— Фривольность давно протухшего ловеласа? — скрестив руки на груди, фыркнула гангрена. — Да бросьте. Эти ваши замашки устарели еще в прошлом веке.
— В праздности есть свои преимущества, дорогая. Вы научитесь их ценить.
— Трое, — ответила она, и в этот момент Трапп резко шагнул влево, отбрасывая в сторону тяжелую портьеру.
Со сломанной ногой и простреленным плечом, конечно.
Сидя на заборе в лучах яркого солнца, опальный, но все еще великий генерал припомнил свой первый год в ссылке.
— Поеду. Перезимую с тобой. Малыш появится в марте, а в апреле я вернусь в деревню. Знаешь же, сколько тут дел весной. Позаботишься о нем? — и она положила руку на свой живот.