— Арве Стёп? — удивился Холм. — Тот самый?
У него было красивое, почти женственное лицо, брови такие изящные, что их можно было по ошибке принять за выщипанные, а белые и ровные зубы — за искусственные. Короче говоря, он выглядел намного моложе своих тридцати семи.
— Снег, — ответил Хаген, прижав бинокль к глазам. — Ниже, ниже свети! Стоп! Подождите… Святый боже!
— Но жена с тех пор там ни разу не была. Дочь, как она считает, тоже.
Матиас посмотрел вниз и понял, что он опрокинул на себя стакан с водой. Большое мокрое пятно расползлось по брюкам, и он почувствовал, как холод поднимается от живота все выше, до самой головы.
Он увидел по телевизору полицейского Харри Холе. Холе давал интервью по случаю собственноручной поимки какого-то австралийского серийного убийцы. Матиас сразу вспомнил слова Герта Рафто: «Только не в моем районе». А еще он вспомнил, какое умиротворение ощущаешь, когда убиваешь самого охотника. Чувствуешь себя могущественным властелином. Ничего подобного с тех пор, как убил инспектора полиции, он не испытывал. А этот Холе со своей кровавой славой и впрямь чем-то походил на Рафто. Та же небрежность в одежде, тот же взгляд на мир.