Все цитаты из книги «1941: Время кровавых псов»
– И что? – спросил Севка. – Что я должен понять из рассказанного? Что не все так сложно? Что меня могли так долго вести к вам только для того, чтобы просто на что-то намекнуть? Использовать? Не слишк…
Егоров также пропал без вести. Успел отправить на станции практически все спецбоеприпасы, должен был прибыть с двумя последними машинами, его ждали, но он не появился. Заместитель начальника склада, …
Ведь со старика станется достать откуда-то из кармана костюма пистолет и пристрелить молодого тупого наглеца. Фотография уже есть, в газете она появится, это значит, что кто-то заинтересованный, тот …
Капитан Скрипников пробежал трусцой мимо Орлова, остановился перед блиндажом и стал что-то быстро говорить стоявшему в дверях автоматчику. Тот оглянулся вовнутрь, что-то спросил, потом шагнул в сторо…
«Может, это кто-то из местных жителей», – подумал обер-ефрейтор, но всем было строго приказано из домов не выходить. И это значило, что нужно выйти на крыльцо и прикрикнуть на нарушителя.
– Это я напорол, – сказал Орлов. – Рука дрогнула… Нужно было сразу в голову стрелять.
…То, что в доме закончился хлеб, Севка выяснил только к девяти часам вечера. Можно было, конечно, махнуть на все рукой и жевать сосиски без хлеба, но сосисок было всего три штуки, на полноценный ужин…
Вот сам не ожидал от себя такого, никогда не ввязывался в драки даже при более благоприятном соотношении сил, терпеливо сносил шутки одноклассников и наезды старших в армии и никогда не думал, что бр…
Сличенко сглотнул. Правой рукой толкнул дверцу, открывая.
– Не нужно, – почти попросил Севка. – Просто брось оружие.
И все-таки они успели. Капитан Сличенко, наверное, обладал даром внушения. Он не кричал, не угрожал, вчера в полдень он построил бойцов на краю болота и тихо, не повышая голоса, сказал, что им всем п…
Как это будет выглядеть? Полет? Падение? А что, если взять и остаться на месте? Не делать этого треклятого шага? Вот получится смешно – все шагнут, плюхнутся в болото, глядь, а одного из основных вин…
Достал из кобуры «наган», проверил барабан и скептически поцокал языком. Патроны как патроны. Но, знаете ли, дорогие товарищи, оружие – это такая хрень, что доверять его кому бы то ни было не стоит, …
Офицеры стояли кучкой, совещались. Было их четверо, и, судя по тому, как трое обращались к лысому, старшим был именно он.
Евграф Павлович оказался старичком свойским и душевным. Не слушая возражений, затащил Севку на кухню, выставил перед ним тарелку с гречкой, щедро политой мясной подливой, и заставил употребить все эт…
– Зачем? А если они сидят рядом? Или раненый тут лежит и ждет, когда его свои подберут. А тут мы, как чертики из-под земли. Сиди уж, не дергайся. Дождемся ночи, а потом… Так ты есть хочешь? Я бы не о…
И, как нарочно, перед глазами всплыло – немецкий офицер идет вдоль строя советских военнопленных, похлопывая стеком по голенищу. И на одной ноте, речитативом тянет: «Командир, комиссар, еврей… Команд…
– Зачем? Тебя вырубят, стреножат, сунут в машину… – лениво перечислил Костя. – Тебе нужны лишние хлопоты? А кроме того, Евгений Афанасьевич просил передать, что твоя учеба закончена и пора прекратить…
Сейчас немец постучит по броне и предложит сдаваться.
– Одурел? Кто ж суетится в такой обстановке? Это ты пока лежишь или сидишь, или стоишь неподвижно, тебя не видно. А как двинулся – все, срисовали. Сюда они, положим, не полезут, но из пушки пальнут о…
Приятели поглядывали на него с опаской и подозрением. Тот же Богдан пару раз, стараясь быть незаметным, проверял его вещи на предмет наркоты и вроде как в шутку проверял внутренние сгибы локтей. Тогд…
– Я, наверное, не хочу, – сказал Севка. – Абсолютно не хочу…
– И ладно. – Комиссар встал со стула. – Пора ехать.
Один или два снаряда взорвались, не долетев до облака пыли и дыма, скрывавшего реактивные установки. Пауза – всего секунд на десять.
– Три машины? – тихо-тихо спросил Егоров, глядя в темноту.
– Бомбардировщик «Ю-87», – сказал Сличенко. – Пикирующий бомбардировщик. Рано что-то они…
В стекло дверцы постучали. Легонько, костяшками пальцев.
– Им так показалось, – засмеялся Сличенко. – Но после того как мне пришлось полежать на земле, пока они проверяли мои документы, обмундирование перестало казаться новым.
Севка ощупал левой рукой свой затылок и чуть не заорал от боли, наткнувшись на здоровенную шишку. Его таки вырубили. В январе вырубили. Посреди полуторамиллионного города вырубили. А он стоит посреди…
– Пусть двадцать восемь, – задумчиво произнес комиссар. – Даже тридцать. Но не сорок пять?
«А вот я возьму и останусь лежать, – безразлично подумал Севка. – И буду лежать до тех пор, пока не рассветет и по дороге не поедут немцы. И возьму винтовку, и выстрелю в первого же фрица. А они выст…
– Подними, – сказал Костя самым дружелюбным тоном.
– Тебе что, особый приказ нужен! – крикнул Малышев, сделал несколько четких шагов вперед, вытянул левую руку и скомандовал: – В одну шеренгу – становись!
Орлов достал папиросу и закурил. Глянул на часы.
Орлов всегда все знает. И все всегда происходит так, как нужно старшему лейтенанту. Только он сказал о том, что они могут натолкнуться на окруженцев, и окруженцы оказались тут как тут. Нужно было спр…
Лицо комдива они прикрыли плащ-палаткой, и теперь казалось, что несут они мертвеца. Дышали бойцы тяжело, проваливались по пояс и глубже, но лица были спокойны, будто люди просто делали какую-то привы…
– Вам все понятно, товарищ Залесский? – строгим тоном спросил комиссар.
– Да, срисовали, как вы изволили выразиться. Нет, мысль о том, что он диверсант, Никите в голову прийти не успела. Он зафиксировал движение рук, поворот корпуса, работу мышц правого плеча и предплечь…
– Орлова же не опознали. И я не понял, что он на самом деле не ваш… Хотя да, я бы его в последнюю очередь определил. Может, он и на самом деле не все правильно говорил или вел себя как-то не так… Но …
– Я… Я не могу тебе сказать… Честно, не могу. – Севку вдруг охватило ледяное спокойствие, будто он только что тонул, бился в панике, но вдруг нащупал ногами твердое дно и встал.
Лейтенант, осклабившись, шагнул вперед, попытался ткнуть ножом в грудь. Севка захлестнул ремень вокруг его руки, рванул в сторону и вниз, ударил ногой по босой ступне Татаренко, каблуком сапога, безж…
Эсэсовцы развернулись в цепь поперек дороги, офицер на бронетранспортере отдал приказ, и бронированная машина двинулась вперед.
Лейтенант посмотрел на Егорова, тот улыбнулся и кивнул. Лейтенант только что окончил училище и еще очень серьезно относился к правилам и приказам. Он знал, что имущество со складов необходимо достави…
– Объяснить свое виденье перспектив этого дела. Рано или поздно ко мне придут. Или к вам. Я бы пришел к вам, до меня слишком трудно добраться. А вы пойдете на контакт со знакомым человеком легко, не …
Комната была здоровенная, и чугунная ванна посреди комнаты была огромной, и зеркало над умывальником было в рост человека.
– Давай так, – сказал Костя. – Я иду прямо к ним, а ты держишься сзади-слева. И следишь за водилой. Имей в виду, у грузчиков оружия не видно, а у шофера может быть что угодно. Мы же с тобой не хотим …
– А это идея. – В дверях появился старик, держа мокрые руки с растопыренными пальцами перед собой, словно хирург, отвлеченный в момент операции. – Замечательная идея. Пожалуй, нам и не понадобится че…
«А в бок давит кобура», – отстраненно подумал Севка. Еще немного, станет совсем темно, можно будет осторожно дотянуться до нее, расстегнуть, достать револьвер и влупить все семь пуль в этот кусок неб…
Севка лежал на правом боку. Попытался перевернуться на спину, но что-то не пустило. В правом плече возникла боль – не резкая, а какая-то далекая, до нее было никак не меньше километра. Или двух килом…
Он не слышал, как его подняли, перенесли в комнату и положили на кровать. Не почувствовал, как сделали укол.
– А у нас нет инструкции следить за порядком, – ответил Костя. – Я вообще не умею следить за порядком. Хорошо я умею только людей убивать. Или я не прав?
Ладно, если Орлов действительно был немецким агентом, то какого черта он все это провернул? Если он случайно наткнулся на Севку, расколол его, опознал как гостя из будущего, то почему просто так отда…
– Вы меня награждать будете… и в газету… Для чего? Хотите изменить будущее?
Когда боль прекратилась, и массажиста сменил комиссар – вот тут Севка заговорил – торопливо, сбивчиво, с готовностью и даже с желанием.
– То есть, выставляя тебя на пост в тылу противника, твой командир не предупредил тебя строго-настрого, чтобы ты не стрелял без особой, даже крайней необходимости? – изумление в голосе Орлова прозвуч…
Так, одежда и обувь плюс оружие – все это хорошо. Даже немного денег… знать бы еще цены, но ладно, с этим можно и потерпеть. Как-то выяснится. Узнать бы дату… А вдруг сейчас не сорок первый, а сорок …
– А где твой?.. – начал Севка и осекся, увидев, что в комнату вслед за Орловым входит старший сержант Малышев.
– Он что, этого не знал? – удивился Орлов, когда Никита вышел из комнаты.
«Не повелся», – оценил Севка. В принципе, и сам Евгений Афанасьевич не особо верил в перспективу этого плана, но, как сказал генерал, метод Казановы никто еще не отменял. Что нам мешает попробовать? …
– По… пожалуйста… – смог выдавить Севка. – За мной не заржавеет…
– Что? – спросил Севка, наклоняясь к нему, одновременно заслоняя его от выстрела. – Что ты сказал?
– У того спроси, кто тебя забрал… В двадцать первом, если правильно понял?
– Вот именно. – Комиссар пробарабанил пальцами по столу какой-то марш. – Нам с вами по пути только до того момента, как мы найдем того самого человека, который умеет путешествовать во времени. После …
А потом… Потом Севка услышал, как к звуку мотора грузовика прибавился звук еще одного двигателя, вначале тихий, а потом все громче и громче. Промелькнуло что-то громадное, тень на мгновение закрыла с…
Он выживет. Он сможет. Он сильный. Он же смог пережить то, что мать и отец погибли, смог не сойти с ума, поняв, что остался на свете совсем один.
Севка отошел к комиссару и Евграфу Павловичу. Остановился возле них. Они стояли и смотрели, как четыре машины по гудку двинулись вперед. И исчезли. Без вспышки, взрыва или толчка. Были – и не стало.
– Да куда же ты прешься! – закричал Егоров, бросаясь к грузовику, отъезжающему от склада. – Куда смотришь?
– И все? Не будет группы прикрытия? Десятка снайперов на крышах и пулемета в подвале не будет? – с иронией в голосе поинтересовался Евграф Павлович. – Надеешься, что даже если Данила будет один, у ва…
Капитан сел на стул, снял фуражку и положил ее на стол.
Но и беспамятство тоже не приходило, Севка все видел, все понимал и ничего не мог поделать.
– После операции. – Орлов снова потер лицо, будто очень хотел спать и пытался таким образом бороться со сном. – Как только мы все там закончим…
– Иди, лейтенант, – разрешил Рогозин. – Чего уж тут… Только смотри, осторожнее. Оружие в карман переложи, что ли. Было уже несколько нападений на красноармейцев и командиров.
Земля еще раз качнулась и успокоилась. И головная боль стала почти терпимой.
Орлов рывком развернул пулемет и нажал на гашетку.
…– Извини, – сказал он и приставил дуло ко лбу.
– Да, может, само собой получилось, – не веря самому себе, сказал Севка. Просто так сказал, чтобы возразить хоть что-то.
– Ты все спланировал, подобрал исполнителя…
Женщина, судя по голосу, была нестарой. Севка плохо различал возраст на слух, но этой было максимум тридцать.
Севка поднял руку и оттопырил три пальца с большим.
– Евгений Афанасьевич, – неуверенно сказал Севка.
Севка столкнул с себя мертвое тело, вскочил, нашаривая кобуру.
– Вот тут, на полянке, стоп! – скомандовал Сличенко. – Прижмись к деревьям, чтобы вторая машина въехала, а потом чтобы хватило места развернуться.
– Слышу. – Орлов стал рядом, чуть позади, и Севке послышалось, будто что-то металлически щелкнуло.
Наверное, нужно было согласиться, но Севка уже не мог остановиться. Его словно прорвало. Он говорил и говорил, захлебываясь, рассказывал о себе, об отце и матери, о том, как погибли они в автомобильн…
– Нет, – растерянно ответил Севка. – Только из автомата. А что?
– В объезд, – сказал Севка разом охрипшим голосом. – По проселку.
– Говорили, что по шоссе Энтузиастов сплошным потоком движутся машины… – сказал милиционер.
Он смотрел в лицо лейтенанта, а тот не отводил взгляда от его лица.
– Да вы не бойтесь, парни! – засмеялся, срываясь на визг, Севка. – Я вас не трону! Вы меня не били, и я вас не ударю. Я, в принципе, пацифист.
– Что случилось? – подходя, спросил милиционер.
Севка оглянулся – старший сержант Малышев стоял возле блиндажа и растерянно махал рукой.
– Танкист? – обрадовался Сличенко. – Ну, слава богу, хоть один нормальный вояка. Присаживайся.
– Послушайте! – окликнул его вдогонку Севка.
– В сохранности, – сказал капитан. – Ну, ловлю на слове.
– Лучше просто оставьте меня в покое до завтра. Я так лягу… Если не возражаете, конечно.
Севка снова захрипел, перед глазами поплыли радужные пятна.
Земля качнулась. Весь мир сжался, Севка почувствовал себя деревянной бочкой, туго стянутой обручами: один сжимал голову, второй – горло. Третий давил где-то под диафрагмой.
Севка сел на заднее сиденье и вытер лоб. Водитель молча протянул ему бутылку с водой, Севка сделал большой глоток и с удовольствием почувствовал, как напряжение его покидает. У него получилось. Вот н…
Орлов побежал по болоту, разбрасывая брызги и не обращая внимания на шум.
Мовсесян перевел луч фонарика с бумаг на лицо Егорова.
Нужно уходить с дороги. Если с минуты на минуту немцы будут здесь, если мотоциклист не соврал или не напутал с перепугу, то нужно уйти с дороги. И где-нибудь спрятаться. Все в той же рощице.
– Ну ты даешь! – восхищенно вскричал старший лейтенант. – Ты прямо как только сегодня родился. Или, в крайнем случае, вчера. Ты ведь разницу между шпионом и разведчиком знаешь? Или спал на занятиях?
– Нет, не умнее, – ответил Сличенко. – Но у меня появилась возможность сделать что-то… Что-то важное и значимое. И я…
– Да, – согласился комиссар. – Но ни на секунду не забывайте, что он одним ударом убил Маэстро, а это…
Голос получился странный, шершавый какой-то. Будто не пил Севка бог знает сколько дней.
Лейтенант ударил. Севка задохнулся и стал падать на колени, но лейтенант подхватил его, удержал, пока тот не смог снова дышать.
– Званий не имел, форму надел в первый и последний раз в связи с награждением. Меня убедили, что неудобно будет получать награду за боевую операцию в смокинге… – Евграф Павлович лучезарно улыбнулся. …
Судорога ледяными пальцами сжала желудок Севки.
В темноте, присвечивая себе фонарями, матерясь, срываясь в болото, проваливаясь с головой, бойцы с настойчивостью и обреченностью муравьев таскали бревна, вбивали их в грязь, одно за одним.
Темнота отделилась от стен пещеры, закружилась стремительным водоворотом перед глазами, затопила пещерку и, словно вода, хлынула Севке в мозг.
– Значит, пошли к машинам… – Сличенко махнул здоровой рукой и прошел мимо часового, бросив на ходу: – Этот военинженер первого ранга – со мной. И крикни, чтобы ко мне прислали санинструктора, нужно п…
– Выходит так потому, что наши красные орлы, сталинские соколы, просрали войну в воздухе. Вчистую, как дети. Не нужно, комиссар, не возмущайся. Ответь лучше, если я вот прикажу машинам двигаться днем…
– Вам – это кому? – спросил Севка, почувствовав какую-то странную эмоцию у собеседника, уловив в этом «нам» не всеобщность, не фигуру речи, а намек на совершенно конкретных людей.
– Лейтенант Прокопов, – задумчиво произнес Сличенко. – Пугливый такой.
Но не получалось. Хохот не отпускал Севку, и тому пришлось крикнуть на себя, заорать, назвать себя уродом, придурком, козлом… Севка вспоминал все самые обидные слова, слышанные им в жизни, ударил себ…
– Как вы его научили, господин генерал, – сказал комиссар. – Но у него не хватило патронов. Он положил шестерых ребят из моего отряда и прострелил мне кубанку…
– Вы имеете в виду, что он не мог быть немецким агентом? – уточнил комиссар. – Только потому, что перебил диверсионную группу?
– Я видел, – ответил Малышев. – Не дай бог вам под горячую руку попасть… Это ж немыслимое дело – вот так, врукопашную… А на вид – интеллигент. Нет, ростом и статью, конечно, вполне себе… Девки…
– Вот именно. – Комиссар взял указку и подошел к карте, приколотой кнопками прямо к стене. – Место базирования отряда прошу запомнить, но нигде не отмечать.
Что-то нужно было делать, но что? Попроситься на мотоцикл третьим? Но на заднем сиденье лежали два мешка, Севка рассмотрел сургучные печати на них и смог понять, что в мешках этих что-то важное.
Вопрос, есть ли тут лес и появились ли партизаны. Лес возле горизонта маячит. Непонятно – большой или нет. И где именно сейчас находится Севка – на Украине или в России? Или в Белоруссии? Пойдет парт…
– Вот теперь – все, – удовлетворенно произнес Орлов. – Что там с химиком?
– То, что может произойти вот это «паф!», я могу себе представить. – Комиссар потер ладонью щеку. – Но я совершенно не могу себе представить, почему ты нам все это рассказываешь? Сейчас – пятнадцатое…
– Ад… Вы правильно сказали – ад. Но люди этого пока не поняли, людям кажется, что это всего лишь очередная война, очередной поход супостата на Русь. И можно отступать, пятиться, страна большая, народ…
Даже не подумав, что можно поднять с пола выбитый нож, Севка шагнул вперед, скрестив руки, захлестнул горло лейтенанта ремнем, уперся коленом в спину, между лопаток. Потянул на себя, разводя руки и з…
– Думаю, что нет. – Орлов завинтил флягу и положил ее на землю. – Думаю, что я нормальный. А ты, как я полагаю, рассчитывал нарваться на идиотов? На восточных варваров? На диких скифов?
– Попей водички, – сказал Орлов, и горлышко фляги оказалось возле Севкиных губ.
Орлов отошел от окна и сел на диван. Потер лицо руками.
– Ромб! – выпалил Севка и по выражению лица Орлова понял, что промазал. – Этот… как его… прямоугольник… шпала.
Малышев споткнулся и сел в воду по грудь, но винтовку не замочил.
– А и помоги… Только осторожно. И воды кто-нибудь найдите, руки сполоснуть. – Орлов стал закатывать рукава на гимнастерке, стоя на коленях возле полковника. – И ты поставь кого-нибудь часовым со стор…
– Не учи меня умирать, – сказал комиссар. – Давай подготовим план. Ты выслушаешь наши с генералом предложения, примешь их к сведенью. А потом мы вместе попытаемся придумать объяснение для привлеченно…
– С вами приятно иметь дело! – Капитан растянул губы, пытаясь изобразить улыбку. – Вы схватываете все на лету.
Теперь сидел и снова ждал, когда старший лейтенант решит, что делать дальше.
– Нет. О диверсанте я в данном случае не думаю, – невесело улыбнулся комиссар. – От диверсанта меня спасли вы. В смысле – убили диверсанта. Никита вам, наверное, этого никогда не простит.
– Смотри не напорись на сучок или корень, – посоветовал Орлов. – Как самочувствие?
Смыв с себя пену, Севка вылез из ванны, стал босыми ногами прямо на желтый шершавый кафель. Возле запотевшего зеркала на табурете лежала военная форма. Возле табурета стояли хромовые сапоги, на сапог…
– Обычный, со шпалой в петлицах. В каждой петлице по во-от такенной шпале, а на груди – орден Красного Знамени. Танкист. Значит, впереди капитан лежит, мною убиенный, сзади – старший лейтенант Гриша …
Севка наклонился за винтовкой, когда услышал скрип. Неподалеку кто-то открыл дверь. Всего в нескольких метрах.
– А человек, который может иметь на меня влияние, это Орлов? Почему? У меня на сегодняшний день есть сильное желание его пристрелить… Я, кстати, если его увижу, могу стрелять на поражение?
Отойти в сторонку и подождать, пока не появятся танковые колонны немцев. В кино они всегда едут на танках, с закатанными рукавами, гогочущие и играющие на губных гармошках «Ах мой милый Августин»…
– Это эмоции, батенька. Эмоции. А эмоции меня давно не впечатляют. Я давно научился вызывать определенные эмоции у своих собеседников. Итак, делаем промежуточный вывод. Ваше награждение планировалось…
Егоров полез в карман за папиросой, но вспомнил, что последние отдал бойцам, вместе с которыми проверял снаряды.
Эти успехи ознаменовались тем, что вместо Никиты и Кости рукопашным боем с Севкой стал заниматься молчаливый крепыш лет сорока, и Севка снова почувствовал себя беспомощным и слабым.
– На КПП, где ж еще, – ответил лейтенант. – Я бы ни в жизнь не стал вас отвлекать, но бумаги…
Егорову показалось, что по щеке стоявшего в строю рядом с ним немолодого водителя прокатилась слеза.
– А телефончика не найдется? – спросил мужик. – Домой позвонить нужно, маме…
– Почему чушь? Народу нужны герои. Ваш подвиг вполне ложится в канву времени и обстоятельств. Спасать товарищей, выходить из окружения, проявлять бдительность и уничтожать врагов. Вообще-то, можно бы…
– Не-не-не-не-не… – усмехнулся Севка, чуть качнув револьвером. – Сидим как сидим. Это мне точно не помешает.
Гильза, отскочив от дерева, упала перед Севкой. Только эта гильза еще дымилась.
– И что? – спросил Севка, почувствовав, что старший лейтенант неспроста сделал паузу, что ждет от собеседника интереса и сопереживания.
– Да пусть оно идет в жопу, это человечество! – Севка спрятал револьвер в кобуру. – Давай будем говорить о деле и не выпендриваться. У меня тоже есть нервы и – ты не поверишь – гордость. Я не рвану с…
– Ничего, Никита. Ничего. – Комиссар хлопнул Никиту по плечу. – Нам всем приходится делать выбор. И никто не знает, какой выбор правильный.
«Ты-то чего полез… Беги, пока не поздно, из города…» – это пьяный мужик сегодня утром милиционеру крикнул, а тот потом сказал Севке, что прав мужик: «Я останусь – меня повесят… Ладно я, но ведь и сем…
– Что вы говорите? – послушно изумился старик. – И что же?
– А посмотри-ка ты по сторонам, Сева. – Орлов сунул Севке в руку винтовку, положил вещмешок на землю, а сам, осторожно ставя ноги на выступающие корни, подошел к краю, опустился на колени и щучкой ск…
– Ничего, приятного аппетита. Мы здесь будем ночевать или поедем за город?
«Мамочка, – прошептал одними губами Севка, – за что? За что меня так? Почему меня забросило в это смертельное лето? И…»
– Нет, – ответил Евграф Павлович. – Да я бы и не принял… Шутку о данайцах…
– Не только… Я видел, как он убивал немцев… И он мог сдаться им в любой момент, если бы хотел… И зачем ему все это делать?
– Давай-давай, – подбодрил его Орлов. – Желудок не казенный, кушать просит.
– Конечно. Те, кто выживут, смогут уйти. Во всяком случае, есть не нулевой шанс, так что, Леша, держись. – Сличенко протянул руку, лейтенант ее пожал и встал. – Пришли ко мне командира танкистов.
– Для наших парней мы всего лишь прогулялись сквозь пространство. Странным, необычным способом, но прогулялись. Если они вернутся назад, то ничего, кроме этого, не расскажут. Тем более что сразу посл…
– Вот такие дела… – протянул Орлов, глянув на свои наручные часы. – Идти нам нужно, Сева. Шире, так сказать, шаг.
– И это заставит его выстрелить в спину Даниле?
Нет, он не вставал под пулеметным обстрелом в полный рост, он падал на землю, заслышав свист приближающегося снаряда, но при этом знал, что останется живым. Не верил, не надеялся, а точно знал.
– Что… что происходит? – выдавил Егоров, ощупывая затылок. – Кто вы?
– Ефимович, – сказал Малышев. – Старший лейтенант Данила Ефимович Орлов.
Конвоир показал большой палец, подхватил тело массажиста под подмышки и вытащил из комнаты.
И теперь мысли потихоньку стали приобретать простоту и недвусмысленность. Не понять, что произошло этим утром, а дожить, дождаться следующего. Не придумать, как все повернуть вспять, а найти способ в…
Севка ясно увидел, как между пуговиц на серо-зеленом мундире немца вдруг появилось отверстие. Немец взмахнул руками, выронил оружие, оно повисло на шее на ремне, откинулся назад и запрокинул голову.
Старший лейтенант открыл затвор, показал Севке, как вставляется обойма, и заставил несколько раз передернуть затвор. Патроны, вылетевшие из винтовки, Орлов подобрал и, обтерев рукой, вставил обратно …
Сделать ничего не успели. Или почти ничего.
Орлов молча вытянул руки перед собой, раздвинул пальцы. Они не дрожали.
Сотня солдат, сотня наших, которые героически защищали свою страну от немецко-фашистских захватчиков, бились до последнего патрона в Брестской крепости, там, еще где-то, которые остановят немцев под …
Волна озноба прокатилась по телу. Севка скорчился, подтянул ноги к животу, чтобы хоть как-то согреться. Согреться.
Севка рванул винтовку, как лопату, будто хотел вырыть яму в животе немца. Тот захрипел, дернулся, ударил рукой по табурету, и с табурета на пол свалилась каска. Капли крови веером легли на беленую ст…
– Я помню, – со странным выражением произнес лейтенант. – И буду осторожен. Во всех отношениях.
Через пару километров они наткнулись на ручей, и Орлов приказал умыться. Нечего выглядеть парой бандитов. Они, сказал Орлов, старший лейтенант и младший политрук, а не черт-те что!
– А ты не первый встречный сегодня, – зло бросил милиционер. – Ты уже сотый командир Красной армии, который по улицам бродит. А кто на фронте красноармейцами командует? Что ж это вас столько в тылу о…
Севка дернулся, попытался вскочить, не открывая глаз, но кто-то его удержал на земле.
Только сейчас Севка сообразил, насколько проголодался, потом вспомнил, что сегодня обеда у них не было.
– Там город, – сказал Орлов. – Около пяти тысяч человек. Со всех сторон закрыт горами. Слышите, Артем Егорыч?
Может, именно так защищается время от вторжения из будущего? Эти, попаданцы, просто гибнут эпизодически, не оказывая никакого воздействия на прошлое и будущее. Какая разница для времени, сколько труп…
– Да. Он сел на диван, попросил чаю. Евграф Павлович вышел на кухню, а я оставался с ним. Слушал ахинею, которую он нес о славном прошлом. И что это значит?
– Вы думаете, что меня сюда прислали специально? – спросил Севка, сообразил, что сказал это почти беззвучно, и повторил громче.
– За что? – удивился капитан Сличенко. – Позавчера меня чуть не подстрелил комендантский патруль. Им показалось, что у меня слишком новое обмундирование.
– Нет, извините, в этом смысле вы нам как раз очень полезны. Можете быть очень полезны. Ваша манера говорить, ваша жестикуляция, лексика, простите, построение фраз… Это признаки, по которым мы можем …
Севке даже показалось, что мужчина с неодобрением посмотрел на его руки, скованные наручниками за спиной. Потом, кстати, оказалось, что наручники мужчине действительно не понравились, на следующем се…
– Разболтался ты, боец, – ленивым голосом произнес Орлов. Рыжий бросил на него быстрый взгляд и отвел глаза. – Где прикажут, там и будем драться. Если мне прикажут в окопы идти – попрошу, чтобы тебя …
– Не сниму, – кивнул Орлов с самым серьезным видом. – Тут ты все правильно понял. Что-то мне подсказывает – сейчас конструктивное продолжение разговора невозможно. Мне нужно успеть в мою берлогу…
– Хорошо. Да, чуть не забыл. Меня зовут Данила Ефимович Орлов. Можно просто – товарищ старший лейтенант. Товарища младшего политрука зовут Зелёных Тимофей Артемьевич…
– Нужно, чтобы ты вошел вовнутрь, – сказал комиссар.
Лейтенант сделал еще шаг вперед. Что же он только левую руку поднял, будто демонстрирует, какая она у него замечательная… Ногти лейтенант обгрыз почти до самого мяса… Так выставлять руку Севка отучил…
– Он еще этого не понял, не осознал, но внутри, я уверен, он уже сделал выбор. Он уже знает, что нужно обустраиваться здесь…
– Тоже вариант. – Орлов несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. – Ладно, нужно уходить. У тебя как с патронами?
– Не может, Всеволод Александрович, не может. Уж вы мне поверьте… – Старик поцокал задумчиво языком. – И дело даже не в вашей тупости или неинформированности. Дело тут…
– Вам бы Богдана, тот бы вам все, вплоть до расположения дивизий, рассказал…
– Ничего, – махнул рукой комиссар. – Давайте еще раз пройдемся по плану. Имеем четыре машины. Грузовики с рамами вместо кузова. На рамах – ракеты. По ним ни в коем случае не стрелять. Вообще, вести о…
– Тебя. Я даже не предполагал, что генерал попрется сюда вместе со всеми. Мне нужен ты, Женя… – Орлов выбросил окурок и прикурил новую папиросу. – Мне нужны люди, способные спланировать и провести оп…
– Очень может быть, – недобро улыбнулся лейтенант. – А пока – пошли.
– В магазине еще двое. Может, и живые. Граната – это такое дело, что трудно быть уверенным на сто процентов. Так что поглядывай и на дверь. И вообще, как только мы отойдем за угол – посвисти в свисто…
Было темно, над Москвой метались три или четыре прожекторных луча, пытаясь ухватиться за прорвавшегося немца, западнее и южнее Москвы все небо было в искрах разрывов зенитных снарядов и в зареве прож…
– Извините, денег нет, – не удержался Севка, когда стер с лица остатки мыла полотенцем. – И на чай дать не могу…
Рвануло где-то неподалеку, на голову Севки посыпалась земля.
– Тушенка мне не нужна, – сказал Сличенко.
– Это не обсуждается. Еще пойдет одна из моих групп. Десять человек. Пойдут по первому разу…
– Это почему? – недовольным тоном осведомился комиссар.
– Как и обещал, больше я не приказываю. И я даже не прошу вас всех остаться со мной. Мне нужно десять человек добровольцев для того, чтобы перезаряжать установки. Если никто не захочет остаться – я п…
– Да, – не задумываясь ответил Севка. – В…
– Значит, – подвел итог танкист, – если ты пальнешь четырежды, то можно смело ехать прямо на мост?
– Прав, наверное. – Севка вздохнул. – С другой стороны, обед тоже нужно заработать. Десять старушек – уже рубль.
Это здорово, что судьба свела его с Орловым. Без него все могло уже закончиться. Лежал бы Севка Залесский где-нибудь в поле…
– Я объяснял. – Лейтенант виновато переступил с ноги на ногу. – Но он предъявил документы… Там особые полномочия… Требует, не кричит, но сказал, что…
Комиссар позвал негромко, но дверь открылась, и на пороге возник лейтенант.
– Мне пора. – Танкист пожал руку капитану и ушел.
Теней было всего три. Это были не люди – просто три плохо различимых в сумерках мишени, вырезанных из серого картона. И не было ничего сложного в том, чтобы всадить в каждый из них по пуле.
– Ладно, Сева… Ты не напрягайся. Я понимаю, что день у тебя выдался насыщенный… – Орлов хмыкнул. – Понимаешь, тот, кто ведет разведку в своей форме, – тот разведчик. Кто в форме противника или в граж…
Около трех часов ночи гать была закончена, и капитан, приказав зарядить установки на твердой почве, сел в кабину первым. Было понятно, что он бы и за руль сел сам, но раненая рука ему этого не позвол…
– Или даже немного позже, – спокойно сказал Орлов. – Из тех батарейцев, что стреляли по мосту, трое раненными были взяты в плен. Один рассказал, что четыре установки еще в лесу. Их искали даже ночью.…
– Здорово, – сказал парень. – И войне – конец?
– Тихо все… – Севка хотел повернуться к Орлову, но не успел – что-то захлестнуло ему горло.
– Идиоты. Полные идиоты! Вы не понимаете, что нужны мне здесь? Здесь вы мне нужны. И ты хочешь не подохнуть там в болоте, а узнать о том, как погиб твой сын и где похоронен! А мне нужно, чтобы ты мне…
Севка заставил себя разжать кулаки. Заставил и положил руки на стол, ладонями кверху.
Севка крикнул, чтобы принесли бинт, чтобы помогли…
– Ну… там была небольшая пещерка под корнями дерева… Мы случайно наткнулись…
Севка тоже заглянул вовнутрь – водитель лежал на боку, во лбу имелось отверстие, из которого вытекала кровь. «Попал, куда целился», – отстраненно подумал Севка, словно не о себе, не о своем выстреле.
– Я схожу, – сказал Севка, надел ремень, затянул портупею и застегнул кобуру. – Я быстро.
Хотя тон у Орлова был нормальным, даже доброжелательным, и в самом вопросе не было никакого подвоха – ничего, кроме честного любопытства, – только ответа на этот пустяковый вопрос у Севки не было. Ну…
Капитан говорил пять минут. Егоров слушал, не перебивая.
Севка хотел что-то ответить, но не смог – горло отказалось ему служить. Получился только хрип.
Севка упал лицом в снег – это было последнее, что он помнил. В снег.
– Я не знаю, – сказал Севка и почувствовал, как сжимается что-то у него внутри.
Никита нажал медную кнопку звонка возле высокой двери, обитой кожей, но замок открыл сам, своим ключом.
– Сколько тебе нужно людей? – Комиссар подошел к окну, отодвинул Орлова и посмотрел на то место, где должна была появиться воронка.
– Вы задумали глупость, а я с вами согласился… Семь человек уже умерло…
– Не Гитлер, Гитлер покончит с собой раньше. В апреле, кажется…
– Я бы сказал – полтора, – прокомментировал Евграф Павлович. – Но два так два.
– Равняйсь! – Лейтенант хотел доложить начальнику о том, что бойцы построены, но Егоров махнул рукой.
Кажется, снова пробили часы. Или это грохотало в ушах Севки?
– А я попытаюсь оттащить тела куда-нибудь в сторонку, чтобы воронье не налетело и не… – Сличенко потер правой рукой лоб. – Не демаскировало это место… Приступаем…
– Фантасты… Я не сразу принял марксизм, молодой человек. Знаете почему?
Допив свой чай, Севка отодвинул чашку и медленно обвел взглядом всех сидевших за столом.
А под шинелью оказался чемодан. Фанерный, покрашенный в коричневый цвет, с петлями под навесной замок, но, на счастье Севки, закрытый только на нечто вроде щеколды.
– Двадцать четыре минуты, – сказал Никита.
Военинженер запрыгнул на подножку и ладонью ударил по лобовому стеклу.
– Нравится? – спросил Севка. – Правда хорошо получилось?
– Он, так или иначе, получил свой аэродром подскока в нашем времени. Так?
Спуск был тугой, рука дрогнула, и выстрел прозвучал неожиданно даже для Севки. Вспышка осветила коротко остриженный затылок и почти ослепила Севку.
Водитель легковушки дремал, оперев голову на руль.
После награждения к нему подошел корреспондент, сделал несколько снимков, выслушал краткий рассказ о подвиге, сделал какие-то пометки в записной книжке и пообещал, что заметка и фотография обязательн…
– Ничего… себе… за хлебушком… – прошептал одеревеневшими губами Севка. – Ничего себе…
Мужик замахнулся гирей, старуха в ужасе отшатнулась, закрывая голову руками, мужик засмеялся, довольный.
– Десять тридцать семь, – взглянув на часы, пробормотал комиссар. – Минута в минуту. Железнодорожная станция Хлопово. Эшелон с боеприпасами. Никита, Костя, по машинам. Я тут немного поговорю с младши…
– Я посмотрел… Похоже, он прав. Немецкая рация, карты, ракетницы… Нужно тщательнее ознакомиться, но пока я приказал старшего лейтенанта не убивать.
– Только что из училища, – пояснил Егоров.
Севка и Никита предъявили свои документы на входе и поднялись по широкой лестнице на второй этаж, в зал. Сели на кресла поближе к проходу, чтобы не толкаться потом, когда придется выходить за наградо…
Трава была необыкновенно колючей – это было самым первым, что ощутил Севка, открыв глаза. И солнце – необыкновенно яркое, понял Севка, торопливо глаза закрывая. Он не чувствовал правую руку, совсем н…
Он шел не торопясь, словно тянул время, старался хоть нанемного продлить тишину… Или свою жизнь? Его инструктировали перед самым выездом на фронт, что после залпа нужно сразу уходить, немедленно меня…
– К сожалению, не всегда получается. Ну, так сказка о пуле. В некотором царстве, в некотором государстве… или даже в Советской республике появилась на свет пуля. Калибром семь-шестьдесят два, то есть…
– Если бы я не стал артиллеристом, точно ушел бы в лесники, – сказал Сличенко. – Деревья, зверье, птички – идиллия! Хотя положить все четыре снаряда батареи в один окоп – тоже неплохо. Тут чутье нужн…
– Я не в упрек. Исключительно в качестве констатации. – Сличенко вздохнул, посмотрел на солнце. – Бревна-то мы подтащить к болоту успеем, а вот успеем ли с гатью? Как полагаете?
– Ты бы хоть появился, – не опуская рук, сказал Орлов. – А если ты не часовой Рабоче-Крестьянской Красной армии, а проклятый фашист? А я совсем разоружусь перед тобой?
Орлов правду сказал – поселок небольшой. Десяток домов прицепился к дороге с двух сторон. Пять – справа и пять – слева. Осталось пройти три дома, два… последний дом…
– Придется сидеть здесь еще сутки, а этого совсем бы не хотелось… Во-первых, тогда группа Мордасова накрылась совсем напрасно. – Сличенко печально покачал головой, потом посмотрел в глаза Егорову и у…
Селин развернул пулемет в сторону берега и открыл огонь. Второй танк замешкался, зацепил разбитый грузовик, не мог его ни перевернуть, ни тащить за собой и теперь пытался задним ходом оторваться от н…
– Он ушел с позиции, – словно отвечая на Севкины мысли, сказал комиссар. – Он и его взвод. И три немецких танка прорвались к госпиталю, который не успели эвакуировать. Нужно было всего полтора часа у…
– Старший лейтенант Орлов, Данила, – офицер перехватил винтовку левой рукой, а правую поднес к пилотке.
Севка снова споткнулся, перевернулся на спину и посмотрел на немцев. Мотоцикл уже перебрался через канаву и, не торопясь, ехал по полю. Тот немец, что сидел за рулем, что-то выкрикивал и свистел, а в…
– Я на него и не давлю… Больше не давлю. Все, он сегодня сдал выпускной экзамен. И у меня больше нет времени на его подготовку. – Комиссар отодвинул в сторону стопку документов и достал из ящика стол…
Лужица крови сохранила рисунок профиля убитого. На крючке остался висеть пиджак.
Егоров махнул рукой, указывая водителю второй машины, куда становиться. Лейтенант в кабине выглядел настороженно, когда он выпрыгнул наружу, то оказалось, что кобура у него расстегнута.
– Вы полагаете, я мог успеть выстрелить? – Комиссар повернулся на каблуках, сделал шаг и остановился перед Севкой.
– И правильно. Мне товарищ Орлов газету показывал с вашей фотографией. А нам, сказал, ордена-медали не положены. Нам светиться нельзя. Нас денежными премиями наградили. И я вам скажу – таких деньжищ …
– Скажешь, что проводится испытание новой техники. Переброска в тыл к противнику. Следующий рейс – в Берлин, за Гитлером. Уходить отсюда будем перед рассветом, туда попадем приблизительно в то же вре…
И при любом раскладе нужно идти к рощице, прячется там пейзанская молодежь или нет. Кстати, если бы версия с нападением деревенских парней была правильной, то одной шишкой на затылке Севка не отделал…
Пуля ударилась в стену над самой головой Севки. Стреляли из магазина, поэтому выстрел прозвучал глухо и как-то несерьезно. Маленький осколок кирпича больно щелкнул Севку в затылок, прямо между фуражк…
– А очень просто. Ты объясняешь такому жизнелюбу, что если он не пойдет в атаку, то ты его расстреляешь. И он прикидывает, что тут он погибнет точно. Без всяких вариантов. А там, в атаке, у него есть…
«Действительно, – подумал он, стаскивая сапоги и галифе, – какого хрена я выделываюсь? Решил умереть? Сбежать и попытаться где-то пристроиться, используя новые знания и умения?» Но эти новые знания к…
Машина как машина. Такая же, как та, которую позавчера – всего лишь позавчера, мама родная! – расстрелял немецкий истребитель. В кузове – десятка полтора бойцов, Севка заметил масляный отблеск света …
«Чреслами по земле», – вспомнил Севка и попытался встать.
– Идите вы!.. – Егоров даже не смог с ходу придумать, куда следовало отправляться этому безумцу. – Будьте вы прокляты!
– Данила, – сказал Севка и похолодел, увидев, как меняется выражение лица комиссара, как мгновенно исчезает даже подобие улыбки, проступают сталь и камень. И лед.
– Вот по этой причине Евграф Павлович и не советовал играть в серьезные игры с аматорами. Можно проморгать удар, который специалист не станет применять по причине банальности. Но это уж слишком глупо…
– Чего там… – махнул рукой один из бойцов, – дойдем. Вы только командуйте, товарищ старший лейтенант. А мы дойдем. И полковника донесем… Ему бы перевязку…
Севка подошел, заглянул туда, куда указывал Орлов. Овраг действительно начинался у дуба, только шел он значительно глубже под корни, образуя с ними что-то вроде пещерки.
– Он мог следить за тобой, за ним… – неуверенно произнес старик. – Ты ведь не можешь гарантировать, что за все эти годы не проморгал наблюдения.
Селин открыл люк, чиркнул спичкой по коробку. Выглянул из люка, чтобы убедиться, что механик уже отбежал. Сережа лежал возле стальной опоры моста, автомат валялся рядом. По броне и по крышке открытог…
– Понял. Хорошо. Не забудьте выключить свет.
– Ну, руками поработать, вместе с бойцами. Понимаю, что это неправильно, сам против панибратства, но такое дело, что времени нет ни у меня, ни у вас. Мне нужно успеть все быстро, да и вам до шести тр…
– Понимаешь, у меня не было времени… Если бы можно было поговорить спокойно, без спешки… Я бы тебя убедил, точно говорю – убедил бы без крика, без ссоры… смог же военинженера Егорова убедить за пять …
На шестой день Севка встретил конвоиров безучастным взглядом, с кровати сам не встал, но когда его подняли – не сопротивлялся. Его вывели из комнаты, повели по коридору, Севка плелся, опустив голову …
– А мы даже толком отойти не успели. – Старший лейтенант подошел к Малышеву и хлопнул его по плечу. – Ты молодец! Оставаться в живых – полезная привычка. Сколько с тобой бойцов?
– «Фокке-вульф» «Сто девяностый», – не открывая глаз, сказал Сличенко. – Четыре штуки. А вы все-таки решили не убегать… Это почти самоубийство, уважаемый Артем Егорович…
– Какое будущее? – улыбнулся комиссар. – Разве существует какое-то будущее? Если мы признаем, что есть некое будущее, в котором я дожил до пятидесяти двух лет и умер от цирроза печени, то я в любом с…
Но пока не видно, что кто-то собирается заставлять. Если остальные милиционеры пребывают в таком же состоянии, как и постовой возле магазина, то может произойти все, что угодно…
И делать было нечего. Оставалось только сидеть и ждать решения своей судьбы. И она, судьба, могла вполне подразумевать простую немудрящую сцену: старик после философских размышлизмов говорит, что в с…
Гостиная также была заставлена книгами, на этот раз в высоких, до самого потолка, шкафах. Комната была высоченная, метра четыре с половиной, а то и все пять. В углу стояла деревянная лесенка.
– Вот, смотри! Смотри, комиссар! Вот я! Я здесь и сейчас! Что я должен был делать, когда все сложилось так, как сложилось? Меня поставили на эту батарею… Я не просил. Я требовал, чтобы меня отправили…
– Ты газетчик! – даже как-то обрадовался Орлов. – А я из штаба фронта. Погнали вчера выяснить обстановку, я до полудня добирался туда, а там как раз влетел под бомбардировщиков, машину – в клочья, во…
«Это они меня ловят, – подумал Севка. – Увидели офицера и решили взять в плен. Для допроса».
Посмотрел в сторону гати, и лицо его приобрело удивленное выражение.
Следом за Никитой Севка спустился по лестнице. Перед той камерой, где когда-то, миллион лет назад, целую неделю Севку допрашивали и где его обрабатывал покойный массажист, их ждал комиссар.
Meinetwegen! Einer muss der Bluthund werden, ich scheue die Verantwortung nicht.
– Только тот был тысяча восемьсот девяносто восьмого года рождения.
Севка мельком глянул на реактивные снаряды. Внутри – газ. Люизит. А они без противогазов. Хотя без защитных костюмов все равно не выжить, если что. А в костюмах по болоту они бы не добежали вовремя.
Резкий запах лука заполнил пещерку, впился в глаза Севке.
И был у Евграфа Павловича на груди, прямо на шинели, орден Красного Знамени. А рядом с этой фотографией – снимок, на котором Евграф Павлович был в генеральской форме и располагался в группе генералов…
– Вполне. Воронка откроется во-он там. – Орлов подошел к окну, отдернул гардину и поднял край прибитого к раме одеяла. – Возле клена.
Он не собирался совершать подвиг. Он просто должен был выполнить приказ. Ему никто не отдавал распоряжения умереть. Он и не собирался умирать.
– Нет, не своими знаниями – нет у вас никаких знаний. Разве что намеки, которые нужно из вашей несвязной болтовни выловить, расшифровать и развернуть…
Утром он попытался упросить своего мучителя, сорвался в крик, угрожал всеми мыслимыми и немыслимыми карами, но тот лишь кротко улыбался и продолжал работать.
Потом Севка взял мыло и намылился. Оглянулся в поисках мочалки, но ее не было, был пучок чего-то, вроде тонко нарезанной коры или лыка. «Наверное, это и есть мочалка», – подумал Севка, хотел даже ею …
– На чем он вас расколол? – спросил комиссар, усаживаясь за обеденный стол напротив Севки.
Вернулись разведчики и доложили, что проселочная дорога свободна. Немцы, днем двигавшиеся по ней в сторону железнодорожного моста, с наступлением сумерек исчезли, не желая, по-видимому, напороться на…
У Севки в доме стоял толстый зеленый шеститомник Купера, оставшийся от бабушки, он даже прочитал несколько романов про индейцев и про красного корсара. И там, кажется, был еще роман «Шпион», благопол…
– Вот такой. Если кто-то отстанет – ждать не будем. Если кто-то решит потеряться… – Орлов сделал два шага перед строем, остановился и прошел назад, глядя в глаза бойцов. – Лучше уйдите сейчас. Я не б…
«Это все неправда, – попытался успокоить себя Севка. – Это снимают кино. Кино снимают… Сейчас появится кто-то… У них камера здесь неподалеку… Сейчас…»
– И пусть я убил массажиста… – заставил произнести себя вслух Севка. – Найдется кто-то другой. Тот же Никита, например.
Орлов посмотрел на группу. Ребята шли по гати к лесу, с ними шел Костя. Никита остался на островке.
Возле небольшого магазина стояла полуторка с работающим двигателем. Водитель сидел в кабине и курил, возле машины лежали уже штуки четыре окурка. В каком-то штатовском фильме это оказалось признаком …
Севка встал с кровати, прошелся по комнате.
– Глупо может получиться… Мы с тобой ссорились, чуть до драки дело не дошло, я пошел на преступление, а он не приедет. И что мне тогда прикажешь делать? С повинной возвращаться? Или сразу пулю в лоб …
– Немец, – прошептал Орлов. – Стоит, сука, над самым оврагом и лупит…
– Я сказал – разойтись, – повторил Сличенко.
Еще у Севки была дурацкая привычка растекаться мыслию по древу. Начав думать простую, в общем-то, мысль, Севка обязательно цеплялся за другую, плавно перескакивал на третью и через минуту пустых разм…
– Хорошо, – кивнул комиссар. – Я согласен.
– Руки вверх! – Теперь команда прозвучала сзади, Севка искоса оглянулся и увидел штык, торчавший из куста.
– Разве я бы назвался другой фамилией, не из удостоверения, если бы был диверсантом? Сам подумай!
– Туалет прямо по коридору и налево, – сказал комиссар, молча наблюдавший за Севкой.
– Может, о подвиге своем расскажете? – спросил Евграф Павлович и подпер кулачком щеку, демонстрируя, что сидит терпеливо и ждет рассказа о событиях. «Которые ему и так наверняка хорошо известны», – м…
Сзади прострекотал пулемет, хлопнула, разрываясь, сигнальная ракета.
Черт. Черт. Триста тысяч раз черт-черт-черт…
Севка стоял в стороне, даже не снимая винтовку с плеча, ждал, пока Орлов закончит, и снова шагал за ним следом, механически переставляя ноги.
– Так мы им и скажем! – пообещал боец. – Мол, старший лейтенант Орлов приказал, чтоб, значит, безотказно…
– Бывай, артиллерист! – Селин хлопнул Мордасова по плечу и побежал к танкам.
– А если я просто сумасшедший? – вскинулся Севка и скрипнул зубами, осознав, что совершил очередную ошибку.
Егоров открыл ящик стола, достал пачку «Казбека», закурил, поискал глазами пепельницу, спохватился и махнул рукой. Завтра все это должно сгореть. Все должно сгореть.
– Это он, – наконец решился сказать Севка. – Это он…
…Черные одинаковые силуэты. Севка почувствовал, как внутри что-то оборвалось. Слева от входа – не Скрипников. Туда отступил автоматчик. Где-то еще должен быть один, старшина говорил, что двое охранни…
Севка поставил сапог на землю, вывернул носок, встряхнул. Огляделся в поисках подорожника. Хоть чего-нибудь, что можно было бы прилепить на рану. Он зацепил винтовку рукой.
– А что там еще за карта? – спросил комиссар.
– Я хочу, чтобы ты… – сказал комиссар. – Я хочу знать, что именно случилось с…
– Больше привалов не будет, – сказал старший лейтенант. – Пока дождь, нам нужно пройти как можно дальше.
– Если сможешь – тоже запори штыком. – Орлов посмотрел в глаза красноармейцу, тот не выдержал и отвел взгляд. – Идиотские вопросы задаем, товарищи красноармейцы. Перевели дыхание и вперед. И не топат…
– Не знаю… Может, среди них нет офицеров, некому приказать? И если мы сейчас нападем, то…
– Встать, – скомандовал комиссар. – Слушай приказ.
Комиссар кивнул, словно подтверждая услышанное, Евграф Павлович еле заметно улыбнулся, Костя хмыкнул, а Никита с хрустом раздавил в руке баранку.
Он запутался и попал в петлю покрепче временной, описанной в фантастике. А так можно сойти с ума.
– Собраться, – приказал комиссар. – Выходим через семь минут.
– И все закончится к двадцатому? – с сарказмом спросил комиссар.
Капитан вскочил на ноги, подошел к комиссару и, присев перед ним на корточки, заглянул в лицо, словно надеялся увидеть там ответ.
– Ствол! – четко произнес Севка, вскидывая револьвер. – Ты не туда смотри, ты сюда смотри!
– Вижу. Извините, но на КПП капитан требует встречи с вами…
Старик кашлянул, посмотрел на Севку, потом перевел взгляд на потолок, снова на Севку.
– Слышу, – ответил военинженер первого ранга.
Капитан Сличенко взялся на ручку пульта управления огнем. Три минуты. Боец, сидевший за рулем, затаил дыхание и не сводил взгляда с руки командира. В принципе, можно было стрелять, не дожидаясь самим…
– Все в порядке, сейчас мы закончим здесь и перейдем к шестому. – Мовсесян включил фонарик и пошарил лучом по стене склада. – Я вот только начкара найду, скажу, пусть часового там снимает.
– А если он хочет спасти вас? Я в столице почти не живу, а вот вы…
– Нет, спасибо! – Сличенко достал из нагрудного кармана сложенный вчетверо лист бумаги и положил его на стол перед Егоровым.
И снова Сличенко виновато улыбнулся, и снова люди в строю подумали о том, что плохо капитану, что нужно ему помочь…
Севка посмотрел на стенные часы. Пятнадцать минут до выхода.
Севка сходил в туалет, вернулся, снова сел на диван и стащил с себя сапоги. Комиссар, по-видимому, успел дать указания, на диване лежали подушка и шерстяной плед.
– Значит, если у нас получится, то можно будет прямо из Москвы двинуть в Берлин? – спросил долговязый парень, которого комиссар назначил заместителем командира группы. Заместителем Севки.
– А Всеволод меня проводит, – небрежно бросил через плечо Орлов. – Правда, Всеволод?
– У тебя спина в штукатурке, – сказал Севка. – Давай отряхну.
– Отчего взорвался тот эшелон с боеприпасами? Вы выяснили?
– Не позорься, Залесский, – вздохнул Орлов. – Что прикажешь мне думать? И что прикажешь делать? Я тебя поначалу хотел вывести к нашим и сдать в Особый отдел. Все рассказать и отдать. Пусть они сами р…
Над трупами появились мухи. Они с противным жужжанием обсели раны.
– Не успеют… – сказал водитель. – От самой границы своих оставляем и оставляем…
– Что они должны понимать? Это ты о каких абажурах толкуешь, товарищ младший политрук? Это тебе довели из Центрального Комитета? И ты думаешь, тебе кто-то поверит? Они же немцам сдались, культурным л…
– Он это знает, – сказал комиссар. – Я не хочу, чтобы он выстрелил в твою мерзкую усмешку…
– Мне бы побриться, – сказал Севка. – Бритву какую-нибудь.
Ровно через неделю, во время рукопашной, Малышев получил в упор очередь из автомата. Одна пуля разорвала рукав гимнастерки, вторая распорола ремень, а третья сшибла с головы пилотку, не оставив на те…
Танк исчез в огненной вспышке. Взрывной волной снесло дом неподалеку, вывернуло из земли противотанковую пушку и вдребезги разметало артиллеристов. Даже танк Селина, казалось, проволокло по мосту.
Сличенко съехал спиной по стволу дерева, глаза закатились, а тело стало заваливаться в сторону, на раненое плечо. Егоров подхватил капитана и осторожно уложил его на землю.
– Старший лейтенант Орлов и младший политрук Залесский. Выполняем особое задание штаба фронта.
– Странно… – улыбнулся старик, а Севке показалось, что и эта улыбка, и слово «странно» воспроизводились генералом неоднократно.
Теперь, когда все было видно, идти стало легко, подлесок не казался таким густым, а ветки не так чтобы очень злобно бросались в лицо. Получалась почти прогулка.
– Евграф Павлович! – сказал Севка и повторил громче: – Евграф Павлович!
Это папа римский в Средние века запрещал арбалеты как дьявольские механизмы. А в наше время…
– Данила? Сталина? Удивляюсь, отчего он со своими возможностями его просто не пристрелил. Прибыл в нужное время, подождал, достал пистолет и расстрелял…
– Да, – сказал Севка и протянул свернутую в несколько раз карту. – Немцы здесь появятся к шести двенадцати. Тут у него все расписано. И остров обозначен, и склад, и все пометочки стоят. В шесть двадц…
Шел дождь, комиссар поднял воротник плаща, снова взглянул на часы.
– И не просто установки, – сказал комиссар. – А установки с люизитовыми снарядами. У него не было возможностей все это заполучить другим способом. Тогда он предоставил такую возможность капитану Слич…
– Ты там не особо старайся, – посоветовал Орлов. – Глаза не видят, сердце не болит. На «сидоре» режь. И достань из него флягу с водой – в горле пересохло.
Лес был серым, солнца еще не было, но уже можно было рассмотреть все вокруг в подробностях.
– Давайте. – Егоров на ощупь нашел предложенную папиросу, достал свои спички, дал сначала прикурить капитану, потом прикурил сам.
Даже знаки различия были на гимнастерке. По два кубика в петлицах.
Севку будил один из двух постоянных охранников: либо Дятел – высокий худощавый парень с острым носом, либо Горилла – приземистый, с длинными руками, мужик под пятьдесят. Вот они как раз Севку не обиж…
Для этого пришлось опереться левой рукой о землю, приподнять туловище – и снова застонать от очередного приступа головной боли.
Севка бросил себе в чашку три кусочка сахара, помешал ложкой и удивился, что они не сразу распались.
Тишина ночного леса, казавшаяся до этого глухой и монолитной, вдруг обрела ясность и прозрачность, распалась на тысячи звуков и отзвуков, стала гулкой и бесконечной. Где-то далеко кричала птица, что-…
– Пойми, мне некого туда послать. Ты – лучший. Только ты сможешь вывести машины в нужную точку в темноте и с первого залпа, без пристрелки, накрыть мост и станцию. У тебя снарядов на четыре залпа. Пе…
Женщина ничком лежала на тротуаре, неловко согнув ногу. Юбка задралась выше колена, открывая длинные рейтузы и край чулка, прихваченный широкой белой резинкой. Какой-то мужик в черном пальто и кепке,…
– А там не будет войны. Туда немцы не доберутся. Я не помню, какие именно они тут города займут, но точно помню, что до Урала они не дошли. Не дойдут. Вот мне бы там и отсидеться… А вам гораздо хуже,…
– Это Орлов написал сразу после перестрелки, как думаете? – спросил комиссар. – Достал карту и записал на всякий случай, для памяти…
– Странные надписи, не находите? – поинтересовался комиссар. – Орлов делал пометки все время? Будто вел дневник?
– Что лук? Разрежь пополам. – Орлов отхлебнул из фляги, завинтил крышку. – Жаль, что не водка. Сейчас бы нервы поддержать было бы неплохо…
– Я тебя и к полковнику не пустил, чтобы ты не ляпнул что-то такое, веселое… Думал, получится. А вместо этого… не повезло тебе, Сева! Лес сейчас полон немцев, я тебя не удержу, если что. Черт тебя зн…
«Вот так, – сказал себе Сличенко. – Глупо получилось. Глупо…» Как он мог поверить этому старлею?..
– Твою мать… – пробормотал Орлов. – Бред какой-то…
Севке показалось, что летит самолет низко, над самой землей, что прозрачный круг вращающегося винта в любой момент может зацепиться за землю, но истребитель – а это был истребитель, сообразил Севка –…
– Ты в себя пришел, Сева? – спросил Орлов.
– А чего они на нас бросились? – спросил, немного помолчав, Севка.
Вот ради этого, ради спасения будущего, есть смысл молчать. И даже подохнуть, задохнувшись в удавке, так ловко прилаженной старшим лейтенантом Красной армии Орловым на горле Всеволода Залесского, кот…
Годы были потрачены на разработку, миллионы рублей и сотни жизней…
Пуля пробила ему легкое и прошла возле самого сердца. Он рухнул на землю и на минуту потерял сознание. А потом пришел в себя.
Это Севка понял еще в машине, когда комиссар процитировал ему записку Орлова.
– Ладно, следуйте за мной. – Егоров двинулся к выходу и тут вспомнил вчерашнюю информацию особиста о немецких диверсантах.
Нелепо так дал ему спички… вышел из машины, чтобы поглазеть на старика в погонах…
– Не менее суток, – сказал немецкий военный инженер, осмотрев через несколько часов мост.
Севка нажал на спуск «нагана». И тут же перевел ствол вправо, на грузчиков. Четко, без дрожи в руках и холодка в желудке. Парни посмотрели на него. Синхронно сглотнули.
– Я помню, – засмеявшись, кивнул Орлов. – И даже помню, что ты никому не доверял этого почетного задания, всегда сам тузил меня… И только ты имел право меня бить – когда братья Розовы попытались взят…
– Конечно, – согласился Орлов. – Только у нас их значительно меньше. И нам придется применять их на своей территории, по своим городам и селам. И то, что Англия приступит к бомбардировке немецких гор…
– Что с ней? – Старший лейтенант закинул винтовку на плечо.
– Да, Ключи. «Так во сколько вы проснулись первого августа тысяча девятьсот сорок первого года?» Так?
Орлов хлопнул в ладоши, звук получился сухой и отчетливый.
Ему бы затянуть какую-нибудь песню. Современную ему, совершенно идиотскую по меркам этого времени. Какие-нибудь «муси-пуси» прекрасно подошли бы. Ни один чокнутый не станет орать, что он сумасшедший.
– Люди, товарищ капитан, – сказал Мордасов. – Они не спрашивают, но я ведь вижу… Ладно, мы остались у немцев в тылу. Ладно, просидели сутки, прячась. Но они ведь понимают, что мы делим батарею. Четыр…
Перевернуться на спину мешала собственная правая рука. Приподняв голову и исследовав свою конечность, Севка обнаружил, что лежит на правом боку, а правая рука завернута назад, за спину. Вот будто Сев…
– Ну что вы! – засмеялся комиссар. – Какое изменение будущего? Я о таких высоких материях и не пытаюсь рассуждать. Мое знакомство с вопросами путешествия во времени полностью укладывается в книгу Уэл…
Его не рвали на части, не подключали к электричеству и не подвешивали на дыбе. Его просто били. Даже не били, а бил – молчаливый улыбчивый мужчина лет сорока, со светлыми глазами и повадками професси…
Да и было наплевать на это, просто хотелось орать во все горло от восторга! Как на стадионе во время футбольного матча, когда наши, наконец, нащупали в обороне противника слабое место и вбивают в их …
– Наверное, – пробормотал Севка. – Это хорошо…
Севка прислушался к своим эмоциям и с легким удивлением понял, что ничего, кроме раздражения, не испытывает. Зачем комиссар и все остальные играют перед ребятами спектакль? Зачем все эти рассказы о п…
Севка снова собрался послать уважаемого генерала в задницу. Потом решил, что раз уж так вышло, раз уж все равно не получается встать и оторвать дедушке башку, то можно воспользоваться моментом и поду…
– Что-что… Наука умеет много гитик, товарищ младший политрук.
– Младший политрук со мной, – с нажимом произнес Орлов. – Ко мне вопросы есть?
– Может, не он… – пробормотал комиссар, взял записку в левую руку, еще раз перечитал. – Тогда почему?..
Он действительно был голый. Вопиюще голый, если вдуматься. Правый бок имел на себе следы от жесткой травы – такие забавные частые углубления на коже. Несколько рыже-зеленых травинок прилипли к бедру,…
– А черт их разберет… Может, диверсанты. Может, бандиты. А может, обыкновенные жители Москвы. Им оружие нужно, для самозащиты. И чего только не сделаешь для безопасности семьи…
Они благодарны командиру батареи за это, они думают, что он хочет их спасти, вывести из окружения, куда они попали случайно. Случайно.
– А потом оказалось, что все это ложь и провокация.
Севка навалился на винтовку, застонал от натуги. Штык уперся в стену. Немец открыл рот… Севка выпустил из рук трехлинейку, бросился вперед, схватив первое, что попалось под руку, – каску.
Лейтенант, стоявший в коридоре возле окна, оглянулся.
Этой ночью спать ему не пришлось, лейтенанты взяли его в оборот, заставили прошагать в общем несколько километров по комнате от стены к стене и обратно, отдать несколько тысяч раз честь и провозгласи…
С бронетранспортера что-то крикнули, лысый указал рукой на убитого конвоира и что-то крикнул в ответ. Что-то такое, что, наверное, должно было успокоить немцев.
И в машине Севка молчал, пока его везли по темным улицам и, кажется, по лесу.
– Не суетись, сержант. У тебя в винтовке обойма полная?
– Я верю, – сказал Севка. – И я горю желанием сотрудничать.
Нужно было сообразить раньше. Тоже придумал для себя испытание – переступать порог или нет. Совсем мозги отсидел. И мог просто отказаться заходить, его никто не стал бы вталкивать сюда. Просто нужно …
– Вы бы в кабину сели, товарищ капитан, – сказал водитель. – Или в кузов, к охране.
Ответ занял почти час, и Севка к концу выступления стал подозревать, что если уж он, более-менее подготовленный книгами к сложным темпоральным построениям, стал терять общее направление рассказа, то …
– Наверняка был. – Улыбка у комиссара снова получилась невеселой. – Все имеет смысл. Пусть не такой, как кажется на первый взгляд… Уважаемый Евграф Павлович обучение новых учеников начинает с рассказ…
– Если мы вдруг наткнемся на наших… на окруженцев. – Орлов пожевал травинку. – Может возникнуть недоразумение.
– А, пожалуйста! Лови! – Мужик метнул гирьку в лицо постового, но попал в левое плечо.
– Забавно, – повторил комиссар. – Но есть еще один момент. Орлов не знал… не мог знать о Володе. Наташа родила в двадцатом, в Питере. В это время и я, и Данил были на юге. Нет, он мог знать, что у ме…
– В смысле, не боюсь ли я умереть от бомбы? Нет, наверное. Во-первых, я не могу понять, с каких это чудес объявили тревогу – погода нелетная. К тому же если ты спокойно идешь рядом, то это значит, чт…
– Думаю, все-таки в прошлом, – сказал комиссар и добавил уже увереннее: – Точно, в прошлом.
– Их же всего двое, – прошептал Севка. – Подберемся поближе, ты возьмешь переднего, я – заднего. Я у него просто ружье отберу. Помочь нашим нужно…
Противотанковая пушка, чудом уцелевшая под обстрелом, имела калибр всего тридцать семь миллиметров. Но от нее до «Т-40» было каких-то двадцать метров, а броня в танке была всего десять миллиметров.
– Орден, – серьезно подтвердил комиссар. – «Звездочку». За спасение командира дивизии и уничтожение диверсионной группы противника.
– В общем, небольшая. Но я смогу внятно наплести, что мы выполняем особое задание. Я из штаба фронта, между прочим, а не из какой-то там дивизионной газеты. Уловил разницу?
Славную морковку перед ним повесил комиссар… Евгений Афанасьевич. Ты можешь оказаться полезным, Севка! Очень полезным. Если сам, конечно, захочешь. Ты должен постараться, и все получится. Тебя оставя…
– Полагаешь, Даниле были нужны установки?
– Да… вы… что… – пытаясь уклониться от ударов, по слогам выкрикнул Севка. – Мы же вам жизнь спасли…
Севка присмотрелся: мелкий овраг, почти канава, уходящий в лес из-под самого корня узловатого, в три обхвата, дуба. Овражек был не больше метра в глубину, порос травой и низкой крапивой.
– Я хочу, чтобы вы предложили свою версию происходящего и указали свое место во всем этом. И значение. Прошу, – самым академическим тоном проговорил Евграф Павлович. – Вот представьте себе, что от эт…
Севка шагнул вперед и ударил Егорова рукоятью револьвера по затылку. Военинженер рухнул как подкошенный. Севка повернулся к командиру батареи. Сделал два шага, чтобы помочь Орлову, но тот просто подн…
– Сейчас пять часов. У нас до появления немцев остался один час двенадцать минут.
Он даже что-то сказал – Севка не слышал ни звука, кроме своего дыхания и шума крови в голове.
Севка присел, поднимая одновременно автомат. Остальные тоже погрузились в воду. Над болотом стелилась легкая дымка, в принципе, рассмотреть их было не очень просто, но лучше не рисковать, сказал на и…
– И не нужно, – спокойно – слишком спокойно сказал комиссар. – Никто и не требует, чтобы ты стрелял.
– Товарищ командир! – окликнул его часовой. – Вы бы не отходили от расположения…
«И никто не спросил, где именно прятались командиры во время боя», – подумал Севка. Мысли в его голове перекатывались тяжело, вязкие волны равнодушия плескались от виска к виску, вызывая легкую тошно…
Севка вздохнул и помотал головой. «Очень хочется пить, – подумал он. – Забыл напиться перед дорогой… Когда теперь попью…»
– Здравствуйте, Всеволод, – сказал комиссар.
– Но не смешно, – сказал Евграф Павлович, снова появившись в дверном проеме с тряпкой в руке. – Не хватает легкого безумия.
– Раскудахтались, куры! – бросил мужик. – Рабочему человеку в магазин нужно… Рабочий человек…
– Капитан! – позвал генерал. – Капитан Сличенко? Ко мне! Постройте людей, в конце концов.
– Добрый день! Капитан Срипников. – Капитан откозырял Орлову, тот улыбнулся в ответ.
– А? – переспросил Севка. – Нет, не курю. Извините.
Какой, на хрен, плен, если он не солдат этой войны, не комиссар и даже не… Севка попытался вспомнить, как зовут того младшего политрука, форму которого он надел, но в голову лез какой-то Христофор.
– Да пошел ты… – одними губами прошептал Севка.
– А ты стал совсем молодец, Сева. В движениях появилось нечто такое. – Орлов пошевелил пальцами в воздухе. – Нечто серьезное… Совсем взрослое.
Сердце Севки дрогнуло. Неужели Орлов появился и был настолько глуп, что дал себя схватить? А если это так, то, может, теперь встал вопрос о возвращении Севки домой?
– Вот именно. И этот привет из прошлого заставил нас серьезно отнестись к вашей истории. Два человека, один из которых утверждает, что родится только через сорок восемь лет, и второй, который должен……
– Не останавливайтесь, молодой человек. Не останавливайтесь, – посоветовал генерал. – Нам нужно торопиться.
– Сейчас… – прошептал Севка и вытер подбородок грязной рукой. – Сейчас…
– Нет его, – выпалил влетевший в блиндаж Ивановский. – Ушел. Только-только, говорят, был и исчез… Прикажете догнать? Только…
Орлов остановился и поднял руку. Быстрым шагом вернулся к отряду. Севка, стараясь не хромать, подошел к нему.
Втроем идти к батарее, имея пару гранат и винтовку, да еще всего пятнадцать минут от момента выхода из воронки до залпа, значило не успеть. Или успеть, но не смочь.
– Не могу. О такой возможности писали фантасты…
Севка прикрыл глаза, пытаясь мысленно представить себе лицо Орлова.
– Это пропуск на имя Данилы Ефимовича Орлова. Там есть пометка из моего ведомства, ты можешь вести с собой кого угодно без предъявления ими документов. Тут же адрес, где ты можешь переночевать, если …
– Я один пойду, товарищ капитан. А младшего политрука, если не трудно, отведите куда-нибудь в сторонку, чтобы он не маячил. Не нужно, чтобы его видели в лицо. – Орлов незаметно подмигнул Севке.
Перезаряжайтесь, ребята! Только быстро, пока немцы не…
Луч фонаря опустился ниже, осветил женщину, стоящую на коленях, и тело, лежащее на мостовой. Черная милицейская шинель. Стоптанные сапоги. Рука, откинутая в сторону. Луч осветил лицо.
– Да. То есть потом… Или… Пусть твой попутчик сходит, принесет, а ты посиди, расслабься. Ты у нас – важный участник переговоров…
– Ты можешь помочь лейтенанту остаться в живых, – сказал комиссар. – Для этого нужно войти.
– Это правда. Я успел рассмотреть ваше лицо. В последний момент, нужно сказать.
Севка оглянулся на дорогу, пожал плечами.
– Давайте обуемся, товарищ политрук. – Малышев снял с пояса флягу, быстро открутил крышку и поднес горлышко к Севкиным губам. – Вот глотните для начала.
– Но здесь он убил. Изменил прошлое своего мира. И я уверен, что в дальнейшем…
– Значит, диван… – Севка встал из-за стола, подошел к дивану. – Сидел, пил чай…
Еще одна пощечина – Севкина голова мотнулась в сторону.
– Хорошо. Пожалуйста. – Орлов снова подошел к окну, открыл его.
– Не беспокойся, я сам как-нибудь справлюсь. – Комиссар сел за стол напротив Севки, устроившегося на ящике.
Сличенко лег на землю, заложив руки за голову.