Все цитаты из книги «Ночной смотрящий»
Долинский вернулся. На руках вынес из дома жену, поцеловал в безжизненные губы и передал «мастерам». Попробовал напиться, не смог, упал на кровать и не вставал несколько дней. Спал, потом лежал прост…
– Отстаньте все от меня, сволочи! Отстаньте! Уйди, скотина четвероногая, тьфу на тебя!
Она потом сказала, что тоже влюбилась в него с первого взгляда, очень испугалась своего чувства, и единственным ее желанием было никогда больше Долинского не встречать. Сам Долинский, выйдя из рестор…
Существо рвалось в укрытие, Грэй его раз за разом оттуда извлекал. Оставалось ждать, кто первый сорвется и полезет в драку.
– Да будь ты мужиком, дай ему в рыло! – ляпнул Лузгин и сам испугался возможных последствий.
– Какой хозяин, такая и машина, – преувеличенно бодро сообщил Котов, поворачивая ключ снова. «Волга» вся содрогнулась, будто от подступившей тошноты. Котов тихонько ругнулся.
– Слушай, хули ему сделается, – бросил Юра.
Миша от изумления чуть не проглотил сигарету. А Долинский буравил его внимательным прозрачным глазом.
– Пассатижи, блядь! – орали из кучи начальственным голосом. – Пассатижи, блядь, держи! Крепче!
Год за годом зарождаются, расцветают и сами по себе затухают совершенно невероятные – в смысле «не хотим и не будем в это верить» – процессы. Некоторые из них подталкивают общество в ту или иную стор…
Вампиры сильно мифологизированы, и это их основное прикрытие. Столетиями в сознание людей вколачивался романтический образ вампира, и никакие ужастики, показывающие реальные тошнотворные картины «при…
– Раз это так прекрасно, – не выдержал Лузгин, – тогда почему?.. Из-за жены?
Сеня задумчиво притих, осознавая услышанное.
– Не перекрестился? Обязательно крестись, если чего кажется. Идея твоя прекрасная, но совершенно невыполнимая. Я сам об этом думал. Не выйдет. Вот, смотри…
– Не ври, я же чувствую. Я тебе отвратителен.
– Этот кровосос меня бесит, – оправдывался Котов. – Ты же знаешь, что они со мной сделали.
– Ну… Бывают однорукие бандиты, а ты у нас будешь однорукий вампир, – ответил Долинский безмятежно.
Первой мыслью было – лучше б он сюда не заходил. Второй – бегом отсюда!
– Это хорошо, что у вас нет пидарасов! – обрадовался тощий. – Честно говоря, нам страсть как надоело с ними бороться!
– Плюнь на этого вожака! Ты его так уделал, он уже не встанет. Сам подохнет днем. Пойдем лучше поедим. Вкусного мяса!
– Ничего, теперь отдохнем полчасика. Эй, коматозники! Живы?
– Я с бабами не воюю, – сообщил Котов. Он спрятал пистолет и теперь закуривал.
Котов не расслышал. Он был занят тем, что приходил в себя. Возвращался к прежнему Котову, несколькомесячной давности. Тому, которого она любила.
– Я вытащу тебя отсюда, слышишь? Вытащу сначала из канавы, а потом и из этого села. Только помогай мне хоть немного, и все получится, – быстро заговорил Лузгин, поражаясь тому, насколько искренне рву…
– Всего-то десять секунд, – сказал Долинский.
«Погодите, но тогда кто такие «старшие» и «мастера»? Кто присылал сюда ликвидаторов и поставил здесь этого безумного ночного смотрящего?!»
– Я понимаю, – сказал Лузгин. – Не беспокойтесь.
– Вы сейчас курите? – спросил он. Близнецы лет пять назад на спор вместе бросили курить. Кто первый закурит, с того ящик.
– Теперь понятно, – сказал Долинский. – Спасибо. Ну что же. Твой Вовка очень волнует их. Беспокоит. Это какая-то редкая мутация, и ее появление здорово их пугает. А все, что пугает их, закономерно ин…
– Любите вы, Яшины, над людьми издеваться, – буркнул Лузгин.
Сеня ему такой отравы налил, что Андрей от одного запаха чуть не упал. Но отказать хорошему человеку не было сил. «Кажется, я впервые в жизни буду пить технический спирт, – пронеслось в голове. – Впр…
Скребуще-звенящий шум потянулся от избы куда-то по улице. Лузгин взял ружье, фонарь, вышел на крыльцо и обалдел.
Какие-то незнакомые, видимо из другого района, молодые козлы. Успели уже, как это у них говорится, «пройтись по разу» и теперь хотели еще.
– Во-первых, – сказал Котов, глядя мимо генерала, прямо в докладную о свиньях, – на выстрелы ребята быстро прибежали, а я в луже валялся и пока вылез из нее… А во-вторых… Вот не захотел я. И все.
«Вот девка утром обалдеет!» – И Катя засмеялась в голос.
– А он чует, бедняга, что без когтей останется. Вот и хочет уйти. По-любому. Не может иначе. Его отсюда енстинкт сохранения гонит.
– Пассатижи, блядь! – орали в куче. – Пассатижи крепче держи, мать твою!
Собственно, пес атаковал по всем правилам, как учили на курсах защитно-караульной службы. Бросился, перехватил руку, которую нелюдь выставила перед собой, рванул вниз и в сторону, опрокидывая противн…
– Хорошо, а женщина мертвая в районе Филино?
– Не сложилось… – помотал головой старлей. – Но вообще… Хорошо, что он сегодня без топора. Ну и глаза у мужика, бля!
Гражданка билетик покупала и по нему убыла. В Москву.
Лузгин встал над лестницей, навел на девушку ствол… И опустил его.
– Какой, в жопу, отсос… – произнесла Катя с неповторимой хищной ленцой в голосе. – Трахаться хочу – аж зубы сводит.
– Нормально, – сказал Муромский с удовлетворением в голосе. – Стойла, в общем, есть, цепи кое-где тоже. Коров зафиксируем, овец вон в тот угол загоним…
«Подождите результата. Вы выбрали самый логичный способ решения проблемы. А он и есть самый эффективный. То, до чего может додуматься любой, и называется – легко».
Лузгин демонстративно сплюнул и зашагал прочь.
– Я сам вообще-то местный, – сказал Лузгин. – Из города. Просто родители в Москву перебрались, когда я школу заканчивал. А в Зашишевье бабушка моя жила, дом от нее остался. Почти каждое лето приезжаю.
– Хорошо, друзья, этого достаточно, теперь пробуем открыть глаза и удержать картинку в голове.
…В стопятидесятитысячном городе сейчас около тридцати активно промышляющих вампиров. Такая численность считается ненормально высокой. Вампиры становятся проблемой, уже когда их больше одного на сто т…
– Не расстраивайтесь, – сказал Котов. – Мы еще выпьем, и я в припадке сентиментальности расскажу вам, какой вы на самом деле замечательный. Слово офицера.
– Выпивал я однажды с зоопарковскими, люди как люди. Веселые. Обещали крокодилом угостить, когда сдохнет. Бедняга долго не протянет, ему какая-то гнида по морде кирпичом навесила, он с тех пор в депр…
Муромский при поддержке братьев Яшиных задал Ерёме резонный вопрос – не обурел ли он сам? Но Ерёма клялся и божился: за что купил, за то и продаю, сам лишнего не болтал, катался по родственникам с су…
– Вовка, черт… Нагулялся. Вернулся. Слушай, ты вырос немного, а? Или мне кажется? Вов-ка! Привет. Я соскучился. А ты? Эх, Вовка, Вовка…
– Быо пзние, – промычал он. – Извини. Я говорю – было у меня подозрение.
– Давай не будем обсуждать наши проблемы сейчас, а? – попросил Миша с угрозой в голосе.
– Она нас однажды угробит… – с философским безразличием заметил Зыков.
Лузгин вытаращил глаза и шумно рыгнул. Снова зашевелился желудок, слава богу, пустой – только одарил ночь сивушным факелом.
– А пускай он поглядит, глаза-то молодые.
Котов несколько раз выстрелил, почти не целясь. Сначала пули толкали вожака в грудь, заставляя всего лишь приостанавливаться, но последняя угодила прямо в глаз и вынесла его напрочь – аж с тыльной ст…
– Ну, привет. А я Андрей. Значит, слушай. Я стану говорить медленно, а ты кивай, если понял, и мотай головой, когда не поймешь. Ты пока что будешь жить здесь, в этом селе. Тебя будут кормить и не буд…
Кряхтя, Лузгин полез на чердак. Думая, что можно сейчас и не пить, но оставлять пузырь бессмысленно – когда он еще сюда вернется. Водку на вокзале перелить в бутылку из-под минералки, и в поезде уже …
Катя наклонилась, оперлась локтями на подоконник и заглянула мужчине в глаза. Тот в ответ глупо улыбнулся. Водитель нервничал. Катя и на него посмотрела. Он успокоился.
– Оборотень. Ты мог представить, что они бывают?
– Вызвали, значит, надо было, – Котов опустил глаза.
Котов проехал, чего там. Ему наконец-то было весело.
– А ты не бойся, милок, – сказал Сеня. – Ничего не бойся. Видишь, как хорошо все устроилось. И дальше образуется.
– Еще не факт, что у него получится. И все равно далеко не уползет.
– Не спеши, приезжай, когда сможешь. Да, я люблю тебя…
– Дальше не повезу, даже не надейся, – сказал дед, притормаживая.
На участке никаких следов не обнаружилось, разве что за баней – там неоднократно выпивали и закусывали, но деликатно, без вандализма. Не у чужих же.
В конце тупичка был забор выше человеческого роста. Нелюдь вспорхнула на него словно птица, вроде тех, за которыми пес безуспешно гонялся в парке. Но у птиц не было длинных ног. Грэй цапнул врага за …
«Ну, вот какие они. Неужели такие? Странно. Игорь советовал не бояться. А я и не боюсь. Мне скорее противно. Интересно, как выглядит это ходячее недоразумение при полной луне. Трудно поверить, что он…
Оборотень застонал и снова заплакал. Даже немного побился головой о дорогу. Лузгин напряженно размышлял. Похоже, существо теряло самообладание, когда начинался счет. При этом оно отличало день от ноч…
Бедная девчонка крепко спала. Если даже Катин гипноз не сработал, так наверняка ее чем-нибудь укололи. Третий этаж, окно спальни распахнуто настежь. В соседней комнате храпит мать. С горя напилась, п…
– Шоколадка… – смущенно пробасил громила.
– Вовка-а!!! – закричал Лузгин. – Вов-ка-а-а!!!
– Всю жизнь мечтал о зубастом мускулистом сыночке. Чтобы сам кормился, мог за себя постоять, да еще и тяжести перетаскивал. Э! Ты близко к канаве не бери. Свалишься!
Лузгин отлучился почти на час, а когда вернулся, ничего не изменилось – вервольф лежал себе полутрупом, разве что не стонал уже. К еде он не притронулся.
– Будет страшно – попрошу Вовку надрать тебе задницу, – честно сказал Лузгин. На оборотня он и вправду очень надеялся. – И много вас таких?
– Суслик застраивал свой участок еще в начале девяностых, – продолжал Котов. – Обстановку тогдашнюю вы наверняка помните. В те годы выживали только самые умные суслики, барсуки, еноты и прочие их сор…
В багажнике под кучей разнообразного хлама обнаружился еще один саквояж. Котов достал запасную аптечку и поспешил на помощь Зыкову, который уже открыл себе дверь и теперь неловко лез на заднее сидень…
– Выпей, конечно. Хоть весь бар выпей. Мне как-то уже насрать.
Ловушку вновь натянули, уже до того сноровисто, будто всегда с ней работали. У Лузгина эта сосредоточенная, деловитая спешка наложилась на предыдущие жизненные наблюдения, и он утвердился в печальном…
«Господи, за что мне это испытание, за что?!»
– Ишь ты, как завернул! – Муромский растолкал народ, поднялся на крыльцо, грубо оттер жену и скрылся в доме.
– А пускай тута живет. На пилораме сгодится. Мы ж все старичье, нам трудно уже. Доски-то плевое дело, с бревнами плохо. Тот же Муромский до чего бугай, а в прошлом месяце как за сердце схвативши…
Вместо третьего вожака пришли сразу два вампира. Пара девчонок лет семнадцати. Скинули в прихожей капюшоны зимних курток и остановились, наслаждаясь защитой от солнца. Постояли-постояли, да и в сауну…
– Ты учти, Робокоп. Еще одна подобная выходка, и конец. Я просто все брошу и эмигрирую.
Лузгину это надоело, он повернулся и ушел на кухню. Имело смысл позавтракать и лечь доспать.
– С вами осознаешь… – буркнул Лузгин и пошел за ведром.
– Лен, погоди… Ну секундочку, – пробормотал Котов. – Я так не могу. Ты не поверишь, но я три дня не мылся.
«Я запутался, – подумал Лузгин. – По большому счету, если вы не вампиры, то иметь с вами дело совсем неинтересно. Нашлись исследователи, понимаешь! Какой от вас толк? Знаете… Приходите как-нибудь пот…
Лузгин посмотрел на него исподлобья и воздержался от комментариев. Он теперь знал твердо, что образуется все непременно у всех, только очень по-разному.
– «Ночной»? Да. Ну вот, теперь попробуй очень сильно напрячь воображение и представить, как трудно мне отказаться от этих возможностей. А я отказываюсь. Сегодня моя последняя ночь. Утром попрошусь к …
«Тебе это недоступно, Игорь, – сказал Миша про себя теми же словами и тем же тоном, которым сейчас, во всеоружии знания, мог бы бросить это Долинскому в лицо. – Ты не знаешь, что такое по-настоящему …
Охрана лежала на траве, привычно заложив руки за спину. Посреди двора Долинский с трудом удерживал за ошейник очень злого Грэя. У калитки стояли длинные черные машины. Рядом – трое в строгих костюмах…
– Девочку жалко, – объяснил Зыков. – Ты бы и ее спалил. Тебе волю дай, ты кого угодно спалишь. А девочку жалко.
Тварь начала оживать, лишь когда Грэй выволок ее на середину комнаты. До этого пес толкал ее и дергал, но нелюдь не реагировала. Теперь же она что-то жалобно забормотала и, не открывая глаз, попытала…
Наконец Лузгин не выдержал. Однажды он не забрал ключ с собой, а демонстративно бросил на подоконник. И сказал: «Только вернись».
– Именно, Андрей. Именно от жадности. Ты поставь им самой лучшей водки, они скажут: ох, хороша! А когда водка кончится, будут хлестать смагу за милую душу. И попытаться самостоятельно приблизиться к …
…Зыков тогда основательно перебрал и не сразу заметил, что его «пасет» один странный типчик. Скорее всего, сел на хвост у пивнушки, где сержант расслаблялся после смены. Непрошеный провожатый держалс…
– Рррр-а-а-а!!! – кричал зверь почти человеческим голосом. – А-а-а!!! У-у-у!!! Гррр… Ы-ы-ы!!!
Лузгин готов был поклясться: глаза у зверя желтые, и он что угодно, только не животное.
Тело ожило, дернулось, всплеснуло руками, попыталось кувыркнуться обратно на живот. Не смогло и начало корчиться. Зыков и Котов синхронно полуотвернулись, один налево, другой направо, следя, не шевел…
– Это вервольф, – сказал Лузгин. – Знаешь слово?
– Не знал, что ты женат. Кольцо-то не носишь.
– Тебе совсем ничего не сказали про результаты обследования? – спросил он Долинского. – Ну, обследования тебя? Я имею в виду химию крови.
Дом кирпичный, на растворе экономили, он весь осыпался, между кирпичами глубокие удобные щели. Миша оглядел стену и мгновенно увидел путь. Поднес к глазам руки. Ну что же, крепкие, сильные, отличные …
– Голодный, вот с чего, – признался Миша сквозь зубы. – Как-то очень быстро все на этот раз. Ощущение, будто каждого таракана в доме слышу…
– Хватит меня запугивать, – попросил Лузгин, выбираясь из машины. – Я и так уже едва дышу.
– Она не совсем вампир, – сказал Долинский немного виновато, будто оправдывался за генеральскую дочь. – Ей перед каждым циклом делают медикаментозную блокаду. Иногда позволяют гульнуть, чтобы дать ра…
– Я очень серьезно. Вы просто Котова не видите, он в управлении бывает очень редко. И, как правило, рано утром или поздно вечером. Вы, товарищи старшие офицеры, давно отвыкли в такое время на работу …
– Не-а, – Котов пристроил саквояж на нарах, раскрыл его и принялся внутри копаться. – Расслабься. Мы вожака оставим напоследок. Пока с этими управимся, он уже будет совсем никакой.
Котов одну руку прижал к сердцу, а другой обозначил какой-то многозначительный жест.
– Слушай, Андрюха, ты это… – сказал Юра. – Ну, понял, да?
– Ну? – спросил он. – Вижу, наигрался со зверушкой своей?
– Тебе разогреть? Осталось от вчерашнего.
– Поезжай, а я останусь. Вдруг еще кто-то придет.
– Тогда сразу всему городу. Раскрыть всю эту липовую статистику по волкам и собакам. Про бомжей тоже. Город поднять, чтобы Москва уже не смогла замять это дело.
– Ты в курсе, что так поступают дикари? А ты кто? Сержант Зыков, очнись! Ты что, папуас?
– Не пора нам? – спросил Зыков. – Скока время?
– Десять? Одиннадцать? Двенадцать? Тринадцать? Четырнадцать?
И существо заплакало. Оно не хотело умирать. Но ему это предстояло довольно скоро. Пока что не физически – истончалась и усыхала его личность.
– Не очень. Я плохо умею их готовить, – признался Котов.
Это начинало действовать на нервы. Он приехал в Зашишевье за тишиной и покоем. И выдерживать ежедневно такую свистопляску в его планы не входило.
Часа два они провели в разъездах, набивая багажник «Форда» товарами по списку. И с каждой минутой город, такой когда-то родной, нравился Лузгину все меньше. Ни узнавание знакомых мест, ни воспоминани…
Нашу стратегию выживания можно назвать язвительно – «страусиной», но это двойная ложь, потому что страусы не прячут голову в песок. Хорошо бы честно сказать «трусливая», но почему-то не хочется. А мо…
Миша таращился на жену, то ли подглядывая, то ли подслушивая, как именно она передает ему свои мысли. «И не только мысли, – догадался он. – Сейчас мне влепят пощечину. И она хочет, чтобы я это почувс…
А если из «калашникова»? Лучше старый, калибра семь шестьдесят два. Эх, полетят клочки по закоулочкам.
– Не из болтливых мужик, да? Все мы тут одной кровью повязаны, дорогой товарищ. И не болтаем. Нельзя.
Долинский и Грэй скрылись в ночи. Лузгин накормил Вовку, завернулся в плед и устроился на веранде с ноутбуком. Мечта всей жизни – свежий воздух, шезлонг, неяркая лампа, тишина.
– Это ведь случилось в полнолуние? – врач потянул к себе календарь. – Ну-ка… Да-а, как раз очень сильное полнолуние имело место, редкое…
Чавкнуло – повис на стене презерватив. Прошуршало и чмокнуло – отлип и упал на пол.
Котов снова вздохнул, на этот раз от души.
Котов хохотал так, что его забрали в милицию.
– Доброе утро, – сказал тощий. – Капитан Котов, районный отдел по борьбе с пидарасами. Пидарасы на территории есть?
Суку, которая его, своего избранника – столько вместе прожито и пережито! – всего лишь терпит.
Перед дверью второго барака мужчины остановились. Зыков распахнул плащ и достал помповую гладкостволку, обрезанную по самый магазин. Приклад ружья был тоже спилен, подобие рукоятки обмотано синей изо…
– Жена… Ты хочешь сказать, она его заразила, а теперь прогнала?
– Чего ты хочешь от них, роботов несчастных? Бедная моя девочка сейчас, наверное, такая же. Господи, как я их ненавижу! Поубивал бы. Если б не Вовка…
Грэй тихо заскулил. Его раздирали противоречия. Он совершенно не хотел убивать загадочное существо. И отпустить не мог. Пес оглянулся на поверженную тварь. В той еще теплилась жизнь, но тут пришло зн…
– Не судьба! – сказал Котов, тяжело вздохнул и хлопнул ладонью по выключателю.
– Я думал – мне блазнится. Не говори нашим. Не поймут.
Вервольф застонал и… расплакался. Больше всего это было похоже на жалобное нытье очень маленького ребенка.
– Вас зовут-то как? – спросил Лузгин, но дед уже разворачивал дребезжащий «Запорожец».
– Да ни в чем. Просто не ездим мы туда. И никто не поедет.
– Я делаю как можно, – Долинский закурил. – Как я знаю как можно. Сразу говорю, радикального выхода нет. Но облегчить свою участь, переменить роль ты пока еще в состоянии. А насчет Кати… Извини, друж…
– Ну давай еще пару минут тихо посидим, – предложил Долинский, доставая сигареты. – Покурим. Ночь послушаем. Ночка-то какая интересная, вкусная… Многогранная. Редкая ночь. Видишь эти структурки полуп…
Мы очень мало знаем о своем мире – и счастливы.
– Значит, так, сержант. Матрас, одеяло, подушку. Уложить капитана, как дитя малое, нежно и ласково, понял? Если что – вызывать дежурного по отделу. Вопросы?
– Вы куда все подевались?! – заорал Долинский в трубку. – Начальник болтается черт знает где! Он, можно сказать, пропал! А вам наплевать, да?! Почему мне никто не докладывает?.. А-а, страшно?! Это ты…
– Пойду, – Долинский сделал вид, будто встает с бревна.
– Слушай, мужик, да кто ж их поймет, городских?
– Да хоть мою! – твердо ответил Муромский. – Ради дела не жалко. Во! Андрей!
– У меня белка, – сообщил он психиатру. – Давай лечи.
Еще стало ясно, насколько же оборотень маленький. Самому невысокому из мужчин он едва достал бы до плеча.
– Вирусная депрессия! – сообщил ему Котов, заливаясь слезами.
– И… И что же?! Она не смогла переломаться, как ты?
Опечаленный, он вернулся домой, и в ту же ночь его скрутила непонятная хворь. Вероятно, нервная, во всяком случае, жена вызвала знакомого психиатра, лучшего в городе. Долинский не слышал, о чем они г…
– Ну и пошел в жопу со своими детскими обидами, – мстительно сказал Лузгин. – Сдохни.
– Ладно, – сказал он. – Не хочешь – не надо. Родина вам этого не забудет, гражданин Долинский.
В конце концов, остается еще родной город, у которого назревают большие неприятности. «Старшие» уже не могут каждое теплое полнолуние высылать сюда группу ликвидаторов. Помощь обещана на самый крайни…
А одна случайная инициация просто ошеломила.
Присмиревший вожак медленно и неуверенно тянул с простреленной башки телогрейку. Зыков, задрав лицо к потолку, рычал и выл. Его левая рука безвольно повисла, заметно вывернутая в плече.
– Какого черта детей-то к родителям не отослали? – спросил Лузгин у Муромского. – Трудно позвонить и сказать, что тут опасно? Приехали бы, забрали. Да ты и сам при машине, мог бы отвезти.
– Добрый день, пленочку возьмете? Проявка, печать.
Витя нашел Лузгина у подножия водонапорной башни. Тот нервно курил, в промежутках между затяжками тихо подвывая от жалости к себе.
Рука лежала на цевье помповухи – а где ей быть еще? Движение вперед-назад заняло бы четверть секунды максимум.
– Понятно… – Теперь сел Лузгин. «Многое становится яснее, остальное еще больше запутывается, – вспомнил он фразу Котова. – Надо будет записать. Пригодится».
– Ты, конечно, прости, но недаром я говорил: журналисты все е…анутые. Верят во что угодно. И пишут, и пишут… То-то меня от газет воротит. Сил нет читать. С самой перестройки одно говно. Будто это жул…
Вторым шел Зыков, все такой же, с обрезом, в шляпе. На плече у него висел охотничий патронташ с открытыми ячейками.
«Мастер» не был похож на живое существо. Он вообще ни на что не был похож. В цементе утопало по пояс человеческое туловище, увенчанное нечеловеческой головой. Ближе к собаке, чем к обезьяне. Привыкши…
С Крестов оборотень свернул направо, в сторону кузницы.
Вервольф снова фыркнул, встал и с новыми силами примерился к столбу.
– При чем тут доктор?! Если бы из моей крови удалось выделить антидот от паразита, ты бы уже давно бегал по городу с полными шприцами! Сколько лет назад «старшие» взяли мою кровь? И никаких повторных…
Вес опять ему не дался, да еще и на ногу упал. Оборотень сдавленно рыкнул, уселся, вырвал из-под столба отдавленную конечность, прижал ее к груди и принялся баюкать.
Повешенный за шею «мастер» заходился в беззвучном крике. Котов въехал ему лопатой по морде и продолжил разгонять по бассейну раствор.
– Значит, его в том году москвичи пропавшие по лесам искали.
Вервольф почти взвалил столб на плечо, но уронил его.
– А может… того? – осторожно спросил Котов.
Приехал генерал. Тоже после сауны. Поцеловал Долинского. Поцеловал Котова. Пожал руку всем, даже по ошибке какому-то бандиту. Отечески потрепал Зыкова по плечу – все равно у того руки никуда не годил…
В этот момент вожак, собравшийся, видимо, с силами и переборовший страх, перешел в наступление. Выронив телогрейку, одну когтистую граблю он выбросил в сторону Котова, а второй махнул, пытаясь зацепи…
– Сожрет Пирата – голыми руками словлю и яйца на уши намотаю, – сообщил, ни к кому не обращаясь конкретно, Муромский.
– А там написано: «Михаил Ефимов, художник-кровосос»? – донеслось из-за кустов.
– Модный парень Андрюха, – хмыкнул Витя. – Всегда был пижон. Весь в отца. Эх, Димка, Димка, дружок мой, рано ты помер…
И тут Лена шагнула на свет, под полную луну.
– Скопытился, – поставил диагноз Долинский, заглядывая под кровать. – Эй, там, под нарами! Михуил, а Михуил! Ужас, летящий на крыльях ночи! Ефимов! Не слышит. Ну и ладно. Андрей, ты когда-нибудь с бе…
У удаляющегося Вовки на загривке встопорщилась шерсть.
Тощий и здоровяк прошли к дому. Громила на ходу небрежно поигрывал обрезом, и Лузгин обратил внимание, что свободная его рука как-то странно болтается. Вероятно, повреждена.
Из угла к бильярду выкарабкался тот самый любопытный. Старший лейтенант по званию, младший из приглашенных по всем статьям.
«Нож, – мысленно повторила Катя. – Забыл, да?!»
Убеждая себя, что очень боится упырей и поэтому не пойдет «в ночь», Лузгин положил руки на клавиатуру.
Встал и принялся вышагивать туда-сюда по кабинету, заложив за спину руки.
– Я был уверен, что это именно ты. Ну, пойдем?
Он представил себе что-то вроде новозеландского предгорья, которое видел во «Властелине Колец», – и вервольф кивнул снова. Кивнул благодарно, в этом Лузгин готов был поклясться.
Убогая обстановка, портреты киногероев на стенах. Девчонка лежала, вытянувшись в струнку на узкой кровати, и лишь очень внимательный человек – или ночной – заметил бы ее дыхание. Миша присел на корто…
– Значит, наручники… – пробормотал Миша задумчиво. Он посмотрел на свою правую руку. – Оторву я батарею-то. Прямо с ней на улицу и побегу.
– Пригодится, – заявил Лузгин уверенно. Он бы мог объяснить свой интерес к фотолаборатории прямо сейчас, но ему хотелось Муромского немного помучить. В отместку за «засранца».
– Не приехавши, а пришодце, – поправил Лузгин. – Здорово, отцы.
Мир перевернулся. Картинка перед глазами смазалась и поплыла. Лузгин будто в замедленной съемке увидел, как шагает вперед нечто, похожее на Мишу, а что-то вроде Котова валится на спину, изрыгая сноп …
– Дед меня подвозил на желтом «запоре». Просил вам передать, что зимой приедет на мормышку удить.
Он в общем-то не чувствовал страха. Но Лузгин прекрасно знал, что местные не боятся ни волков, ни медведей, ни бешеных собак, ни белой горячки. Этого добра в округе испокон веку было хоть задом ешь. …
– В «Кодаке» отсматривают негативы, – объяснил Лузгин. – И если обнаружат нечто странное, тут же стучат. Попробуй отнеси туда пленку с окровавленным трупом, увидишь, что будет. Они, конечно, сволочи,…
– Может, если постараться. Но все старания без толку оказались. Заметил, как она разговаривает? Она же полная дура. Идиотка, – генерал бросал слова куда-то мимо Котова, в стену, но от этого они еще б…
Грэй рычать уже бросил, но стоял непоколебимо, будто в землю врос. Вовка за кустами переместился к забору вплотную, чтобы с одного прыжка достать вампира, если тот вздумает сунуть лапу сквозь решетку…
Существо заползло под кровать снова. Грэй, невзирая на слабые протесты, вытащил его обратно и довольно осклабился.
Он вышел со двора и побрел по едва заметной тропке коротким путем в Зашишевье. На душе было крайне муторно. Связанный и измордованный до потери сознания, вервольф все равно страшил Лузгина. Уже не ст…
– Спать и видеть прекрасные сны… – мурлыкал Котов. – Не удивляйся тому, что вокруг, это… м-м… карантин. Ты не один здесь. Еще сутки-двое, и тебя отвезут домой. Просто сейчас нужно отдохнуть. Ложись с…
«Ну, дурак! – подумала Катя ему вслед. – Рыцарь х…ев. Сопли розовые подбери!»
– Слушай, фигня это, – не согласился Юра. – Мы к городским нормально. Нам с ними друг без друга никак. В Зашишевье каждый второй наполовину из города – либо там работавши, либо еще чего. Не в этом де…
– Это точно, – поддержал Юра. – Моя уже того. С утра на кочергу нехорошо смотревши!
– Не ссы, уцелеешь, – пообещал начальник отдела. – Если папа вызывает, значит, пронесло. Он тебя пожурит отечески, и все. Генералы дрючат полковников. А капитаны, они для майоров. Так что возвращайся…
Миша дернулся было, чтобы остановить его, но словно ударился головой о невидимую стену и негромко охнул.
– Уже все, – отрезал Котов. – Уже начали.
– Будем надеяться, что голодному мозговать некогда. Ну чего, народ, голосуем, или все уже за?
К тому же он впервые очень четко воспринял и детально разобрал то, что оборотень хотел ему передать. Это вселяло определенную уверенность.
– Чушь. Если она выживет после ломки, то бросит меня. Я давно ей опостылел. Мало зарабатываю. А не бросит, значит, буду каждый день бить ей морду и трахать во все дыры. Нет, Андрей, просто такие, как…
– Ага, – согласился Котов. Он огляделся, нашел торчащий из стены ржавый загнутый гвоздь, повесил на него фонарь и переключил режим лампы. В комнате стало почти светло.
– Это ценно, конечно. И какую роль ты мне отводишь в предстоящем шоу, хотелось бы знать?
– Крыши-то практически нет над двором, – говорил Муромский. – Так, огрызки по краям. Но их хватит, чтобы закрепить сеть. Пустим в три слоя, ее тогда и бык не разорвет. Закроем сверху весь двор. По кр…
Котов охватил взглядом открывшееся ему великолепие и решительно шагнул вперед.
– Что нам известно о резонах «старших»? Я звоню доктору, – Котов достал мобильный.
«Здравствуй, Грэй! – подумала Катя. В мыслях ее звенели и переливались веселые, праздничные нотки. – Здравствуй, мой красавец! А где же твой хозяин? Игорь, ау!»
Девушка лежала перед ним почти обнаженная, в одних лишь трусиках, оттопыренных толстой прокладкой, и Мишу будто невидимая рука схватила за горло от ненависти к подонкам, осквернившим красивое тело. О…
– Одно неверное движение, тварь, – сказал он, пряча обойму в карман, – и тебе конец.
Бахнуло так, что заложило уши и заломило виски.
Грэй обезумел. Эта тварь боялась его. Боялась!.. Он сам не понял, что произошло дальше – бац, хлоп, и нелюдь катается по асфальту, сжимая руками глотку, из которой хлещет дурно пахнущая кровь.
Миша поднялся на ноги и сдернул с девушки одеяло. «А ведь действительно хороша. Это не просто очарование молодости, а уже неплохо очерченная красота. Написать бы тебя маслом… Надо же, почти забыл, чт…
– Он же все мои сбережения поп…здил, – вздохнул Муромский. – Сколько на книжке было, столько и унес. Обокрал с ног до головы. Рыжий еврейчик Чубайс. Тьфу!
– Да-да, – затараторило существо, – я дурак, я идиот, прости, я больше не буду!
– А-а, слушай, это которые зверя как раз ловивши! – вспомнил Юра. – Биологи, зоологи, хрен их поймет.
Тогда все чего-то озверели как-то сразу – выпили уже много, – и платье ей разорвали в клочья. А она, вместо того чтобы все понять и успокоиться, на помощь звать принялась. Ну, они трусы с нее сняли и…
«Стань ты такой же, как я, тебе никто не смог бы причинить боль. А еще, ты никого бы и ничего не боялась. Свободная от страхов, уверенная в себе, любого человечишку видящая насквозь. Ты была бы счаст…
Если, конечно, не принимать в расчет чудовище, разъезжающее на длинном черном «БМВ» с московскими номерами. И черт еще знает, сколько таких чудовищ. Котов тихонько вздохнул.
– Не могу… Заело… – сдавленно пробормотал Котов. – Ну ладно… – Он воткнул первую и легонько газанул, не отпуская сцепления. И вытащил пистолет.
Припадая на все четыре лапы, стеная и кряхтя, Грэй заковылял следом…
– Крупная дробь. Три ноля. Почти картечь.
– Ружье собери и заряди, – распорядился дед. – Картечью. А лучше пулей, ты понял.
– Давай-давай, – негромко сказала Витина жена. – Дуреха ты моя.
– На въезде сначала встанем мы с Вовкой. Днем с такой дистанции нас «мастер» не учует. Потом, когда начнется, мы двинемся к особняку и будем прикрывать наших. Женя, ты уверен, что все рассчитал прави…
– Совсем с ума посходили… – бросил Муромский недовольно. – Андрей, хоть ты меня поддержи. Нельзя это чудовище в селе держать. А как его и куда… Не представляю.
– А почему бы и вправду не объединить усилия, если дела так плохи? – перебил Лузгин. – Пусть твое начальство поговорит с милицейским. Подберите надежных людей, подготовьте их и навалитесь на проблему…
– Сам ты больной! И другой! Я тебя русским языком спрашиваю – может?!
– Как тебе поклясться? Типа крест на пузе желтым фломастером? Предположим, я обещаю всячески охранять твое право на конфиденциальность в рамках Закона о печати. То есть, допустим, если ты мне сообщиш…
– Привет, дядь Сень. А мы вот тут дурака валяем.
– Ты остаешься, – распорядился он. – Завтра с утра берем Зыкова и едем к Женьке в больницу. То-то капитан обрадуется.
– По второй-то можно, – сказал Долинский, ласково глядя на Лузгина.
Долинский, кряхтя, поднялся с корточек, шагнул к бревну, критически его оглядел и уселся. Грэй с видимым облегчением отошел в сторонку и там прилег. Без Кати у костра – уже совсем погасшего – стало к…
– Мне некуда пойти, – существо всхлипнуло. – Она меня выгнала. Игорь… Игорь сказал, что я могу обратиться… Если решусь. Вот. Делайте со мной что угодно, только спасите и ее тоже. Хотя бы попытайтесь.…
Лузгин уселся рядом. Земля, прогревшаяся за день, оказалась приятно теплой, хоть засни тут.
Вожак, скаля клыки, сидел на краю нар, обеими руками вцепившись в громадную волосатую лапу, которой Зыков ухватил его за тощую длинную шею. Свободным кулаком Зыков методично бил вожака в переносицу. …
Лузгин не мог понять, играет Муромский или нет. Как любой настоящий лидер, тот обладал качествами почти несовместимыми – умением переть танком до полного упора и способностью мгновенно ориентироватьс…
– Конечно. Не пить кровь. Не принимать наркотики. Не убивать. Не воровать. Не лгать. Это общий принцип. Если хочешь переломить себя – ломай! Уясни, что с отказа от слабости начинается путь к радости.…
Лузгин привычно нащупал в эфире волну оборотня и тут же увидел… Нет, ощутил дом и пространство вокруг. Радиус метров полтораста, как раз до выезда из тупика. А вот и «Мерседес». В нем четверо. Можно …
– Фима… А Михал Михалыч – не хочешь? Самый модный в городе портретист.
Это заняло полсекунды – вот вервольф стоит на краю, наблюдая за падением столба, вот цепь натягивается… И срывает его за ошейник вниз!
Первая же водная процедура довела вервольфа до истерики.
– И все же ты гораздо больше человек, чем зверь. Я сейчас говорю с человеком, верно? И зовут тебя… Вова?
– Он ее… – Котов заметил, что генерал не называет дочь по имени, и тоже не стал. – Он ее…
– Робокоп, я тебя умоляю, – действительно взмолился Котов. – Не думай о ерунде. Лучше меня страхуй.
Одни уши были вполне человеческие, разве что сильно в шерсти, зато на подобающих местах, по бокам головы.
– Молчать, дур-р-рак! – рявкнул Долинский.
– А-а… – повторил дед, но стал вроде бы поближе.
Очень захотелось дать волю нервам. Почти так же резко, как до этого Котов, Лузгин цапнул со стола недопитую бутылку «Зверобоя» и припал к горлышку.
– Не так уж просто. Кстати, ты начальству своему доложил?
– Это, конечно, замечательно, вот только у меня уже крыша едет, – пожаловался Миша.
– Тогда пошел на х…й со своими визитками, – заключил Долинский совсем уже издали.
– Если там вообще что-то имелось, в мозгах этих! – сказал он брезгливо. – Вдруг он был алкаш, бомж или умственно отсталый… Обидно получится, столько усилий зря. И Пират – зря. А могли расстрелять и н…
– Да, вроде отпустило… Ладно, гражданин начальник. Моя страхуй твоя страхуй!
– Летит стая напильников, вдруг один пикирует, и в болото хлоп! Вожак поглядел и говорит – да хрен с ним, он все равно без ручки был.
– Люди кусаться начинают, – сообщил дед, заметно понизив голос, насколько позволили дребезг и пуканье «Запорожца».
До него вдруг дошло, что весь отрезок времени с момента, когда Лена шагнула к нему из темноты, он прожил, словно завороженный. Котов всегда о чем-то думал. Постоянно. Ни на секунду не расслаблял голо…
– Который Андрюху до повертки везши. Вот гондоны ведь городские!
Товарищи офицеры снова ненадолго задумались.
– Может, коньяк не в то горло пошел. Вот мы сейчас водочки…
– Просто, Андрей, совсем просто. Остановка сердца.
– Охотник, значит? – хмыкнул дед. – А я думал, зачем ружье, ты понял. Думал, по делу. Поживешь ты в Зашишевье, как же… cпокойно.
– Я хочу знать. Я имею право знать. Неужели ты не понимаешь, Игорь, зачем мне это нужно? Да я бы с собой покончил еще месяц назад, если б не тот урод, который Катьку… – Миша совсем по-человечески всх…
– Ну, Евгений Котов. Не помнишь, что ли, Жеку-Потрошителя?
– Игорь! – кричали сзади. – Ты активнее шуруй! Косой сказал, это четырехсотый портленд! Сорок пять минут! Андрей! А ты ставни ломай! Вот-вот начнется!
– Схалтурить, – подсказал Миша. – Во всех отношениях. Да, трудно. Раньше было нетрудно, а теперь – надоело. Я вообще-то художник.
– А мне с какими-то дебилами танцевать – можно, да? Все платье в слюнях. Эх, Котик…
– Вот в чай и налейте, – посоветовал Лузгин.
Лузгин возился с чайником, стараясь не оглядываться на Долинского. От того разве что искры не летели. Кажется, Лузгин его своим невинным вопросом совершенно ошарашил.
– На процедуре. В последнее время Робокоп страдал некоторой утратой мотиваций, и я прописал ему свидание с невестой. Он скоро кончит. То есть закончит. Ну, вы понимаете?
– Он не даст повода, – сказал Лузгин убежденно.
Мы выбираем президентами записных лжецов и ловких имитаторов правдивости. Не потому ли, что боимся услышать, как все на самом деле плохо? Мы строго запрещаем рекламщикам обманывать потребителя, но за…
Лузгин сел на кровать и опустил пистолет. Это странное нечто не лгало. Хотя оно не открывалось перед человеком, как это делали Вовка или Долинский. Специально для Лузгина нечто думало словами, по-рус…
– Он тебя почти и не коснулся, – сказал Котов нарочито громко, чтобы перекрыть голосом фырканье и пуканье глушителя. – А вот меня…
Про Котова разное болтали. Что-то с ним случилось нехорошее, он прошлой осенью надолго исчез, поговаривали, будто лежал в психушке. На оперативную работу не вернулся. Но из милиции уволен не был, это…
– Вы всегда так день начинаете? – спросил Лузгин хмуро, расставляя чашки. Он основательно недоспал и хамить наглым визитерам считал в порядке вещей. «Приперся, видите ли, рэкет провинциальный ни свет…
– Э-э… – Котов медленно поднялся. Он был совершенно ошарашен.
– Ну, братка! – сказал Витя, откидываясь назад, чтобы удобнее было опрокинуть дозу – насколько позволял страховочный пояс, обвивавший столб.
Котов склонил голову набок, отчего стал еще больше похож на грифа-падальщика, и с тоской поглядел на приунывшего здоровяка.
Лузгин почувствовал, что отстает от толпы, и прибавил ходу. Странно было в свои тридцать с небольшим догонять пенсионеров, траченных крестьянской работой и крепко проспиртованных, однако же… Зато не …
– Фантастика, – сказал Муромский. – Прямо кино. Был американский оборотень в Лондоне, а теперь русский в Зашишевье. Вот этого говна нам для полного счастья не хватало. Ведь не поверит никто! И вообще…
Он теперь мог с чистой совестью отдыхать, пока не приедет трактор.
Он продержался неделю и позвонил Лене. Телефон не отвечал. Котов зашел к ней на работу. Ему сообщили, что Лена уволилась – точнее, просто ушла, когда ей сказали, что такого ценного специалиста не отп…
– Я тебе морду набью… – прошептал Лузгин.
– Берегись автомобиля! – хмуро ответил Зыков. – Совсем не больно.
– Извини, – вздохнул Миша. – Но… Ты не могла бы чуточку поторопиться, а?
Неважно, как оно называет себя – «мастер», «старший», «грядущий». Неважно, человек оно или уже не человек.
Чтобы жить, село должно обладать стратегически верным положением на карте. Зашишевье этим похвастаться не могло. Окажись оно хоть километров на десять ближе к городу, здесь сейчас была бы дачная зона…
– И как же стать таким… э-э… другим простому русскому вампиру? – саркастически вопросил Миша.
А Котов проснулся, выпил пива – про рассол начальник отдела забыл, конечно, – и пошел дальше служить.
– Мы в курсе. И, кстати, пусть уж третий ваш покажется.
– Ха! А сейчас ты чего добиваешься? Того же самого. Ты не работаешь вообще, и они точно так же разбегаются.
– Тебе понравится то, что ты увидишь, когда вернешься!
Зыков так саданул вожака, что тот полностью утратил боеспособность и едва дернулся, когда Котов всадил иглу ему в сердце.
– Да-а… – удовлетворенно протянул Зыков. – Нехило. Прямо, блин, хоккейная команда. Взяли мы их, а, Кот? Взяли стаю.
– Девять из десяти, что наш клиент там. Надо локализовать его точно и планировать операцию. Ничего, естественно, не готово, и никто не готов, и вообще это самоубийство, но уж как-нибудь… Умница Котов…
«Люди. Вампиров контролируют люди. В той или иной мере так было всегда. И всегда находились вампиры, готовые пойти на сотрудничество с людьми. Самые умные и хитрые. Они платили конфиденциальными услу…
– Вот именно потому, что их мало, и они не в состоянии все контролировать. Недаром столько работы делается руками людей, или таких, как я.
Платье куда-то улетело. Девушка мурлыкала: «Котик, иди ко мне, Котик…» Она стояла к нему спиной, упираясь руками в дверной косяк. Чуть прогнувшись, слегка раздвинув стройные мускулистые ноги и припод…
– Ставишь московское произношение? – Долинский ухмыльнулся. – Получается. Но это без толку. В Москве тебя мигом вычислят и убьют. Там упырей-любителей и своих-то давят как клопов, а уж залетных… Тебе…
В этот момент Котова поцеловали. Губы у Наташи были мягкие, влажные, от нее одуряюще пахло шампанским. И водкой тоже немножко пахло. Котов сомлел и временно утратил чувство реальности. Крепко обнял д…
– Что к вампиризму нужна предрасположенность.
Он разглядывал ее как свое произведение. Отчасти так и было. Миша только что переписал линию судьбы этой девушки. Этого… просто человека. Всего лишь человека.
«А вот мне придется работать с людьми. И с не-людьми. И сам я непонятно кто теперь. Может, проще сдохнуть?»
Она тихо пришла домой, и тут перестал действовать заданный Катей посыл. Девчонка очнулась, все вспомнила, приняла душ, переоделась в чистое, потом немного поплакала, наглоталась таблеток из аптечки и…
– Андрей! – донеслось с крыльца. – Стрели! В воздух стрели!
– А ты водичкой поливай. До колонки недалеко. Пройдись с ведром, что, трудно?
– Андрей, я говорил, что вас двоих нам бог послал? То-то. Капитан, поехали. Вова сзади на сиденье ляжет. Андрей, вы с Грэем на хозяйстве. Мишка возникать будет – напомни, что ты не один тут. Он собак…
– Это что за говно тут валяется? – прошипел капитан.
– Неправда ваша. Я его днем однажды встретил. Не знал, что он тот самый Котов, а то бы документы спросил.
Он поплескал в лицо из рукомойника, почистил зубы, вернулся в дом. Постоял у холодной печки, убеждая себя, что топить сейчас бессмысленно, потом не выдержал. Бросил в топку несколько поленьев, развел…
Желудок прыгнул к самому горлу. Сигарета выпала изо рта. Лузгин поперхнулся, закашлялся…
А тех троих насильников возле дома он просто съел бы, порвал на мясо и сожрал, если бы не Катя и остатки разума.
– А ну пошла в дом, зараза! – прорычал Муромский, резко понизив голос. Это возымело действие – жена с крыльца испарилась мгновенно.
А имеет ли смысл ему вообще жить? Кому он нужен в принципе, этот Вовка, одинокий вервольф? Да нужен ли он себе?!
Лузгин прикончил бутылку, но не опьянел, скорее набрался сил нормально прожить до вечера.
– Говорили, больно, но интересно. Второй раз почему-то не просили. Наверное, у меня женщины были под такой секс не заточенные. Я потом в газете прочитал, что для этого нервные окончания должны быть с…
Как хорошо, когда есть куда вернуться. Из самой фантастической ситуации, из безумного переплета, из клубка неразрешимых проблем есть чудесный выход – поехать домой.
«Дано: есть люди, которые охотятся на вампиров, – тьфу, надо обязательно придумать нормальное слово, – и Долинский с этими людьми связан. Плюс: Долинский внештатный сотрудник госбезопасности. Выводы?…
Оба работали на пилораме. На равных условиях – за еду. Правда, Лузгину еще наливали сколько попросит самогона. Вовке иногда давали пожевать конфет. Лузгин к самогону адаптировался, оборотню конфеты п…
– Я не надеюсь, Игорь. Просто найду и убью. А потом, может, попрошусь к тебе в подвал. Не раньше.
– Щас! Размечтался! В лучшем случае к другому упырю. Но уж точно не ко мне. И не к тебе.
Лузгин ругался и пил. Очень не хотелось идти к Муромскому, говорить, что Вовка сбежал.
– Отношения с клиентурой прояснились? – небрежно поинтересовался Котов. – Забрезжил свет в конце тоннеля бытия?
– Бедные мы, – отрезал Долинский. – Вампиров припрется от тридцати до сорока. А нас сколько? И серебра у Жени всего двадцать ампул. Эх, если бы…
– Понятия не имею. Из космоса. Какая разница?
– Ой, – в который раз за вечер сказал Котов.
Только зачем ему игра в расследование? Неужели он до сих пор не вырос, не выпестовал в себе здоровый журналистский цинизм и чувство меры? Внутренний цензор, ау, ты где? Ведь даже сейчас, когда публик…
– Это правильно. Чем меньше веришь, тем здоровее психика.
– Да когда же это кончится?! – взревел Зыков. – Да какого же х…я вы лезете и лезете в наш город?! А вот я вам сейчас!..
«Котик, а, Котик…» – ворковала Наташа. Она, наверное, думала, что Котов все никак не может налюбоваться ею. Или штаны расстегивает.
Жужжало здесь на грани выносимого. Наверху тарахтела бетономешалка. А из-под самого потолка с улицы хлестал свежий цементный раствор. Через узкое оконце. Под окном был бассейн, примерно три на три. П…
– Зато таким, как вы с Долинским, везде хорошо! Мальчики-мажоры, бля!
– На всех зверей не напасешься… – машинально ответил Витя и прыснул. – Да хоть работай, хоть сачкуй… Чего вкалывать, если никто лампы и кабель загодя не припрятавши?
– Ага! – приветствовал его Зыков. – Сюда давай! Есть тебе работенка! Кувалду возьмешь у крыльца! И бегом по дому! На каждом окне подъемники для ставней… ставен… хер знает, как правильно! Чтобы раздол…
– Интересные были ребята. Скромные, интеллигентные, но очень уж неразговорчивые. Я их и так, и этак – ни в какую. Настоящие зоологи, мать их еб. Зоологи в штатском – понял, да? Жили тут неделю, днем …
Котов поглядел на бутылку у себя в руке, потом на раздевающуюся девушку, сделал еще глоток, поставил бутылку на пол и пробормотал под нос: «А-а, да пошло оно все!.. Пое…ать!»
– Беру… – вздохнул Лузгин. – Взял на себя и с честью несу. Проследите, чтобы на мой край детишки не шлялись. И всякие домашние животные. Да и сами тоже… не отсвечивайте.
Денег хватит… А нервов? Ремонт квартиры, ремонт машины, возня на подмосковной даче – опять головой в ту же задницу. И попробуй не сделай. Ничего, он справится. Просто раньше все было непонятно зачем.…
Двадцать девять. Котов поскользнулся в луже крови и не может встать. Долинский льет на него холодную воду.
По другую сторону костра стоял, насторожив уши и опустив хвост, здоровенный серый овчар. А позади него, в кромешной тьме, угадывалась грузная человеческая фигура. Кого угодно из племени людского Миша…
Именно такая, как ей надо, – здоровая длинная американская тачка.
Серега на самом деле был мурманский, это местные его в «муромского» переделали, как им удобнее показалось. Вырос-то Серега здесь и по зашишевским меркам высоко поднялся, мореходку окончил, карьеру за…
«Пора отдавать долги», – думал Лузгин. Он уже оторвался от текста, сейчас его взгляд рассеянно блуждал по резной дверце шкафчика, за которой пряталась недопитая бутылка. Минуту-другую Лузгин маялся, …
– А покурить-то совсем не лишне, пока можно еще.
Дом Лузгина стоял у околицы, и в этом году его от ближайшей жилой избы отделяло уже не две заколоченных, а четыре.
– И зачем ему понадобилось в кузницу? – спросил Лузгин мягко и слегка удивленно, надеясь не спугнуть удачу. Сеня мог закрыться, а то и пойти на попятный. Его охотничьи рассказы в Зашишевье далеко не …
Куча-мала распалась, открыв скрючившегося вервольфа, подобравшего под себя все четыре конечности. На Лузгина уставились бешеные глаза мужиков.
– Дурак, там килограммов не двести, а все триста. Грыжу наживешь. Пупок развяжется!
– Ноль особей. Пока я здесь ночной смотрящий, вампиров в городе не появится. Заразу подцепили за прошедший год двое. Это случайность, оба были в отъезде, когда мы устроили ту бойню. Местные теперь дл…
Он обернулся. Из окна соседнего дома торчала встрепанная голова Сени.
От недавнего Миши, с его задранным носом и обличительным пафосом, не осталось и следа. Он сам не заметил, как улетучился весь гонор.
Двадцать восемь. У Долинского рассечена бровь.
На суку будто мешок сидел. Андрей прицелился и выстрелил. Мешок сдуло. Они подошли к дереву, отец включил фонарь. На земле возился, громко шипя, раненый ястреб. «Добей», – сказал отец.
– Сегодня в клубе будут танцы! – пропел он. – Та-та-та-танцы, танцы, ла-ла-ла-ла!
Филинских умеренно напоили и спровадили. Муромский хорохорился и говорил, что общественное мнение видал в гробу. Если общество плюнет, зашишевские утрутся, а вот если Зашишевье дружно харкнет – утоне…
«Тебя бы так оттрахали. Спасибо, мне хоть настолько удалось ее в чувство привести».
Лузгин захлопнул ноутбук, вышел в сени, посмотрел наверх. Там, в дальнем углу чердака, он спрятал от себя пол-литра хорошей водки. Под кучей хлама прикопал.
– Учти, я знаю, кто ты на самом деле. И собака знает. Дернешься – тебя съедят, – предупредил Лузгин, отпирая калитку.
– Ориентируетесь правильно. Азик. А через улицу от него – Суслик. Неплохо устроились старые приятели и компаньоны, высшей меры на них нет. Оба сейчас нежатся на теплых морях. У Азика в особняке до че…
– Далеко собрались-то? – участливо спросил Лузгин.
– Главное, в суматохе не пострелять скотину! – ляпнул что пришло на ум Лузгин.
«Вы нашли его, – подумало существо. – Но не справились. Он совсем рядом. Где?»
– Однако… – пробормотал Миша, потирая рукой лоб. – Будто по башке палкой. Слушай, я ничего плохого не хотел, это случайно. Не уходи. Вот, значит, как… То-то, думаю, отчего я тебя не вижу и не слышу. …
– Мы… Мы с Зыковым засекли похожую в этом цикле. Видели со спины, – почти не соврал Котов. – Но сейчас в лунном свете я узнал ее. Она красивая, ее нельзя не узнать.
– А что тебе нужно? – моментально среагировал Миша – видимо, уже бессознательно примеряя на себя шкуру Долинского.
– Виноват. День безумный. Давай, когда все закончится, нажремся! В говно!
– И правильно, милок. А что еще с ним делать?
– Извини, я не нарочно… – пробормотал Лузгин и отправился набирать следующее ведро. Дал воде нагреться и вылил ее на страдальца не одним махом, а плавно.
Миша брезгливо поднял обойму двумя пальцами.
– Чего? – в свою очередь удивился Зыков. Он даже голову к напарнику повернул. С выпученными глазами.
– А между прочим, где ваш верный оруженосец?
– Думаете, этот зверь пастухов загрыз? – свернул ближе к теме Лузгин.
– Это не он ее, а она его заразила, – сказал Долинский, кивнул Лузгину и прошел со своей ношей в дом.
Судя по всему, он уже на отдельные удары не реагировал, а просто орал в предсмертной тоске. Потому что когда тебя забивают, в некий момент приходит осознание – забивают к чертям собачьим или поразвле…
– У меня есть три гондона, – безмятежно сообщил Зыков.
Двадцатый упырь попытался задушить Котова, когда тот сунулся к нему со шприцем.
– Дедушка, а дедушка! Тут Витя придумал – на пилораму зверя, чтобы бревна катал.
– Ага! Еще одно жертвоприношение! – орал Котов. – Все правильно, Андрей! Обряд инициации охотника на вампиров! Не ссы! Проблюешься – и морального кризиса как не бывало!
«Вы никому не помогаете никогда. Вы только наворачиваете тайны вокруг тайн и используете людей как расходный материал. Убирайтесь».
А город умирал, Лузгин это чуял крошечным своим шестым чувством, несоизмеримым с Вовкиным, но развившимся явно из-за общения с вервольфом.
– Да, я вижу. Бедный Женя, тебе было плохо без меня. Ничего, теперь все станет очень хорошо. Гораздо лучше, чем раньше. Поверь.
– Бесполезно, – Долинский поморщился и махнул рукой, будто кого-то отгоняя. – Она умрет без крови. Бедный Мишка, не повезло ему. И сам он вряд ли переломается, сила воли не та. Проще сдать обоих Кото…
Котов потупился. Еще несколько месяцев назад он бы наврал генералу такого… Даже не с три короба, а с четыре мусорных бака.
«О, черт! Это после вчерашнего. Ей-ей, пить брошу».
– Концерт… – буркнул Лузгин, затаптывая сигарету. – Шоу уродов. Славный парень Андрюха и его дрессированные внутренности… Из чего ты свое пойло гонишь, дядь Вить?
Лузгину и Вовке холодного оружия не дали.
Зыковская ругань умолкла по затухающей, будто разъяренного громилу за шнур из розетки выдернули.
И никакого внутри ни смятения, ни зуда по поводу возможной в самом недалеком будущем встречи с неведомым зверем. Или не зверем. Или не встречи. Абсолютно все равно. Лузгин знал, куда едет и зачем. Он…
– Взяли, – согласился Котов. – Праздник. Они думали, у них красный день календаря, а будет у нас. Не знаю, как ты, Терминатор, а я точно нажрусь сегодня.
– Этого придурка, которого вы цитируете, убили. Я тоже читал Марка Твена. Капитан, положите ружье, – говорил Лузгин, одновременно загораживая Мише путь к веранде.
– Вот за эти слова. Десять секунд! Я думал – минут.
– Сука… – вздохнул Миша. Швырнул сигарету в набитую грязной посудой раковину. Кряхтя поднялся и с выражением полнейшей обреченности на лице пошел спать дальше. Примерно еще пятнадцать часов.
Ладно, так и быть, он заплатит по всем счетам.
Вовка отделался довольно легко – ему снова прицепили к ошейнику длинную цепь. Цепь мешала работать, и смышленый оборотень тут же обмотался ею, как революционный матрос пулеметной лентой. А свободным …
– И как же это ты умудрился? – спросил генерал. – Тут ничего дурного не написано. Тут написано, что ты способный парень.
Теоретически группа охотников на вампиров, правильно замотивированная и хорошо знающая, что ее ждет, справится с «мастером». Правда, у того будет серьезная фора. Он почует опасность издали и либо уйд…
– Вот же пакость! – сказал он. – Даже сейчас напугать в состоянии.
– Их двое, – хмуро сообщил он. – В смысле, ее две. Совершенно разных. И какая настоящая, я уже не понимаю. Знаешь, мне, наверное, себе признаться страшно… Но кажется, будто она от полнолуния до полно…
– А ты думаешь, милок, он очень хотел на совхозный двор идти? – загадал очередную загадку Сеня. И, не дожидаясь следующего изумленного «э-э», объяснил: – Ему тогда жрать было охота до полной одури. Я…
– Опасаюсь. Подождем немного, пусть солнышко повыше взойдет.
– Газеты ему не нравятся… А ты ящик смотри! – огрызнулся Лузгин. – Если читать кишка тонка.
– Что-то не тянет он на Михал Михалыча, – усомнился Лузгин.
– Кто сказал – росомаха? – спросил Лузгин. – Дядь Сень, ты где? Проконсультируй меня, пожалуйста.
– А ну, заходи! – позвал Козел. – Помоги нам с батей. У нас там, вишь ты, доска не пролезает.
– А ты скушай тараканчика, мой хороший, скушай…
Замыкали колонну сумрачный Котов с пистолетом в руке и элегантный мужчина средних лет, по виду преуспевающий коммерсант. Мужчина носил большие затемненные очки. Он что-то негромко втолковывал Котову,…
– У-р-р-о… – сказал вервольф и отрубился.
– Не жрал? Значит, решил сдохнуть. Ну-ну. Меньше проблем.
– Давай, – согласился Зыков и, выставив перед собой обрез, шагнул вперед. Половицы, ощутив на себе верных сто двадцать кило, заскрипели. Зыков замер и, словно принюхиваясь, задрал короткий облупивший…
– Руки показать не можем, покидали вниз, – раздался спокойный голос Долинского. – Женька их отрубил. Ноги, кстати, тоже. Вот живучая тварь…
– Желаю вам счастливого полета, – сказал Котов.
– Ох-хо-хонюшки… – Долинский низко опустил голову. – Миш, подумай, сколько твои поиски могут продлиться и как сильно ты изменишься за это время. В подвал уже не захочется.
Вовка доел кашу, облизал ложку, повернулся к Лузгину и послал ему легонький сигнал утешения. Оборотень не понимал, что именно творится с его другом, но чувствовал, до чего тому плохо.
«А я тебе говорила! – отозвалась Катя. – Когда-нибудь очнутся. Может быть. Давай шмотки и тоже сюда иди, помоги мне одеть эту… Эту».
– М-да… Я не понимаю, на что он рассчитывает? Ну, через полчаса-час доберется до кузницы, попробует освободиться. Уже народу вокруг будет немерено. Снова отмудохают и на место вернут. С шутками и при…
Андрей не подумал удивиться, просто взял и зашел.
– Чего?! – подыграл Лузгин, в свою очередь понижая голос.
– Ладно, замнем. В любом случае, вот кто все знает. Допросить бы! Если в нем осталось хоть что-то еще человеческое… Но я боюсь, с такой собачьей рожей он не в состоянии говорить. И не факт, что он во…
Собачье трио выводило рулады. Лузгин снова огляделся и забеспокоился – совсем ничего не было видно. Где-то справа в темноте скрывался Юра Яшин, слева засел Муромский – по идее. Впрочем, сейчас полага…
– Не сомневайся, взорвут, – пообещал генерал. – Были уже пре-це-ден-ты. Думаешь, на Чернобыльской атомной станции технику безопасности из спортивного интереса нарушили? Типа посмотреть, е…анет или не…
– Минуточку… – Котов с неуловимой быстротой, свидетельствующей о хорошей тренировке, шевельнул рукой, и в ней будто ниоткуда появился тупорылый пистолет, исцарапанный и тусклый. – А вот мы сейчас пог…
Пока что для разнообразия он затрахал Долинского. Операцию разработал Котов, основной риск брал на себя Котов, всюду был сплошной Котов. Но ощущения, что Котова слишком много, не возникало.
– М-м-м!.. – кивнул тот и поспешно удалился в сторону туалета.
Вервольф отпустил ногу, встал на четвереньки и снова взялся за столб.
Опять кто-то терзал звонок. И теребил за душу Вовка.
Они снова поцеловались, и Котову стало как-то легче. Свободнее. Он глотнул еще, на этот раз от души. «И мне», – попросила девушка. Выпила и поцеловала его. Прошло минут пять. Котов сбросил пиджак и р…
– Мужик, окстись… – пробормотал Котов. – С ума сошел? Только не это.
Грэй отвел взгляд. Будто понял. Обошел вокруг стола и улегся на своем любимом месте, поперек крыльца.
Нет, на самом-то деле он узнал об окружающем мире очень много. Только не ощутил в нем присутствия кого бы то ни было, похожего на себя. В радиусе нескольких километров оказались сплошь люди. Некоторы…
«Вовка сказал про тех двоих, которых убил, что это были вампирские «мастера».
– Тогда п…ду на нос натяну! – Муромский невесело хохотнул.
– С приездом, – согласился Лузгин, опасливо заглядывая в стакан и заранее передергиваясь. Этикетка на водочной бутылке внушала сомнение даже издали, а уж вблизи… И налили ему сто граммов верных. Здес…
– К ночи-то не успеете, – сказал сержант. С непонятным каким-то значением сказал. – У вас хоть патроны нормальные есть? Что на утку – пятерка, четверка от силы…
– Нет, ты представь. Я ночами прочесываю город по квадратам. Хожу, нюхаю. А днем у меня вообще-то своя жизнь, свой бизнес. Но в любую секунду может потребоваться консультация по телефону или личная в…
– Значит, вот! – заявил Муромский. – Сил моих больше нет терпеть. Слушайте предложение. Сейчас все по домам, спать. Эта сволочь овцу сожрет и будет дрыхнуть до вечера. А мы с утра в лес. Отыщем гада,…
– Потому что на ближайшие годы квота закрыта. У них хлопот полно с теми кандидатами, что уже есть.
– Дело говорит, – признал Муромский. – Но к столбу не тросом, я лучше цепь принесу и замок. А сами – ко мне на лавочку. И не близко, и слышно будет, как Андрюха его разговорит.
Главное, он не искал себе оправданий. Просто был таким, каким стал. Наконец-то гармоничным и свободным.
– Ей все равно конец, – веско сказал Долинский. – Рискнем, вдруг получится. И в любом случае, если мы ее спеленаем, будет минус один кровосос на улице.
– Подмял! Возвысил. То есть сначала подмял, конечно… Ну, дружище, рассказывай.
– Не надо, отдыхай, – разрешил Котов. – Он никакой вообще. Они все никакие. У них завтра-послезавтра конец цикла. Ты что, не видишь, девка с голой жопой лежит и не парится? Один вожак еще пыхтит.
– Слушай, можно человеку покурить спокойно, а?
– …слабенькое полнолуние. И ты увидишь, как твоей подруге становится лучше. Если будешь наблюдать ее каждый день, то обязательно заметишь, как стронется с места этот процесс. И вот пока ей не стало у…
– Нет, я понимаю… – пробормотал он. – Я же образованный, я читал. Нассать врагу на голову или, допустим, сожрать его печень… Или в жопу трахнуть. Даже мертвого, вот как сейчас…
– Хорошо. Кто я такой, чтобы осуждать выбор художника? – сказал Долинский. – Но учти. Будете и дальше упиваться кровью – значит, вам с Катериной осталось всего ничего.
Да и зачем тут ретранслятор? В Зашишевье магазина-то нет уже десятый год. Спасибо, электричество есть.
Уж Муромский за ответным словом в карман не полез бы.
Лузгина, естественно, назначили дежурным по штаб-квартире. «Не хотите Вовку с собой взять?» Котов замахал руками – молод, неопытен, в деле не проверен. «А кто вампиру морду бил?» Капитан надулся и со…
Вервольф попросил не лезть в его дела вторично, но «прозвучало» это довольно вяло. Похоже, оборотню под столбом несладко приходилось.
Котов хлебнул изо всех сил, чтобы оглушило.
– Ладно, давай рассказывай. Зачем пришел?
Андрей, чувствуя себя необычайно хорошо, правда, уже слегка неустойчиво, решил вернуться, залезть на чердак и раскопать в грудах старых журналов что-нибудь интересное. С каковыми благими намерениями …
– Есть! – Котов на секунду замер, а потом очень проворно соскочил с нар. – Ага, пошло-поехало!
Впрочем, с той же легкостью Котов дотрепался до строгого выговора с занесением. А метким выстрелом едва не ухлопал сержанта Зыкова, не вовремя высунувшегося. Правда, строгача потом сняли, а Зыкову вс…
Витя, уже закинувший одну ногу на столб и впившийся в дерево стальными когтями, оглянулся.
Миша от неожиданности подпрыгнул и опять схватился за сердце.
– Все, мы едем! – Котов вытащил из-под себя пистолет, критически его оглядел, сунул за пазуху и занялся машиной. Заскрипели педали, отчетливо хрустнуло в коробке передач.
– Ничего! Отрастил, понимаешь, агрегат – вот и не лезет. С левомеколем попробуй, я зачем тебе дал…
Зыков шагнул снова, половицы скрипнули опять.
– Хотя люди в общем и целом очень хорошие. Такой, блин, нюанс!
Котов вкратце описал симптомы, и психиатр как-то нехорошо заморгал. А потом учинил ему настоящий допрос, особенно нажимая на внезапный характер недуга и еще почему-то на факт поездки девушки в Москву…
Миша очнулся от блаженного забытья и неприязненно скривился.
– А-а… – с деланой ленцой произнес Миша вслух. – Вот и полиция нравов пожаловала. Ночной Позор. Больная совесть русского вампиризма. Здорово, Долинский. Выходи, чего прячешься.
Никогда еще Лузгина не тошнило от боли. Теперь его рвало желчью, а потом выворачивало наизнанку пустой желудок, и это была ерундовая боль по сравнению с той, что раскалывала череп пополам.
– Нравится? – Лена глядела на него снизу вверх и улыбалась.
– Да и ну его, – сказал он. – Слушай, что я у тебя спросить хотел… Во! А правда, Киркоров – пидор?
– Шестьдесят девять, – сказал Котов, пинком отправляя под нары башмак покойника. – Шестьдесят девять раз глядишь.
– Твоя правда. Извини. Люблю оттягивать этот момент.
– А в чем дело-то? Ладно, Кот, не хочешь рассказывать – не надо.
Котов хищно подобрался, сунул руку под плащ и сделал на Мишу стойку, как хорошо вышколенная легавая.
Грэй подышал несколько секунд полной грудью, потом изловчился, просунулся вперед, схватил тварь за щиколотку и повалил.
– Приношу вам свои извинения, любезный Игорь, – сказал он. – Мне было трудно контролировать себя. Вероятно, я пережил легкий моральный кризис. Но, согласитесь, я все же справился. А не найдется ли у …
С сетями управились до темноты. По идее, не должны были успеть, но вот очень захотели – и смогли. Мало того, что соорудили вполне работоспособную на вид ловушку, так даже испытали ее! Один из мужиков…
Они «говорили» битый час, в итоге у Лузгина голова разболелась, переполненная картинками странствий оборотня по окрестным лесам и его впечатлениями от пережитого. Вовка воспринимал окружающее до того…
– Ну, пока ты на другой стороне, тебе о них знать не следует, извини. А если простыми народными средствами обойтись – выгнать его под открытое солнце хотя бы. Не дать спрятаться. Чем опытнее вампир, …
– А вообще, – заметил Витя со столба, – если в нашем городе долго прожить, и кусаться начнешь, и лаять.
– Один умер, другой жив. Пока непонятно, чем это закончится, но парень очень хочет выкарабкаться.
– Он дышит, зараза, – пояснил Витя. – Вломили мы ему знатно, убить могли, а он дышит. Образина, мать его.
Потрепанная котовская «Волга», по документам серая, а на самом деле бурая от ржавчины и грязи, сливалась с придорожными кустами заподлицо. Котов секунду провозился с ключами, распахнул дверцу, швырну…
– Да, мы едва успели. Это у меня судьба, наверное, поспевать в самый последний момент, я уж привык. И за собственные ошибки полной мерой платить – тоже, видимо, судьба… А Вовку я потом натаскаю, пока…
– Возил я туда в том году. Тоже вроде тебя – москвичей. Один я возил, другие зассали, ты понял. Двоих возил с ружьями. А тебя не было.
Назавтра психиатр чем-то обколол буйного, и тот мирно сопел до утра. Очнулся почти нормальным. Согласился пить таблетки. Попросил у жены прощения. Сказал, это все из-за работы. Слишком много стрессов…
Лузгин молча повернулся и ушел обратно в кухню.
В голове ехидно хохотал Вовка. Совсем по-человечески.