Короче говоря, этот типичный молодой москвич был растерян под напором типичного московского старика.
– Таня! – позвал Лучников. Она не двигалась.
Она забрала свою рюмку и подошла к стойке. В зеркале очень красиво отражалась – блестящая леди в окружении блестящих офицеров. В зеркало же увидела, как Сергеев расплатился за свои удовольствия, аккуратно спрятал «билъ» в чемоданчик (для отчета) и покинул кафе. Военные тайны Крыма его, очевидно, не интересовали.
– По-нашему, значит, можете? – спросил блондинчик.
– Вы, должно быть, не узнали нас, Андрей Арсениевич, – мягко сказала пожилая красавица, а молодая улыбнулась. – Мы Нессельроде.
Марлен Михайлович знал, что из всех слетевших и вполне как бы небрежных реплик для «Видного лица» самой важной была «поворот на сто восемьдесят градусов».