Все цитаты из книги «Снеговик»
— Почти. Сейчас только одиннадцать. Девчонки рано разошлись по домам. Завтра на работу и все такое.
— Врач лучше всех представляет, чего ждать от болезни. Я опираюсь на стоика Зенона, который рассматривал самоубийство как достойный поступок в том случае, когда недуг делает смерть более привлекатель…
Харри взглянул на металлических танцовщиц, болтавшихся под зеркалом, и подумал, что он точь-в-точь как они: безвольно пляшет под чужую дудку. Он превратился в эдакую комическую фигуру, всегда на два …
Харри вдохнул полные легкие холодного воздуха. Почувствовал, как он покалывает в носу, как пахнет ветром. Он закрыл глаза и стал слушать дальше.
— Я не должен никому говорить. Даже папе. — Юнас склонился над лицом и стал пририсовывать снеговику волосы. Длинные волосы.
Из дверей своего кабинета выглянула Катрина, как будто узнала звук его шагов.
— Ну и что это будет? — спросила Катрина.
— Это точно, — отозвался Харри и сделал еще глоток.
— Целый вечер был один? Ни с кем не разговаривал?
— В вентиляции вашего дома, которая идет вдоль стен, где-то есть дефект конструкции. Из-за этого разрастается настенный грибок. Можно мне взглянуть на вашу кухню?
— Хм. — Харри отпер наручники. — Ну так что там?
У Гуннара Хагена разочарованно вытянулось лицо: в делах об убийстве, даже самых простых, следственная группа обычно состоит как минимум из десяти человек.
Харри закивал головой: они были правы. Но все же что-то тут выбивалось из общего впечатления прекрасной хирургической работы.
— Ну и дела, — пробормотал Харри, записывая. — О чем еще вы говорили?
— Я хочу оставить группу в прежнем составе.
Харри открыл было рот, но язык запаздывал, и тут раздался звонок мобильного.
— Ах вот оно что! Вы думаете, он распространился ко мне?
— Утром допросим их, если понадобится, — решил Харри. — А теперь у нас более серьезная проблема.
Харри вскочил на ноги. Он стоял спиной к двору на самом краю крыши и думал только о том, как медленно все происходит. А потом наклонился, ухватился обеими руками за край крыши и прыгнул. Вытянулся в …
Когда Харри проснулся, глаза у него не хотели открываться, голова раскалывалась, а на губах был привкус извести и желчи.
— Если вы хотите задержать расследование убийства, валяйте, звоните.
— Был слушок, что он болтал с какой-то красоткой. Облизывался как кобель. Ничего, короче, что можно напечатать. К сожалению.
Утренний свет треугольником упал на газету, лежащую на столе комиссара полиции Гуннара Хагена, осветив улыбку Сильвии Оттерсен на первой странице и заголовки: «Убита и обезглавлена», «Обезглавлена в …
— Я изучила фотографии всех, кто причастен к делу, — сказала она, — мужья, дети, свидетели и так далее, — и обнаружила нашего старого знакомого.
— Папа нас ждет, — сказала она. — Поехали.
Одна нога Матиаса свисала из окна. Харри стоял возле лестницы.
— Черт, у нас все было перед глазами. О скольких случаях мы сейчас ведем речь?
Пыхтя на низкой скорости мимо Нурнеса, Харри разглядел сквозь туман и голые ветви деревьев тотемный столб. Дождь взбивал морскую гладь и превращался в туман. Харри передвинул рычаг рядом со штурвалом…
— Вот почему я боюсь, что речь идет об этом.
— Ужасно, — прошептала Онни Хетланн. — Об этом Бастиан ничего не сказал.
— Жестко, — кивнула она на ножку стола, к которой приковал себя Харри. — Но мне нравится.
Ответом ему было монотонное стрекотание проектора.
Вот почему, мрачно подумал Харри, Матиас говорил, что они «здорово веселились» в клинике «Мариенлюст»: не иначе как соревновались, кто громче смеется.
— А может так быть, что у нее есть знакомства, о которых вы не знаете?
— Вы регулярно проверяете трупы на соответствие документам?
Эли снова взглянула на телефон. Ну конечно, ошиблись номером. А дышал в трубку — она-то сразу поняла — человек, который, услышав чужой голос, никак не мог решить, что ему делать, положить трубку или …
— А кто же преступник? Муж? Чаще всего так оно и бывает, правда?
Харри и Катрина уселись в машину, но тут морщинистый кулачок постучал в стекло.
— В мои обязанности не входит делать такие предположения, — ответила Рёдсмуэн и закрыла свои записи.
Он еще раз позвонил в дверь и тут услышал голоса, доносящиеся из квартиры. Один — высокий, щебечущий, второй — низкий, спокойный. Дверь приоткрылась, из нее выскользнул женский смех. На его обладател…
— Он снимает тут комнату два раза в неделю, — выдавил Бёрре Хансен. — Всегда один и тот же номер. Проводит там весь вечер.
— Идар Ветлесен был единственным, кто об этом знал. Ведь это вы отправили его в Швейцарию и оплатили курсы, где он изучал болезнь Фара, не так ли? Болезнь, которая есть у вас самого. — Харри понял, ч…
Кабинет Идара Ветлесена был поистине директорских размеров, а окно выходило на Осло-фьорд. На стене за письменным столом были развешаны дипломы в рамочках.
— Я стараюсь не думать об этом. Думаю о другом.
Такое четкое заявление согласно пособию должно успокоить пациента. Это важно, потому что психоз возникает из безотчетного страха. Хьерсти Рёдсмуэн чувствовала себя стюардессой, рассказывающей о прави…
— У меня знакомый врач в Швейцарии, — сказал он. — Никто ни о чем не узнает.
Резак ударился о ручку, отчего собачка замка попала аккурат в паз.
— Похоже на эту срань из разряда современного искусства, — сказал Скарре.
— Конечно нет, — закивал Харри. — Мы хотим вызвать вас как свидетеля. Свидетеля, который смог бы рассказать, что происходит там внутри. Всем известно, что проститутки издавна водят в «Леон» клиентов,…
— Спасли кому-нибудь жизнь? — спросила она.
— Только вот этот конкретный муж был в Бергене.
— Ты уверен, что не стоит завести моторчик? — спросил Бьёрн Холм, кутаясь поплотнее в кожаную куртку. — У «амазона», знаешь, офигенная печка.
— Погоди, — бросил Харри, поднял телефонную трубку и набрал первый номер.
— У вас слишком узкие ворота. Как ни ставь машину, все равно перекроешь выход, — сказал Харри. — А знак «не парковаться» вы повесили незаконно. Я пришлю человека из отдела транспортного контроля, что…
И тут Холм поперхнулся своими словами. Потому что Арве Стёп открыл глаза и вдохнул, как ныряльщик, наконец-то выскочивший на поверхность из темных глубин океана, — глубоко, с болезненным хрипом.
— Тогда заведи с ним дружбу, а потом убивай, — посоветовал Герт Рафто. — А потом убей и следователя.
Все посмотрели на Харри, который выслушал их гипотезы, не проронив ни слова.
— Но жена с тех пор там ни разу не была. Дочь, как она считает, тоже.
Магнус Скарре внимательно смотрел на теплую воду, бегущую из крана ему на руки и исчезающую в стоке. Нет. Ничто не исчезает, просто переносится в другое место. Как и те люди, о которых он собирает ин…
— Смотри на лица всех, кто входил-выходил во время звонка плюс-минус полчаса.
— Она бы никогда не отдала свой любимый шарф снеговику.
— Зебра тоже ненатуральная. — Сильвия улыбнулась ей, как ребенку, которому объясняют, что луна вовсе не сделана из сыра.
— Пожалуй, сюда влезет еще парочка, — предположил он.
Харри, обхватив черную сумку, сидел в приемной Уллеволской больницы. Сладковато пахло спиртом, стариками и медленной смертью. Какая-то женщина из числа пациентов сидела на стуле напротив и напряженно…
Двигатель молчал, и ее внезапно охватила паника. Как раз то, чего она боялась. Она повернула ключ еще раз, уставившись в лобовое стекло. Может, сел аккумулятор?
— Ролф Оттерсен? — сдавленно прошептала Катрина. — Близнецы? Ты думаешь… — помахала она пакетиками, — что этот генетический материал приведет к Арве Стёпу?
— Это последний стаканчик, — пообещал Харри, чувствуя, что язык во рту уменьшился и сделался мягким и послушным. Обычно выпивка только улучшала его артикуляцию. Вот почему его трудно было уличить в п…
На третьем этаже также не было таблички с именем жильца. Харри постучал, приложил ухо к двери и прислушался. Потом вставил острие ломика между дверью и косяком около замка. Поскольку дома в Грюнерлёк…
Он поднялся по лестнице к двери, открыл скворечник, положил туда часы Ракель и закрыл дверцу. Он уже повернулся, чтобы двинуться обратно, как дверь за его спиной распахнулась.
— Да сегодня мало задали. Сяду после обеда.
— Катрина? Так ты же сказал, что она и есть Снеговик. Зачем тогда ей…
Последовала напряженная и многозначительная пауза, которая убедила Хагена в том, что он наломал дров. Он запнулся, крякнул, а потом предупредил тех, кто еще не записался на рождественский обед, что о…
Протиснул два пальца между прутьями. Три. Потом вторую руку. И повис, упершись ногами в стену, чтобы не перенапрягать руки. Наконец-то он смог заглянуть в спальню. Мозг отказывался воспринимать увиде…
— Да? — слабо улыбнулся он, отводя ее руку.
— На основании свидетельских показаний хозяина гостиницы «Леон». К тому же у нас есть снимки Ветлесена, входящего в гостиницу.
— Ага. — Харри сделал вид, что записывает. — Вы просмотрели вещи Бирты?
Катрина Братт вошла последней и закрыла за собой дверь. Харри развалился на стуле, и его вытянутые ноги оказались почти под столом начальника.
— Холм еще раз осмотрит дом и двор Беккеров — как если бы это было место убийства. Мобильный и шарф проверить особо. Скарре, составь список осужденных ранее за убийство, насилие, подозреваемых…
— Знаете, — сказал Харри, — это все-таки очень интимный вопрос.
Кто-то протискивался у нее за спиной, и она шагнула ближе. Он чувствовал, как ее запах мешается с запахом «Джима Бима».
— Затем же, что и мужу Бирты. Покончить с ложью. Правду — на бочку!
— Нет, думал, — возразила она, бросилась к нему, втолкнула в прихожую, захлопнула ногой дверь, схватила его голову обеими руками и жадно поцеловала. — Ненавижу тебя, — проговорила она, расстегивая ег…
Это был красно-черный телефон «Нокия». Его кнопки все еще светились. Но победное чувство в душе Харри уже погасло. Он понимал, что это вовсе не прорыв в следствии, а просто антракт в кукольном спекта…
Хаген застонал и отвернулся к окну. Набегали тучи. Сегодня обещали снег.
Харри улыбнулся и спросил себя, существует ли на этот стандартный вопрос адекватный ответ.
Тут он боковым зрением заметил розовый шарф, лежащий на кровати. Пожалуй, это не тот цвет, которым хотел бы украсить себя паренек такого возраста. Харри взял шарф. Он был влажный, и до Харри донесся …
Хаген за пургой не мог разглядеть приближающихся полицейских машин, зато слышал, как выли вдовами их сирены, и понимал, что эти звуки привлекут стервятников: репортеров, любопытствующих, жаждущее кро…
— Может быть, то, что убийца проделал с телом, подскажет нам мотив? Зачем, например, он воткнул ему вместо носа морковь? Длинный нос, понимаете?
— Ну ты и зараза! — громко расхохоталась Катрина. — Так обойтись со старым человеком…
— Вот и славно. Значит, если проверка и нагрянет, вам бояться нечего. А вообще-то инспекция — не моя епархия.
Харри отставил в сторону тарелку с тортом и уже собирался встать, как вдруг почувствовал чью-то руку на плече. Это был Холм.
Во-первых, тому были очевидные подтверждения: письмо и попытки убийства. Но главное, теперь стало понятно чувство, что за ним наблюдали, что кто-то проник в его жизнь. Газетные вырезки на стене, отче…
Дверца открылась с сухим щелчком, и Харри потерял равновесие. Фонарик со стуком упал на пол, из холодильника потянуло холодом. Он схватил фонарик, который откатился за спину, и тут закричала Катрина.…
— Где твоя квартира? — спросил он и наклонился к окну.
Идар, этот идиот, делал, как ему было сказано, и в результате у Матиаса собралась целая картотека матерей, чьи дети, так сказать, плавали под чужим флагом. И вот что замечательно: между ним и этими ж…
— Это вы о чем? — спросил он, а по голосу было слышно, что все ответы ему известны.
— Я вернусь домой через пять дней. Этого тебе хватит, чтобы съехать.
Харри улыбнулся, не поднимая глаз от рук.
— Шарф, — хором ответили близняшки. — Нас тетя учит. — Они кивнули на Ане Педерсен. Та сидела рядом, вязала и благодушно улыбалась Катрине.
— Когда профессиональные покеристы получают хорошую карту, вместо того чтобы просто повысить ставки, они повышают их, одновременно давая слабые сигналы о том, что якобы блефуют. Именно для того, чтоб…
Слабый утренний свет проник сквозь жалюзи и серой вуалью скользнул по лицам двух сидящих в кабинете людей. Комиссар полиции Хаген слушал Харри Холе, наморщив лоб над черными бровями, густыми, кустист…
Эли Квале катила тележку для покупок мимо полок супермаркета, что возле Уллеволского стадиона. Магазин большой, немного дороже, чем остальные, зато выбор тут намного богаче. Ходила она сюда не каждый…
— Кого? — Она вставила ключ в замок зажигания и повернула.
— У него наушники, он не слышит ничего, — сообщил Харри, опускаясь вниз и наблюдая, как Катрина осторожно нажимает на ручку двери.
— Она выглядела такой одинокой и напуганной… — Харри зажмурился — порыв ветра бросил пригоршню снега ему в лицо. — Как будто заблудилась в сумерках.
Надо начинать искать там, где светло. Банальное, но важное правило. Начинай там, где у тебя есть следы. В данном случае это означало взять в разработку наименее подходящего человека и наиболее сумасш…
— Ну и положеньице, — вздохнул начальник полицейского управления, глядя себе под ноги. — Тут у нас была встреча. Вот почему мне надо с тобой поговорить, так сказать, тет-а-тет.
— Тогда мне придется здороваться и болтать со всеми подряд — и весь день насмарку. Кстати, будет здорово, если ты вообще про меня не станешь упоминать, а не то они обидятся, что я не зашла поздороват…
Лавка «Taste of Africa» — «Вкус Африки» — находилась на самой оживленной торговой улице района Майорстюа, на Бугстадвейен. Но из-за того, что вход в нее прятался в переулке, казалось, что ты где-то н…
— Ну, это у них типа центра, — ответил Скарре. — Они, ясное дело, тусуются и возле здания Биржи, и напротив Норвежского банка, вокруг Музея Аструпа — Фернли, концертного зала «Старая ложа» и кафе «Бю…
— Хорошо, — сказал Харри. — Мои сотрудники пришлют вам пробы мужей и детей женщин, которые пропали за последние годы. Проверьте, присылали ли вам аналогичный материал из клиники «Мариенлюст». Мне жал…
— А что стало причиной твоего несчастья, Харри?
Поначалу Эрика взяли на должность менеджера по работе с клиентами. Он получал только процент от сделки и зарекомендовал себя как усердный и трудолюбивый работник. Он был привлекательным мужчиной. От …
— Не спорю. Но вот сейчас я подхожу к веским фактам. Идар Ветлесен покончил с собой с помощью внутривенной инъекции карнадриоксида. Согласно результатам вскрытия, уровень карнадриоксида в организме ч…
Харри чувствовал, что легкие вот-вот упрутся в ребра. Но дыхание постепенно успокаивалось. А вот сердце нет, оно все еще загнанным зайцем билось в груди. Он стоял на опушке леса возле ресторанчика «Э…
— Есть? Так, черт, я прям сейчас и проверю.
— Если человеку надо спрятать красное пятно, он может его смыть или закрасить красным все вокруг. Думаю, Снеговик хотел что-то спрятать. Какие-то следы.
Филип Беккер стоял у окна и смотрел, как Харри пересекает парковку. В задумчивости он держал на ладони маленькую черную записную книжку. Интересно, поверил ли старший инспектор, что он не заметил его…
— Ей было всего девятнадцать, когда она убила тех двух женщин в Бергене, а потом и Герта Рафто. Как получилось, что такая психопатка прошла все психологические тесты в полицейской академии, а потом р…
— Слушай, Харри, а ты знаешь, что существует двадцать процентов вероятности, что твоя мать была не лучше моей? Двадцать процентов, что ты ублюдок. Что скажешь?
— Это для вашей же собственной безопасности, — добавил Харри.
— Вы сказали, что Матиас Лунн-Хельгесен не только «вонючий», но и «везучий гад».
— Я разговаривал с нашим начальником. — Хаген сдерживался из последних сил. — Мне было сказано найти тебя и надеть крепкий намордник. Ясно?
Харри увидел, как на мгновение осветилось лицо Юнаса. Мозг мальчика подсознательно среагировал на рингтон матери, но радостное выражение почти сразу сменила гримаса неприкрытого ужаса. И этот ужас бы…
— The Murri — так называли одного давно умершего человека. Вообще murri — это австралийские аборигены, живут в штате Квинсленд. Но этот конкретный murri, пока был жив, убивал женщин по всей Австралии…
— Да нет. Просто чутье. Мне нужно, чтобы вы доказали свою невиновность. Потому что первый краткий допрос оставил четкое впечатление: вы многое скрываете.
Когда пришли результаты, Матиас, сидя за своим столом, перечитал их трижды и почувствовал, как в душе снова поднимается знакомое черное, безобразное и восхитительное чувство. Результаты были отрицате…
Через четверть часа Харри вернул рычаг назад и медленно проплыл с той стороны острова, где из домика Рафто его нельзя было увидеть. Он остановился, вытащил удочку и прислушался к дождю. Рыба его не и…
— Разумеется, — не особенно охотно ответил Оттерсен. — А что вы пытаетесь раскопать на этот раз?
— Да. Спасибо, что нашел время встретиться.
— Понимаю. И лучше всего тебе это сделать в одиночку.
Хаген подался вперед и стал листать подшитые бумаги.
Там действительно было убрано. Харри вспомнил, как Холм брал пробу крови, толстым темным слоем покрывавшей пол у верстака. Кровь была куриная. Теперь пол отскоблили дочиста, и только там, где кровь п…
— Потом? Ну, это… бальзамируем: делаем дырку в бедре и туда закачиваем бальзамирующий раствор. Потом навешиваем металлические бирки с номером, обозначенным в документах.
В это самое мгновение снежный вихрь сместился, как будто открылся гигантский театральный занавес. Хаген услышал возгласы полицейских. Там, наверху, болтались два человека, напоминавшие те фигурки, чт…
— Нет, — ответила Ракель. — Ты не понимаешь, почему я раньше тебе об этом не рассказала. Потому что тебя это совершенно не касалось. И если ты думаешь, что я хотела казаться лучше, чем есть на самом …
Харри ударил еще раз, теперь сверху вниз, пальцы напряглись, скрючились, как звериные когти, пронизали снег и наконец ухватили то, что он искал.
Широко открытые глаза Ракель казались черными провалами. На ней было платье глубокого красного цвета. Цвета кампари… цвета кошенили. Голова Ракель запрокинулась, как будто она старалась заглянуть за …
Харри натянуто рассмеялся вместе с ним. И тут руки Матиаса чуть опустились, и Харри разглядел то, что Ракель называла «небольшим физическим недостатком». Там, где обычно у мужчин располагаются соски,…
Она села за стойку рядом с ним и заказала аперитив — разумеется, кампари. Харри когда-то звал ее Кошениль — так называется натуральный пигмент, который придает этому пряному сладкому напитку его особ…
Автомобиль с рычанием завелся, и она так резко отпустила сцепление, что машину тряхнуло и Матиас чуть было не выронил зажатый в руке домкрат.
— Он приготовил себе поесть и сидел перед телевизором, когда я пришел.
Харри остановил автомобиль возле дома Беккеров. Посидел немного в машине, глядя на желтый свет, лившийся из окон во двор. Снеговик уменьшился до размеров карлика. Но его тень все еще лежала меж дерев…
— Извините. Я пригласил вас сюда, потому что понимал: иначе мы встретились бы в полиции, где как раз сейчас пресса днюет и ночует, внимательно следя за всеми, кто там появляется. Нет уж, спасибо, я э…
— Тут коммунальная сеть. За электричество платит государство, — ответила Катрина, осматриваясь по сторонам.
— Что смерть наступила между пятью и семью вчерашнего вечера.
— А знаете, он-то хотел их получить именно от вас.
— Я не настолько занят, — нахмурился Харри и тут же позабыл о пленке жира и духоте.
Чертов солдафон, подумал Харри. Педант, человек-рапорт, ты что, не видишь, что девчонка до сих пор не отошла от шока? Ты сам побледнел, когда тебе снимки показали. Ну сбежала она домой от всего этого…
— Когда вернулся из больницы. Той же ночью. Стою на кухне, смотрю на чьи-то мокрые следы на полу. А потом глядь — я сам голый, в одних шлепках, а в руке — молоток.
Харри включил компьютер. Посмотрел на часы, подождал, пока загрузится, нашел функцию поиска и вбил простое слово. Потом кликнул мышкой «искать». Появился веселый мультяшный пес, который подпрыгивал в…
Харри обернулся, встретил взгляд Катрины Братт и восхитился: какой красавицей она может быть, если захочет!
— Слава богу, вы приехали! А где остальные? — Открывший дверь мужчина посмотрел за спину Хелле.
В машине висела мертвая тишина, слышно было только, как работает мотор на холостом ходу. Грузовик, который стоял впереди, продвинулся вперед на метр и снова замер. Инспектор, сидевший за рулем, после…
— Да, — ответила она. — Сидит вот тут, на кухне, ужинает. Мы ждем Матиаса. А что случилось, Харри?
— Да, — тихо ответил парень, подтягивая свои камуфляжные штаны. Внимание со стороны взрослой женщины ему и нравилось, и не нравилось. — А откуда вы знаити?
— С моим уровнем анти-эсцеэл-семьдесят в крови — в любой момент, — просиял Матиас.
Скарре продолжал смотреть на Холма, который тайком кивнул в сторону токарного станка и доски с висящими на ней инструментами.
— Попроси прийти на первую консультацию обоих родителей и возьми пробу слизистой рта. Скажи: нужно проверить бактериальную флору, а сам отправь анализ в Институт судебной медицины, чтобы мы знали, чт…
— Ага, — подтвердил Скарре, отхлебнул кофе и принялся ее разглядывать.
— Добрый день, — поздоровался голос за спиной, резкий и сдержанный одновременно. — Каково положение дел?
— Мой психиатр говорит, что на сегодняшний день я, можно считать, здорова, — добавила она, пожимая плечами. — Это дело преследовало меня с самого детства, но теперь, наконец, я сделала все, что могла…
— Мне бы хотелось, чтобы обед был готов к твоему возвращению, — отозвалась мать.
— Знаю, и все, — ответил голос. — И если сделаем так, как я скажу, ты сможешь получить то, что хочешь.
— Именно что поступают! Наше общество — и сейчас, и в прошлом — вовсе не так моногамно, как кажется на первый взгляд. Проведенное в Швеции исследование показало, что от пятнадцати до двадцати процент…
Сарказма Один Наккен не почувствовал: до него он вообще долго доходил.
— Поедем туда, — сказал Харри. — Я освобожусь примерно к часу.
— Юнас и двойняшки были у одного и того же врача, — сказал Харри, откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. — А значит, мы напали на след.
— Попроси Холе и его группу немедленно зайти ко мне в кабинет. А на Лепсвика и его людей надень намордник. Ни одно слово, которое здесь произнесено, не должно стать достоянием… общественности. Ясно?
— Там кто-то сидит, — заметил полицейский, тот, что постарше.
— Только чуть-чуть, Юнас. Только чуть-чуть.
— Мне пора на встречу, но один из наших сотрудников, который тогда участвовал в расследовании, готов показать вам все рапорты и отчеты.
— Я, само собой, заинтересовался, откуда могли взяться ожоги на шее Сильвии Оттерсен. Патологоанатомша ни бе ни ме. Сказала только, что все мелкие сосуды прижгло, как при ампутации, — так делают, что…
Каспер держал кофейню в трех километрах от их каннской дачи.
— Алиби у меня нет, зато до хрена денег. Говори количество нулей, а я подумаю.
Харри встал, подошел к холодильнику. Выругался про себя. Когда он звонил Уде, он, конечно, знал, что они наверняка примут его предложение поучаствовать в программе. И еще он знал, что ему удастся бес…
— Как думаешь, — спросил Харри, — правда, что красивые люди больше заняты вопросами собственной внешности, чем страшные?
— Потому что Харри говорил, что нужно суметь победить страх. — Она покачала головой. — Когда Харри жил здесь, он всякий раз посылал в подвал Олега.
— Понятно, что в таком крутом домище, да еще в таком районе Осло деньги — не вопрос. Но ей не позволили сменить его диван и столик. А когда человек без вкуса, но с явным интересом к вопросам интерьер…
— К тому, что пострадает доверие населения к столичной полиции. Дерьмо льется вниз, Харри. Чем выше начинают, тем его больше. А все потом вывалится на простого человека, что стоит в самом низу. Как т…
Папа ни о чем не знал. Матиас всем сердцем чувствовал, что папа считает его… своим. И он не должен узнать правду. Никогда. Его это убьет. Нет, пусть уж лучше умрет он, Матиас. Именно этого он и хотел…
— Это старший инспектор Холе, мама. Он интересуется, что я делал вчера вечером и третьего дня.
— Знаете что, господин Холе? Для человека, работа которого заключается в поиске неприглядной правды, вы слишком любите ложь в собственной жизни.
— Врешь. — Она глядела на него снизу вверх. — Ты совершенно уверен, что их отец — Арве Стёп.
— Помоги себе сам, — прошептала она и улыбнулась. Это было так неожиданно: перед ним как будто стояла совершенно другая женщина — с удивительным светом во взгляде и абсолютно ледяным голосом. — Хоть …
Оказавшись у двери, он поднял резак вверх и отпустил руки.
Он стоял у двери, слушая, как двери лифта открылись и закрылись вновь. А потом рассмеялся. Он смеялся оттого, что теперь он вряд ли встретит темноволосую красотку из первого ряда.
— Нет, в частном клубе. Недалеко от «Гимле».
— Ах вот как. — «М» кисло растянула ярко накрашенные губы и взяла Арве под локоть. — Тогда спасибо.
— Спрашивали, правда ли, что я ваш сын — твой и папин.
— Глазищи ненормальные, а сам все спрашивает, жив ли Лунн-Хельгесен! Ну прямо как будто он боялся, что Снеговик отбросил копыта, как будто ничего ужаснее не могло произойти. Когда я сказал, что жив, …
Харри взял фонарь, шагнул в темный холл и оказался среди фотографий и плакатов с норвежскими лыжниками, норвежским флагом, норвежской лыжной мазью, норвежскими королями и кронпринцессами, а также тек…
Кнут Мюллер-Нильсен оказался добродушным с виду увальнем с вечной усмешкой во взоре и кулаками размером с теннисную ракетку. Горы бумаг на столе были такими огромными, что казалось, его занесло снего…
— И бумагой? Бумагой тоже не интересовался?
Бирта Олсен была темноволосой красавицей с телом, достойным журнала «Пентхаус». Она была моложе его, а звонкий голос и манера выражаться делали ее совсем девчонкой. Она была беременна на втором месяц…
— И это все, что вы выяснили? — удивился начальник отдела убийств.
— Катрина Братт заговорила, — сообщила она. — Думаю, вам стоит подъехать в больницу и послушать, что она рассказывает.
Женщина повернулась, луч света упал ей на лицо, и сердце у Харри остановилось, а сам он попятился назад. Это была Сильвия Оттерсен.
— Слушай, Лунн-Хельгесен. Я три дня провалялся в постели, не в силах пошевелиться. Ты единственный, кто сказал мне в глаза, что я алкаш. Да, я алкаш. Но я не хочу умирать. Не сейчас.
— Ты скоро снова ее увидишь, — утешил мальчика Харри и положил ладонь на худенькое плечико. — Она же не взяла с собой розовый шарф. Тот, что лежит у тебя в комнате.
— Ну… — Тут Харри впервые произнес это вслух. — Над тем, кто ему под стать, так же опасен и такой же Нарцисс. Надо мной.
— Пьешь? — Внезапно рядом с ним материализовалась Катрина.
Но человек не слушал. Он достал из-за ремня нож. Мощный удар — раздался стон: это лезвие прошло между листами гипсокартона под обоями. Человек выдернул нож, вставил обратно и выковырял небольшой кусо…
Харри коротко обрисовал им ситуацию: он не желает видеть ни одного парня в форме, пока их не позовут или они не услышат выстрел или крики.
— Ничего, — ответила Эли. — Я, кажется, простудилась.
— Извини, я неточно выразился, — поправился Харри. — Я имел в виду: «Этим займешься ты, Скарре». Холм, есть что-нибудь еще?
Эти слова повисли над ними, как грозное «Мене, текел, фарес», начертанное на стене спальни.
— Следов взлома нет, — сообщил Скарре и повел их в гостиную, где на полу спиной к ним сидел паренек и смотрел по телевизору мультики.
— Да ну? — попыталась со всей возможной легкостью произнести Эли. Ей показалось, что она сейчас потеряет сознание. — И что же ты ответил?
Онни отрицательно покачала головой. Этот жест, казалось бы, не оставлял ни малейшего сомнения. Да вот беда: прежде чем покачать головой, она замешкалась. На сотую долю секунды. И этого Герту Рафто бы…
— «Исключено» — довольно сильно сказано, Беккер. Внебрачные связи — обычное дело.
— Начинайте, — приказал Харри. — Со всеми соседями поговорили?
— А я напоминаю вам, что полиция может приехать к нам с ордером. Возможно, в нашей клинике излишне тщательно подходят к сохранению конфиденциальной информации о пациентах, но это в порядке вещей.
— Даже если у него и была такая возможность, он не из тех людей, кто так поступает. Вот такой простой ответ.
— Ну что? — спросила Катрина. — Будем брать сами?
— Никогда, — ответил он, схватил стакан, сделал глоток и уставился в зеркало позади бутылок, в котором увидел Харри Холе и Катрину Братт, стоящих совсем рядом.
— Насколько мне известно, — осторожно напомнил Бёрре Хансен, — проституция в Норвегии не запрещена.
Но Харри предупреждающе поднял руку. Нажал на дверную ручку и толкнул дверь.
Остальные непонимающе смотрели, как он набирает повтор номера на своем мобильном.
Наступила пауза. Харри так сжал челюсти, что зубы скрипнули.
Харри печально кивнул. Стёп сделал еле заметный жест в сторону двери, показывая, что он считает беседу законченной.
Стёп и Харри одновременно обернулись: это был адвокат Юхан Крон, который, казалось, успел принять душ, побриться и выгладить рубашку.
— А вон там, у двери, я видела две маски смерти, — сказала Катрина. — Просто роскошные.
Стёп аквариумной рыбкой открывал и закрывал рот.
Заскучавшая было публика начала смеяться и прониклась к лектору симпатией. Закончится это все — Стёп знал — полным восхищением. Поэтому он стоял и сиял. Сиял, оттого что все присутствующие знали, чег…
— Видишь, что это? — услышал он ее шепот.
— О, да вы много знаете, — улыбнулась Ане.
— Это скальпель, Олег, — сказало чудовище голосом Матиаса. — Мы его используем, когда режем людей. Ты не представляешь, как легко это делается.
— Все в порядке, — ответил он и опустился в кресло на колесиках. — Не самые плохие в мире. Но вот ты спросила, и я понял, что дела-то у меня неважнецкие.
— Точно, — ответила женщина. — Зато держать бордель запрещено.
— Жестокое тройное убийство. Погибли три курицы. Под подозрением — члены секты вуду. Харри Холе начал расследование.
— Погодка-то, а? Говорят, завтра выпадет на полметра снега!
Что-то грохнуло, и вокруг все сделалось черно.
Харри поднялся, сунул револьвер в карман пальто и закрыл глаза. Выругался про себя, сглотнул и, сделав усилие, послал мозгу приказ отпустить рукоять. И тогда открыл глаза. Сальма заливалась слезами.
— А что вы имели в виду под словом «везучий»?
— Может, у вас болят глаза? — настаивал человек. — Чувствуете порой усталость? Голова болит?
— Привет, Юнас, меня зовут Харри. Тебе другие полицейские уже сказали, что такие происшествия, как это, почти всегда заканчиваются хорошо? И тот, кого ищут, в конце концов объявляется сам?
— Эй! — окликнул Наккен. — А что я буду с этого иметь?
— Ты все время во что-то вмешиваешься, Харри. Вот в чем проблема. Расслабься.
— Он на месте, — сказал Хаген, заглядывая в кабинет шефа.
— Дайте мне двадцать минут. И пообещайте, что вы ни с кем больше не будете разговаривать. Особенно с вашей подругой. Договорились, Катрина Братт? — Он смотрел на нее, надеясь, что не перепутал имя.
Он взялся за ручку, обратив внимание, что ладонь мгновенно вспомнила это прикосновение, плоскую прямоугольную форму. Бесконечно осторожно нажал вниз. Подождал, пока она не звякнула знакомо, толкнул, …
Еще через четверть часа за окнами домика перестало дымить.
— Арве Стёп? — удивился Холм. — Тот самый?
— Это такой приличный синоним к «ни хрена», правильно? — Эспен Лепсвик потер пальцами глаза. — Ну что, может, пропустим по пивку, и ты мне расскажешь, что вы там накопали?
— Вам повезло, что меня застали. Обычно тут после пяти уже никого нет.
— Понятно, что ты не знаешь, Юнас. В настоящий момент никто из нас этого не знает. Но если ее нет ни дома, ни на работе, то где она может быть? Какое место приходит тебе на ум?
Харри поблагодарил, сказал, что заедет позже, и направился по гравийной дорожке, ведущей к калитке. Идара Ветлесена не обнаружили ни на работе, ни в «Леоне», да и здание кёрлинг-клуба было закрыто. Х…
— Как раз в этом я сомневаюсь, — сказал Харри и сел на корточки возле одного из резервуаров.
— Пятна как на старом хлебе? — вопрошал человек. — Запах гнили?
На неудавшегося снеговика упала чья-то тень. Юнас посмотрел наверх.
— Я не так наивен, инспектор. Бирта — привлекательная женщина, к тому же намного моложе меня. Причем родом из семьи довольно свободных нравов, надо отметить. Но она не такая. И у меня довольно полное…
— А он у меня есть в мобильном, — сообщила Катрина и полезла за трубкой.
Холе и Нельвик прошли мимо помещения, где на полках были расставлены коричневые конверты с пометками полицейских отделов со всей Норвегии. Харри знал, что в них — предметы одежды, пряди волос, пробы …
Скарре стоял и недоуменно смотрел вслед старшему инспектору, который шел прочь по коридору широкими уверенными шагами.
— Ага. Прогуляюсь. Может, встретимся в «Фенрисе».
Когда Бирта позвонила, снежные хлопья в панике кружились над офисными зданиями на Акер-Брюгге. Она сказала: «Очевидно, вы дали мне визитку, чтобы я с вами связалась». Случалось, Арве Стёп спрашивал с…
— Отключи звук в мобильнике, — посоветовала Катрина, когда он закончил разговор.
Судя по интонации, она догадалась, что в лавку пришел отнюдь не покупатель.
Вместо того чтобы оказаться отталкивающе надменным, Стёп предстал перед публикой с неожиданно приятной стороны, Уда увидела в нем почти самоуничижение. Боссе спросил, не собирается ли он после стольк…
Те же глаза, подумал Харри, те же вопросы. Самые важные.
— Матиаса? Ты что, напился, Харри? Да какое право ты…
Лестница кончилась. В открытую дверь коридора Бьёрн увидел Харри. Тот стоял в самом конце, прислонившись спиной к стене возле коричневой двери в квартиру. В одной руке у него был револьвер, вторую он…
В три часа утра она встала с кровати. Он посмотрел на ее спину — свет уличных фонарей падал сквозь оконное стекло. И тут вспомнил, что Катрина говорила: у Сильвии Оттерсен на спине был вытатуирован э…
— У вас есть минута? — спросил хриплый, но мягкий голос на другом конце линии.
Пистолет лежал прямо возле левой руки Беккера, на которую он опирался. Костяшки пальцев и запястье побелели. Значит, на них приходится вес тела. В правой руке — пульт от телевизора. Если Беккер сейча…
— Я знаю. Но не знаю, хочу ли я отвечать на этот вопрос.
— Несмотря ни на что, я должен задать вам вопрос: где вы были вечером третьего и пятого ноября?
— Что ж, это, пожалуй, даже к лучшему, Холе, — угрожающе произнес начальник управления, — потому что у нас плохие новости.
— Я спросил у Идара, а потом разузнал, что такое склеродермия. Человеку с таким диагнозом легче выбрать какую-нибудь другую смерть. Например, эффектную, которая достойно увенчает так называемый «труд…
— Намек на то, что надо держать рот на замке, — неуверенно предположил Скарре.
— У боксеров однажды сняли показатели работы головного мозга, — сказал он. — Ты знаешь, что на протяжении схватки они часто теряют сознание? Ненадолго, на секунду, но теряют. И все же им каким-то обр…
Маска. Наконец-то. Он повиновался и почувствовал, как ее руки дотрагиваются до его затылка, до лба, но маску она не сняла. А потом убрала руки. Что-то тонкое туго перетянуло ему горло. О, черт! Петля.
На вопрос Харри о писчей бумаге коно Флеск с сожалением в голосе ответил, что ее уже много лет нет в магазине.
Когда они обогнули Нурнес, Харри вдруг услышал вопль и обернулся. Его взгляд наткнулся на тотемный столб. Деревянные лица яростно кричали ему вслед, разевая рты. В каюте повеяло холодом.
— Спасибо. Я буду на работе, ты положи их в скворечник у двери. Там…
Харри отметил, что Матиас сложил руки как-то неестественно высоко, будто прикрывал ими что-то.
— Оставайся здесь и сообщи по рации, если он шелохнется. Идет?
— Да, вы же нашли голову, так? — встрял Боссе, демонстрируя свою осведомленность в том, до чего таблоиды, помешанные на крови и сплетнях, все же не добрались.
— Отлично. Хотел попросить тебя все-таки передать Олегу то, что я ему приносил.
— Да там четыре трубки в доме. Он перерезал провод. Придется мне идти.
— Нет! Харри! Нет!!! — Его слова потонули в реве мотора.
В тот самый момент, когда он взялся за ручку двери, зазвонил его мобильный.
— Ну, я знаю, что некоторые ходят во сне. Говорят во сне. Едят, одеваются, выходят на улицу и даже водят машину.
— Вот к чему. — Харри вытащил желтую папку, которая с пластмассовым клацаньем приземлилась на комиссаров стол.
— Вы видели этот безобразный диван и столик в гостиной? Типичная мебель «под девятнадцатый век», купленная человеком двадцатого века. Но обеденный стол из беленого дуба с алюминиевыми ножками выбирал…
Они помолчали. Ее рука выводила круги по его животу, все шире и шире.
Мысль, что Матиас Лунн-Хельгесен запомнил его номер телефона или даже забил его вместе с указанием имени, заставила Харри содрогнуться. На дальнем плане он слышал голоса Ракель и Олега. Выходные. Сем…
— Харри Холе, — отдуваясь, просипел Наккен, нагнав его. — Что тут делает полиция?
— Чем же он голову отделял? — спросил Харри.
— Расскажите все, что знаете о Бирте Беккер и Сильвии Оттерсен.
Она чувствовала, как под рубашкой ходят его мускулы — он чистил картошку и бросал ее в кастрюлю.
— Это опасно? — Она осторожно провела пальцем по его груди.
Хаген разглядел в бинокль наручники, которые приковали левую руку Харри к чему-то находившемуся внутри будки.
— Девяносто пять процентов, что отцом близняшек Оттерсен и Юнаса Беккера был Арве Стёп.
— Слышишь гул, Стёп? Это мозгу не хватает кислорода. Довольно приятно, да? Мой бывший муж любил дрочить, пока я его душила.
— Разумеется, — все еще улыбаясь, ответила она.
— Нет, в полицию мы не пойдем, — ответил Арве.
— Мимо никто не проезжал, — кисло сказал Скарре и подавил зевок. — Мы поговорили с каждым, кто живет в этом чертовом лесу.
— Не-а. На месте преступления должно было быть море крови, но единственное, что мы обнаружили, — кровь забитых кур. Кстати, насчет кур: судя по температуре тушек, забили их около половины седьмого. Н…
— Я в доме, — сообщил Харри. — Подъезжайте, но не входите, пока не скажу. Прием.
— Не хочу об этом говорить, — шепнула она.
— Ага, — ответил Харри. — Подружку Ракель он не пропустил. А женщины на себя наговаривать такое не будут. Что скажешь?
Да, подумал Харри, и в твой дом я занес заразу.
— Да звонили тут все… Куча журналистов, оказывается, только и мечтают со мной поговорить.
— Ты сдаешь комнаты проституткам и их клиентам. Это запрещено законом.
— Наверное, потому что не так часто теряют контроль. Мало опыта.
— Но у него, — добавил Мюллер-Нильсен, — были замечательные аналитические способности и интуиция. И сильная воля. Как будто им двигало что-то… Не знаю, какое слово подобрать… Железный Рафто был сторо…
— Елки зеленые! — воскликнул один из криминалистов.
— Дело Рафто — до сих пор больное место для всего бергенского Управления полиции. Работая над делом, они старались больше закопать, чем раскопать. Они до смерти боялись того, что могли найти. А как т…
— Это индейская маска смерти, — раздался женский голос позади них. — И вообще, «Слейер» был лучше «Слипнот».
— Вы пришли к такому выводу, Холе? Или делитесь с нами своими надеждами?
— Вы все время называете его Железным Рафто. Его никогда не называли по имени?
— Работы сейчас у нас нет, — сказал Харри. — Можем, конечно, сидеть тут, пить кофе и чесать пустые наши головы, а можем разойтись по домам и вернуться утром с такими же пустыми, но отдохнувшими голов…
— Почему это вы так считаете? — спросил Мюллер-Нильсен у Харри, а тот тем временем нашел себе в не занятом бумагами углу кабинета простой жесткий стул.
— Спорт для снобов, — буркнула Катрина. — Ты только посмотри на них.
Он пошел дальше. Ручей петлял, но Харри не боялся сбиться с пути: если что, он вернется по следам.
— Лайла сказала мне только, как его зовут и кем он работает. Но это была тайна, ее никто не должен был узнать. Особенно Бастиан.
— Сорок метров свободного падения, — улыбнулся Матиас. — Всего несколько секунд.
— …у нас же никаких прямых улик, одни косвенные.
Она громко рассмеялась от облегчения. Лицо было белое, рот и глаза выложены черными камушками, подобранными, очевидно, на обочине дороги. А руки сделаны из яблоневых веток.
Топор запел низким голосом и пронзил густую, почти осязаемую темноту. Сильвия осталась стоять, отлично держа равновесие, ее правая рука была устремлена вслед смертоносному оружию. А оно просвистело м…
— Иду на вечеринку, Наккен. Где они, черт побери, ее проводят?
— Принеси, пожалуйста, из подвала еще картошки, — попросила она.
— Вы мне будете нужны прямо перед подъездом. Все вооружены?
— Родные передали все его имущество в Армию спасения. Кстати, вещей было совсем немного: какая-то мебель да одежда.
— Обещаю, — ответила она, и Арве Стёп заметил, что ее глаза светятся каким-то особенным огнем, напоминающим отсвет лесного пожара на небе. — Я заинтересована в нашей встрече так же, как и вы. — Она п…
— Наверное, чтобы легче было перевезти, — отозвался Хелле. — Думаю, нам известно, кто она. Ее муж вчера заявил об исчезновении. Сейчас он на пути сюда.
Зима была в разгаре, а за больничным окном под стальным небом лежала голая коричневая земля. На шоссе клацали по сухому асфальту шипованные покрышки, а через пешеходный мост спешили прохожие, спрятав…
— В одном только Осло ежегодно пропадает шестьсот человек. Однако через несколько часов после того, как их заявят в розыск, ненайденными остается всего лишь горстка. Это известно, как и то, что, если…
Олег боролся изо всех сил, но застыл в железных объятиях чудовища, почувствовав холодную сталь у своего горла.
— Нет, — улыбнулся Стёп. — Если только не считать сумасшествием стремление к абсолютной свободе.
Матиас поднял бровь. Харри увидел: он медлит, подозревая подвох. Однако вскоре на лице Матиаса появилась улыбка.
— Конечно, — ответил Матиас. — Но, видишь ли… это касается Идара. Я тут увидел в новостях, что вы его ищете.
Беата перематывала пленку кадр за кадром.
Любовь все еще бродила в его теле, он дрожал, чувствовал небывалый подъем, легкое опьянение. Он уже дошел до уличной двери, когда легкий щелчок заставил его остановиться и вглядеться в глубину двора,…
— Трижды, — ответил Харри. — Как минимум.
— Начальная стадия невропатии, — ответил Матиас. — Нервные окончания стоп не в порядке, отчего понижена чувствительность.
Крупный план Стёпа, вопросительно глядящего на Харри. Секунды молчания. Слишком долгие, когда речь идет о телевидении. Уда искусала все губы. Что Харри имел в виду?
— Этим «Либерал» и занимается. Если люди думают, что то, что им впарили, — правда, они довольны.
— Почему? — спросил Беккер и осторожно наклонился над пламенем зажигалки.
— Будьте любезны подождать, — сказала она и указала на диван с изяществом стюардессы, демонстрирующей, где находятся запасные выходы. Харри поблагодарил, отказался от кофе, чая и воды, и они расселис…
Снег во дворе отражал достаточно света, чтобы он мог различить снеговика, стоящего внизу. Одинокий такой. Надо бы сообразить ему шапку и шарф. И, может, даже метлу. В этот момент луна показалась из-з…
— Они ведут себя, как малыш, который пытается открыть фисташку, но, как только она оказывается у него во рту, выплевывает ее, — сказал голос. — И это страшно раздражает. В настоящий момент необходимо…
Харри потер виски. Для чего Хаген сотрясает воздух? Ведь ему прекрасно известно: в убойном отделе сейчас не найдется ни одного сотрудника, который смог бы вести это дело. Кроме Харри Холе. А передача…
Харри передвинулся вправо, перекрывая Катрине линию обстрела, и услышал за спиной щелчок хорошо смазанного оружия, звук вставшего на место курка — палец отпустил спусковой крючок.
Харри посмотрел на Катрину. Она напоминала ему чрезмерно усердного студента, который вечно опережает профессора на целый семестр.
— Попроси Хагена переговорить с Хельсингборгом. — Харри резко повернулся и схватил пиджак с вешалки.
— Здесь нет окна. К тому же его повысили.
— Никто, — ответила она. — Ошиблись номером.
Голова снеговика слетела с плеч и упала на бурый газон.
А Харри Холе даже не улыбнулся, только скользнул взглядом по студии. Он посмотрел в сторону выхода, и этот короткий взгляд подсказал Уде: он собирается встать и уйти.
— Пойдем по комнатам, осмотрим одну за другой, — прошептал Харри Бьёрну, когда тот приблизился. — Ты налево, я направо. В одном темпе, спина к спине. И не пыхти.
— Речь о вашем враче и партнере по кёрлингу Идаре Ветлесене.
Из спальни дверь вела в недавно отремонтированную ванную с душевой кабиной и стальной стойкой для раковины.
— Это же мой шанс стать матерью, Арве. Врач сказал, что все случилось каким-то чудом и вряд ли повторится.
— Не встречались, — ответила она. — Вы просто на меня глазели.
— Не надо, — отказался Харри и посмотрел на фотографию Рафто, которую по-прежнему держал в руке.
Ракель повиновалась. Она не слышала, чтобы Олег вернулся из подвала. Может, он все еще там, может, ему удастся выбраться? Ей надо задержать Матиаса тут.
— Я, вижу, опоздал, — извиняясь, произнес Харри Холе.
— Пока он думает, что мы думаем, что знаем, кто убийца, он, надеюсь, будет сидеть тихо и на новые убийства не решится. А мы спокойненько, без спешки будем вести его разработку…
— Не… — начал он, но тут петля пережала ему доступ воздуха, и голос пропал. Наручники царапали дно ванны.
При его появлении все встали. Рядом в качестве его дамы посадили его же заместительницу — выбор скучный, но необходимый. Она была замужем, имела детей и опустошенное лицо женщины, которая проводит на…
— Потому что моя мать была лживой шлюхой, — сказал Матиас.
По ее голосу он моментально догадался, что она выпила. Немного, но достаточно для того, чтобы голос сделался на полтона выше, а сквозь слова прорывался этот ее чудесный, глубокий смех.
Сильвия слышала каждое слово, но смысл сказанного ускользал от нее.
— Под каким именем он у вас записывается?
— Значит, дамочки к нему залетают стаями? — усмехнулся Скарре.
— Думаешь, правда сделала Филипа Беккера менее несчастным?
— Та женщина из Твейты, — напомнил Холм, — Камилла Лоссиус. Ее до сих пор не нашли.
Матиас посмотрел вниз и понял, что он опрокинул на себя стакан с водой. Большое мокрое пятно расползлось по брюкам, и он почувствовал, как холод поднимается от живота все выше, до самой головы.
И он зажег фонарик и направил луч в низину.
— Прекрасно. Давайте встретимся у последнего выхода фуникулера, на горе Ульрикен. Там нам никто не помешает. Мы поговорим, а потом спустимся вниз. Надеюсь, вы понимаете, как я рискую, и никому не рас…
— На Финнёй рыбачить? — удивился конторский парень. — Ну тогда вам понадобится удочка с грузилом и блесна, но рыбалка в тех местах неважная.
— Парень слишком непоседлив для школы, но слишком умен, чтобы стать мерзавцем, — сказал он владельцу. — Можешь взять его к себе?
— Ты такой же сумасшедший, как и я, — улыбнулась она ему в ответ.
— Как вы думаете, в чем ваша проблема? — спросила она.
— Отсюда вытекает следующий вопрос, — продолжал Харри. — А не надел ли на Ветлесена эти ботинки кто-то другой? Ту самую пару, которая была на преступнике в Соллихёгде. Мотив понятен — заставить нас п…
— Нет, — произнес Олег и сделал шажок вперед. — Я схожу.
— Why you ask these questions? Where is Doctor?
Харри заставил себя улыбнуться. Катрина ему нравилась, но он был готов в любой момент поменять мнение. Он вообще никогда не лишал человека шанса попасть в черный список.
— Вроде нет. Вон у него, видишь, шприц-то в правой руке.
— А как вы играете, Стёп? — поинтересовался Боссе с невинным выражением лица, которое подчеркивало не невинный подтекст.
— Всем привет, спасибо, что приехали! — Это был Боссе Эгген. Он начал здороваться с гостями справа налево: пожимал руки, смотрел в глаза, говорил, что рад видеть их у себя в программе и что им непрем…
— Так, значит, это вы сегодня ночью вызвали полицию?
— Здесь хранится то, — пояснил Матиас, — что остается после ампутаций.
— Эту ноту трудно взять, — заметила она, не сводя глаз с певца.
— Не согласна, — возразила Катрина. — Тут явно есть связь.
— Похоже, полицейские в Бергене имеют привычку время от времени бесследно исчезать. — Харри ткнул пальцем в фотографию Рафто, которая была у него среди остальных документов.
— Преступник убил и расчленил ее прямо здесь, — заметил другой криминалист.
— А в ночь, когда была убита Сильвия Оттерсен?
Харри опять подошел к кровати, наклонился и поцеловал Ракель в лоб.
— Что он может быть разных цветов. Это когда его видно. Короче говоря, мне надо еще отщипнуть от вашей стены.
Это была она. Она стояла между деревьев во весь рост и смотрела на него своими большими сонными — точно, как на фотографии, — глазами. Сначала Харри показалось, что она одета в белое подвенечное плат…
— Так вы знаете людей со второго канала? — спросил ее Эспен Лепсвик с кривой усмешкой.
— Конечно, — ответил Харри. — Я вот еще о чем хотел спросить. Что ты знаешь о болезни Фара?
— Итак, последний раз вы видели жену вчера в четыре часа? Так? — спросил Харри, уткнувшись в свои записи. — Перед тем как с дочерьми отправились в город. Что вы там делали?
— Возможно. — Харри протянул ей сигарету.
— Хм. Мне, конечно, это сложно понять, но я слушаю внимательно.
Олег говорил просительно, и она понимала, что ее согласие для него важно: он хотел противостоять детскому страху, быть как взрослый, быть как отец. Кого бы он теперь так ни называл.
— Снег, — сказала она, усаживаясь в машину.
Харри рассказывал, пока Эспен Лепсвик вел машину вниз к центру города, к Министерству юстиции, чьи здания высились по обеим сторонам улицы. Когда Харри закончил, они сели за столик в популярном завед…
Харри двинулся дальше. Ставил ноги одну за другой на ступени, не решаясь остановиться. Матиас, конечно, уже давно услышал, что он поднимается.
— Это все ненаучно, то, чем мы тут занимаемся, знаешь ли, — сказал Валенок. — Я думаю, плохих карт у него нет. В первые секунды, после того как ты задал вопрос, он держал ладони на предплечьях, то ес…
— Господи, — прошептала она, — да это же просто снеговик!
Он проскользнул в прихожую и первым делом увидел раскрытую настежь дверь в подвал.
— Нет. Но точно не из кабинета: акустика была какая-то странная. Такое впечатление, что говорят из церкви или пещеры, понимаешь?
— Нюхай, — приказала она. — Разве не прекрасный запах? Сталь, ружейное масло. «Смит-вессон». Пахнет!.. Ни с чем не спутаешь. Порох пахнет еще лучше, но его ты еще успеешь понюхать.
— Я думал, вы успели понять, что это за фрукт, Хаген.
Харри присел на корточки перед Юнасом, который продолжал смотреть в уже погасший экран телевизора.
Когда Харри, полумертвый от усталости, вошел в свою квартиру, на часах было полчетвертого утра.
— Не нужно. На почтовом ящике есть мое имя. Доброй ночи. — И он нажал на кнопку.
— Это имеет какое-то отношение к… к… — Беккер кивнул в сторону сегодняшней газеты, которая лежала на неровной стопке бумаг.
Публика мгновенно утихла, и даже Боссе как-то скукожился.
— «Правила секса»? — ошеломленно повторил он название. — Ты его смотрела?
Ракель преодолела последние ступеньки на пути к его квартире.
Выходя от Катрины, Харри был уверен, что боль не покинула ее душу и останется с ней навсегда.
— Дело Рафто в Бергене известно всем. И к тому же в деле был один снимок…
— Есть у меня ощущение, что я скоро нажму на delete.
Начальник управления переминался с ноги на ногу, и в голове у Харри мелькнуло: стоит ли сделать ему замечание, чтобы он не затаптывал следы?
— Они с сестрой и матерью весь день были в городе. Она точно запомнила, потому что после приема у врача они пошли в Музей «Кон-Тики». Девочки ночевали у тетки, а мать была у подружки. Отец остался до…
— А кто хоть там сидит-то? — спросил тот громко, чтобы перекричать давящую тишину, когда они были уже внизу на лестнице.
Она сидела на кровати и молча слушала его вопросы. О докторе, об этом злодее. Об оргиях с участием нескольких женщин. О детях, которых он просил приводить с собой. При каждом новом вопросе она непони…
— Мне надо, — ответил он тоном, каким повторяют до смерти надоевший припев.
— Его кто-то повязал на шею снеговику, — тихо произнес Юнас. — А я забрал обратно.
— Они упали! — вскрикнул сержант, стоявший рядом с Хагеном. — Клянусь, я видел, как из стеклянной будки наверху выпали два человека.
Харри Холе вздрогнул и открыл глаза. Было холодно, а из темноты доносился голос, который его и разбудил. Он сообщал, что американский народ должен сегодня решить, просидит ли Джордж Уокер Буш еще чет…
— Бросайте свои бумажки, — сказал Харри. — Звоните всем дежурным полицейским, мне требуется подкрепление. Берем подозреваемого в убийстве, улица Осенгата, двенадцать, в районе Торсхов.
Инспектор сжался. Он видел бывшую возлюбленную Харри только один раз, когда она еще работала в полиции.
— Олег — ублюдок, Харри. А Ракель была потаскухой. Ты должен бы поблагодарить меня, что я сделал так, что ты ее убил.
— Угу. То есть вы считаете, что мой вопрос был «проверкой на вшивость»?
— А почему снеговик смотрит на наш дом? — спросил Юнас.
— Нет, — ответила Катрина Братт, садясь на стул. — Я знаю людей из бергенского Управления полиции.
— Ну, я побежала. — Уда послала им обоим воздушный поцелуй и ускакала. Ее каблучки застучали по лестнице с такой скоростью, как будто она спешила спасти чью-то жизнь.
Он почувствовал, как подступает смирение… Черта с два! На курсах в ФБР они разбирали дела, когда преступника находили лет через десять. И обычно дело раскрывалось благодаря маленькой, почти неприметн…
Она почувствовала, как что-то тонкое сильно стянуло ей руки. Почувствовала его жаркое дыхание на своей шее. Губы. Язык. Она сжала зубы, понимая, что, если она закричит, он может остановиться, а ей на…
— Мышления? — перебил Хаген. — А как насчет рутинной полицейской работы? Сбор информации, криминалистическая экспертиза, допросы, проверки версий? И как быть с обменом информацией? Единая группа…
— Второй канал, — сказал он. — Оба в новостях: и Ветлесен, и Рафто. Имена и фотографии.
Харри пришлось улыбнуться. Эуне, скорчив гримасу, сел на постели.
— Отлично, — ответил Харри. — Мы сначала позвоним. А если он не откроет, будем ломать дверь. Всем приготовить оружие и шуметь как можно меньше. Ясно? «Дельта», вы со мной…
Харри вышел из машины. Дверца скрипнула, и от этого лицо его скривилось. Он понимал, что поздно, что надо было бы позвонить, что двор — такая же частная собственность, как и сам дом… Однако твердое ж…
Харри смотрел, как маленькое колечко дыма догнало большое и они превратились в восьмерку. Опять восьмерка, машинально отметил он.
Но в этот миг Боргхильд объявила, что Ветлесен готов их принять, подошла к двери и распахнула ее перед полицейскими.
Харри бесцельно брел по улицам города куда глаза глядят. И только очутившись возле гостиницы «Леон», понял, что сюда-то он и шел.
— Сфотографируйте и займитесь опознанием, — приказал Рафто криминалисту с фотоаппаратом.
— Нет, так нельзя. Потому что тогда будет не так больно.
— Поздновато звоните, — удивленно проговорил Харри.
— Ты это уже говорил. Только я все равно толком ничего не понял.
— Потому что вы сжульничали: никакой вы не специалист по болезни Фара.
— Из зебры больше нет, — сказала Сильвия Оттерсен. — Может быть, вот эти подойдут?
— Мда. Словом, вы поняли… — неуверенно закончил Хаген и покинул кабинет.
— Маньяк! — выдохнул Бьёрн Холм. — Тот самый, которого ты убил!
Харри вспомнил о пластыре на плече Юнаса.
— О'кей, Холм, проверь это, — приказал Харри. — Давайте дальше.
Харри помахал в воздухе листом с пометками, тем самым, что Хаген в процессе визита в шестьсот шестнадцатый кабинет заметил на столе.
Мальчик снова что-то сказал, и она взглянула в зеркало.
— Это, должно быть, важно. Расскажите, Братт.
— Филип Беккер, — вздохнула Катрина. — Подумать только!
До Харри долетел этот звук, а потом он услышал, как затихает двигатель. Через секунду настала полная тишина. А затем — глухой звон, который означал, что несколько прутьев упало на крышу машины.
— Харри Холе. Мне позвонила Ли. Она видела, как он заходил к себе в кабинет.
— И теперь нам нужен такой ветер, — сказал шеф.
— Она уверена, что это он? — спросила Катрина. — Качество картинки у камеры слежения такое, что…
— Ага, — сказала Герда. — Тогда посмотрим в базе данных.
— Скажи, — поинтересовался Матиас, — как совершить убийство и не попасться?
Харри вошел в свой кабинет под приветственный звон телефона. Звонила Ракель: хотела вернуть ему старый диск.
— Сначала исчезла мать Юнаса Беккера, — сказал Ветлесен, — а теперь и мать близнецов найдена убитой. Думаю, нам надо в полицию, Арве. Они же ищут такие совпадения.
Олег сказал это с такой уверенностью, что Ракель ужаснулась.
— Я хочу проверить то, что сказал Ветлесен, кое у кого из моих знакомых. Который, кстати, его знает.
— Ты хочешь сказать, что она могла убивать во сне? Как этот твой parasomniac?
— Так почему бы не повеситься, вместо того чтобы тащиться на вершину трамплина?
— Может, не будем тогда об этом говорить? — предложил он.
Катрина позвонила ассистентке Ветлесена, Боргхильд Муэн, которая сказала примерно то же самое.
— Ваших клиентах? — подхватил Харри и прищурился на Идара через плечо, повернувшись к Арве Стёпу, который выметал ледяное крошево из-под одного из камней, а сам в это время разглядывал Катрину.
Маленькая горячая ладошка ухватилась за его член.
— Хм. — Харри приподнялся, перегнулся через нее и дотянулся до сигаретной пачки, лежавшей на тумбочке. — Можно и мужем, но не чаще, чем в восьми случаях из десяти.
— Зато я зрю прямо в корень противоречий.
Харри кивнул, больше своим собственным мыслям. Первое впечатление его никогда не обманывало. Катрина Братт оказалась молодцом.
— Рафто мог изменить внешность с помощью пластической операции.
— Ну это не домовый грибок, так что дом, конечно, не рухнет, — по-прежнему не мигая, объяснил человек. — А вот вы можете пострадать.
— Как хочешь. — Матиас протянул руку и взял оружие. Взвесил его — черное, блестящее. — Это большая ошибка с твоей стороны, дорогой друг, — сказал он и направил револьвер на Харри. — Ты станешь жирной…
— Что это к чертям было такое? — спросил молодой продюсер передачи, который успел занять место позади Уды.
Ракель заметила какое-то движение возле кухонной двери и оглянулась. Там стоял Олег и смотрел на них.
— Простите? — произнес Харри, опускаясь на диван.
На следующий вечер он поехал прямиком туда, нашел ее в сарае и решил разобраться с потаскухой здесь же, на месте.
— Ненормальный, — прошептал Гуннар Хаген и, прищурясь, посмотрел на окна, темневшие на верху подъемной башни.
Жаль только, что он так устал. Как собака. Это ради тебя, подумал он. Ты наверняка хотела бы, чтобы я поступил именно так, дорогая.
— Ты-то нам не рассказал, как ты считаешь: врет он или нет.
Он тоже не хотел об этом говорить. Он хотел тихо лежать, слушать ее дыхание и чувствовать ее руку на своем животе. Но понимал: ей нужно уходить — и не желал отсрочек.
— Родился я вроде весной, но не о рождении речь. Скорее об убийстве. Вы, вероятно, уже читали сегодняшние газеты. Меня интересует, приходила ли к вам Сильвия Оттерсен в течение последней недели.
— Сказал, определить трудновато, — ответил Холм. — Он может только предполагать, потому что тело лежало на льду, а температура в помещении намного выше.
Харри поднял стаканчик. Возможно, сегодня у него появилась коллега, которую он сможет уважать.
— Вроде да, — пожал плечами Скарре. — А что?
— Слушайте. Я не совершил ничего противозаконного, но я отказываюсь отвечать на вопросы, пока не приедет мой адвокат. Он будет здесь сегодня же.
Рафто не ответил. Мозг заработал с новой силой.
— Ну что ж, мне пора звонить нашему шефу и начальнику Главного управления. А пока предупреждаю вас с Холмом: держите рот на замке. Как думаешь, Стёп станет обо всем этом распространяться?
— Скоростное набрасывание наручников, — улыбнулся он. — Один из фокусов, которые я вывез из Штатов.
— С ним все в порядке, — сказал Харри, она сжала ему руку, и он ответил тем же. — Он у соседей. Все закончилось.
— Подумай, Харри. Если ты меня арестуешь, меня положат в клинику, в психиатрическое отделение, а через несколько лет я буду на свободе. Пристрели меня.
Харри покачал головой и вяло улыбнулся: ему нравилось прямодушие пакистанца.
— Кисти, а потом и руки скрючиваются, и тебе не удается их выпрямить. Под конец ты можешь лишь лежать, не в силах пошевелиться, и ждать, когда тебя задушит собственная кожа.