– Орден, – серьезно подтвердил комиссар. – «Звездочку». За спасение командира дивизии и уничтожение диверсионной группы противника.
– А убил меня немец. С двух шагов, да из автомата. Убил на хер. Меня же к ордену посмертно представляли, вы разве не в курсе? – осведомился Севка.
Севке даже показалось, что мужчина с неодобрением посмотрел на его руки, скованные наручниками за спиной. Потом, кстати, оказалось, что наручники мужчине действительно не понравились, на следующем сеансе Севку уже не заковывали, а связывали мягкой веревкой.
– Или даже немного позже, – спокойно сказал Орлов. – Из тех батарейцев, что стреляли по мосту, трое раненными были взяты в плен. Один рассказал, что четыре установки еще в лесу. Их искали даже ночью. Нашли старую стоянку. Потом, к утру, вышли сюда.
Тремя последними пулями Орлов разорвал в клочья водителя, и пулемет замолчал.
Севка отошел к комиссару и Евграфу Павловичу. Остановился возле них. Они стояли и смотрели, как четыре машины по гудку двинулись вперед. И исчезли. Без вспышки, взрыва или толчка. Были – и не стало.