Все цитаты из книги «Остров Крым (авторская редакция)»
– Пойдемте, дети мои, в храм, – сказал отец Леонид. – Будем вместе. Сегодня ночью многие придут, я думаю так. Иди и ты, Мустафа. Будь с нами. Ты не обидишь Ислам, если будешь сегодня с нами.
– Ого, вы уже и с Востоковым познакомились? Поздравляю, – сказал голос. – Дельный работник.
– Когда начнется, мы будем знать, – сказал Сергеев. – Тут всегда при норд-осте адмирал Вирен выводит свою эскадру на тренировку, ну а нашим из Новороссийска тоже дома не сидится. Да и американцы лета…
– Я просто беглец, – скромно сказал малыш: За столом расхохотались – нашел куда бежать!
– Вы, кажется, из России? – спросил Антон.
– Однако, – продолжал Востоков, – причины вашей уверенности в себе мне известны. Их две. Во-первых, это Андрей Лучников, фигура на нашем Острове очень могущественная. Во-вторых, это, конечно, полковн…
Его просто била дрожь, когда он совал в руки Лучникову дар небес – «международную телеграмму». Текст послания поразил и Лучникова: «Му friend Gangiit call me as soon as possible Paris Hotel Grison te…
– Даже если бы я и выполнил приказ? – вновь Востоков дал волю своему неистребимому любопытству.
Потом все ушли, и Андрей впервые остался наедине с Таней в своей «башенке», впервые с ней в отцовском доме. Несколько минут они молчали, чувствуя, как между ними встает зона пустоты и мрака.
Итак, поехали дальше. Политические новости Крыма. Фракция яки-националистов во Временной Государственной Думе вновь яростно атаковала врэвакуантов и потребовала немедленного выделения Острова в отдел…
На экране Ти-Ви-Мига вдруг появился «рыбий жир ленинградских речных фонарей». Кровавые полосы угасающего заката за зыбкой иглой Петропавловки. Ухмыляющиеся лица трех мальчишек в шинелях с поднятыми в…
– Так почему же ты не отвечаешь на мой вопрос? – Десятиборец придвинул свой стул ближе к Лучникову и снова налил рюмки. – Ну! Профессионалы мы или любители?
– Ну, знаешь! – задохнулся от возмущения Кузенков. – Ты меня, Андрей, иногда просто бесишь! Ты уж просто рисуешь себе настоящее оруэлловское общество! Ты говоришь, как чужой! Тебе будто бы наплевать …
– Вот именно это слово употребил визитер, – сказал Арсений. – Редактор рубрику зарубил.
Марлен Михайлович вышел в коридор. Голова у него слегка кружилась, и весь он временами чуть подрагивал от пережитого напряжения. «Спасибо теннису, – опять подумал он, – научил расслабляться». Вдруг е…
– Арсений, тебе, наверное, позвонил какой-нибудь маразматик-волчесотенец? – смеялся Лучников. – В «Курьере» дня не проходит без таких звонков. Чекистский выкормыш, блядь кремлевская, жидовский подгол…
– Вот именно, – Марлен Михайлович налил себе в стакан немного виски, немного шампанского и долил до краев водкой. – Основополагающая крутит нас всех в своем водовороте, превращает нашу жизнь в абсурд…
«Сборная юниоров па соревнованиях в Крыму победила местных атлетов по всем видам программы. Особенного успеха добились…»
– Я бегу куда глаза глядят, – проговорил он. – Только глаза у меня стали херовые. Дим Шебеко. Я немного слепну на исторической родине, друг. Пока я вон туда побегу, – показал он жестом Ленина в темно…
– Чай? К вам? – растерялся слегка и Лучников.
– Значит, присматриваете? – тихо спросил он Кузенкова. – Подслушиваете? Попугиваете?
В холле отеля он подошел к дежурному городовому, показал свой паспорт и пожаловался, что к нему, советскому дипломату, ввалились какие-то пьяницы и мешают отдыхать. Коп тут же побежал вызывать патрул…
– Я говорю не об этом вздоре, – жестко сказал Сергеев.
– Я им, сукам, говорил, что нельзя в такой гололед выходить на линию! – кричал водитель упавшего автобуса. – Не выйдешь, говорят, партбилет положишь!
Антон повернулся к друзьям и продолжил свою мысль. – Придут или не придут красные, долг крымской молодежи – продолжать процесс формирования новой нации. Надо перенести семя яки через поколение. Нужно…
Фарца раскрыла рты да так и застыла в восхищении. Тайна, европейские большие дела, «Луч» приехал к Диму Шебеке. Дела-а!
– Так вот, знаете ли, этот господин задумал в каком-то там их журнале рубрику «Из жизни замечательных лошадей». Дивная идея, не так ли?
Тут как раз началось суетливое движение – прибыли, прибыли! Кто прибыл? Не кто иной, как товарищ Протопопов! Такой чести никто даже и не ждал. Наиболее, пожалуй, энергетическая личность в компании ус…
– Какие-то там невежливые, – сказал Лучников Фаддеичу и заметил, что тот весьма знакомым образом весь подобрался – как в старые времена! – и сощуренными глазами смотрит на невежливых.
Выскочив из резко затормозившей машины, Лучников вдруг снова с изумлением почувствовал мимолетный рывок молодости: то ли алые просветы в тучах за шпилем гостиницы «Украина», то ли сама ситуация очере…
– Хотите, Андрей, поедем к нам чай пить, – сказала Татьяна.
В магазине у прилавка стояло несколько женщин. Они обернулись и молча смотрели на вошедших. Может быть, приняли за иностранцев – странные сумки через плечо, странные куртки… Пока они ходили и осматри…
Лучников поднялся на трибуну, поднял руки, призывая к тишине.
– Пойдем, Андрей, – с тревогой сказал Мустафа. – Пойдем в храм!
ЛУЧНИКОВ: Именуемое Союзом Общей Судьбы. Аббревиатура – СОС.
«Как назывался тот городок, где мы зашли в магазин? Фанеж? Нет – Фатеж. Разбитый асфальт главной площади и неизменная фигура на постаменте. Был ли там Вечный Огонь? Нет, кажется, только областным цен…
– Царствие Небесное! – прорычал он, глянув в зеркало на раскоряченных, взлетающих в этот момент над виражом «фламенко» и «охотника». Он преисполнился вдруг ярости и вдохновения и понял, что победил.
– У тебя срыв, Марлен! Возьми себя в руки. О чем ты бормочешь?
Десантники рты раскрыли, до них только сейчас дошло, что с ними говорят по-русски.
– Нет, вполне нормальный малый, но он, понимаешь ли… ну, в общем, он уж слишком на супружнице своей задвинулся…
– Понимаю причины вашего бесстрашия, сударыня, – улыбнулся Востоков.
Лучников улыбнулся и еще раз поцеловал ее в щеку.
– Косыгину. – Бакстер похлопал наивными глазками. – Он мне не откажет. Мы с ним много раз вместе рыбачили.
– Отрядам Попова и Ерофеева построиться на третьей палубе для встречи с представителями местного населения. Внимание. Командир корабля поздравляет молодых матросов с началом несения службы…
– Они не сошли с ума, сэр? – наконец спросил Кронин. Чернок попросил Ляшко налить ему полный стакан неразбавленного «Чивас Ригал».
Они стукнули друг друга по плечам. Их шутливые дружеские отношения как бы восстановились.
Десятиборец склонился над ней и просунул ладонь ей под живот, кажется, расстегнул там пуговицу. Фигура его казалась сейчас немыслимо огромной над тоненькой женщиной.
…Прости меня, можешь не расставаться, но имей в виду другой смысл слов…
– Энтшульдиген, – извинился человек и что-то еще добродушно добавил, дескать, зачем так сердиться.
– Значит, это подзорная труба, господин Шмидт? – спрашивал осваговец, показывая на вещественное доказательство.
Русско-англо-французский хит замер в глубинах «Каховки». Взрослые остались одни.
Сотни, тысячи машин, стоящих вплотную, отделяли Андрея от Арсения. Никак не пробраться к отцу, никак уже его не спасти. Началось хаотические движение, в котором среди базарной разноголосицы послышало…
Памела и Кристина – Боже! – преобразились: обе в платьях! Платья, правда, были новомодные, марлевые, просвечивающие, да еще и на узеньких бретельках, но все-таки соски молодых особ были прикрыты каки…
– Вот и все, – новый поцелуй в щеку. – Двойной Игнатьев – выродок. Все мои одноклассники по Третьей Симферопольской Гимназии Царя-Освободителя – друзья и единомышленники. Нас девятнадцать человек и м…
– Кто ждет? – завопил Лучников. Ярость, словно морская звезда, влепилась в темную стену.
– Миссис Парслей с ним? – быстро спросил Востоков.
– Он внизу, в баре. Сейчас приведу его сюда, – сказал Марлен Михайлович.
Изображение Лучникова уже исчезло с экрана. Теперь Ти-Ви-Миг, захлебываясь, повествовал о драме, разыгравшейся в ялтинском «Мажестике»; Лючия Кларк нашла в постели продюсера Джека Хэллоуэя местную ар…
Солдаты изумленно и боязливо переглянулись. Для них уже был очищен стол, открывались немыслимой красоты «валютные» банки холодного золотистого пива. Уже тащили им и хрустящие багеты, и нежнейшую ветч…
– Я сказал: как хотите, – улыбнулся полковник. – Многолетняя привычка, от нее трудно избавиться.
Пришлось брать дурищу в тунике с собой. Ее посадили на задний широченный диван в «бентли», а сами сели впереди, Антон за рулем.
Марлен Михайлович обвел глазами стены суперлюкса и вопросительно склонил голову – не беспокоит? Лучников отмахнулся. В номер вкатили окованные по углам лучниковскис кофры. На лицах моссоветовских мол…
Четверо сбивчиво, но с готовностью стали рассказывать. Оказалось, что они попросту шли в «Калипсо» повеселиться, когда к ним подошел какой-то ага, предложил 200 тичей… 200 тичей? Вот именно – двести……
Через стол тут протянулась крепкая рука, дружески сжала ладонь Гангута. Мужественная усатая физиономия – как это раньше нс замечена – улыбалась, по-свойски, по-товарищески, как раньше бы сказали – от…
– Что бы это значило – Лучников в «Калипсо»?
– Антон у нас теперь представитель культуры яки, – усмехнулся Лучников.
Стоя в очереди к контрольно-пропускному пункту, Лучников, как всегда, наблюдал погранстражу. Вновь, как и в прошлый раз, ему показалось, что на бесстрастных лицах этих парней, среди которых почему-то…
Некоторое время они молча смотрели друг на друга, потом Арсений Николаевич, нарушая свой зарок, попросил у Бакстера сигару.
– Значит, и она здесь, – пробормотал он. – Таня и Кристи теперь рядом, – он улыбнулся. – Не пережали, ребята? Все правильно?
– Может быть, с ней соответствующие органы поговорят? – невинно спросил Лучников.
– Ебал я «Красную бригаду», – неохотно проговорил Антон, выпил рюмку коньяку и поспешно закурил.
Она вздрогнула, выпрямилась и почему-то зажала ладонью рот. Должно быть, голос его раздался прямо у нее над ухом, ибо он видел, как она осматривается вокруг, ища его на близком расстоянии.
– Как там истребитель? – спросил Чернок пилота.
– Ты же знаешь, Саша, какой там мрак и туман, – заговорил он через минуту. – Иногда мне кажется, что ОНИ ТАМ сами не знают, чего хотят. НАМ важно знать, чего МЫ хотим. Я хочу быть русским, и я готов …
…Прости меня, но тут и в социальном плане все перевернуто. Мое глубокое убеждение, что здоровье человечества заключено в либерализме, а революция – это вырождение; насилие и кровь – суть полная невоз…
– Трогательно. Чуткие люди у вас там в секторе, – сказала Таня.
Лучников проводил Кузенкова до лифта. Мягкий звонок, стрелка вниз. Лифт оказался пустым. Лучников вошел внутрь вслед за Кузенковым.
Марлен Михайлович знал, что из всех слетевших и вполне как бы небрежных реплик для «Видного лица» самой важной была «поворот на сто восемьдесят градусов».
– По-нашему, значит, можете? – спросил блондинчик.
Дверь в «комубежаловку» всегда была открыта. Лучников толкнул ее и увидел, что шагнуть негде: вся передняя уставлена аппаратурой, завалена рюкзаками и чемоданами. «С2Н5ОН» явно собиралась в дорогу. М…
– Да ты пойми, да вы поймите, ты, парень, вы, ребята, поймите, нет у нас еще нации, хоть плачь, но нету! Вы же видели, как проваливались все наши митинги, за исключением тех, где надо было кулаками р…
– Вот так даже? Гордый хан Ахмет-Гирей? – удивился Лучников.
– А вот мы, молодежь, считаем вашу идею бредовой, – без всякой злости задумчиво сказал Антон. – Как можно объявлять Остров русским? Это империализм. Ты знаешь, что русской крови у нас меньше половины.
– Великолепно, – все время говорил солдат. – Обстановка великолепная.
Медленно растворялось очарование ночи, малярийный приступ молодости постепенно проходил. Гнусноватое выздоровление. Ноги обретали их собственную тяжесть. Лучников шел по Коктебелю и почти ничего здес…
Видимо, они там мобилизовались и вели теперь преследование очень толково, профессионально, точно выходя к светофорам и не выпуская из виду лучниковское дребезжащее такси.
Хэлоуэй бухнулся в кресло на тротуаре, в последний раз показал кулак Лучникову и стал звать официанта.
«Больше никогда не приеду в этот бедлам, – подумал Лучников. – Буду сидеть на своей горе и подстреливать репортеров».
Марлен Михайлович спокойно взял в руки увесистый «Курьер» (откровенно говоря, обожал он этот печатный орган, души в нем не чаял), быстро прошелестел страницами и сразу за огромным, во всю полосу, объ…
Степанов сидел впереди, повернувшись всем липом к ним, внимательно их наблюдая, покровительственно и дружественно улыбаясь – два больших желтых зуба виднелись из-под усов. Шофер совершенно неопределе…
Джек тогда выпустил свою девчонку, отвернулся от бармена, прикрыл ладонью ухо, в которое время от времени что-то бормотал ему гонкуровский лауреат, матюкнулся на всех доступных ему языках, а их было …
Востоков выключил телевизор. В наступившей тишине послышалось завывание норд-оста, или, как его здесь называют, «боры». Луч прожектора осветил изрытый волнами морской горизонт.
Парусная битва меркла, фрегаты тлели, угольками угасали в нарастающей темноте, но все-таки тень, прошедшая по стене, была еще видна. Она прошла, исчезла и вернулась. Остановилась в чуткой позе, тень …
– Понял, на хуй, блядь какая, трубы на прицепе по ночам возит и нс крепит их, хуесос. Одна труба, в пизду, поперек дороги у него висит и встречный транспорт хуячит.
– Я думаю, что вы все самоубийцы, – холодно высказалась Татьяна.
Руки у «провокаторов» были сейчас развязаны, в метре от них на столе стоял телефон, в дверях дежурил всего один комсомолец.
– Род мастурбации, не так ли? – выпалил «Ходок». Они явно были ошарашены ее ленивым и наглым тоном.
– Интересно, что думает по этому поводу мадам Татьяна? – граф Новосильцев поднял вверх свои желтые волчьи глаза.
– Светильник для тебя есть око, – читал он. – Если око твое будет чисто, то все тело твое будет светло.
– Почему ты из Стокгольма? – спросил сына Арсений Николаевич. – Мы ждали тебя из Москвы.
Чернок выпил полстакана и бросил взгляд назад. Успел увидеть только реверсионный след пролетевшего истребителя.
Оставшись одна, Таня стала заниматься детьми снаряжать их в пионерлагерь, выбросила из головы своих мужиков и даже новую эту тягостную связь с сергеевским сектором как бы забыла.
– Неужели даже срок не получит? – возмутилась Таня. – Востоков, это правда?
– Хоккей, – кивнул ему вслед папа Суп. – Большое будущее!
– Андрей! Ну, знаешь! Ну, понимаешь ли! Да, как же? Каким же образом? Да это просто фантастика! Нет-нет, это фантастика, иначе и не скажешь! Ты – здесь? Да это просто поворот в детективном духе!
– Вот поэтому я так отлично сейчас трудоустроен, – пояснил муж. – Вы понимаете?"
– Почему бы нет? У нас отличный есть английский чай. Посидим по-домашнему… – Неожиданный для нее самой дерзостный ход на глазах переменил Татьяну. Лучников увидел ту, которая поразила его десять лет …
– Теперь катись отсюда, – сказал Суп. – Выкатывайся. Сейчас я буду женщину свою любить.
Лучников смотрел на генерала и совершенно неожиданно для себя находил, что он ему нравится. Мешки на лице, подрагивающие жилки, окурок толстой желтой сигареты «бояр» в углу рта, пачка газет, торчащая…
Я тебе не Славка, падла Лучников, предатель, большевистская блядь, сколько тебе заплатили, хуесос, за Остров Крым, мандавошка гэбэшная, я тебе не Славка, я таких, как ты, раком на каждом перекрестке,…
– Ребята, вы не обижайтесь на моего дадди, – сказал Антон. – Он и впрямь немного олд-таймер. Просто вы его своими титьками взволновали.
– Слава Богу, вы живы остались, – сказал Лучников, встал на колени и широко перекрестился.
– Захватывающее и в самом деле довольно трогательное символическое событие! С опозданием на шесть десятилетий белая армия складывает оружие перед красной. Взгляните на этих дрожащих стариков, это те …
– Совершенно с вами согласен, Марлен Михайлович, – прозвучал поблизости несколько проржавленный голосишко.
– Очень польщен, что вы знаете мое имя. – Boстоков ловко открыл шампанское. – Слышите, как завывает норд-ост? Начинается ураган. В такие вечера весьма приятно разыгрывать в уютном отеле партию полити…
– Ты считаешь Марлена стукачом? – спросил Лучников.
– Помилуйте, как я мог вас не узнать, – продолжал ёрничать Лучников. – Мы встречались на вторниках у Беклемишевых, на четвергах у Оболенских, на пятницах у Нессельроде…
Сказано это было по-русски, но Антону показалось, что с советской интонацией, да-да, определенно, кто-то советский высказался. В конце стола на углу бочком сидел маленький, заросший бороденкой по гла…
– Значит, пятимиллионная пятая колонна диссидентщины? – от жгучих степановских глаз уже не отмахнешься. – Хочет изнутри нас взорвать ваш Лучников, как когда-то Тито хотел в Кремль въехать со своими г…
– Сейчас ты увидишь… сейчас… сейчас… – бормотал, нависая над женщиной огромный мужик. – Сейчас ты увидишь, как мы с ней… как у нас… бей, чем хочешь… не растащишь… у меня в жизни ничего нет, кроме нее…
Когда-то был ведь заштатный городишко, лежащий на унылых серых холмах, но после экономического бума ранних сороковых Городская Управа объявила Симферополь полем соревнования самых смелых архитекторов…
Они выехали на поверхность и теперь нужно было пробираться через все более и более сатанеющее движение па Правый Берег, па улицу Бьенфезанс, где вот уже пятьдесят лет жил неудавшийся деятель русской …
– Ну «Хорста Весселя»-то вы не можете не знать, – говорили люди в «лендровере». – Спойте, как вы это делаете, обнявшись и раскачиваясь.
– Вот как? Ты сторонник постепенности, Луч? – бормотал, борясь с неудержимым смехом, Марлен Михайлович. – Ты хочешь только себя принести в жертву, да? Всех остальных ты хочешь спасти? Мессианство? Вы…
Видеофон погас, и почти в тот же миг все увидели приближающийся к башне «Курьера» большой зеленый вертолет с советскими опознавательными знаками. Он завис в непосредственной близости от стеклянных ст…
Едва он вошел в зал и направился к стойке, как тут же услышал за спиной чрезвычайно громкие голоса.
– А ты мне не давал пить кофе в своем «Доме», – сказал Чернок.
«Папаратце», между тем, бегали вокруг и снимали эту так называемую беседу, матч в одни ворота, ибо мерзавцы не давали Тане и рта раскрыть. Наконец она стряхнула руку «Ходока» со своего бедра и небреж…
– Вопросов-то много, ох, много, – пропел «Окающий». – Начнем спрашивать – до утра досидимся.
– Город Ковров знаменит мотоциклами «Ковровец», – объяснили ему.
– А ты не подумал. Суп, что я тоже могу тебя хватить чем-нибудь по башке? – спросил Лучников. – Каким-нибудь твоим спортивным трофеем? Вот, скажем, Никой этой Самофракийской.
Небо было полно звезд, а праздничное зарево Севастополя стояло за темной громадиной собора и не мешало звездам полыхать над пустынным мысом, где ярко белели мраморные останки Эллады и отсвечивал черн…
– Арси, ты знаешь, сколько в живых осталось из нашего поколения к сегодняшнему дню? – спросил Бакстер.
– Да я его вижу чуть ли не каждый день в Симфи! – воскликнул Лучников.
Вдруг у него взорвалась голова, и в следующий момент он очнулся, сидя на полу, в осколках, в облаке коньячных паров. Лицо было залито какой-то жидкостью.
Лучников взял кампари с содовой; Мустафа заказал крепчайший джин-вермут «Кокти».
– Это сокращение от «супружник», – хихикнула Татьяна.
– Что же он собирается снимать? – осторожно спросил Лучников.
– Простите, полковник, но ведь Генштаб и весь личный состав наших «форсиз» приветствует слияние с героической армией Великого Советского Союза…
– Я вам не товарищ, – рявкнул Марлен Михайлович, налил себе полный стакан виски, а бутылку недвусмысленно переставил подальше от непрошеного гостя.
– Тогда я позвоню, – Гангут снял телефонную трубку.
– Разумеется, из Москвы? – В. А. Востоков был улыбчив и любезен.
На скамейках амфитеатра разговорчики об уровнях понемногу затихли. Голос Олега Степанова все крепчал. Он спустился вниз и повернулся лицом к аудитории, большой и нескладный, человек-лошадь, похожий н…
– Яки, атац! До вечера! Не торопись на трассе. Маста Фа все равно непобедим.
– Да он же нам не чужой, – смеялась Таня и щекотала Лучникова. – Он нам идеологически чужой, а по крови свой. Русский же.
Вдруг снова зазвонил телефон. На этот раз портье. Любезнейшим тоном на чистом русском интересовался, не желает ли господин получить ужин в номер.
– Разведка, – ядовито усмехнулась Таня. – Сказали бы лучше слежка, соглядатайство.
Затем последовала одышка и затяжной кашель со свистом, деликатное, в кустик, отхаркивание мокроты.
– Кто это такой? – спросил чей-то голос с ленцой за спиной Лучникова.
– Господа! – крикнул им сверху Лучников. – Помогите, пожалуйста, погрузить багаж дамы в мою машину!
ВФ, вылетая из Симфи, набирает едва ли не авиационную высоту. Легчайший серебристый виадук с кружевами многочисленных съездов и развязок, чудо строительной техники. «Приезжайте в Крым и вы увидите па…
Глаза его явно замаслились, он явно испытывал сейчас сладостное страдание, какое бывает у юнцов, когда в их присутствии говорят о предмете их любви, пусть и неверном, пусть подлом, но страстно желанн…
– Будут ли вопросы к Марлену Михайловичу? – спросило «Видное лицо».
«Что это он глаза-то стал так таращить, – подумал Лучников. – Уж не следствие ли наркотиков?»
– Ханам, самван ждет ю на «Аничков Мост».
– Правильно, Иисус учил нас этому, но мы пока оказались плохими учениками, а жизнь даже в формулу реакционера Черчилля вносит коррективы. Запишите, господин Меркатор, некоторую модификацию: «Социализ…
По бесстрастному лицу помощника Марлен Михайлович понял, что в этот момент он слегка пережал, прозвучал слегка – не-совсем-в-ту-степь, но ему как-то уже было все равно.
– Почему ты сам не разыскиваешь отца? – крикнула ему Кристина. Она, кажется, совсем уже пришла в себя и даже закурила сигарету.
Подошел милиционер – чего тут про евреев? – подошли молоденькие девчонки в пуховых шапочках – вот дает бабка! – но ни тот, ни другие мешать не стали, замолчали, смущенно топтались, слушая кликушу.
Все, естественно, этой шутке рассмеялись. Помощники поворачивались друг к другу, показывая, что оценили юмор. Дребезжащим колокольчиком раскатился громче всех хохоток «Окающего». Не турки, ох уж, не …
– Не век же нам летать, – раздраженно бросил Чернок. – Постепенно снижаемся! Продолжаем наблюдение.
– Эти трусы, лжецы, демагоги, взяточники, ханжи, дебилы, самодовольные мизерабли, подонки общества, стукачи, выблядки сталинизма! – проорал он в состоянии какого-то полуразрыва, будто бы теряя сознан…
– Я знаю вашу концепцию, ага, – сказал Мустафа, – следил за всеми вашими речами. Не понимаю. Извините, я преклоняюсь перед вами – человеком, спортсменом, мужчиной, но когда я думаю о вашей концепции …
– А я-то думал, что здесь каждый стул соединен с соответствующими органами, – проговорил Лучников. – Даже этот бассейн непосредственно вытекает в соответствующие органы.
Ленивая йога. Душ. Бритье. Завтракать пойду на Монпарнас, в «Дом», там все осталось как прежде, те же посетители, как всегда: старик с «Фигаро», старик с «Таймс», старик с «Месседжеро», все трое куря…
– Ужин? Да-да, пожалуйста. Что-нибудь полегче, что-нибудь простенькое. Да, и вот еще… вот еще что… будьте любезны… бутылку скоча, да-да… Что? Вот именно целую бутылку. «Black-White» вполне устроит…
Любого врэвакуанта можно смело спрашивать «между прочим, как здоровье генерала»: у каждого из них есть какой-нибудь одряхлевший генерал в родственниках.
– Скажите, Андрей, вы предполагали, что все произойдет именно так? – спросил Мустафа.
Она его не замечала, продолжая внимательнейшую инспекцию и чтение призывов Елены Рубинштейн, и он мог бы теперь, если бы верил своим глазам, внимательно ее рассмотреть, но он не поверил своим глазам,…
– Это язык моей страны! – с неожиданной горячностью вскричал Антон. Веселости как не бывало. Глаза горят. – Я говорю на языке моей страны!
Все эти Ильи Ивановичи, Василии Федоровичи, Дмитрии Валентиновичи в сухой финской жаре розовели, увлажнялись, поры на их коже открывались, груди их вольготно вздымались, глаз поблескивал.
Лучников оглянулся и увидел скорчившегося на заднем сиденье Мустафу. Он протянул ему назад руку и ощутил под ладонью твердую мокрую щеку парня.
В лавке господина Меркатора никаким коммунизмом уж никак не пахло, здесь преобладал особенный дух процветающего старого капитализма – смесь запахов отличнейших Табаков, пряностей, чая, ветчин и сыров…
– Сейчас из России, – загадочно ответил малыш.
– Ах, здравствуйте, – вдруг сказал сосед прямо в лицо.
Из груды реквизита тут вылезла самая незаметная персона, режиссер спектакля, полуседой клочковатый Гарик Поль, которого раньше знали лишь как пьянчугу из ВТО, а тут вот оказалось, что таился в нем ге…
Все это, однако, затягивалось, он нарочно все это затягивал. Мокрая рука его, трогающая ее соски, была слаба, но внутри, шевелился раскаленный шланг, и она не выдержала – застонала.
Парни старались говорить по-русски, но то и дело переходили на более для них удобный язык, то есть английский.
– Ладно. – Бакстер положил ему на длинную ладонь свою боксерскую чуть деформированную лапу с пятнышками старческой пигментации.
– Яки, – сказал полковник Востоков. – Я тоже в вас не ошибся, Сергеев.
Информация, однако, в этот момент не понадобилась. Второй «портрет», с лицом, как бы выражающим сильный характер, на деле же находящийся в постоянном ожесточающемся противоборстве со свисающими дрябл…
Однако оказалось, что задумано все гораздо круче, что фирмач-то оказался совсем непростым товарищем. За домом-то у него, оказывается, «жигули» стояли с белым номером «ТУР-00-77». Сел фирмач в свои жи…
– Чай пьет, – девица мотнула головой в сторону ярко освещенной двери.
Она догадывалась, да, впрочем, это и не имело значения, кто автор телеги. Она и не сомневалась ни на минуту, что после встречи с Лучниковым явится на свет телега. Поразила ее лишь оперативность – сра…
Между тем ЧП отнюдь не затихало, а, напротив, развивалось все шире. Лучников не слышал, как в отдаленных комнатах надмосковских апартаментов велись телефонные переговоры, и все по его душу.
– А разве это возможно – убежать от ГБ? – спросил какой-то мальчик с кожаной лентой па лбу. – Мне кажется, это просто невозможно.
– Высылка? – проскрипел «Окающий». – Ох, неохота опять такими делами заниматься.
– Однако, Арсен, таким-то, как мы с тобой, старым пердунам, вряд ли можно рассчитывать на буги-вуги.
– Гив май хэнд, ага, – попросил Лучникова пленник. – Кадерлер вери мач, пжалста, Лучников-ага.
– Л я тебя не оставлю, Андрей, – сказала Лора. – В кои-то веки и голос свой отдам.
Она плакала, клонясь к лучниковской груди, чуть заваливаясь, ее била похмельная дрожь – еще более явный признак заката. Раньше, после ночи греха, Лора Лерова только бойко подмывалась, подмазывалась, …
– Спасибо, Таня, – просто сказал он. – И прошу тебя, оставь этот ядовитый тон. Он, извини меня, не совсем как-то уместен, особенно здесь, за рубежом.
– Да-да, я не оговорился. Не думайте, что с возрождением национального духа отомрет наша идеология. Коммунизм – это путь русских. Хотите знать, Лучников, как трансформируется в наши дни русская истор…
…Однако же не реалистическое же наше искусство ведь же…
В это время во двор въехал хлебный фургон и, остановившись на задах булочной, запер «волгу» между кустами и детской площадкой. Такой удачи Лучников не ждал. Не раздумывая, он помчался через детскую п…
– Из своего Торонто? – усмехнулась Таня, но тут как раз заметила атташе-кейс с неоторванным еще ярлычком «TWA, рейс такой-то, Торонто – Симфи».
В Москве, конечно, шел дождь. Солнце, ставшее здесь в последние годы редким явлением природы, бледным пятачком висело в мутной баланде над черными тучами, наваливавшимися на башни жилквартала, на огр…
Пошла вторая рюмка. Про чай и думать забыли.
Возникла пауза. Ошеломление. Некоторый короткий ступор. Кузенков срезал шутку одного из «портретов»! Ловкой репликой лишил ее далеко идущего смысла! Все участники совещания тут же углубились в бумаги…
Они виделись не так уж редко: собственно говоря, их разделяли всего один час быстрой езды по Восточному и полчаса кружения по боковым съездам и подъемам. Арсений Николаевич жил в своем большом доме н…
– Принесите из бара пару бутылок, – строго сказал ему Востоков. – Запишите на счет ОСВАГа.
– Видишь, в центре торчит карандаш? – спросил Лучников. – Это небоскреб «Курьера», а наверху, в «обструганной» части, моя собственная квартира. Она довольно забавна. Мы будем там жить вместе три дня,…
– It's my turn, sir , – улыбнулась она еще раз, но уже несколько растерянно, пожала плечами.
Камеры скользили по каре старцев, и у Лучникова вдруг возникло некое особое ощущение: это и в самом деле была армия, а развалины эти были воинами, и весь урон, который принесло время их телам и амуни…
– А вдруг она богаче тебя? – сказал Арсений Николаевич. Это предположение очень развеселило Бакстера. У него даже слезки брызнули и очки запотели от смеха.
– Courier! Associate editor Brook is here.
– Татьяна Никитична, хотите новый анекдот из Москвы? – спросил кто-то.
– Просто воображаю вас обоих в системе Агитпропа, – сказала Таня.
Хэлоуэй усмехнулся, да так, что Лучников подумал: тот ли это человек, которого он знал, вправду ли это Октопус.
Однако лед был расколот, и ехидство московского интеллектуала пропало втуне.
Он спрыгнул на обочину, и автобус сразу отъехал. Облегчаясь над кюветом, Лучников смотрел ему вслед. Огромный комфортабельный чемодан казался совершенно неуместным на узкой дороге с разбитыми краями …
– Поставьте это интервью Самсонова с Сартром! Все! Через час я позвоню и проверю!
– Говорит, что познакомился с ними третьего дня в Стамбуле.
– Что касается меня, то я знаю его прекрасно, – усмехнулся Игнатьев-Игнатьев, ничуть не смущаясь. – Витя Гангут – нравственный урод и алкоголик. Дружок нашего героя. Видимо, предательство родины у эт…
– Ха-ха-ха! – вскричал Дим Шебеко. – По этому поводу все справки у нашего тромбониста Бен-Ивана. Сколько раз ты пересекал государственную границу, Бен-Иван?
Внук возражал. Скоро будут учебники по языку яки, словари, газеты на яки, журналы, канал телевидения. Есть уже интересные писатели, один из них он сам, писатель Тон Луч…
Они покинули старинную площадь и, пройдя метров сто вниз, оказались на набережной Татар. Спустились еще ниже, прямо к пляжу. Здесь было полуоткрытое кафе, ниши с плетеными креслами. Виден был порт, г…
Атац, то есть отец, типичное словечко яки, смесь татарщины и русятины.
– Луч! – захохотал Гангут. – Вот таким я тебя люблю! Давай забудем на сегодняшний вечер, что нам по сорок пять лет, а? Согласен?
– Я согласна, – сказала Таня товарищу Сергееву.
– В каком же еще? – сказал «Пренеприятнейший» «Видному», на Марлена Михайловича по-прежнему не оборачиваясь. – Заодно и опробовали бы танки на воздушной подушке.
ЧП, естественно, нс обошло и того учреждения, где существовал специальный лучниковский сектор во главе с полковником Сергеевым. Собственно говоря, именно на это учреждение и вышел скромняга-крокодиле…
– Что особенно хорошего слышит в моем имени русское ухо? – любезно поинтересовался Лучников.
Как же это сразу не связалось, что «осьминог» по-русски – это и есть «октопус». Вот так оперативность, выходит, хитренький Джек и в самом деле Гангута хочет…
Шампанское после виски показалось Марлену Михайловичу серебрящейся фортепианной пьеской после аккордов оркестра.
– Проклятые иностранцы, – такова была реакция напуганного парижанина.
Он соответствующим образом развернул машину. Макаров соответствующим образом потянул рычаг.
Тут все ребята полегли от хохота, и Лучников смеялся вместе с ними. Никогда он не испытывал презрения к фарцовщикам, этим изгоям монолитного советского коллектива, напротив, полагал их чем-то вроде с…
Антон не без скрытого облегчения перешел на язык предков.
– Сударыня, я вовсе не хочу вас ошеломить своим всезнайством, как это делается в дурных советских детективах, – продолжал Востоков, – да его и нет, этого всезнайства. Всезнайство разведки всегда преу…
– Мы уезжаем на гастроли, Луч, – не без некоторой гордости сказал Дим Шебеко. – Едем на гастроли в город Ковров,-
– Браво, браво, – сказал Марлен Михайлович. – Из «ВС» в «КН». Поздравляю. Однако не могли бы вы оставить меня одного. Я не вполне…
– А в самом деле, на каком языке шпарим? Я ведь по-аглицки-то через пень колоду, а он по-русски не тянет. Да это неважно. Главное, что понимали друг друга. Главное – принципиальное согласие. Вот это …
– Ты дурочку-то тут не валяй! – Сергеев впервые заговорил с Таней угрожающим тоном. – Вспомни-ка получше, а перед этим и о себе получше подумай.
– Подонки, – закричал Антон, – ни слова о наших лозунгах, сплошная похабная буффонада!
– Да-да, – кивнул Лучников. – Финскую баню. Мне это необходимо. Не могу быть в стороне. Банный период социмперии. Рим. Декаданс. Ты понимаешь?
– Йеп, мэм, – американский ответ Лучникова прозвучал весьма подозрительно для ушей русских дам.
– Гонки, – сказала Татьяна. – Они готовятся к «Антика-ралли». Граф Новосильцев и Андрей собираются выступить, психи проклятые.
Кузенков, словно ребенок, ошарашенный счастьем купания, повернул к нему хохочущее лицо.
На больших высотах небоскребов вдоль Бульвара 20 января с первыми лучами солнца появились красные и трехцветные флаги. Чем выше поднималось солнце, тем гуще становилась толпа на широченных тротуарах …
Голос его лихорадочно подрагивал. Священник повернул к нему свое белое в темноте лицо.
Арсений сел в машину к Андрею, и они медленно перевалили через опасный участок.
Сентябрь, когда по всем мире, во всей Европе люди сидят под каштанами и слушают музыку, а в Ялте нимфы с еле прикрытыми срамными губками вылезают из волн прямо на набережную… Безнадежный, промозглый …
Наконец по Бульвару на большой скорости пронеслись полдюжины броневиков-амфибий с горящими фарами и воющими сиренами. Из-за брони видны были только голубые береты, скособоченные на бритых затылках.
– Мне так давно хотелось поговорить с вами, Марлен Михайлович, – сказал Востоков.
– Смотри, Толя, – сказал Комаров. – Как будто Греция слева, как будто мифология…
Шестая рюмка повисла в воздухе. Челюсть у десятиборца отвалилась. Таня зашлась от восторга.
– Какие у вас повадки сходные, – сказала Таня. – Вы даже одеваетесь похоже.
– Ну, а теперь можно, как обычно, – улыбнулся отец. – Не потерял еще класс?
«Катись!» – ответила она ему тем же путем.
– Почему же вы к нему пристаете? – строго, но патронально вопросил Марлен Михайлович старика.
За диалогом этим, естественно, стояла Третья Симферопольская Мужская Гимназия Имени Императора Александра Второго Освободителя.
– Я знаю, кто у тебя, – пробарабанил Луч. – Постарайся их обмануть. Это единственный шанс.
Тело графа Новосильцева было отправлено во Владимирский собор на мысе Херсонес. Там предстояло отпевание, и туда после окончания приема собирались отправиться все «одноклассники».
– Ну, давайте, давайте, выкладывайте, – сказала Таня. – Учтите только, что я ничего не боюсь, – она выпила залпом коктейль и вдруг успокоилась.
Марлен Михайлович приветливо кивнул другу: интересно, мол, очень интересно. Положил ему па тарелку семги, икры, крабов, подвинул салат.
– Всего доброго, Кристина, – очень вежливо попрощался Лучников. Оставшись в одиночестве, налил себе стакан и закурил сигарету.
Ти-Ви-Миг, как всегда, оказался на месте. На экране «ящика» уже можно было видеть пасть десантной рыбины, откуда один за другим выезжали набитые «голубыми беретами» джипы. Передача, правда, почему-то…
– Ну, вот, – сказал Лучников. – Все о'кей?
Когда все выбрались, спрыгнули в кювет и солдат с Лучниковым сразу по пояс в грязную, обжигающую, холодную жижу.
Лучников потрепал его по щеке, снова опустил руку на руль. Кристина радостно обернулась к Мустафе, перегнулась через сиденье и стала целовать его.
Марлен Михайлович, завернувшись в махровое шведское покрывало, откинувшись в кресле и попивая пиво «Левинбрау», тем не менее внимательно следил за лицами всей компании, связанной никогда не названной…
На бульваре американец взял Лучникова под руку, в некое подобие стального зажима и, увлеченно размахивая свободной рукой и заглядывая в глаза, стал развивать идею.
– Где же? – Лучников глянул уже через плечо на изрыгающий штампованные проклятия квадратный автомат. Удивительно, что эта штука еще и Валентином называется.
– Прекрати, Андрей, – вдруг сказала Таня трезвым голосом. – Прекрати это свинство.
На Херсонес упала ночь, когда из храма Святого Владимира вынесли легкий гроб с телом Кристины Парслей. За гробом шли четверо: отец Леонид, Петр Сабашников, Мустафа Ахмет-Гирей и Андрей Лучников.
В очках «Окающего» промелькнул неопознанный огонек. «Замкнутый» занимался орнаментом.
– В Союзе, между прочим, уже тоже меньше половины, – проговорил Андрей.
– О господине Лучникове! – угрожающим баском завершил фразу начальник отдела.
Восторгаться природными качествами Крыма в ИПИ не возбранялось. Марлену Михайловичу стало противно и муторно от того, что шофер боится его, а он шофера.
– Послушай, Андрей, одно твое слово, и я переменю тему… так вот, не кажется ли тебе… – мягко, словно с больным или с женщиной, говорил полковник и вдруг закончил, будто очертя голову, – что ты нуждае…
Вдруг он остановился и показал па небольшую группу людей, стоящих в очереди перед закрытой дверью. Несколько стариков и старух в черных костюмах и платьях, увешанные орденами и медалями от ключиц до …
Старик вырывался и хрипел, махал авоськой на Кузенкова. Из ячеек сыпались и ломались длинные макаронины.
– Почему? – спросила Варвара Александровна. – Потому что он ваш политический оппонент?
В уголках рта у него запекшаяся слюнца, в углах глаз гноец. Прищур и трезвая теперь интонация показали Марлену Михайловичу, что перед ним, должно быть, не простой московский дурак, а кто-то из сталин…
– Понравилась шутка вашего мужа. Главное управление спортивных единоборств – это звучит!
Марлен Михайлович, освобожденно вздохнув, стал располагаться в чудесном двухкомнатном номере, окнами, конечно, на чистое море. Внизу пустынные вылизанные улочки Третьего Казенного Участка шли к пляжу…
– Мерзко так думать, – сказал Лучников. – И ты уж прости меня, Дим Шебеко, я сам тебя павел на эти мысли. Мне надо было проверить свои соображения, и я тебя невольно спровоцировал. Прости.
Она встала, лихорадочно обдумывая, что же делать, чтобы не даться этим типам живьем. Сейчас не вырываться. Нужно подчиниться, усыпить их бдительность, а потом броситься с парапета на камни или под ко…
– Ах, Витольд Яковлевич, Витольд Яковлевич… – продолжал укорять генерала, словно нашкодившего мальчика, Сабашников. – Пугаете нас тремя мускулистыми гомосеками. Это безвкусно…
Оказалось, что мирное течение нессельродовской «пятницы» было прервано сегодня самым невероятным образом. Костю, младшего сына Нессельроде, привезли из Ялты сильно побитого, в разорванной – вообразит…
К ним медленно, все та же шерифская кинематофафическая походочка, подходил городовой. Рядом кучкой брели присмиревшие четверо злоумышленников.
– Вот она, – дед Арсений показал на портрет своей покойной жены, матери Андрея.
Да, господин Востоков на несколько очков опережает товарища Сергеева.
– Я эту трассу пройду с закрытыми глазами, Андрей, – сказал граф. – Но если ты полагаешь…
– Браво! – сказал отец, когда они влетели во двор «Каховки» и остановились мгновенно и точно в квадрате паркинга.
Лучников взял у Дима Шебеко пачку десяток и попросил его остановить автобус. Они прошли вперед.
– По-вашему, все итальянцы черны, как сажа? – надменно возвышаясь над своим животом, обратилась к ней Памела. Она чувствовала, куда клонит певичка – при беременной жене уволочь на ночку мальчика.
– Как всегда психологически ошиблись, – холодно сказала Таня.
Гангут был введен в пропитанную запахами тяжелой праздничной готовки квартиру. Оказалось, полстолетия художественному редактору Ершову, то есть «человеку, глядящему исподлобья и в сторону», нелюбезно…
Он кончил играть и с церемонным поклоном вернул инструмент хозяину.
– Рядность, Лопатов, рядность, – сухо указал он на дорогу и отвернулся.
Тут фон Витте осекся, кажется, понял, что зарапортовался, переиграл. Говоря весь этот вздор, в том числе и передавая приветы Лучникову-старшему, он на Андрея почему-то не смотрел, а обращался к своем…
Короче говоря, этот типичный молодой москвич был растерян под напором типичного московского старика.
– В том-то и дело, братцы, что он ни на что не рассчитывает, – сказал Марлен Михайлович. – Перевернутая внеклассовая психология. Иногда встаешь в тупик, истерический идеализм, еб вашу мать.
– Можно даже попросить какую-нибудь нормальную девушку, – улыбнулся Кузенков. – Это зависит от тебя. Кстати, что у тебя с Таней?
– Диалектик, – пробурчал Федор Сергеевич, явно сердясь на автора.
– А это наш сосед, русский режиссер Виталий Семенович Гангут, – крикнул юбиляр.
– Сведения идут прямо из СВРП, – холодно и как бы отчужденно Арсений Николаевич стал излагать эти сведения. – Правое законспирированное крыло Союза Возрождения Родины и Престола приняло решение убрат…
– Поссать, что ли, ребята? – спросил водитель.
– Скопище техники у Карачели… – презрительно кривил губы Ляшко. – Толкучка в Балаклаве… Танковое месиво без капли горючего у Бахчисарая…
– Под Родиной вы что подразумеваете? – спросил Марлен Михайлович.
Попробуйте сохранить европейскую толерантность при развитии московского скандала. Улыбка еще держится на вашем лице при первом витке безобразной фразы, она, быть может, и удержалась бы на нем, па лиц…
В гармоническом обществе необходимо и большинство и меньшинство, как в социальном, так и в биологическом аспектах. Очередная потеря своего меньшинства может стать губительной для новой России. Сможет…
углубился в переулки, в те самые, которые вызывали у него всегда обманчивое ощущение нормальности, разумности и надежности русской жизни.
Ему бы выспаться, недельки три в Нормандии в хорошем отеле на берегу. Он никогда прежде не был на Западе. Семь дней как высадился в Вене, и на плечах еще москвошвеевский «спинжак». Ему бы сейчас рину…
– Значит, выполнила задание? – спрашивал он, хныкая, покрытый слезами и потом, и разрывая ее престраннейшей мощью изнутри. – Выполнила задание своих хозяев? Уберегла ценный для России кадр? Что же ты…
Уже и еженедельники начали давать репортажи об Арсении Лучникове, о его удивительном доме на диком склоне, о натуральной ферме за Святой Горой, о новой породе скаковых лошадей, выведенной на его заво…
– Обратите внимание, Мухтар-ага, какие невероятные дамы стали приезжать к нам из Москвы.
– Так ведь они же «правые», – сказал, от души веселясь, Марлен Михайлович, – а ведь вы же теперь «ультралевый»,
Он вырвал из рук сержанта шланг, осмотрел его: так и есть – дыра. Чертыхнулся, полез в собственный багажник, вытащил оттуда какую-то трубку, засунул один конец в бак, другой в рот, потянул в себя и з…
– Что скажешь, Марлен Михайлович? – спросило «Видное лицо». – Достаточно этого для решения проблемы?
…Декаданс для меня – это моя жизнь, мое искусство…
Далее последовал очень милый, вполне нормальный обед, в течение которого вся атмосфера наполнялась веселым легким алкоголем, и вскоре все стали уже задавать друг другу вопросы, не дожидаясь ответа, и…
Фальшивый слуга склонил голову и слегка подщелкнул каблуками.
Вот все перекаты этих гор, под луной и под солнцем, соприкосновение с морем, скалы и крутые лбы, на одном из которых у камня Волошина трепещет маслина, – все это столь отчетливо указывает нам на везд…
– Ага, – уважительно кивнул Бриль. – Знаю.
Она судорожно, каким-то лягушачьим движением вцепилась в него. Он вдруг почувствовал к ней отвращение и тут как раз заметил, как из какого-то «каравана» в полусотне метров сбоку группа хмельных госпо…
Второй городовой молча подвинул Тане кресло.
– Взгляните на экран, господин Лучников, – услышал он рядом вполне любезный голос. В «кадиллаке» по соседству тоже была сдвинута крыша, и владелец, по внешности биржевой брокер, любезно показывал ему…
К собору медленно подкатил бесшумный «руссо-балт». Из него вышла женщина. Белое платье, обнаженные загорелые плечи. За ней вылезла долговязая сухопарая фигура. Пожилой господин. Двое тихо пошли ко вх…
– Нет-нет, не шучу, – сказал Бен-Иван. – У меня есть друзья в среде венгерских контрабандистов, и я вместе с ними пересекаю государственную границу в Карпатах.
– Хуа – старый тайваньский шпион, – сказал про него Антон девушкам. – Это естественно, Крым и Тайвань, два отдаленных брата. В семьях врэвакуантов считается шикарным иметь в доме китайскую агентуру. …
– А… вы… товарищ Кузенков… как… тут… – забормотал он.
– …Сложнейшая изнуряющая борьба идет сейчас между Андреем Лучниковым и Билли Хантом. Кто бы мог подумать, что издатель «Курьера», которого мы уже много лет назад вычеркнули из списка наших гонщиков, …
– Ну, бей, Суп! – тихо сказал он, принимая тайваньскую стойку.
Крепкое словцо было воспринято как шутка. Широчайшая улыбка застыла на лице фон Витте. Правая коленка исторического деятеля дергалась. «Должно быть, сигнализация срабатывает не сразу», – подумал Лучн…
– Вы, русские мазохисты, – засмеялся Джек. – Андрей и Володя, как знаток славянской души я вас развожу на десять минут.
Лучников смеялся, окруженный парнями, отдал им весь свой «Camel». Из-за плечей рослых москвичей все время выпрыгивал какой-то черный десантник. В глазах у него застыло отчаяние – невозможно пробиться…
Шипение пневмосистемы – открылись двери. Ворвался гул автостанции, крики – началась борьба на посадке.
– Какого черта? – заорал Лучников. – В чем дело? Что вы там мнетесь, Саша?
– Нельзя мне, – с искренней досадой сказало «Видное лицо». – Заметный я. Там ведь в баньке, небось, не спрячешься?
Все трое опустились в кожаные кресла вокруг низкого круглого стола. Хуа принес портвейны и сигары и растворился в стене.
Только один раз за все время он позвонил ей в Москву. Слышимость была отвратительная. Она еле узнала его голос. Откуда ты, спросила и тут же испугалась. Вопрос был вроде бы самый естественный, по в н…
Черная, тоненькая, дочь татарина и негритянки Заира, поводя плечами и бедрами, будто старалась вылезти из своего чулка. Оживи мою короткую память… Когда я увидел двух американочек на торговой улочке …
Антон вернулся к своему столу, где золотой богиней восседала Памела, а рядом с ней ближайший друг, третий призер «Антика-ралли» Маста Фа и несколько еще парней и девушек из первого национального конг…
– Разрешите представиться. Юрий Игнатьев-Игнатьев, – сказал он. – Простите великодушно, но это была единственная возможность предстать перед вами, а в этом у меня есть крайняя нужда.
– Постараемся вас спрятать, господин Лучников.
– Вот, – сказал Лучников, передавая тело Кристины на руки отцу Леониду. – Примите, отец Леонид. Она была рождена в католичестве, но обернулась к православию. Она меня очень любила. Какая разница – ка…
– Какой же тут поворот? – улыбнулся Лучников.
Скрипнула дверь, появилось бледное лицо. – В вас стреляли, месье? Вот так дела! Я вижу такие дела впервые. Просто как в кино!
Сергеев строго кивнул, сел напротив и протянул Тане руку. Та весело помахала ладошкой перед его носом. Если уж сука, то сука – пусть видит, какая она веселая, наглая и циничная сучка. Веселая и нагла…
Кузенков сел напротив и перестал улыбаться, и в этом теперь отчетливо читалось: нy, хватит уж дурить и критиканствовать по дешевке. Лучников подумал, что и в самом деле хватит, перебрал, дурю, вкус и…
Длинноволосый хлебный шоферюга, раскрыв рот, наблюдал невероятную сцену погони «топтунов» за «фирменным человеком».
– Страна чудес! – воздел слегка к потолку руки Марлен Михайлович и слегка утонул в прозрачной зеленой обогащенной морским калием водице.
– Будем обедать, господа? – спросил Арсений Николаевич. – Здесь или в столовой?
Марлен Михайлович заглянул в глаза «Видному лицу» – своему новому непосредственному шефу, и понял, что дискутировать вопрос о Вере Павловне и ребятах бессмысленно – уже обсуждено и решено: «якоря» у …
– Позвольте представить, – тут же сказала Варвара Александровна. – Это наш дальний родственник Вадим Анатольевич Востоков, служащий ОСВАГа.
Ознобец восторга, то, что в уме он называл «молодой отвагой», охватил Гангута на лестничной площадке. Как он все бросит, все отряхнет, как чисто вымоет руки, как затрещат в огне мосты, какие ветры на…
С другой стороны Татар от порта на бушующую молодежь, видимо, тоже наступали шеренги полиции, поблескивали в последних солнечных лучах пластмассовые щиты.
– Л ты Остров свой скоро товарищам подаришь, ублюдок, – ворчал Гангут. – Квислинг, – дерьмо, идите вы все в жопу…
– Яки! – воскликнул граф. – Наш лидер знает, где собака зарыта. Для меня-то лично это чисто спортивный шаг, последняя, конечно, эскапада, – он снова как бы невзначай бросил взгляд на Танины полати, –…
Дерзость его, заключавшаяся в этой сухости, видимо, поразила «Пренеприятнейшего», он даже рот слегка приоткрыл. Впрочем, возможно, он был потрясен распадом одного священного величественного слова на …
Обед состоялся действительно очень высоко, над крышами старой Москвы, в зале, которую, конечно, называли трапезной, с иконами в богатых окладах и с иконоподобной портретной живописью Глазунова. Тут б…
– Не оставлю в покое! – орал старик. – Никогда в покое врага не оставлял. Сейчас тебя научат, как агитировать! Пошли в опорный пункт! Давай пошли куда следует!
– О'кей, – кивнул он. – Там есть чудесные места, и вовсе не так скучно, как некоторые полагают.
– Нет, – твердо сказал Марлен. – Вопроса никто не слышал, ответа нет.
ЛУЧНИКОВ: Теперь моя очередь вас поздравить. Браво, генерал!
– Спасибо, Витольд Яковлевич, – крайним усилием воли Лучников изобразил понимание исторического значения этой минуты, крепко пожал большую мягкую генеральскую руку. – Простите нас за некоторые резкос…
– Кто они? – закричал Лучников. – Я не с солдафонами разговаривал! Я с Госпланом разговаривал! С КОМИКОНОМ и с Госпланом. Они вполне могли и не знать, что готовится.
Таня смотрела вниз на друзей Андрея. Основательно уже подержанная временем компания – лысины, седоватые проборы, несвежие кудри. Все это общество держалось, однако, так, словно иначе и нельзя, якобы …
– Я хочу сказать, что в мире болтают о советском милитаризме, но ведь мы, русские, всегда любили войну, мы… – Филипп Степанович разволновался вконец, руки задрожали, дыхание сбилось.
Господин Меркатор не раз намекал Кузенкову, что был бы счастлив принять его у себя дома, в городской квартире или на «ля даче» в Карачели, все будут просто счастливы, и жена, и дети, однако Марлен Ми…
– Что сразу, Витасик? С чем тебя еще поздравить?
довольно энергичным движением отодвинул от себя серебряную куртку Ти-Ви-Мига.
– Чудесно вышло, Петяша, – похвалил Лучников. – Талант твой мужает.
Впрочем, чудное было время. Хоть и душили нас эти падлы, а время было чудесное. Где теперь это время? Где теперь тот авангардист? Где две трети тогдашних гостей? Все отвалили за бугор. Израиль, Париж…
Лучников решил не смущать даму и пошел в сторону, поднимаясь по каким-то псевдостаринным псевдоступепям, пока вдруг не вышел в маленькую уютную бухточку, за скалами которой светился лунный простор. З…
– Нормально, – сказал он. – Найди Брука и вылетай на его вертолете в Сугдею.
– Мустафа, ты понял, наконец, что вокруг нас происходит? – с улыбкой спросил Лучников.
Господин Меркатор бегло, хотя и безграмотно, говорящий, почитай, на двадцати языках, включая даже иврит, сразу распознал в Кузенкове советского человека и предложил ему чашечку кофе. Через несколько …
– Ну так знайте на всякий случай, что я их вот на столько не боюсь, – она показала на длинном своем ногте мизернейшую долю опаски. – Неужели вы думаете, Сергеев, что у нас с Андреем есть какие-нибудь…
– Я не вполне тебя понимаю, Марлен, – холодно заговорил в ответ Лучников. – Ты КУРАТОР нашего Островка, то есть никто более тебя в Москве не может быть более заинтересован в наших делах, а между тем …
О-ля-ля, вот времена энд нравы, мужчины помешались на политике, красавицам приходится созерцать природу. Истоки лесбиянства в этом, не так ли, сударыня? Она обернулась. Два плейбоя с усами а-ля Риимс…
Каждое событие, происходящее сейчас в России, должно рассматривать с точки зрения борения двух этих течений. Возьмем, к примеру, одно из самых примечательных: эмиграция евреев и происходящее под этим…
ФОН ВИТТЕ: Браво! Это действительно находка – СОС! Однако, кого же вы…
– Милый Боборыко, – сказал с улыбкой Арсений Николаевич, (любопытно, что даже в юности у подполковника не было прозвища, сама его фамилия воспринималась как забавная кличка), – должен тебя огорчить: …
– Ю узлкам Андрюса синочек эз юзуаль канисна, – прошипел он сквозь остатки зубов, похожие на камни в устье Янцзы.
Он махнул огромной своей ручищей – крюк по воздуху.
– Нет! – вскричала Таня. – Ничего не хочу знать! Ничего не произошло!
– Галка? Да я же с ней сплю иногда. Это человек очень искренний в сексе.
– Михал Михалыч интересуется – как здоровье Арсения Николаевича? – Именно в таком виде Варвара Александровна вынесла на поверхность высказывание супруга.
Он хлопнул сына по плечу, тот ткнул его локтем в живот, а Памела, хохоча, шлепнула обоих мужчин по задам. Четверо мигом улетучились из «Калипсо». Городовой, засунув руки за пояс с мощным кольтом, выш…
– Браво! – Памела погладила его по голове. Чем больше рос у нее живот, тем более по-матерински она относилась и к мужу своему, русскому мальчишке. – Завтра же напишу маме в Малибу, что ошиблась – вых…
– А где Арон Израилевич? – поинтересовался Лучников.
– Таня, возьмите себя в руки, – пробормотал Бакстер. – Не волнуйтесь. Не беспокойтесь ни о чем. Все снимки будут уничтожены. Если хотите, мы вылетим отсюда сегодня же. Хотите, полетим сначала в Лондо…
– Еще через неделю Госдума обратится к Советскому правительству с просьбой о включении в СССР на правах союзной республики. Скажи, ты можешь мне гарантировать, что не будет какого-нибудь варварства, …
Однако вряд ли автор такого афоризма, способного восхитить снобов Симфи и космополитический сброд Ялты, может претендовать на президентское кресло. Пока еще ключи к политике Острова лежат в ладонях п…
Так, дав полную волю своему накопившемуся раздражению и испытав от этого даже некоторое удовлетворение, Таня докурила сигарету, показала кукиш невинному мыльному вертолетику и отправилась за покупкам…
Яростное возмущение. Девчонки даже присвистнули.
Десятиборец отошел к так называемому «бару» и вернулся с двумя бутылками французского коньяка, – дескать, мы тоже не лыком шиты.
Конечно, Сталин не умер в 1953. Он жив и сейчас в немыслимой по своей тотальности «наглядной агитации», в сталинских сессиях т.н. верховного Совета и в проведении т.н. выборов, в ригидности и неспосо…
– Бак, ты и в самом деле впадаешь в маразм… – досадливо прервал его Арсений Николаевич.
Кузенков с улыбкой открыл перед ним двери люкса.
– Там мой сын сидит, – сказал он Фаддеичу.
Новосильцев медленно катил к своему месту старта, иногда останавливался и что-то говорил, загадочно улыбаясь. Неподалеку на открытой платформе Ти-Ви-Мига был телевизор, и Лучников мог видеть крупно е…
– А ты скажи, скажи, – напирал Суп. – Думаешь, не знаем, что ответить?
– Что же тут предполагается? – «Пренеприятнейший» смотрел опять на «Видное лицо», хотя адресовался к Марлену Михайловичу. – Что же тут, сравнивается наша мощь с силенками белых? Ставится под вопрос у…
– Да что же ты там возишься, Джек?! – прервал молчание Лучников.
– Андрей, прошу тебя, умоляю, бросим немедленно эту машину, – повторяла она. – Эту твою ебаную машину все знают. Тебя сейчас возьмут. Надень парик и бежим. Тебя могут каждую минуту взять эти ебаные «…
Между тем одинокая дама была вовсе не француженкой и не киноактрисой, что же касается предполагаемого богатства, то узнай о нем Бакстер сразу прекратил бы смеяться. Таня Лунина, а это была она, получ…
– Арсений, это из-за него ты просил меня приехать обязательно сегодня. Он что – завтра испаряется?
– Где Сергеев? Когда нас должны взять? – спросил Лучников. Востоков молчал.
– И отъелись, – засмеялся дед. – Голодные были, как акулы. Они приплыли из Турции с рыбаками… Позови его, Андрей. Попробуйте все-таки…
– В этом случае – тем более, – сказал Сергеев.
– У нас, конечно, не то, не так масштабно, – подтверждал Лучников, искоса поглядывая на Сашу, который сидел на тахте, поджав ногу. – У нас там Комитета по спорту вовсе нет. Все пущено на самотек. Мно…
– Нет-нет. Антошка мне ничего не говорил о своих планах. Не думаю, что эта троица так быстро нас покинет. Девочки первый раз на Острове. Антошка предвкушает роль гида. Новая культура яки и жизнь русс…
Он вынул нового «боярина», закурил, на минуту задумался, как бы отвлекаясь в те отдаленные времена, когда его принимал Сталин. Лучников присел на капот «рено», нагретый, словно прибрежный камень где-…
– Хей, челло! – кричал ему сын, словно неожиданно увиденному приятелю.
Лучников, удивившись на миг, тут же забыл об удивлении. Он шел вдоль могучих бетонных плит, весь мокрый, в переливающейся под бликами огней штормовке, задумчивый и до странности молодой, настоящий ге…
– А экономический-то, – прокряхтел «Окающий». – Сколько добра-то к нам с Острова течет – валюта, электроника…
– Я не могу говорить, – прохрипела она, чувствуя, что еще миг и начнется извержение.
Сержант поглядывал на него как-то странно, может быть, тоже не понимал, что перед ним за птица. Во всяком случае в благодарностях не рассыпался.
Кузенков посмотрел на него с благодарностью.
Съемка кончилась, все вышли на площадь. В темных старых домах загорелись огни, взад-вперед стали ездить «лендроверы» с аппаратурой, началась суета. Девочку с сумасшедшими глазами извлекли из фонтана,…
Тут вдруг нервы у разведчика сдали, он даже сделал неопределенное движение к телефону.
– Отпусти-ка мою руку, – сказал Лучников.
– Хотите знать, генерал, почему я вас считаю говном? – светским тоном осведомился Лучников и стал развивать свою светскую мысль, прогуливаясь по кабинету, в котором теперь уже отчетливо виделись ему …
– Нам приходится иметь дело с наследниками генералиссимуса, – усмехнулся Лучников.
– Скажи, Антоша, а на что ты жил весь этот год?
зеркале стоящим с открытым гневным лицом и с рукой, в собственническом жесте возложенной па плечи Татьяны.
– Что ты хочешь этим сказать, Боборыко? – мягко спросил Арсений Николаевич. – Говори, наконец, впрямую.
Она уже была почти спасена: Лучников настигал ее сзади, а навстречу к ней летел Мустафа, но вдруг она заметила сбоку барьер, за которым кончалась асфальтовая площадка станции и начинался склон. Немыс…
Впервые за все время их знакомства Лучников видел Кузенкова оскорбленным. «Сволочь пайковая», «сотая секция» – должно быть, это были удары по незащищенным местам прогрессивного деятеля, нечто вроде т…
– А потому, что вас тут раньше жидом считали, Виталик, – с полной непринужденностью и некоторой сердечностью ответила дама, поправляя одновременно и грудь и паричок.
– Что за чушь! – вскричал тут «Пренеприятнейший». – Да ведь они же белые!
– Эй, вы, – позвал Городовой четверых. – Расскажите господам, что вы знаете.
Все было не в полном порядке. В безопасном и комфортабельном номере «Васильевского Острова» Таня упала на пол и поползла к ванной. Долгое время она пыталась обогнуть мягкий надутый пуф, валявшийся по…
Скоро все кафе распевало старую – оказывается, еще фронтовую! – песню и все дарили солдатам на память разную мелочь: часы «омега», зажигалки «ронсон», перья «Монблан», перстни с камешками, ну и проче…
Весь день был очень яркий, небо сверкало над всем Крымом, а мыс Херсонес просто купался в сиянии моря и солнца. В разгаре дня Андрей Лучников привез мертвую Кристину к Владимирскому собору. На обширн…
– Ай-я-яй, Витольд Яковлевич, – покачал головой Сабашников. – Я вас всегда держал за человека со вкусом. Ая-я-яй, батенька, фи-фи-фи…
– Ты не мог бы мне одолжить рублей сто? – спросил Лучников. – Если хочешь, могу обменять на валюту по курсу «Известий».
Он хотел было начать свое дело чуть ли не в лифте, потом на площадке, и в дверях и, конечно, дальше прихожей он бы ее не пропустил, но вдруг она вспомнила Лучникова, сидящего напротив пес в постели, …
В первые послесталинские годы Остров потерял уже свою мрачную, исключающую всякие вопросы формулировку, но от этого не приблизился, а, как ни странно, даже отдалился от России. Возник образ подозрите…
– Держу пари, сэр, она и вам приходила в голову, – сказал Ляшко.
Началось уплотнение, после которого Гангут оказался на краю дивана между дамой в лоснящемся парике и хрупким ребенком-школьником, из тех, что среди бела дня звонят в дверь и ошарашивают творческую ин…
– Вот именно это и хочу сказать, – смело брякнула Татьяна.
Перед назревающей мировой войной Сталин лихорадочно ищет родственную душу, вернее, близкую биоструктуру, и находит ее, естественно, в Гитлере. Орды оболваненных немцев и орды оболваненных русских дел…
– Сейчас мы ее отпоем и похороним вот здесь же, на этом кладбище, – деловито сказал он Мустафе. – Это одно из самых удивительных, самых прекрасных кладбищ, которые я когда-либо видел.
– Две недели шлялись вместе. Он тут такой кайф поймал, твой парень, на исторической родине.
По характеру приветственной этой тирады можно было уже судить о градусах Джека – они были высоки, но собирались подняться еще выше.
В овальном зале изысканнейшего дизайна, с под-шагаловскими, а может быть, и само-шагаловскими росписями идет заседание какого-то подкомитета или полукомиссии по вопросам мировой статистики.
Глаза Игнатьева-Игнатьева радостно сверкнули – ага, не выгоняют! Все-таки начинается же диалог же!
– Свиньи! – рявкнул Антон. – Тоже мне небожители! Издеваются над мирскими делами! Следующий митинг яки – возле телевидения! Мы тряхнем эту шайку интеллектуалов, которые ради своих улыбочек готовы отд…
– Добре, добре, – хитровато засмеялся Марлен Михайлович. – Мои любезнейшие гости очень заинтригованы. Сейчас я и вас сюда притащу, дружище! Разыграем партию политического покера под рев норд-оста. По…
Он внимательно посмотрел в лицо старшему матросу. Отличная у парня будка – крепкая, чистая, нет, такой не стукнет. Впрочем, может, как раз такой и стукнет. Тогда вернулся к своему пульту, связался с …
– Это… между прочим… из Марокко… – пробормотал он как бы заплетающимся языком.
Он поднялся по склону шоссе и увидел па обочине маленький костерок. В бликах костерка шевелилось несколько фигур. Трое мужчин, все в бязевых шапочках с целлулоидными козырьками, в распущенных рубашон…
Он выжидательно замолчал и даже как бы заглянул другу в глаза, но Лучников выдержал взгляд без всякого гимназического сантимента, с одной лишь нарастающей злостью.
Господин Меркатор поднимал брови, разводил руками, потом прижимал ладони к груди. Месье Кузенко может не сомневаться: как и все мыслящие люди (а я себя к таким имею смелость причислять, бизнес – это …
Когда Арсений Николаевич вошел в гостиную, ему, конечно же, было оказано чрезвычайное внимание, но отнюдь не столь чрезвычайное, как он первоначально предполагал. Михаил Михайлович, роскошный, во фра…
– Черт их знает, – пробормотал растерянно Антон. Как растерялся, так, небось, по-русски заговорил. – Подошли к нам, сели и говорят – вы отсюда не выйдете. Что им надо от нас – не знаю.
– Петяша прав, – сказал он. – Пусть хоть потрудятся товарищи. Пусть поищут. А мы пока покатаемся по своей земле на прощание.
– Ну, вот видишь, Виталий, птаха-то наша не подвела, все улажено, – ласково заурчал он. – Все в порядке, незадачливый мой дружина, пошли, пошли…
– Если бы вы знали, Андрей, как я рада вас видеть, – очень тихо проговорила она, протянула руку и чуть-чуть кончиками пальцев дотронулась до его локтя.
– Да пошли бы вы на хуй, робяты, – пробасило оно. – Взяли моду газетенки белогвардейские в бане читать… Да газетенками этими мозги себе ебать в пизду. Не дело, Олеша, не дело… – мягкий, ласковый упре…
– Дринк, – сказал один из солдат, блондинчик. – Водички можно? – мучительными жестами, нелепо куда-то под мышку подсовывая автомат, он попытался объяснить «фирменной» публике всю скромность своего же…
Резиденция Лучникова-старшего называлась «Каховкой» неспроста. Как раз лет десять назад Андрей привез из очередной поездки в Москву несколько грампластинок. Отец снисходительно слушал советские песни…
Когда он спит, удивлялась Таня, но никогда его не спрашивала – когда ты спишь? Здесь, на крыше гигантского алюминиево-стеклянного карандаша, он был полным хозяином, она впервые видела его в этом каче…
Из парилки бухались в бассейн, потом переходили к столам, уставленным с традиционной российской щедростью. После каждого сеанса в парной и аппетит улучшался, и выпивальный энтузиазм увеличивался, и д…
Таня встала на стул и уцепилась рукой за край зонта. Она увидена, что на набережной бушует массовая драка и различила, что дерутся друг с другом три молодежных банды: парии в майках, похожих на флаг,…
– Для меня это просто находка, – сказал Лучников. – Сейчас я возьму у них интервью.
– Ты мешал мне читать газеты в своей «Ротонде», – сказал Лучников.
Забытый у подножия жилого гиганта интуристовский «жигуленок» с брошенным на спинку кресла английским двухсторонним регланом.
Кузенков еще раз посмотрел на него и молча улыбнулся.
Каре подобралось и медленно двинулось вперед. В последний раз Андрей Лучников увидел своего отца, когда тот
– Дело не в том, понимаю или нет, – сказал Марлен Михайлович. – Я, благодаря своему воспитанию и образованию, в отличие от вас, товарищ белогвардеец, вижу Основополагающую…
Тот выглядел как самый обыкновенный бизнесмен средней руки; фланелевый костюм, рубашка в мелкую полосочку, одноцветный галстук, дорогие очки. Спокойно, явно чувствуя себя в своей тарелке, читал «Гера…
– Он один. – Марлен Михайлович вышел из номера, прихватив с собой ключ, и заблокировал замок. Пока будут выбираться отсюда, мы смоемся, подумал он. Куда смоешься? – мелькнула мысль. – В море?
– Никогда этого не скажу, – Лучников решительно открестился от такого приглашения.
В один из дней пребывания в Москве своего издателя корпункт «Курьера» устроил «завтрак с шампанским». Скромнейшее угощение: горячие калачи с черной икрой и непревзойденный брют из подвалов кн. Голицы…
Женщины мило заулыбались. Вот эта способность русских баб мгновенно переходить от хмурости, мрачной настороженности к душевной теплоте – вот это клад! Непонятный чужой человек вызывает подозрительнос…
Автомобильное стадо вместе с лучниковским «питером» стало втягиваться в Подземный Узел, сплетение туннелей, огромную развязку, прокрутившись по которой, машины на большой скорости выскакивают в нужны…
– Слушай, Дим Шебеко, а у тебя в оркестре, как ты полагаешь, кто стучит?
…итак, приближается момент истины. Сдержанно рыча, Лучников приспосабливал девушку для последнего броска на колючую проволоку райских кущ.
– Первый раз вижу, – пробормотал Гангут. – Слышал много, а вот пробую впервые, – затянулся. – Нормальный «Мальборо».
– Ах, Андрюша, возьми меня на Остров, – заплакала еще пуще Лора. – Мне страшно. Я боюсь Америки и Франции! На Острове хотя бы русские живут. Возьми бедную пьянчужку па Остров, я там вылечусь и блядов…
В полном уже смятении он увидел себя катящим по Фобур Сен-Онорэ и вспомнил, что где-то здесь располагается сногсшибательный сен-лорановский магазин. Ничего не скажешь, повезло товарищу Луниной!
– Пожалуйста, пожалуйста, – улыбнулся Марлен Михайлович. – Бак полный. Только уж вы сами берите, сержант, у меня и шланга-то нету.
– Немедленно наведу справки, – сказал Кузенков. – Однако почти на сто процентов уверен… если, конечно… ты сам… своим поведением…
На экране появились вдруг кольца дороги, спускающейся к Артеку, и на ней медленно катящий в открытой старой машине Арсений Николаевич. «Быть может, как раз в этом ключе и размышляет о сегодняшних соб…
Ее стала бить дрожь. Мимо столика, за которым они сидели над Коктебельской долиной, промелькнула некая тень, деликатно клацнул фотозатвор.
Немыслимость пребывания человека в Париже вдруг исказила добрейшее лицо подобием судороги, но тут же другая немыслимость вызвала еще более сильные чувства. Как? Ты в Москву? Завтра – в Москву? На нес…
– О! – сказал городовой. – Удрали, сударыня?
– Хороший у тебя сын, Андрюшка, – мямлил вконец осоловевший Бутурлин. – Ищущий, живой, с такими девушками дружит. Вот мои мерзавцы-белоподкладочники только и шастают по салонам врэвакуантов, скрипка,…
– Позвольте, Лучниковы – старый русский род, гвардейцы, участники многих войн за Отечество, – глаза Степанова сузились, впиваясь.
Сквозь стеклянную дверь виден был дремлющий ночной портье, кусок ковра, половина картины на стене, пустое кресло. Окно холла были задернуты шторами.
– Месье, выходите! – крикнул он человеку, спрятавшемуся в нише. – Опасность миновала!
Когда проезжали мимо опер-«волги», трое типусов, сидящих там, сделали вид, что им нет до него никакого дела. Такси прокрутилось под мостом, резво проскочило по подъему на зеленую стрелку мимо здания …
– Какая странная жизнь, – вздохнула прыщеватая лупоглазенькая Веруля. – Ведь здесь за такой костюм и двадцатника не дадут, а джинсовка идет за двести. Сколько стоит, Танька, в Крыму джинсовый сарафан…
Что касается врепремьера Кублицкого-Пиоттуха, то он прибыл в «Каховку» тайно еще рано утром для того, чтобы доверительно побеседовать с Арсением Николаевичем. Когда-то Кублицкий-Пиоттух слушал лекции…
Андрей приходил к ней каждую ночь и она всегда принимала его, и они синхронно достигали оргазма, как и прежде, и после этого наступало несколько минут нежности, а потом он уходил куда-то в глубины св…
Что она говорит? Почему я не женился на ней? Она нс дала бы мне опуститься, так постареть, так гнусно заколачивать деньгу на Научпопе. Она ведь не Динка, не Катька, не прочие мои идиотки, она – вот о…
– Противный Антошка! – Лидочка замахнулась на него кулачком. – Я тебе в матери гожусь! – острый взглядик брошен на Арсения Николаевича.
Никто не замечал, что Таня была на пределе. Она готова была уже зажать рот, чтобы не завопить от отчаяния, как вдруг увидела хозяина дома, который приближался к ней под руку – мама! – с Фредом Баксте…
– Очень хочу, Джей, – сказал Антон. – Готов хоть завтра начать.
Он повел «женщин к стойке, за которой скучал одинокий красавец-бартендер с седыми висками, ходячая реклама „Выпей „Смирнофф“ и у тебя перехватит дыхание“. Он, конечно, оказался (или причислял себя к)…
– Даже ты не догадался, – засмеялся Лучников. – Что же говорить о простых людях? Вообрази, какая это для них психологическая травма! Любопытно, кто дал банде Хэлоуэя разрешение на это массированное г…
– Хэлло, Арси, – бормотал в трубке старый развратник, – похоже на то, что мы с тобой еще не вышли в тираж.
Лучников сидел за рулем своего «питера», стоявшего уже на линии старта, и спокойно смотрел, как репортеры кружатся вокруг «хантера» и «фламенко». Вокруг него тоже шла напряженная работа средств массо…