– Немедленно наведу справки, – сказал Кузенков. – Однако почти на сто процентов уверен… если, конечно… ты сам… своим поведением…
Ее стала бить дрожь. Мимо столика, за которым они сидели над Коктебельской долиной, промелькнула некая тень, деликатно клацнул фотозатвор.
Обнаженное общество выглядело еще более радушным, еще более благосклонным, не только к гостю, но и друг к другу. Растут, растут наши соцнакопления, говорил один, похлопывая другого по свисающим боковинам. Вот обратите внимание на Андрея Арсеньича, вот западная школа, вот тренаж, ни жириночки. Аристократы, хе-хе. а мы мужицкая кость. Наши предки тюрей пузища набивали, а Лучниковы, – как вы думаете? – сколько поколений на лучших сортах мяса?
– Месье, выходите! – крикнул он человеку, спрятавшемуся в нише. – Опасность миновала!
По характеру приветственной этой тирады можно было уже судить о градусах Джека – они были высоки, но собирались подняться еще выше.
– Конечно, – сказал Чернок. – Обратного хода нет.