Траппа за руку, повела наверх.
Старуха пожевала губами, глядя на него безразличными выцветшими глазами.
— Не позволю, если вы мне расскажете, что не так с вашим кузеном.
— Ты была ранена! — от его крика звякнул об графин стакан. — В тебя стреляли! У тебя была сломана нога!
Он вышел во двор как раз в тот момент, когда Эухения открыла ворота перед всадниками.
— Горгона с Катариной сели в королевский экипаж, после чего мы их потеряли, — сообщила она. Трапп скрипнул зубами.
В улыбке горгоны было столько сахарного сиропа, что Трапп ощутил тошноту.
Гарольд хитро прищурился, пытаясь разглядеть генерала.
— Госпожа Де Ла Круа-Минор-Стетфилд-Крауч была задержана за кражу со взломом.
Трапп бросил на неё короткий укоряющий взгляд и перевел взгляд на её тарелку с едой.
— Вот гад, — с чувством сказала горгулья ему в спину.
И Трапп лишь прижался своим лбом ко лбу Гиацинты, подавляя неуместную внутреннюю дрожь.