Там, где Комок шлёпнулся после Перемены, между Леонтьевским и Вознесенским, было здание, которое разметало в разные стороны. Большую часть мусора убрали, но следы всё равно остались. Я однажды тут подобрал здоровенную трезубую вилку, которой переворачивал мясо на гриле.
— Что ж, удача мне сегодня изменила, — изрёк бомж, вставая. — Желаю вам удачной охоты, уважаемый сёрчер…
Надо было дострелять магазин в монстра. Пожалел четыре патрона.
— Когда девушка велит уйти, это не всегда значит, что она этого хочет, — сказал отец. — Ты немедленно познакомился с другой. Это значит, что тебе плохо.
Я кивнул. Перезарядить, конечно, будет нереально. Но два выстрела, наверное, сделать успею. Елена протянула мне обрез, я взял, неловко сжимая в той же руке, что и набранный шприц.
— Вот основная беда вашего поколения, — сказал он. — Вечно надеетесь на третью силу, на внешних покровителей. Да, наверное, если какая-то сторона замыслит тотальный геноцид — это будет чересчур. Но ты думаешь, они об этом объявят? Просто раз — и происходит глобальный катаклизм. И будет поздно взывать о помощи…