Все цитаты из книги «Семь дней до Мегиддо»
— После этого злодей возвращается. Хоть это опасно.
Монстр поменьше, которого Анна назвала бойцом, стоял за ними, сложив верхние конечности на груди. Я рассмотрел его лицо, почти обычное человеческое — лицо молодого парня, кажется, даже с прыщами на л…
— Полковник Лихачёв, отдел «Экс». Хранитель этого Гнезда — Анна Цой.
Когда-то давно был анекдот: «Как сделать, чтобы всё в мире было хорошо? Есть два сценария, реалистический и фантастический. Так вот, реалистический — если к нам прилетят инопланетяне…»
Он воровато огляделся, потом достал из кармана пачку сигарет и зажигалку. Раскурил сразу две и протянул одну сигарету мне.
— Технологии Инсеков и Прежних должны быть сравнимы, — сказал деда Боря. — Иначе они бы не воевали многие годы, верно? Инсеки легко разрушили Луну. Даже малая часть той энергии, что на это потребовал…
Ну надо же. Крепкие у меня нервы. Я опять не стошнил!
— Найдёшь мне рубашку? Не хочу подниматься, мать заподозрит неладное… Да, и покажи, что за виски у тебя?
— Бенелли-полтинник, двенадцатый калибр, — сказал Юрий, и я чуть успокоился. Помповое ружьё — это законно. — Двадцати патронов хватит.
— Ты и правда думал, что я вколю возвратный мутаген себе? — спросила Дарина.
Он плеснул себе ещё водки. Взглядом спросил нас, всё понял и наливать больше не стал.
— На минутку? — беспомощно спросила Дарина. — Наська в Гнезде одна…
— Пост разгромили, — сказал я. — Вы знаете, наверное.
— Значит, не слендермен, — сказал деда Боря. — Палочник? А, Вит?
Под ногами тускло искрились две крошечные зелёные звездочки.
— Тебе сюда нельзя… — она заколебалась. — Ладно. Пошли. Ты под дождь попал, да?
И стоило мне придумывать бомжу инопланетное происхождение?
— Ну ты даёшь, подружка, — сказал я, положив Наське руку на плечо. — Ты как это сделала?
Это было разумно. Уж если кому и откроют, так это старику и пожилой женщине.
— В общем, они жили тихо, — подытожил деда Боря. — Зачем-то мы им были нужны. Не золото и бриллианты, не нефть и газ, а люди. Что-то они с нас получали и даже способствовали развитию. Где-то с девятн…
Тихонько одевшись и даже набросив плащ (как-то я с ним мгновенно сжился), я вышел.
— Нет, не надо. Потом вернёшься, мы снимем с тебя призыв.
— Я тоже, с вашего позволения, — кивнул деда Боря.
— Ты чего? — спросил я жалко. — Чем я тебя обидел, а?
— Ну и что бы вы придумали… — устало сказал Виталий. — Не хотели мы никого вмешивать, и вас тоже…
Но я был не меньший дурак, и поэтому побежал следом.
— В людей лучше не стреляй, — посоветовал Виталий.
И пусть официальные лица приходят сюда, разбираются, что к чему.
— Попросить-то можете, — сказал я, глядя на струи дождя за окном.
Горка песка. Из него высовывается краешек кружевных трусиков.
— Меняю я места на расстоянья, меняю встречи я на расставанья! — Андрей пошатнулся, но устоял.
Если что-то со мной случится — что будет с родителями?
Со злости я стукнул кулаком по стойке. Кристаллики подпрыгнули. Продавец покачал головой.
— Только не беги в туалет по этому поводу, — едко сказал Юрий.
Дарина глянула с подозрением, но, видимо, ответ Гнезда её успокоил.
— Всё, мальчики. Хватит разговоров. Сейчас надо поесть и отдохнуть.
Милана ушла, она отправилась в свою общагу, на улицу Шверника. Толком ничего не объяснила, хотя могла бы соврать что-нибудь невинное: «одежду поменять», «цветочки на окне полить», «с подружкой поболт…
Администратор подняла голову, прекращая рыдать. Уставилась на меня.
Искушение было слишком велико, я осторожно открыл верхний ящик.
— Я пытаюсь понять, — медленно сказал деда Боря, — что произошло. И чем всё кончилось. Этот драный козёл — Прежний?
— Не надо, — я скинул сумку, достал маленький термос из раменского Гнезда.
Это действительно было куда больше, чем я мог надеяться. Справился бы я сам с охранником у дверей, с регистратором, потом с монстром-охранницей? Вряд ли…
Я вздохнул и выложил красный кристаллик. Всегда стараюсь один носить с собой. Мало что стоит так дорого, но случаются неожиданности.
Сейчас мёртвый монстр уже не выглядел столь пугающе. Он был скорее нелеп: со своим длинными конечностями, распухшими суставами, слишком большой головой, поросшей длинной шерстью.
— Тогда сосредоточимся на понедельнике и среде, — решил Виталий Антонович. — Возьмите карту. Сделайте копии, в кафе есть сканер. И все хорошенько подумайте над своими экземплярами. Отмечайте точки и …
— Поправилась, — ответила она серьёзно. — Но не сразу.
Это походило на пинг-понг. Он даже отвечал с каждым разом всё быстрее.
— Кто-то ломился утром. Так что… у меня может быть опасно.
Не оставила меня родная полиция без присмотра.
Нечеловеческие глаза на человеческом лице.
— Но ведь вор не просто схватил твоё мороженное, — сказал я. — Он ещё разгромил всё вокруг. Перевернул столы, избил посетителей… зачем?
Гнездо только по меркам раменского небольшое. А так-то помещений тут изрядно, особенно учитывая соседние здания.
— Мать волновалась. Ты редко ночуешь не дома.
— Не хотел беспокоить, — продолжил я. — Но это действительно важно.
— Да куча слов! — она улыбнулась. — Греки, евреи, мнительные, ломовые, дроги, тюфяками, самоварами, скарб, горничных, кухарок, воза, утюгами…
— Точно, — фыркнула она. — Ты без лупы рэдку под носом не увидишь.
— Хрен моржовый тебе брат, — ответил я. Прошёл в Комок. И услышал за спиной торопливые шаги: незадачливые грабители поспешно удалялись. Чем человек проще, тем лучше у него развиты инстинкты.
И быстрым шагом ушла к лестнице на второй этаж. Я постоял, глядя вслед.
Непохожа она была на человека в ярости, ну так она же и не человек.
— Ну… — я собрался с мыслями. — Глаза прикрыты прозрачными… веками? Или колпаками? Первым выстрелом я попал в голову, ему кровь туда натекла. Между глазом и этой оболочкой.
— Понимаю, — Дарина неловко улыбнулась. — Ну… я так, на всякий случай.
— Если бы я не купил патроны — ваш иммунитет бы разорвали на кусочки, а потом и вас!
— Не так, — сказал я. — Даже стихи с трудом заучивал… Три дня будешь помнить, а потом?
Мир радикально изменился, и то, каким он был до Перемены, перестало меня интересовать. Я его словно забыл, выбросил из головы вместе с детскими играми. Только чатики было жалко, и что в «Доту» с «Фор…
— Как-то совсем уж… нагло, — сказала Елена. — «Изменение» на латыни.
— Не знаю. Едят, трахают, устраивают гладиаторские бои! Не знаю.
Неожиданно я понял, что он даже не станет меня убивать.
— Даме тоже патроны двенадцатого калибра, — сказала Елена. — Дайте десяток с дробью, дама не воинственна.
Он встал, крякнув и придерживаясь за стену.
Стражи стоически мокли под дождём, глядя на меня.
— Да ничего. Пройдёт два дня, и они отправят девочку куда-то.
— Да это же фисташки, — сказал я. — Классика.
С тем же пренебрежением к законам человеческой анатомии он повернул голову к спине, вырвал руки из тугой пластиковой петли, дрыгнул ногами, разорвав стяжку, и выпрямился, встал из положения лёжа!
Никогда раньше не видел, чтобы старшие стражи дежурили у входа в Гнездо.
— Или же председатель земного шара, как называл себя Хлебников Велимир, поэт величайший из забытых… но все они нынче забыты, и всех я люблю…
Виталий Антонович не ошибся, это фальшивая клиника.
— Это нестандартно, — сказала Дарина. — Чело… Максим, уйди!
— Ровианская гвардия… — глубокомысленно сказал я.
— Что случилось? — она заметила вмятины на двери и нахмурилась.
Мы целовались, глядя друг на друга, в полутёмном, заваленном мягкой рухлядью кабинете бывшего минкульта, я сжимал её плечи, и не было никакой скользкости из пошлых анекдотов: «запрыгнул на неё и прос…
Толпа заволновалась, задвигалась. Люди обнаружили, что по меньшей мере одна из куколок жива, и загалдели.
— Ну-ка, ну-ка! — оживился Лихачёв. — И что?
Ну да, что-то тут не то. Вроде бы обычный врачебный кабинет. Постеры на стенах, сплошь белозубые улыбки… стоп, зачем тут зубы, не стоматология ведь! Шкафчик с лекарствами? Логично, раз врач, то лекар…
Просто спрятанные от всех, чтобы было легче жить.
Деда Боря вытер губы, отодвинул пустую тарелку. Ел он быстро, будто солдат, которому дали пару минут на обед.
Он неожиданно нырнул под стойку и вновь появился — с объёмистой сумкой в руках.
Третья сила, которую я, возможно, придумал… Если она и есть, выхода на неё никакого. Ну не похож бомж-стихотворец на межзвёздного эмиссара.
Милана сказала, что у неё больше нет ни сил, ни свободного места в желудке.
И совершил ровно то, что собирался сделать со мной боец. Оторвал ему руку в локте.
Чёрт, гадость какая. Даже представлять не хочется.
Прежний осел рядом. Повёл головой, откашлялся. Начал массировать шею, с раздражением глядя на меня.
— А это что за мороженое? — спросил я, указывая на последний шарик.
Дарина вздрогнула. Я увидел, что она плачет.
— Зайду, — сказала Елена. — Мне спешить некуда.
— Как я могу быть уверенным? Я расследовал всякие странные дела… не в полиции, в другой конторе. Когда случилась Перемена — изучал, соотносил, собирал слухи. Разговаривал с теми, кто был призван и уц…
Изо рта высунулся и затрепетал язык, слишком длинный для человеческого. То ли это была рефлекторная реакция, то ли какая-то угроза…
А ведь я действительно ощущал его мысли. Гнездо помогало?
— Вы знаете, кто они такие? — заинтересовалась Милана.
Я толкнул первую попавшуюся полуоткрытую дверь, вошёл, огляделся. Три на три метра примерно, высокий потолок со светящейся холодным белым светом лампой. Чистенько, на полу ковролин, диванчик из кожза…
— Мы уже всё решили, — Милана обняла Наську. — Обсудили с мелкой.
Врасплох я его этим вопросом не застал. Но он едва заметно поморщился, как человек, который не хотел слышать этого вопроса. Не потому, что не знал ответа, а потому, что прямо ответить не мог.
— Милана, может быть ты отправишься с ним? Подтвердишь его слова? Двоим всегда больше веры.
А теперь — пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю, что…
— У тебя такая милая пижамка, Максим, — сказала куколка противным голоском.
— Заходил в Комок по дороге, — объяснил я. — И получил подарки от Продавца. Мне — плащ, Наське — какую-то шкатулку девчачью. А это тебе.
— Немножко всё-таки надо. Но нечасто. Особенно первый месяц после мутагена.
Мать сидела в кресле, держа в руках красивый хрустальный бокал — тоже с прежних времён.
Один за другим люди и Изменённые качали головой.
Ну, к примеру, начнёт кидаться какашками.
— Стараюсь поверить, — ответил Лихачёв. — Куда тебя отвезти, Максим?
Мать махнула рукой и пошла на кухню, качая головой.
Самые возрастные члены команды встали и пошли в сторону клиники.
— Может, пульт кондиционера? — спросила Елена. Стала нажимать кнопки, заработал кондиционер под потолком.
— Не обижайся на меня, — сказала Милана тихо. — Я не знала. Но я перед тобой виновата, так уж вышло. И хочу помочь. Призывай!
— Максим, ты посещаешь подпольные казино? — спросила мама подозрительно.
— Нам неизвестна скорость мутационных процессов. С точки зрения классической биологии это вообще нереальный процесс, — он побарабанил пальцами по столу. — Я полагаю, эти мутагены — вообще не биологич…
Перевернув карту, я взял фломастер и стал набрасывать рисунок.
— И рубашку, — согласилась Дарина, глядя на меня.
— Буду, — решил я и сел. Стоящий за моей спиной отец остался в дверях. — Ты её не слушай.
— Спасибо. Даже министр культуры такого монстра не создаст, — сказал я. — Теперь другие Гнёзда. Ваше расположение престижное? Могут из-за него напасть?
— Что я быстро бегаю и далеко он не убежит. С твоим-то мороженым!
— У меня обеденный перерыв, Максим, — перебил меня собеседник.
— Я же сказала полковнику, ты не услышал? Ты призван.
— Вы будете уничтожены как свидетели, конечно же.
— Мы любим кристаллы, — оживился Продавец. — Это хороший товар. Но он не стоит ссоры с Инсеками. Хотите горячего чая? Я угощаю.
— Я говорю с тобой, поскольку ты призван Гнездом, — пояснила стража. — А мне интересно говорить с людьми. Давай играть? Вопрос за вопрос.
— Выспаться сегодня не получится, — сказал я.
Мои стёкла были вставлены в хорошую оправу, к тому же с интегрированным фонариком на дужке. Коснувшись кнопки, я вызвал узкий яркий пучок света. Подкрутил безель, расширяя луч.
— Максим, люди всегда путаются. Я знаю, чего тебе не надо делать.
Нет, пожалуй, моя бы не устояла перед таким монстром.
То, что мы знали, лишь верхушка айсберга, торчащая над гладью океана.
Приподняв голову, я увидел бегущую жницу. На ходу Дарина стреляла из помповика в лежащего уничтожителя, тот вздрагивал от каждого выстрела и уже не пытался подняться. Она перезаряжала помповик взмахо…
— Не позволяют за несколько часов размолотить Луну в щебень и обмотать вокруг Земли кольцом, — ответил старший. — Монстр невидим. Точка. Итак, три улицы. Ну и Моховая с востока. Конечно, монстру в Кр…
— Мишка? — я нахмурился. — Он не плотный, а толстый. Они уехали на Дальний Восток…
Мы переглянулись — и прошли через завесу.
Десятки куколок. Старше, младше, некоторые с меня ростом и уже не совсем похожие на людей, некоторые совсем малыши. Мальчики, девочки, одетые как попало, молчаливые, сосредоточенные. Кто-то был очень…
— Вроде мысленной речи, — сказал я. — Тот, в Гнезде, тоже разговаривал. Такие… то ли слова, то ли образы в голове. Но с интонацией. Здесь она была женская, клянусь. У того, что приходил, мужская. И о…
Что ж, если пришелец действительно недоумевает, то Инсеков из числа подозреваемых можно исключить.
— Допустим. Либо Инсеки, либо Продавцы. Ни на тех, ни на других у нас влияния нет.
Точно так же, не сговариваясь, мы столкнулись через полчаса в темноте, в дверях.
— Узнаёшь алмаз по блеску, узнаёшь по пенью птицу, но поймёшь ли человека по одежде и словам? Можно снять халат богатый, могут речи измениться, человека ты узнаешь по возвышенным друзьям!
— Очень осторожно ищем, — сказал Юра. — Потому что Рустем, я уверен, доискался…
— Я же говорила. Я буду развиваться дальше, к хранителю. Наська ещё дальше, к матери. Это разные мутагены, другого выбора нет.
На самом деле Милана была замечательная. А бывший её — полный придурок, раз ухитрился с ней поссориться и вот уже три дня как не пытался помириться. Она была красивая, умная и весёлая. Очень лёгкая в…
— Нет. У меня сложилось такое ощущение, — я помедлил, — что Продавцы очканули. Они Прежних не любят, те их не пускали на Землю, потому и помогли с патронами. Но теперь они боятся, что Прежние загнаны…
Общительная жница — редкость, это куколки любят поболтать.
Я с сомнением глотнул. Может, там вовсе не водка?
Лихачёв искоса глянул на меня. Мы медленно колесили по центру.
— Мы готовы к переговорам, — ответил Прежний быстро. — Но проблему стратега придётся решить.
Боец был единственным, кто двигался в моём темпе. Даже шестилапые монстры продолжали тупо лупить в выгнутую воронкой дверь, едва-едва начав поворачиваться в мою сторону. И хорошо, что в мою, потому ч…
— Не знаешь? — Милана рассмеялась. — Максим, ну ты крут! Вызвонил какого-то перца, даже не зная его имени!
Голос Гнезда почти стих, стал едва слышен. Нет, оно не могло помочь. Оно утешало, успокаивало, учило, развлекало, убаюкивало… Оно не могло помочь. Оно даже не могло дать больше сил тому, кто уже в нё…
Вопрос был рискованный. Выживший из ума старикан мог решить, что я хочу поживиться его лутом и… А что «и»?
При такой неустойчивой позиции пуля должна была сбить её с ног, опрокинуть. Но женщина просто застыла, словно окаменела. В спине, между лопатками, возникла аккуратная тёмная дырочка.
У меня словно кусочки паззла в голове сложились. И паззл-то был простецкий, для дошкольников, из двух десятков кусочков, а я всё то вверх ногами его собирал, то картинкой вниз.
— Вы распорядились, чтобы меня полиция не трогала?
В Люберцах большая часть пассажиров вышла, а в Томилино вагоны метро совсем опустели. Я достал и надел зеркалки — не люблю таскать их без дела. Вторую пару протянул Милане.
— Неважно. Как на твой взгляд, Продавцы — они хорошие или плохие?
Я бы не удивился какой-нибудь затейливой инопланетной игре, каким-нибудь пляскам и прыжкам, но мальчишки сломя голову кинулись обратно в комнатку, плюхнулись рядом на матрас и похватали игровые прист…
А с другой, будь я умирающим ребёнком, а мне вдруг предложили измениться?
Самые настоящие трещины, потому что она обращалась в камень, а тот разваливался!
На её ладони лежал узкий, будто пенал, термос. Она сняла крышку — внутри была прозрачная пластиковая ампула. В ней перекатывалась горошина маслянистой фиолетовой жидкости.
— Да что ж такое, — сказал я. — Вы издеваетесь?
Во-первых, двери «защищённой зоны» были открыты. Во-вторых, посреди зала стоял стул, а на стуле сидел Иван. Придерживал одной рукой портрет композитора Мусоргского и вроде как с интересом на него смо…
Умный дядька. Правду он сказал или нет, но, кажется, только что намекнул мне, за что благодарен отцу.
В этот момент двери сдвинулись, под дождь выскочила Наська. Босиком, без зонтика. Мрачно дошлёпала до нас, разбрызгивая воду из луж, быстрым рывком отстранила силовика. Я услышал взвизг моторов, когд…
— Посмотрю на тебя в мои годы! — возмутился старик.
— Можно подумать, у тебя есть! — возмутился я, привставая и заглядывая к ней в чашку.
— Много жертв? — спросил старший. С каким-то напряжением в голосе.
Дождь не кончался. Водостоки традиционно не справлялись — они и до Перемены бастовали при сильных ливнях, а уж сейчас, когда дождь лил по три-четыре дня без перерыва…
Во второго попала одна красная дробина и две «старого типа». Скорее всего, это должно было его убить, вот только как быстро?
— Чума на оба ваших дома? — спросил Иван. — Но выбора нет.
— Не знаю. Чтобы уничтожить можно использовать большой заряд взрывчатки, к примеру. Или яд. Есть вещества, к которым мы чувствительны. Мне кажется, это проще.
— Тогда предупреждаю сразу. Я провинциалка, из Архангельска. Учусь на биофаке, но звёзд с неба не хватаю. Ничего загадочного во мне нет, девочка-отличница приехала покорять столицу. С парнями не везё…
Вся та нервозность, что в ней угадывалась, куда-то исчезла. Она была собранная, даже выглядеть стала старше. Я заметил, что в тусклом свете её глаза поблескивают сиреневым. Это было завораживающе и к…
— Ну, за знакомство, — неожиданно деловито сказал бомж. И опрокинул свой стаканчик, будто воду пил.
— Не говорили. Когда случилась Перемена, вся моя семья погибла. Я ещё не умела ходить.
Отец кивнул. И налил виски в третий стакан.
Стража буравила меня своими чёрными глазами и не издавала ни звука.
— Давай откровенно, Максим? Я люблю по-хорошему. Ты нормальный парень, даже удивительно. Закон почти не нарушаешь… ну, налоги чуть-чуть… ствол хранишь… это мелочь. Но мне нравится, что ты помогаешь р…
Раньше, во времена интернета, можно было найти любое развлечение в сети. Потрепаться в чатах, поиграть в сетевуху, посмотреть кино. Сейчас с этим труднее.
Мы ржали, сжимая оружие и глядя, как опускаются тёмно-коричневые металлические пластины.
— Я влип в сложную историю, — сказал я. — Оказался в Гнезде после того, как на него напали.
Я не нашёлся, что ответить. Лишь подумал, что теперь понятно, почему Виталий Антонович тусуется в нашем районе.
— Знаю, — он кивнул Милане. — Приятно познакомиться.
«Ты умрёшь напрасно, я закончу начатое и зачищу Гнездо. Стратег не будет отправлена. Я убью здесь всех и умру, таков долг».
— Прежние, значит, — вздохнул деда Боря, когда я закончил. — А мне как-то привычнее их рептилоидами обзывать. Более мерзко звучит.
Люди начали собираться в компании побольше, разговаривать на ходу. Я ускорил шаги, пристроился к трём женщинам, что-то энергично обсуждавшим.
— Вам начальство позволило со мной говорить?
— Лихачёв? — спросила Елена с сомнением. — Он давно не при больших делах, поверь.
Это была неслыханная дерзость. Но, к сожалению, он был прав. Поэтому я оставил эту тему.
Мы вышли к концертному залу, где я когда-то сражался с монстром. Я увидел свои разорванные кроссовки, так и валяющиеся среди ковров. Шестилапого чудовища не было, и мне показалось, что и тряпки в это…
— Врач направил пациентку на микроигольчатый лифтинг. Я — пациентка. Куда мне идти?
— Мы с Еленой входим первыми, — решил Виталий. — Потом Юра с Василием. Деда Боря, ты с Максом. Если пойдёт плохо… — он не закончил. — Макс, бери пульт и нажимай.
— Можно, — согласился я. — А кто они, те, кого вы не любите?
— Как проявили себя новые боеприпасы? — спросил он. — Признайте, старый тип имеет свои преимущества! Как идёт ваша война?
— Много чего, — ответил я. — Трудный день выдался.
— Желаешь помочь — так помоги! Кто посылает монстров?
Дождь лил всё сильнее, и я понимал, что, несмотря на ветровку, по пути к метро промокну насквозь. Но лучше уж промокнуть от дождя, чем от собственной крови.
— Принеси мне с кухни стакан воды. Лучше из холодильника, не из-под крана.
Лимонное мороженое было вкусным. Я потихоньку ел, поглядывая на посетителей. В основном семьи с детьми и парочки, конечно же.
— Где наше старичьё? — спросил я, уходя от сомнительных тем.
— Хороший сёрчер? — поинтересовалась жница.
— Ну… если немного? — спросил Виталий Антонович. — Опять же, начать можно с мужика…
— Я сладкое не люблю, — сказал мальчик, мучающий рояль. У него уже начинало получаться что-то похожее на музыку.
— Не станешь. Ты не принимал мутаген. Пей! Ты сможешь.
— Я не толкусь, я помогаю покупки носить.
Жницы в фойе не оказалось, и куколка уже куда-то умчалась, вообще никого здесь не было.
— Привет, Макс. — Виталий Антонович даже привстал, когда мы подошли. Вряд ли из уважения ко мне, скорее, его заинтересовала Милана. Наш неформальный лидер не был женат, а вот подруг менял регулярно. …
Дарина помолчала. Эти вопросы Изменённые обсуждать не любили.
— Вроде нормально… Ладно, счастливо оставаться. Никаких претензий! Вы, кстати, можете вернуться на службу, Лихачёв. Мы ценим добросовестных работников.
Ближайшим к ней оказался Юрий. Он успел выстрелить в упор, и пуля из помпового ружья, пробив защиту, ударила в ладонь. Неуловимо быстрым движением существо занесло над раненой ладонью другую руку — и…
— Да. Какой-то чужой сплав. Не зеркало это!
— А был не очень? — спросил я, машинально отвечая на поцелуй. Хорошо хоть, в последнее мгновение Милана сообразила чмокнуть меня в щёку.
Дарина отстранилась и удивлённо посмотрела на меня. Глаза её мерцали глубоким сиреневым светом.
А зубы-то у него в прекрасном состоянии! Слишком белые для настоящих, пожалуй… Импланты? У бомжа?
— Прости, но у тебя с Миланой что-то было?
Администратор издала странный сипящий звук и ловко запустила пальцы в свои раны. Выдернула одну пулю — та сияла неярким багровым светом. Пальцы мгновенно окаменели и отвалились. Кисть второй руки пре…
— Потворствуй преданным друзьям, их за поступки не гони. Как напоит тебя сосуд, тобой разбитый в черепки?
— Эдуард, это Лихачёв. Я увольняюсь. Рапорт лежит на моём столе, он подписан и стоит печать, дата вчерашняя. Да. Неважно, как. Увольняюсь, всё правильно поняли. Группа от Гнезда отозвана. Амуницию… с…
Вот что мне в Милане очень нравится, так это её непоколебимая уверенность и желание действовать. Если решила, так решила.
— Всё у меня нормально с сахаром! — не согласился деда Боря. Но руку от выпечки убрал. — Ты как, Максим? У тебя…
— Вот именно, — сказал я. — Но в нашем случае важнее не «кому выгодно», а «кто имеет возможность». Людям невыгодно уничтожать Гнездо. Во-первых, Гнёзд много. Во-вторых, Инсекам это не понравится. В-т…
— Сядьте, надо посидеть перед… — Василий запнулся. — А, неважно! Надо посидеть.
— Я могу вас всех убить. И если вы будете тревожить Гнездо — я так и сделаю.
— А люди пропадали. И дети, и взрослые. Очень часто бесследно. Знаешь, сколько?
— Значит, эта версия недостаточно правильная. Рассматривай всё в комплексе, — сказала Милана. — В пространстве и времени. Что должно было случиться после первого визита? По всей логике? По ожиданиям …
Нам только успели принести блины, когда в зал спустился мой ночной гость. Глянул на нас, потом что-то показал метрдотелю и что-то сказал. Тот закивал, мгновенно утрачивая важный вид.
Да то, что есть ещё множество иных миров!
— Запрещено, — сказала Дарина. — Людей убивать запрещено, только при самообороне!
Поэтому Дарина быстрым шагом подошла к двери и захлопнула её перед моим лицом.
Точно! Фамилия у Ростика была Мельников. Ничего себе подготовка у полковника, он что же, всех в Гнезде знает по именам и фамилиям?
Но для нас в этом был плюс — с тяжёлыми сумками на велосипедах не слишком удобно.
— Что-то происходит, — сказал я, поворачиваясь к дверям.
— Тогда надо выждать два дня, вы отправите стратега…
— Полковник, неужели вы будете стрелять в вышестоящего начальника? — спросил Иван с любопытством.
— У меня же на даче похожий! — выдавил из себя деда Боря. — Что я за дурак, а?
Ну надо же, что это на меня так накатило! Я действительно готов был их убить, просто чтобы не мешали. Сам не свой стал. Видимо, нервы не выдерживают, последствия неудавшегося Изменения…
Хорошего? Откуда мне знать, хороший ли он. Тем более, для человека, у которого есть «референт» — ну, то есть секретарь и порученец в одном лице.
— Отвези их, Влад, — устало сказала женщина. — Видишь, у молодежи проблемы какие-то…
— Привет, — сказал я, пытаясь скрыть разочарование. Кажется, неудачно.
Если днём его голос походил на ласковый морской прибой, то сейчас это был грохот надвигающегося шторма.
— Так и собираемся, — сказала Елена. — У вас-то есть, где укрыться?
Станция метро «Арбатская» недалеко, до неё минут десять, если не спешить. В неё не всех впустят, это точка эвакуации персонала Минобороны, но у отца есть пропуск. Я знал.
Я помог ей накинуть плащ, мы открыли зонт и вышли под дождь.
— Ты не понял! Что, если попросить Гнездо их призвать? Ещё троих, пятерых… Тогда у нас будут шансы выдержать любую атаку!
И даже то, что я только что несколько раз занимался сексом с юной жницей, тоже было неважно. Наверняка такое случается. Пусть друзья-приятели о своих похождениях и врали, теперь я был убеждён, но вря…
— Её нет сейчас, — сказал я. — И это не та девушка, если тебе интересно.
Потому что всегда надо выбирать, с кем разговариваешь, а ошибиться очень легко…
К тому же, если есть шанс подловить монстра не в момент его полной силы, а пока он не завершил Изменение — это может здорово помочь.
— Гнёзда не будут вмешиваться, — Дарина вздохнула. — Я всё обдумала. Хорошо хоть, что все московские держат нейтралитет. Инсеки в курсе… почему не вмешиваются — не знаю. Там свой баланс отношений.
— Глупый, — сказала Дарина. — Я хочу, чтобы ты сразу всё увидел… а, мальчишкам не понять…
— Из пистолета, — храбро ответила Милана.
— Вы же тут нас ждёте? — спросил я. — То есть караулите?
Ей потребовалось лишь одно приземление, уже почти у двери, она кувыркнулась вперёд и наполовину выпрямилась, без сомнения, чтобы снова прыгнуть — и, пожалуй, до окна бы долетела.
Я вдруг подумал, что Дарина с Наськой вряд ли отсутствовали в Гнезде больше часа. Сколько времени-то ушло, чтобы дойти до Комка, получить заказанный товар, поболтать со мной и вернуться? Да нет, мень…
— Другую, — попросила она. — Я не сразу поняла, у тебя хороший… плащ. Укрывает всё.
— Это в Орехово, — сказала Дарина. — Знаю.
Боец всё так же стоял, держа свои излучатели нацеленными на нас, но не стреляя.
Дарина не стала спорить. Мы вышли из концертного зала (увы, Дарина явно не собиралась вести меня через таинственную металлическую дверь в «защищённую зону») и двинулись по коридору. Уже через пару ша…
— Опусти всё, что ты рассказывал Лихачёву. У меня его докладная лежит на столе.
— Даун, — ответил Виталий Антонович. Без всяких эвфемизмов. — Тяжёлая форма. Изменение убирает даже генетические болезни. Человек словно пересобирается заново. Мы были уверены, что это поможет и ему,…
— Оказанная услуга ничего не стоит, — сказал я фразу, которую отец любил повторять раньше. — Почему ты думаешь, что он ещё должен?
— Конечно, — ответил я. — Очень. Если ему позволили говорить со мной, то есть надежда, что всё сказанное — правда. На самом деле он ведь ждал этого вопроса, ты заметил? Одно дело бывший начальник, ил…
— Разумно, — согласился Лихачёв. — Но это ещё ничего. Гнездо так вообще не материально… Наблюдатель не обязательно должен быть человеком, понимаешь, Максим? Даже выглядеть как человек не обязан. Може…
— Нет, с этим мы уже подружились, — сказал я, забирая его у Миланы. И в доказательство погладил цветастый купол. — Он стильный, яркий. Мы с ним вдвоём производим неизгладимое впечатление.
— Правды хотя бы! Вы даже не говорили про Прежних!
Неощутимый для меня груз исчез — люди будто выдохнули. Растерянно переглядывались, на лицах появлялось смущение. Я увидел, как сквозь толпу с профессиональной ловкостью пробирается оператор, снимая н…
— Рептилоиды, — Виталий Антонович вздохнул. — Нет, конечно. Не знаем. Мы их называем «рептилоидами», но это так, дань традиции. Мы лишь очень сильно подозреваем, что они существуют и паразитировали н…
Он наклонился ко мне через стойку. Зашептал — я даже уловил запах дыхания, и он не был человеческим, терпкий душный запах, напоминающий аромат тропических цветов. Не противный, но чужой. Похожий на з…
Я впервые подумал, что общеизвестное мнение о семи типах Изменённых: куколки, жницы, стражи, старшие стражи, монахи, хранитель, мать, — может быть неверным.
— С чего бы мне говорить? Ты влез в разборки двух цивилизаций, каждая из которых имеет свои интересы на Земле. Тебе разок повезло, ты осмелел. Решил вмешиваться дальше…
— Тогда зачем вы мне вообще позволили вмешиваться?
Я сообразил, что стою рядом с остановкой, задумчиво глядя на здание Манежа. А под стеклянным козырьком остановки сидит симпатичная девчонка моих лет, в обтягивающих джинсах и расстёгнутой у ворота бл…
На ковре неподвижно лежали девушка в голубом медицинском халате и охранник в серой форме. У девушки из спины торчали тонкие проводки, ноги её подрагивали. Охранник лежал навзничь, у него проводки тян…
Визор шлема сдвинулся вверх, одновременно прожекторы чуть сместились, прекращая нас слепить. Часто моргая, я рассмотрел полицейского — немолодой мужчина с щетинистым подбородком, шрамом на щеке. Морд…
Да что же случилось? Мне не кололи никакой мутаген, Дарина всего лишь сказала, что я «призван». И этого хватило?
— Я даже этого не знаю. Сегодня монстр был… недоделанный. Его видели, он ещё на человека походил. И дверь выбить не смог. Вряд ли он этой ночью будет в форме, а вот следующей — возможно. Через ночь у…
У Комка бомжа с душой поэта не оказалось. Только мокли под зонтами несколько сёрчеров, пришедших сдавать товар. Скверик со статуей был пуст, паутина, прибитая дождём, облепила памятник белёсой коркой.
Я растерянно подумал, что это может быть выходом. Но звал-то я Ивана не для лекции о всемирном свинстве и не для предложения сотрудничать с Прежними.
Я бы хотел ему ответить. Может быть, что-то спросить и понять. Но я не умел разговаривать мысленными образами, меня слышало только Гнездо.
— В Архангельске полно сёрчеров. А вот в Хо́лмогорах и кристаллов мало, и сёрчер был всего один, и тот не настоящий, очки китайские…
— О, — сказала Дарина. — Это было сложно. Мне пришлось его призвать.
— Им всё пофиг, я думаю. Они от кристалликов балдеют. А нам так всё дают, по заявкам матери. Наверное, так Инсеки велели.
Я достал розовый рюкзачок, вынул из него два своих термоса — полученный у раменского хранителя и купленный в Комке. Наська уставилась на них со жгучим любопытством, но ничего не спросила. Что-то недо…
— Да, с метро не знаю, что и придумать… — призналась она. — Но я решила подождать до шести утра.
Но подстав и лишней болтовни от него никто не получал. И конфликты он хорошо разруливал.
Правой рукой я поймал его ладонь, тянущуюся ко мне. Дёрнул, как мне показалось, почти нежно.
— Спасибо. Лучше я пойду, доложу Инсекам о произошедшем. Не стоит, наверное, с этим тянуть.
— Гнездо не даёт комментариев, — ответила Дарина холодно.
И если верить стратегу — как минимум двое монстров, включая таинственного чистильщика.
— У тебя и кофе-то там нет! — не выдержала Дарина.
Иногда мне кажется, что главная человеческая черта — это делать всё наперекор здравому смыслу.
— Спасибо. Но он же не по своей воле в Гнездо пришёл? Есть кто-то, направляющий их. Я бы хотел его увидеть.
Подумав мгновение, я подгрёб под себя пару подушек и вжался в них. Меня трясло. И ещё хотелось пить. Начали болеть изрезанные пальцы и отшибленный копчик. А вот в груди не болело, надо же.
— Минут через двадцать приедет, — сказал папа и долил себе остатки пива. — Он недалеко работает. Подумай пока, что именно хочешь спросить.
У дверей я набросил чистую ветровку, в которой обычно ходил искать кристаллы, вторая до сих пор была влажной. Наська замешкалась, обуваясь в сандалии. Хорошо хоть не мои, видимо ей купили вместе с пл…
Ну так, может, об этом и подумать? Как научила Милана — думать комплексно, оценивать не только то, что я знаю, но и неизвестное.
— Полковник, — сказал я. — Если я что-то сделал неправильно, то лишь потому, что не понимаю происходящего. Будете дальше загадками говорить — я вылезаю и иду по своим делам.
Просто люди начнут делить детей на тех, что для себя, и тех, что для пришельцев…
— Хранителем и матерью, — я решил, что это будет правильный ответ.
Поэтому я достал ампулу из термоса и положил вместе со шприцем на операционный стол.
Стражи переглянулись. Большинство Изменённых — женщины, так уж повелось. Но глядя на этих я решил, что правый страж в прошлом мужчина. Какая-то в нём была особенность, пусть даже обтягивающий комбине…
За эту версию я получил ещё один поцелуй.
У меня даже шрама не осталось. Только рубашка была порвана в клочья и окровавлена.
— Вот не надо политики, — поморщился Вася.
— Пацан, ты Землю на край поставил! Хочешь Армагеддона?
— И женский цикл, — усмехнулся полковник. — Много чего говорят, но никто не знает. Они что-то забрали с Луны? Решили показать свою мощь? Сделать Землю похожей на родную планету? Никто не знает… Мы ве…
— Может ей пожить у нас? Или у тебя, квартира же большая, для девочек найдётся свободная комната, — мама явно исходила из того, что я никак не могу спать в одной комнате с Дариной.
На каком основании мы попали под протекторат Инсеков?
— Я буду держать над нами обоими, — улыбнулась Милана.
— Ну это же… — я беспомощно пожал плечами. — Это же другое…
Иль вкушай в сладкой неге плоды благодатной земли.
Уговаривать нас не пришлось. Запинаясь о мягкую рухлядь, мы пошли за Дариной. Я шёл рядом — она не отпускала мою руку.
Я кинулся вперёд, опередив и Лихачёва, и стариков-разбойников. Выскочил между Дариной и Миланой, остановился.
К счастью, слабенького света часов хватило, чтобы я разглядел свою весёленькую детскую пижаму.
То ли Василий был таким метким стрелком, то ли вмешался случай — он попал ей в сердце.
— Излучение очень слабое, в широком спектре радиомагнитных волн. По нашим представлениям, влиять на людей не должно, однако… Сложное модулированное излучение, цикл восемь с небольшим часов. Лунное ко…
Художник из меня никакой, это я понимаю. Но тут важно было показать общий вид монстра.
Я вначале никого не заметил. Но Дарина быстро шагнула вперёд, наклонилась — и я увидел распластавшуюся на ковре жницу. Её чёрный костюм почти слился с тёмным ковром.
— Мы с Наськой последние, — просто ответила Дарина.
— Подарок? Мне? — Дарина растерялась. Если Наська восприняла подарок как должное, то жница явно ничего не ждала. — Максим… спасибо.
Монстр замер, скребя себя двумя руками по раненому боку.
— Значит, они могут изменять и взрослых? — спросил Юра. — Монстр не походил на ребёнка?
Мы доехали. И, к счастью, дальнейших предложений помощи не последовало, хотя парочка явно была заинтригована.
Я проглотил непроизнесённый вопрос «там — это где?»
То, что стояло у сцены, невидимое невооружённым глазом и ярко искрящееся сквозь треснувшее стёклышко, не было ни человеком, ни Изменённым, ни Инсеком. Это было что-то совершенно неведомое и жуткое, р…
Это всё повреждения мозга, конечно. Мне совершенно не свойственны такие эмоциональные реакции.
Ничего-ничего. Вот ещё выслушают рассказ уборщицы о моём явлении через экран…
— А можно мне? — с жалобной ноткой попросила куколка.
За экраном была чёрно-серая муть, метр высоты, ковровое покрытие на полу.
Молча достав из кармана плаща конфету, я протянул её стратегу.
Открыл, конечно, отец. Был он навеселе, но умеренно.
Но термос туда легко поместился, и я с невозмутимым видом взял рюкзачок за лямки. На спину мне он, конечно же, не налез бы.
— Монстр снова к ним придёт, — сказал я. — Как-то обидно, понимаешь? Не люблю оставлять дела недоделанными.
Деда Боря едва заметно мне подмигнул. Но хорошо подмигнул, с пониманием.
— Зайдёшь, Макс? — старший кивнул в сторону кафе, где собирались сёрчеры нашего района.
Нет, она меня не слышала. Но услышало Гнездо — я поймал что-то вроде ответа. Успокоительное касание, странный звук в голове, будто тысячи голосов едва слышно шепчут мне, что всё поняли.
Стать из жницы хранителем — это явно нестандартное действие!
Вели они себя так, что на мгновение я всерьёз подумал, что старички-разбойнички не в первый раз нападают на тайные прибежища пришельцев, после чего начинают выпытывать информацию.
А ещё шторы были отдёрнуты, и окно приоткрыто на проветривание. Я с испугом глянул, но небо затягивали тучи, и ничего слишком уж необычного видно не было.
Просто то, что раньше было скрыто, беззастенчиво выставили на самом виду.
Наверняка в этой толпе были не только люди, взбудораженные историей про массовое убийство. Там были и слуги — те самые, почти как люди, только гибкие, словно марионетки. Они-то наверняка и заводили л…
— Её перерубили почти напополам. Бил левша — левая рука отсечена выше локтя, тело перерублено в районе груди, и позвоночник тоже. Она ещё была в сознании, но ничего сказать не смогла.
Мы дошли до «Пушкина». Улицы превратились в реки, тротуары в ручьи. Даже для нынешней Москвы погодка была лютая.
Спорить смысла не было. А то ещё предложит разговор в другом месте.
Я даже дыхание задержал, осознавая. Гнездо не было каким-то отдельным устройством, органическим или техническим — оно даже не было материальным в обывательском понимании. Гнездо — такая же «сложная в…
— Может меня кто-то посчитает… психом, — сказал я. — Но ты мне нравишься.
Но тот, кто приходил к моей квартире и угрожал через дверь, «говорил» мужским голосом.
— Я очень популярен последнее время, — сказал я. — Красивые поклонницы, мудрые учёные, преданные последователи… Это родители, наверное.
— Вы отнесёте его своей жнице! — Продавец поднял руку и погрозил мне пальцем. — А это совсем другое дело! Грозит серьёзными проблемами с Инсеками.
Вначале я набрал выход на коммутатор. Приятный женский голос предложил ввести номер абонента или вызвать оператора.
Наська обожала ходить в Комок. С кем я её только не встречал. Пару раз со стражами. Однажды сюда припёрся монах с двумя старшими стражами — так и тут она вертелась под ногами.
— Есть две причины, по которым я этого не сделаю, — ответила хранитель. — Первая — это равносильно объявлению войны. Вторая — Гнездо не может призвать того, кто уже призывался другим Гнездом.
— Так и предполагал… Все вы, призванные, такие… Видишь Диану, Максим?
Я подумал, что с удовольствием выпью с ним по банке. Хотя, конечно, его сразу развезёт, и он начнёт вспоминать чудесные прежние годы…
Как обычно, большая часть посетителей сидела снаружи, под зонтиками. Зимой тоже здесь сидят, только ставят тепловые пушки, но с марта месяца они не нужны.
— А ведь ты не постоянно с ним ходишь, — сказал я. — Значит, допускала, что понадобится. Надеялась, что я тебя уговорю. Ты человек.
Взгляд его при этом не отрывался от пакетика с кристаллами. Он явно углядел и красивый орик, и редкий блюк.
— Можно, я пару дней всё-таки у тебя поживу? — спросила Милана.
— Мам, это Дарина, я про неё говорил, — сказал я. — Угостишь нас чаем? Потом мы идём гулять.
— Всё может засохнуть, — сказал я, пятясь. — Знаешь, совершенно всё! Я схожу в магазин, принесу тебе десять леденцов. Малиновых, да?
— А он чей друг? Её? — и она косо глянула на Милану.
Но при всём этом есть районы, в которых промышляешь, в чужих специально искать кристаллы не принято. Есть границы, где-то чёткие, где-то не очень. Скажем, за Тверской я вообще очки не надену, за Новы…
Комплимент был крошечным фиолетовым шариком мороженого.
— Не успеют! — Наська продемонстрировала белозубую улыбку. — Ну Да-а-арина…
— Инсеки… я с ними заговорил. С одним из! Он велел не делать ничего нестандартного. Понимаешь? Ничего! А становиться хранителем… из жницы… это же нестандартно?
— И мужество нас покинуло. Отправляюсь к Анне Андреевне. Пошёл бы к Николаю Степановичу, но нет ему памятников в Москве. Не удосужились…
А теперь я понял, что мир ничуть не изменился.
Я уже это понимал. Она ввела мне жёлтую жидкость, уколола в шею, в артерию. А потом взяла на руки, легко, будто ребёнка. И утащила в каморку под лестницей.
— Наш гость платит за всё, — ответила Милана и двинулась вперёд, заставляя метрдотеля пропустить нас.
— Я с тобой не ссорюсь! — рявкнул мужчина.
— У нас нет камеры, фиксирующей вход в клинику. Но я уверен, Максим, что вы туда заглянули.
— На действия глобального характера вынужден буду пойти я.
— Люди ушли, — с гордостью ответила Наська. — Всё, как вы хотели. Ан, скажи, теперь лучше?
Здесь забора не было, зато паутина наросла огромными клоками, похоронив под собой бетонные стены. Сквозь неё едва-едва золотились буквы «МИНИ… КУЛЬТ… СИЙ… ОЙ…» и краешек герба. Стеклянная стена и две…
Я понял, что спорить с ней ещё безнадёжнее, чем с бабушкой, решившей накормить внука пирожками.
— Соблазнительно, — согласилась она. — Москвич, мажор, симпатичный, любит кофе, не курит. Быстро бегает. А ещё таинственный как спецагент, ходит с пистолетом и дружит с девушкой-Изменённой.
— Она не согласится! И мне никогда не простит, — сказал я.
— Я велел отключить микрофон. Тебя посадили на место, которое пишется… Говори.
— Если не будешь вводить, то не бери. Это большая ценность.
Скривившись, будто ему хотелось ругаться куда крепче, но он давил слова в себе, полковник вновь повёл головой. Рацию он, что ли, так переключает?
Я нервно прошёлся взад-вперёд. Шум Гнезда больше не успокаивал. А что, если враги вернулись? Что им стоило убить одну-единственную жницу, если они положили две сотни мутантов?
Насчёт астигматизма не знаю, это болезнь распространённая, но у других такого умения не было.
Его палец скользил по карте, нарезая спираль вокруг Минкульта.
Это зеркало вообще бы не взяла обычная пуля.
Домой я дошёл без приключений. На улице горели редкие фонари (центр всё-таки), да и лунное кольцо светило ярко. Сейчас самый крупный осколок, Селена, был не над Москвой, но и мелочь сияла почти как с…
Такое ощущение, будто мой «привет» застал Инсека в узком лазе, по которому он куда-то шёл. И тогда Инсек в считанные секунды расширил часть туннеля, открыл в нём портал на Землю — и втащил меня к себ…
Во всяком случае, люди вокруг считают так. Поэтому Лихачёв и не забрал «корочку», а вовсе не потому, что я такой красавец и умница. Поэтому вежливые ребята из ФСБ дотошно меня расспросили, изъяли чуд…
— Тогда решением станет полная зачистка. Выбирайте.
— А… — я попытался встать и слегка подлетел в воздух. Тут была очень низкая сила тяжести. Я осторожно уселся снова.
— Посмотрим, — решил Продавец и удалился за занавес.
— Мы осуществляем протекторат, но право собственности остаётся за Прежними. Это сложная система обязательств и прав, закреплённая договорами, которые мы не вправе нарушить.
— Максим, я могу попросить тебя хотя бы не вмешиваться дальше? — спросил Лихачёв безнадёжно. — У тебя и Призыва-то нет, ты не обязан. Жница твоя… ну поговори ты с ней…
Как-то даже сомнения не возникало, что она говорит всерьёз.
«Мне бы только минуту! — взмолился я. — Я даже не призван, я доброволец… Только минуту, десять секунд!»
— Эй, чел, извини, спешу ужасно… — за мной в Комок влез парнишка лет семнадцати. — Мне быстро, а? Без обид, братка!
— Утром тут будет жарко. Эта тварь убила двух полицейских. Меня сразу арестуют.
— Ещё одно доказательство человеческого происхождения кристаллов, — кивнула Милана.
Охранник и регистратор — это ведь явно не вся команда. Придут другие. Обнаружат следы боя.
— Стоп, — сказал я. — Нет, не годами! У меня есть один контакт!
Дарина лежала на накрытом одеялом матрасе и читала книжку. Просто читала! Самую обычную книжку, бумажную, старую. И было бы что-нибудь интересное, так ведь она читала Куприна!
— Глупый ты пацан… — прошептал Лихачёв. — Что же ты натворил, а…
Девушка по имени Милана всё ещё сидела на остановке и курила новую сигарету. Так и пристраститься недолго. Рядом сидели два парня, один явно знакомился. Милана, увидев меня, чуть привстала и махнула …
Я несколько секунд смотрел на него, потом пошёл к двери. Притащил квартирный телефон на длинном проводе. Радиотелефоны Инсеки не запрещали, но я почему-то оставил в квартире самый простецкий — трубку…
Инсек высунул конечность в экран и теперь затаскивал меня к себе!
— А новые куколки? — спросил я. — Они в безопасности?
Спал я крепко и встал в девять, когда запищал будильник. Быстро принял душ, вода шла едва тёплая, но в нашем нынешнем климате это не важно. А потом оделся и поднялся к родителям.
— Очень жаль её, — кивнул Иван. — Но, если это успокоит твоё большое доброе сердце, Максим… вовсе не обязательно стратега ждёт смерть. Она ценный приз. Прежние работают на Земле не так активно, но уж…
Дарина стояла у дверей и тревожно смотрела на меня. Я почувствовал, что она спрашивает Гнездо — не о том, что я делал, она доверяла, — а о том, что я сейчас чувствую, не плохо ли мне.
Опять недоумённый взгляд — нет, не колола.
— Для операционной странновато, — сказала Елена, изучая зеркало. — Но мало ли… посмотреться сразу после подтяжек-липосакций…
Излучатель распался в роговые щепки, а направленная в него энергия искала выхода.
— Запутанные семейные отношения. А что случилось? — забеспокоилась мама.
Деда Боря был занят тем, что стягивал руки и ноги охраннику пластиковыми хомутиками. Елена платком вытирала с лица кровь.