— Целый вечер был один? Ни с кем не разговаривал?
Харри присел на корточки перед Юнасом, который продолжал смотреть в уже погасший экран телевизора.
Олег говорил просительно, и она понимала, что ее согласие для него важно: он хотел противостоять детскому страху, быть как взрослый, быть как отец. Кого бы он теперь так ни называл.
Но Харри предупреждающе поднял руку. Нажал на дверную ручку и толкнул дверь.
— Я думал, вы успели понять, что это за фрукт, Хаген.
Харри сидел на стуле и смотрел на могучий кусок торта на тарелке, которую кто-то сунул ему в руки. Он слышал, как Хаген произносил речь, как ему аплодировали, смеялись. Кто-то мимоходом хлопал его по спине, вокруг кипела дискуссия.