— Нет, думал, — возразила она, бросилась к нему, втолкнула в прихожую, захлопнула ногой дверь, схватила его голову обеими руками и жадно поцеловала. — Ненавижу тебя, — проговорила она, расстегивая его ремень. — Ты ведь понимаешь, как раз этого мне сейчас совсем не нужно!
— Харри упал, — ответил Хаген и кивнул в сторону башни. — Они заняты поисками тела.
— Понимаю. Ну, посмотрим. В любом случае было очень приятно познакомиться. — Матиас снова пожал ей руку. Уходя, он понял, что выиграл первый раунд.
— Может быть, кому-то, кого она не опасалась, например женщине или ребенку?
Это убийство, безусловно, оказалось лучшим из трех, поскольку по отношению к Рафто Матиас не испытывал никаких чувств, а уж тем более той ненависти, которую ощущал к Лайле Осен. Так что впервые он смог приблизиться к эстетическому идеалу, который себе нарисовал, сконцентрироваться на самом процессе убийства. Наконец-то само действие стало для него потрясением и очищением, как он когда-то надеялся. В его ушах до сих пор звучал крик Рафто, несущийся над безлюдным островом. И вот что самое удивительное: придя домой, Матиас заметил, что большие пальцы на ногах больше не были белыми и бесчувственными, как будто частичное обморожение прекратилось и он снова оттаял.
— Я вернусь домой через пять дней. Этого тебе хватит, чтобы съехать.