Стёп и Харри одновременно обернулись: это был адвокат Юхан Крон, который, казалось, успел принять душ, побриться и выгладить рубашку.
— Видишь, что это? — услышал он ее шепот.
— И что, у семьи не осталось никакой дачи, летнего домика, родового гнезда?
— «Исключено» — довольно сильно сказано, Беккер. Внебрачные связи — обычное дело.
Положив рисунки на место, он вспомнил, что не проверил принтер. Верхний лист был пожелтевшим, толще обычной писчей бумаги и как-то по-особенному пах — как будто его посыпали специями и подпалили. Харри поднял его повыше и подсветил фонариком, чтобы разглядеть водяные знаки. Нашел — внизу, в правом углу, чуть заметные между тонкими бумажными волокнами. Вены на шее у Харри вздулись, как будто вся кровь хлынула в них, потому что мозгу срочно требовалось больше кислорода.
— Что же это тогда такое? — спросила Катрина Братт. — Пока?