Все цитаты из книги «Семь дней до Мегиддо»
— На минутку? — беспомощно спросила Дарина. — Наська в Гнезде одна…
Дарина глянула с подозрением, но, видимо, ответ Гнезда её успокоил.
— Если бы я не купил патроны — ваш иммунитет бы разорвали на кусочки, а потом и вас!
Это было разумно. Уж если кому и откроют, так это старику и пожилой женщине.
Но я был не меньший дурак, и поэтому побежал следом.
— Значит, не слендермен, — сказал деда Боря. — Палочник? А, Вит?
— Кто-то ломился утром. Так что… у меня может быть опасно.
— Что я быстро бегаю и далеко он не убежит. С твоим-то мороженым!
— Ты чего? — спросил я жалко. — Чем я тебя обидел, а?
Виталий Антонович не ошибся, это фальшивая клиника.
— В людей лучше не стреляй, — посоветовал Виталий.
— Я тоже, с вашего позволения, — кивнул деда Боря.
— Нет, не надо. Потом вернёшься, мы снимем с тебя призыв.
Ну надо же. Крепкие у меня нервы. Я опять не стошнил!
Он плеснул себе ещё водки. Взглядом спросил нас, всё понял и наливать больше не стал.
Перевернув карту, я взял фломастер и стал набрасывать рисунок.
Администратор подняла голову, прекращая рыдать. Уставилась на меня.
Третья сила, которую я, возможно, придумал… Если она и есть, выхода на неё никакого. Ну не похож бомж-стихотворец на межзвёздного эмиссара.
— Понимаю, — Дарина неловко улыбнулась. — Ну… я так, на всякий случай.
Под ногами тускло искрились две крошечные зелёные звездочки.
— Мы уже всё решили, — Милана обняла Наську. — Обсудили с мелкой.
— Пост разгромили, — сказал я. — Вы знаете, наверное.
Просто спрятанные от всех, чтобы было легче жить.
Чёрт, гадость какая. Даже представлять не хочется.
Если что-то со мной случится — что будет с родителями?
— Да ничего. Пройдёт два дня, и они отправят девочку куда-то.
Неожиданно я понял, что он даже не станет меня убивать.
Он неожиданно нырнул под стойку и вновь появился — с объёмистой сумкой в руках.
И быстрым шагом ушла к лестнице на второй этаж. Я постоял, глядя вслед.
Непохожа она была на человека в ярости, ну так она же и не человек.
— Найдёшь мне рубашку? Не хочу подниматься, мать заподозрит неладное… Да, и покажи, что за виски у тебя?
— Попросить-то можете, — сказал я, глядя на струи дождя за окном.
— Только не беги в туалет по этому поводу, — едко сказал Юрий.
Искушение было слишком велико, я осторожно открыл верхний ящик.
Это походило на пинг-понг. Он даже отвечал с каждым разом всё быстрее.
И совершил ровно то, что собирался сделать со мной боец. Оторвал ему руку в локте.
— Да это же фисташки, — сказал я. — Классика.
Стражи стоически мокли под дождём, глядя на меня.
Никогда раньше не видел, чтобы старшие стражи дежурили у входа в Гнездо.
— Как-то совсем уж… нагло, — сказала Елена. — «Изменение» на латыни.
— Не хотел беспокоить, — продолжил я. — Но это действительно важно.
Один за другим люди и Изменённые качали головой.
Самые возрастные члены команды встали и пошли в сторону клиники.
А теперь — пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю, что…
— Не знаю. Едят, трахают, устраивают гладиаторские бои! Не знаю.
— У меня обеденный перерыв, Максим, — перебил меня собеседник.
И даже то, что я только что несколько раз занимался сексом с юной жницей, тоже было неважно. Наверняка такое случается. Пусть друзья-приятели о своих похождениях и врали, теперь я был убеждён, но вря…
Со злости я стукнул кулаком по стойке. Кристаллики подпрыгнули. Продавец покачал головой.
Гнездо только по меркам раменского небольшое. А так-то помещений тут изрядно, особенно учитывая соседние здания.
— Вы будете уничтожены как свидетели, конечно же.
Дарина вздрогнула. Я увидел, что она плачет.
Умный дядька. Правду он сказал или нет, но, кажется, только что намекнул мне, за что благодарен отцу.
Монстр поменьше, которого Анна назвала бойцом, стоял за ними, сложив верхние конечности на груди. Я рассмотрел его лицо, почти обычное человеческое — лицо молодого парня, кажется, даже с прыщами на л…
— Чума на оба ваших дома? — спросил Иван. — Но выбора нет.
— Да что ж такое, — сказал я. — Вы издеваетесь?
Открыл, конечно, отец. Был он навеселе, но умеренно.
— После этого злодей возвращается. Хоть это опасно.
— Мать волновалась. Ты редко ночуешь не дома.
Дождь лил всё сильнее, и я понимал, что, несмотря на ветровку, по пути к метро промокну насквозь. Но лучше уж промокнуть от дождя, чем от собственной крови.
Это действительно было куда больше, чем я мог надеяться. Справился бы я сам с охранником у дверей, с регистратором, потом с монстром-охранницей? Вряд ли…
Монстр замер, скребя себя двумя руками по раненому боку.
— Всё, мальчики. Хватит разговоров. Сейчас надо поесть и отдохнуть.
— Значит, они могут изменять и взрослых? — спросил Юра. — Монстр не походил на ребёнка?
На ковре неподвижно лежали девушка в голубом медицинском халате и охранник в серой форме. У девушки из спины торчали тонкие проводки, ноги её подрагивали. Охранник лежал навзничь, у него проводки тян…
Милана ушла, она отправилась в свою общагу, на улицу Шверника. Толком ничего не объяснила, хотя могла бы соврать что-нибудь невинное: «одежду поменять», «цветочки на окне полить», «с подружкой поболт…
— Вот не надо политики, — поморщился Вася.
— И рубашку, — согласилась Дарина, глядя на меня.
На каком основании мы попали под протекторат Инсеков?
Деда Боря вытер губы, отодвинул пустую тарелку. Ел он быстро, будто солдат, которому дали пару минут на обед.
— Ты не понял! Что, если попросить Гнездо их призвать? Ещё троих, пятерых… Тогда у нас будут шансы выдержать любую атаку!
— Можно подумать, у тебя есть! — возмутился я, привставая и заглядывая к ней в чашку.
— Выспаться сегодня не получится, — сказал я.
— Вы знаете, кто они такие? — заинтересовалась Милана.
А теперь я понял, что мир ничуть не изменился.
Точно так же, не сговариваясь, мы столкнулись через полчаса в темноте, в дверях.
— Полковник Лихачёв, отдел «Экс». Хранитель этого Гнезда — Анна Цой.
У дверей я набросил чистую ветровку, в которой обычно ходил искать кристаллы, вторая до сих пор была влажной. Наська замешкалась, обуваясь в сандалии. Хорошо хоть не мои, видимо ей купили вместе с пл…
— Стараюсь поверить, — ответил Лихачёв. — Куда тебя отвезти, Максим?
— Мы с Еленой входим первыми, — решил Виталий. — Потом Юра с Василием. Деда Боря, ты с Максом. Если пойдёт плохо… — он не закончил. — Макс, бери пульт и нажимай.
— Много чего, — ответил я. — Трудный день выдался.
В Люберцах большая часть пассажиров вышла, а в Томилино вагоны метро совсем опустели. Я достал и надел зеркалки — не люблю таскать их без дела. Вторую пару протянул Милане.
— Ну-ка, ну-ка! — оживился Лихачёв. — И что?
— Не знаю. Чтобы уничтожить можно использовать большой заряд взрывчатки, к примеру. Или яд. Есть вещества, к которым мы чувствительны. Мне кажется, это проще.
— Желаешь помочь — так помоги! Кто посылает монстров?
— Не надо, — я скинул сумку, достал маленький термос из раменского Гнезда.
Вся та нервозность, что в ней угадывалась, куда-то исчезла. Она была собранная, даже выглядеть стала старше. Я заметил, что в тусклом свете её глаза поблескивают сиреневым. Это было завораживающе и к…
— Технологии Инсеков и Прежних должны быть сравнимы, — сказал деда Боря. — Иначе они бы не воевали многие годы, верно? Инсеки легко разрушили Луну. Даже малая часть той энергии, что на это потребовал…
А ведь я действительно ощущал его мысли. Гнездо помогало?
Прежний осел рядом. Повёл головой, откашлялся. Начал массировать шею, с раздражением глядя на меня.
— Вы распорядились, чтобы меня полиция не трогала?
— Вроде мысленной речи, — сказал я. — Тот, в Гнезде, тоже разговаривал. Такие… то ли слова, то ли образы в голове. Но с интонацией. Здесь она была женская, клянусь. У того, что приходил, мужская. И о…
Горка песка. Из него высовывается краешек кружевных трусиков.
За эту версию я получил ещё один поцелуй.
— Даме тоже патроны двенадцатого калибра, — сказала Елена. — Дайте десяток с дробью, дама не воинственна.
— Лихачёв? — спросила Елена с сомнением. — Он давно не при больших делах, поверь.
— Всё может засохнуть, — сказал я, пятясь. — Знаешь, совершенно всё! Я схожу в магазин, принесу тебе десять леденцов. Малиновых, да?
— Ну ты даёшь, подружка, — сказал я, положив Наське руку на плечо. — Ты как это сделала?
Ничего-ничего. Вот ещё выслушают рассказ уборщицы о моём явлении через экран…
Стражи переглянулись. Большинство Изменённых — женщины, так уж повелось. Но глядя на этих я решил, что правый страж в прошлом мужчина. Какая-то в нём была особенность, пусть даже обтягивающий комбине…
— Если не будешь вводить, то не бери. Это большая ценность.
— У меня же на даче похожий! — выдавил из себя деда Боря. — Что я за дурак, а?
— А был не очень? — спросил я, машинально отвечая на поцелуй. Хорошо хоть, в последнее мгновение Милана сообразила чмокнуть меня в щёку.
Такое ощущение, будто мой «привет» застал Инсека в узком лазе, по которому он куда-то шёл. И тогда Инсек в считанные секунды расширил часть туннеля, открыл в нём портал на Землю — и втащил меня к себ…
На самом деле Милана была замечательная. А бывший её — полный придурок, раз ухитрился с ней поссориться и вот уже три дня как не пытался помириться. Она была красивая, умная и весёлая. Очень лёгкая в…
Ну да, что-то тут не то. Вроде бы обычный врачебный кабинет. Постеры на стенах, сплошь белозубые улыбки… стоп, зачем тут зубы, не стоматология ведь! Шкафчик с лекарствами? Логично, раз врач, то лекар…
Хорошего? Откуда мне знать, хороший ли он. Тем более, для человека, у которого есть «референт» — ну, то есть секретарь и порученец в одном лице.
— Или же председатель земного шара, как называл себя Хлебников Велимир, поэт величайший из забытых… но все они нынче забыты, и всех я люблю…
Я подумал, что с удовольствием выпью с ним по банке. Хотя, конечно, его сразу развезёт, и он начнёт вспоминать чудесные прежние годы…
На её ладони лежал узкий, будто пенал, термос. Она сняла крышку — внутри была прозрачная пластиковая ампула. В ней перекатывалась горошина маслянистой фиолетовой жидкости.
— Точно, — фыркнула она. — Ты без лупы рэдку под носом не увидишь.
Самые настоящие трещины, потому что она обращалась в камень, а тот разваливался!
Я с сомнением глотнул. Может, там вовсе не водка?
— В общем, они жили тихо, — подытожил деда Боря. — Зачем-то мы им были нужны. Не золото и бриллианты, не нефть и газ, а люди. Что-то они с нас получали и даже способствовали развитию. Где-то с девятн…
— Другую, — попросила она. — Я не сразу поняла, у тебя хороший… плащ. Укрывает всё.
— Принеси мне с кухни стакан воды. Лучше из холодильника, не из-под крана.
— Зайдёшь, Макс? — старший кивнул в сторону кафе, где собирались сёрчеры нашего района.
Он встал, крякнув и придерживаясь за стену.
Мои стёкла были вставлены в хорошую оправу, к тому же с интегрированным фонариком на дужке. Коснувшись кнопки, я вызвал узкий яркий пучок света. Подкрутил безель, расширяя луч.
Ну да, конечно, ключ от моей квартиры у них возле дверей висит… задвижку я не закрыл… наверное.
Тихонько одевшись и даже набросив плащ (как-то я с ним мгновенно сжился), я вышел.
— Врач направил пациентку на микроигольчатый лифтинг. Я — пациентка. Куда мне идти?
Милана сказала, что у неё больше нет ни сил, ни свободного места в желудке.
— У тебя такая милая пижамка, Максим, — сказала куколка противным голоском.
Мать сидела в кресле, держа в руках красивый хрустальный бокал — тоже с прежних времён.
Я уже это понимал. Она ввела мне жёлтую жидкость, уколола в шею, в артерию. А потом взяла на руки, легко, будто ребёнка. И утащила в каморку под лестницей.
Изо рта высунулся и затрепетал язык, слишком длинный для человеческого. То ли это была рефлекторная реакция, то ли какая-то угроза…
Лихачёв искоса глянул на меня. Мы медленно колесили по центру.
— Немножко всё-таки надо. Но нечасто. Особенно первый месяц после мутагена.
Он воровато огляделся, потом достал из кармана пачку сигарет и зажигалку. Раскурил сразу две и протянул одну сигарету мне.
— Милана, может быть ты отправишься с ним? Подтвердишь его слова? Двоим всегда больше веры.
— Ну сколько-то есть, вы же мутагены покупаете… Есть ещё какие-то ценности, необычные штуки? Субстрат этот ваш? Паутина?
— А это что за мороженое? — спросил я, указывая на последний шарик.
— Ещё одно доказательство человеческого происхождения кристаллов, — кивнула Милана.
Врасплох я его этим вопросом не застал. Но он едва заметно поморщился, как человек, который не хотел слышать этого вопроса. Не потому, что не знал ответа, а потому, что прямо ответить не мог.
— Посмотрю на тебя в мои годы! — возмутился старик.
Приподняв голову, я увидел бегущую жницу. На ходу Дарина стреляла из помповика в лежащего уничтожителя, тот вздрагивал от каждого выстрела и уже не пытался подняться. Она перезаряжала помповик взмахо…
Подумав мгновение, я подгрёб под себя пару подушек и вжался в них. Меня трясло. И ещё хотелось пить. Начали болеть изрезанные пальцы и отшибленный копчик. А вот в груди не болело, надо же.
— Тогда сосредоточимся на понедельнике и среде, — решил Виталий Антонович. — Возьмите карту. Сделайте копии, в кафе есть сканер. И все хорошенько подумайте над своими экземплярами. Отмечайте точки и …
Нет, она меня не слышала. Но услышало Гнездо — я поймал что-то вроде ответа. Успокоительное касание, странный звук в голове, будто тысячи голосов едва слышно шепчут мне, что всё поняли.
— Но ведь вор не просто схватил твоё мороженное, — сказал я. — Он ещё разгромил всё вокруг. Перевернул столы, избил посетителей… зачем?
Я бы не удивился какой-нибудь затейливой инопланетной игре, каким-нибудь пляскам и прыжкам, но мальчишки сломя голову кинулись обратно в комнатку, плюхнулись рядом на матрас и похватали игровые прист…
— Я пытаюсь понять, — медленно сказал деда Боря, — что произошло. И чем всё кончилось. Этот драный козёл — Прежний?
— Гнездо не даёт комментариев, — ответила Дарина холодно.
— Её нет сейчас, — сказал я. — И это не та девушка, если тебе интересно.
Это зеркало вообще бы не взяла обычная пуля.
Вели они себя так, что на мгновение я всерьёз подумал, что старички-разбойнички не в первый раз нападают на тайные прибежища пришельцев, после чего начинают выпытывать информацию.
Я проглотил непроизнесённый вопрос «там — это где?»
— Не позволяют за несколько часов размолотить Луну в щебень и обмотать вокруг Земли кольцом, — ответил старший. — Монстр невидим. Точка. Итак, три улицы. Ну и Моховая с востока. Конечно, монстру в Кр…
— Неважно. Как на твой взгляд, Продавцы — они хорошие или плохие?
Иль вкушай в сладкой неге плоды благодатной земли.
— У тебя и кофе-то там нет! — не выдержала Дарина.
Иногда мне кажется, что главная человеческая черта — это делать всё наперекор здравому смыслу.
— Не говорили. Когда случилась Перемена, вся моя семья погибла. Я ещё не умела ходить.
Стража буравила меня своими чёрными глазами и не издавала ни звука.
Да что же случилось? Мне не кололи никакой мутаген, Дарина всего лишь сказала, что я «призван». И этого хватило?
К счастью, слабенького света часов хватило, чтобы я разглядел свою весёленькую детскую пижаму.
— Привет, — мрачно ответила куколка. Она была в цветастом платье и выглядела почти нормально. Ну, если бы ещё кеды сменила на туфли и причесалась…
Станция метро «Арбатская» недалеко, до неё минут десять, если не спешить. В неё не всех впустят, это точка эвакуации персонала Минобороны, но у отца есть пропуск. Я знал.
Боец был единственным, кто двигался в моём темпе. Даже шестилапые монстры продолжали тупо лупить в выгнутую воронкой дверь, едва-едва начав поворачиваться в мою сторону. И хорошо, что в мою, потому ч…
Я кинулся вперёд, опередив и Лихачёва, и стариков-разбойников. Выскочил между Дариной и Миланой, остановился.
— Вот именно, — сказал я. — Но в нашем случае важнее не «кому выгодно», а «кто имеет возможность». Людям невыгодно уничтожать Гнездо. Во-первых, Гнёзд много. Во-вторых, Инсекам это не понравится. В-т…
— Тогда надо выждать два дня, вы отправите стратега…
Я вздохнул и выложил красный кристаллик. Всегда стараюсь один носить с собой. Мало что стоит так дорого, но случаются неожиданности.
— Ну… если немного? — спросил Виталий Антонович. — Опять же, начать можно с мужика…
Боец всё так же стоял, держа свои излучатели нацеленными на нас, но не стреляя.
Стать из жницы хранителем — это явно нестандартное действие!
— Это верно, — деда Боря глянул на меня. — Опять же, хоть какой-то реальный движ. А то сидим в своём кругу, сопли жуём, одни и те же версии перебираем. Я сегодня наконец-то живым себя ощутил.
— Хранителем и матерью, — я решил, что это будет правильный ответ.
Спал я крепко и встал в девять, когда запищал будильник. Быстро принял душ, вода шла едва тёплая, но в нашем нынешнем климате это не важно. А потом оделся и поднялся к родителям.
Точно! Фамилия у Ростика была Мельников. Ничего себе подготовка у полковника, он что же, всех в Гнезде знает по именам и фамилиям?
Не оставила меня родная полиция без присмотра.
— Максим, я могу попросить тебя хотя бы не вмешиваться дальше? — спросил Лихачёв безнадёжно. — У тебя и Призыва-то нет, ты не обязан. Жница твоя… ну поговори ты с ней…
Наська что, каким-то образом почувствовала… мои отношения с Дариной?
И если верить стратегу — как минимум двое монстров, включая таинственного чистильщика.
— Хороший план, — скрепя сердце признал я.
— Ну, за знакомство, — неожиданно деловито сказал бомж. И опрокинул свой стаканчик, будто воду пил.
— Нам неизвестна скорость мутационных процессов. С точки зрения классической биологии это вообще нереальный процесс, — он побарабанил пальцами по столу. — Я полагаю, эти мутагены — вообще не биологич…
Да то, что есть ещё множество иных миров!
А зубы-то у него в прекрасном состоянии! Слишком белые для настоящих, пожалуй… Импланты? У бомжа?
— Вам начальство позволило со мной говорить?
Вот что мне в Милане очень нравится, так это её непоколебимая уверенность и желание действовать. Если решила, так решила.
Люди начали собираться в компании побольше, разговаривать на ходу. Я ускорил шаги, пристроился к трём женщинам, что-то энергично обсуждавшим.
Насчёт астигматизма не знаю, это болезнь распространённая, но у других такого умения не было.
— И женский цикл, — усмехнулся полковник. — Много чего говорят, но никто не знает. Они что-то забрали с Луны? Решили показать свою мощь? Сделать Землю похожей на родную планету? Никто не знает… Мы ве…
Проведя пальцами по рубашке, я ухитрился стряхнуть впившиеся стеклянные иголки, хотя одну, кажется, совершенно безболезненно загнал под кожу.
— Поправилась, — ответила она серьёзно. — Но не сразу.
— Сразу ограничил район Тверской, Садовым и Новым Арбатом, — продолжал старший. — Слишком большие улицы, слишком людно. Никакой монстр не перебежит незамеченным, даже невидимый…
К тому же, если есть шанс подловить монстра не в момент его полной силы, а пока он не завершил Изменение — это может здорово помочь.
— Посмотрим, — решил Продавец и удалился за занавес.
У меня даже шрама не осталось. Только рубашка была порвана в клочья и окровавлена.
Неощутимый для меня груз исчез — люди будто выдохнули. Растерянно переглядывались, на лицах появлялось смущение. Я увидел, как сквозь толпу с профессиональной ловкостью пробирается оператор, снимая н…
Толпа заволновалась, задвигалась. Люди обнаружили, что по меньшей мере одна из куколок жива, и загалдели.
Но подстав и лишней болтовни от него никто не получал. И конфликты он хорошо разруливал.
— Привет, — сказал я, пытаясь скрыть разочарование. Кажется, неудачно.
— Сын, — с лёгкой неловкостью ответил старик.
Нет, пожалуй, моя бы не устояла перед таким монстром.
Подавать ему я и не собирался. Можете считать меня жадным и бессердечным, но я же знаю, что любой вайкр этот старик пустит на бухло и закуску, а не на подержанное стекло и новую батарейку. Всегда ест…
— О, — сказала Дарина. — Это было сложно. Мне пришлось его призвать.
— Я даже этого не знаю. Сегодня монстр был… недоделанный. Его видели, он ещё на человека походил. И дверь выбить не смог. Вряд ли он этой ночью будет в форме, а вот следующей — возможно. Через ночь у…
— Есть две причины, по которым я этого не сделаю, — ответила хранитель. — Первая — это равносильно объявлению войны. Вторая — Гнездо не может призвать того, кто уже призывался другим Гнездом.
Сейчас мёртвый монстр уже не выглядел столь пугающе. Он был скорее нелеп: со своим длинными конечностями, распухшими суставами, слишком большой головой, поросшей длинной шерстью.
— А что? Ничего. Кто и что может сделать?
— Тогда решением станет полная зачистка. Выбирайте.
— Полковник, вы же играете на руку Прежним, — сказал я.
Это всё повреждения мозга, конечно. Мне совершенно не свойственны такие эмоциональные реакции.
— Хороший сёрчер? — поинтересовалась жница.
Постепенно я успокоился. Подошёл к окну. Там сеял ровный, тихий дождь. Где-то вдали погромыхивал гром, то ли приближаясь, то ли удаляясь от Москвы.
Жницы в фойе не оказалось, и куколка уже куда-то умчалась, вообще никого здесь не было.
— Глупый ты пацан… — прошептал Лихачёв. — Что же ты натворил, а…
Дарина не стала спорить. Мы вышли из концертного зала (увы, Дарина явно не собиралась вести меня через таинственную металлическую дверь в «защищённую зону») и двинулись по коридору. Уже через пару ша…
Мир словно расширился, звуки ушли куда-то вдаль. Нервы… Я шёл и мысленно звал Гнездо.
Юра поворошил песок, выкатилась одна из пуль, излучаемый ею свет медленно угасал.
— Пацан, ты Землю на край поставил! Хочешь Армагеддона?
И пусть официальные лица приходят сюда, разбираются, что к чему.
— Не знаю. Аналогия у тебя верная, но ответа я не вижу.
Охранник и регистратор — это ведь явно не вся команда. Придут другие. Обнаружат следы боя.
— Отвези их, Влад, — устало сказала женщина. — Видишь, у молодежи проблемы какие-то…
— Не только, — деда Боря глянул на меня. — То существо, что приходило к тебе… это точно был монстр?
Домой я дошёл без приключений. На улице горели редкие фонари (центр всё-таки), да и лунное кольцо светило ярко. Сейчас самый крупный осколок, Селена, был не над Москвой, но и мелочь сияла почти как с…
Вот, может, мокрые пятна на полу как раз он оставил. Сидел, с него текло так же, как с меня…
Я не нашёлся, что ответить. Лишь подумал, что теперь понятно, почему Виталий Антонович тусуется в нашем районе.
— Потворствуй преданным друзьям, их за поступки не гони. Как напоит тебя сосуд, тобой разбитый в черепки?
— Поэтому я ношу кроксы, — сказала Наська.
Отец кивнул. И налил виски в третий стакан.
Я помог ей накинуть плащ, мы открыли зонт и вышли под дождь.
Десятки куколок. Старше, младше, некоторые с меня ростом и уже не совсем похожие на людей, некоторые совсем малыши. Мальчики, девочки, одетые как попало, молчаливые, сосредоточенные. Кто-то был очень…
Наша троица проверяющих вышла из одной двери, вошла в другую. Я посмотрел на схему эвакуации, висящую, как положено, у входа. Да, клиника небольшая. Вот этот вестибюль регистратуры, три кабинета по о…
То, что стояло у сцены, невидимое невооружённым глазом и ярко искрящееся сквозь треснувшее стёклышко, не было ни человеком, ни Изменённым, ни Инсеком. Это было что-то совершенно неведомое и жуткое, р…
— Инсеки… я с ними заговорил. С одним из! Он велел не делать ничего нестандартного. Понимаешь? Ничего! А становиться хранителем… из жницы… это же нестандартно?
— А люди пропадали. И дети, и взрослые. Очень часто бесследно. Знаешь, сколько?
Я бы хотел ему ответить. Может быть, что-то спросить и понять. Но я не умел разговаривать мысленными образами, меня слышало только Гнездо.
— Рептилоиды, — Виталий Антонович вздохнул. — Нет, конечно. Не знаем. Мы их называем «рептилоидами», но это так, дань традиции. Мы лишь очень сильно подозреваем, что они существуют и паразитировали н…
При такой неустойчивой позиции пуля должна была сбить её с ног, опрокинуть. Но женщина просто застыла, словно окаменела. В спине, между лопатками, возникла аккуратная тёмная дырочка.
— Знаю, — он кивнул Милане. — Приятно познакомиться.
Мы переглянулись — и прошли через завесу.
— Опусти всё, что ты рассказывал Лихачёву. У меня его докладная лежит на столе.
— Ты и правда думал, что я вколю возвратный мутаген себе? — спросила Дарина.
С тем же пренебрежением к законам человеческой анатомии он повернул голову к спине, вырвал руки из тугой пластиковой петли, дрыгнул ногами, разорвав стяжку, и выпрямился, встал из положения лёжа!
Мы целовались, глядя друг на друга, в полутёмном, заваленном мягкой рухлядью кабинете бывшего минкульта, я сжимал её плечи, и не было никакой скользкости из пошлых анекдотов: «запрыгнул на неё и прос…
Как-то даже сомнения не возникало, что она говорит всерьёз.
— На действия глобального характера вынужден буду пойти я.
— Зайду, — сказала Елена. — Мне спешить некуда.
Мать махнула рукой и пошла на кухню, качая головой.
Нечеловеческие глаза на человеческом лице.
— Максим, ты посещаешь подпольные казино? — спросила мама подозрительно.
— Может, пульт кондиционера? — спросила Елена. Стала нажимать кнопки, заработал кондиционер под потолком.
Поэтому я достал ампулу из термоса и положил вместе со шприцем на операционный стол.
— Я дам вам два магазина к пистолету, — сказал Продавец. — Это даже более эффективные патроны.
— Да ты бы иначе к нам не вышел! — ответила Анна.
— Поэтичные у тебя подруги, — вздохнула она. — Не то, что я… Нет, правда, красиво. Слёзы человечества… Они же появились после Перемены?
— Инсек не возьмёт меня к себе? — спросила стратег. Похоже, она даже знала, что Инсек один.
— Я не толкусь, я помогаю покупки носить.
— Из пистолета, — храбро ответила Милана.
— Не знаешь? — Милана рассмеялась. — Максим, ну ты крут! Вызвонил какого-то перца, даже не зная его имени!
— В Комок, уважаемый, в Комок, — сказал деда Боря. — Что ж, удачи вам…
Дарина отстранилась и удивлённо посмотрела на меня. Глаза её мерцали глубоким сиреневым светом.
— Дура… — выдохнул я. — Дура, дура, дура!
Мы стали пить кофе. Меня немного отпускало, только босые ноги мёрзли — кафе оказалось единственным местом в здании, где пол не закрывали ковры.
— Не успеют! — Наська продемонстрировала белозубую улыбку. — Ну Да-а-арина…
— Да, с метро не знаю, что и придумать… — призналась она. — Но я решила подождать до шести утра.
Я никогда не слышал, чтобы Гнёзда враждовали между собой. Чего им делить-то? Каждое Гнездо окучивает тот или иной район, но Москва большая, а больных детей, увы, хватает. Они и берут-то не всех, а то…
Если днём его голос походил на ласковый морской прибой, то сейчас это был грохот надвигающегося шторма.
— Сядьте, надо посидеть перед… — Василий запнулся. — А, неважно! Надо посидеть.
— Когда ты так говоришь, Милана, я чувствую себя идиотом, — признался я.
Это был целый инкубатор монстров, подобных тому, что нападал на Гнездо!
Я кивнул. Наверное, да. В мифологии, конечно, встречались всякие грустящие богини, чьи слёзы превратились в жемчуга, ну или у Бажова, когда Хозяйка Медной горы плакала, её слёзы становились изумрудам…
Она как бы сразу провела грань, и полицейские смешались.
Под коробкой со шкатулкой оказался большой свёрток. Я развернул его и с удивлением обнаружил внутри плащ. Чёрный короткий плащ — кажется, моего размера.
— Кто же на первом ходу сильные карты кладёт? — удивился Лихачёв. Сел рядом, потёр переносицу. — Ты мне расскажешь, что на самом деле случилось в Гнезде?
— Я пойду к тому Продавцу, — сказал я. — Куплю ещё этой штуки. Для тебя. И для Наськи тоже.
— А компьютерная информация? — спросил Василий.
— Ясно, ясно… Давно ты с ней контакт поддерживаешь?
— Вашу ж мать! — выругался Лихачёв. Отшатнулся от стратега, взвыли моторы брони. Полковник по-птичьи дёрнул головой, рявкнул: — Лейтенант, уводите пост! Да, немедленно! Возвращайтесь в отдел. Меня не…
Кажется, за одни лишь сутки это превратилось у меня в привычку?
Когда она склонилась надо мной, мы с ней уже сравнялись в скорости движения. И, видимо, замедлились достаточно, чтобы можно было говорить голосом.
— Спасибо. Но он же не по своей воле в Гнездо пришёл? Есть кто-то, направляющий их. Я бы хотел его увидеть.
Скривившись, будто ему хотелось ругаться куда крепче, но он давил слова в себе, полковник вновь повёл головой. Рацию он, что ли, так переключает?
— Полковник, — сказал я. — Если я что-то сделал неправильно, то лишь потому, что не понимаю происходящего. Будете дальше загадками говорить — я вылезаю и иду по своим делам.
Я постоял, глядя ему вслед. Вспомнил реплику деды Бори: «Вы его не узнали?»
— Нет, но… вы же всегда в своей чешуе, — я попытался улыбнуться. — Не думал, что увижу жницу без одежды.
— Монстры… Юрий знал, на что идёт, — сказал деда Боря. — Мы все знали. Ещё легко отделались.
Чёрт. И впрямь, с чего я взял, что те чудесные боеприпасы — единственные в своём роде?
Оно помогало. Но была Милана, и следовало работать с ней, а я справлялся…
— Ага, — я вздохнул. — Надеюсь. Ты меня научила одной вещи, Милана. Смотреть не на то, что есть, а на то, чего нет. Этот Иван обмолвился, что за нашим Гнездом наблюдает только полиция. Видимо, переру…
Не люблю торгашей. Но они всё же лучше… чем другие.
Её ладошка легла в бронированную перчатку.
— Да, мужчины быстрее ломаются, — сказала Елена таким тоном, словно всю жизнь проработала в гестапо, пока ни была уволена за кровожадность. — С другой стороны, эта коза расскажет больше… руку даю на …
Он взял кусок хлеба, отщипнул кусочек. Покачал головой.
— А… — я попытался встать и слегка подлетел в воздух. Тут была очень низкая сила тяжести. Я осторожно уселся снова.
Он наклонился ко мне через стойку. Зашептал — я даже уловил запах дыхания, и он не был человеческим, терпкий душный запах, напоминающий аромат тропических цветов. Не противный, но чужой. Похожий на з…
— Они жили на Земле веками и замечательно всеми нами манипулировали, — сказал деда Боря. — Без хитрых схем такое невозможно.
— Я буду держать над нами обоими, — улыбнулась Милана.
Но при всём этом есть районы, в которых промышляешь, в чужих специально искать кристаллы не принято. Есть границы, где-то чёткие, где-то не очень. Скажем, за Тверской я вообще очки не надену, за Новы…
Ей потребовалось лишь одно приземление, уже почти у двери, она кувыркнулась вперёд и наполовину выпрямилась, без сомнения, чтобы снова прыгнуть — и, пожалуй, до окна бы долетела.
— Я сладкое не люблю, — сказал мальчик, мучающий рояль. У него уже начинало получаться что-то похожее на музыку.
— Я? — бомж растерялся. — Русский я. Андрей меня зовут. Русский, гражданин Вселенной, если угодно, то есть космополит, но духом русский я…
Вслед за Дариной я вошёл в ближайшую дверь. Комната, когда-то бывшая рабочим кабинетом, тоже была вся устлана коврами и завалена подушками. Любят же они мягонькое… Окна снаружи затягивала паутина, ла…
Меня будто гигантской ладонью вдавили в диванчик, так что под задницей звякнули пружины. И придерживали — секунд десять.
Лихачёв молча прошёл, потоптался у входа, оттирая с ног грязь и воду. Искоса глянул на фойе. Наверное, он всё же здесь когда-то бывал или изучал какие-то снимки и расспрашивал очевидцев, не удивился …
Потому что всегда надо выбирать, с кем разговариваешь, а ошибиться очень легко…
Я нервно прошёлся взад-вперёд. Шум Гнезда больше не успокаивал. А что, если враги вернулись? Что им стоило убить одну-единственную жницу, если они положили две сотни мутантов?
— Да. Это довод. Меня смущает сама ситуация: тварь, способная уничтожить целое Гнездо, не смогла выломать твою дверь и принялась запугивать, будто мелкая шпана. Это неэффективно, наивно и способно ск…
У меня словно кусочки паззла в голове сложились. И паззл-то был простецкий, для дошкольников, из двух десятков кусочков, а я всё то вверх ногами его собирал, то картинкой вниз.
Второй кабинет тоже оказался чист, Елена покачала головой, выходя. Я заглянул в дверь.
— Много жертв? — спросил старший. С каким-то напряжением в голосе.
— Даже задержать тебя не могу, — мрачно сказал Лихачёв. — На тебя спустили «неберушку».
— Вы же тут нас ждёте? — спросил я. — То есть караулите?
— Монстр снова к ним придёт, — сказал я. — Как-то обидно, понимаешь? Не люблю оставлять дела недоделанными.
— Ну это же… — я беспомощно пожал плечами. — Это же другое…
— В кого ты такая умная? — спросил я, пытаясь идти по коридору. Это не очень просто, когда в тебя намертво вцепилась десятилетняя девчонка.
Я достал розовый рюкзачок, вынул из него два своих термоса — полученный у раменского хранителя и купленный в Комке. Наська уставилась на них со жгучим любопытством, но ничего не спросила. Что-то недо…
— Я влип в сложную историю, — сказал я. — Оказался в Гнезде после того, как на него напали.
Деда Боря едва заметно мне подмигнул. Но хорошо подмигнул, с пониманием.
— Правды хотя бы! Вы даже не говорили про Прежних!
Комплимент был крошечным фиолетовым шариком мороженого.
Мы ржали, сжимая оружие и глядя, как опускаются тёмно-коричневые металлические пластины.
Во всяком случае, люди вокруг считают так. Поэтому Лихачёв и не забрал «корочку», а вовсе не потому, что я такой красавец и умница. Поэтому вежливые ребята из ФСБ дотошно меня расспросили, изъяли чуд…
Некоторые считали, что все Продавцы связаны между собой телепатической или ещё какой-то связью. За это говорили одинаковые цены и очень сходная внешность. Другие даже считали их единым организмом.
Просто то, что раньше было скрыто, беззастенчиво выставили на самом виду.
Но термос туда легко поместился, и я с невозмутимым видом взял рюкзачок за лямки. На спину мне он, конечно же, не налез бы.
— А ещё такой лист есть на бомжа, тусующегося у Комка. Кто он такой, если другие спецслужбы тут не работают?
А это будет ещё как нестандартно, какие бы истории не рассказывали друг другу люди.
— Это в Орехово, — сказала Дарина. — Знаю.
Мы прошли какой-то этап наших отношений. Они кончились не потому, что мы неприятны друг другу, да они вообще не кончились, стали другими. Не лучше и не хуже.
— Так и предполагал… Все вы, призванные, такие… Видишь Диану, Максим?
«Ты умрёшь напрасно, я закончу начатое и зачищу Гнездо. Стратег не будет отправлена. Я убью здесь всех и умру, таков долг».
— Для операционной странновато, — сказала Елена, изучая зеркало. — Но мало ли… посмотреться сразу после подтяжек-липосакций…
— А ведь ты не постоянно с ним ходишь, — сказал я. — Значит, допускала, что понадобится. Надеялась, что я тебя уговорю. Ты человек.
Кто среди супергероев из старых фильмов отвечал за гром? Тор, конечно. Путешествовал по радужному мосту и помогал защищать Землю.
А с другой, будь я умирающим ребёнком, а мне вдруг предложили измениться?
— Доброй ночи, — сказал я, проходя мимо полицейских.
Только я мог что-то сделать, но я же не мог?
— Нормально, — я пожал плечами. И выжал из себя то, что должно было порадовать родителей. — Думаю, может попробовать поступить в институт? До экзаменов ещё больше двух месяцев. Подготовлюсь.
— Тогда рассказывай. Ты видел монстра и ухитрился победить. Как? Что он из себя представлял?
Наверное, только я понимал, что происходит. Она связана приказом Инсеков не совершать ничего необычного. Впустить нас в защищённую зону, чем бы она ни была, очень необычно. Но она впускает, придумыва…
— Ты расстался с девушкой из Гнезда? — прямо спросил отец.
Наська обожала ходить в Комок. С кем я её только не встречал. Пару раз со стражами. Однажды сюда припёрся монах с двумя старшими стражами — так и тут она вертелась под ногами.
— Знаю, красивый, но женский, — отправляя его на заднее сиденье, сказал я.
Мы дошли до «Пушкина». Улицы превратились в реки, тротуары в ручьи. Даже для нынешней Москвы погодка была лютая.
Милана нашла у меня пакет гречки и сварила кашу. С молоком. Странно, какая-то детская еда, но мне понравилось.
— Жаль, картошки нет, — упрекнула она. — Куриный супчик без картошки слабоват…
— А что ты предлагаешь? — деда Боря повысил голос. Мы не то, чтобы кричали друг на друга, но были уже близки к этому. — Молодость, задор, адреналин? Прекрасно! Но всё, что мы можем, это остаться людь…
— Она не согласится! И мне никогда не простит, — сказал я.
Лихачёв снова кивнул, выпуская струю дыма. Я помахал рукой, отгоняя вонь, потом чуть опустил стекло.
— Можно, я пару дней всё-таки у тебя поживу? — спросила Милана.
Я растерянно подумал, что это может быть выходом. Но звал-то я Ивана не для лекции о всемирном свинстве и не для предложения сотрудничать с Прежними.
Оставив Милану за столом, я пошёл к двери. Открыл, не глядя в глазок. Как-то мне было всё равно, кто там.
Иван с кряхтением поднялся. Оглядел нас — и внезапно улыбнулся. Широко и дружелюбно.
— Будь добр, подержи зажжённую, — сказал Лихачёв. — Хочу покурить, но если за нами наблюдают, то оправдаться смогу лишь необходимостью наладить с тобой контакт. Нам потому и выдают сигареты — для нал…
Его палец скользил по карте, нарезая спираль вокруг Минкульта.
Он что, пьяный, что ли? Какая-то необычная разговорчивость и весёлость.
За рамой виднелась ярко освещённая комната.
— Узнаёшь алмаз по блеску, узнаёшь по пенью птицу, но поймёшь ли человека по одежде и словам? Можно снять халат богатый, могут речи измениться, человека ты узнаешь по возвышенным друзьям!
Шагнул к ней и поцеловал. Она жадно ответила.
— Кто там? — позвала из гостиной мама. Голос у неё был чуть громче, чем хотелось бы, и очень характерно вибрировал.
А ещё шторы были отдёрнуты, и окно приоткрыто на проветривание. Я с испугом глянул, но небо затягивали тучи, и ничего слишком уж необычного видно не было.
Мне очень не хотелось добежать до Гнезда и увидеть, как Дарина откладывает пустой шприц, а её сиреневые глаза наливаются белизной.
— Спи… — добродушно сказала Наська, проходя мимо.
— Минут через двадцать приедет, — сказал папа и долил себе остатки пива. — Он недалеко работает. Подумай пока, что именно хочешь спросить.
Я коротко рассказал про разговор с хранителем.
— И давно у тебя в друзьях бывший финансовый аналитик Борис Аксендер, хирург Елена Филипенко, авиадиспетчер Василий Беспалов, бухгалтер Юрий Панфилов? Насчёт Виталия Исакова не спрашиваю, знаю его по…
В дверь теперь били непрерывно, с интервалом в секунду-две. Мне показалось, что металл стен начал течь, сдвигаясь к двери. Но, может быть, мне только показалось. Никаких голосов в сознании я не слыша…
— Буду, — решил я и сел. Стоящий за моей спиной отец остался в дверях. — Ты её не слушай.
— Ого… — сказал Лихачёв с уважением. — Хорошо хоть, до чистильщика не дошло.
— Почему сразу не разбудила? — спросил я.
Видимо, мой невозмутимый вид внушал доверие.
Визор шлема сдвинулся вверх, одновременно прожекторы чуть сместились, прекращая нас слепить. Часто моргая, я рассмотрел полицейского — немолодой мужчина с щетинистым подбородком, шрамом на щеке. Морд…
Лёгким толчком лапы он впихнул меня в экран.
— Да, мне очень жаль Гнездо, — сказал я, натягивая на голову капюшон.
— Вроде нормально… Ладно, счастливо оставаться. Никаких претензий! Вы, кстати, можете вернуться на службу, Лихачёв. Мы ценим добросовестных работников.
— Да какой он мне дружок? — сказал я. — Таких друзей… сами знаете, за что — и в музей. Хулиганьё мелкое. Петарды у меня под дверью взорвал.
— Я верю Максу, — сказал Виталий Антонович. — Если он говорит, что монстр был невидим, так оно и есть.
— Пусти-ка, — Юра взялся за зеркало с одной стороны, Василий с другой. Они дёргали, пытались сдвинуть вверх-вниз. — Нет, жёстко закреплено. Может, на клее?
Дарина рыдала. Тихо, беззвучно, застыв, как столб. Люди, когда плачут, стараются к чему-то прислониться. Наверное, потому что плачущий — он беззащитен, он нуждается в опоре. А она стояла, будто столб…
— Нет, нормально, — сказал я. — Вроде как они не ищут. И говорят, что у них нет кристаллов. Вообще ничего особо ценного нет. Там, внутри, полный бардак. Всё завалено коврами-одеялами-подушками. Полов…
— Юра… — сказал деда Боря с горечью. — Юрочка, что ж ты…
— Народ, раз теперь здесь вы и Милана, я на время отлучусь? — спросил я. — Погода располагает к прогулкам. К вечеру вернусь.
И стоило мне придумывать бомжу инопланетное происхождение?
Комната и впрямь была большая, со здоровенной картиной на стене, изображающей концертный зал с музыкантами и публикой в старомодных одеждах. Что-то древнее, советских времён.
«Ты уже умер, мутаген в большой концентрации убивает. Взрослые умирают все, сформировавшийся организм не выносит Изменения, но ты умрёшь быстро».
— Я же говорила. Я буду развиваться дальше, к хранителю. Наська ещё дальше, к матери. Это разные мутагены, другого выбора нет.
— Я говорю с тобой, поскольку ты призван Гнездом, — пояснила стража. — А мне интересно говорить с людьми. Давай играть? Вопрос за вопрос.
Вот это походило на монстра в Гнезде. Точно такие же слова-картинки. Только не громкие и разборчивые, а бормотание на краю сознания.
Консьерж откинулся в кресле, запрокинул голову.
— Нет, с этим мы уже подружились, — сказал я, забирая его у Миланы. И в доказательство погладил цветастый купол. — Он стильный, яркий. Мы с ним вдвоём производим неизгладимое впечатление.
— Мы осуществляем протекторат, но право собственности остаётся за Прежними. Это сложная система обязательств и прав, закреплённая договорами, которые мы не вправе нарушить.
— Не извиняйтесь, — сказала Милана, крутя в руках вилку.
Я запустил руку в кобуру и достал «Макаров».
— Они, гады, лично драться не любят, — мрачно сказал деда Боря. — Они всё больше чужими руками. Такие вот у нас ощущения на основании анализа мифов… и тостов, если угодно.
Милана прижала ладони ко рту. Деда Боря покачал головой, потом прижал руку к сердцу и наклонил голову.
Хотя нет. Она недооценила разгром. Вместо матери у Гнезда маленькая куколка, вместо хранителя — жница.
— Вы работаете в клинике эстетической медицины, — Елена улыбнулась. — Неужели вам не интересно, что делается в том или ином кабинете?
Я прям почувствовал, что она сейчас хочет сказать. Что-то вроде того, что дело не только в ней. Что никогда не заведёт детей, раз уж мир устроен так. И что человечеству лучше вымереть, если всё это п…
«Оставайся на месте» — прошелестело в голове.
Я понял сразу. Будто меня молнией пронзило.
«Мне бы только минуту! — взмолился я. — Я даже не призван, я доброволец… Только минуту, десять секунд!»
— Наше… — меня немного дёрнуло от этого слова, но я опять же подумал, что надо говорить именно так. — Наше Гнездо подверглось нападению. Есть убитые.
Ближайшее к центру Гнездо было на Олимпийском проспекте, оно накрыло уголок дедушки Дурова, не затронув по какой-то причине лишь слоновник. Но Дарина попросила меня пойти в другое, самое крупное в Мо…
— Хрен моржовый тебе брат, — ответил я. Прошёл в Комок. И услышал за спиной торопливые шаги: незадачливые грабители поспешно удалялись. Чем человек проще, тем лучше у него развиты инстинкты.
— Очень жаль её, — кивнул Иван. — Но, если это успокоит твоё большое доброе сердце, Максим… вовсе не обязательно стратега ждёт смерть. Она ценный приз. Прежние работают на Земле не так активно, но уж…
Из кожи торчали красно-белые осколки рёбер.
Вопрос был рискованный. Выживший из ума старикан мог решить, что я хочу поживиться его лутом и… А что «и»?
— Мам, это Дарина, я про неё говорил, — сказал я. — Угостишь нас чаем? Потом мы идём гулять.
Я покачал головой. Теперь я никак не чувствовал Гнездо, и это бесило. Лучше бы уж отталкивало.
— Это обязательно, — неожиданно сказала Наська. Повернулась и обняла мою маму. — Вы хорошая. Я бы у вас осталась.
— Давит… — сказала Елена, отряхивая мокрые волосы.
— Я велел отключить микрофон. Тебя посадили на место, которое пишется… Говори.
Это была неслыханная дерзость. Но, к сожалению, он был прав. Поэтому я оставил эту тему.
— Ты сильно огорчён, — сказала хранитель. — Быть может, тебе так нравится секс с Изменёнными? Я могу попросить жницу…
— Я с тобой не ссорюсь! — рявкнул мужчина.
А перед ним, заслоняя от нас, стоял ещё один монстр.
Мир радикально изменился, и то, каким он был до Перемены, перестало меня интересовать. Я его словно забыл, выбросил из головы вместе с детскими играми. Только чатики было жалко, и что в «Доту» с «Фор…
Во-первых, двери «защищённой зоны» были открыты. Во-вторых, посреди зала стоял стул, а на стуле сидел Иван. Придерживал одной рукой портрет композитора Мусоргского и вроде как с интересом на него смо…
— А она вначале целовала. Потом принялась бить. У вас сложные и запутанные отношения.
— Ну… — я собрался с мыслями. — Глаза прикрыты прозрачными… веками? Или колпаками? Первым выстрелом я попал в голову, ему кровь туда натекла. Между глазом и этой оболочкой.
Кажется, он не собирался бежать, хотя все были в таком шоке, что это могло и получиться. Одним взмахом руки, неожиданно удлинившейся, он сбил Василия и развернулся к Елене.
— У меня пистолет и помповое ружьё, — сказал деда Боря и полез в сумку. Значит, помповик Юрия остался у него, а я даже не обратил внимания…