Все цитаты из книги «Семь дней до Мегиддо»
Милана всё-таки собралась и начала стрелять. Но не в уничтожителя, что стоял с её стороны, а в бегущего на меня бойца!
— Вы нас ждали? — удивился я, принюхиваясь. Как ни странно, ничем неприятным не пахло. Только жареной сосиской.
Я не знаю, как можно бороться с теми, кто разобрал на кусочки Луну. Или с теми, кто сотни или тысячи лет скрытно жил среди людей.
Да, мне было приятно это подумать! Несмотря ни на что.
— У меня только одна догадка, — сказал я. — Может, я снова ошибаюсь… но… Я думаю, что та, третья сила, которая следит за происходящим… Я думаю, что её наблюдатель может быть среди нас.
Всяких случайных собирашек, вроде бомжей или бабулек, не принято трогать. А вот молодёжь свои районы добычи знает. Если возникают споры, то решаем аккуратно. Два года назад была серьёзная стычка возл…
— Следом я, Макс, Юра. Василий, ты замыкаешь. Входи через минуту.
— Если мы всё понимаем правильно, то это логово прежних хозяев Земли, — сказал Виталий Антонович. — А они наглые. Да, молодёжь и сама догадалась, не переглядывайтесь.
— Максимушка, — мама подставила щёку под поцелуй. — Будешь красненького? Тебе же можно немного вина, ты не за рулём?
— Да так, норм. Иногда леденцами угощают.
— Никоим образом не прошу вас оказать мне финансовую помощь, — сказал бомж. — Но, если вы внимательно оглядите это место и гарантируете, что оно пусто, я сменю дислокацию.
— Гнездо ещё раз выражает благодарность, — сказала Дарина. По щекам у неё текли слёзы. — Теперь человек Максим должен покинуть Гнездо.
И получил ещё один подзатыльник. Посильнее.
— А как по мне, так дерьмо начинается, едва ты выбираешь между двумя сортами! — не выдержал я.
Парень просочился мимо меня к прилавку и вывалил на стойку горстку рэдок.
— Вот и я о том. Не стоит рассчитывать на чудо.
— Вот и всё. Грязно тут у них, экономят на уборщице… Максим, дорогой, что ты там углядел? Или на понт её брал?
— Погоди, помогу, — я закрепил ей лямки. — Забирай себе. Я такие уже не ношу, вышли из моды.
— Я вас всех убью, — пообещал я пустоте за окном. — Не знаю как, но я обязательно вас убью, суки. И тех, и этих! И всех остальных!
— Нет. Нет, Максим. Второй Призыв… невозможен.
И проснулся, как мне показалось, почти сразу же. В комнате было темно и тихо, но я ощутил, что не один.
— Так что мне делать, посоветуйте? — спросил я.
Открыла мама. Внимательно посмотрела на меня. Потом на Дарину.
— Ты мне ещё Достоевского процитируй, — холодно сказал Лихачёв. — Мы не центр Вселенной. Мы кучка дикарей на шарике из грязи. И всё, что в нас есть ценного, — потенциал Изменения.
— Я тоже собираюсь пообедать, — согласился я. — В «Пушкине». Я закажу столик.
Взял перемяч, плеснул в центр, на фарш, кефир. И стал с удовольствием жевать.
Конечно же, я не спорил. Дарина вышла, замерла на площадке перед дверью. Руки она не подняла, кстати.
Мы прошли по апокалиптически выглядящим развалинам и почти сразу почувствовали лёгкий дымок.
— Ничего, на обратном пути поищем, — утешала меня Милана.
Что она туда собиралась складывать? Никогда не замечал, чтобы кто-то из куколок или жниц таскал украшения.
Вот что это? Про «гражданин Вселенной» и «председатель земного шара»? Слова безумца или намёк?
— Это хорошо, — похвалил Инсек. — Когда обе стороны проявляют интерес к диалогу, вероятность успеха выше. Ты хочешь говорить о Гнезде?
Я подумал, что мы уже могли опоздать. Но вслух этого не сказал.
Мы потихоньку пили пиво, глядя друг на друга. У меня с отцом хорошие отношения, но как-то давно мы не говорили по душам.
— Спасибо. Лучше уж знать наверняка… Но ты ведь выбрался из своей берлоги не для того, чтобы рассказать мне про свои приключения?
И в скверике рядом с Комком навстречу мне семенящим бегом выкатился бомж-собирашка. Тот самый, которому я почти неделю назад помог найти кристаллики.
— Это хорошо, — сказал я. — А вам не надо… ускоряться. Это ведь здорово. Вы точно не капали себе мутаген?
— Если можно… — сказал я. — Если это в чьей-то силе… Дайте нам выбор. Дайте его хотя бы детям.
— То есть задача монстра и этих… партизан… уничтожить какого-то конкретного ребёнка?
— Я тоже вцепился, и ты удержала, — сказал я. Повернулся, обнял её. Мы постояли, не целуясь, а просто обнимая друг друга.
— Может, не стоит? — спросил я безнадёжно. — Мои старики так вообще… зовут Наську у них пожить.
Мы вышли из клиники и двинулись к скамейке, где ждала нас Милана.
И я услышал шёпот, идущий изнутри головы.
— Плащ обычный, а вот лицо такое, словно тебя на казнь пригласили. На твою собственную. Что случилось?
— Пап, ничего не нужно. Если потребуется, я сразу попрошу помощи или совета.
— Чудес не жди, на самом-то деле, — отец вздохнул. — Но человек знает очень многое. И он мне обязан.
— Максим, — ответил я. — Или просто Макс.
Лихачёв не хочет помогать. И даже если бы захотел, что ему, класть своих ребят, защищая Гнездо? Сколько у него там людей-то? Два десятка, три? Пара броневиков?
— А я не стану Изменённым? — продолжал сомневаться я.
— Доброе утро, — сказал я, глядя в лицо пришельца.
Да я всего несколько часов назад протягивал куколке отравленную конфету!
— Конечно. Он ведь и с сёрчерами работает. Когда-то был большой шишкой, отдел «Экс» у него почётная ссылка. Нет, полиция не поможет.
Только в углу стояла тумба, обычная конторская тумба на роликах, какие ставят под офисные столы.
А вот уже летит вперёд! В прыжке она оттолкнулась от стойки, но ведь как-то вначале до неё допрыгнула!
Вот и на Земле власти никуда не делись. Конечно, есть Инсеки, которые сами по себе, и чихать им на мировые правительства. Но даже Инсеки с властями сотрудничают и публично не заявляют, что они самые …
Я пятился, потому что у меня не хватало духу обернуться. Пятился и смотрел на Дарину, она на меня, и от этого нам было ещё хуже.
Я почему-то подумал, что, когда отец смотрит на меня — он видит не только взрослого человека со щетиной на щеках. Он видит и младенца, и ребёнка, и подростка. Видит, каким я был и, пожалуй, немного т…
Инсек смотрел на меня. Потом рот приоткрылся, и я услышал голос. Обычный голос, а не эти дурацкие образы-сигналы в мозгу. Мягкий, приятный, словно бы женский. Но я почему-то не мог воспринимать его к…
С расстояния в метр вся дробь вошла охраннику в спину (да-да, он так и двигался, вывернувшись лицом и руками к спине). Дробь сработала точно так же, но быстрее — охранник осыпался на пол горкой песка…
— Уходи, — сказал силовик. — Гнездо изолировано.
— Вы словно и есть, и нет, — продолжила стратег. Нахмурилась. — Я вас в нём не считаю.
В итоге я пошёл в кабинет бывшего хозяина квартиры, где я держал одежду, кое-какие припасы, а ещё поставил турник, гири, параллетсы. Разделся до трусов и принялся качать пресс. Так, из упрямства, что…
Мы прошли весь поезд, но нашли только один инк, маленький и оплывший. Видимо, давно валялся.
— Чтобы разрубить костюм и саму стражу — нужен сильный замах, — ответила Дарина. — Значит, оружие было в левой руке.
Надо было дострелять магазин в монстра. Пожалел четыре патрона.
— Рассказывай, что случилось, — сказал я на ходу. Мы быстро шли по Тверскому бульвару, тут идти-то всего ничего. Выходя, я подумал на миг, не заглянуть ли в кафе, не позвать ли кого-нибудь из ребят. …
А что, если Изменённые примутся на людей бросаться? Нет, их задавят, конечно. Против автоматного огня в упор не выстоят.
Экран ровно, не мигая, светился. Точно так же, как перед славящими Инсеков фанатиками, проклинающими их психами, молящими об исцелении больными и жаждущими знаний учёными.
Я остановился рядом с корреспондентом, вслушался.
Конечно, стража мне уже сказала, что Гнёзда не воюют, но одно дело рядовая стража, а другое — хранитель.
— Нет. Не так уж. Но я тебя знаю лучше, чем твой высокий покровитель.
Но я сгорал в Изменении, и мне было плевать на такие мелочи.
— Да вы с ума сошли! — не выдержал я. — Неужели сдались?
— Конечно. Я даже знаю, что они белковые.
— Потом он перешёл от абстрактной теории к конкретным предложениям, и огрёб. Теперь у него другие друзья.
Мне показалось, что сейчас отец как-то незаметно надавил на собеседника. Что-то тому напомнил.
— На пять. Наська справится, она же сказала. Только зайдём и выпьем чая.
— Село такое, в детстве жила с родителями. Между прочим, Ломоносов рядом родился…
— Он преподаёт у нас. Но он молодой ещё совсем. Выше тебя на полголовы, любит горные лыжи и ныряет с аквалангом.
— На такое мороженое я не заработала сегодня, — с сожалением сказала Милана, зачерпывая ложкой мелкие шарики. — Плохой из меня сёрчер… Слушай, а у Изменённых — много кристаллов? Они их ищут?
— Дарина не бросит стратега на растерзание. Вы не понимает сути их отношений. Они все связаны Гнездом.
— Вы близки к полной потере контроля над Землёй, — сказал я. — Есть ещё незаконное привлечение людей и слуг к конфликту!
— Нет бы меня лишний раз обнять, — сказала Милана.
— За сад идёт спор хозяйствующих субъектов. Прежние надеются его вернуть, Инсеки — удержать.
Наших оказалось даже больше, чем я думал.
— Угу, — согласился я. Инсек продолжал изучать меня. Уж не знаю, как эта проекция была организована, но за исключением мелких недочётов казалось, что мы говорим лицом к лицу.
Я подошёл, сел рядом. Кроссовки и носки положил в сторону, пусть сохнут.
Ну что за свинство? Когда человек умер, ему не должно быть больно!
— Ну ты вроде как на маяк не завербовался. И в монастырь не стремишься, это я точно знаю…
— Да, причём и удары, и разрезы. Вспарывает всё.
— Максим! — облапив меня, Наська звонко чмокнула в щёку. — Как ты узнал, что я… спасибо!
— Ну а если их съесть, то это мощнейший стимулятор, — добавила Дарина. И неожиданно улыбнулась.
— Уничтожители? — небрежно спросил Лихачёв.
— Дурак ты, Максим, — Наська ткнула меня кулачком в бок и вышла. До нас донеслось: — Сама ему объясняй!
— Туда хрен поступишь. Даже ваших возможностей не хватит, у действующих министров тоже дети есть.
— Очень не хочется никого пытать, — вздохнула Елена с деланой простотой. — Может, так расскажут?
— Может, ты попросишь Гнездо так не давить на нас? — спросила Елена.
Дарина бежала к Прежнему. Недостаточно быстро! Его и призванный бы не смог ударить, да и не помог бы никакой удар — Прежний был в рассогласовании, материя его тела частично сдвинулась относительно на…
— То есть мы не будем делать вид, что я не понимаю вопросов, — одобрил гость. — Хорошо. Это не Инсеки. После разговора с призванным они попросили установить наблюдение за Гнёздами.
Я не пошёл в метро сразу, а дошагал до Комка. В глубине души я понимал, почему пошёл именно туда — не хотел приближаться к нашему Гнезду.
Опять же — никакого голоса, никакого знака, но я понял, куда мне идти.
— Знаете, что я думаю? — спросил я. — До Призыва я ощущал беспокойство, проходя мимо любого Гнезда. После Призыва моё Гнездо стало приятно… звучать. Зато ваше меня будто отталкивало. А когда Призыв с…
Всю эту красоту я добавил в пакетик к кристаллам попроще, спрятал в карман джинсов и пошёл завтракать.
— Я не умею, — совсем по-детски ответила Анна. И тут же, будто переключившись, спросила: — Можно, я к мальчикам?
— Ну а третий вопрос? Неужели ты рассчитывал на какую-то помощь?
У этого поколения, любящего повторять «мы выжили в девяностые», никакой романтики!
— Пистолет вернём на выходе, — решил он. — Идите. Вам хватит обычного времени?
Я поморщился. Похоже, совсем недавно какая-то парочка утоляла тут подстёгнутую алкоголем страсть.
Я даже подумал, что передо мной юный авантюрист, притащивший Продавцу обточенные стёклышки или выращенные дома кристаллы. Хромовый ангидрид, гексацианоферрат, просто соль и сахар с акварельными краси…
— В том отсеке, — сказала Дарина быстро и кивнула на открывающуюся в стене дверь. Там было что-то вроде очень большого шкафа, на полках лежали пистолеты, автоматы, винтовки, пулемёты… Всё обычное, зе…
Отобедай со мною за скромным столом! — воскликнул бомж, глядя на нас.
Он стоял возле шкафчика с лекарствами. В руках у него был маленький пластиковый пульт, будто от простецкой детской игрушки, с двумя треугольными кнопками.
— Мать говорила, что Инсеки не всесильны. Что они тоже вынуждены подчиняться. Но если и было известно, кому, так только ей.
Мир чуть-чуть потемнел и стал контрастнее. Фонарь у Комка разбросал в стороны радужные линии. Стёкла у поисковых зеркалок поляризованные, но главное не в том. Обычные поляроиды не годятся, проверено …
Пистолет был далеко, в кобуре на столе. Но на тумбочке лежал японский кастет — явара. Да, считайте меня параноиком. Когда начинаешь жить один в восемнадцать лет в чужой большой квартире — хочется име…
— А я говорила вчера, поехали за город! — сказала мама очень тонким пронзительным голосом. Хотя сколько себя помню, она никогда не любила загородную жизнь. И вчера тоже говорила, что ей надоела выста…
И слуг я как-то ухитрился напугать. Видимо, бывших призванных не бывает.
Я не стал уточнять. Про Изменённых говорили всякое, ходили слухи даже про телепатию. Но они ничего не рассказывали. Люди тоже ощущали Гнездо, только нас оно отталкивало.
Я решил не уточнять, каким именно образом мы общались.
— Угу… А ты думал, мы спим вповалку на полу?
Увы, Тор не пришёл, да и у нас супергероев, кроме как в кино, не нашлось.
Нет, не примутся. К такому их не готовили. Это не террористы, не бандиты. Это взбудораженная толпа, полная женщин и детей.
— Максим, у нас и мутагенов нужных нет, — сказала Дарина. Глаза её медленно разгорались сиренью. — Мы их ещё не заказывали.
Вот она сидела, рыдая и рассказывая про финансовые махинации.
Я выложил «Макаров» на стойку. Продавцы оружия не боятся.
— Ну посмотри на фотках в школьном альбоме, он высокий такой, белобрысый… был. Ростик погиб, вскоре после… — я запнулся. — Давно уже. Вчера я случайно встретил его сестру Дарину, у неё неприятности… …
— Почему тогда с книжек считывается? — спросил Василий настырно. — Нелогично как-то.
— Извините, что назвала Вика глупеньким, — повинилась Наська. — И вообще! Я опять всё нафантазировала. Хорошо получилось, правда? Максим, ну скажи, я ведь всё время придумываю!
— Да ты на нём лежишь! Это матрас так называется.
— Дайте им оружие! — сказала Дарина, обращаясь к Елене и деду Боре. — Что у вас, пистолеты? Патроны от Продавца?
— Лишнего наговорила? — спросила Наська виновато.
— Да, — согласилась Дарина. — Хорошо, что вы её обнаружили.
Наши, человеческие, власти вмешиваться в происходящее не будут. Это мне вчера прямо дали понять, да я и раньше не сомневался. Ничего иного ожидать не приходилось. Задача властей — ну, кроме как забот…
И, как я понимаю, патроны там тоже были обычные.
— Да, — честно признался я. — Но… знаешь, пап. Тут такая ситуация, что мне надо самому разобраться.
С замиранием сердца я нажал верхнюю кнопку.
Но я подумал, что ответ мне может не понравиться. Напиток из лепестков роз субстратом не назовут.
Потом я достал из маленького сейфа в хозяйском кабинете (он был вмурован в стену, и прежние жильцы любезно оставили его пустым и открытым) свой запас кристаллов. Тут были не только красные и оранжевы…
— У нас в компании один парень продвигал эту идею, — сказал я.
Я попытался представить себе стражу, которой разрубили позвоночник, лёгкие, сердце, но она «ещё была в сознании». Б-р-р…
— Ух ты! — сказала Анна с тем же восхищением, как Наська, увидевшая шкатулку. — Малиновый!
Но эта ночь была слишком хорошей. Дождь прошёл и кончился к полудню: тёплый дождь в последний день марта. Воздух был в самую меру прохладным, так, чтобы можно было всю ночь лежать без одеяла и лишь п…
До Гнезда недалеко, всего-то метров сто, и если расслабиться, то начинаешь ощущать лёгкую неуютность.
Там, где Комок шлёпнулся после Перемены, между Леонтьевским и Вознесенским, было здание, которое разметало в разные стороны. Большую часть мусора убрали, но следы всё равно остались. Я однажды тут по…
Я понимал, что одновременно резко повысятся шансы довести ситуацию до края, до уничтожения Прежними всей Земли. Но в данный момент меня это почему-то не волновало.
Вздрагивающей рукой я полез в кобуру. И попал пальцами в карман, в крошево стекла и металла. Недоумённо достал зеркалки. Не те, понтовые, что носил всегда, а простенькие рабочие. Одно стекло разлетел…
С другой стороны, он яростно ненавидел тварь, убившую его товарищей. А я эту тварь завалил, такая информация всегда расходится…
— Может быть, он и прав, — неожиданно сказал Виталий Антонович. — В этом есть логика.
— Спасибо. Мы не обедать. Мне нужен телефон… и закажите такси, пожалуйста.
Глянув на часы, я узнал, что времени уже два часа ночи. Сна не было ни в одном глазу, сказался и адреналин, и таинственный субстрат.
— Примерно догадываюсь о их содержании, — сказал я. Мне показалось, что про четыре года Наська сказала серьёзно.
Там горел слабый свет, то ли лампочка, то ли фонарик. И медленно стекали по стенам багровые потёки, перемешанные с какими-то ошмётками и клочками формы. К одной стене прилипли разбитые поисковые очки.
Песнь Гнезда изменила ритм. Волны уже не бились о берег, волны откатывались… и подступала по-настоящему большая волна.
— Ничего не говори, — прошептала она. — Ни-че-го. Молчи.
— А что я могу сделать? — ответил он. — Приказ идёт сверху. Отказаться выполнять? Пришлют спецназ, под это дело захватят всё Гнездо.
— Тогда я тоже так буду, — сказал я. — Хорошо, деда Боря?
Возле сцены стояла Наська. Смотрела на металлическую двустворчатую дверь. Та была чужеродной, куда неуместнее завала подушек или хлопьев паутины на люстре. Синевато-серый металл казался непроницаемым…
— Спасибо, мам, — сказал я. — Вкусная каша.
Снаружи все Комки разные, и все похожи друг на друга. Будто взяли огромную кучу серой липкой массы и уронили на землю с высоты. Ну, в общем-то так оно и было… Масса немного расплескалась, немного опл…
— Очень долговязого. Ну или если померещилась какая-то немыслимая хрень, вроде ожившего спецэффекта из кино — тоже.
— Ни одно Гнездо на Земле не воюет и не воевало с другим Гнездом, — ответила стража. Мне даже показалось, что я услышал облегчение в её голосе.
— А мне идёт. Но всё равно выгляжу как сёрчер.
— Анонимный звонок, — коротко ответил Лихачёв, спускаясь с лестницы.
На следующем крюке тоже висела женщина, только руки и ноги у неё удлинились, а тело слегка распухло. На третьем крюке был мужчина — у него и голова увеличилась, распухла, покрылась густыми волосами. …
Я услышал, как на руке Лихачёва тихо загудел моторчик.
— Гуляли, — ответил я наугад. — С друзьями.
— Конечно же! Каким был мир до Перемены? Свободные перемещения, успехи науки. Интернет! Я скучаю по интернету, Максим! А теперь — проводные сетки в пределах здания и курьеры с флэшками! Были космичес…
Что ж, у моего дома никакой доблестной кавалерии не оказалось. Но оставался полицейский пост напротив Гнезда. Вот они пусть и вызывают полковника, либо у них есть рации, либо в будочку кинули телефон…
— Твой Максим немногим старше тебя… — Лихачёв глянул на Елену и деда Борю. — А вы? Клуб возрастных мстителей! А ты, Виталий? Я что, тебя подводил? Я ваши глупости не покрывал? Вы могли прийти ко мне …
Во-первых, откуда пришли Инсеки, Продавцы и те, предыдущие, которых старики-разбойники называют «рептилоидами». Во-вторых, тонкостей их взаимоотношений. В-третьих, правил поведения по отношению к люд…
Странное событие на пути от человека к не-человеку, парень, с которым она первый и последний раз занималась сексом. Может быть, она даже будет жалеть о своей слабости.
Вот только был ещё быстрее и каким-то неприятно шелестящим, стрекочущим.
— Берите, берите! — бомж протянул мне гринк. — Мне вполне хватит одной зеленушки на новое стекло, пару батареек и бутылку приличной выпивки. А иначе я выпью слишком много и скончаюсь!
— Я пойду в Гнездо, — сказал я. — Сиди здесь. Или, лучше, вернись к моим старикам. А то проснутся и перепугаются.
Правила. Всегда и везде есть правила! Они могут быть не видны на первый взгляд, они могут казаться непонятными и нелогичными, но они есть.
— Я не знаю, правда. То есть знаю, но без деталей. Мир называется Титар. Туда берут из нашего Гнезда, из воронежского, из всяких других, но я не в курсе… Ой, знаю, ещё есть монмартрское Гнездо, Монма…
Мать с отцом всё-таки налили себе водки. Но хотя бы не маскировали её под вино, что меня вечно раздражало. И выпили всего по рюмке. По крайней мере сейчас, при мне.
Тут тряпок и прочей рухляди почти не было, только выцветший ковёр, лежавший тут и до Перемены, прижатый к ступенькам потемневшими медными прутьями.
Ничего ужасного снаружи не было. Никаких разрезанных тел, убитых стражей, следов боя. Разве что… Дарина не ошиблась, едва-едва пахло горелым.
Теперь понятно. Дарина до сих пор на начальном этапе, потому и разговорчивая.
— И монстра ещё нет. Он не возникает мгновенно из обычного человека. Он где-то живёт, прячется.
Это Гнездо тоже обросло паутиной, но вокруг её тщательно убирали, асфальт выскоблен, жилые здания тоже чистенькие. Может, у начальника муниципалитета бзик был такой?
Раскрытый томик Куприна валялся рядом. Я закрыл его, глаз выхватил фразу: «Любовь должна быть трагедией. Величайшей тайной в мире! Никакие жизненные удобства, расчёты и компромиссы не должны её касат…
Та самая «вибрация», о которой говорила Дарина. Раньше она ощущалась как лёгкий неуют, желание побыстрее пройти мимо. У большого Гнезда в Раменках я её чувствовал очень сильно. Но сейчас…
Но Продавец кристаллы взял. Тихо что-то обсудил и ушёл за товаром.
— Наверное, под наркотой… — размышлял вслух Андреич. — Потому такой дёрганый и сильный.
А потом подумал, что если бывший папин подчинённый не приедет, то я буду выглядеть идиотом.
Ничьей вины нет в случившейся размолвке. Милана сама завела разговор о Гнезде, я не мог не подумать о Дарине, а она оказалась слишком умна и это поняла. Из кафе мы вернулись вдвоём, но с нами будто б…
Почему-то я сразу понял. Наверное, тоже ощущал, только не привык к такому.
— Верно. Считай, это мой личный интерес. Больше десяти лет эту грязь копаю.
Макаров очень старое и неудобное оружие, примитивное, как всё вокруг, но было проще использовать именно его. В конце концов, я знал, куда попасть и с каким интервалом.
— Наш вид изначально не склонен к эмоциям. Но я живу и работаю на Земле, я вас понимаю. Мой совет — уговорите Дарину выдать стратега. А если она не согласится, то покончите с куколкой сами. Вы спасёт…
— Пойти домой и поспать, — сказал я. — Утром будет легче, утром всегда легче.
У меня отличная память на числа. Вот всякие стихи, цитаты трудно запоминаю. А даты и номера — хорошо.
— С потенциалом стратега. И уже вышедшая из-под охранных правил. Я не доверяю Прежним. Они не доверяют нам. Искушение вновь провести стратега через Изменение и обратить себе на службу очень велико.
Я ничего не ответил, и Продавец, похоже, принял это за согласие. Исчез за занавесом, вернулся почти сразу, держа большую кружку.
— Мне кажется, цель какой-то ребёнок. То есть, уже куколка. В Гнездо должны были привезти троих перед первым нападением. Но задержались.
— Только ли Инсеки обладают такими умениями? — спросил я.
— Дело у меня забрали. Теперь этим занимается ФСБ. Не мой масштаб… ёкарный бабай… Они тоже будут тебя допрашивать. Ты отвечай, но как начнут вербовать — посылай нахер. Только вежливо! Мол, простой па…
— Десяток яиц, — сказал я. — Бутылку подсолнечного масла, пачку сливочного. Пакет муки, на два кило. Пачку спагетти, самых простых. Пачку сигарет, простых каких-нибудь. И тушёнку, как обычно. Три бан…
Но мы, люди, такие существа, нам палец в рот не клади. Только что пришельцев боялись и ненавидели, а теперь им стали поклоняться. И требовать даров, как от любого бога. Чтобы они всех накормили, чтоб…
— Курите… — согласился я. В машине и так пахло табаком.
Наська всё так же беспомощно болталась в воздухе. То, что я слышал, опять же было не звуком, а каким-то возмущением в пространстве, наполнившей весь зал могучей волной.
Следом вошли Елена с Наськой. И тоже замерли. Елена быстро прижала Наську к себе.
Пахло пряным и терпким, от Изменённых порой чувствуешь такой запах. Наверное, так пахнет само Гнездо. Но было и ещё что-то… неприятное…
А потом она уснула. Просто уснула, прижимаясь ко мне. И даже чуть-чуть во сне улыбалась.
Вот не знаю, в чём была разница между двумя взмахами — но в этот раз официантки даже не шевельнулись, продолжили болтать у стойки. А к нашему столику подтянулись и бывший десантник Паша, и трое ребят…
— Что стоите! — крикнула Елена. — Мать вашу!
Я торопливо заел. Сосиска оказалась лучше, чем я боялся.
Всё недосказанное повисло между нами в воздухе.
— Как те, что покупали у меня или у конкурента? — с явственной обидой уточнил Продавец.
— Какая красивая история! Мне кажется, молодой человек, она могла бы стать очень романтичной. Но финал второй фазы…
Деда Боря и Елена в бою поучаствовать не успели. Собственно говоря, они успели только схватить какое-то оружие, когда всё закончилось — весь бой длился секунды три. Как я понял, со стороны это выгляд…
— Но что это я? — спросил бомж. — Гости за столом, а чаши не наполнены!
Продавцы? Им нужны только кристаллы. Мне вообще кажется, что Изменённых они обслуживают с меньшим интересом, чем обычных людей. Видимо, те и впрямь платят не кристаллами, а какой-то иной, менее ценно…
Лихачёв остолбенел. Сидел, держа у губ дотлевающий окурок. Потом очень аккуратно скинул его в пепельницу, уже полную бычков. Достал ещё одну сигарету. Руки у него дрожали. И, судя по лицу, он быстро …
Это была старая школьная фотка из альбома, который делали после десятого класса — двадцать шесть человек, считая нашего классного руководителя. Он жив, кстати, до сих пор в школе работает, преподаёт …
— Чтобы можно было… — я запнулся. — Поразить Изменённого.
— Во-первых, всё равно нужны, — сказал Лихачёв наставительно. — Во-вторых, ну собирался ты, будучи дитём малым, поступать в МГИМО, ну и что? Есть другие профессии.
— Тогда просто не уходи, — сказал я. — И Дарине помогай, ладно?
Продавец был столь любезен (наверное, его и впрямь растрогала наша с Дариной встреча), что упаковал всё в прочный бумажный пакет. Рационов накидал не меньше десятка, да и банку пива добавил большую, …
— Вы чего? — спросил я. — Ну давайте, вколю заранее…
Они с Наськой переглянулись, Наська кивнула.
Я вдруг понял, любовь — это когда тебе не стыдно.
Наська заставила Василия убрать руку, помогла Елене сесть на полу
Он меня зондировал. Пытался понять, что я знаю.
— Хорошо, — неожиданно легко согласился Лихачёв. — Может быть, ещё не поздно. Да, я уверен, что не поздно…
Они отошли буквально на полметра, когда Виталий повернулся направо и автомат в его руках загрохотал.
— Вот смотри, — рассуждала Милана, зачерпывая ложкой мороженое. — Я заказала шикарный набор мороженого. Внезапно вбегает злодей, хватает мою вазочку и убегает. Что ты решишь?
— Но не все они заслужили доверие Гнезда, — усмехнулся Лихачёв. — Это, друг мой, огромное преимущество!
Виски гость повертел в руках, одобрительно кивнул. Отец налил ему и себе, я отказался.
— Редкость. И самое главное — у Прежних есть стратег, он успешно действует до сих пор. Стратеги других разумных видов, которых использовали Инсеки, не могут ему противостоять. Не потому, что они хуже…
— Незаконная перепланировка, — попытался пошутить я. Особого успеха шутка не имела.
— Вот блин, — сказал я. — Словно в магазин сходил… думал, там что-то поинтереснее…
— Телега такая, — я увидел, что понятнее ей не стало, и уточнил: — Примитивный грузовой колёсный транспорт, приводимый в движение лошадьми. Животными.
С виду она была совершенно цела. Но камера на крыше была смята — так я мог бы смять пальцами спичечный коробок.
Толпа за моей спиной стала выгибаться дугой, отступать.
Мы спустились вслед за метрдотелем, сели за столик в углу. Плащ я повесил на спинку стула, словно мы были в придорожной забегаловке. На два соседних стола метрдотель поставил таблички «Резервъ», посл…
— Иван, — сказал он. Таким тоном, что сразу было понятно, имя у него другое, но придётся называть «Иваном». — Что стряслось, Максим? Что за ерунда?
— Это обязательно? — спросила мама жалобно.
Вроде как сейчас происходило что-то неправильное. Человеческие дети начинали превращаться в Изменённых.
— Ребята, вопрос ко всем, — сказал старший негромко. — В понедельник, когда был инцидент в Гнезде, кто вечером работал в этом районе? Или хотя бы просто гулял?
Передняя лапа вытянулась ко мне. Я вдруг заметил, что она мелко подрагивает.
— Убирала? — я не стал уточнять, что именно. Сбросил ветровку, расстелил её на подушке, чтобы впитала влагу.
Он будто окаменел. Сидел, глядя на меня сквозь очки с дорогущими тонкими стёклами (когда снимал, то так щурился, что было понятно — из обычного стекла линзы были бы в сантиметр толщиной). Сидел и мол…
— Вы уверены насчёт стратега? — спросил я.
— Метро откроется часа через три, — сказала она.
Я начал украдкой приглядываться к прохожим.
Никакой тревоги звук не вызывал, да и не был он звуком, я точно знал.
Совершенно спокойно я побежал на него, продолжая стрелять. Каждое касание пола отдавалось в ногах болью, будто я не бежал по коврам, а бил босыми ногами по бетону.
— Я сделаю! — пообещала от стойки Наська. — Тебе капучино, как всегда?
— Дай парню доесть, — велела Елена. Присела напротив. Нахмурилась. — А ведь прав… Что случилось, Максим?
Потом экран засветился ярче и из него в комнатку полез Инсек!
Я один из немногих людей, кого Изменённые призывали на помощь.
— Иди спать, Макс, — старший махнул рукой, и к нему, как-то почти мгновенно, подошла официантка. — Айгуль, детка, принеси мне телефон?
— Что ж… мы уже пришли не зря… — сказал старший. — Друзья? Как полагаете? Рептилоиды?
Повод ли это для других Гнёзд рассматривать меня как союзника?
Тем более, что внизу, у консьержа, меня ждал принесённый рано утром пакет. В пакете лежало разрешение на ношение оружия (я даже не удивился, что в нём проставлен номер моего «макара»), удостоверение …
Лифт я вызывать не стал, это плохой тон, зря тратить электричество и ресурсы механизмов. Поднялся на четвёртый этаж, позвонил в дверь.
Компьютер работает, требует пароль. А если попробовать?
— Хорошая была игра, — сказал я мягко. — Спасибо. Мне было интересно говорить с тобой.
— Мне не понравилось, — сказал я, ставя чашку.
Я задвинул за собой дверь. Постоял, глядя на Наську. С нас текло ручьями. Чужие куколки уходили — быстро, без разговоров, одним сплошным молчаливым потоком.
— Да. Народ… всё очень сложно. Инсеки и Прежние сцепились за стратега. Они не могут его отдать. Я попросил возвратный мутаген, но Инсек сказал, что это ничего не изменит. Анна всё равно останется пот…
Жаль, что я раньше с ней не познакомился.
— Я всегда осторожен… — он протянул руку и похлопал меня по плечу. — Хорошее было место.
Она посмотрела на меня — и я утонул в сиреневом сиянии. Тысячу раз я слышал «такая скука, мутантку бы трахнул» или что-то подобное. Десятки раз я слышал похвальбу «а я тут жницу поимел» — с обилием д…
— И я могла бы приготовить вам нормальной еды, — продолжила она. — Я даже… — она сделала паузу, — могу испечь перемячи.
— Одна минута, — сказал Виталий. — Макс! Точно не передумал?
Никто не спорил, только Виталий сделал неуверенное движение, потом махнул рукой.
— Парфюм? — спросил продавец. Как мне показалось, с иронией. — Украшения? Подарок должен быть функциональным или всего лишь приятным? Насколько близкие у вас отношения?
— Нет, никогда не поверю, что узнал, — отец тихонько засмеялся. — Ты меня даже на юбилей через референта поздравил. Ну и что? В Китае нет телефонных линий? Лучше вот что скажи… — отец зажал трубку ла…
А в баночках были витаминные добавки, я такие покупал родителям. Действительно крутая штука, даже меня штырит, если съесть пять-шесть таблеток, можно всю ночь не спать и на следующий день никакой уст…
— Максим, перестань, — мама махнула рукой. — Тучи. Я не видела этой гадости. И даже будь небо чистым, я бы не смотрела на кольцо.
— …по вашей воле, по вашей воле, по вашей воле…
— Как ты вышла? — воскликнула Дарина возмущённо. — Наська, отведи её обратно!
— И что? — спросил Виталий Антонович. — Даже будь это прежняя армия, даже побывай Павел в горячих точках… Ну его нафиг, умирать-то в двадцать с небольшим зачем?
Тренироваться совсем не хотелось, и когда в дверь позвонили — я это занятие радостно прекратил. Набросил халат и пошёл к дверям. В домофон не звонили, значит, это папа. Может, всё-таки решил выпить п…
— А это что? — Дарина достала второй термос. Открыла, хмуро посмотрела на ампулу. В той было что-то нежно-жёлтое. — Откуда?
Ну чем он вам помешал, а, пришельцы? Народ бы срался в чатиках, постил фоточки с котиками, ну и что? У вояк и полиции всё равно остались локальные рабочие сетки, они не запрещены. Да и что вам наши в…
— Вы нас провоцируете? — спросил я. — Народ, учтите, если на него напасть — он вправе убивать.
— Гнездо позвало. Я же в Призыве! — Она посмотрела на конфету в моей руке. Кивнула — Они уже поели, им можно. У тебя одна?
Что-то зашуршало, затрещало, по рамке экрана пробежала волна искр, всосалась в металл.
— Но это нечестно — раз. У тебя есть опыт — два. И ты нам расскажешь про патроны — три.
— Мне кило картошки, — попросил я, останавливая его болтовню. То же мне, романтик. Какая романтика между человеком и жницей?
— Мама, завтра утром Наське надо вернуться к Дарине, — сказал я.
Ладонь, в которой я сжимал пистолет, вспотела. Чем тут может помочь оружие? Разве что застрелиться — это, наверное, не так больно, как быть изрубленным на части.
Девушка была милая. Длинноволосая, с весёлыми глазами, какая-то вся задорная, будто в ней бурлил адреналин от бессонной ночи.
— Как угодно, — легко согласился Прежний. — Ты веришь в то, во что тебе приятнее верить. Мы никогда этому не мешали. Зачем?
— Так и думала, что не куришь, — сказала она. — Но тебе явно требуется какая-то жизненная пауза.
— Вот же балаболка, — вздохнула Дарина. — Пока, Максим.
Я вошёл в Гнездо. В кроссовках хлюпало. Бросив зонт, я сразу же разулся и выжал носки.
— Опасаюсь. Ты гораздо сильнее, и ты непонятна. Но мы ведь разговариваем, мы не враги.
Кушетки, столы, бумаги и старенькие компьютеры на столах. Медицинская аппаратура. Раковины, мусорные корзины, кулеры, флаконы санитайзеров. В шкафах медицинские халаты и костюмы. В стеклянных шкафчик…
Неужели это всегда так просто происходит? Не успел опомниться, а тебя уже завербовали!
Подойдя к прилавку, я встал рядом с мелкой. Та уставилась на меня наглыми глазами. Куколки — они с виду обычные девчонки или мальчишки, даже одеваются так же, только им всё равно, что на себя нацепит…
— Как же вы их… а, не важно! Да, стратег. Мгновенное обучение, оценка ситуации…
— Твою ж мать! — сказал Василий. И неожиданно добавил: — На мою бывшую похожа! Была.
Возле Гнезда не было ни машин, ни оцепления. Значит, пост пока не меняли и останки несчастных полицейских ещё не обнаружили. Навстречу, правда, проехала «скорая», но с выключенными мигалками и лицо в…
Елена села, потрогала себе живот, потом спину.
— Макс… — тонко сказала Наська. — Никаких действий нестандартных для жницы, Макс!
Я чувствовал приливы энергии, проносящиеся по зданиям, выхлёстывающие на улицу — в паутинные туннели, отражающиеся обратно и с грохотом бьющиеся меж стен.
Я уже говорил, что не собираюсь быть героем?
— Я одного не понимаю, — сказал я, глядя Прежнему в глаза. — Почему вас вообще оставили, почему не выперли с Земли?
Мы с Миланой вышли из подъезда (я отметил, что у Андреича, сидящего с мрачным видом, появилась новая дубинка — куда увесистее прежней), обогнули дом. Кафе было совсем рядом, на Никитской, через дорог…
— Нет, прямо сейчас. Я живу там же, где и раньше. Только лучше в девятую квартиру загляни. Да нет, сейчас. Как семья, кстати, как сын?
Кажется, за одни лишь сутки это превратилось у меня в привычку?
Во-вторых, от Инсека не было ни малейшего движения воздуха, а высунулся он резко. И никакого тепла или холода не ощущалось.
Как там сказал Инсек? «Всё давно так близко, как только возможно». Да уж, ближе некуда.
— И смуглый такой парень, восточный. Имя такое красивое, Тимур…
— Тьфу на вас, старший, — сказал я. — Пойдём, Милана?
Дарина тянулась к нему в безнадёжной атаке, я заглянул ей в мерцающие сиреневым глаза. Остановил импульс движения и положил на пол. Потом подошёл к Ивану, шлёпнул по вытянутой руке (кости сломались и…
Мороженое было зелёное, в детстве я часто ел такое в Италии. Ну что поделать, рос в обеспеченной семьей…
И в ресторане… Иван вспоминал, что приходил на открытие, хвалил винную карту. А ресторан открылся ещё до двухтысячного, какое ему вино тридцать с лишним лет назад?
— Это… это очень хороший тост, — сказал он. Всхлипнул.
— Я никого не задела? — озабоченно спросила Елена. — Если, не дай Бог, в кого-то вошла дробина… надо вырезать…
Хотя компьютер у меня есть, куча старых игр и видео на дисках тоже. Если уж совсем по олдовому — можно бумажную книгу почитать. Я себе натаскал из родительской квартиры, да и от прежних хозяев много …
— Это Зи, случайно. Она правой рукой пыталась меня к себе наклонить, хотела что-то сказать. Зацепила когтем.
Почему-то я был уверен, что запас везения кончился. Не зря даже в сказках всё заканчивается на цифре «три». Победил Иван-дурак трёх чудищ, вот и молодец, вот и сказочке конец, и поехал он во дворец, …
Внутри паутины не было, но вряд ли фойе министерства так выглядело в старые времена, когда тут развивали культуру. Стены сплошь покрыты коврами, самыми разными, как лоскутное одеяло! С пола до потолк…
Конечно же, взял кристалл, хоть и оттирал потом всю дорогу и его, и руку санитайзером.
Ответа никто дать не рискнул. Но мне самому казалось, что пальба прозвучала не так уж и громко. Окна закрыты, стеклопакеты хорошие, помещение клиники не в общем здании, а в пристройке.
— Сумасшедшие, говорят, чувствительны к излучению кольца… и к разным голосам внутри головы… Вы его не узнали?
Я пожал плечами. Неужели наша маленькая компания так на него подействовала? Но кто его знает, душевнобольные и впрямь могут быть чувствительнее к голосу Гнезда…
Может быть, конечно, стоило оставить в живых одну из тварей. Может быть, та женщина, что разговаривала, пошла бы на контакт.
— Я действительно мало что знаю, — сказал я.
— У меня есть опыт, — сказал я. — Помогите мне уничтожить того, кто посылает монстров. Это ведь в интересах всех Изменённых.
— Четверо. Двое стражей, жница и куколка, — сказала она. — На входе дежурили трое стражей, третья была та, что я нашла в переулке.
А краем глаза я видел разворачивающегося ко мне уничтожителя. У того посерела, обращаясь в камень, одна из рук, но он, я помнил, мог бить силовым полем со всех конечностей.
— Он же леденец! — недоумённо сказала Анна. — Как он мог засохнуть?
— Редкая штука, — сказал продавец. — Если вдруг захотите снять — куплю по хорошему курсу.
— Ночью были проблемы у Изменённых. Несложно сделать вывод, что оружие будет пользоваться спросом, — пояснил продавец. — А «Макаров» — самый распространённый пистолет у частных лиц. Хотите такой же м…
— Идём в защищённую зону, — решила Дарина. — Если уж вы все… хотите тут остаться…
— Пожалуйста, — швейцар протянул мне трубку, маленькую, стилизованную под древний смартфон. — Куда поедете?
— Плохо — вскрытие не сделать, — сказала Елена. — Ах, мальчики, как жаль! Мы могли понять, как они устроены!
— Ну… неприятности. У знакомой. Я маме правду сказал.
— Когда девушка велит уйти, это не всегда значит, что она этого хочет, — сказал отец. — Ты немедленно познакомился с другой. Это значит, что тебе плохо.
— У меня три магазина для макарова. У кого ПМ?
Если бы в голосе стражи были эмоции, то сейчас это был бы испуг. У неё даже мелко задрожала кожа на лице.
— Да, но мы знаем, что это недалеко и от Гнезда, и от твоего дома. Иначе риск, что заметят по пути, слишком велик.
— Уже выспался, — сказал я. — Наверное, из-за всех этих… мутагенов. Интересно?
Я пломбу год назад ставил, всё очень похоже выглядело.
Эта тварь защищала своих… детёнышей? Нет, скорее братьев и сестёр.
— Нет. Она знала, что я с Наськой ушла за мутагеном. Побежала в нашу сторону, чтобы предупредить. Это значит, она понимала, что Гнездо обречено.
Меня охватила паника. Я всего лишь задал вопрос, а хранитель уже всё поняла!
— Ага, — сказал я без уточнений. Достал пачку сигарет и через окошко положил перед консьержем.
Она явно подбиралась к основному вопросу.
Он поймает меня в воздухе, удерживая одной рукой, другой переломает мне руки и ноги, потом бросит на пол — и побежит в открывающиеся двери, навстречу жнице. По пути взмахом рогового «конуса» на средн…
— Это та самая тварь, что нападала на Гнездо, — сказал я. — Вам, наверное, будет легче, если вы узнаете… я её убил.
И ушёл, оставив её смотреть по сотому разу весёлое шоу из прежних времён. Канал «Ностальгия» не зря популярен, у них там и новости свои, с новым звуком наложенным на старое видео, и шоу, и сериалы. Е…
— Нет, это ещё более запретно, — сказал Продавец с сожалением. — Я могу продать лишь то, что существует на Земле или уже предлагалось людям…
— Это защищённая зона Гнезда. Обычно сюда даже куколки не допускаются… — она замешкалась, потом продолжила: — Но протокол чрезвычайных ситуаций достаточно гибок. Я считаю, что у меня есть право допус…
— Мы пришли к Гнезду, — сказала Дарина. — Когда приближались, я почувствовала… — она замялась. — Точнее, наоборот — не почувствовала. Мы ощущаем Гнездо. Это как… — она взмахнула рукой, смешно подёрга…
— Боюсь, вам и впрямь стоит менять дислокацию.
— Да. Очень хорошо пущенный слух. Прежние умеют нами управлять. У них было время научиться.
Ну что я, слепой, что ли? Не вижу, что родителей будто включили сегодня?
В следующий миг она сместилась ко мне — так быстро, словно не шла, а плыла по воздуху. Заглянула в глаза.
— Кто-то пустил слух об убийстве Гнезда, — ответил я. — Только это всё объявили внутренней разборкой. Что одни Изменённые поубивали других.
— Потому что Инсеки нас создали, а мутагены мы покупаем у Продавцов? — Дарина покачала головой. — Нет.
Они уже были не совсем человеческими детьми.
Будем считать, что я хотел пройтись. А то мало как-то двигаюсь последнее время.
— Вот основная беда вашего поколения, — сказал он. — Вечно надеетесь на третью силу, на внешних покровителей. Да, наверное, если какая-то сторона замыслит тотальный геноцид — это будет чересчур. Но т…
Сам он был человеком несемейным и вечера проводил в тусовке. Может, потому и стал лидером — все и всегда знали, где его найти.
— Но вы же меня не просто так, поболтать, позвали? — спросил я. — Ваша техника ждала меня, как только я вышел на связь вы меня выдернули… зачем? Если нет вариантов?
— Вот и всё, пожалуй, — сказал я. — Мы решили, что вам надо знать. Ну и от себя — мне на вас плевать, я вас не люблю, я вас не ненавижу, вы для этого слишком могучие и умные. Вот Луну только жалко.
Кажется, она что-то хотела мне сказать, но времени уже не было, и она лишь отстранялась, а пол под ногами вспучивался, кидая меня прямо в стену — где открывался проём.
— Хочешь, я пожарю… — мама попробовала встать, но у неё не получилось, она чуть не расплескала бокал. Я подхватил его и поставил на журнальный столик. — Ох, что-то я уже сплю… Заходи завтра, я пожарю.
Я терпеливо ждал хранителя. Тучи сегодня разошлись, солнце грело вовсю, земля парила. Зеленели деревья в парке. Интересно, Изменённые совсем не выходят погулять? Даже куколки и жницы?
Он, пожалуй, размерами превосходил даже монстра-уничтожителя. Но монстр был нелеп, слеплен из другой основы: человеческое тело, раздутая голова и удлинённые руки-ноги. А Инсек выглядел абсолютно гарм…
— Боря, уймись, — сказала Елена. — Ты уж слишком хитрые схемы им приписываешь.
— Давайте говорить «умер», Максим, — попросила Елена. — Не забываем, что это был человек. И вряд ли он мечтал о такой судьбе.
— Враньё. Я, конечно, на всех одноклассников Роськиных заглядывалась. Как положено младшей сестре. Но мне нравился такой весёлый, в очках, на Гарри Поттера похожий, его и звали…
— Бомж неделю назад начал шататься у Гнездниковского. Собирались прогнать, мы же психов от Гнёзд гоняем. Но вдруг сверху велели не трогать… Не бери в голову. Явный наблюдатель под прикрытием. Мою гру…
— Это будет очень разумно, — согласилась Елена. — Но ты ведь так не сделаешь.
Мама сидела перед телевизором, здоровенным, но тоже старым. Как раз перед Переменой сменили. И смотрела канал «Ностальгия», как делают все сбрендившие пенсы.
Тот, что в государственных магазинах, обычно кислый и толком не бодрит. Я беру иногда хороший в Комке, но он дорогой, не меньше блюка за пятьдесят грамм зерен. Кофейные плантации пострадали от измени…
— Боец сказал, что умрёт к утру… — подтвердил я.
Но вышла промашка. Уцелела жница, способная стать хранителем. Уцелела куколка, способная стать матерью.
— Спасибо, — глядя на Дарину, сказал полковник. — Очень неприятные ощущения. Не понимаю, как толпа держится.
Милана рассмеялась и быстро поцеловала меня. Губы у неё были липкие и сладкие.
— Хранитель большого Гнезда предложила забрать тела, — сообщил я.
— Вик, — кивнула Наська. — Знаю, скучный. Здоровый такой. На входе стоял часто.
— Могу я остаться? — спросила белокурая девочка.
— И даже третьи и четвёртые, — Продавец развёл руками. — Но могу продать обычных со скидкой.
У меня было одно очень важное преимущество перед всеми людьми на Земле.
— Дарина, ты уверена, что все погибли? — спросил я.
— Неужели третья так испугалась, что бросила гнездо и убежала?
Взял со стола бутылку санитайзера и щедро плеснул на руки.
А пришельцы вышли на связь только через сутки.
— А вы позвоните пока Лихачёву, — велел я женщине. — Скажите, что-то странное происходит.
Вот только это будет такой же порожняк, как имеющийся у меня. С тем же успехом можно почитать фэнтези или любовный роман об Инсеках.
— Это двадцать процентов массы Луны. Ещё сорок — Селена. Ещё тридцать — пыль и мелкие астероиды лунного кольца. Куда делось десять процентов лунной массы? Как Инсеки сумели за несколько часов преврат…
Весь он был такой… как этот Windows. Пустой и чистый. Имитация. Оболочка.
— Оно и по-русски понятно, — нахмурился деда Боря. — Но я соглашусь, Виталий. Прямо так, в лоб? Беззастенчиво?
— У нас много чего на душе, не хотелось бы ещё за твою жизнь отвечать… — поддержал Василий.
— Ты отправишься в Гнездо, — Инсек не просил, не приказывал, а просто информировал. — Скажешь жнице, объявившей себя хранителем, что она должна ждать.
Я обсуждал Инсеков и Прежних с одним из Прежних!
— Мы никогда не воюем, — ответил Продавец. — Это очень нерационально, хотя и до обидного распространено в Галактике… Итак, вам нужны ещё патроны?
— Не спеши, — сказал деда Боря мягко. — А лучше позволь кому-нибудь из нас, ладно?
— Это она убила хранительницу? — предположил полковник.
То ли тварь сосредоточилась на удержании другого типа боеприпасов, то ли мои патроны обладали большей пробивной силой.
Он остановился метрах в трёх перед нами. Я видел, что он ничуть не боится. Ни меня, ни Милану, ни Дарину, ни Лихачёва… никого.
— Подержи подольше в руках, — остановил я её.
— А он точно проснётся? Он разве не умер?
Дарина велела мне прийти днём, часа в три. Я подозревал, что всю ночь она будет собирать по Гнезду тела погибших подруг и друзей. Тяжёлая работа, даже физически, но напрашиваться в помощники я не ста…
Мы встали кругом — как-то так само собой получилось. У Лихачёва слегка подёргивалась щека, на которой был старый шрам. Я потянулся к Гнезду, коснулся его и попросил ослабить давление на полицейского.
— Нет, так не всегда, — ответил я, обнимая её, и понял, что не вру.
— Гнезду нужны мать и хранитель, — ответила Дарина. — Это защита Гнезда…
— Не могу. Я боюсь Инсеков, боюсь тех, других…
Отец посидел немного, глядя на телефон и морща лоб. Потом начал нажимать кнопки. Долго. Выходил на какой-то номер через коммутатор.
Да, она не Дарина. И нельзя, наверное, одинаково относиться к двум девчонкам. Но она мне друг и больше, чем друг… и если кто-то поймёт, то только она…
Милана изучала кристалл, потом достала сумочку и собралась бросить вайкр в кошелёк.
— Он не продаст, — уверенно сказала Дарина. — Я лишь слышала, что такой мутаген есть, но никогда не держала в руках. Он продал лишь потому, что понимал, для кого. Продавцы очень умные.
Монстру было плевать на куколок и жниц, стражей и монахов.
— И что бы сделали? Отдали его монстру? Дарина не пойдёт на это.
Прежние, с которыми мы уже в состоянии войны.
— Пойдёт, — решил отец. — Я когда-то с его дедом начинал работать, он меня и научил виски любить. Потом дед ушёл на пенсию, а внук под моим началом стал работать…
— Не хотел бы рисковать, — с сожалением ответил я. — Те патроны работали, а насчёт этих…
— Добрый вечер, Максим, — сказал он. — Можем мы поговорить?
Я на фотке был крайний слева в дальнем ряду. Стоял и улыбался. Юный, самоуверенный и глупый (как я сейчас понимаю). Ростислав в первом ряду по центру, очень серьёзный, но тоже самоуверенный.
Они переглянулись. Мне вдруг показалось, что старики сказали вовсе не всё, что думали.
Значит, жницей не останется. Пойдёт на третью фазу. Станет стражей, а то и кем покруче.
Гнездо ответило. Не образами-символами, как как разговаривал боец. Скорее эмоцией, но понятной.
— Ты приходи утром, Макс, — попросила Наська, не отрываясь от моей мамы. — Сегодня был такой чудесный день. Утром мы пойдём в Гнездо. Дарина ждёт, я чувствую.
У меня не хватило духу просить отца уйти.
Кристаллики были маленькие, неправильной формы. Но всё-таки зелёные.
— Вы стихи читаете всё время, — сказала Милана. — Вы поэт?
— Не надо, — сказал я. — Хранитель сказала, что помощи не требуется. Только ответ.
— Нет… уже ничего… — я закрыл глаза. — Милана, я сволочь…
— И о Гнезде тоже, — сказал я. — Об Изменённых, о Прежних…
— Быстрее! — выкрикнула Дарина. Створки втянулись в дверную коробку, мы вбежали внутрь, и дверь за нами закрылась.
— Ты говоришь, что враг был невидим. И он уже нападал, никто его по пути не заметил.
— Хоть намекните, — попросил я. Оглянулся — по экрану в стене пробегали искры. — Я понял, вы тоже кого-то боитесь, вы все сто раз подумаете, прежде чем сказать, но намекните! Где искать!
Будь тварь сильнее, она бы ворвалась и убила меня.
Кроме одного — я не дам Дарину в обиду. Может быть, речь идёт обо всём мире, но так уж случилось, что сейчас для меня мир — это Дарина.
— Мы пойдём вместе, — сказал Виталий Антонович. — Честно говоря, у меня было искушение пойти без тебя.
Спасибо всем, кому понравился первый роман из цикла «Измененные»
Мы выпили чай, потом я достал пистолет и принялся его чистить. Милана с любопытством наблюдала, взяла и подержала в руках, но отказалась даже щёлкнуть вхолостую спусковым крючком.
— Чтобы, если ты решишь меня бросить, не переживал впустую. Я же вижу, ты такой… — она замялась.
Чем раньше служила эта комнатка — не знаю. Может быть, кабинетом самому мелкому клерку. А может быть, тут уборщица хранила вёдра и швабры.
— Такие патроны найдутся. Магазин будет стоить хорошую рэдку.
Я могу оказаться среди тех немногих, кто сможет покинуть Землю? Побывать в мирах Инсеков, Продавцов, прочих? Узнать, как и что там, в небе, на самом деле?
— Так и гнездниковское не воевало, — сказал я наугад. — Дело же не в этом. Мы-то знаем, верно?
Во взгляде Миланы появилось сочувствие. Вот не люблю я такого!
— Они их синтезируют? — спросил отец небрежно. — Или какие-то старые запасы?
— Понимаю, — кивнул Продавец. — Романтика! Когда поцелуй истинной любви не спасает заколдованную принцессу, то всё-таки приходится прибегнуть к волшебному зелью.
Под формой охранника тоже ничего, кроме крупных дробин и семейных трусов, не нашлось.
— Во-первых, кристаллы. Не знаю, зачем они им, но это явно ценная вещь. А во-вторых… в Гнёздах должно быть гораздо больше Изменённых, чем есть. На порядок больше.
Я посмотрел на четырёх полицейских. Конечно, если те примутся палить в толпу…
Подмывало, конечно, сказать, что я ничуть не боюсь. Но врать нехорошо.
— Межзвёздной дипломатии? — усмехнулся я.
— Я-то в понедельник как раз к десяти подошёл, — сказал Виталий Антонович. — Мы ещё встретились, помнишь? И потом сидел тут часов до двух. Надо было тебе ко мне подойти… тоже мне, герой-одиночка.
И почувствовал недовольное движение Гнезда.
Секундная стрелка томительно медленно завершала последний круг. Я честно дождался, когда истекли двенадцать минут. Была четверть двенадцатого ночи.
— Я хотел попросить помощи, — сказал я, чем заслужил новый взгляд — удивлённый.
Она развернулась и побрела назад — странное существо непонятного пола, от силы моих лет, с жуткими белыми глазами и спрятанными под этой ледяной внешностью человеческими чувствами.
Полицейский пост стоял на углу с Тверским. Два человека в броне, с короткими автоматами на груди. Меня проводили внимательными взглядами, но останавливать не стали. Значит, полковник, хоть и убрал св…
Я посмотрел на полковника Лихачёва, сидящего за рулём, и молча полез на соседнее сиденье.
Я снова глянул на мелкую, пытаясь понять, почему четыре безобидных геометрических знака на футболке выглядят слегка вызывающе.
В сумке был ещё один пакет, но он, вероятно, предназначался Дарине. Остальные подарков не удостоились. Ну и хорошо. Стратегу я бы точно не стал передавать подарков от Продавца, а то мало ли… вдруг он…
Я сел. Представительство Инсеков работает круглосуточно, толпы возле Манежа я не видел.
Но я всё-таки уговорил её взять блины с икрой. И себе тоже взял.
Мне, конечно, не ответили. Люди на службе.
— Не подаю, — ответил я неожиданно для самого себя. — Ещё вопросы?
Мы стояли под дождём, прикрываясь одним зонтиком, словно парочка влюблённых в каком-нибудь романтическом кино, даже проходящий мимо хмурый мужчина едва заметно улыбнулся и кивнул мне, словно говоря: …
— Мы живы, — сказал я. — Это главное. Дарина?
— Найдётся, — сказал я. — Есть порошок, есть сгущённое, есть «долгоиграющее».
Я сразу вспомнил, как тварь в Гнезде пыталась выбить дверь из инопланетного сплава.
Она смотрела куда-то мимо меня. Потом опустила взгляд.
— С куколками. Им всем полезно пообщаться. Пойдём к ним?
— Замётано, — согласился он. — Да, есть такая небольшая компания мазохистов, которые отдали своих детей на Изменение и любят об этом поплакаться.
— Максим… Спасибо. Но я отвечаю за Гнездо. Даже если мы восстановимся и мне не придётся меняться дальше, я не смогу уйти. Слишком много погибших. Давай надеяться, что я останусь жницей? Ведь когда я …
— День? — скептически спросила она, покосившись вверх, на просвечивающее сквозь облака кольцо. — Как тебя зовут?
Я взял её за руку. Мы смотрели друг на друга, и нам было хорошо.
Я свои первые так и купил, кстати. Нашёл неплохой оранжевый кристалл.
Куколка сидела, сжавшись в комок, сплошь коленки и локти, смотрела на меня широко раскрытыми глазами и мелко тряслась.
Конечно, сеть была той ещё помойкой. Но в первую очередь это был непрерывный поток новостей обо всём, что происходило на Земле. Причём электронный поток, который легко просмотреть. Это не бумажные га…
— Что ты знаешь о других мирах? О Прежних, об Инсеках?
Ну, конечно, у неё тоже не было. Мы гневно смотрели друг на друга.
— И пожалейте детей, в конце концов! — уже другим тоном, мягко, закончила Милана. — Ну что вы творите? Всех перепугали, заставили неодетыми выйти под ливень… стыдно! Дети, домой!
И только кто-нибудь, почти случайный и младше меня, будет слушать молча и улыбаться неловко, просто чтобы не выламываться из компании. Потом я поймаю его сочувственный взгляд, подумаю «что же я несу?…
— Ничего мы тут не делаем… ширма это всё, пусты-ы-ышка… чёрный обнал идёт… Счета за красоту огро-о-о-омные… начальство кру-у-утит… мы-то на зарплате… не убивайте…
— Но Призыв сняли? — он явно заинтересовался.
— Лучше два, — поморщилась Дарина. — Но нам и надо два…
— Начнётся бойня — мне велят вас зачистить, — предупредил Лихачёв. Замолчал, нахмурился, вслушиваясь во что-то. Потом коротко ответил: — Пять минут.
— Тогда… — мне вдруг пришла в голову блистательная мысль. — Тогда сделайте её обратно человеком! Дайте возвратный мутаген, она станет человеческим ребёнком!
— Я вечером буду уметь! — упрямо ответил мальчик.
— Ты настоящий друг, — сказал я. — Ну… что думаешь?
Я взял себе шарик мятного и шарик лимонного. Я не очень люблю сладкое. Милана выбрала пробный набор мягкого итальянского желато, пять ложек разных сортов, да ещё и обсыпанных сверху пригоршней крошеч…
— Пойдём, я пиццу сделала, — сказала мама. — Не знаю, как получилось, никогда не делала пиццу с тушёнкой и кетчупом… Максим! Ну неужели ты думаешь, я не знаю, что случилось в мире?
— Василий, Виталий… — я посмотрел на них. — Одну вещь вы должны знать. Того монстра, что приходил ко мне, здесь не было.
— Гнездо волнуется, — поправила её Дарина. — Не беспокойся, Анна. Мы защищены.
Но всерьёз я на это всё-таки не рассчитывал. Потому и не расстроился.
— Уже нормально, — сказал я. — Всё в порядке, я крепкий.
— Детка, у нас был ужасно тяжёлый день. Мы разгромили логово, где выращивали монстров. Убили нескольких созданий, которые были виноваты лишь в том, что из них сделали послушных убийц. Потеряли нашего…
И осталась возможность, что они получат или сделают то, что монстр должен был предотвратить.
— Я всё сделаю, чтобы ты не боялась, — прошептал я. — Поверь, ничего плохого не будет. Всё уже прошло, всё случилось, страшно больше не будет…
— А они что творят… не понимают… И я дурак, даже не подумал… Максим, ты не ошибся? Стратег? Не тактик, не лидер?
— Ого, — в глазах Елены появилось любопытство. — А ты полон сюрпризов, парень.
— Твоя Изменённая жница выперла тебя, чтобы спасти. Она не за себя боялась. За тебя.