Крепкое словцо было воспринято как шутка. Широчайшая улыбка застыла на лице фон Витте. Правая коленка исторического деятеля дергалась. «Должно быть, сигнализация срабатывает не сразу», – подумал Лучников.
– Куда предпочитаете? – спросил старик. – «Ореанда»? – он показал рукой на гостиницу. – Или яхта? – он показал рукой на порт.
Заряд адреналинчика выплеснулся в кровь Марлена Михайловича от этого неожиданного вопроса. На мгновение он как бы потерял ориентацию, но, наклонив голову и сжав под столом кулаки, весь напрягшись, взял себя в руки. «Спасибо теннису, научил собираться», – мелькнула совсем уж ненужная мысль.
– Вот, – сказал Лучников, передавая тело Кристины на руки отцу Леониду. – Примите, отец Леонид. Она была рождена в католичестве, но обернулась к православию. Она меня очень любила. Какая разница – католичество, православие?… всем христианам нужно быть вместе, когда в мире совершаются безнравственные события, вроде этой киносъемки.
– Какого черта? – заорал Лучников. – В чем дело? Что вы там мнетесь, Саша?
– Быть может, теперь, ваше превосходительство, мои вопрос о Сталине покажется вам более уместным, – сказал Лучников. – Меня интересует, как реагировал вождь прогрессивного человечества на идею объединения.