Мы прошли весь поезд, но нашли только один инк, маленький и оплывший. Видимо, давно валялся.
— Десять малиновых, десять вишнёвых! — бодро пообещал я, отступая к двери. — Замётано! Сегодня принесу! Ну всё, не буду мешать!
— Я тяжело пострадал восемь лет назад и нуждаюсь в непрерывных реанимационных процедурах. Время, отпущенное на разговор, истекает. Мне жаль, что я тебя расстроил.
— Разумеется, — ответил Инсек. Прижимающая меня сила исчезла. — Это была предосторожность ради твоего же блага.
— И рубашку, — попросил я. — Ветровка вроде цела, кровь на чёрном не видно.
— Всё дело в Анне, — сказала Дарина. — Ты же видел, как на неё подействовал мутаген?