Все цитаты из книги «Хозяин дракона»
Он поворачивается, уходит. Я и половины разговора не понял. Только то, что Елице двадцать пять лет. Я думал: сорок. У хозяйки – морщины, во рту не хватает зубов, кожа рук загрубелая… Елицу прямо тряс…
– Полегчало… – Он прислушивается к своим ощущениям и ставит кружку. – Я обещал тебе кое-что поведать, время пришло. Как ты, верно, знаешь, я родом из Константинополя. Моя семья была богатой и знатной…
Ростислав радостно улыбнулся, Святояр насторожился.
– Догадался все же… Я нарочно не подсказывал… Будет из тебя добрый вой! Только упражняйся сам. Прибьешь меня ненароком, кто на смоке полетит?..
Выбежавшая на шум Оляна поднесла Некрасу кружку меду. Тот выпил, крякнул и вернул кружку.
– Жданом меня зовут, – сказал смерд, берясь за кружку, – а вас как?
– Нож не потерял? – повернулся сотник к нему.
В поход отправляется конная сотня, смерды остаются без охраны. Если их обнаружат… Думать об этом не хочется. Звенигород важнее. Там вдесятеро больше людей, а восставший город – кость в горле Володька…
– С голоду мрут, – согласилась девочка. – У нас в веси за зиму пятеро… Что смоки едят?
Когда Олята принес ветки, перед сотником стояли два дырявых горлача. Взяв ветки, Некрас ловко и очень быстро сплел небольшую корзину. Застелив ее дно оторванным от рубахи куском (Олята только вздохну…
Я молчу: вино мне кажется необыкновенно вкусным. Не помню, когда пил. Георгий отрезает сыр, бросает в рот, жует.
От войска противника и вправду кто-то скакал. Сильный конь легко нес всадника, скоро он оказался вблизи.
– В другой раз буду на клинок глядеть, не только на ножны! – вздохнул воевода, возвращая саблю Некрасу. – Себе бы взял, но раз ты выбрал – носи!
– Держи змея! – крикнул Некрас, развязывая ремни.
– Вот тебе оружие! – сказал, вручая Оляте копье. – Пострашнее любого меча. Копьем и конного остановишь, и пешего, а в чистом поле против копья не устоять! У курского князя мечи были только у конных, …
– Блаженная она, – сказал Некрас, не отрываясь от своего занятия. – Глаза ее видел? А рубаху? Живет в лесу, ест что найдет, – сотник вздохнул.
– В том полоне Вук, сын Горыни, был, – вздохнул Святояр. – Мы кое-кого из них схватили, они и поведали.
– Вижу! – Святослав встал. – И вот что скажу. Был бы тот Некрас моим дружинником и пришел бы ты на него жалиться, выпроводил бы, как Глеб Туровский.
Опускаюсь на лавку. Она становится на колени и стаскивает с меня сапоги. Разматывает онучи. В этом мире это делают мужу, и никому более. Встает. Тонкие пальцы распускают узел на пояске, понева летит …
– Может, следовало о повелении Константинополя сказать? – спросил Артемий, когда они вышли от князя. Гостей сопровождали гридни, но Артемий говорил по-гречески.
– Сам увидит! – пожал плечами Некрас. – У Святояра глаз острый. Не отберет, не боись! Не такой человек… Нам второй конь надобен – не каждый раз случится, что воевода одолжит своего…
– Ею сотник занимается, – дружинник кивнул на дом. – Потом придет наш черед. Можешь и ты, коли хочешь, подождать. Девка молодая, горячая!
– С тремя сотнями против тысячи только дурень выступит. А князь Иван не дурак.
– В насадах плывет войско? – догадался Олята.
– Потому как князь Петр отказал бы. Не хотел он которы с племянником, понимал, чем кончится, хотя бояре галицкие слали ему гонцов. Хитры они, своенравны, сами править хотят. Сильный князь им не люб.
– Ты держишь в руках величайшую тайну Рима! – говорит Георгий торжественно.
– Значит, награду не ждал? – Брови кряжистого разглаживаются. – Но спасать-то полез. Почему?
– Не тревожься, Иоанн. Я стар, а старики болтливы. Им нужен слушатель. Образованный – чтоб смог оценить изящество мысли. И умный – чтоб не донес о разговоре.
– Слуги князя, баба Некраса… – недовольно проворчал епископ. – Что они знают?
– Потому и нанялся в кметы! – догадался воевода. – Ватагу завел, змея вырастил… Много земли?
Увидев шагнувшего во двор воя, дружинники вскочили. Однако сразу же успокоились. Вой был немолод и смотрел миролюбиво.
– Не велика беда, что рассказала! – усмехнулся Артемий. – Серебро заслужила.
– Зара, отстань! – сердито сказал уноша. – Не маленькая!
Гмыкаю и отворачиваюсь. Дитя… Спать хочется. Изгнанный сон приступает к изголовью и осторожно касается век. Иди, родимый, я изнемог…
– Не к добру это! – задумчиво сказал Малыга и повторил: – Не к добру. Чтоб Святослав дочь – да лютому ворогу?
– Оляну с Олятой не забудь! – крикнул вслед Малыга.
– Проходил мимо. Мы со змеем по рекам спускались – от Турова до Белгорода. Его рыбой кормить надо, а та в реке… Видел Городец, но не заходил.
– Она не немая! – сказал Оляна сердито. – Говорить не хочет.
– Не ведаешь ты, княже… – Дионисий поерзал на табурете, устраиваясь поудобнее. Под напором тучного тела табурет скрипнул.
– У меня есть глаза и уши во всех краях, – поклонился логофет.
– Некрас трех Колпаков убил, – сказал Олята.
– Высокий, стройный, жилистый, – стала перечислять Улыба. – Волосы русые, глаза большие, синие…
Он наседает, полосуя воздух мечом, я отступаю. Под коленки подкатывает ошалевшая овечка, валюсь на спину. «Поповец» подскакивает и замахивается. Извернувшись, рублю его повыше сапога. Хруст, лоток за…
Это Елица. Стоит у дома подбоченясь. Я не заметил, как она явилась – прибежала на голос. Теперь ясно, кто к нам пожаловал! Бень в Веси главный.
– Никто из моих знакомых мальчиков так бы не поступил. Перегнали и смеялись бы потом… Ты настоящий друг!
Артемий, миновав стражу, усмехнулся. Дикие люди русы! Город готовится к войне, а чужого впускают за стены, даже не спросив. В представлении русов надеть рясу, если ты не монах, невозможно – грех! Сам…
– Воевал много, был в полоне у половцев и ромеев… Когда ему? При такой жизни зачем жена?
– Они Елицу убили – на сносях была. Деда Бощу, других жителей… За что? Кому они мешали? Жили мирно, никого не трогали… А вы приплыли, зарезали, избы пожгли… Я ходил и бросал убитых в огонь, чтоб звер…
– Ишь, гадюка! – сказал, разглядев гречина. – Попался!
– Пропала вечеря! – вскрикнул Некрас и пнул чудище сапогом. – Зачем к реке отвернулся? Не мог на берег срыгнуть? Мне что теперь, нырять? Зачем вообще за добычей ходил? Велел сидеть смирно!
«О ком?» – чуть было не спросил логофет, но вовремя спохватился: его письмо басилевсу годичной давности! Фока не предполагал, что его прочли. Ошибся. Басилевс не забыл.
– Думал, навка, – повторил Олята все еще под впечатлением случившегося.
– Не поместится: у твоего сапога слишком короткое голенище.
– Что там? – спросил Малыга, выходя из дому.
Софрон не скрывал от нее ничего: то ли считал слишком маленькой, то ли был ослеплен чувствами. Скорее всего, сыграло роль извечное мужское недоверие к женскому уму. Спустя полгода Улыба наизусть знал…
– Сбежал! – улыбается боярин. – С малою дружиной. Остальные не всхотели. Галич теперь твой. Берешь?
Елица уверена, что носит сына. Она считает: мне приятно это слышать. Я не перечу. Это удивительно – стать отцом в пятнадцать лет, я пока не разобрался в чувствах. Муж, глава семьи… В деревне юных отц…
Гонец все не ехал, и Горыня понял, что ждет напрасно. Он поднял руку в кольчужной перчатке. Протрубил рог, и конные полки двинулись. Сначала шагом. Затем, как возрастет расстояние меж рядами, кони пе…
– Обидчивый! – хмыкает Малыга. – Радуйся, унош, что на бреге не засекли. Яр за княжича отвечает головой. Прогляди он Ивана, я бы ему ту голову своей рукой и снес. Нечего губы дуть! Никто не видел, ка…
– Вот здесь, – он трогает кончик носа, – пучки нервных окончаний. Кулаком заехать, и то слезы из глаз. А если железным лотком? Понял? Показываю…
– У-у-у… – качнул головой Некрас. – С этот овин!
– Дочку змей напугал, до сих пор трусится! – вздохнул смерд. – Овец пасла…
– Спасибо хозяевам за угощение! – сказал Некрас, вои встали и поклонились отроку. Олята смутился. Некрас положил ему руку на плечо.
Аккуратно прислоняю меч к стене и выступаю, как призрак. Оляна испуганно ойкает.
Вылетели на закате. Смок разогнался по реке (подходящего холма близ становища не нашлось) и взлетел, тяжело махая крыльями. Садясь в седло, Олята заметил, как вырос змей за время после Городца. Ноги …
– Другой раз меня спроси! – сказал Некрас. – Теперь скачи и переоденься – застудишься…
Она делает шаг и внезапно повисает у меня на шее, обнимая руками и ногами. Теплые губы неумело тычутся мне в лицо.
Прожевав, Майка тычет в щеку влажными губами – благодарит и кладет голову мне на плечо. Я глажу атласную шею, злость куда-то улетучилась. Майка ласковая. А вот Терек – злой, укусить может, с ним толь…
– Сверху кидать, – пояснил Некрас, забирая стрелу. – По моему велению сковали. Пробьет любой доспех.
Молитва окончена, сотни встают. Малыга надевает шапку. Голос его обретает прежнюю твердость.
Сотник взял у Оляты серьги, внимательно рассмотрел и вдруг ловко вдел в уши Оляны. Затем отступил на шаг и наклонил голову, оценивая.
– Полсотни… Или чуть менее, – прикинул воевода.
– Сучка! – Балша швырнул ее на полати. – Смердка! Сотника бить? Ты у меня будешь выть! А потом зарежу!
Сотник не ответил, и воевода указал ему на лавку напротив. Некрас сел. Оляна неслышно поставила перед ним кружку и блюдо с рыбой. Сотник омочил усы в холодном пиве и стал сдирать кожу с сазана. Некот…
– Натащили в город сена?! – изумился Некрас. – Зачем?
– Гребуешь? – Голос ее дрожит. – Потому как не боярышня?
– Тебе отдать? Ладно. Только поспрашиваю, кто и откуда.
Олята не помнил, что и как он делал, мечась в избу и обратно. Пришел в себя лишь в седле. Рядом, неловко держа повод, ехала Оляна. Оглянувшись, отрок увидел коней, навьюченных узлами и мешками. Связа…
Я сижу на холодном цементном полу, слезы жгут мне глаза. Зачем, зачем я оставил его одного?! Надо было остаться… Пусть дяде Саше было бы плохо, но я не позволил бы ему упасть и удариться головой о по…
Ростислав ахнул, воевода едва удержался от восклицания. Вся Русь знает, как любит Святослав младшенькую, красавицу ясноглазую Софью. Ростислав с воеводой видели ее в храме и только головами качнули –…
Кусок выделанной кожи приготовлен мной заранее. Прикладываю нож, очерчиваю шилом, затем пришиваю ножны с внутренней стороны голенища. Он наблюдает молча.
– Жегало! – выкрикнул он и отступил на шаг. Сотник, в свою очередь, опустил саблю.
Артемий молча склонил голову. Он разделял мнение епископа. Некрасу лучше быть мертвым. Если рус уцелел и доберется до Константинополя, Артемию не жить. У ромейских логофетов длинные руки. Это не купе…
– Как? На броде сторожа, по берегам день и ночь конные рыщут. Ладью или челн сразу углядят. Мимо наших птица не прилетит! Поехали лучше в корчму! От такой скачки во рту высохло!
– Так захотел Рим – это было условием договора. Мы не могли ждать. По смерти Владимира его наследники могли вернуться к язычеству и, следовательно, стать угрозой Риму. Требовалось укоренить новую вер…
– Тебе, княже, виднее! – сказал Святояр. – Служил я отцу твоему и тебе добре послужил – пора на покой! С Киевом мир, других ворогов нету. Не надобен! Земли мои пограблены да пожжены воями киевскими, …
Оляна прыскает. Только что плакала… Подозрительно быстро высохли у нее слезки. Ладно, не съест! Лезу под одеяло. Оляна отодвигается и устраивается в отдалении. Это правильно – умная девочка! Закрываю…
– Две так две! – согласился монах. – Собирайся! Мне до темноты наказали воротиться.
– Не удивительно, – бормочет он. – Если тебя выгнали из родных земель, захватили в плен и продали в рабство, поневоле задумаешься. Все просто, мой юный друг, на удивление просто. Только никто до этог…
Змей стал снижаться, метя к вершине. Испуганно заржали кони, некоторые вставали на дыбы. Всадники с трудом удерживали их. Князь, воевода и сотник попятились. В десятке шагов от них змей мягко опустил…
– Сечь безоружных не будете? – спросил другой киевлянин, немолодой, в старой, посеченной броне.
Всадник на мухортой лошадке не спеша ехал берегом реки. Кобылка лениво рысила по малоезженной узкой тропке, кося влажным глазом в сторону зарослей сочной травы. Время от времени она пыталась тянуться…
– Лежи! – шепчет она. – Тебе сверху нельзя – язва не зажила. Я сама.
Оляна наклонилась и поцеловала руку сотника. Некрас погладил русую головку девы. Затем встал и пошел к смоку. Оляна устремилась следом. Змей лежал, вытянув толстые лапы. У хвоста возле большого темно…
Олята весь взмок, но брус не перерубил даже на половину. Огонь тем временем со стены перескочил на соломенную крышу, та разом вспыхнула, ярко осветив все вокруг. В конюшне трубно заревел смок, и Олят…
Я не видел дочек Беня, потому не спорю. Мне, признаться, все равно. Елица топит баню и ведет меня мыться. Раньше обходились без бани. Елица говорит, что рану, то есть «язву», парить нельзя – откроетс…
– Недалеко от Киева, – задумчиво произнес воевода. – Как в Белгород забрел? Прогнали?
– Припасы свозят к войне! Готовятся… – заключил Некрас и повернулся к Оляте: – Пойдешь в город! Глянешь: сухи ли городницы, где за стенами стреха соломенная, а где, может, сено или солома сложены. Ос…
– Давно бы так! – сказал, подъезжая, Малыга. – Хоронятся, как дети малые. Брага, меньшой в ватаге, уже сына пестует, а старшой никак не заведет. Сколько девке ждать? Обидится Оляна, сядет на смока и …
Олята упражнялся, пока руки не повисли бессильно. Не получалось. На следующий день он поднялся затемно, быстро сделал свою работу и позвал сестру. Оляна толкала рогожного человека и кричала, куда мет…
Пленных загоняют в насады, следом – скот. Весь не помещается. Оставшихся волов и коров закалывают, овечек бросают в реку. Животные мычат и блеют, но «поповцы» работают споро. Вот они забежали на борт…
– Снимай хитон! Быстро! – говорит, хрипло дыша.
В доме, где росла Улыба, все было пропитано запахом меда: стены, стол, лавки… Даже выскребая голиком полы, Улыба ощущала сладкий, приторный аромат. Отец ее был бортником, звали его Бакула. Дом Бакулы…
– Завтра поскачем купаться? – спрашивает.
По сотне – шелест. Никогда еще Малыга не обращался к ним так.
– Я понял это, когда ты чертил на пергаменте – перо в руке лежало привычно. Пишешь по-славянски?
– Получи смерда своего! В целости и сохранности.
Олята ворочался и вздыхал, пока теплая рука сестры не легла ему на лоб. Олята тут же сказал о разговоре со Жданом. Рука сестры исчезла.
– Вот срядимся – и заплачу! – сурово сказал воевода. – Пока жди!
– Значит, хочет князей запугать, чтоб не шли в земли его. Про Некраса и змея слух далеко пошел, прочтут князья и побоятся: сотника нет, а смок остался.
– Было! – усмехнулся сотник. – Вдевал. Олята сестре подарок выбирал, я помог. Об этом тебе не сказали?
Святояр и в самом деле коня не отобрал. Он появился в Волчьем Логе спустя два дня и хмуро зыркнул на Дара, щипавшего травку неподалеку от избы. Олята, боясь гнева гостя, старался угодить ему изо всех…
Святослав хотел выругаться, но удержался. Не те года, чтоб лаяться срамными словами. Половецкий выблядок задумал морочить голову. Казнь будет жестокой…
– Какой смерд не хочет в дружинники? Сыт, одет, на коне и с серебром. Не землю ковырять…
– В Курск, брате, в Курск! Добрые вои там нужны, а ты у нас самый добрый! Ведь так?
Дружинник не договорил. Лезвие ножа, зажатого в умелой руке, пробило ему горло. Второй дружинник вскочил и выхватил меч. Малыга – следом.
– Дрянь твои пироги! – перебивает другая, круглолицая. – Мои весь Курск знает!
Отрок вслед за Некрасом просунул копье под дверь – там, где она была подвешена на кованых петлях, и изо всех сил нажал. Дверь не поддалась.
– Это ты, Азад? – окликнул его половец по-кипчакски.
– Глянь, звездочка! – указал Некрас. – Осенью она на севере, а нам и нужно к северу. На нее правим. Вдоль реки долго – петляет сильно. Облака не помеха. Это даже хорошо – никто с земли не увидит.
– Тем не менее это удавалось… – Он достает из сумки свиток и кладет на стол. – Читай!
– Где смок? – спросил Олята, забыв поклониться.
Луна светила Некрасу в спину, к тому же сотник пригнулся к шее коня – так, что стражу был виден лишь островерхий колпак. Руку с копьем Некрас спрятал за крупом жеребца – от избы не видать.
– Бывает и так. Тебе спину пришлось выдубить, чтоб понимать стал, а меня учили железом.
– Нужда прижмет – на все согласишься! – вздохнул Ждан…
Белдюзь расправляется с бараниной, рыгает. Чтоб тебя пронесло! Смотрит, щуря глаз. Ну?
– Папа хочет отдать меня в пансионат – будем искать подходящий. Папа говорит: настоящее образование только в Англии. Не хочу! – Она морщится. – Девчонки говорили: там плохо. Учатся по двенадцать часо…
Как Олята сообразил – и сам не знает. Сунул конюху оставшуюся у него ногату и попросил присмотреть за мерином. После чего взлетел на рыжего. На свежих конях они мигом домчались к веси. Кузнец, едва з…
– Млеют оттого, что княжичу показываются?
– Откуда ты? – спросил Некрас, останавливаясь.
– Великий попросил. Там, – Зых указал вперед, – засада.
– Сам тебе выберу, лучшую! – продолжал Малыга, беря со стола саблю. – И коня сестре, как пригонят!
– Не было этого! – сердито сказал Жегало. – Разъезды по обеим берегам, сторожа у Городца и на броде… Прежде чем подплыли бы, их всех бы перестреляли! Подсылал к нам Святояр лазутчиков, и не раз. Пере…
– Не надобен – отпустим! Сотник сам просился.
Некрас оказался прав: пальчики Оляны не сгодились для грубой работы. Толстый сыромятный ремень в ее руках не желал пролезать в пробитое шилом отверстие, а коли лез, деве недоставало сил затянуть его …
Да, это не «сором» – не срам, нет. Она ласкает меня, и желание возвращается. Она вновь садится верхом, только в этот раз не спешит, двигается медленно. Большие груди колышутся предо мной. Я беру их в…
– Думаю, это последняя моя весна. – Георгий тянется к кружке. Я привычно наполняю ее до краев. – Хайре, Иоанн!
В один из мартовских дней в город возвращается разъезд. С колокольни замечают, как воины нахлестывают коней и ударяют в набат. Началось. Город превращается в разворошенный муравейник. Воины спешно вз…
– На четвертом добычу не взяли! – возразил Олята.
– Побьем их, батько! – засмеялся Вук, сын Горыни, самый молодой из сотников.
– Потому на две гривны согласился? – сощурился Святояр. – Не знал – яро надо было рядиться!
– Тогда тут! – Я касаюсь шеи. – Сонная артерия. Сто ударов сердца – и уснешь! Навсегда…
Женщины собрали грязную одежду и пошли к реке – мыть. Брага увязался следом. Оляна скоро вернулась, а Браге, который вознамерился сопроводить, знаком указала сидеть. Вой подчинился. Оляна у реки боле…
Олята испуганно отступил, со страхом ожидая расправы. Заслужил… Всю злобу свою выплеснул в этом ударе. Некрас же, пошипев и поохав, выпрямился, похромал к нему и одобрительно хлопнул отрока по плечу.
Никто не отозвался, тогда всадник, пошарив взглядом, подобрал камешек и зашвырнул его в черный зев.
Однако смок вперед не вылетел. Опустившись до голов бегущих, он рыкнул, заставив малую часть киевлян метнуться в сторону. Обезумевшие кони внесли всадников в глубокую балку и, проскакав с полверсты, …
«Георгий, старый пьяница! – подумал логофет со злостью. – Твое счастье, что перерезал себе горло, я бы лично тебя пытал!»
– С малой! – успокоил гонец. – Хочет поклониться праху павших воев, панихиду отслужить. Митрополит с ним!
«Змей» устремляется на врага. Но не к Галичу, а прочь от него. Враг ждет нас под стенами: там войско больше, ряды плотнее. Завязнем… Тем временем нас окружат и высекут. Прискачет из Галича подмога ил…
Дядя Саша довольно кивает – читаю правильно. Отец Григорий учил: надо ровно и монотонно, не вкладывая в слова чувства. Те, кто слушает, сами их вложат. Пусть тогда сами и читают! Не хочу в попы!
– Вдруг опять Балша? – укоризненно спросил сотник. – Или кто другой? Не всегда рядом брат или я…
– Твой меч три гривны стоит, а то все пять… Я по гривне отдаю. Чего же ты хочешь?
– У тестя войско попросит. За мертвого, если Володько помрет, Святослав не вступится, живому пособит.
– Некрас! – Елица показывается во дворе. Руки ее в земле – работала в огороде. – Наруби веток для гороха, вьется уже.
Наступила та самая пронзительная заминка, когда люди, изготовившиеся к убийству, ждут, надеясь, что сеча не состоится. Пропоет рог, поскачут навстречу друг другу гонцы с предложением мира, князья и в…
– А это кому? – внезапно подал голос Зых.
– Бери, боярин! – оживилась толстая торговка. – С зайчатиной, горячие, укусные – лучше не сыщешь. Одна белка за пару.
– Лучше б кашу варила! – укоризненно сказал Некрас, ставя деву на землю. – Ватага к вечеру прискачет голодная.
Боща любит болтать; от него я узнаю больше, чем от Елицы. Весь – языческая деревня, потому прячется в лесу. В городах и ближних к ним селениях живут христиане – в Веси зовут их «поповцами», «поповцы»…
– Полсотни не срядите, – возразил Некрас. – Разве что худых каких… Ладно, пусть так. Змей сотню разгонит! И камней не надо…
Вскоре за их спинами задрожала земля – подходило войско. Не оглядываясь, Святояр знал: сотни выстраиваются в боевой порядок, вперед выезжают на окованных железом конях дружинники с лучшей броней, те,…
Приступ! К воротам катят клети, за которыми прячутся от стрел воины, следом волокут длинные лестницы. В передних рядах дружинники Володька, сдавшие нам город. Князь велел им искупить вину. Вой, крики…
– Хватит, Серый! – говорит тот, что с уздечкой. – Прибьешь!
– Наконец нашелся рус по имени Некрас, который вызвался добровольно. Молодой раб, образованный, смышленый, смелый. Чтоб дело шло быстрее, руса ознакомили со свитком.
К декабрю слух о нас добирается до Звенигорода, и город мгновенно восстает. Нам сообщает это гонец, разыскавший лагерь. Гонец двое суток в седле, лицо его почернело от мороза, в бороде и усах – сосул…
К Городцу долетели с рассветом. Небо за гребенкой леса стало бледнеть, когда смок пересек реку и устало опустился на песок близ узкой и длинной промоины в обрывистом берегу. Некрас и Олята соскочили …
– О-о! – Георгий горько улыбается. – Он получил повышение – стал епископом. Служит в русских землях. Его зовут Дионисий. Встретишь его, будь осторожен… Налей вина, меня что-то знобит!
Дома раздеваюсь и ложусь в кровать. Устал, но спать не хочется. Телу приятно на чистой простыне – это не в коллекторе. Хорошо, что не послушал пацанов! Теперь у меня есть дом и дядя Саша. Я умею дела…
– До сих пор не понял? – вновь усмехнулся Мануил, и логофет вдруг увидел перед собой прежнего басилевса – умного, решительного и беспощадного. – От крика смока бегут кони половцев, а кони турков и ры…
Подчиняюсь. Он жадно пьет и подставляет кружку. Кувшин быстро пустеет. Георгий встает, пошатываясь.
Трясу ее за плечико. Она вздрагивает и поворачивается. Взгляд сонный, не понимающий.
– На одного твоего воя три моих, – сказал Святояр. – И все в броне.
Спим вполглаза. Малыга весь иссох, да и я, наверное, выгляжу не лучше. Оляна хмурится, подавая на стол. Она с братом тоже в Звенигороде. Олята подрос и раздался в плечах, это уже воин, а не отрок. Ол…
«Одна остается! – кольнула мысль. – Вдруг не вернемся? Кто защитит?»
– Не убивай меня, сотник! Отпусти брата! Я заплачу!
– Отчего ж не научить? – сказал Малыга. – Времени у нас много…
– Накажи его, князь! Это он нарочно! Поношение княжьей дружине…
– Йо! – еще раз сказал сотник, подъезжая ближе, и резко выбросил вперед копье. Широкий, остро отточенный наконечник распорол половцу горло и перерубил шейные позвонки. Незадачливый страж мешком повал…
– Повелевай! – сказал Ростислав. – Мне соромно…
– Сначала он выиграет эту войну, затем другую, объединит Русь, после чего обратит взор на ромеев, как делали русы в прошлые века.
– Зато я знаком с шорником, – усмехается он.
По собору ползет тихий ропот: невиданное дело! Князь на Руси может пригреть племянника или иного родича, даже дать ему удел, но усыновить приблудного?! У покойного Петра теперь два сына, и оба Иваны …
Шепот, голос знакомый. Не хворать бы тебе, сестричка! За каким чертом?
– Хоть и не знал ты, кого спасаешь, но я твой должник, Некрас! Прости нам обиду!
Та послушно сбросила поневу и затолкала рубашку под гашник. Обулась. Кмет натянул на нее свиту Балши, подпоясал поясом с саблей. Свита была велика, до щиколоток, рукава пришлось закатать. Толстую дев…
– Он тонул. Я вытащил, но он нахлебался воды. Я ее выдавил, затем дышал, чтоб очнулся.
Знакомой дорогой возвращаюсь к реке. Мне следует успокоиться и подумать. Плыть обратно не хочется. Я не знаю, есть ли у большой реки другие притоки и куда они ведут. Я устал жить в лесу: спать на мху…
Боярин опускается на колени. Следом, как по команде, валится остальная толпа. Иван растерянно смотрит сначала на меня, потом – на Малыгу. Тот выступает вперед.
– От срама, как сказали бы на моей родине. Здесь же говорят: от сорома. Язвлен был в сече, но не тяжко. Осознал Иван, что по его властолюбию сгинули люди невинные, и не снес горя. Аще осознал, что пр…
Он ставит кружку, я тянусь к кувшину. Он останавливает жестом.
– Убьет меня теперь князь! – Зых внезапно всхлипнул. – Как Бог даст, убьет! В хоромах меня, наверное, хватились, а как станут искать, кто упредил…
«Как бы не так!» – подумал Артемий, но промолчал. Пусть епископ дает ему золото! С тугой мошной примут везде. На Руси становится опасно. Ляхи на Западе умеют ценить сметливых людей. Да и германцы… Пр…
– Двое едут от Белгорода! – закричал он. – Броня богатая – зерцала блестят!
– Возьмет половецкое железо, дрянное. У нас его много, вои брать не хотят. Пусть Ростиславичи купят – много не навоюют.
– Ему только год, для смока совсем малый. Знаешь, какие они вырастают?!
– Пусть! Сами управимся. Достоверно знаю: на одного воя князя Ростислава у нас – три.
– Некрас! – крикнул он громко. – Глянь, кого спымали!
– Нежана варит! – тряхнула головой Оляна. – И не только кашу. Просилась ей помочь – прогнала. Сказала: «Еще наваришься!» Олята овцу купил, хлеба, Ждан браги свежей принес, из ягод. Будет чем накормит…
Обнимаю ее, глажу по русой головке. Она тычется мокрым лицом мне в шею.
Георгий проходит к топчану, устраивается на привычном месте. Внимательно смотрит на меня.
– Твоя забота, воевода, – усмехнулся Святослав, – и твоя, князь! Сноситесь с боярами и людом киевским, привечайте, подарки дарите. Кто воспрещает? Я мешать не стану, другим дела нет. Угомонятся сынов…
– Данной мне властью я отстранил эпарха от должности и предал суду, – сказал Фока. – Но было поздно – русы с Некрасом ушли. Смок улетел. Позже выяснилось, что Некрас унес свиток. В суматохе этого не …
Ватага притихла. Все, как один, смотрели на Оляту. Ошеломленный словами Некраса, Олята понимал, что от него чего-то ждут, но не находил слов. Отрок растерянно глянул в сторону и увидел Оляну. Сестра …
– Думал, навка! – сказал Олята, присаживаясь рядом. – Испугался…
Некрас развязал мешок, подозвал Оляту и насыпал ему в пригоршню жменю тяжелых серебряных монет. Отрок онемел от неожиданности.
Малыга садится рядом. У стен города мы почти не говорили. Обнялись, мне подвели коней – и в путь. Во время скачки беседовать некогда, теперь – время. Ватага придвигается.
Он хлопает в ладоши. В шатер вскакивают нукеры. Прежде чем успеваю понять, меня вздергивают на ноги, заворачивают руки за спину и вяжут их сыромятным ремешком. Крепко вяжут – не вырвать.
– Твой – верховой, – согласился Ждан, – другие – степняки. Малые, но тяговитые. Хоть под седло, хоть в телегу.
– Ободрали, может, золото? – предположил Святояр.
Олята попытался мысленно приказать змею лететь вверх, но смок словно не заметил. «Некрас мешает! – догадался Олята. – Он думает – надо вниз, а я – вверх. Некрас, конечно, сильнее, змей его слушает. П…
Я выбираюсь из-под стола, бегу к выключателю. Свет тусклой лампочки озаряет кухню. Разбросанные табуретки, сдвинутый стол, черное окно без занавесок… Мать лежит на полу, неловко повернув голову, воло…
– Слышали! – повернулся Малыга к воям. – Слезай долу!..
Оляна у нас вроде ротного старшины, как определил бы дядя Саша. Старшина из нее дотошный и въедливый. Оляна следит, чтоб мы вовремя ели, чтоб одежа и сапоги пребывали в исправности, чтоб кони были до…
– Каждая вторая весь на Руси – Заболотье, – усмехнулся Некрас, – а каждая первая – Забродье. Твою-то как называли?
Сквозь ряды пробираются вои. Один, два, три… Первым выбегает Брага. Его, как и меня, подобрал князь Петр. Браге шестнадцать лет, остальные такие же или чуть старше. Те, кто не успел жениться или неве…
Воевода распрощался и ускакал. Некрас проводил его взглядом и подошел к Оляте.
Я не знаю ответов на эти вопросы и, наверное, не узнаю. Меня перенесли и забыли. Не страшно. Век, в котором я родился, был не лучшим. За восемьсот лет люди не изменились. У них появились самолеты и а…
Отрок переступил через шею смока – с другой стороны крупа была такая же выпуклость. Олята стал тереть и ее; змей, было примолкший, возобновил урчание.
– А я нет! – Святояр встал. – И у меня грехов без числа, но такой брать на старости… Я не повар, чтоб резать княжичей!
– Не только скажу, но и покажу! – усмехнулся Некрас и вытащил из сумы лист пергамента. Поднес к пламени костра. Князь и воевода, склонившись, рассматривали рисунок, слушая пояснения сотника. Оляте см…
Это мне. Молчу. Чернобородый отвешивает мне затрещину. Больно!
– Наймусь в дружинники к кому-нибудь из тамошних князей – курского кмета возьмут. Имя таить не буду – Некрасов на Руси много…
– Все будет ладно, брате! Не печалься! – пытаюсь утешить, но он более не слышит. Закрывает глаза и стонет. Тело выгибается и бьется в корчах.
На самом деле вышло не скоро. Конники, преследовавшие беглецов, вернулись затемно. Только тогда прояснилась цена победы. Киевляне оставили у Лысой Горы три четверти войска: больше половины конных и в…
Девочка подбегает, хватает и несет матери. Та принимается вплетать ленту в косичку. Леля крутит головкой, пытаясь разглядеть, мать шикает. Богдан хмуро смотрит. Достаю и выкладываю на стол ножик. Бог…
Соскакиваю с коня, принимаю поднос. Под камкой граненый шлем с золотой иконой Божьей Матери на лбу. Или Володько забыл, или сделали новый. Княжеский шлем… Передаю его Браге, после чего целую боярина.…
К ней сватались. Молодая, красивая вдова, к тому же небедная, привлекала взоры. Однако женихов манило богатство, а его хозяйка, Улыба, это видела и сватов выпроваживала. С Некрасом вышло иначе. В пер…
Слово выскочило само, но я слишком измучен, чтоб себя контролировать. Худо!
– Куда ему! – хохотнул второй. – Старый! Голова сивая…
– Пошел в Туров. Тамошний князь дружину набирал…
– Гляжу! – отозвался воевода. – Ты, княже, коли Святослав одолеет, земли теряешь, но на столе останешься. Будешь жить-пировать. Мне же головы не сносить. Не простит Великий обиды…
– Ты сильный и ловкий, но совсем не задаешься, – продолжает она. – Я видела, как ты скачешь. Тебе ведь ничего не стоило перегнать меня, так? Ты специально придержал коня? Чтоб мне было приятно?
Легкие усмешки пробегают по лицам ватаги. Брага насупился, но затем растаял и улыбнулся. Он привык, что над ним подшучивают. Разум восстает против этих смешков, но внезапно понимаю: я не прав. Эти дв…
– К лесу другой дорогой надо ехать, – не согласился воевода, – а там своя сторожа. Вкруг Белгорода разъезды… По городу люди мои ходят, они всех бояр Великого лики помнят, да и воев многих. Ты к нам н…
– Разумеешь… – качнул головой воевода. – Доводилось полки водить?
– Не маленький! – отмахнулся Некрас. Но змей все же изловчился…
Погруженный в думы, Олята прозевал, когда смок нырнул в облака и, пробив их, заскользил над рекой. Стояла темная ночь, но слегка отсвечивавшая речная гладь сверху просматривалась. Они пролетели еще н…
Уные дерутся умело: не только цыцки наловчились хватать… Однако их учил не Малыга. Принимаю щитом удар клинка, короткий тычок своим, пока враг не успел закрыться, отточенная сталь с хрустом режет без…
– Смотри! – Воевода плеснул из кружки на стол, пальцем сделал из лужицы долгую мокрую линию. – Это река. Здесь стоит Городец – на том берегу. Наш город был, Великий его летось захватил и не отдает. И…
Оляна заплакала. Слезы текли по ее щекам, капая на острый клинок, но Оляна не видела этого. Когда слезы высохли, Оляна подошла к иконе в углу и долго молилась, прося Господа отпустить ей грехи вольны…
– У руса получалось, – сказал ободренный Фока. – Смок рос, оставалось обучить его летать и сражаться, однако на город напали половцы.
Уные нас не ждали и засуетились. Вместо того чтоб строиться к рати, ударились наутек. Володько – с ними. Мчим вдогон. Наши кони застоялись и скачут резво. Настигаем. Дружинники, подчиняясь жестам Мал…
Обида в глазах ватаги сменилась изумлением – да еще каким!
– Не маленький! – сердито возразила девочка.
– Как-нибудь поведаю, – Георгий встает, пошатываясь. – Кажется, я много выпил. Не гляди с укором. Какие еще радости у старика?..
Вол добродушно позволяет сбрую примерить. Что ему? Работы нет – возить ничего, только и дел, что стой да жуй. Упряжь у него примитивная, сошьем лучшую. Руки соскучились, работа идет споро. Последняя …
Приезжая из города, Бакула жаловался на дороговизну хлеба и железа, сетовал на дешевизну меда. Всех горожан отец считал жуликами и пройдохами, норовящими объегорить приезжего бортника. Особенно не жа…
– Пусть бы Володько войско вел! – сказал воевода. – Его земли, ему и отбивать.
– Видел, – сказал Олята. – Его Малыга учил?
– Не похож он на варяга! По-нашему говорит без запинки, читает и пишет. Ряд, что ему на службу положил, не только прочел, но и дописал свое.
Короткая перекличка, подсчет потерь. Мы оставили на лугу каждого пятого. Немного для такой битвы. Если б не Малыга… Раненых хватает, но все легкие. Мы в броне и шеломах. Если уж зацепят, то всерьез. …
– Тогда был смок. Летось издох – сам видел тушу под берегом. Уязвлен был стрелой и не перенес этого.
– Сам! – зло ответил Некрас и вытащил саблю. Он без замаха дернул клинком. Конь тонко вскрикнул и упал на переднюю ногу. Некрас обошел животное, подрезая сухожилия на ногах. Когда конь повалился набо…
Малыга оказался прав: отсидеться в глухих лесах нам не удается. Дружину надо кормить, причем мясом. Здоровенные мужики с утра до вечера ходят в броне, машут мечами, бросают копья, скачут на конях… Ап…
За разъездом затворяются ворота, старший из новиков бежит по лестнице. Странно, но лицо его светится.
– Возможно, скорее. Скажи кузнецу, чтоб не делал накладки. Я обмотаю рукоять кожаным ремешком. Она будет тонкой и не натрет тебе ногу, в то же время не выскользнет из руки.
Плыву день, второй, третий… По обеим берегам реки – лес. Он подступает прямо к воде, ели и сосны, отбрасывая тени, делают ее черной. Я вижу косуль, приходящих к водопою, кабанов, лосей… Будь у меня л…
– Ничей! – пожала плечами Улыба. – Сирота. Крутится на торгу: кому коня подержит, кому покупку снесет. Ломоть хлеба дадут – он и рад.
– Не ходи, сотник! – зашептал отрок, тревожно оглядываясь. – Убьют!
Сильные руки хватают меня за плечи и отбрасывают в сторону. Оглядываюсь. Нас обступили люди: их много и все при оружии. За ними – кони. Я и не слышал, как подскакали. Меня вздергивают на ноги и завор…
– Сделаем вылазку! – предлагает Иван. – Завтра же! Как только Володько с уными явится под стены. Выскочим и переймем! Володька надо убить – иначе не уймется!
– Унош! – скалится он. – Гляди-ка, гожий! За такого – гривна!
– Володько, если поймает, шкуру с вас сдерет! – говорю седому. – Петлей не отделаешься!
Остальные дружным гомоном подтверждают слова старика. Гляжу на Малыгу, тот кивает. Полтора десятка бояр – солидная добавка к войску. К тому же это не новики, к мечу приучены с детства. Сами бояре – э…
– Рыбой. Жевал и ему давал. Потом смок сам научился… Теперь много ест. Ему нужно, иначе не полетит.
Мысль была нехорошей, несвоевременной, и Олята ее прогнал. Ночь стояла лунная, теплая, лететь было легко и приятно. Отрок, забыв о предстоящей рати, любовался красотами неба и земли. Долетели быстро.…
«Самое трудное для человека – угадать свое предназначение, – говорил Георгий. – Понять, для чего ты пришел в этот мир». Нашел ли старый спафарий ответ на этот вопрос? Почему он заплатил своей жизнью …
– Князь Святослав Киевский просит позволения войти в твои земли! – поведал Ростиславу. – У Городца стоит.
– Потому как ножны бедные и рукоять деревянная, – пояснил Некрас. – Дружинники на золото смотрят. Думают: раз богато украшен, так меч добрый.
Оляна прижала руки к груди, затем протянула к брату, будто давая что-то.
«Головой и ответишь!» – хотел сказать Святослав, но вовремя остановился. Княжье слово не воробей, вылетит – думай потом, как поправить. Казнить сотника успеется, надо разобраться. Жегало, видно, этог…
– У змеев зубы и когти! – усмехнулся Мануил.
– Воевода дважды присылал справиться! – сказал тревожно. – Гневается, что до сих пор нет. Поскачешь?
Дружинники стали ругаться, и Оляна закрыла дверь. Убежать не удастся – схватят. А потом… О том лучше не думать. Оляна села на лавку, положила на колени обнаженную саблю и постаралась успокоиться. Все…
На Юле все красивое: приталенный черный жакет, белые рейтузы, коричневые сапожки с белыми отворотами и такая же каскетка. Я одет в китайский спортивный костюм и сапоги из сыромятной кожи, сшитые дяде…
Была еще причина, по которой Улыба не слушала наветы. Ни с Софроном, ни с Мешей она не испытывала радости в постели. Мужчины повелевали, она покорно ложилась с ними, но сама, пока они пыхтели, ждала …
До вечера они прилаживали на крупе смока корзины, пробовали, легко ли открываются съемные донца.
– Что вчера было? – не отстал Малыга. Некрас вернулся поздно и не успел рассказать.
– Ты хорошо играешь покорного раба. Но не настолько умело, чтоб обмануть старика. В твоих глазах горит огонь, и он означает жажду свободы. Для побега требуется конь, а его надо купить. Я не единствен…
В своем мире я не добывал еду, ее покупали в магазине. Здесь не продают. Еда растет в огороде, бегает в лесу, плавает в реке… Добывать не трудно: леса полны дичи, река кишит рыбой. Это летом. Зимой р…
– Закажу кузнецу. Может, посоветуешь, какой?
Заворачиваюсь в пергамент, стягиваю свитки кожаным ремешком. Они плотно прилегли к телу. Натягиваю хитон. Он просторный, сшит из грубой ткани и не позволяет разглядеть, что под одеждой.
– Крови много, значит, не внутрь. Очуняет. Что за рубаха такая? И порты?..
– Ты и впрямь расторопная! – похвалил Некрас. – Ведаешь, где нищенка живет?
– Научу. Мне одному в тягость. Змей летать должен, не то обленится и зарастет салом, как кабан в закутке.
Беру в сарае лопатку – Елица сберегла. Ветки для гороха, чтоб заплетался и полз вверх, нужны тонкие. Лопатка для такого дела в самый раз: она закаленная, с острыми боковыми гранями. Топор – его зовут…
С высоты Олята не заметил Городца и сейчас, шагая за Некрасом, не знал, долго ли идти? Оказалось – долго. Солнце уже стояло над лесом, когда они выбрели на малоезженную дорогу и стали подниматься вве…
– Воевода отказался, другие тоже откажутся! – сказал Ростислав. – Любит люд Некраса!
– Гляди! – перебил Ростислав и вытянул руку. – Наш дозор.
– С ним еще не стало, с ним еще станется, – загадочно ответил сотник и принялся обливать себя из ковша…
– Неужто? – усмехнулся Святояр. – Бают, был такой Иван Звенигородский из земли Галицкой. Добрый был князь.
На десятый день лес редеет, появляются луга, внезапно замечаю, что один скошен. Там и сям по нему разбросаны копны. Дальше плыть опасно, надо разведать. Пристаю к берегу, прячу челн, иду смотреть. Лу…
– Скажи сестре, чтоб бежала в баню! – прервал его Некрас. – Сам бери сулицы – и за мной!
На Некрасе тоже была кольчуга. Артемий на такое не рассчитывал, поэтому вместо трехгранного стилета, разрывающего железные кольца, взял широкий нож. Хорош был нож, дамасской выделки, кольчугу пробил,…
– Обычай такой. Коли Брага не вернется, а Нежана родит дите, никто не попрекнет. Значит, женой признал.
– Только, чур, лежать тихо и не брыкаться, не то выгоню!
– Приятно осознавать. Ты честен и благороден, Иоанн, это редкие качества. В моей школе, существуй она, ты был бы лучшим учеником, но басилевсом не стал бы: императору непозволительна слабость.
Хватаю черенок, принимаю боевую стойку. Правая нога вперед, левая полусогнута, лоток на уровне лица. Левая ладонь защищает горло. Кряжистый ухмыляется. Сейчас я ему! Выпад!
– Говоришь, двоих засек? – усмехается кряжистый. – Секирой?
– Луг большой. На одной стороне сторожа, на другой крадут. Каждую ночь.
– Боишься, тайну выведаю? – хмыкнул Святояр.
На столе из отскобленных добела досок режу пироги. Они еще теплые и пахнут одуряющее. Милица разливает по кружкам молоко. Дети набрасываются на еду. Права была черноглазая… Наливаю себе и Милице пива…
– Не могло так выйти, что вои твои, затаив зло на Некраса, посекли дружинников, чтоб Некрас не помирился с князем?
– Сыны далеко, а Белгород близко. Помру – Ростислав первым в Киев прискачет. Духовную на него подпишу.
– Ты рассказывал мне о людях, которых любил, но они умерли. Ты видишь в том злой рок и винишь себя. Зря. Все мы песчинки в руке Господа, только ему ведомы пути, которыми идем. Возможно, он предназнач…
– Верно, – сказал Святослав, закипая, – в Киевском. Разве не ведаешь, владыка, что княжеством правят двое: Великий князь в Киеве и Ростислав в Белгороде? Лучшие мужи Киева, бояре смысленные, такой ря…
– На бреге лежал, у самой воды, чуток не дотянулся. Я на челне плыла, заметила. Подгребла, а он в непритомности. Гляжу – спина в крови. Заволокла в челн…
Дружинник ударил наотмашь. Малыга легко отбил выпад и, отклонившись, полоснул кончиком сабли по шее. Дружинник захрипел и повалился на траву. Кмет подскочил к двери и застучал в нее тяжелым кулаком.
Мы пробираемся сквозь толпу принаряженных женщин и девок, разглядывая их, а они разглядывают нас. Это местный обычай. В княжьих хоромах живут только отроки, не достигшие возраста быть мужем. От нас т…
– Весь неподалеку, – сказал Некрас, подходя. – Видел кузню, дым от горна идет. Пойдешь туда, наймешь коня, поедешь в Белгород и приведешь сюда сторожу с рыбой. Голодным смок не полетит.
– Рим той поры не нуждался в смоках. Он успешно воевал с врагами, мысль о привлечении чудовищ никого не соблазнила бы. В то же время тайна есть тайна, и меня потихоньку удавили бы. Будучи в изгнании,…
– Не ходи во двор, Василько! – пробормотала она. – Засекут! Они злые…
Был постный день – среда, мяса не подавали. Рыбка, свежая и печеная, горячая уха, икра и прочее были чудо как хороши, но ели мало. Вино Святослав едва пригубил, Ростислав и воевода обошлись глотком-д…
Дядя Саша батюшку слушает – тот помог с опекунством. В администрации не разрешали: дядя Саша – инвалид, у него нет жены, живет в стареньком домике без удобств – условия плохие. Как будто в коллекторе…
– Какой старый? – обиделся отец. – Меня на пять лет моложе… Зато богатый: дом свой, подворье, кони, живность всякая. Будет где нам остановиться, может, мед варить здесь станем. Старый… – повторил оте…
Чудище подползло ближе и разинуло пасть, показав частокол острых и длинных зубов. Всадник подбросил нож вверх, ловко перехватил его за лезвие и сунул рукояткой вперед – глубоко в страшный зев. Чудище…
Олята до изнеможения тыкал тупым древком в вычерненные углем места, а после того как у него стало получаться, Нескрас стал раскачивать кожаного человека из стороны в сторону, и отроку надо было попас…
– Отвязывайся! – крикнул ей Некрас и сам стал освобождаться от ремней. У берега сотник спрыгнул прямо в воду, стащил деву. Смок, освободившись от всадников, медленно выползал из воды. Две желтые змеи…
Тропинка стала круто спускаться вниз, и Некрас подобрал поводья. Берег реки прорезал глубокий овраг, заросший по склонам травой и кустарником. Тропа струилась по склону наискосок, всадник, придержива…
Не поймаешь! Ага! Я вскакиваю и ныряю в проход. Меня засасывает и уносит к свету.
На окаменевших лицах воинов вспархивают усмешки. Я рассмешил или Брага? Меч и в самом деле лучше убрать. Еще пырнет с испугу. Кряжистый кивает. Брага снимает пояс с оружием, кладет на лавку, идет ко …
– Забыли нас! – сказал с горечью. – Я-то надеялся: хоть рыбу сегодня не ловить! Верши спортил…
– Что ты хочешь? – сказал как-то Брага, потирая ошибленную руку. – Малыгу даже Некрас побить не может. А Некрас знаешь как рубится?!
– Свежий, коровий, выдержанный… Пожалуй, не буду взыскивать.
Некрас молча забрал у него меч, щелкнул раз-другой по клинку ногтем, затем положил его плашмя поверх шапки и попытался согнуть. Меч не поддался.
Половец не договорил. Олята, не спуская с него глаз, выбросил руку с сулицей. Половец заорал и схватился за низ живота. Олята, как учил Некрас, полоснул врага остро отточенным листом наконечника пони…
– Х-ха! – Дядя Саша ставит пустую бутылку. Я хватаю и прячу в ящик с инструментом – вечером выброшу. – Вот ведь как, Иван… Покатался мальчик с девочкой, что с того? У всех же на виду… Нет, нельзя! По…
– Святослав думает, что я мертв, потому не ищет. Рядом с вами я как на юру. Признают вас, признают и меня. Одному безопаснее.
– Рыбы в реке много. Или не умеют ловить?
В следующие дни нам не до работы. Елица встает на рассвете, задает корм скотам, после чего отправляется в огород. Согнувшись, машет мотыгой. Я подкрадываюсь и глажу пониже спины.
Удивительно, но толпа не возмущается. После восстания прошло пять дней, остыли. Жмуд – молодец, спас детей. Повеление бегут исполнять, мы шагаем в церковь. Взъерошенный и слегка испуганный поп служит…
С первых ударов Олята понял, что пропал. Ему, взявшему меч совсем недавно, не оборониться. Не устоять отроку против княжьего сотника! Балша это тоже понял. Поэтому не спешил, кружил вокруг неуклюжего…
– Он мнит: мы спалили его весь. Так ведь?
Оляна скользнула вниз и повисла на сотнике. Как показалось Оляте, с большой охотой. Расцепить руки на шее Некраса сестра не спешила.
– От меня. Наши беседы не остались незамеченными. Меня вызвали и задали вопрос. Я ответил, что распознал в рабе русского княжича и хочу вызнать о русах.
– Приготовься! – сказал Некрас, не поворачиваясь. – Когда скажу – подашь мне под правую руку корзину. Сам возьмешь второй горлач. Будешь делать, что и я.
– Откуда у тебя? – спросил Святояр, когда Некрас скатал свиток.
Улыба не удержалась и похвасталась подарком соседке по торгу, пожилой, рябой Цыбе, торговавшей пряниками. Улыба с ней дружила.
– Ты что мне советуешь, воевода?! Тайное убийство? Я что, тать? Да на меня Русь встанет, как на Святополка окаянного, братьев погубивших!
«Поповец» выдергивает меч, вытирает лезвие об одежду Елицы. Второй грабитель бросает свинью.
Некрас внимательно глянул в глаза воеводе, затем перевел взор на свои порыжевшие сапоги.
От неожиданности я немею. С каких это пор императорские чиновники здороваются с рабами?
Смуглый, плосколицый половец подводит ханского коня. Хороший жеребец. Он да сделанное мной седло – славная добыча, кому-то из наших повезет. Белдюзю недолго скакать… Седлаю коня, запрыгиваю в седло. …
Неожиданно история получает продолжение. По всей Галичине разносится весть: молодой князь милостив, зря головы не сечет. В Звенигород один за другим прибывают городские посадники. Слезают с коней, кл…
– Он услужил или сестра его? Глаза твои бесстыжие!.. – Улыба заплакала. – Весь торг надо мной смеется: «Плохо греешь сотника, раз за другими бегает!» Батюшка поначалу епитимью наложил, а теперь и вов…
– Дотла! – гордо сказал Олята, хотя не видел, дотла ли сгорела крепость, и добавил жалостно: – Смоку нужно рыбы, не то подохнет…
– Мы спать легли, – заторопился Олята, – а тут слышу – топот. Пока оделся, сапоги обул… Ткнулся в дверь – снаружи подперли. Слышу: вкруг избы ходят, говорят не по-нашему. Я Оляну разбудил, за печкой …
Улыбе минуло пятнадцать, когда отец снова вывез ее в Белгород. В первый же день возле их воза остановился немолодой, кряжистый дружинник с проседью в бороде. Меда он не купил, зато долго, не отрываяс…
Пришел князь Иван с дружиной малой и смоками, и было тех смоков числом шесть. Велики зело телами были они, кричали трубно и плевалися огнем. И сошел страх великий на войско половецкое, побежало оно, …
Олята, пятясь, выбрался во двор. Балша выскочил следом и с ходу рубанул наотмашь. Олята, как наставлял Малыга, отбил.
Зазвенела сталь, Брага, охнув, упал на траву. Напавший на него киевлянин рванулся бежать, но вой из ватаги подставил ногу. Беглец упал. Вой прыгнул ему на спину и стал выворачивать руку с ножом. Вско…
– Зато ты неряха! – парирует черноглазая. – Сметье неделями не выносишь!
«Ждал меня, – рассудил Некрас, присаживаясь на корточки у трупа. – Но не ведал, когда выйду, потому оказался не готов – в спешке самострел стал натягивать. Держать его на взводе долго нельзя – тетива…
Я взбираюсь обратно на берег и падаю на спину, приминая густую траву. Лежу, как в яме. Со всех сторон – зеленые стены, образованные высокими стеблями. Они стоят густо, солнце не пробивается, поэтому …
– Отобрали у жильцов кресала, лучины, светцы, все дрова из Городца вынесли, чтоб в печах не палили. Ночевали жильцы в посаде, в городе оставалась стража.
Вскакиваю. Гром, неподалеку. Небо черное, без единой звездочки, темнота – руки не видно. Ощущение, что небосвод опустился к земле: подпрыгни – и пальцами достанешь. Душно…
– Чепуха! – Он берет нож, примеряет к руке. – Ты прав, рус, держать удобно.
– Ты не уразумел! Я не про то. Не хотела мужа брать, чтоб детей не забижал. Кому надобны чужие? А ты их накормил, подарки принес… Я до сих пор не верю… В церкви тебя приметила, глядела и наглядеться …
– Послал я людей в монастыри – нигде такого не ведают. Худой, лицом темен. По разговору как бы гречин. Шрам на морде – от подбородка до виска.
– Тогда запоминай! Пойдешь к Ростиславу и скажешь: Некрас велит вернуть ему названого брата Оляту. Пусть завтра воевода Святояр приведет Оляту в целости и сохранности к месту, где я первый раз казал …
Я спутываю Чалого и Майку, оставляю их на леваде. Пусть пасутся. Скоро приедут другие клиенты. Только сопровождать их я не буду: мне за это не платят. Но даже если б и платили…
Выправив Оляту, Некрас проводил его взглядом и схоронился под разлапистым кустом боярышника. Лег на спину, заложив руки под голову, и смежил глаза. Он не спал, а дремал, чутко прислушиваясь к монотон…
Навка встала, подошла к змею и осторожно тронула его ладошкой. Смок закрыл глаза и заурчал. Навка погладила его по колючей голове и отступила к костру.
– Еще один сторож? – ухмыляется Серый. – Ну-ну…
Некрас кивнул и сунул мешок в седельную суму. Взял поводья.
– Как купцы поплывут, без стягов киевских?
– Мы не сможем взять город, – Малыга успокоился. Княжич в плену повредил головку, чего-то возомнил, сейчас ему популярно объяснят. – Даже если откроют ворота, не усидим. Мало нас, не справимся. Нужно…
– Посылал уже. На броде сторожа крепкая, чужого сразу хватают и волокут на допыт. Яриться станешь, секут без разговору. Четверых у меня засекли.
– У русов нет, как во времена Цимисхия, кагана, который сумел бы их объединить. Князья русов погрязли в усобицах и думают лишь о том, как захватить земли соседа. По сообщению Дионисия, Некрас нанялся…
– Пробовали, так он Будылина едва не загрыз – в горло вцепился. Еле оторвали. Волчонок! Плюнули, не трогают. Даже еду не отбирают. «Психованный!» – говорят.
Внезапно от плотной массы коней и людей, исчезавшей вдали, отделился всадник и поскакал к холму – видимо, провожатый, обещанный воеводой.
– Не уговаривай, воевода! – угрюмо сказал Ростислав.
– Ну, как знаешь… Послухай совета доброго. Иван тебе Звенигород в удел давать станет, так ты проси вдобавок Теребовль и Кременец – не откажет. Мои наделы там. Буду служить тебе верно: ты мне по сердц…
Улыбу как обухом по голове ударило. Не поверив – соседка могла солгать от зависти, – она сбегала к золотых дел мастеру, тот подтвердил: брал сотник серьги серебряные и золотые. Серебряные девице сам …
– Толкается! – шепчет Елица. – Неугомонный будет – как и ты.
– Вижу, что нравится. Она славная, даже удивительно… Словом так, Иван, отец ее не хочет, чтоб вы общались. Сказал об этом Мамеду, тот велел прекратить. Иначе меня уволят.
– Ну, не Чикатило… Пьянь обыкновенная, у дружка прятался. Сидит… Теперь надолго.
– Совсем еще отрок, – шепчет князь. – Отрок…
– Дела церковные! – сказал Святослав. – Поганых по лесам – тьма, всех не переловишь.
Я знаю, о чем думает сейчас толпа. Некрас-де, действительно, сын Петру, только не от законной жены. Языческие времена на Руси миновали, князья имеют одну жену, а не триста, как у Владимира-крестителя…
Некрас сунул Оляте монету. Тот деловито зажал ее в кулаке.
– Тестю подарок полагается, – ответил Великий. – Отдай полон! Весь! Отведу в Киев – с колоколами встретят.
Наши потери велики – главным образом среди добровольцев. Они сражались без доспехов – до первой стрелы или удара клинком… Гонец от Володька просит перемирия: собрать раненых и тела. Соглашаемся. Поги…
– Нашел я становище отступников и стал говорить им о каре Божьей. Призывал повиниться и не чинить более зла добрым людям. Только Некрас, наущаемый диаволом, натравил на меня смока. Аспид прокусил мне…
Времени и в самом деле оказалось много. Олята думал, что Некрас с ватагой пойдут в Белгород, но тот коротко ответил: «Не сейчас». Ватага перебралась из веси на берег реки, где в пещере жил смок. Вои …
– Я полечу к реке, ты знаешь эту затоку… – Некрас объяснил. – Бери Зыха и скачите в Белгород другой дорогой… Засада в одном месте? – повернулся сотник к отроку. Тот кивнул. – Забирай всех! У реки вст…
– Могу. На виду у всех подлететь и масло горящее на городницы сбросить. Но змея в небе не спрячешь, все знают, у кого я на службе, – тайно не выйдет.
Взобравшись на дерево, наблюдаю агонию Веси. К берегу ведут связанных жителей: мужчины, женщины, дети. Пытаюсь считать, но скоро сбиваюсь: людей много. «Поповцы» подгоняют полон древками копий. Следо…
Некрас подъехал к городскому торгу и остановился, внимательно разглядывая ряды. Торгующих было много: возы, груженные кулями жита, ряды хлебные, сбитенные, медовые. Были возы с холстом, гончарные, од…
Звенигород настороже. Во все стороны высылаются конные разъезды, жители посадов перебрались в город. Стены их домов политы смолой – осталось поднести факел. Посад непременно нужно сжечь. Дни и ночи с…
У Ивана большие глаза, у меня, чувствую, не меньше.
– Он такой пушистый-пушистый и мягкий-мягкий! – делится впечатлениями Юля. – Положил мне головку сюда, – она указывает на грудь, – и глазки прикрыл…
– Ты умен, рус! – смеется Георгий. – Только я и это продумал. В школу станут отбирать круглых сирот, у которых нет родителей, братьев и сестер. У них, случись им стать правителем, не возникнет соблаз…
– Не могла! – Жегало снова облизал губы. – У нее тоже кресала отбирали, а тех, кто в ту ночь стоял, много лет знаю. Трое сгорели, десять обожглись… Головой за них ручаюсь!
Правлю по стрежню. Река делает поворот, кусты закрывают меня. Гребу к берегу. Ивы свесились над рекой, ветви полощутся в воде. Осторожно раздвигаю их, завожу челн под крону. Ветки смыкаются, за спино…
– Потому и жив пока! – сказал Некрас. – Хотел на скаку тебя срубить, но повременил. Повинись перед братом моим и сестрой, не стану убивать.
– Запомню! – пообещал Некрас. – Кобылу расседлала?
Кривой на левый глаз хмурый кузнец долго и недоверчиво слушал Оляту и коня дал с большой неохотой, потребовав в уплату серебряную ногату и в залог – саблю. Оляте саблю отдавать не хотелось, но девать…
– Еще я сделал бы так, чтоб пленных не было. Чтоб на страну мою не нападали. Чтоб все боялись ее могущества.
– Хорошо! – говорит дядя Саша и откладывает уздечку. – Молодец! Настоящий шорник!
Деревня называется Весь. В ней двенадцать дворов и с полсотни жителей. Было вдвое больше… Как они помещались? Изба у Елицы совсем маленькая; скорее землянка, чем дом. На песчаном пригорке выкопана ям…
– Как знать… Если б у тебя появилась возможность… Что б ты сделал, став басилевсом?
Вдвоем с Малыгой выходим наружу. Сотни собрались вокруг – весть разнеслась. Смотрят на нас – будто пронзают взглядами. Снимаем шапки, Малыга крестится. По толпе как будто волна идет – повторяют.
– Какая на них вина? – Я смотрю на старейшину гончаров. За ним толпа, как он скажет, так и будет. – Кроме того, что родичи?
Киваю. У конюшни я соскакиваю с Чалого, подбегаю к Майке и протягиваю руки. Юля соскальзывает с седла и на миг оказывается в моих объятиях. Ее дыхание касается моей щеки. Мне хочется подержать ее под…
– Соромно побитому быть и с сечи бежать. Нас не бьют, выпроваживают. Этот сором за околицей останется. Что нам кони, мечи и броня? Тьфу! Завтра новые купим! Урожай добрый, земля богатеет, Великий сер…
– Мне покойный отец заповедал служить Ивану верой и правдой, – говорю, с трудом сдерживаясь, чтоб не врезать по мохнатой роже. – Я брату крест целовал перед народом. Ты на что подбиваешь меня, боярин?
Он заходится смехом. За голенищем у меня нож – шорнику разрешено иметь, – но руки связаны. Распустить бы тебе брюхо на ремешки, скотина жирная!
– Князья друг другу крест целуют, а потом идут с войной, – хитровато сощурился Святояр. – Что до серебра, то нет такого человека, кого нельзя было бы перекупить.
– Даже в полон не возьму! – сказал кряжистый. – Мне без нужды. Идите себе! Как-нибудь добредете…
«Правильно, что Оляна за Брагу не пошла, – подумал Олята, отворачиваясь. – Не то б и ее на лугу…»
– Из-за змея. Пока был маленький, держал для забавы. Другие приходили поглядеть. Потом смок вырос. Князь сказал: «На кой нам это чудище поганое? Убей!» Я не схотел и ушел. Скитался, службу искал. Тяж…
Сам Бакула мед варить не умел, но очень хотел научиться. Однако белгородские медовары делиться тайнами ремесла не спешили. Бортнику удалось найти бобыля Софрона, который согласился трудиться совместн…
Он забрал у отрока сулицы и велел ему раскачивать рогожного человека.
Он забирает пергамент и уходит. Назавтра является и кладет на стол нож. Кузнец сделал его точно по размеру и закалил сталь. Нож пружинит в руках и отменно заточен. Не только артерию, палец отрезать м…
Привлеченные криком, из окошек стали выглядывать обитатели изб, Олята приосанился, с гордостью поглядывая с высоты седла. Не каждому отроку удается сесть на такого жеребца!
«Бляди плоскорылые! – подумал Святослав. – Доберусь я до вас!»
Бортник с братьями Улыбы приехали весной. Расспросив дочь и уверившись, что поручение выполнено, Бакула набросился на Софрона с бранью. Бортник грозился пойти к князю, чтобы тот наказал насильника. С…
Олята снова поместился за сотником. Спина Некраса заслоняла вид, но, изловчась, можно было глянуть через плечо. Они поднимались к тучам. Те висели темными мрачными глыбами, и Оляте на миг показалось,…
Прихожу в себя. Малыга прав, но ему следовало ударить раньше. Теперь поздно, я проговорился.
– Упражняйся! – велел Некрас, отдавая Оляте собранные сулицы.
– Что-то ведаю, – усмехнулся князь. – Служил Некрас у Глеба Туровского, но вышла у него свада с князем из-за смока…
– Трое… Еще столько убились, с городниц прыгая.
Затягиваю узлы на путилищах и окидываю седло придирчивым взглядом. Красота! Передняя лука обита серебряными бляхами, стремена золоченые. Белдюзь захотел седло, как у русских князей. Бляхи и стремена …
– Зелен еще курских кметов резать! – ухмыляется Малыга и поворачивается к князю. – Галицкие купцы сказывали: Володько поганых пожег, добрый полон взял. У самого пятерых побили, причем двоих унош лопа…
– Не поймает он зайца – неповоротлив больно, да и кабан убежит. Овечку схватить может, но там стад не было.
Замок скрипит – его давно не смазывали, – но поддается. Передо мной – черный проем. Ныряю, дверь за спиной с грохотом закрывается. Ключ проворачивается в замке, темнота…
– Садись, гостья дорогая! – сказал он, указывая навке пень, с которого вскочил. – Не побрезгуй, отведай нашего угощения!
– Не называй меня господином! – морщится он. – Я служу у эпарха, но ты принадлежишь басилевсу.
– А ежели тех нет? Враг разбит в твоей земле?
– Пошто зарезал? – сердится. – В холопки продали б!
– Бывает, – соглашается Малыга. – Но коли Некрас – боярский сын, пошто сторожится? Семью вырезали вороги? Князь защитит своего дружинника! Боярин – тля перед князем, даже не заикнется, чтоб выдали. А…
Гойка отворила ворота, и Некрас выехал на темную улицу. Ворота, закрываясь, скрипнули за его спиной. Некрас остановился, задумавшись. Следовало немедля упредить Святояра о лазутчике, но был поздний ч…
– Случается, и князья служат, – согласился Святояр. – Когда у отца детей много, а земель – едва повернуться. Бывает, со стола князя собьют, ищет себе место… Но княжич не таится, рассчитывая место в д…
– Так вам! – радостно прошептал Олята. – За батьков! За Забродье мое! Чтоб ты сгорел, Великий! Как этот Городец…
Бояре бледнеют. Об этом они не думали. Рассчитывали, что запугают князя. Только тот возьмет и займет Галич сам – под колокольный звон. В Галиче ждут его, и никого другого. Заикнись тогда о привилегия…
Я разворачиваю пергамент. Георгий сдержал слово и обучил меня ромейскому, но текст дается с трудом – много незнакомых слов. Правда, смысл их понятен.
– Пешее, сотен десять. Костров жгут мало, чтоб не посчитали, но я прошел по становищу.
– Купи одежду и обувку – себе и детям, найми угол у кого-нибудь. За хлебом и другим харчем будешь приходить к Улыбе. Это третья изба справа за полуденными воротами, петух на воротах. Я заплачу ей, бу…
– Засеку, поганый! Не погляжу, что гривну стоишь! Да я за Суша…
Бита взмывает вверх. Нырок, шаг в сторону, лоток скрежещет по кости. Серый орет и роняет биту. Кость голени спереди едва прикрыта кожей, пнуть – и то заплачешь. А если рубануть острым?
– Я не смог откопать кости руса, – сдерживая ярость, сказал Артемий. – Во-первых, они обгорели, во-вторых, могилу сторожат.
Двое всадников поднялись на вершину пологого холма и остановились. Один был одет в дорогую броню с блестящим зерцалом и граненый шелом с острым шпилем. На загорелом, дубленном солнцем лице светлым пя…
– Блажь! – проворчал, когда Олята подскакал к нему. – Не нужно это.
– Згода! – соглашается она и ныряет под одеяло. Ерзает, устраиваясь удобнее. Что теперь? Силой тащить из горницы? А если закричит? Людей в хоромах как в муравейнике, мигом набегут. Что им скажу? Взду…
– Беречь ее буду! Никогда не обижу! – продолжил Брага, по-своему поняв молчание отрока. – Нужды не узнает! Нет у меня родни, всю княжьи гридни посекли, нет дома – спалили, но серебро имеется, мечом в…
– Присядь, хозяюшка! – сказал монах, улыбаясь. Тонкие губы раздвинулись, показав острые белые зубы. Искалеченная шрамом щека пошла складками, лицо гостя стало жутким. Горло Улыбы перехватил страх. Ка…
– Говорил я ему! – вздохнул Святояр. – Не послушал.
Они уселись на смока. Змей разогнался по реке и тяжело взмыл в небо. Оглянувшись, Олята увидел на высоком берегу одинокую фигурку на коне.
– Ладно! – согласилась навка. – Но чтоб на рассвете… Это кто? – Навка испуганно указала на голову подползшего к костру змея.
– Нельзя! – говорит Малыга. – Нам схорониться нужно, большим числом это тяжко. Подумайте о родных своих! Лютовать будет Володько, не пощадит ни жен ваших, ни детей, ни родителей. Не хочу грех на душу…
В ближайшее воскресенье Олята посадил сестру на жеребчика, и они поехали в Белгород – на торг. Там Олята сразу отправился в кожевенный ряд, где купил сестре красивые и прочные сапожки. Себе тоже выбр…
– Проверила? – спросила Цыба, когда Улыба вернулась от кузнеца. – Дарил серьги девке, Цыба лжу не скажет. Чего не дарить, коли серебра полон мех? Мне слуга воеводин сказывал: Некрасу десять гривен в …
– Хотели, да не вышло! – криво усмехнулся Некрас. – Рубаха железная на мне была, да и нож в кость попал. Не дошел до сердца. Учил же тебя: в грудь не меть! Бей в мягкое… На человеке много мест, броне…
– За нее резаны не выручишь! – возражает рябой. – Старая, рябая, да еще на сносях.
– Передай князю: будет дорогим гостем! – сказал Ростислав. – Скачи!
Некрас взобрался на змея, привязал себя к седлу. Смок приподнялся и, цепляясь когтями за землю, побежал вниз. На третьем или четвертом шаге он расправил кожаные крылья и взмыл вверх. Плавно помахивая…
«Всего-то? – удивился Олята. – Не слишком-то старый…»
– Балша хотел Оляну снасиловать! – торопливо выговорил отрок. – Ободрал одежу, гнался за ней.
Кряжистый окидывает меня взглядом. Одежда на мне мокрая, как и волосы, под босые ноги натекло.
– Гляди, воевода! – не стал спорить Некрас.
Смерд кивнул в сторону овина. Некрас пересек двор, прихватив по пути спавшего в пыли щенка, шагнул внутрь. Немного постоял, чтобы глаза привыкли к полумраку.
Некрас погладил девочку по русой головенке и вышел во двор. Волосатый смерд, отец девочки, вынес на деревянном блюде две горячие лепешки, вкусно пахнущие свежеиспеченным хлебом, Некрас сунул их в кож…
Олята закрыл глаза. Но свиста клинка и смерти не последовало. Олята поднял веки. Балша стоял, опустив саблю, но смотрел не на него, а в сторону. Олята повернул голову. От ворот к ним шел Некрас. След…
Пацан держит сестренку за руку. Та не отводит взгляда от крынки, а пацан смотрит на меня – оценивает.
– Хочу спросить тебя, – продолжает он, словно не заметив моего удивления, – это правда, что русы носят нож в сапоге?
– Скоро прибудем! – сказал Некрас, когда Олята встрепенулся в очередной раз. – На берегу ватага ждет, я велел, чтоб костер жгли. Разъезды Великого сюда не достают.
– Спина болит и кости ломит, – пожаловался он, занимая место на топчане. – Одно спасение – вино. Помогает забыть о годах. Юность этого не понимает…
Это был не Олята. Молодой сотник в богатой броне и с саблей на поясе. Оляна видела его мельком в Белогороде – Балша. От неожиданности Оляна растерялась и попыталась прикрыться рушником.
– Ты мечтал о лошади, но смок лучше. За день он пролетает столько, что конному не пройти и в три дня. Смок защитит тебя от врагов, да и вряд ли найдется безумец, который отважится напасть.
Малыга качает головой, но молчит. Идем на крыльцо. При виде князя галичане поднимаются с колен, настороженно смотрят.
– Мне лучше знать! – хмыкает он. – Я не собираюсь дарить тебе золотой, рус. Возьми номисму, сходи в корчму к толстому Арсению и принеси кувшин вина. Скажи: это для спафария Георгия, не то нальет кисл…
В квартире темно, свет не горит. Я выбираюсь из шкафа и бреду на кухню. Здесь никого. Осторожно шарю по столу – ничего, даже объедков не оставили. Можно посмотреть в шкафчике, но я не хочу включать с…
– Что за люди? – спросил, с любопытством разглядывая ватагу.
Поле пролетаем мигом, у дуба Юля тянет повод на себя, Майка от неожиданности приседает. Встанет на дыбы и сбросит! Я бросаю Чалого вперед, успеваю схватить кобылку за уздечку. Майка выпрямляется и за…
Дионисий остался недовольным его поездкой в Белгород.
Горыня яростно оглянулся. Князь велел взять в поход туровского лазутчика. Проникнув в Белгород, тот подтвердил гибель смока. Окажись гречин рядом, воевода изрубил бы его сам. Но слуга остался позади…
Ростислав и Святояр остановили коней. Пологий склон возвышенности убегал вниз, заканчиваясь синей гребенкой леса. Вокруг было ни души.
– Стрелы сверху мечет не худо! – усмехнулся Некрас. – Хочешь спытать?
– Вот еще, – сказал Святояр. – С рассветом, как войско к Лысой Горе пойдет, ставь смока у дороги – пусть видят!
– За добрых людей! – сказал Ждан и жадно выпил.
Девицы на пирах отсутствуют – не положено, но толкутся в коридорах, постоянно попадаясь на глаза. При встречах ахают, томно опуская глаза и делая вид, что смущены. Научили… Ватага в восторге. Горячо …
– Подзабыл у поганых. Видно, что знал, но в руке давно не держал. Сам учу.
Оляна внезапно всхлипнула, вырвалась и убежала.
Один за другим поднимаются братья. Снимают шапки.
– Поиграть хотел. Скучно ему. Он совсем еще маленький. Как этот щенок.
– Не могу! – Иван смотрит на Малыгу. – Не обижайся, воевода! Знаю, что совет твой добрый, но не могу! Прости! – Он делает шаг и обнимает Малыгу.
– Надо сена им накосить, – сказал Олята сестре. – Козе много не требуется, но бабе трудно. Козлят под Рождество заколют, будет мясо, а козу целую зиму кормить. Завтра поищу косу.
– Что ж у горы не сек? – усмехнулся Малыга – это был он. – Ты, унош, не заминай! Змей оголодал. Хочешь первым на закуску?
– Будешь ждать, пока тесто подойдет? – спросил смерд, бережно завязывая мешок.
К удивлению Оляты, Некрас быстро стащил с себя свиту, порты и сапоги и велел ему скинуть свое рванье, а все это надеть.
– Говорил же! – бурчит Малыга. – Раньше убить следовало!
– У меня и детей-то нету! – говорит, приступая ко мне, бойкая черноглазая молодка. – Самой осьмнадцать. Замужем году не была. Дом большой, хозяйство справное, пироги пеку укусные…
Мануил слушал молча, рассеянно водя пальцем по астрологическим таблицам. Фока с ужасом подумал, что басилевс сверяет его доклад с предсказаниями звезд. Если звезды покажут, что логофет не прав, басил…
«Навка! – утвердился в своем подозрении отрок. – Рыбу выбрала…»
Понятно: не ждали нас здесь. Лезу в кошель и высыпаю на стол горстку серебра.
– Был малый, а стал бы большой, – не согласился смерд. – И стоил бы куну.
– На ночь к своему берегу приставать станут. Большая часть войска на дно ляжет, а борта у насад высокие. Увидят Ростиславичи десяток воев на каждой насаде и поверят, что купцы. А что пятьдесят на дне…
Этот и следующий день прошли в хлопотах. За пирами о мертвых киевлянах забыли. Сором! Хоть и враги, но все ж христиане… Тела требовалось срочно собрать и похоронить. Из окрестных весей согнали смердо…
Я прыгаю, уворачиваюсь, бью… Вспотел, запыхался. Вообще-то рукопашный бой скоротечный: удар, другой – и разобрались. Так говорит дядя Саша. Но мне надо отработать удары – до автоматизма. Чтоб руки и …