Все цитаты из книги «Снеговик»
— А что ты делаешь, чтобы не уйти в нокаут? — спросила Катрина, убирая со лба прядь волос.
— А вы пока никуда не уходите, ждите здесь.
— Мне кажется, Стёпа только забавляет, что он находится у нас под подозрением. Его газета ничего об этом деле рассказать не может, зато нынешняя ситуация укрепит его имидж «аутсайдера», мученика за п…
— Я терпеть не могу дождь. И терпеть не могу, когда бергенцы утверждают, что дождь здесь идет не так часто, как хотелось бы столичным жителям.
— Я понял. Но пока это все так… умозрительно, Харри.
— Третий раз говорю вам: да! — простонал Стёп.
В коридоре послышались шаги, и Харри заметил, как мальчик весь сжался.
— Так о каких частях вашего организма вы говорили с Ветлесеном?
Эрик ничего не ответил. Ему показалось, что он сидит в лодке и смотрит на огромный вал, который несется на него с большой скоростью.
— Вроде того, — нехотя пробормотал Скарре.
— Еще бы, — ответил Харри из вежливости, прислушиваясь к пощелкиванию жесткого диска, как будто мог в нем расслышать ответ, на который так надеялся.
— Ах, Ветлесен! Разумеется. Проходите, пожалуйста.
Юнаса разбудил какой-то звук, и он откинул с лица одеяло. Мальчику почудилось что-то вроде потрескивания — так в тишине воскресного утра хрустит под подошвами снег между домами. Может, это ему присни…
— Я имею в виду вмятину на снегу, там, на обочине. Он, очевидно, положил ее там, а сам пошел за машиной, которую, скорее всего, припарковал где-то недалеко от хутора Оттерсенов. У него это должно был…
— Кран сейчас приедет. Вы должны остаться и подождать, — предупредил старик.
— Вообще-то это конфиденциальная информация, а тут народ повсюду, — оглянулась Катрина. — Но, пожалуй, я могу прошептать тебе на ухо пару ключевых слов.
— А может так быть, что когда она подросла и стала сильнее своего отца-алкоголика, то попробовала причинить ему боль, убить его?
— Те, другие. Бабушка, а ты знаешь, что у тьмы есть вкус?
— Шеф, у меня мало времени, — сказал Харри.
Харри опустился в кресло и принялся разглядывать голые стены.
— Хорошо, что ты смог выбраться на работу в субботний вечер, — как эхо повторила она.
Харри заметил, что рука у него слегка дрожит. Наверняка от недостатка никотина, подумал он и отправился к лифтам.
Харри поднялся и пошел по коридору к кабинету Катрины. Дверь, как и положено по инструкции, заперта. Харри прошел дальше, в комнату с ксероксом. Там на нижней полке, сбоку от пачек писчей бумаги, все…
Харри покосился на нее. Она выглядела еще хуже, чем он сам.
— Вы так думаете? — Харри показал ему свое удостоверение.
— Только схожу отлить, — вежливо пояснил Харри.
— Я уже и забыл, что мы с ним вообще разговаривали. Но думаю, речь шла о локте.
— То есть ты хочешь сказать, что он пропал не так уж бесследно? — спросил он. — Что он объявляется каждый год, как только выпадет первый снег?
— Мама говорит неправильно. В той части Осло и в той семье, в которой она родилась, на норвежский не обращают внимания.
Раздался гром. Мощные звуки «Так говорил Заратустра» Штрауса вырвались из динамиков. На совещании у устроителей Арве Стёп сказал, что подобное начало вечера кажется ему помпезным, абсолютно неоригина…
— Что она появится. А нам сообщат где и когда.
Он вернулся к себе в Торсхов и углубился в интереснейшую статью о сосудах головного мозга. Когда в восемь часов Матиас вернулся, она сидела под большим белым тентом. Он сел рядом, она улыбнулась.
— Может, он не знал, что она редкая? — предположил Холм. — Может, бумагу вообще не он покупал?
В дальнейшие разъяснения она вдаваться не стала, а только жестом заказала минералку.
— Спасибо, — закруглился Харри. — И еще. Скажите, кто-нибудь из наших звонил вам уже сегодня с теми же вопросами? Как? Понимаю. Да, позвоните, когда все будет готово.
— Разоружила? — переспросил Мюллер-Нильсен. — Насколько нам известно, она сдалась без сопротивления.
— Это произведение Скарре, — уточнил Харри. — Но вывод мой, и его вы должны выслушать здесь и сейчас.
— Нет, это не промах, это умысел. Он рассчитывал на то, что мы выясним, что это за бумага.
— Гораздо более. Потому что в случаях определения отцовства требуется изучить больше факторов, так как половина генетического материала наследуется от матери.
— Ну что, Ветлесен, продолжим? — окликнул Идара Арве Стёп.
— По которым тело поступает к нам. Их хранят в офисе, наверху. Мы вешаем одну металлическую бирку на большой палец ноги, другую на руку, третью на ухо. Пытаемся и части тел регистрировать, после того…
— Я не думаю, что он их там режет, — огрызнулся Бёрре Хансен, но тут же пожалел о сказанном.
— Лунн-Хельгесена сегодня нет, — объяснил Холм.
— Я сам могу сходить. — Он взял опустевшее ведерко для картошки.
Харри выругался, но повиновался. Куртка со стуком упала на палубу у ее ног. Катрина, не отводя взгляда от Харри, швырнула ее за борт.
— Он не шевелится, — прошептал Холм. — Мертвый. Он…
— Я с самого начала знала, кто отец Олега, — сказала она. — Но когда его любовница из Осло сообщила ему, что беременна, я не знала, что у нас с ним будет ребенок.
— Давайте, быстренько, ваше мнение: есть Стёпу что скрывать или нет. Не думая, валяйте. Холм!
Появились звуки. И запахи. И прочие ощущения. Он обернулся. Двое людей в черном усадили Ракель на кровать и срезали с нее пластиковые петли, связывающие руки. И тут Харри вырвало. Он посмотрел, как р…
— У меня такое чувство, что ко мне кто-то подобрался, — сказал он.
— Не «крайние» это называется, а «те, что стоят с краю». Сколько раз я тебе уже говорил?
— Вот и хорошо, — поощрил ее Скарре. — Потому что это важно, ибо Бирта Беккер была владелицей мобильного телефона. А мобильный телефон посылает сигнал, который принимается базовой станцией того район…
Они вышли на поляну. Завидев их, к ним направился молодой человек.
— Мы не обязаны сходиться во мнениях. Поступай, как считаешь нужным.
— Ключей от квартиры у меня нет, — сказал вахтер. — Только от подъезда.
— Ане рассказала, что и Ролф, и Сильвия были уверены, что Ролфу с ней несказанно повезло. Но все остальные думали наоборот. Когда они встретились, Ролф только-только получил диплом инженера Бергенско…
— Матиас теперь по ночам дежурит в отделении скорой помощи. Добровольно. А днем читает лекции в Институте анатомии.
Харри посмотрел, но ничего не заметил и покачал головой.
— Господа! — прокричал он в микрофон, который своими размерами и формой напомнил Арве Стёпу эрегированный пенис. — Добро пожаловать на вечер! Я обещаю, он станет для вас незабываемым!
— А что он сделал, когда я спросил про снеговиков? Лепит ли он снеговиков? — Харри даже не пытался скрыть волнения.
— Если бы я торчал тут с перспективой на пожизненное, — ответил Харри, — то рискнул бы.
Харри чувствовал, что холод уже проник сквозь подошвы ботинок и медленно двинулся вверх по ногам.
— Это что? Допрос? — Отец произнес это с деланым спокойствием, и Юнас поежился.
— Идар Ветлесен, — покачал головой Харри, как будто примеривался к криво висящей картине, желая ее поправить.
— На встречу? — переспросила она, даже не пытаясь скрыть разочарования.
— Я понимаю, — согласился Харри. — Вы только проинструктируйте меня, что конкретно я должен сказать. Но, полагаю, мы в любом случае должны объявить о пресс-конференции, которая состоится через нескол…
— Хм. Вернемся к вашим рассуждениям об Идаре Ветлесене.
— Ли, возьми три машины и отрежь возможные пути к бегству. Вот тут, тут и тут.
— Никто не фальшивит так прекрасно, как Мортен Харкет, — сказал кто-то рядом с ним.
— Нам надо еще раз взглянуть на пол в сарае.
— Флеск! — представился старичок с сильным бергенским выговором: «л» он выстрелил коротко и остро, протянул «е-э-э», повысив тон в самой середине, а «с» сильно приглушил. Петер Флеск, так забавно про…
— Скарре, пожалуйста, дай себе труд осмотреться по сторонам, — посоветовал Харри, не поднимая глаз.
— О.Джей Симпсон, — выпалил в ответ Холм. — Роберт «Беретта» Блейк, Фил Спектор, отец Марвина Гэя.
— Не знаю, — ответила Катрина. — Но какая-то логика в этом есть. Ведь индивидуумы с высоким ай-кью так с ним носятся, что организовали клуб для себе подобных. Людям свойственно фокусироваться на том,…
Харри вскочил и прыгнул коленями ей на плечи, чтобы парализовать руки, вырвал револьвер из ее обессилевшей ладони и ткнул дулом в полуприкрытый глаз. Оружие показалось легким, он чувствовал, как стал…
— Я проделал долгий путь, чтобы приехать к вам и услышать, что вы не хотите нам помочь, — расстроился Харри.
— Ты симпатичный. Милый и задумчивый. А с ними что случилось? — Она потрогала его грудь.
— А у вас самой есть дети? — поинтересовался он.
— Мы тогда, как приехали, шибко уцепилися за самоубийство, а потому никаких следов толком не сняли, ну а теперь все там, ясное дело, загадили, как обычно. Я ездил, смотрел вчера и много, боюсь, не на…
— Сомневаюсь, — ответил Матиас. — Наверное, есть какие-то правила, где говорится о том, как поступить с документами, если они не переходят кому-то еще. Но если нужно, я проверю.
— Если я сказал бежать — значит, бежать, дурачина! — произнес он тихо, но, видимо, с такой внутренней яростью, что Олег потрясенно заморгал, отчего слеза сорвалась у него с ресниц и упала на щеку. Ма…
— Да так… Вторая отрицательная — это же очень редкая группа?
— Столько лет прошло, — сказал Лепсвик. — Бактерии, насекомые…
Это выражение прозвучало как пародия «понаехавших» на истинный бергенский диалект, что было особенно смешно, если учесть, что настоящие бергенцы давно так не говорят. Но в ситуациях, когда ужас и тош…
Еще бы не ясно! Через пять минут Хаген и члены команды Харри сидели в огромном неуютном кабинете начальника.
— В Швеции и Дании женщины также стали более самостоятельными. Но там всех пропавших рано или поздно находят.
Харри схватил Олега за плечи и сжал их так, что у мальчика от боли выступили слезы.
— В Главном управлении полиции Норвегии есть мужик, зовут Эспен Лепсвик, — заторопился Харри. — Он отлично справляется с крупными расследованиями. Могу с ним переговорить, пусть возглавит группу сбор…
Холе тут же повернулся и пошел к доставившему его потрепанному автомобилю. Один хвостом семенил следом.
— Да она хотела меня задушить! — стуча зубами, отозвался Стёп.
— Лису? — фыркнул Скарре. — Ты на пса-то погляди. Такая здоровенная псина лисы не испугается.
Эли Квале лежала в постели с широко раскрытыми глазами. Рядом с ней безмятежно сопел Андреас. Луч лунного света пробивался между штор и падал на стену, где висело распятие, купленное ею в Риме во вре…
— Да, — ответил Харри и провел пальцем по стеклу часиков. Тех самых, которые он всего несколько часов назад держал в своей руке. Часики, которые лежали в его собственной спальне. Которые он положил в…
Уда закрыла глаза. Песенка дошла до припева.
— Ага. Отвожу им специальную группу. А потом, когда расследование закончено, уничтожаю. Попробуй. Знаешь, как приятно! Просто потрясающее ощущение, когда нажимаешь на delete. Очень так… конкретно.
— Знаете, почему норвежские исследователи занимают в мировой науке положение маргиналов? Потому что их самолюбование значительно превышает их знания. Я был, как обычно, один-одинешенек.
Судя по лицу Катрины, ей было сложно понять эти высокие тюленьи отношения.
— Что ж, сарай мы осмотрели, и пока все выглядит так: по всей вероятности, Сильвия Оттерсен покинула помещение, так и не закончив с курами, причем инструмент прихватила с собой. Холм, сможешь по темп…
Она громко рассмеялась, и этот смех подействовал на него, как первый стакан «Джима Бима»: Харри согрелся и расслабился.
— Не с тобой, — объяснила Ракель. — Это я Стёпу говорю.
Он оглядел ее с головы до ног и даже прикинул все возможности — это иногда подстегивало его похоть, — но эрекция угасала, и он отбросил эти мысли.
Большой желтый дом. Пожалуй, великоват для семьи из трех человек, подумал Харри, поднимаясь к входу по гравийной дорожке. Кругом хлюпало и капало. Во дворе стоял слегка покосившийся снеговик, чьи вид…
— Если бы я только знала! Смотрю на Матиаса, а сама думаю, что мужчина моей мечты — это ты. И думаю, что меня он возбуждает, вернее, пытаюсь, чтобы меня возбуждал именно он. Я чуть ли не нападаю на н…
В кабинете собралась вся их небольшая следственная группа, на столе стояли чашки с кофе, очередная порция воды закипала в чайнике, пиджаки свисали со спинок стульев. Скарре только что вернулся с Бюгд…
И вот, как раз когда Матиас заканчивал последние приготовления, как гром среди ясного неба на него свалился Идар Ветлесен. Позвонил и сказал, что Холе выследил его, задавал вопросы про Арве Стёпа и н…
Впервые Арве Стёп увидел Бирту Беккер на так называемом семинаре по усилению мотивации, куда руководители отправляли своих выдохшихся сотрудников на «турбонаддув», то есть на лекцию, которая должна б…
Голос человека, подписавшего капитуляцию, подумал Харри.
— Выключи пока, — бросил Харри, показав на мигалку. Нажал на кнопку вызова и приказал всем патрульным машинам выключить сирены заранее.
— Да понимаешь, мне бы не хотелось сегодня встречаться с Ракель.
— Это такие антитела в крови. Указывают на склеродермию. А что, у кого-нибудь из ваших знакомых они есть?
Ушла. Ну и отлично. Скарре выругался, сел по-нормальному и снова включил компьютер.
— Я хочу знать почему, — сказала она, ощущая, что к горлу поднимаются рыдания.
Аста Юханнессен быстренько сообразила, что помочь ему уже ничем не сможет, и, повернувшись, сосредоточилась на опасностях обратного пути до ближайшего телефона.
А теперь, стало быть, они снова захотели увидеть его на экране.
— Ты хочешь арестовать меня. И ты сможешь это сделать. Сам. Понимаешь теперь, Рафто?
Они прошагали через коридор красной секции отдела убийств на шестом этаже полицейского управления. А народ — поскольку всем было известно, что сейчас произойдет, — высунул головы из своих кабинетиков…
В холодном подвале одного из домов района Тёйен стояли два взволнованных представителя местного самоуправления и смотрели на человека в комбинезоне с толстенными очками на носу. Человек говорил, а из…
— Так почему главное в покере — увидеть, когда блефуют твои соперники?
— Да, но тебе-то такие фильмы никогда не нравились.
— Я бы сказала, необычно много для обычного медицинского центра.
— Спасибо, — вздохнул Стёп. — А вы подумайте, Холе. В субботу наша газета будет праздновать юбилей. В «Плазе». Шестьсот гостей будут отмечать двадцатипятилетие «Либерала». Неплохо для газеты, которая…
— Слушайте: останки Сильвии Оттерсен лежат в морге Института анатомии. Снеговик — не Катрина. Понимаете?
Олег с грохотом захлопнул дверь, скинул обувь, наступая на задник второй ногой, и помчался по лестнице на второй этаж. По всему дому разливался свежий лимонный запах политуры для мебели. Он ворвался …
— Ничего он мне не говорит. Как вам это нравится? Родную мать не ставит в известность.
— Я специализировался на болезни Фара. Случайно.
— А вы что, ничего не слыхали? Ходили разговоры, что он прихватывает такие штучки с мест преступления.
— Плевать, — вступил Харри. — Мы все равно арестуем Ветлесена.
Хаген ждал, а сам все думал, как объяснит свою самодеятельность и то, что отпустил Харри одного. А как объяснить, что, будучи старшим по званию, руководителем для Харри он никогда не был? И в этом то…
Луч скользнул по растрескавшемуся сосновому полу, простому белому дивану, книжным полкам и эксклюзивному усилителю марки «Линн». В стене был альков, там стояла небольшая, аккуратно застланная кровать…
— Мы собираемся послать запрос в Управление по экономическим преступлениям, чтобы они проверили вашу бухгалтерию, особенно в отношении тех лиц, которых наши агенты видели здесь за последние недели.
— Вот и хорошо, — сказал Али, отсчитывая сдачу. — А как там косметический ремонт?
Ветлесен выглядел так, будто у него застряло что-то в пищеводе: глаза выпучены, вены на шее вздулись.
— Может, он все-таки не вполне трезвый, — предположила она.
И вот Харри у двери в комнату Юнаса. Перед тем как войти, он прогнал из головы все мысли и образы. Из темноты донеслось мелодичное позвякивание. Харри догадался: в открывшуюся дверь потянуло сквозняч…
— Снеговика не видишь? — тихо спросил Харри.
— Слушай, — перебил его Харри. — Помнишь, я просил тебя измерить температуру тех кур, которых рубила Сильвия, чтобы определить, когда это произошло?
Арве Стёп стоял в прихожей, скрестив руки на груди. Он был босиком, в футболке с почти незаметной вышивкой «Луи Вюиттон» и льняных зеленых брюках, которые на другом мужчине казались бы женскими. Но А…
— Однажды ко мне попала фотография одного полицейского из Бергена. Он мне показался странно знакомым. Как будто я знал его раньше. И только теперь я понял почему. Они похожи. До того как Катрина Брат…
Бедра мужчины все бились и бились о мать. Матиас смотрел на его грудь, а тем временем ледяное оцепенение проникло из паха в живот и дальше, до самой головы. Когда мужчина чуть отстранялся от матери, …
— Именно что звучит. Допустим, что в начале передачи он говорит правду, когда рассказывает о газете и о том, как презирает политиков. Тут у нас появляется вторая точка. — Валенок перемотал. — Смотри.
Харри вернулся к машине. И вот тут Бьёрн Холм не успел разгадать его мыслей. По крайней мере, пока Харри не сел за руль и Бьёрн не вспомнил, что ключи так и остались в замке зажигания.
— Большой размер, — отметил молодой криминалист, худощавый провинциал с острова Сотра. — По меньшей мере сорок восьмой. Значит, рослый мужик.
— Хьерсти Рёдсмуэн, — произнес чей-то голос, и они обернулись. — Психиатр.
— Вы не меня ищете? — спросил Харри и шагнул вперед с револьвером в руке, другой схватил человека за шиворот и толкнул так, что оба они упали на капот какого-то автомобиля. Харри прижал ему плечом го…
— Это было твое лицо, — произнесла она почти умоляющим тоном.
— По радио сказали, что в Скандинавии настоящий отец у пятнадцати-двадцати процентов детей вовсе не тот, которого они таковым считают. — Он вытряхнул из пачки сигарету и повертел ею в лучах пробивающ…
— Ясно, — вздохнул Харри. — Даже если эта штуковина и не является собственно орудием убийства, по крайней мере, становится понятно, как он смог отрезать голову, стоя в ручье. Что скажете?
— Нравится — не нравится, не могу сказать. — Он отодвинулся вместе с креслом, положил ноги на стол, потянулся, изобразил зевок. — А над чем вы работаете в столь поздний вечер?
— Дедлайн, — сказал фотограф. — Пошли, отнесем говно, которое мы тут наковыряли.
— Послушайте, Робёле. Я задам вам вопрос и хочу, чтобы вы хорошенько подумали, прежде чем отвечать. Идет?
— С грибком так всегда. Он редко когда дает такие основания. — Человек почесал висок и покачался на каблуках.
— Странно видеть вас так рано, — сказал Али, принимая деньги.
— Люди частенько оказываются гораздо умнее, чем о них думаешь, — и замолчал. Когда они припарковались возле полицейского управления, он сообщил: — До конца дня я буду работать один.
— Братт, ну конечно, помню! — Эспен Лепсвик просиял и поднял палец, заказывая бармену еще пива.
Город лежал в чаше гор, ее крутые края высоко вздымались почти по окружности, и только в сторону фьорда оставались какие-то — слабые, впрочем — позиции для отступательного маневра. Геологи утверждают…
В четыре утра перед Харри на кровати лежал, дрожа, закутанный в халат Арве Стёп. Куда только делся его загар! Да и вообще он как-то съежился и сразу превратился в старика.
Все обернулись. В дверях стояла Катрина Братт. Она все еще была бледна. Правда, с тех пор как Харри проводил ее на катер и она уехала с острова, а он остался дожидаться полиции, Катрина слегка пришла…
— Человек, совершающий такие преступления, несомненно, сумасшедший и может избежать уголовного наказания.
— Ролф Оттерсен ни о каком визите к врачу на Бюгдёй не слышал. Удивился: они ходят в клинику в Бэруме. Я могу поговорить с кем-нибудь из близнецов, может быть, они вспомнят что-нибудь про врача, к ко…
— Знаю, — ответил Юнас. — Я видел во сне.
Харри воззрился на него с удивлением, но потом обдумал это утверждение, медленно кивнул, допил остатки и жестом попросил у официантки еще.
— Я не один. Мюллер-Нильсен со своими людьми на катере уже на подходе.
Арве Стёп почувствовал, что нос и губы расплющило что-то твердое.
— Это реплика Марти Фельдмана из фильма «Красавчик Жест». Он хочет спрятаться, но так, чтобы его нашли.
Резиновые прокладки по периметру двери с легким шорохом отогнулись.
— Увольняясь, оставляешь револьвер и все неиспользованные патроны. Поступаешь на работу — получаешь револьвер и две пачки патронов.
— Он на вас воздействует. Дыша одним воздухом с настенным грибком, можно и заболеть. Вы можете не обращать внимания на недомогание годами, и окружающие будут вас считать просто ипохондриком, потому ч…
— Друг мой! — пробасил Столе, заметив инспектора.
— Уже нет. — Харри достал из внутреннего кармана сложенный лист бумаги и положил на стол. — Это заявление, подписанное отцом близнецов, которых вы ведете.
— Вернулись? — улыбнулась Сильвия Оттерсен.
Выйдя из магазина, она заставила себя медленно дойти до машины. Не озирайся по сторонам, спокойно открывай дверцу, клади продукты, садись и заводи. И только когда ее «тойота» уже карабкалась по склон…
— Больница будит твои детские воспоминания о матери, все нормально.
Харри опустил револьвер и увидел, что у мальчика в руке беговой конек.
— Хаген! — заорал Харри и услышал в собственном голосе истерические нотки. — В патрульном автомобиле есть трос. Кинь мне и подгони внедорожник!
— Исчезнуть. Пропасть. Полицейский, с которым я говорила по телефону, попросил нас присмотреть за Юнасом и сказал, чтобы мы обзвонили всех знакомых Бирты, у которых она может быть. Ну и дожидаться ут…
— Мне показалось, что лучше позвонить тебе, пока наш адвокат этого не сделал, — сообщила она.
— Вахтер сказал, что Лунн-Хельгесен живет на третьем этаже, — сообщил Скарре, убирая мобильный в карман. — Там по одной квартире на этаже. Выходов на крышу нет. Чтобы попасть на черную лестницу, надо…
— На что? — Скарре огляделся по сторонам. Кабинет был совершенно такой же, как и все остальные, вот только без окна.
До конца совещания к заявлению о пропавшей женщине больше не возвращались, но Харри чувствовал, что напряжение сгустилось, как перед надвигающейся грозой. А может, все-таки обойдет стороной? Покончив…
— Мне кажется, Катрина подумала так же, как ты, и поехала к Арве Стёпу.
— Это клиника, которой больше не существует.
— До сих пор тела жертв мы не находили. Рафто тоже был спрятан, но его бы нашли гораздо раньше, если б у хозяев дачи она не вызывала такого страха и отвращения. Все это приводит нас к выводу: Рафто н…
— Отлично! — обрадовался Ветлесен. — Ордер прикроет репутацию клиники. Но до тех пор… — И он сделал жест, будто застегнул рот на молнию.
Глаза Катрины Братт вспыхнули, но голос оставался спокойным.
Солнечное утро, половина десятого утра. Харри повернул на Бюгдёйвейен, ведущую к идиллического вида полуострову, что располагается всего в пяти минутах езды от площади Родкусплас. Вокруг было тихо, м…
— Боже милосердный! — прошептал начальник полиции.
— В худшем случае, — поправил Харри, — коллега застрелит тебя. Ясно?
До человека, сидевшего спиной к ним перед телевизором, оставалось не меньше шести метров.
— Арве Стёп. Он сказал, что Идар Ветлесен лечил ему локоть. Но Боргхильд заверила, что никаких записей о Стёпе у Ветлесена нет. Спрашивается: почему?
— Хм. Так вот почему ты не захотела сходить к нему в гости, когда мы были в Бергене.
Бьёрн Холм поймал взгляд Харри, замолчал и поставил альбом Джиллиан Уэлш и Дэвида Роулингса — из всех современных ребят этих хоть слушать можно. Он переписал альбом с компакт-диска на кассету, и не т…
— Деньги, разумеется, тоже. Так что никто не удивился, когда Идар ушел в пластическую хирургию и в конце концов открыл клинику для избранных. Среди его клиентов сплошь богатые и знаменитые — Идара вс…
Он уже вылезал из кровати, когда где-то в номере зазвонил мобильный. Сунул руку в карман мокрых брюк, повешенных для просушки на стуле возле батареи. Звонила Ракель. Она спросила, где он, и сказала, …
Гуннар Хаген устал как собака. Он огляделся по сторонам. На часах почти полночь. Он сидел в комнате на верхнем этаже одного из зданий в центре Осло. Тут все было блестящим и коричневым: паркетный пол…
— Вы здесь в полной безопасности. Тут нет никого, кто хотел бы причинить вам вред. Я ничего дурного вам не сделаю. Вы в полной безопасности.
— Может быть. А почему ты не хочешь заехать до ресторана?
А когда он снова увидел свет, то понял, что хочет вернуться обратно. Боль разлилась по всему телу. Он лежал на спине в ледяной воде. Наверное, он умер. Харри посмотрел вверх и увидел ангела в кроваво…
— Что вы хотите? — спросила она, пытаясь сдержать дрожь в голосе, потому что инстинкт подсказывал ей, что она не должна показывать страх. — Зачем вы тут?
— Хотелось бы мне ошибаться, — произнес Харри, — но думаю, нас ждут чертовски тяжелые времена.
Он осекся, увидев Холе, и перевел взгляд на мальчика, стоящего рядом.
— Что вы сделаете, Стёп, если после лекции в Тронхейме к вам подойдет женщина и скажет, что у нее только одна грудь, но она с удовольствием займется с вами сексом? Пригласите вы ее к себе в отель?
Женский голос представился как Уда. Она сообщила, что звонит из редакции программы «Боссе», и поблагодарила за прошлое сотрудничество. Ее саму Харри не вспомнил, зато вспомнил передачу. Это было весн…
— Так уйди, — ответил он, расстегивая на ней пальто и блузку.
— То есть ты думаешь, она взяла топор Сильвии, пошла обратно…
— Да ладно тебе придумывать, Харри! Где ты разглядел сатиру? В эпизоде битвы с гигантскими инопланетными насекомыми?
— Ну так она ж разведенка, ты сам сказал. Одинокая девка — она вить как и мы, одинокие парни, себя ведет. По нашим-то временам.
Он начал с Бирты. Они условились встретиться для разговора о недуге Юнаса у нее дома вечером, когда муж уедет в Берген. Матиас пришел точно в назначенное время, она взяла его пальто и повернулась, чт…
— У меня парень работает, Стурманн или как там его, он обнаружил домовый грибок в подвале…
Харри принял душ, переоделся и по лестнице поднялся на шестой этаж. Плюхнувшись в кресло, почувствовал, как болят мышцы, — сладчайшее ощущение, которое означало, что завтра он будет совершенно разбит.
— Наверное, утечка информации, — пробормотал начальник, глядя на Рафто, но тот не только не проронил ни слова, он даже не сиял тем лоском, который требуется, чтобы попасть в заголовки. А пока журнали…
Остаток ночи Харри метался на кровати, одолеваемый кошмарами. Ему снилось, что он крепко сжимает зубами какую-то твердую штуковину и, чтобы не задохнуться, вынужден дышать через дырку в ней. На языке…
Первый анализ Юнаса ничего не показал, но Ветлесен сказал, что первые симптомы появляются в довольно зрелом возрасте (сам Арве Стёп прожил без них аж до сорока). Стёп настоял, чтобы мальчика обследов…
Харри выжал газ, пытаясь взлететь на дорожку, ведущую к темному бревенчатому дому, но забуксовал на снегу. Мотоцикл пошел юзом и потерял скорость. Харри не стал пробовать поддать газу и соскочил с се…
— Раз в год они приходили сюда со своими детьми. Я их осматривал. Никаких ухудшений не находил. Кроме этого я ничего об их жизни не знаю. Ни о жизни… — Он запнулся и тихо добавил: — Ни о смерти.
Певец закрыл глаза, вцепился в микрофон обеими руками и выдал протяжное крещендо.
— Матиас. Очень приятно. — Он пожал ее маленькую теплую руку. — Вы ничего не пьете. Давайте стакан. Домашнего вина?
Над креслом висела большая зажженная люстра и освещала сидящую женщину, которая смотрела прямо на Харри. На шее — синий след от удавки, бледное красивое лицо, черные волосы и небесно-голубое платье в…
— Тогда, может, вы нам все тут покажете? — обратился Харри к санитару.
— Похоже, нас ждали, — тихо сказала Катрина и вошла в дом.
— В этом что-то есть, — подумав, согласилась она. — Но так бывает не всегда. И уж точно не сегодня.
— Юнасу? — фыркнул Беккер. — Кукушонку этому? Гнать мысль о… Вас этому учат в вашей полицейской школе?
Беккер пошел вперед, и Харри успел отсемафорить Катрине, чтобы она двигалась за ним. Оказавшись в кухне, профессор устремился к кофеварке и принялся засыпать в нее кофе и наливать воду. Катрина остан…
— Ты что, меня будешь резать? — спросил мальчик.
Он разделся и отправился прямиком в душ. Там, пока струи обжигающе горячей воды, стекая с головы, массировали одеревенелые мускулы и согревали промерзшее до костей тело, он попытался ни о чем не дума…
Ответ немедленно раздался из полицейской рации: «Авария на третьем кольце у выезда в западный тоннель возле Тосена. Пострадавших нет. Эвакуатор уже едет».
Он посмотрел на нее, желая убедиться, что она говорит о Снеговике, а не о них.
— Начну там, а дальше посмотрим. Бывает, что и премьер-министры возвращаются на свои посты. — И ее взгляд скользнул в окно, на фьорд. Возможно, туда, где лежит Финнёй.
Хаген хлопнулся на стул и посмотрел, как Харри поднимает к губам стакан и золотистая жидкость течет к нему в рот.
Харри ожидал неизбежного вопроса: «Какой рисунок?», но Катрина Братт только коротко кивнула в ответ.
— Как ты думаешь, — спросил он, и она тотчас открыла глаза, полные разочарования и обиды, оттого что он так и не прикоснулся к ней, — может, угрызения совести и разжигают в нас страсть? Мы изменяем н…
Харри в это мгновение достиг уже середины лестницы.
— Добрый вечер, Холе, — поздоровался Мюллер-Нильсен, когда Харри назвал свое имя. — Да уж, представляю себе. Теперь вам точно есть чем заняться.
— Я не отказываюсь, просто хочу обдумать ответ. И вам придется изрядно подождать.
— «Альфа» вызывает… — Харри понял, что не дал пожилому полицейскому позывного, а фамилии его он не помнил. — Наблюдательный пост за диваном. Объект шевелился? Прием.
— Сама знаешь, — сипло ответил он и выругал себя за то, что позволил ей услышать, как у него перехватило горло.
— Затоптали уж все, — покачал головой криминалист. — Да и темновато мне. Я нашел много следов Ролфа Оттерсена и два-три чьих-то других следа, которые ведут в сарай, но тут и пропадают. Следов, ведущи…
— Да мне бы две пары, — сказал Харри и взял наручники, которые протянул водитель. — Помоги, пожалуйста, а то у меня тут пары пальцев не хватает.
Филип Беккер провел пальцем по губам и покачал головой. Харри смотрел на него не отрывая глаз. Но Беккер выдержал его взгляд.
Кольцо было матовым, а рука — бледной и маленькой, но пожатие оказалось неожиданно крепким.
Он возмущенно посмотрел на остальных коллег, которые набились в кабинет Харри Холе. Их было трое: Катрина Братт, сам Харри и Бьёрн Холм из криминалистического отдела.
— Я бы взглянул на то, что у тебя между ног.
— Только когда у тебя что-то появится. И еще, Лепсвик…
Как-то днем он позвонил Лайле Осен домой.
— Мне вчера звонила Ракель и сказала, что ты работал допоздна, — объяснил Харри, мысленно проклиная себя и стараясь, чтобы выражение лица его не выдало.
— А как дела у Олега и Ракель? — спросила Беата.
Харри второй раз позвонил в дверь и подумал, как эта ситуация похожа на ту, в детстве, когда все разъезжались на летние каникулы, а он оставался один-одинешенек во всем Оппсале. Он так же стоял и зво…
На площадку возле башни уже подъехали четыре патрульных автомобиля. Выскочившие оттуда полицейские пришли в страшное волнение, когда несколько секунд спустя сверху до них донеслись крики.
Харри встал, назвал себя и представил Магнуса Скарре и Катрину Братт.
— Он сказал, мы должны снести королевский дворец. Представляете? Сказать такую мерзость! Да что бы с нами сталось, если бы во время войны с нами не было королевской семьи!
— Это что же… — начал Холм, но осекся, услышав глухой звук, с которым ботинок Харри ударил в стену.
— Снову-то у нее был цвет «калифорнийский белый», — бубнил Бьёрн Холм свое, — номер сорок два по стандарту «Вольво», но тот владелец покрыл черным лаком. Оно, можить, и хорошо для машины, да и всего-…
Казалось, время замедлило ход, стало тягучей бесформенной материей, и только чувства продолжали жить в реальном времени.
— Спокойный ночной сон, — ответил Харри, — от сознания того, что ты способствовал укреплению правопорядка в нашем городе.
— Нас? Да ведь это же группа Лепсвика должна была…
— Разумеется. Никто про нее ничего не знает.
— Катрина Братт рассказала, что сильно любила отца. Она была подростком, когда газетчики выставили его жестоким, склонным к насилию человеком. Для нее это оказалось страшной травмой. В школе из-за эт…
— А ну, заткнитесь, ребята! Тут вот какое предложение: снимаемся отсюда и встречаемся в восемь в баре «Фенрис», чтобы напиться как следует. Можете расценивать это как приказ, ясно?
— Вы работали вместе с врачом по имени Идар Ветлесен? — переменил тему Харри.
— Нет-нет, — замотал он головой, — в буквальном смысле. Ночью встал и пошел по квартире. Бог знает зачем.
— Вы, как мне кажется, отвечать не собираетесь.
— Да, — улыбнулась Ане Педерсен и осторожно спустилась со стула, все еще держа маску в руке.
Так вот почему она усадила его в ванну. Чтобы не запачкать все вокруг и быстро смыть все следы. Вздор! Ты — Арве Стёп, а она — коп. Она ни о чем не знает.
Харри посмотрел на удаляющуюся спину и почувствовал, как в кармане завибрировал мобильный. Он взглянул на дисплей, чтобы решить, стоит ли отвечать.
А потом что-то длинно зазвенело, как сигнал кардиологического аппарата в кино, когда сердце пациента останавливается навсегда.
— Общественность имеет право знать, — усмехнулся Харри. — Наша демократия, шеф, построена на гласности.
— Кстати, вы знаете, что такое анти-эсцеэл-семьдесят?
— Ну это совершенно очевидно, — сказал Скарре. — Вода все смывает.
Квале отступил в полумрак прихожей. За его спиной маячил темноволосый парень лет двадцати.
Харри вошел, поклонился, обнял Беату и протянул руку Эуне.
Окончания Харри не услышал, поторопившись нажать «отбой».
Он подумал: надо сказать что-нибудь про Халворсена, чтобы показать, что он помнит о нем. Но правильные слова не шли на ум. Беата, будто посочувствовав этим мукам слова, спросила, как его дела.
Ветлесен кивнул, и Харри даже показалось, что тот пытается по старой привычке одарить его широкой улыбкой.
— Измеритель влажности, — пояснил человек и посмотрел на что-то вроде индикатора. — Я так и думал. Вы уверены, что не видели ничего необычного? Не улавливали никаких непривычных запахов?
— Ты хочешь сказать, что Стёп… делал детей по всей Норвегии? Разным женщинам? А потом их убивал, после того как они родят?
Он посмотрел на нее снизу вверх, ее темные глаза наполнились слезами.
— Да, — прохрипел Харри и не узнал собственного голоса.
— Приходите в клинику завтра утром, — ответил Матиас.
— Катрина четыре года проработала в отделе нравов Управления полиции Бергена, а также какое-то время в отделе убийств, — продолжил Хаген, посматривая в листок, который, как понял Харри, был ее резюме…
— Я слышал, что после пятидесяти зрение ухудшается на тридцать процентов, — ответил Харри.
— Его обнаружили какие-то любители пеших прогулок, — сказал Скарре.
Когда поднялись тела из третьего резервуара, Харри отшатнулся. Робёле, ошибочно истолковав его реакцию как ужас, довольно усмехнулся.
— Извини, — рассмеялся Матиас и сложил руки на груди. — Сегодня работаю в ночь. Поменялся. Хотел душ принять, тут слышу, кто-то шуршит у двери. Я-то думал, это Олег, а у него ключи тугие, понимаешь?
— Это объясняет, почему собаки не обратили внимания на дорогу.
Харри полез в другой карман пиджака и достал наручники.
Он все еще двигался резко и сильно, но она уже кончила. Она оцепенела, волшебство исчезло, напряжение спало, и к ней вновь подступило отчаяние. Ей его не хватало. Даже теперь, когда он был рядом, ей …
— Да, мы не хотим пока выносить сор из избы, — пояснил Рафто. — Бастиан говорит, вы были лучшей подругой Лайлы.
— Что-то красное, что нельзя было убрать, смыть, потому что необработанное дерево быстро впитывает любую жидкость.
По холмам Холменколлена на страшной скорости летел мотоцикл. Его рев метался между домами, и те, кто смотрели на него в окна, только головами качали: нужно быть сумасшедшим, чтобы так мчаться по снег…
— То есть вы хотите сказать, Холе, что полицейские нам лгали? Что Снеговик все еще на свободе и убийства не закончились?
— А еще он, конечно, донор и член неправительственной организации «Международная амнистия»?
Она посмотрела. И увидела за стеклом большого панорамного окна белое мерцание, которое он, видимо, давно заметил. Отсвет от экрана телевизора.
— Нет, это сделал кто-то другой, после того как он уже уехал. Ночью. Тот, кто украл маму.
— Ужасно то, что я не помню вашего имени. Помню только, что мы встречались раньше.
— Понимаешь, это может ничего не значить… возможно, мне и разговор-то заводить не следовало. Но я подумал, что в таком важном деле лояльность — не главное. Осенью, когда я еще работал на «скорой», мы…
— Ты тут только ради секса. — Харри повернул к ней голову. — Разве не так? Так, я знаю.
— «Леон» на Шиппергата? — произнес Хаген. — Это что, место, где продают наркотики?
Потом Харри не мог даже толком вспомнить, что же, собственно, произошло. Он помнил только отвратительный запах — раскаленная петля впилась в кожу.
— Штука в том, — сказал Харри, встав и подойдя к окну, — что наш псих проделал основательную работенку. Имя The Murri в газетах даже не упоминалось. Это был псевдоним Робина Тувумбы, который тот испо…
— Ты припарковалась перед гаражом? — спросил он и с силой ущипнул их.
— Простите, — прохрипел он, — я помогу вам делать нового.
И только выйдя в кухню, он понял, что чудеса не закончились. Потому что календаря с Ракель и Олегом на месте не было. Небесно-голубое платье. Он громко выругался и принялся яростно рыться в мусорном …
Харри вспомнил Юнаса. По какой-то непонятной причине — именно Юнаса.
Харри нажал на кнопку с надписью «американо», которая в данном случае означала совершенно норвежский растворимый кофе.
— Хорошая новость, что теперь уже пора кричать «горячо!». Будь это не так, Снеговик не стал бы подставлять нам Ветлесена вместо себя. Он хотел, чтобы мы закрыли дело и прекратили расследование. Короч…
— Шеф… — начал он, но тот уже взялся за ручку и рванул на себя дверь.
— Вы должны мне кое-что пообещать, — обратился Рафто к подруге убитой. — Ни одной живой душе вы не откроете того, что только что мне рассказали. Никому из членов семьи. Ни одному журналисту. И даже д…
Эли Квале изумленно смотрела на своего сына, который сидел за кухонным столом и листал газету. Сзади него мурлыкало радио.
— В точку! — согласился Хаген. — Поскольку Рафто был, так сказать, с гнильцой, вполне может быть, что он состоял с убийцей в сговоре и в определенный момент захотел его припугнуть.
Томас Хелле вслед за Квале миновал прихожую и спустился по лестнице в подвал. Квале открыл дверь в комнату, где пахло мылом и сохнущей одеждой. В углу, рядом с древней стиральной машиной «Электролюкс…
Они вышли, оставив Бёрре с открытым ртом: он, видно, хотел сказать что-то протестующее, да так ничего и не придумал.
— Возможно. — Катрина поменяла позу: теперь левая нога лежала на правой. Харри отвел глаза. — Ролф и Сильвия уволились отовсюду и примерно на год уехали в Западную Африку. Для обоих поездка вышла дов…
Первый полицейский достал лом, второй встал на изготовку.
За пять минут он взобрался на вершину безлюдного острова и спустился к запертым по случаю зимы дачам. Харри спрятался за гладкой скалой в двадцати метрах от домика Рафто, откуда ему были отлично видн…
— Обычно такая информация у нас есть, но клиника пожелала сохранить анонимность клиентов. К сожалению.
— Подожди, у меня еще условия. Телевизор в камере и любые книги, которые я захочу.
— Я полагаю, вы понимаете, — сказал Харри и пошевелил губами, словно вспоминая нужные слова, — что мой долг полицейского — использовать эту ситуацию в интересах следствия.
— Тогда Беккер нашел ваш адрес, взял игрушечный пистолет своего сына — точную копию «глока-двадцать один» и отправился в Твейту поджидать, когда вы вернетесь домой. Говорит, что просто хотел увидеть …
Потом, когда они лежали в постели и курили одну сигарету на двоих, Ракель обвинила его в том, что он наркодилер.
— Знаете что, Ракель? Я бы с удовольствием поболтал с вами еще, но в отделении скорой помощи аврал, им срочно нужны люди. Так что мне пора переодеться в костюм супермена и взмыть над городом.
— Шшш. — Он почти успокаивающим жестом просунул руку у нее под подбородком. Она посмотрела вниз и увидела скальпель. — Давай не будем разговаривать, дорогая. У нас так много дел и так мало времени.
Харри пошел в спальню, натянул джинсы, вернулся в прихожую и открыл дверь.
Сара встала на колени, взглянула. И там… там точно было чье-то лицо.
— Или можем ничего не посылать, — раздался голос полицейского. — Учитывая, в каких стесненных обстоятельствах приходится работать полиции: людей у нас не так-то много. Не так ли, Братт?
— Да потому, что смерть должна стать как бы одой жизни, ее восхвалением. К тому же мне, надо признаться, греет душу слава, которая за этим последует. Потому что, боюсь, моя исследовательская деятельн…
— Они первым делом делают тесты с точностью девяносто пять процентов, а остальное время уходит на то, чтобы довести степень точности до девяноста девяти.
— И на пост заступили вы? — пришла на выручку Катрина.
Бирта понимала, но поскольку была девушкой простой, здравомыслящей и, имея отца-алкоголика и мать-неврастеничку, с ранних лет привыкла заботиться о себе самостоятельно, то сделала, что было в ее сила…
— Это не последний, — ответила Катрина. — Это только начало.
— Холе ему не отец, — добавила потом врач-педиатр, — но вот что интересно: тот, кто по бумагам значится отцом, тоже алкаш. Какой-то русский профессор из Москвы или вроде того.
— Разумеется, — продолжал Харри, — даже для человека с личной независимостью существуют компромиссы.
Хаген изумленно заморгал, лицо Харри по-прежнему не выражало никаких эмоций.
Юхан Крон выпрямился, собрал в кулак остатки своего адвокатского самолюбия, но передумал, как только увидел выражение лица Стёпа. Коротко кивнул, повернулся и вышел прочь.
— Я сразу выписалась из гостиницы и рванула на трехчасовой рейс в Осло. Мне необходимо было уехать. — Она уткнулась в чашку. — Извини.
Подойдя к двери кабинета номер шестьсот шестнадцать, оба остановились, и Хаген набрал воздуха в легкие.
— Или, может, — вступил Холм, — он просто хотел эдак щелкнуть тебя по носу. Убил Ветлесена, затаился и втихаря празднует победу.
Револьвер передвинулся ниже. Харри выпустил рычаг и поднял руки над головой.
— Послушайте, Квале, можно я зайду? А то тут дождь…
— Мне нужно немножко вашей слюны, — попросила Катрина, доставая пробирки. — Откройте ротики.
— Возвращайся домой, Юхан, и ложись спать.
— Что может повлиять на психику человека и свести его с ума?
— Обещаю помочь всем, чем могу, — сказал он в прихожей, — но и вы помогите нам.
Комиссар полиции Бьярне Мёллер часто повторял: для того чтобы выявить единственную возможность, надо исключить все остальные возможности. Поэтому следователь должен не огорчаться, а радоваться, когда…
— А я разве сказал, что это был мужчина? — И Трюгве вернулся к газете.
Если она там, то еще пара секунд — и она не выдержит. Он прицелился, но и через минуту ничего не произошло.
— Братт, садись за документацию по пропавшим женщинам и ищи общий рисунок.
В темноте он различил кровать, белое покрывало и что-то похожее на тело. Левая рука нащупала возле двери выключатель.
— Он — первый, с кем нам нужно побеседовать, — сказал Харри.
— С кем я говорю? — спросил он, чтобы показать, что вывести его из себя не удалось.
В гостиной Харри включил радио. Все было кончено: в Белом доме начал свой новый президентский срок Джордж Буш.
— Ничего особенного. — Беккер раздраженно махнул рукой. — Насколько я понимаю, вы пришли по другому поводу?
— Он сказал, что находится дома, то есть здесь, на Холменколлвейен. Сказал, что собирается спуститься к Олегу и Ракель. Я должен был понять! Все это время он был тут, на втором этаже. Нам надо вытащи…
— Хм… Я последнее время плохо сплю. У меня грибок завелся в стене, вот он меня и травит.
— «Барахтаться»? — Хаген уставился на Харри, не веря своим глазам. — В таком случае мне придется передать это дело другому сотруднику. Из тех, что умеют плавать.
Они обнялись и молча пошли по тропинке. Воздух был острый от мороза, а солнце неярко светило с блекло-голубого неба. Сухие листья, хрустя, ломались под каблуками.
— Вот, значит, почему я стал ходить как последний алкаш?
— Вообще-то, — сказал Робёле, — этому вашему «некто» вряд ли что помешает.
— Страха. У адреналина довольно отчетливый запах. Ну да ты наверняка все об этом знаешь. Наверняка помнишь: так же пахло от арестованных, которых ты бил. И от Лайлы пахло так же. Особенно когда она у…
— Да, Харри, — пробормотал Валенок себе под нос, — тут вот еще что. Когда Боссе спросил тебя, не ждешь ли ты какой-то особенной женщины, ты сказал «нет». Ох, Харри, даже и не думай играть в покер.
Харри сидел на стуле и смотрел на могучий кусок торта на тарелке, которую кто-то сунул ему в руки. Он слышал, как Хаген произносил речь, как ему аплодировали, смеялись. Кто-то мимоходом хлопал его по…
— Не успел еще. У нас тут сущее пекло. Можно я тебе перезвоню позже?
В нижнем ящике лежали две нераспечатанные пачки патронов к табельному револьверу. Из личных вещей Харри обнаружил только два кольца. Одно было усыпано камнями, которые ярко сверкали под настольной ла…
— С Матиасом все не так, — наконец сказала она. — То есть у него-то все хорошо. Замечательно даже. Это у меня что-то не так.
— Сестра, что хуже: убить человека, который хочет жить, или не давать умереть тому, кто хочет умереть?
— Почему вы думаете, что это та самая женщина?
— Больше Хаген не дал. — Харри откинулся на спинку кресла. — И это не расследование убийства. Пока.
— Ты пробежишься по полицейским рапортам вместе с человеком, который тогда участвовал в расследовании и, между прочим, до сих пор работает в управлении. Он освежит дело в памяти. А ты попытаешься взг…
Катрина была права — он мог тут запросто сдохнуть. Это единственное, что было в его власти. Смешно, но правда.
Харри понял, чем все это пахнет. Да, Стёп оказался гораздо умнее, чем он думал.
Когда Бирта позвонила Арве Стёпу и сказала, что Юнас появился на свет похожим на него как две капли воды, тот так и застыл с телефонной трубкой возле уха, глядя в пространство. Потом попросил фотогра…
— Я думаю, что ты. Ты же у нас умный парень. Я все рассчитал. Ужасные ощущения, да? В таких случаях, разумеется, нелегко сконцентрироваться на красоте. Я имею в виду, если человек убил того, кого люб…
— Руки вверх, — произнесла она не очень уверенно, но черный револьвер, наставленный на Харри, не оставлял сомнений в серьезности ее намерений. — Если не сделаешь, как я скажу, выстрелю тебе в живот, …
Харри посмотрел на человека. Вернее, на его очертания в ночной темноте. Даже на фотороботе он был бы больше похож на профессора Филипа Беккера.
Дело уже шло к концу программы, и все было отлично. Арве Стёп сказал, что его газету называют элитарной, потому что ее и издают для элиты, и он хочет, чтобы эта газета запомнилась хотя бы тем, что он…
Уда увидела, как психологиня, помедлив, улыбнулась. Если она и догадалась, что комплимент Стёпа носит скорее дежурный характер, то сумела это скрыть.
— То, что там живут далеко не родственные души, — ответила Катрина, пролетая на всех парах пункт въезда на платную дорогу. — Скорее всего, у них несчастливый брак. Вдобавок заправляет в семье муж.
— Матиас, гад вонючий… Я хотел сказать «везучий». Черт, я и то и другое хотел сказать! — И снова загрохотал смех Идара Ветлесена. — Они говорят, что не верят в Бога, все эти мои тюфяки-коллеги, но на…
— Мадам бьет не в бровь, а в глаз. — Скарре подмигнул Харри Холе. — Забавно: сотрудница полиции нравов Бергена вдруг так много знает о проституции в Осло.
Харри не мог об этом забыть. Потому что сегодня снова увидел ее в дверях, свет падал ей на лицо, и он узнал это выражение. А еще потому, что дело касалось наследственности.
— А когда я поняла, что беременна, он уже сделал свой выбор и отправился из Москвы в Осло. У меня тоже был выбор: найти в Москве ребенку отца, который будет любить его и заботиться о нем, пока будет …
— Женщина, подходящая по описанию, покинула отель через двадцать минут после Стёпа и села в такси.
— Да господи боже ты мой! — воскликнула Катрина, и голос ее задрожал от ярости. — Речь идет об убийстве!
— Ну, Крон начал с того, что мы применяем к его клиенту недозволенные методы давления, что купля-продажа секса в Норвегии вполне законна и что наши попытки заставить уважаемого хирурга нарушить закон…
— Точно, — вспомнил Харри. — И это значит, что он что-то скрывает, так ведь?
— На мою грядку не лезь. Копайся вокруг, ладно? Займись анонимками, свидетелями, людьми, чьи личные дела заставляют тебя сомневаться в их непричастности к серийным убийцам. Вот будет твоя основная ра…
Перед ним, протянув руку, стояла Катрина.
На земле по периметру двора снег не растаял. Мокрый, серый, он все еще лежал там, демонстрируя, что это его территория.
— Да, слава богу, — вздохнула Эбба. — Так вот, когда мы позвонили сегодня утром к Бирте на работу, оказалось, что к обычному времени она так и не появилась. И тут уж мы снова перезвонили вам, в полиц…
— Пока наступит переохлаждение, он успеет умереть от недостатка кислорода. Это же чистая математика.
Самой Уде хотелось только одного — завыть. От радости. Здесь, думала она, и есть тот самый полюс. Мы не просто там, где что-то происходит. Мы сами и есть то, что происходит. Мы — его часть!
Он сжал пятки вместе, и в следующее мгновение воздух как будто разом вырвался из него, а чья-то невидимая рука попыталась сорвать с него одежду. Звуки исчезли. Он почувствовал парализующий холод, рва…
Бьёрн Холм разболтался, оттого что нервничал. Харри сказал ему только, что Катрину Братт отстранили от расследования и Бьёрн Холм в течение следующих недель должен делать вид, что ни о чем не знает, …
— Да, тот врач, который оказал большую помощь в разработке Идара Ветлесена.
Эрик Лоссиус сидел, уставившись в окно своего кабинета, и удивлялся, как мало он знал, что скрывалось за взглядом карих глаз Бирты, и тому, что от сознания — у нее были другие мужчины — ему было хуже…
— Это же крошечный магазинчик. Покупателей у нас совсем немного. Честно говоря, до рождественской распродажи их вообще не бывает.
— Надевай, — сказала Катрина без всякого выражения.
— Вон, это тот же человек, что и на этом снимке. — И она достала из папки фотографию. — Может он быть тем человеком, который на тебя охотится, Харри?
— Да, я, — ответил Харри, следя за мотоциклом в зеркало заднего вида. Другого ответа он дать не мог. Потому что если Снеговику нужен он, Харри, значит, для Олега и Ракель остается надежда.
— Загадка, — подхватил Харри и потер подбородок. — Однако ведь это страшно неудобно: отрезать голову, стоя в ручье, а? Русло там довольно узкое, не развернешься. Почему же он остановился именно там?
— Мы скоро умрем, шлюха, — произнес голос по телефону. — Мы скоро умрем, шлюха.
— Не нравится мне, что ты пойдешь один. Пугаешь ты меня.
— Елки-палки, он же полицейский! — воскликнул парень.
— А, я понимаю, что ты имеешь в виду. — Эспен Лепсвик медленно кивнул и попытался сфокусировать взгляд на лице Харри. — Послужной список у нее, конечно, идеальный. Но, между нами говоря, слышал я от …
— Подозрительно, что он на конкретный вопрос не хочет отвечать. Видать, связан-таки со смертью Ветлесена.
— Того, что мы с тобой беспрестанно хотели друг друга, недостаточно, чтобы поставить на отношениях знак качества, Харри.
— Он будет только у меня, — заверил тот. — Мало ли что. Всякое ведь бывает.
— Мы разве не к управлению? — с удивлением спросила она.
Харри подождал хоть какого-то объяснения, но его не последовало. Человек молча, не мигая смотрел на него.
— Нет-нет, конечно, и не мое! — перебил Лепсвик и поднял обе ладони, как бы защищаясь. — Это всего лишь слухи. Только знаешь что? — Лепсвик хохотнул и перегнулся через стол, чтобы Харри не пропустил …
Войдя в квартиру, Харри почувствовал запах гипса и опилок. Панели, закрывавшие стену, были сняты и штабелями сложены на полу. На открывшейся стене виднелись какие-то светлые пятна. Харри провел пальц…
— Да. — Голос у Хагена был бесцветный, безжизненный.
Скарре позвонил Харри по дороге к аэроэкспрессу. Харри ошибся: мобильного в туалете не нашли. Он был на багажной полке в одном из купе.
— Рассказывайте, Братт, — поторопил нечуткий Хаген.
— Это я понял, но почему он все-таки пошел туда?
Умереть? Сумасшедшая! Психованная баба. Или нет? Стёп сказал себе, что надо сохранять хладнокровие, потому что она просто хочет его напугать. Может, Харри Холе стоит у нее за спиной? Может, это все е…
— И ты еще потом сказал, что одна была теплее других.
— А как же обед? — «М» посмотрела на него, изобразив на лице удивление, которое на самом деле скрывало досаду.
— С Идаром? Да, в клинике «Мариенлюст». Господи, вы знаете Идара?
— Две недели? — воскликнул Магнус Скарре. — Четверо? Всего-то? И это на расследование убийства!
Харри был совершенно не готов к собственной реакции. Может, так случилось, потому что он вспомнил об Олеге. А может, потому что вспомнил себя самого, как однажды в детстве, еще в Оппсале, он проснулс…
— В Норвегии всего около восемнадцати тысяч врачей. А знаете, сколько болезней существует на свете? — Ветлесен кивнул на свои дипломы на стене. — Болезнь Фара случайно оказалась в программе курсов по…
— Причем, — закончил его размышления Харри, — в данном случае пожизненная.
— А я-то думал, что тебе не нравится, когда мужик работает, — произнес Харри и в тот же миг пожалел о сказанном.
Харри отметил про себя эту оговорку «особенно как подумаешь…» Такое часто можно услышать в местных полицейских отделах, где все всё друг о друге знают.
— Неофициально? — вяло переспросила Лайла, видимо еще не справившись с потрясением.
— Ну, так что тебе рассказала близняшка Сильвии?
— Где ты был, когда исчезла Бирта Беккер? — донесся ее голос.
— Я тоже так сначала подумал, — отозвался он, продолжая смотреть в окно.
— Может, и лег. — Катрина будто и не собиралась выходить из машины. — Харри!
Наконец женщина взглянула на нее. Ее глаза напомнили Хьерсти Рёдсмуэн красную карточку в игре «Монополия» — карточку с надписью: «Ваши дома и отели горят».
Пока Харри стоял внизу возле охранников и ждал комиссара Кнута Мюллер-Нильсена, ему позвонила Катрина и сообщила, что семья Рафто по-прежнему владеет летним домом на Финнёй.
— Правда и неправда, — поддакнул Харри. — Звучит просто.
— А как насчет ответного совета? Вы с ней… а?
Но в то же время ей было радостно, что она уже перевернула эту страницу. Что не с этим мужчиной ей суждено разделить свое будущее, что он уже никогда не сможет вторгнуться своей ужасной жизнью в их с…
Снежная бледность ее лица напомнила Харри ледяную холодность лица матери, лежавшей мертвой на больничной койке.
Харри нашел Беату Лённ в «Обители скорби» — комнате, где раньше, пока числилась в отделе ограблений, Беата проводила почти все свои рабочие часы. «Обителью скорби» называли кабинет без окон, напичкан…
— Да. — Она застегнула пальто и посмотрела на него. — Вообще-то я думала, что забеременела как раз потому, что мы расстались. Что Олег — плод не счастливой, а несчастной любви. Как ты считаешь?
— Прикрой черный ход, я пойду по главной лестнице. Перекроем пути к отступлению. Встречаемся на седьмом, Холм.
— Соединительные ткани растягивают кожу, она разглаживается, морщины исчезают.
— Значит, по четвергам вы закрываете лавку посреди рабочего дня? Примерно на час, так?
Все произошло в точности так, как он предполагал. Как в первый раз, но без нервов и невысказанных вопросов. Как в последний раз, только без печали и без ее рыданий. Катрина была права: от человека, с…
Харри не притронулся к сидру и отставил стакан.
— И я тоже. Думаю, нам надо сосредоточиться на нем, а Берген оставим на потом.
А вот Арве Стёп, судя по его виду, счел этот вопрос совершенно естественным.
Харри поехал по Ураниенборгвейен и Майорстювейен, чтобы не застрять на светофоре на Бугстадвейен.
Тут ему пришло в голову, что можно обставить убийство так, чтобы все решили, будто Идар и есть Снеговик, а это даст ему возможность спокойно продолжить работу.
Она попыталась скрыть материнскую гордость, но Матиас из своего богатого опыта общения с пациентами знал, что никакой матери это никогда не удается.
Она остановилась, нерешительно глядя на него.
— Тогда заведи с ним дружбу, а потом убивай, — посоветовал Герт Рафто. — А потом убей и следователя.
— А тетеньку за окном зовут Боргхильд. Она взяла таким специальным шприцем немного крови.
— Да. Это объясняется спецификой клиники.
Господи, он такой профи, что Уда не могла устоять на месте от восторга.
— Я хотел бы тебе кое-что сказать, Харри. Не знаю, как начать…
— Потому что она как ты? Потому что ты мог бы оказаться на ее месте?
Ветлесен уставился на снимок и яростно потер лицо.
— Интереснее всего, кто такой Снеговик, — вставила Катрина Братт.
— Не знаю. По-разному. Восемь. Двенадцать.
— Ах вот как! — отозвался начальник, вставая с места. — Давай-ка тогда сразу пойдем и поговорим с ним.
Теперь зал рассмеялся как следует. Боссе довольно просиял.
— Значит, Рафто, — сказал Мюллер-Нильсен, предварительно поведав, что в Бергене дождь бывает не так часто, как хотелось бы столичным жителям.
— Снеговик? — наконец заговорил Беккер. — Это же Ветлесен.
— Он наверняка хорош, но я его не заслужил.
— Нам не разрешено показывать… — начал парень в зеленом халате.
— Точно. Вот про него я согласна, что он недооцененный.
— Я изучила фотографии всех, кто причастен к делу, — сказала она, — мужья, дети, свидетели и так далее, — и обнаружила нашего старого знакомого.
— Я доложил обо всем моему шефу, а тот — вашему начальнику, — ответил Хелле. — Мы получили указание держать все в тайне. Я так думаю, это связано с… тем человеком, которого задержали не так давно.
— В связи с делом о серийном убийце, так называемом Снеговике, полиция разыскивает мужчину, врача по профессии, прописанного в районе Бюгдёй.
— Харри сам объяснит, когда придет. Ты уверен, что как следует заложил цепочку?
— Полтора. А к лету мы планируем пожениться.
— Удачи, — произнесла Катрина, протянула ему мобильный и вернулась к своей папке.
— Но их там не… — начала она, осеклась и простонала: — О боже!
— Нет, тебе не надо, — прошептала она ему на ухо. — Ты сам хочешь уехать. Тебе тут скучно.
Ветлесен не ответил. Казалось, его потрясающая моложавость линяет прямо у них на глазах: лицо Идара Ветлесена становилось старше с каждой секундой.
Юный эксперт из Скрейи кивнул и пообещал себе, что, если все закончится благополучно, он таки перейдет, черт возьми, на бриолин.
— Да, — ответил Харри. — Я хотел бы знать, что вы делали вчера после обеда и до самого вечера.
Харри застыл, они уставились друг на друга, экран телевизора позади Беккера вдруг погас. Беккер открыл рот, как будто хотел что-то сказать. Белки глаз у него покраснели, а щеки блестели от слез.
— Знаменитый человек думал, что он позабавится с юной дамой у себя на квартире, но потом роли поменялись, — сказал Харри, разглядывая картину за спиной Стёпа. На ней была изображена обнаженная женщин…
— О'кей, — ответил Харри, пожимая плечами, и позвал: — Холм!
— В полном, — ответил Харри, проглотил половину содержимого своего стакана одним большим глотком и положил на стол сотенную бумажку. — Приятного вечера, шеф.
— Единственное, чего я хочу, — ответил он и встал напротив кровати во всей своей эрегированной красе, — так это понять, когда придет время умирать.
— Выглядишь лучше, чем в прошлый раз, — сказал Харри.
— Чего ты тогда кричал? — отозвался Харри, подошел к ванне, наклонился к голому человеку, лежащему в ней, и снял с него маску поросенка. На шее отчетливо выделялась тонкая красная полоса, лицо казало…
— Это наследственное, — сказал Матиас, проследив за взглядом Харри. — У моего отца так же было. Редко встречается, но совершенно не опасно. Да и к чему они мужику?
— Феномен Рейно означает только, что пальцы рук и ног становятся белыми и холодными. Склеродермия хуже…
Мальчик послушно, но без всякого интереса посмотрел на него. Однако его личико застыло от страха, когда он увидел нож.
— Эй, эй, попридержите лошадей! — поднял руки Скарре. — Сколько раз ты уже кричал «волки!», когда тебе чудилось что-то похожее на то австралийское дело, Харри?
Ее ладонь легла на его обмякший член, он закрыл глаза, прислушался к ее стонам и почувствовал приближающуюся эрекцию.
— Назовите имя и место работы, — выдавил он.
— Больше никого нет, — раздался голос полицейского у него за спиной. Парень кашлянул и спросил: — Вы знаете, кто она?
— Целостность, торговая марка… Это одно и то же.
— Поговорить о том, что мы больше не сможем встречаться?
— Я говорила с одной из близнецов. Вчера в школе, на перемене.
Гуннара Хагена уже успели разбудить, и он примчался в контору. Теперь он сидел за столом и слушал краткий доклад Харри.
— Тогда позволь напомнить тебе, что за исключением парня, что бегал со шприцем за стариками, которые все равно вскорости должны были умереть, в Норвегии серийных убийц не было никогда. Эти ребята вод…
Он смотрел, как медленно вращаются тиковые лопасти потолочного вентилятора.
— Что ты несешь? — перебила она с отвращением на лице, но в глазах Харри разглядел улыбку.
— Матиас, — с трудом выговорил Холе. — Ты меня напугал. Я думал, ты сейчас на работе.
— Да? — Стёп внимательно посмотрел на свой стакан. — Никогда бы не подумал.
Хаген стоял рядом с внедорожником и говорил по мобильному телефону. Он прервал разговор, кивнул Харри и спросил, куда его подвезти.
Харри промолчал и только посмотрел на часы.
— Ты уверен, что не стоит завести моторчик? — спросил Бьёрн Холм, кутаясь поплотнее в кожаную куртку. — У «амазона», знаешь, офигенная печка.